Текст книги "Генерал темной властелины (СИ)"

Автор книги: Александр Курзанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16

Обратно к порталу на ту сторону мы двигались бегом.

Я понимал майору, выбравшую максимальный темп. Мы хоть и перемещались по уже зачищенной местности, но она не исключала возможность, что единственный не умеющий скрывать свою ауру одарённый, – я то есть, приманит кого-то посильней. Тот же грифон, не забыть называть его химерой, мог бы устроить нам всем похохотать.

И тут всплывал второй момент, что в отряде присутствует царская дочка. С которой, если что-то случится, то майоре голову снимут, вместе с погонами.

Надо понимать, что старшей группы такое не улыбалось ни разу.

Я не возражал. Мне тоже, без хорошей подготовки тут делать нечего. Иркутская зона одна из старейших не то что в России, а в мире. Старее только в Африке, да в джунглях Южной Америки. Ну, по слухам.

И размеры этого осколка были огромны, по крайней мере, границ его, куда упирается свод отделяющий это место от пустоты, я не видел. Тот осколок куда я попал спасаясь от грифона, по сравнению с этим, был совсем крошечным.

И я, пожалуй, не удивлюсь, если здесь обнаружится парочка каких-нибудь светлых драконов. Которые и до проклятья, были непростыми, даже для меня прошлого, противниками, а сейчас могли превратится и вовсе в нечто почти неубиваемое.

Вот поэтому я бежал наравне со всеми, бодро отмахивая километр за километром.

Старшая группы с ещё одной официрой двигалась немного впереди, две другие разошлись по флангам, а последняя пара, прикрывала тыл. Ну а мы с великой княжной бежали в середине этого охранного ордера.

Всё по науке, авангард, арьегард, и боковое охранение. Я мысленно поставил майоре ещё один плюсик. Сразу видно опытную командиру. Не даром ей вверили принцессу.

Вообще, конечно, правильней было её называть царевной, но мне, почему-то, нравилось, про себя её называть на западный манер.

Ольга то и дело поглядывала на меня, я иногда, косясь, ловил её внимательный взгляд. И чем дольше мы бежали, тем больше в нём было молчаливого одобрения. Плоды моих каждодневных тренировок позволяли мне держаться с кадровыми официрами российской армии почти наравне.

На них, конечно, было куда больше брони и оружия, включая небольшие, плотно затянутые рюкзаки за спиной, но всё же.

Заодно получилось рассмотреть боевое облачения получше. Основу его составляли плотная кожаная куртка, перепоясанная ремнями, с покрытыми стальной бронёй плечевыми и локтевыми суставами, такие же плотные кожаные штаны с защитой колена и высокие сапоги с армированными вставками в носке и пятке. Причём, у меня создалось ощущение, что металлическая защита была нужна, скорее, для защиты от падений, на те же камни и другие твёрдые поверхности, чем от врагов.

Из оружия у всех были мечи, отличавшиеся длиной и формой, но тут, видимо, играли роль личные предпочтения. И ножи. Один или два. Огнестрельного оружия не было. Но это и понятно, никого слабее Колдуньи здесь наверняка нет. И, думается мне, глядя на женщин, что класс у них был как минимум «Первый», а то и «Мастер». Ну разве что, кроме великой княжны. Вот кстати, это их сокрытие ауры действительно работает. Я не мог определить их уровень дара. Нет, ощущал что-то такое, слабенькое, но и только.

– Внимание, – гаркнула майора, – приближаемся к порталу.

Мы поднялись на очередной пригорок и я увидел в сотне метров от нас знакомое марево, за которым скрывался выход на Землю.

А рядом с ним, находилось ещё две официры, видимо, тот самый заслон, охранявший точку перехода изнутри и снаружи.

И стоило нам приблизиться, как в одной из встречающих группу девушек я немедленно узнал свою сестру.

– Слава! – воскликнула та в полнейшем шоке, увидев меня. – Ты как здесь?

Попыталась шагнуть на встречу, забыв обо всём, но майора её немедленно одернула, резко гаркнув:

– Поручица! Не отвлекаться!

