Текст книги "За кулисами второго фронта"
Автор книги: Александр Орлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
В последующие две недели встречались и не раз советские и англо-американские командиры различного уровня. По достигнутым договоренностям войска союзных армий выдвигались на согласованные рубежи в полосах 26-й и 57-й армий. Все встречи проходили в дружественной, деловой обстановке, часто заканчивались торжественными обедами и взаимными вручениями государственных наград и памятных подарков.
Встречи союзников и выход англо-американских войск и войск Красной Армии на установленные разграничительные линии означал, что Восточный и Западный фронты против Германии перестали существовать. История второго фронта в Европе завершилась.
Следует, однако, отметить, что все эти встречи представителей фронтов и армий, столь дружественные сами по себе, проходили на весьма драматическом политическом фоне. Да, стратегическое взаимодействие Красной Армии с экспедиционными силами союзников в последний период войны было налажено. Оно велось в различных формах: в обмене стратегическими планами на ближайшее будущее, разведывательной информацией; в организации и проведении воздушных «челночных» операций, в ходе которых американская стратегическая авиация совершала воздушные налеты на Германию из Италии и Англии с посадкой на аэродромах Полтавского аэроузла (Полтава, Миргород, Пирятин) и др. Координация действий между командованием Красной Армией и союзными войсками расстроило план гитлеровского руководства на раскол союзников осуществлением дерзкой Арденнской операции. Своевременная и помощь СССР ускорила провал немецкого наступления в Арденнах. Овладение союзными войсками Руром – промышленным центром Германии, – а советскими войсками – многими сырьевыми районами Германии резко ослабило способность вермахта к сопротивлению, что быстрее повело к завершению войны в Европе.
Но если военно-технические вопросы, возникавшие между СССР и западными державами после открытия второго фронта, решались к удовлетворению обеих сторон, то политические проблемы, по мере приближения конца войны, множились и обострялись. Несмотря на то что на совещаниях и конференциях различного уровня принимались согласованные решения, ряд инцидентов, связанных с боевыми действиями на Западном фронте, осложнял обстановку между союзниками.
Вопреки взятым на Крымской (Ялтинской) конференции глав правительств союзных держав обязательствам проводить согласованную политику по отношению к гитлеровской Германии, официальные представители США и Англии вступили весной 1945 г. в Швейцарии в сепаратные переговоры с высокопоставленными лицами гитлеровского рейха, стремившимися заключить соглашение о капитуляции немецко-фашистских войск в Италии, с тем чтобы прекратить войну на Западном фронте и использовать оставшиеся там силы для борьбы против наступающей Красной Армии.
Переговоры с фашистскими эмиссарами было поручено вести руководителю разведывательной службой США в Европе А. Даллесу. С германской стороны в них участвовали главный уполномоченный СС при группе армий «Ц» в Италии генерал СС К. Вольф и дипломат Р. Ран. Первая встреча состоялась 8 марта в Цюрихе. Предложение немцев прекратить военные действия на итальянском театре встретило поддержку командующего союзными войсками английского фельдмаршала Г. Александера. 9 марта в южношвейцарском местечке Аскона состоялась вторая встреча, в которой, наряду с К. Вольфом, А. Даллесом и сопровождавшими их лицами, приняли участие представители штаба Александера – начальник разведывательного отдела английский генерал Т. Эйри и заместитель начальника штаба американский генерал Л. Лемнитцер; всего – около 40 человек.
Вольф, стремясь убедить англо-американских союзников в несомненной выгоде для них его предложения, всячески подчеркивал, что «ситуация, сложившаяся в Италии, исключительно сложная»; влияние различных подрывных организаций быстро растет. Нельзя исключать в ближайшее время создания коммунистического правительства Северной Италии. Если же учесть, что к востоку от Северной Италии, в Югославии, верх взяли коммунисты во главе с Тито, а к западу, на юге Франции, французские коммунисты пользуются все более возрастающей поддержкой народа, то нетрудно увидеть угрозу большевистской гегемонии во всей южной Европе. Тут нужны скоординированные действия заинтересованных сторон, а не просто капитуляция…
Еще 12 марта советское правительство сообщило послу США в СССР А. Гарриману и английскому послу в СССР А. Керру о желании направить на эти переговоры своих представителей. Из ответных писем послов следовало, что их правительства ответили отказом.
