Текст книги "Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуазии)"

Автор книги: Александр Аксенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

138* Рубинштейн Н. JI. Указ. соч. С. 35; ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 445/28. Л. 2– 8; Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 556. Л. 402-406 об.; Д. 570, Л. 109-111, 123-125, 140-141.

139* Ср.: Яковцевский В. Н. Купеческий капитал в феодально-крепостнической России. М., 1953; Рындзюнский П. Г. Указ. соч. С. 23-24, 40.

140* Рындзюнский П. Г. Указ. соч. С. 62.

141* Исаев Г. С. Указ. соч. С. 132-133.

142* Там же. С. 147.

143* Предтеченский А. В. К вопросу о влиянии континентальной блокады на состояние торговли и промышленности России // Изв. АН СССР. Сер. 7. Отд-ние обществ, наук. 1931. № 8; Рыбаков Ю. Я. Отечественная война 1812 г. и текстильная промышленность Московской и Владимирской губерний //Труды Мос. гос. ист .-арх. ин-та. 1965. Т. 21. С. 224-240.

144* Рубинштейн Н. Л. Указ. соч. С. 35; ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 445/28. Л. 2– 8; Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 556. Л. 402-406 об.; Д. 570. Л. 109-111, 123-125, 140-141.

145* ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 3. Л. 244, 249-251.

146* ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 594; цгиа ссср. Ф. 18. Оп. 2. Д. 84; Л. 320 об.-321.

147* ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 229.

148* ЦГИА СССР. Ф. 17. On. 1. Д. 44. Л. 82; Рыбаков Ю. Я¦ Указ. соч. С. 230– 231.

149* ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 52766/ 30. Л. 11 об.

150* В том числе Бабкины, Булатниковы, Годовиковы, Гольские, Горбуновы, Иконниковы, Котельниковы, Кропины, Лебедевы, Лужновы, Медветковы, Полуехтовы, С. Прокофьев, Шапошниковы (Басманная слобода), Шапошниковы (Семеновская слобода), Хилковы.

151* Материалы… Т. 4. С. 20; Т. 2. С. 38.

152* Там же. Т. 4. С. 202; Т. 5. С. 127.

153* Там же. Т. 3. С. 215; Т. 5. С. 247.

154* Там же. Т. 4. С. 442; Т. 4. Прил. 1. С. 63-64; Т. 5. С. 240.

155* Там же. Т. 3. С. 37; Т. 4. С. 13; Т. 4. Прил. 1. С. 15; Т. 5. С. 7, 37.

156* Книги капитальные… 1795– 1797 гг. С. 300; Материалы… Т. 4. С. 129; Т. 4. Прил. 1. С. 85.

157* Материалы… Т. 4. С. 511.

158* Там же. Т. 3. С. 196-197; Т. 4. С. 441; Т. 4. Прил. 1. С. 4.

159* Там же. Т. 4. Прил. 1. С. 4.

160* Там же. Т. 3. С. 195; Т. 4. Прил. 1. С. 4.

161* Мешалин И. В. Текстильная промышленность крестьян Московской губернии в XVIII в. и первой половине XIX века. М.; Л., 1950; Рындзюнский П. Г. Указ. соч. С. 62; Исаев Г. С. Указ. соч. С. 132-133, 147.

162* Павленко Н. И. История металлургии в России XVIII в.: Заводы и заводовладельцы. М., 1962. С. 495– 517.

Глава четвертая Происхождение, судьбы и семейные связи московских купцов – именитых граждан

Звание «именитых граждан» было введено «Грамотой городам» 1785 г. Его назначение состояло в том, чтобы выделить верхушку всего городского населения. Поэтому «Грамота городам» определяла семь групп обывателей, которые могли называться именитыми гражданами: лица, дважды выбиравшиеся на высшие городские сословные должности; ученые и художники; «капиталисты, кои объявят более 50 000 руб.»; банкиры с капиталом от 100 до 200 тыс. руб.; оптовые торговцы и судовладельцы, «отправляющие свои корабли за море» 1*.

[Закрыть]

Это деление, которое, по мысли авторов закона, должно было отразить профессиональный принцип формирования именитого гражданства, можно свести к двум категориям городских жителей.

1. Высшая группа торгово-промышленного населения города, т. е. наиболее имущее купечество. Из его среды единственно и могли быть выбраны заседатели совестных судов и губернских магистратов, бургомистры и городовые головы 2*

[Закрыть]. Только самые богатые из купцов могли объявить капитал свыше 50 тыс. руб., торговать оптом и иметь суда для морских перевозок.