Вика, вздрогнув, резко кивнула и вновь, положив руку на меч на боку, принялась внимательно оглядывать горизонт, пока мы пересекали портал.

Я опять испытал то же чувство секундного ничто, в которое превратился, а затем вывалился на ту сторону. В Иркутской зоне тоже была ночь, что, в общем-то, не удивительно. В Казахстане успело только-только стемнеть, плюс наши пробежки заняли не так много времени. Оказавшись от первого портала за несколько тысяч километров на восток, во времени я хоть и переместился, но ненамного.

Правда, здесь уже потихоньку на востоке начинало алеть, грозясь скоро перерасти в рассвет.

Снаружи нас ждало еще три официры, итого охранение портала осуществляло пять армеек и семь в рейде по осколку, итого двенадцать. Что ж, весьма прилично, и встречающие, в случае чего, могут неплохо усилить группу, если за той гнонится какой-то серьезный противник.

– Слава⁈ – уже на два голоса прозвучало рядом, и я увидел сестриных подруг, которые оказались в охранении снаружи.

– И вы туда же! – выругалась майора, – Совсем позабыли, что я учила не отвлекаться⁈

– Знакомые? – поинтересовалась великая княжна, пока мы так же рысью добирались до припаркованных в паре десятков метров от портала паромобилей.

– Да, – кивнул я на портал. – там сестра, – Вика, а это её подруги, они в увольнении гостевали у нас.

Ольга хмыкнула и затем показала на одну из машин:

– Давай туда.

Автомобили были не гражданские, армейского образца, с более длинной базой, тентованной крышей, которая была в настоящий момент сложена, видимо, чтобы не мешать экипажу и пассажирам в случае чего прямо на ходу вести бой, с мощными, сваренными из металлических балок отбойниками спереди и сзади, с которыми можно было идти на таран, не боясь повредить двигатель и котел.

Рядов сидений было три, ввосьмером как раз усесться можно, ну и я, рассудив, что ни спереди, ни сзади мне делать нечего, выбрал средний ряд и княжна, подтверждая мой выбор, тут же прыгнула рядом.

Остальная группа, дождавшись спешно собравшийся заслон, спешно набилась в обе машины, и мы рванули от портала прочь.

Переговариваться возможности не было, но я нашёл глазами Вику и ещё раз кивнул головой, показывая, что всё в порядке. Правда, сестра от этого нахмурилась еще сильнее, всем видом давая понять, что по приезду в гарнизон нас ждет серьезный разговор. Наивная, потому что я был уверен, что сначала серьезный разговор будет у меня совсем с другими людьми.

Сама зона отчуждения была тоже не маленькой. Видимо, чем сильнее осколок, чем больше он содержит в себе магической энергии, тем больший радиус воздействия у него снаружи, и дальше могут выбираться твари. Пришлось с десяток километров проехать, пока майора не сообщила коротко, что мы уже за периметром.

Я, правда, никак пересечение этого периметра не заметил, но, опять же, специально не искал, тем более пересекли зону мы без особых происшествий. Разве что попыталась привязаться пара летающих тварей по пути, но их, не особо напрягаясь, быстро отогнали. Ещё, разок сорвалось за нами нечто массивное, метра полтора в холке, напомнившее кабана-переростка, только с бивнями, вытянувшимися вперед на полметра, эдакими шипами, матово и опасно поблёскивающими, словно сделанными из металла. Впрочем, он тоже отстал после того, как пару раз ему зарядили в пятак молнией.

А затем показались стены гарнизона, и тут я увидел такую родную сердцу и знакомую крепость. До этого как-то на Земле ознакомиться с образчиками фортификационного искусства особо не доводилось, возле Томска таких не было, да и там, куда мы ездили, экскурсии подобного рода не предполагались. Но теперь я перед собой видел не просто какие-то временные дерево-земляные укрепления, а мощные каменные бастионы, редуты и толстые крепкие стены, способные выдержать многое. Крепость выглядела достаточно старой, что неудивительно, судя по тому, сколько лет Иркутской зоне. Выстроена она была почти век назад, продолжая все это время достраиваться и расширяться. И теперь напоминала матрёшку, за каждым новым рядом стен прятались укрепления чуть меньшего диаметра.