Однако после обмена посланиями по этому вопросу между главами правительств Рузвельт и Черчилль сообщили Сталину о согласии на участие советского представителя на этих переговорах. Это решение, однако, ни к чему не привело, поскольку переговоры союзников с немецкими эмиссарами вскоре были прекращены.
С окружением войсками Эйзенхауэра последней крупной немецкой группировки в Руре, что ознаменовало конец Западного фронта вермахта, Черчилль пытался убедить Д. Эйзенхауэра двинуть англо-американские войска на Берлин, но тот не пошел на нарушение ялтинского соглашения, и еще один инцидент был исчерпан.
В дни агонии третьего рейха, в начале мая 1945 г., возник вопрос о порядке и процедуре принятия капитуляции германских вооруженных сил. Правительство Германии, возглавляемое после смерти Гитлера адмиралом Деницем, прилагало все усилия к тому, чтобы капитулировать только перед англо-американскими войсками и тем «сохранить для германской нации возможно большее число немцев и спасти их от большевизма». 6 мая в ставку Эйзенхауэра в Реймсе был направлен генерал-полковник Йодль. Он имел задачу – заключить перемирие с западными державами, чтобы позволить немецким войскам совершить отход с Восточного фронта и сдаться в плен войскам Эйзенхауэра. Переговоры с ним вел начальник штаба Эйзенхауэра генерал Беделл Смит. Когда Смит доложил Эйзенхауэру предложение Йодля о капитуляции вермахта только перед западными союзниками, тот сказал:
«Передайте Йодлю, что если они немедленно не прекратят выдвигать всякие предлоги и тянуть время, то я закрою весь фронт союзников, чтобы впредь не пропускать никаких немецких беженцев через нашу линию фронта. Я не потерплю дальнейшего промедления».
Когда это было доведено до Йодля, немецкая сторона была вынуждена согласиться на полную и безоговорочную капитуляцию Германии как перед западными союзниками, так и перед Советским Союзом. Подписание акта о капитуляции было назначено на 2.30 7 мая (фактически подписан в 2.41 по центральноевропейскому времени). Начальнику советской военной миссии при штабе Верховного Главнокомандующего объединенными экспедиционными силами союзников генерал-лейтенанту И.А. Суслопарову и представителю Франции Эйзенхауэр предложил участвовать в процедуре принятия капитуляции от имени СССР. Не имея указаний на то из Москвы – ответ на его телеграмму еще не пришел – Суслопаров поставил свою подпись с примечанием: данный протокол не исключает в дальнейшем подписания иного, более совершенного акта о капитуляции Германии, если о том заявит какое-либо союзное правительство. И действительно, советское правительство немедленно потребовало, чтобы капитуляция была принята в Берлине представителями верховного командования всех стран антигитлеровской коалиции. Акт о капитуляции фашистской Германии был подписан от имени германского верховного командования В. Кейтелем, X. Фридебургом и Г. Штумпфом, а со стороны стран антигитлеровской коалиции принят представителями СССР (маршал Советского Союза Г.К. Жуков), США (генерал К. Спаатс), Великобритании (главный маршал авиации А. Теддер) и Франции (генерал де Латр де Тассиньи). Произошло это в Карлхорсте; тогда предместье Берлина, 9 мая в 00.23 по московскому времени. Боевые действия были прекращены в 23.01 8 мая по центральноевропейскому времени – 01.01 9 мая по московскому. Война в Европе закончилась.
Но проблема «второго фронта» осталась. На Тихом океане продолжалась война США и Англии с Японией, и вопрос о том, чтобы открыть там второй фронт – фронт Красной Армии, дабы быстрее сломить врага и принудить Японию к капитуляции, ставился западными союзниками на всех конференциях глав правительств США, СССР и Великобритании: и в Тегеране, и в Ялте, и в Потсдаме.
