Текст книги "Восстание архидемона (СИ)"

Автор книги: Александр Гарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Часть 1 – 64.

   Сознание возвращалось медленно и так неохотно, что под конец уже хотелось, чтобы оно не приходило вовсе и дало еще поспать. Желанию этому, однако, не суждено было сбыться. К медленно прояснявшемуся рассудку постепенно добавлялась делавшаяся все более резкой боль от укола в шее и общее неудобство в сильно растянутом, задеревеневшем от холода теле.

   Последнее, а еще более – желание свернуться в клубок и греть дыханием закочневшие пальцы, послужило окончательным толчком к пробуждению. Алистер с трудом разлепил покрытые инеем веки. На него равнодушно смотрел обросший огромными сосульками каменный потолок. Закусив губу, Тейрин попытался перевалиться на бок, но у него не вышло. С усилием повернув голову, он увидел свои руки, накрепко примотанные к оголовью толи непокрытого каменного ложа, толи пыточного стола. Ног ему видно не было, но судя по ощущениям, с ними дело обстояло не лучше.

   Едва ощущая смерзшейся голой спиной поверхность камня, Алистер дернулся раз, еще... Стиснув зубы, он пытался снова и снова, пока не ощутил покалывание в онемевших кистях и ступнях, возвещавшее возвращение чувствительности. Вновь овладев своими руками, Алистер некоторое время разминал их, стараясь не допустить повторного онемения и вернуть гибкость. Но когда ему это уже стало удаваться настолько, что можно было бы подумать о том, чтобы что-то делать с удерживавшими его тело ремнями, ухо Алистера уловило звук приближавшихся шагов.

   В большую, каменную комнату, стены которой так заросли льдом, что больше напоминали своды пещеры, вошли трое мужчин, одетых в меха. Двое остались стоять в отдалении, а третий, невысокий и бородатый, подошел к самому столу и, склонившись над Алистером, зачем-то потрогал место, куда пришелся укол отравленной иглы. Кожа запульсировала горячей болью растревоженной опухоли. Пленник выдохнул, давя невольный стон.

   – Кто вы? – стуча зубами, едва выдавил он сквозь сжатое морозом горло. – Что вам нужно?

   Вопрос ожидаемо остался без ответа. Тот, кто стоял рядом, некоторое время без стеснения разглядывал обнаженное тело наследника ферелденского трона со скучающим видом покупателя скотины в крестьянское хозяйство. Потом пожал плечами, отступая.

   – Демон его разберет, – обращаясь, видимо, к стоявшим поодаль, бросил он. – Выглядит крепким. Помнится, мы уже совершали обряд над теми, кто не был подготовлен.

   – Тогда воплощаемый умер, – хрипло напомнили со стороны.

   – Но он продержался почти до конца, – мужчина еще раз скользнул взглядом по распростертому перед ним Стражу. – Этот моложе. Крепче. А для обряда непременно нужен пятый. У нас попросту нет выбора. Нужно попробовать.

   – Это не тебе решать, Сур.

   – Я уверен, что Сиятельная меня поддержит!

   Собеседник Сура, видимо, имел, что возразить, но вместо этого обернулся ко входу в комнату, склоняясь в почтительном поклоне. Двое других мужчин поспешно последовали его примеру. Скосивший глаза Алистер сквозь иней на ресницах увидел силуэт стройной женщины, одетой, в отличие от мужчин, не в меха, а в платье из кожи. Чем ближе подходила женщина, тем сильнее удивлялся Алистер. Кожа, из которой были сшиты ее одежды, по мере того, как на нее падал свет, менялась, делаясь похожей на змеиную, а быть может даже, и драконью. Только во всем Ферелдене не нашлось бы мастера, способного настолько тонко выделать драконью кожу, чтобы ее можно было носить, как одежу из тканей, в этом Алистер был уверен. Тем страннее казалось одеяние женщины.

   Занятый рассматриванием платья, Страж не сразу обратил внимание на ее лицо. Однако когда все же поднял глаза, тотчас забыл о своих наготе, холоде, боли и страхе, весь исполнившийся искреннего, благоговейного восторга. Женщина, нет, молодая девушка, едва вышедшая из возраста детства, оказалась самой красивой из всех, виденных им ранее. Чем дольше смотрел на нее Алистер, тем большего восхищения, жажды поклонения и служения исполнялось все его существо. Одновременно с тем, на задворках разума, еще не до конца поглощенного затягивающей красотой юной женщины, копошилась мысль о том, что ее черты – или сходные с ними – он мог видеть и ранее. То же мраморное тонкое лицо с благородными, правильными чертами, темные брови вразлет, красиво очерченные губы и черные глаза, которые у девушки были холоднее морозившей спину Алистера каменной плиты. Ее длинные волосы вились, темным ореолом обрамляя стройную хрупкую фигуру. Позабыв все на свете и самое себя, Алистер изумленно и потерянно продолжал взирать на девушку, не испытывая ни малейших сомнений в том, что если все же доведись сделаться королем, ему не нужна была бы на троне другая королева.