При нашем появлении ворота немедленно распахнулись, и мы, поочерёдно пересеча три прохода под стенами, оказались на небольшой площади внутри, с легкой тряской проехав по брусчатке и затормозили возле крупного двухэтажного длинного здания живо напомнившего казамы томского училища боевой магии.

– Выгружаемся! – скомандовала майор, первой выпрыгивая из машины на плац, не утруждая себя открыванием двери.

Остальная группа попрыгала за ней, оставив нас с княжной вдвоём.

И вот тут я буквально почувствовал, как меняется моя соседка. Если во время боевого выхода она всецело подчинялась старшей, как рядовая, ну почти, официра отряда, то теперь, вернувшись в крепость, она вновь стала великой княжной, второй по старшинству, после цесаревны. Обладавшей почти абсолютной властью над всеми здесь присутствующими.

Я догадывался, почему она сейчас здесь. В будущем, когда цесаревна Мария сменит нынешнюю императрицу на троне, Ольга возьмёт на себя командование армией, и не далее, как месяца три назад, была высочайшим указом Её Императорского Величества, сначала назначена генерал-адьютаной, затем членой Государственного совета, а спустя неделю – командирой гвардейской армейской бригады.

А бригады эти, как раз и заняты, в основном, когда империя не воюет с соседями, и занимаются гарнизонной службой в различных зонах типа Иркутской.

Видимо, после назначения, её светлость решила сама изнутри понять работу боевых официрских групп, дабы иметь о ней собственное непредвзятое мнение.

Что ж, уважаю.

Стоило великой княжне ступить на мостовую, как рядом мигом образовалось аж три чины, одна другой представительней. Я, худо бедно, разбирался в мундирах и тут же распознал в первой, застывшей с папкой в руках, старшую адьютану бригады, в звании подполковницы, за ней, располагалась некто явно придворного звания, не ниже камер-фрейлины, а ещё чуть в стороне, тут я немного напрягся, стояла целая полковница жандармского управления. Впрочем, нечему удивляться, что высокая чина охранного отделения находится при великой княжне. Охранка на то и охранка, чтобы охранять и бдить за первыми лицами государства. Эта дама явно тоже будет иметь со мной беседу.

– Ваше Императорское Высочество, – склонили голову все трое, стоило великой княжне неторопливо, откинув дверцу, ступить на брусчатку.

Я потянулся следом, намереваясь скромненько постоять в сторонке, пока, приняв доклады, великая княжна решит, что делать со мной, но та, ни с того ни с сего вдруг развернулась, протянув руку, предлагая мне помочь выйти, чем вызвала удивление не только у меня, но и встречающих, сразу очень внимательно принявшихся разглядывать, что за фрукт тут нарисовался.

Что ж, от руки представительница Императорского дома не отказываются, если не хотят навлечь на себя высочайшее неудовольствие. Принял, позволяя помочь себе спуститься.

– Федора, – обратилась к старшей адьютане великая княгиня, – проводи юного княжича, – кивок головы на меня, – вели накормить, затем ко мне.

– Будет исполнено, – резко кивнула та головой.

– А вы, дамы, давайте за мной, – произнесла Ольга обращаясь к камер-фрейлине и жандармке.

Майора, за нашими спинами начала разбор полётов, сурово выговаривая кому-то. Я обернулся, снова поймал непонимающий и отчасти жалобный Вики взгляд, пожал плечами и показал, что все нормально. Она открыла было рот, что-то спросить, но тут же напоролась на суровый майорин взгляд и понуро замолчала.

– Ваше сиятельство, – настойчиво позвала меня старшая адьютана, и я, немедленно повернувшись, произнёс:

– Иду, сударыня, иду.