Такой фронт был создан. И встреча русских и американцев состоялась снова, но уже на другом конце планеты – в Корее.
Как же это произошло?
Вопрос о вступлении СССР в войну на Дальнем Востоке был поставлен президентом США Ф. Рузвельтом на Тегеранской конференции. Сталин тогда пообещал, что после капитуляции Германии СССР выступит «общим фронтом» против Японии. На Ялтинской конференции глава советского правительства в беседе с Рузвельтом подтвердил согласие СССР вступить в войну с Японией через 2—3 месяца после разгрома третьего рейха, но при этом предложил уточнить политические условия участия Советского Союза в войне на Дальнем Востоке. Окончательное, согласованное с США и Англией решение предусматривало восстановление принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:
возвращение Советскому Союзу южной части Сахалина и всех прилегающих к нему островов;
интернационализацию торгового порта Дайрен в Китае с обеспечением преимущественных интересов СССР в этом порту и восстановление аренды на Порт-Артур (Китай) как на военно-морскую базу СССР;
совместную с Китаем эксплуатацию Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог при сохранении полного суверенитета Китая в Маньчжурии.
По этому решению Советскому Союзу передавались Курильские острова.
Все это восстанавливало историческую справедливость и учитывало роль СССР, какую он играл во Второй мировой войне.
Хотя СССР и не участвовал в войне с Японией в 1941 —1944 гг., но он оказывал существенную помощь союзникам, в том числе и на Дальнем Востоке. Действительно, сражаясь против главных сил Германии, Советский Союз в то же время держал от 32 до 59 своих дивизий на Дальнем Востоке, чем сковывал Квантунскую армию. А эта армия представляла собой немалую силу: 1 миллион человек, 1200 танков, 2 тысячи самолетов. Чтобы поддерживать свои войска в Маньчжурии в готовности к нападению на СССР, Япония затрачивала громадные материальные и людские ресурсы. Это не позволяло японскому командованию использовать значительную часть своих сухопутных войск для продолжения наступления на юге и, конечно же, облегчало англо-американским вооруженным силам ведение боевых действий на Тихом океане.
Еще 27 января 1942 г. английский фельдмаршал Дж. Дилл рекомендовал объединенному англо-американскому комитету начальников штабов настаивать на том, чтобы «русские держали японские силы в Маньчжурии в состоянии постоянной угрозы нападения на них». В феврале 1943 г. американские и австралийские солдаты, сражавшиеся на Тихом океане, писали защитникам Сталинграда: «Вы выиграли для нас драгоценное время. Пока мы собирали силы для будущих боев, вы сражались и проливали кровь».
Таким образом, отвлекая на себя в Европе главные силы Германии и сдерживая на Дальнем Востоке мощную Квантунскую армию, Советские Союз обеспечил для США и Англии возможность оправиться от поражений на Тихом океане и подготовить свои силы к наступлению.
«В начале войны, – писал начальник штаба армии США генерал Маршалл, – решающим фактором для страны (США. – А. О.) было время, необходимое для переброски войск через океан на фронт мировой войны. Это время мы получили благодаря героической борьбе советского народа».
Но по мере приближения военных действий к Японским островам ожесточенность сопротивления японцев возрастала, а потери союзников росли. Поэтому, не рассчитывая в короткий срок разгромить противника своими силами, опасаясь затяжной войны и больших жертв, США и Англия настаивали на как можно более быстром выступлении СССР против Японии. «Мы отчаянно нуждаемся в Советском Союзе для войны с Японией по завершении войны в Европе», – говорилось в памятке американской делегации на Ялтинской конференции.
Но Япония вовсе не собиралась сдаваться. 7 апреля 1945 г. премьер-министр Японии Судзуки заявил: «Мы будем неотступно продолжать движение вперед для успешного завершения войны». Даже после капитуляции Германии он выразил уверенность в том, что Япония все равно будет продолжать войну. При вторжении американо-английских войск в метрополию предполагалось сбросить их в море или в крайнем случае японцы уйдут в горы, воевать, применяя тактику «дождевого червя»: упорные оборонительные бои с использованием подземных убежищ. В критический момент император и японское правительство должны были эвакуироваться в Маньчжурию и уже оттуда руководить ведением войны.