2. Городская интеллигенция.

Объединение этих групп не имело под собой ни экономических, ни социальных, ни политических предпосылок и оказалось несостоятельным. В 1807 г. это было вынуждено признать и правительство. «Манифестом о выгодах, отличиях и преимуществах купечеству» оно отменило звание именитых граждан для торгово-промышленного населения города, «как смешивающее разнородные достоинства», оставив его только для ученых и художников 3*

[Закрыть].

Однако сам факт введения института именитого гражданства имел большое значение для представителей . богатейшей части купечества. Получение этого звания не только ставило его над всей остальной массой городского населения 4*

[Закрыть], но и, что особенно важно, открывало путь в дворянство. Именитому гражданину, достигшему 30-летнего возраста, дед и отец которого «безпорочнс сохранили» это звание, дозволялось «просить» дворянства 5*

[Закрыть]. Именитые граждане, таким образом, должны были стать своего рода переходным звеном между купечеством и дворянством, получая отличную от всех других слоев городского населения привилегию перехода в дворянское сословие в 3-м поколении.

Изучение генеалогии именитых граждан поэтому может представлять интерес прежде всего возможностью выяснения условий и характера формирования наиболее могущественных в экономическом отношении купеческих фамилий конца XVIII в. Прослеживание судеб детей и ближайших потомков этих лиц покажет не только реальную ценность указанной законодательной привилегии, но и должно раскрыть историческое место ее носителей в истории сословных групп.

Состав московских купцов – именитых граждан был довольно стабилен, а изменения – незначительны. В так называемой «Очередной книге» 1801 г., в которой фиксировались службы московских купцов и их положение, нет лишь двоих из тех, кто фигурирует как именитые граждане в 80-90-х годах XVIII в. Интересно, что эти двое – женщины. Александра Петровна Бабушкина, дочь известного 1-й гильдии купца Басманной слободы П. А. Бабушкина, выбыла из почетного звания, выйдя замуж в 1795 г. за князя Ю. Н. Волконского 6*

[Закрыть]. Сусанна Филипповна Долгова, вдова получившего чин титулярного советника Луки Ивановича Долгова, еще в 1800 г. числилась именитой гражданкой, объявив капитал в 50 тыс. руб. 7*

[Закрыть]

Минимальным было и пополнение среди именитых граждан в эти годы. Из новых можно отметить только Ивана Осиповича Бургареля, прибывшего «из иностранных временно» 8*

[Закрыть], Ивана Алексеевича Макарова и Ивана Дмитриевича Орлова.

Общее число московских купцов – именитых граждан, исключая Бургареля, составляло 15 фамилий. Кроме названных, именитыми гражданами были: Гусятниковы, М. П. Губин, В. Я. Жигарев, Г. А. Кирьяков, Колосовы, Д. Д. Мещанинов, И. С. Насонов, В. В. Суровщиков, А. Я. Уваров, П. И. Хрящев, А. И. Шапкин.

Выясняя их происхождение, мы сталкиваемся с тем фактом, что лишь четыре рода ведут свое начало от старинных московских тяглецов, а все остальные прибыли в Москву из разных мест в подавляющем большинстве уже во второй половине XVIII в.

Старинные московские фамилии именитых граждан

Самое раннее известие из указанных выше фамилий связано с Гусятниковыми. В 1689 г. Сергей Гусятников был назначен казенным целовальником «Купецкой палаты» Соболиной казны для приема соболей и «мягкой рухляди» из Сибирского приказа 9*

[Закрыть]. В 1713 г. он еще числился среди «наличных московских жителей» 10*

[Закрыть], а с 1717 г. его место занял сын Петр Сергеевич Гусятников 11*

[Закрыть]. С именем Петра связано начало подъема торгово-промышленной деятельности этого рода, в особенности развернувшейся при его сыне Михайле. Поскольку род Гусятниковых уже исследовался Е. А. Звягинцевым 12*

[Закрыть], здесь нет необходимости излагать все факты, относящиеся к его истории. Поэтому мы остановимся только на некоторых оценочных, а также не освещенных моментах.

Е. А. Звягинцев, раскрывая механику накопления Гусятниковыми богатства, справедливо ставит на первое место участие в откупах. Однако основное внимание при этом он уделяет откупам 50-60-х годов XVIII в., когда Гусятниковы уже владели шляпной и полотняной фабриками, и лишь вскользь упоминает о том, что Петр Сергеевич являлся членом компании, ведавшей в 30-х годах водочной торговлей в Москве 13*

[Закрыть]. Между тем именно этот вид предпринимательской деятельности был одним из основных источников первоначального накопления, что подтверждается материалами следственного дела «о злоупотреблениях московских компанейщиков питейных сборов» 14*

[Закрыть].