* * *

Спустя примерно час, минут двадцать из которых я терпеливо, неотрывно опекаемый адьютаной провёл в приёмной великокняжеских покоев, её высочество изволило меня принять.

Сама великая княгиня ожидала меня расположившись в козетке с резной спинкой и гнутыми ножками, закинув ногу на ногу и небрежно удерживая в руке бокал вина.

Помещение было весьма большим и богато убранным. Камин в стене с большим зеркалом над ним и массивными часами на каминной полке, с прикрытой узорчатой ширмой топкой, пианино в углу, расписная ваза больше метра высотой возле пианино с растущей из неё пальмой. На стенах несколько картин в богатых рамах. По центру, с потолка свисала большая люстра на несколько десятков электрических свечей. Ну а под ногами её высочества лежала большая медвежья шкура вместо ковра.

В покоях она была не одна, на стуле подле музыкального инструмента расположилась камер фрейлина одну руку возложив на крышку пианино, а в углу, возле окна, подпирала стену жандармка-полковница, сложив руки под грудью и следя за каждыми моим шагом.

– Проходите, княжич, – Ольга кивнула на диван-канапе сбоку от себя.

Правда, не успел я до него дойти, как отлипившаяся от стены жандармка, вежливо, но строго попросила:

– Ваше сиятельство, извольте револьвер.

– Да, конечно, – кивнул я, плавно доставая оружие из кобуры и протягивая подполковнице.

Та приняла, профессиональным взглядом осмотрела, не забыв откинуть барабан и полюбопытствовать патроны.

– Ну что? – тут же поинтересовалась у неё великая княгиня.

– Следов переделки нет, хоть и изготовлено на заказ, но ствол и патроны стандартного калибра.

– Подарок матери, – ответил я, поймав задумчивый взгляд Ольги, присаживаясь на диванчик.

– Подарок? – изогнула бровь та, – интересный подход к воспитанию юноши, у ваших родителей, княжич.

– Ваше высочество, – я вежливо улыбнулся, – то не её прихоть, а мои неустанные уговоры. С детства увлёкся стрельбой. При полном неудовольствии отца, правда. Он был резко против.

– Да, не самое приличное занятие для юноши из благородной семьи, – заметила камер-фрейлина, – понимаю вашего батюшку, но глядя на вас не удивлена, что матушка поддалась на уговоры. Столь очаровательной особе трудно отказать.

Все трое тут же тонко заулыбались, заставив меня внутренне поморщиться. Тяжело, когда, в первую очередь, оценивают по твоей внешности. Ей богу, стоило бы быть подурней, проще бы жилось.

«Шрам себе, что-ли, заработать, – ненароком подумал я, – через всё лицо. Может меньше будут комплементов отвешивать? И не давать его свести целительницам».

– Что ж, как вы им владеете, юноша, я уже успела убедиться, – ещё шире улыбнулась великая княжна, – кстати, дамы, – обратилась она к остальным, – в Англии набирает забаву ружейная охота на бекасов. Магией то любая сможет, а такой вот пулькой, да с приличного расстояния далеко не каждая попадёт. Птичка-то мелкая. У них подобных умелиц кто бекасов бьёт, снайперами зовут. А княжича, хоть сейчас на подобную охоту отправлять можно, прирождённый снайпер.

– Скандал будет, – дипломатично заметила камер-фрейлина, – мужчину отправить соревноваться с женщинами… английская аристократия не поймёт.

Не будем никуда отправлять, – глаза великой княжны стали хитрыми, – щёлкнем англичанку по носу. Организуем подобные соревнования у нас и исключительно среди мужчин.

– Как думаете, княжич, – обратилась она ко мне, – найдём в России с десяток таких как вы, юношей, желающий побаловаться пулевой стрельбой?

– Найдём, ваше высочество, – тут же кивнул я, – и взвод найдём, и роту, а может даже и батальон.

Дружный хохот, однако, был мне ответом.

Громче всего, вытирая выступившие слёзы, заливалась камер-фрейлина, жандармка, впрочем, от неё почти не отставала.