Японская имперская ставка начала формировать 2 объединенные армии в составе 57 пехотных и 2 бронетанковых дивизий, а также авиационной армии. Одновременно создавался «народный добровольческий корпус». Кроме того, в это время японские милитаристы добились принятия закона «О чрезвычайных мерах военного времени», по которому планировалось за счет тотальной мобилизации к концу 1945 г. сформировать так называемую «народную армию» численностью до 28 миллионов человек.
В таких вот условиях правительства США и Англии считали, что если СССР не выступит против Японии, то им для вторжения на Японские острова потребуется армия в 7 миллионов человек, а сама война затянется очень надолго. «Начав вторжение в Японию, – писал военный министр США Стимсон президенту Трумэну в июне 1945 г., – нам придется, по моему мнению, завершить его даже более жестокими сражениями, чем те, которые имели место в Германии. В результате мы понесем огромные потери». Имелось в виду: до одного миллиона человек.
А основания для этого были. К августу 1945 г. вооруженные силы Японии насчитывали 7,2 миллиона человек, в том числе 6,5 миллиона в сухопутных войсках. На флоте имелось 109 надводных боевых кораблей и 58 подводных лодок. К концу 1945 г. планировалось довести количество японских микролодок и человеко-торпед (смертники) до 3 тысяч. В военно-воздушных силах было 10,5 тысячи самолетов, половина их экипажей – летчики-смертники. Особую, высокоорганизованную силу представляла собой Квантунская армия. Ее оборона опиралась на ряд сильноукрепленных районов.
Зная о столь значительных военных приготовлениях противника, американское командование рассчитывало на помощь СССР, особенно в разгроме мощных сухопутных сил Японии на Азиатском континенте. Начальник штаба армии США генерал Маршалл писал: «Важность вступления России в войну заключается в тем, что оно может послужить той решающей акцией, которая вынудит Японию капитулировать». И еще: «…Риск и потери будут в величайшей степени снижены, если перед нашим вторжением (в Японию. – А.О.) будет осуществлено наступление из Сибири».
Дальнейшее развитие событий полностью подтвердило стратегическую необходимость наступления советских вооруженных сил.
Президент США Трумэн писал позднее, что «русские… спасли нам много жизней в войне против немцев… Мы очень хотели, чтобы русские вступили в войну против Японии…».
5 апреля 1945 г. наше правительство денонсировало советско-японский пакт о нейтралитете. В заявлении указывалось, что «обстановка изменилась в корне… Япония, союзница Германии, помогает последней в ее войне против СССР. Крое того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза».
Однако летом 1945 г. возникли новые обстоятельства. В США 16 июля была успешно испытана плутониевая атомная бомба «Толстяк». Правительство США решило применить ее против японских городов, что, по его мнению, вынудит Японию капитулировать. И испытания атомной бомбы, и решение сбросить ее на Японию держались в секрете от Советского Союза. Но Сталин имел сведения о разработке американского атомного оружия уже с сентября 1941 г. В СССР внимательно следили за ходом работ по созданию американской атомной бомбы и параллельно в секрете от США и Англии разрабатывали свой атомный проект.
Поэтому, когда новый президент США Г. Трумэн во время Потсдамской конференции 24 июля 1945 г. конфиденциально сообщил Сталину о том, что у них создано «оружие огромной разрушительной силы», не сказав, однако, точно, что это за оружие, Сталин не выразил какого-либо удивления и интереса: ему было известно, что американцы успешно испытали атомную бомбу. Он только сказал президенту, что рад слышать об этом и надеется, что американцы успешно применят это новое оружие против Японии. Трумэн и Черчилль решили, что «дядя Джо» просто не понял, о чем шла речь.