Петр Гусятников состоял среди 13 компанейщиков, заключивших в 1729 г. контракт на сбор питейных денег 15*

[Закрыть]. В его «ведомстве» находилось 17 кабаков и фартин в Малой Алексеевской и Рогожской четвертях Москвы, за Яузскими воротами и «на Ямах» 16*

[Закрыть], с которых, как выяснилось в ходе следствия, он получал «прибыльных по 100, 150 рублей» в месяц 17*

[Закрыть]. Активное участие в откупной деятельности принял сын Петра, Михайла, который привозил в дом отца «сборные» деньги и подтвердил, что «при высыпке сверх настоящих грошевых денег поступало отцу по 100, 150 рублей в месяц» 18*

[Закрыть].

Мы не имеем, к сожалению, никаких прямых данных о том, чем занимались Гусятниковы до того, как стали откупщиками. Лишь некоторое представление дает ведомость о сборе оброчных денег с лавок и торговых мест Москвы 1737 г., по которой у Михайлы Гусятникова было 13 лавок и 15 станов в разных частях Москвы 19*

[Закрыть]. Конечно, нет оснований считать, что все они были во владении у его отца, Петра Сергеевича, до 1729 г., поскольку многие из них могли быть прикуплены уже с откупных доходов 20*

[Закрыть]. Однако это известие можно вполне истолковать в том смысле, что накопление собственно купеческого капитала, необходимого для вступления в компанию, осуществлялось с лавочной торговли.

Более бесспорен тот факт, что накопления с доходов от питейных сборов и продажи были вложены в промышленность. В течение десятилетия после окончания откупного срока 21*

[Закрыть]Михайла Гусятников, ставший к этому времени главой семьи 22*

[Закрыть], заводит две фабрики. В 1745 г. ему и четырем его товарищам (Ивану Черникову, Ивану Обросимову, Пантелею Архипову и Ивану Ножевщикову) был отдан «в их содержание» казенный шляпный завод. По рапорту содержателей фабрики 1746 г. «на первый случай», т. е. для постройки помещений и заготовки инструмента, ими было употреблено 20 тыс. руб. 23*

[Закрыть]

Участие М. Гусятникова в шляпной компании было определяющим, а уже с 1747 г. фабрикой владел он один 24*

[Закрыть]. О величине средств, которыми он располагал, можно заключить из следующих фактов. 10 мая 1748 г. сгорела фабрика, располагавшаяся в здании старого казенного шляпного завода. В июле того же года началось новое строительство в доме Гусятниковых в Замоскворечье (в приходе церкви Живоначальные Троицы в Кожевниках), а уже с августа по декабрь было изготовлено шляп в два раза больше, чем в 1746 г. 25*

[Закрыть]Через два года, в 1750 г., М. Гусятников купил у вдовы Андрея Семенова первую свою полотняную фабрику вместе с селом Клишино (Зарайского уезда Рязанской губернии), где она располагалась, и приписными крестьянами 26*

[Закрыть]. В 1764 г. на 97 ее станах было изготовлено 250 кусков фламки, 800 кусков ревендука, 500 кусков парусины и 800 аршин каламинки 27*

[Закрыть]. Наконец, несколько позже, в 1769 г., он уже выступает как содержатель еще одной, «запроданной» ему от И. И. Овошникова, полотняной фабрики 28*

[Закрыть]. Важно отметить, что эта покупка была использована для межфабричного разделения труда. Пряжа для новой фабрики изготовлялась и белилась в Клишине 29*

[Закрыть].

Выясняя источники капиталов Гусятниковых, нельзя не отметить внешнюю торговлю, которую обошел вниманием Е. А. Звягинцев. А между тем она занимала в их деятельности важное место. По ведомости о численности и занятиях купцов Москвы, составленной в Московском магистрате в начале 60-х годов, М. П. Гусятников с детьми Михайлою и Иваном числился среди тех, кто ведет заграничную торговлю. Оборот их торгов, которые они вели «к Петербургскому порту и в Сибирь», достигал громадной цифры, 100 тыс. руб., и был одним из самых высоких 30*

[Закрыть]. В числе товаров, которыми они торговали, были красная юфть, полотна, пенька, пушнина 31*

[Закрыть].