– Ну ладно, будет вам, дамы, будет, – наконец, стала серьёзной Ольга, – соревнования это хорошо, но мы здесь собрались обсудить куда более важный вопрос. Итак, княжич, расскажите подробно, как вы очутились за порталом. То, что вас перенесло из зоны где-то в Туркестанском крае, мы поняли. Но как вы оказались там?

И вот он вопрос, на который очень сложно вот так ответить. Говорить правду, что меня похитила воевода рода? Не хочу. Если она погибла, то порочить её память, если жива осталось, ломать дальнейшую судьбу. Она не выдала меня матери, обучила знакам, раскрыв государственные секреты, хотела помочь, не дать увезти в Пажеский корпус. Нет, так я не мог поступить. Но и придумывать на ходу какой-нибудь захват дирижабля бандитками тоже было глупо. Охранка будет изучать досконально от и до, а значит, видимых нестыковок в моём рассказе быть не должно.

Поэтому, после долгой паузы, во время которой три пары глаз внимательно сверлили меня взглядами, я только опустил голову вниз и глухо произнёс:

– Это моя вина, ваше высочество. Матушкой, в силу некоторых причин, было принято решение отдать меня в Пажеский корпус в Петербурге. Чего мне не хотелось категорически. – после этих слов, камер-фрейлина с жандармкой недоумённо переглянулись. – Отправила она меня на частном дирижабле, поручив воеводе рода меня сопровождать. А затем, воспользовавшись тем, что воевода была в меня тайно влюблена, я уговорил её произвести захват судна и заставил экипаж изменить курс на юг.

Пожалуй, такого откровения женщины от меня не ждали.

– Ну ничего себе, – пробормотала под нос жандармка, аж опустив руки.

Правда, выражения были чуть покрепче.

А камер-фрейлина глубокомысленно кашлянула и, посмотрев на великую княгиню, произнесла:

– Да, ваше высочество, дело принимает интересный оборот.

Глава 17

– Ну, что думаете, – произнесла вслух великая княжна, когда княжича Святослава адьютана увела из покоев.

Рассказ юноши был весьма и весьма занимательным, и вот так сходу определиться, что с ним делать и как вообще поступить, Ольга не могла. Вернее, кое-какие мысли были, но хотелось услышать и стороннее мнение. Её взгляд переместился на камер-фрейлину, и та, возведя очи к потолку, с некоторым даже восхищением произнесла:

– У нас в пажеский корпус рвутся, родители на что только не идут, какие только посулы не предлагают, лишь бы сыночка своего пропихнуть, а этому даром не надо, до такой степени, что сбежать решил.

– Кхым, – прочистила горло жандармка, и взгляд великой княжны переместился на неё.

– Ваше высочество, – произнесла полковница, – кабы просто сбежал, так ведь угон воздушного судна. Серьёзное преступление.

– Однако, угонял не он, – заметила Ольга, – фактически всё сделала эта его воевода, которая сопровождала.

– Но, с его же слов, подстрекал её к этому он.

Тут вновь подключилась камер-фрейлина и, покачав головой, глубокомысленно заметила:

– Вот это тоже не пойму. С чего вдруг он решил вот так открыто всё рассказать? Не может же не понимать, что это серьёзное дело. А так, если ему верить, кроме него живых-то там и не осталось, ни экипажа, ни воеводы. Мог бы придумать чего иного, да даже просто о своём участии умолчать.

– Вот и мне странно, – согласилась с ней великая княжна, – либо мальчик действительно такой патологически честный дворянин, что совесть не позволила скрыть, либо тут какой-то хитрый план, правда, не пойму, в чём он заключается.

– А может, ваше высочество, – жандармка прищурилась, – попросту испугался малый. Преступники, по горячим следам часто бывает, если сразу прижмёшь, выкладывают как на духу всё, как было. Понял, что факт угона вскроется, страх разум затмил, как вас увидел, решил сознаться, вроде как чистосердечное признание. Тем более перед особой императорской крови.