А в Вашингтоне создание атомной бомбы тотчас изменило план ведения войны с Японией. Полагали, что удары одной-двух атомных бомб по густонаселенным городам Японии приведут к капитуляции Страны восходящего солнца и без вступления в войну СССР на Дальнем Востоке. Так что лавры победы достанутся только американцам. Тем не менее в Потсдаме Трумэн и его генералы вновь подтвердили свою прежнюю просьбу к СССР выступить против Японии.
Теперь перед командованием США вопрос стоял так: успеть атомными бомбардировками принудить Японию к капитуляции до начала наступления советских войск на дальнем Востоке.
В Москве отдавали себе отчет о возможных действиях США и Англии в связи с появлением атомной бомбы. Начальник Генштаба А.И. Антонов на совещании начальников штабов союзных стран в Потсдаме 24 июля наиболее вероятным сроком вступления СССР в войну с Японией назвал середину августа. И вот теперь американцы торопились заставить японцев капитулировать в первой половине августа. Поэтому первый атомный удар – по Хиросиме – был произведен 6 августа с самолета-бомбардировщика Б-29 урановой бомбой «Малыш», которая даже не испытывалась на полигоне. Новую плутониевую бомбу не успели изготовить. Ну а непрестанное сокращение срока второго удара: 2, 11, 10 и, наконец, 9 августа, – чрезвычайно нервировало руководителей и исполнителей операции.
Командующий 20-й воздушной армией, действовавшей с Гуамских островов по Японии, генерал К. Лимэй с острой тревогой отнесся к такому неожиданно сокращающемуся времени на подготовку к атомному удару по новому объекту. Очень опасным представлялась загрузка «Толстяка» в бомбоотсек Б-29. Сложность компоновки бомбы не позволяла оснастить ее взрывателем в воздухе, следовательно, взлет обещал быть очень рискованным: не исключали взрыв на взлете.
Командующий стратегической авиацией Спаатс и его подчиненные очень нервничали, опасаясь, что их атомные удары не снимут вопроса о вторжении с моря и с воздуха, а это означало: нужно либо готовиться к серии атомных налетов, в том числе и на Токио, либо вернуться к старым, затягивающим войну, планам подготовки полномасштабного вторжения.
Итак, еще одному Б-29 предстояло повторить сбрасывание атомной бомбы – теперь на Кокуру. Было это 9 августа. Кокура, к счастью для него, был закрыт плотными облаками. Тогда командир экипажа Б-29 произвел бомбометание по запасной цели – Нагасаки. «Толстяк», взорвавшись несколько в стороне от цели, уничтожил 44% города, который издревле служил в Японии воротами для христиан.
Атомные удары по японским городам породили в западной историографии грубое измышление: якобы СССР начал военные действия против Японии не случайно 9 августа, а не в середине месяца, как говорили Сталин и Антонов в Потсдаме: Москва боялась, что Япония капитулирует уже после уничтожения Хиросимы. Тогда Советский Союз не стал бы участником и победителем войны на Дальнем Востоке. Но факты – упрямая вещь: Япония больше всего опасалась как раз советского наступления. Даже после того как атомная бомба «Малыш» сравняла с землей Хиросиму, японское правительство продолжало войну, и только 9 августа, когда началось наступление Красной Армии, премьер Судзуки признал:
«Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».
Документы показывают, что срок вступления СССР в войну был определен до взрыва первой американской атомной бомбы. Как только Сталин вернулся из Потсдама в Москву, маршал Советского Союза А.М. Василевский, главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке, 3 августа подробно доложил ему о ходе подготовки Маньчжурской операции. Он сказал, что войска готовы начать боевые действия 5—7 августа, но он, Василевский, предлагает начать наступление 9—10 августа, так как в эти дни ожидается более благоприятная погода в районе предстоящих боевых действий. Это предложение было одобрено Сталиным. Так что решение начать Маньчжурскую операцию 9 августа было принято до взрыва первой американской атомной бомбы, а приказ Василевского войскам был отдан 7 августа – уже после атомного удара по Хиросиме, но еще до выступления Трумэна по радио, из которого миру стало известно об этой первой в истории человечества атомной бомбардировке.