Состав этот показывает, что торговля для Гусятниковых не была лишь только средством реализации изготовленных на их фабриках товаров. Ни кожа, ни пенька, ни пушнина не были предметом их производства. Поэтому вернее будет рассматривать эту деятельность в качестве источника накопления денежных средств, которые затем вкладывались в промышленность, в сфере обращения путем неэквивалентной, в частности сибирской, торговли. Важно отметить при этом, что еще в 30-х годах Гусятниковы торговали с Украиной разными товарами. По записной книге Московской большой таможни «всяким привозным иностранным товарам» 1737 г. приказчик Михайлы Петровича 13 января «явил», по зачетной выписи Севской пограничной таможни, 40 пудов (9 кип) красной пряденой бумаги («македонской»), «покупной в малороссийском городе Пушске» 32*

[Закрыть]. 20 августа уже сам М. П. Гусятников привез оттуда же 22 половинки шленского сукна «указной меры» 33*

[Закрыть].

Могущество, которого Гусятниковы достигли благодаря активнейшей предпринимательской деятельности Михаила Петровича, явилось тем основанием, на котором строилась жизнь его сыновей и внуков.

В 1776 г., незадолго до своей смерти 34*

[Закрыть]Михаил Петрович, как глава семьи, в последний раз объявил сумму своего капитала, с которого он должен был заплатить один процент налога. Она равнялась 40 тыс. руб. и превышала все другие, объявленные московскими купцами 35*

[Закрыть]. Есть основания считать, что цифра эта была значительно ниже истинных размеров капитала. Не случайно после раздела состояния Михайлы Петровича его наследники в 1778 г. в общей сложности объявили 62 тыс. руб. 36*

[Закрыть]Надо полагать, значительными были и суммы приданого, данные за четырьмя его дочерьми, вышедшими замуж (Татьяна вышла за тульского купца И. И. Пастухова, Марья – за московского купца М. И. Миняева, Александра – за И. П. Колосова, будущего именитого гражданина, и Елизавета – за камердинера царского двора («полковничья ранга») А. С. Попова) 37*

[Закрыть].

После смерти Михайлы Петровича значительная часть его состояния была сосредоточена в руках старшего сына, Михаила, который, кроме положенной ему доли наследства «своего капиталу, приторговал» столько же – 10 500 руб. Он же распоряжался наследством младших братьев, Семена и Федора, «не пришедших еще в указной срок», т. е. не достигших совершеннолетия 38*

[Закрыть]. Если учесть, что Семен умер в 1782 г., а Федор – в 1791 г. 39*

[Закрыть], то станет ясно, что и их деньги в конце концов были присоединены к капиталам Михаила. Нелишне заметить, что Михаил Михайлович был женат вторым браком на дочери 1-й гильдии купца В. В. Суровщикова Вере и, надо полагать, получил за ней немалое приданое.

Однако Михаил Михайлович умер в 1792 г. 40*

[Закрыть]в довольно молодом возрасте, всего 47 лет от роду (он родился в 1745 г. 41*

[Закрыть]), а его сыновья Николай, Алексей и Александр 42*

[Закрыть]не поддержали начинаний отца и деда, совершенно не занимались предпринимательской деятельностью и даже на первых порах после смерти отца не содержали своего собственного дома, проживая у своего дяди, Петра Михайловича 43*

[Закрыть]. Но полученное наследство ставило их не только в один ряд с богатейшими купцами своего времени, но и позволило добиться высокого положения в обществе.

В 1795-1800 гг. они были включены в состав московских именитых граждан, объявляя капитал от 50 100 до 51 000 руб. 44*

[Закрыть]Николай Михайлович предпринял усилия к тому, чтобы воспользоваться заслугами деда и отца и приобрести дворянское звание: он стал первым из фамилии Гусятниковых, кто в конце концов добился дворянства 45*

[Закрыть]. Его брат Алексей состоял позднее именитым гражданином «по ученой части» 46*

[Закрыть].

Наиболее крупным представителем рода Гусятниковых после Михаила Петровича был его второй сын, Петр. Он не получил такого большого наследства, как Михаил Михайлович, но воспринял от отца предпринимательскую жилку, позволившую ему стать «выдающимся по богатству москвичем» 47*

[Закрыть]. В 90-х годах только он один среди Гусятниковых занимался торговлей, имея торг «разными выписными товарами» 48*

[Закрыть]. Кроме того, он содержал в это время вместе с братом Сергеем Клишинскую полотняную фабрику, единственную из промышленных заведений Гусятниковых, оставшуюся в их владении.