– Ох, не поверю я, что он чего-то испугался, – покачала головой великая княжна, – не было у него в глазах страха. Да и за порталом видела я, как он тварей убивал из этого своего револьвера, не лупил куда попало, хладнокровно отстреливал ближайших. Нет, такой просто так не испугается.

– Но всё же, ваше высочество, что делать?

Та задумчиво поглядела в окно.

– Во-первых, передайте по инстанции команду, чтобы тот район тщательно прочесали. Действительно, если новый портал, нужно его пометить и поставить заставу. Княжич сказал, что осколок небольшой, правда, была пара сильных тварей. Но если щупальца, что Химеру утащили, ему не привиделись, то наружу эта тварь не полезет, возле портала относительно спокойно будет. И да, ваши пусть всё внимательно прочешут, может, воевода всё-таки выжила. Ну, и дирижабль осмотрят на предмет подтвердить или опровергнуть его слова. Думаю, следы нападения Химеры смогут определить. Вот тоже, если не врёт, что смог той глаз пулей вышибить, то сама снайпером нареку. Впрочем, подтвердить вряд ли получится… Ладно, по результатам работы отчёт посмотрим. Всё ясно?

Жандармка кивнула:

Так точно, ваше высочество! Специалисты есть, улики соберут, всё тщательно проверят. Но это там, а что с княжичем делать? Всё-таки подозреваемый в уголовном преступлении.

– Пока не подозреваемый, – ответила Ольга, – признание – это, конечно, вещь серьёзная, но обвинять человека только на основании этого мы не можем, тем более дворянин, княжеского рода. Поэтому пока останется при гарнизоне, сбежать не сбежит, крепость всё же, и сильно ограничивать не будем, пусть гуляет, где хочет, кроме арсенала и казарм. И да, также пусть свяжутся с княгиней Деевой, сообщат о местонахождении сына.

Великая княжна на секунду задумалась, прикидывая, что ещё стоит сделать, затем добавила:

– И его сестру, Вику, кажется, ко мне через час. А тех двух подружек её, – Ольга подманила пальцем полковницу, – допросите сами. Пусть расскажут всё, что знают о княжиче.

– Сделаем, ваше высочество, – встав по стойке смирно, щёлкнула каблуками женщина. И тут же вышла, правильно расценив кивок в сторону двери, оставив великую княжну с камер-фрейлиной вдвоём.

– Ну, как тебе он показался? – повернулась ко второй помощнице Ольга.

Сотрудница охранного управления, конечно, тоже числилась в помощницах у великой княжны, но в некоторых вопросах её присутствие было лишним, тем более, когда дело не касалось преступлений против короны. Поэтому более подробно о молодом человеке Ольга собиралась поговорить с доверенным лицом из числа ближних венценосной матери. Вот та мыслила в первую очередь именно с позиций государственных интересов, которые не всегда совпадали с буквой закона.

– Интересный, очень интересный юноша, – поделилась та заключением.

Увидев лёгкую улыбку на губах великой княжны, поспешила договорить:

– Но это так, пока общее впечатление. Хотя… Эту воеводу я могу понять, если уж после получаса в его обществе он даже меня сумел заинтересовать, что говорить про бедняжку, которая три года возле него провела.

– И нет, – вновь добавила она, видя, как улыбка Ольги становится шире, – дело не только в его внешности. Красивая мордашка и сложен, конечно, как античный бог, но есть в нём что-то этакое, характер, какая-то внутренняя сила. И эти его занятия… Как он сказал, сам научился накладывать тонкие плетения на пулю и выяснил, что таким образом сила нанесённого заклинания увеличивается в десяток раз. И кто? Молодой парень, восемнадцать лет, одарённый дворянин. И я понимаю, почему, кроме него, никто этого не добился и не выяснил. Женщине такое плетение не под силу, слишком тонкое воздействие, а мужчинам вроде как и незачем, не воюют они и не служат, к оружию в основном равнодушны. Всегда считалось, что мужской дар толком ни на что не годен, а вот поди ж ты. Да и в целом у нас такие юноши же больше как хорошая партия для знатной невесты рассматриваются, что родителями, что даже большинством самих женихов. А тут такой уникум. Заметили, ваше высочество, он хоть внешне и проявлял скромность и даже робость, но во взгляде нет-нет да проскальзывало что-то этакое дерзкое.