Вот и выходит, что Советский Союз вступил в войну против Японии по долгу союзника, по настоятельным просьбам западных держав, начиная еще с Тегеранской конференции, и независимо от применения США атомного оружия. Он выполнял свой союзнический долг – и в решающей мере ускорил капитуляцию Японии.
Начав наступление против Квантунской армии, советские войска в течение 24 дней разгромили главную на Азиатском континенте силу японских войск. Это очень крупный вклад в победу над Японией. Кроме того, Красная Армия освободила южную часть острова Сахалин, Курильские острова и Корею, которая с 1904 года была захвачена японцами.
Так вот, именно в Корее советская 25-я армия на 38-й параллели встретилась с американской 24-й армией.
Вопрос о Корее возник еще на Ялтинской конференции. Тогда президент США Ф. Рузвельт предложил главе советского правительства И.В. Сталину взять Корею под совместную с СССР опеку. По мысли Рузвельта, это диктовалось необходимостью, поскольку за долгие годы, когда Корея, по существу, была японской колонией, лидеры корейского народа утратили навыки самостоятельного управления страной и требовалось время после освобождения страны для появления в ней подготовленных людей, способных цивилизованно управлять вновь созданным независимым государством.
На Потсдамской конференции в июле – августе 1945 г. встал вопрос о том, кто будет освобождать Корею. Справившись предварительно о том, не входила ли в планы американцев высадка сухопутных войск в Корее, советские представители предложили следующее: Корейский полуостров находится и в советской зоне ответственности – для проведения сухопутных операций, и в американской – для воздушных и морских боевых действий. Но 14 августа Сталин одобрил без обсуждения выдвинутое в тот день предложение президента США о разделе Кореи на две оккупационные зоны по 38-й параллели. После этого советский руководитель дал приказ своим сухопутным войскам остановить наступление в Корее на 38-й параллели в середине августа и дожидаться там американцев, и это при том, что американские силы появились на полуострове значительно позднее, 7 сентября 1945 г.
Северная Корея была освобождена в результате Сейсинской операции советского Тихоокеанского флота, проведенной 13—16 августа.
Сейсин был японской военно-морской базой и представлял собой укрепленный район с гарнизоном в 4 тысячи солдат и офицеров. Планом командования Тихоокеанского флота предусматривалось внезапной высадкой морского десанта овладеть ВМБ и городом Сейсин и удерживать их до подхода советской 25-й армии, наступавшей вдоль восточного побережья Северной Кореи. В состав десанта входили 13-я отдельная бригада морской пехоты и 335-я стрелковая дивизия, а также подразделения разведки и усиления. 13 августа на причалы Сейсина внезапно высадился с торпедных катеров разведывательный отряд (командир – Герой Советского Союза В.Н. Леонов, ставший после этой операции дважды FepoeM), а за ним – передовой отряд десанта. Заняв причалы, десантники ворвались в город. Развернулись ожесточенные уличные бои. Численность японских войск в городе непрерывно возрастала. Тем не менее 15 августа десантники заняли большую часть Сейсина, а на следующий день вместе с подошедшими передовыми частями 25-й армии полностью овладели военно-морской базой и начали движение к 38-й параллели, куда и вышли к 24 августа.
Выход американских войск, высадившихся 7 сентября на юге Кореи, к 38-й параллели и установление демаркационной линии между советской и американской оккупационными зонами означали конец существования двух фронтов и на Дальнем Востоке. К этому времени – сентябрь 1945 г. – уже ощущались первые знаки холодной войны. Поэтому уже не было той сердечности радостных встреч, как на Эльбе и в предгорьях Альп. Все ограничилось формальным дипломатическим протоколом.
Вот так идея заставить агрессора воевать одновременно на двух фронтах как средство с ним быстрее покончить, зародившись в 30-е годы после ряда неудачных попыток, реализовалась в ходе войны стран антигитлеровской коалиции против государств фашистско-милитаристского блока на Западе и на Востоке.