Петр Михайлавич сразу после введения именитого гражданства получил это звание 49*

[Закрыть]. С 1797 г. он уже не объявлял капитал как именитый гражданин 50*

[Закрыть]и в 1801 -1811 гг. числился 1-й гильдии купцом 51*

[Закрыть]. Причину выхода из именитых граждан установить трудно, но вряд ли это было связано с имущественным положением, поскольку он до конца жизни (умер в 1816 г.) был богатейшим человеком 52*

[Закрыть]. Только на полотняной фабрике в 1797-1799 гг. вырабатывалось в год по 1350-1400 кусков ревендука (около 70 тыс. аршин) и по 420-435 кусков парусины на сумму 19 635, 19 738 и 19 830 руб. 53*

[Закрыть]Кроме того, в 1799 г. у Гусятниковых в Москве было 34 лавки, из которых 9 принадлежало Петру Михайловичу 54*

[Закрыть]. Возможно то, что он в 1797 г. не объявил капитала и тем самым выбыл из состава именитых граждан, было обусловлено в какой-либо мере смертью 5 апреля 1797 г. его первой жены, Анны Ларионовны, дочери тульского купца Лугина, и младшей дочери, Елизаветы, умершей 30 июля 1797 г. 55*

[Закрыть]Психологически вполне понятно состояние подавленности и бездеятельности, вызванное такими событиями.

Для судеб детей Петра Михайловича характерен отход от купечества. Михаил, Петр и Владимир «уволены» из купечества в статскую службу 56*

[Закрыть]и в университет 57*

[Закрыть], дочь Евгения вышла замуж за академика художника Н. А. Майкова 58*

[Закрыть]. Вместе с тем нужно отметить тот факт, что самый видный из них, Петр, добившийся дворянского звания, кроме имения в Волоколамском уезде, владел также тремя полотняными фабриками в Зарайском уезде 59*

[Закрыть].

К числу именитых граждан, роды которых происходили из старинных тяглецов московских слобод, принадлежали Бабушкины, Колосовы и Суровщиковы. По 1-й ревизии в 1725 г. в Басманной слободе жил своим двором Иван Гаврилов сын Бабушкин, 53 лет, с сыном Андреем, 31 года 60*

[Закрыть], а за Москвой-рекой в доме зятя, А. Скобеникова,– «природный» тяглец Мясницкой полусотни Панкрат Васильев сын Колосов, 17 лет 61*

[Закрыть]. Имя Василия Васильева сына Суровщикова, 26 лет, впервые встречается в 1747 г. 62*

[Закрыть]Однако он и в 1725 г. был, очевидно, московским жителем, поскольку по ревизии 1747 г. числится среди основного состава купцов Кошельной слободы,, состоящих в 40-алтынном окладе, а не в «прибылых». К тому же и в окладной книге 1748 г., строго фиксировавшей все случаи прибытия, об этом ничего не говорится. Названные роды не были столь могущественны, как Гусятниковы, но по характеру развития они во многом схожи, а судьбы их представителей удивительнейшим образом переплетались в течение XVIII в.

В компании московских питейных откупщиков состоял вместе с П. Гусятниковым, правда «сверх контракта и кондиций», Андрей Бабушкин 63*

[Закрыть]. В его «ведомстве» находилось 13 кабаков и фартин, с которых он имел «прибыльных» по 100, 150, 200 руб. в месяц 64*

[Закрыть]. Кроме того, с рядом компанейщиков (И. Веселовский, Г. Трофимов, И. Рыбинский, М. Савин и А. Турчанинов) он торговал «сибирскими товарами», в частности тканями: китайкой и камкой 65*

[Закрыть].

В 1744 г. А. Бабушкин купил у вдовы известного фабриканта Алексея Спиридонова шелковую фабрику 66*

[Закрыть], размещавшуюся на бывшем Посольском дворе 67*

[Закрыть]. Начало этой фабрики восходит к 1717 г., когда она была заведена по указу Петра I П. Шафировым и П. Толстым. В 1721 г. «вступили к ним в кампанию» Матвей и Илья Еврейновы, Федор Старцов, Афанасий Павлов, Федор Мыльников, Матвей Короткой и Спиридон Аникеев. В 1725 г., через год после того, как мануфактура была отдана компанейщикам «в полную власть», они разделили ее «по партиям». Часть взяли Еврейновы 68*

[Закрыть], часть – все остальные с раздельным содержанием. Позднее Алексей Спиридонов, сын Спиридона Аникеева, женившись на дочери Афанасия Павлова, объединил в своих руках «нееврейновскую» часть 69*

[Закрыть], которая и досталась А. Бабушкину.