Ольга покивала. Видимо, умозаключения камер-фрейлины совпали с её собственными мыслями. В свою очередь добавила:

– А когда я про охоту на бекасов в шутку заявила он сразу: 'Взвод, рота, аж до батальона дошёл. Ты ведь поняла? – великая княжна покосилась на помощницу, – Он ведь про военную службу намекал и что найдёт немало других кандидатов послужить.

– Служба? Вздор, – фыркнула камер-фрейлина, – они же мужчины, ну какая с ними служба?

– Да не скажи, – задумчиво покачала головой Ольга, – эти его заряженные пули – страшная вещь. Да, на зарядку каждой пули требуется время, но, допустим, посадить в обороне тридцать таких стрелков, а если ещё и снайперами будут, так залпа из десяти сконцентрированных попаданий хватит, чтобы любой колдуньи щит обнулить, а тридцать могут и меня с небес на землю спустить.

– Вы предлагаете организовать мужской стрелковый батальон? – камер-фрейлина воззрилась с неподдельным удивлением на великую княжну.

– Почему сразу батальон, для начала испытаем самого княжича, чтобы понять, насколько он со своим оружием эффективен, а затем уже и про что-то большее будем решать.

Тут вернулась старшая адьютана и, заглянув, доложила:

– Ваше императорское высочество, к вам профессора из столичного университета магии Доридоттир нижайше просит принять.

Ольга покосилась на камер-фрейлину, но та лишь чуть пожала плечами, не представляя, по какому вопросу эта профессора решила напроситься на приём. Поэтому, после секундного размышления, великая княжна коротко скомандовала:

– Что ж, пусть войдёт, послушаем.

Профессора была худой дамой средних лет, в очках, с волосами, скрученными в тугую шишку на затылке, в слегка потёртом на локтях мундире с вышивкой по воротнику и обшлагам. Лихорадочно вбежав внутрь, при виде великой княжны, немедленно согнулась пополам, а затем торопливо произнесла:

– Ваше императорское высочество, я хочу этого юношу!

Брови сидящих женщин немедленно поползли вверх. Долго гадать, какого именно юношу хотелось профессоре, не приходилось, он в гарнизоне был такой один. Но и подозревать учёную даму во вспыхнувшей с первого взгляда страсти тоже было слишком, поэтому, переглянувшись с Ольгой, камер-фрейлина осторожно спросила:

– Профессора, а вам зачем?

– Как же, юноша смог запустить портал в осколке и переместиться из одного в другой, за несколько тысяч вёрст!

– Уже разболтали, – усмехнулась Ольга, покачала головой, – да, верно. Само перемещение только со слов, но иным путём княжич здесь оказаться не мог. Факт интересный, но с чего такой ажиотаж?

– Ваше императорское высочество! – профессора заломила руки, – но это же такое событие. Университет более ста лет изучает осколки, и известно, что они существуют за счёт магии, либо в живых носителях, находящихся внутри, либо за счёт источника неживой природы.

– Известно, известно, – покивала великая княжна, – собственно, боевые группы так порталы и закрывают, путём уничтожения тварей и этих источников.

– Но мы именно что только знаем, что это магия, – блеснула очками Доридоттир, – но как-то взаимодействовать с ней, до этого момента, не удавалось никому! Мы не ощущаем магических эманаций, никаким нашим поисковый и идентификационным заклинаниям она не поддаётся. Наши заклинания там действуют, но только на физическом уровне. А на магическом мы даже плетений и тока маны там не видим, словно это две разные системы, совсем с друг другом не пересекающиеся. И тут вдруг этот юноша видит и пользуется одним из магических устройств, что остались от бывших жителей того мира. Если он, и правда, как-то может с ними взаимодействовать, это же может дать столько всего нового в понимании осколков и, возможно, позволит выяснить причины их возникновения! И может даже найти что-то полезное для нас и Империи.