В 1745 г. на фабрике имелось 37 станов для производства бархата, цветных штофов, тафт, чулок и работали 76 человек разных специальностей, «да для разматывания шелка баб и детей 150 человек» 70*

[Закрыть]. Вероятно, последние были представлены жителями деревень, которых ему было позволено купить указом Мануфактур-коллегии «до 200 дворов» 71*

[Закрыть].

Производство фабрики непрерывно расширялось, и с 50-х годов на ней имелось уже 60 станов, которые обслуживали в 1762 г. 128 мастеровых, да для размотки шелка – 150 баб и детей 72*

[Закрыть]. Причем если в 1754 г. на фабрике было изготовлено всего пять наименований шелковых тканей, то в 1759 г. их было 11 73*

[Закрыть], а с 1761 г.-14 74*

[Закрыть]. В это время фабрика уже не умещалась в семи каменных палатах Посольского двора и под нее были отведены два собственных дома Бабушкиных в Старой Басманной и один – в Сыромятниках 75*

[Закрыть].

«Пика» своего развития шелковая фабрика А. Бабушкина достигла к концу 60-х годов. В 1768-1769 гг. она была оборудована 125 станками. На ней работали 211 мастеровых и работных людей из числа 112-156 человек приписных (или купленных) по указу 1736 г., 26 человек крепостных и 80 человек вольнонаемных крестьян 76*

[Закрыть]. За первую половину 1769 г. было выработано тканей на 30 915 руб 77*

[Закрыть]. Для сравнения скажем, что в год заведения, т. е. за 11 месяцев 1744 г., было изготовлено бархатов, штофов, грезетов и тафт на 1548 руб., а в 1762 г. (за 6 месяцев) – на 7863 руб. 78*

[Закрыть]

Значительный спад в производстве был, очевидно, связан с событиями чумы и чумного бунта в Москве 1771 г. Еще в первую половину 1770 г. было сделано товаров на 32 991 руб. Но в дальнейшем сведений о работе фабрики не имеется вплоть до первой половины 1772 г., когда за полгода было произведено тканей всего на 7220 руб. В действии в это время находилось только 50 станов, что было связано, вероятно, с недостатком рабочей силы. Из числа приписных у А. Бабушкина осталось после чумы 54 человека, крепостных – 20 и «вольных» – 40 79*

[Закрыть]. Правда, он сумел в довольно короткий срок выйти из трудного положения, заменив в значительной мере принудительный труд вольнонаемным. Уже в первой половине 1773 г. число мастеровых и работных достигло 197 человек, из которых 123 были «вольные» крестьяне и «по пашпортам». Благодаря этому было введено в действие 105 станов и сделано тканей на 25 328 руб. 80*

[Закрыть]

В последние годы существования фабрики, в 1776-1779 гг., ее производство достигло уровня конца 60-х – начала 70-х годов. Несмотря на это, в 80-х годах она уже не встречается в ведомостях Комиссии о коммерции и Мануфактур-коллегии о состоянии фабрик и заводов. Возможно, причиной тому была смерть в 1774 г. ее основателя 81*

[Закрыть]и значительный остаток непроданных товаров. В течение 70-х годов продукция фабрики реализовывалась всего на 66,6-66,7% 82*

[Закрыть]. Правда, и раньше эта цифра не превышала 70% 83*

[Закрыть]. Но пока был жив Андрей Бабушкин, он умел, видимо, не только покрывать недостачу, но и извлекать прибыль за счет торговли. Его товары шли на продажу «внутрь России» и реализовывались им самим, поскольку он имел торг и вотчины в московских рядах, в частности в суровском ряду 84*

[Закрыть]. Наследники, разделившись 85*

[Закрыть], уже не смогли выдержать конкуренции 86*

[Закрыть]и, очевидно, продали фабрику.

Кроме шелковой, в 1750 г. А. Бабушкин завел еще и полотняную фабрику, располагавшуюся в его доме за Мясницкими воротами в Новой Басманной слободе 87*

[Закрыть], а позднее в Сыромятниках 88*

[Закрыть]и в Михайловском уезде 89*

[Закрыть]. Можно предполагать, что предприятие это не было удачным. Лишь в течение первого десятилетия наблюдается незначительное расширение производства. С 1751 по 1759 г. количество станов увеличилось с 46 до 65, однако рост продукции был небольшим 90*

[Закрыть]. Это объясняется, видимо, тем, что фабрика с самого начала испытывала недостаток в рабочей силе, так как владелец не имел разрешения на покупку деревень и крестьян. В том же 1751 г. в работе было занято всего 65 человек исключительно «по паспортам» 91*

[Закрыть]. Этого количества недоставало даже до нормы 1753 г., когда к полотняным станам было определено иметь по 12 мастеровых 92*

[Закрыть].

Положение стало еще более острым в 60-х годах. В 1768 г. на фабрике работало всего 10 «вольных» крестьян, а приписных и купленных не было совсем 93*

[Закрыть]. Отсутствие рабочей силы привело к сокращению производственных мощностей. В 1764-1770 гг. в действии было только 20 94*

[Закрыть], а в 1773 г.– 8 станов, которые обслуживали 8 крестьян 95*

[Закрыть]. Наконец, во второй половине 1773 г. работы на фабрике «за неимением людей не производились» 96*

[Закрыть], и в дальнейшем известий об этой фабрике не встречается.

Таким образом, с конца 70-х годов Бабушкины отошли от промышленной деятельности. Причину этого следует искать, видимо, в предпринимательской несостоятельности сыновей Андрея Бабушкина. Старший его сын, Иван, был безынициативным человеком и не смог продолжить дело отца. До конца своих дней 97*

[Закрыть]он жил в доме второго брата, Семена, не имея собственной семьи 98*

[Закрыть].

Судьбы младших братьев сложились более благополучно, главным образом за счет удачных браков. Еще при жизни отца Семен женился на дочери Ивана Романовича Журавлева 99*

[Закрыть], представителя крупнейшей фамилии московских купцов, имевших суконную фабрику и занимавшихся во второй половине XVIII в. заграничной торговлей на Востоке и Западе 100*

[Закрыть]. Правда, в дальнейшем род Бабушкиных по линии Семена довольно быстро захирел. Сам он, несмотря на то, что добился звания коллежского асессора 101*

[Закрыть], умер мещанином 102*

[Закрыть]. Его сын, Николай, имевший торг в серебряном ряду, вначале был купцом 2-й 103*

[Закрыть], а затем 3-й гильдий 104*

[Закрыть]. Внук Никанор с 1831 г., после смерти отца в 1830 г., перешел в мещанство 105*

[Закрыть], а внучка Надежда еще в 1850 г. числилась 3-й гильдии купчихой 106*

[Закрыть].

Удачным был брак последнего сына Андрея Бабушкина, Петра. Его женой стала единственная наследница гостиной сотни Дмитрия Ивановича Серебреникова, Елизавета 107*

[Закрыть]. Петр женился в тот момент, когда Серебрениковы, выходцы из Серпуховской гостиной сотни, находились на вершине купеческой иерархии: состояли в 1-й гильдии, имели вотчины в рядах и хлебный торг 108*

[Закрыть]. Не исключено, что Дмитрий Иванович, умерший мещанином в конце 80-х – начале 90-х г.одов 109*

[Закрыть], вложил в благополучие дочери все свое состояние, доставшееся Петру Бабушкину. В конце концов вместе с частью наследства Андрея Бабушкина оно перешло после смерти Петра в 1793 г. 110*

[Закрыть]к его дочери 111*

[Закрыть].

Александра Петровна Бабушкина, объявив в 1795 г. капитал в 50 тыс. руб., получила звание именитой гражданки 112*

[Закрыть]. Скорее всего, звание это было необходимо исключительно для смягчения общественного мнения ввиду предстоящей свадьбы с князем Ю. Н. Волконским. Выйдя в том же 1795 г. замуж, Александра Петровна вышла и из купеческого сословия, получив дворянство.

В тесных отношениях с Гусятниковыми и Бабушкиными находились и другие фамилии именитых граждан, выходцев их старинных московских тяглецов,– Колосовы и Суровщиковы.

Колосовы принадлежали не только к старым московским родам, но и к старым московским фабрикантам. В этом отношении их можно сравнить только с Еврейновыми. Уже в 1735 г. Панкрат Васильевич Колосов основал шелковую фабрику, имея «к заведению» в готовности мельницу с инструментами. По указу он должен был производить только шелк сканой «против китайского манера», ленты, а также прясть под золото и серебро. При этом он не получил разрешения на покупку крепостных, но товар мог продавать в России или «где похочет» по вольной цене 113*

[Закрыть]. Только по привилегии, данной ему от Мануфактур-коллегии в 1744 г. одновременно с позволением делать различные шелковые ткани (тафту, грезет и др.) 114*

[Закрыть], Панкрат Колосов получил право купить 20 человек 115*

[Закрыть].