– Думаете? – с сомнением уточнила великая княжна.

– Надеюсь, – подняла на неё полные фанатичного блеска глаза профессора.

* * *

Выйдя от великой княжны, препровождённый в выделенную мне комнатёнку в официрском общежитии, временно пустовавшую и оттого свободную, я решил подвести итоги нашего разговора.

Да, лёд был скользкий, прошёл по краю, но не жалею. Да и что о сделанном жалеть. Жандармка, конечно, стойку сделала, но не она тут решает, та же камер-фрейлина из свиты государыни повыше будет, не говоря уже о великой княжне.

Вторая дочь императрицы. Будущая командующая армией. Я знал, чем её заинтересовать, чтобы она не спешила меня отправить подальше. К тому же оценила мою откровенность. Про пажеский корпус не просто так упомянул. Да и разбираться начнут и так узнают, всё мне дополнительный плюсик в копилку доверия.

Я пока ещё, в глазах Ольги, никто, что ей до провинциального княжича, но лёгкий интерес есть. И, при некоторой удаче, получится этот интерес развить во что-то большее…

«Снайпер», хм… – английское слово, но звучит. Лучше, чем просто «меткий стрелок». Коротко, быстро, как выстрел – снайпер. Мне нравится.

И великой княжне, уверен, нравится тоже. Она с детства при армии, варится в этом котле два десятка лет. Поэтому мне, отдавшему службе почти половину тысячелетия, не стоит особого труда предугадать некоторые её слабости. Нет. Не слабости, а увлечения. И относительно молодой возраст царевны тут мне подмога, – с большим интересом присматривается к чему-то новому. А я предложил очень новое, то, чего никогда не было.

К тому же заинтересовывать надо и как можно быстрее, потому что мне очень нужно обратно за портал, в осколок. Ведь там мой мир, вернее то, что от него осталось. Потерянный и теперь, вот так, кусками, найденный вновь. И вопросы: как и почему так произошло, почему я умер, где остальные генералы – с новой силой всколыхнули притупившиеся было эмоции. А ещё я хотел выяснить, что же случилось с госпожой. Сильнейший тёмный маг, её мощь была запредельна и несопоставима с моей. Я не верил, что она могла так просто погибнуть. Тем более там, где выжил я. Не выжил, конечно, но переродился. А это значит, что моя душа с помощью магии госпожи, давно освободившаяся от телесной оболочки, уцелела.

И нет, превратила она нас, своих генералов, в бестелесных сущностей не из-за дряхлости наших тел. Сильные маги могут жить почти вечно. Нет, эльфийская гадость было тому причиной. Их стрела-заклинание, выпущенная за пару-тройку километров, что попадая в цель, мгновенно прорастала побегами, пронзавшими жертву изнутри. Хватало пары минут, чтобы на месте человека оставался переплетённый комок склизких от крови, чуть подрагивающих корней. Никакое лечение, никакие заклинания не спасали от страшной участи. И когда так погибли трое наших собратьев, госпожа нашла выход. Сложнейший магический ритуал, проведённый для оставшихся девяти генералов, длился почти неделю, но вскоре из каменных саркофагов поднялись девять зачарованных доспехов, в прорезях шлемов которых горели вместо глаз два потусторонних огня, а пустующие внутренности заполнял зыбкий туман, неуязвимый для любого физического и магического воздействия. Больше эти стрелы нам вреда причинить не могли.

Но, помимо ответов на вопросы, я собирался поискать там ещё и силу. Опасения, что та мана, которую я смог собрать в осколке, пропадёт при переходе сюда, на Землю, не подтвердились. Но всё равно, с ней было не всё так просто. Мой источник, тот прежний, привязанный к душе, как и манаканалы души, как бы это странно не звучало, они не слились с источником тела, а отобразились отдельно, словно две наложенные друг на друга системы. Вот только стали какими-то полупрозрачными и словно чуточку иллюзорными, слегка проглядывая на фоне моего земного источника.