В 1750 г. ему «досталась» заведенная в 1726 г. Иваном Дудоровым шелковая фабрика вместе с приписанными к ней мастеровыми и работными людьми и «по прежней привилегии» этой фабрики он был «уволен» от купеческих служб и от постоя. А еще через пять лет, в 1755 г., П. В. Колосов приобрел за 2 тыс. руб. основанную еще в 1717 г. шелковую мануфактуру Мыльниковых 116*

[Закрыть].

По дозволению 21 марта 1762 г. им было куплено у суздальского помещика П. И. Матюшкина село Батыево со 137 крестьянами 117*

[Закрыть]. «Две части» из них было оставлено для хлебопашества, «делания при машинных мельницах и развивки шелков», а «третья часть взята для мастерства» на саму фабрику. В итоге к 1771 г. П. В. Колосов имел купленных, приписных и перешедших к нему от прежних фабрикантов 228 «мужеска» и 192 «женска» пола души. Чума в Москве значительно опустошила этот состав. В 1771 г. умерло 179 мужчин и 163 женщины. В результате к 5-й ревизии из всего количества приписных и купленных у Колосова осталось только 69 мужчин и 74 женщины. Новый владелец московских фабрик, сын Панкрата, Иван Панкратьевич Колосов– большой, прикупивший в 1773 г. фабрику в селе Улитино Богородской округи 118*

[Закрыть], жаловался в 1797 г., что работа в связи с отсутствием людей «производится против прежнего со уменьшением». Так, если до 1771 г. на 150 станах выделывалось в год различных шелковых тканей на 70-80 тыс. руб., то за два года, 1795 и 1796 гг., на 70 станах было произведено продукции на 89 тыс. руб. 119*

[Закрыть]

Спад в производстве с 1771 г. безусловно имел место, хотя и был несколько преувеличен 120*

[Закрыть]. Подчеркивая его, И. П. Колосов– большой стремился обратить внимание правительства на причины. При этом наряду с нехваткой рабочей силы он указывал, что остановка происходит из-за дороговизны материалов и шелков и «от размножившихся кустарей по селам и деревням крестьянами» 121*

[Закрыть].

Характерно, что в этот же период положение Ярославской шелковой фабрики Колосовых, которой владел брат Иван Панкратьевича, Василий, а после него его сыновья Михаил и Панкрат, было более устойчивым. Фабрика эта была заведена еще в 1723 г. Максимом Затрапезновым, а с 1741 г. была во владении ярославского купца Афанасия Гурьева, женатого на дочери Андрея Максимовича Затрапезного. В 1754 г. она была продана Иваном Афанасьевичем Гурьевым московскому купцу Илье Полуярославцеву. Панкрат Васильевич Колосов со старшим сыном, Василием, купили ее в сентябре 1763 г. 122*

[Закрыть]

По данным 1797 г., число «покупных с фабрикою» людей, т. е. приобретенных Колосовыми вместе с фабрикой в 1763 г., составляло 107 душ 123*

[Закрыть]. К 1798 г. общее количество приписных рабочих и мастеровых при Ярославской фабрике достигало 113 мужчин и 117 женщин 124*

[Закрыть]. Шелковое производство Колосовых в Ярославле, не испытавшее на себе потрясений 1771 г., развивалось довольно успешно вплоть до конца XVIII в. Этот вывод подтверждается сравнительными данными об объеме продукции 1763 и 1797 гг. (сведений за промежуточные годы не имеется). Если за первые четыре месяца после покупки фабрики на 49 станах было сделано платков, кружев, лент, поясков на 2450 руб. 98 коп. 125*

[Закрыть], то за первое полугодие 1797 г. на 102 станах было изготовлено на 20 726 руб. 126*

[Закрыть]самых различных шелковых тканей: травчатых насыпей, коноваты, разноцветных тафт, платков, кружев и т. п. 127*

[Закрыть]

Удачное развитие шелкового дела в Ярославле позволило Василию Панкратьевичу первым из Колосовых и одним из первых московских купцов получить звание именитого гражданина. Он умер с этим званием в 1786 г. 128*

[Закрыть]