   Между тем странно одетая пришилеца склонилась над ним как до того делал Сур. Узкая ледяная ладонь легла на широкую грудь сына Мэрика, считая удары его сердца, пробежалась к низу живота, где задержалась вновь. Потеряв из виду лицо девушки, и потому постепенно выходя из-под гипнотического влияния ее совершенной природы, Алистер, ежась, чувствовал, как смерзаются под тонкими пальцами его потроха.

   – О Сиятельная и Благословенная Избранница благой Андрасте! Дозволь спросить, считаешь ли ты этого мужчину достойным воплощения? Срок уже подходит, а мы с братьями до сих пор не решили, как поступить.

   Прекрасное лицо было теперь совсем близко от посиневшего от холода красноносого лица Алистера. Темные глаза юной женщины поймали его взгляд и уже не отпускали, казалось, желая выпить и заморозить саму его душу. Тейрин пытался бороться с этим взглядом, пытался – и не мог. Холод, вековой холод безбрежной вечности сковывал его со всех сторон. Холод шел отовсюду – из самого воздуха, камня, на котором он лежал, близости женского тела. Тело самого Алистера, его мысли и воля сделались медлительными и неповоротливыми, словно густой кисель. И одновременно с тем его по-прежнему не покидало ощущение, что он видел, знал ранее прекрасную королеву холода и льда – а если не ее, то кого-то, очень на нее похожего...

   Девушка отстранилась, когда он почти совсем окоченел. В ее черных глазах впервые промелькнула искра в противовес царившему холоду темных зрачков.

   – Совершите все, что надлежит сделать, – ее голос оказался неожиданно тонким, почти детским. – Если будет на то воля Андрасте, обряд воплотит его, как должно.

   Она бросила последний замораживающий взгляд на пленника и, более не говоря ни слова, вышла. Трое мужчин, вновь склонившись в поклонах, почтительно проводили ее взглядами. Потом в одно время обернулись к рвано дышавшему простуженной грудью Алистеру.

   – Сегодня армия благой Андрасте пополнится еще на нескольких защитников воли ее, – ни к кому не обращаясь, но довольно уверенно пробормотал бородатый Сур.

Часть 1 – 65.

   После ухода той, кого называли Избранницей Андрасте, ее подчиненные братья взялись за своего пленника всерьез, силой разжав зубы и залив почти до горла непонятным отваром. Если ранее Алистеру казалось, что вреднее, омерзительнее и гаже разбавленной крови порождений тьмы он ничего не пил и не выпьет, то варево служителей Андрасте полностью опровергло это неистинное убеждение. После того, как последняя капля жижи оказалась внутри, самое нутро и потроха Стража будто начало разъедать жидким раскаленным металлом. Одновременно Алистер чувствовал, что что-то меняется внутри, делается иным, чем ранее. Но долго и здраво рассуждать об этом не мог. С каждым мигом его боль и тошнота делались все острее, напрочь лишая пленника способности к соображению и воли к сопротивлению. Занятый тупой внутренней болью пережевываемых кишок и дикой тошнотой, вышибавшей горячий пот, тут же замерзавший на его коже холмиками льда, Алистер даже не попытался вырваться из их рук, когда одетые в меха похитители отвязали его от стола и куда-то потащили. Нутро бунтовало, хуже, чем на посвящении в Стражи, в голове стоял туман. Навалившаяся резкая слабость не давала даже сохранить достаточно сил для того, чтобы удерживать помутившееся сознание. Мало-помалу влекомый куда-то пленник провалился в муторную тяжелую мглу.

   Очнулся он спустя долгое время тоже в темноте. Алистер попробовал шевельнуться, и это ему неожиданно удалось. Поборов вернувшиеся тошноту и слабость, сын Мэрика попытался нащупать пространство вокруг себя, но пальцы почти сразу же наткнулись на холод металла.

   Уразумев, наконец, отчего он испытывает такое сильное давление на спину и затылок, Алистер оперся рукой о решетку узкой клетки, в которой сидел, и попытался выпрямиться, чтобы переменить положение. Хоть и не сразу, но это ему удалось.

   – Ты очнулся? Приветствую, воин. Или, должно говорить – сэр рыцарь?

   Негромкий надтреснутый голос раздался совсем близко от него. Алистер крупно вздрогнул, вглядываясь в темноту. Постепенно его глаза привыкали к сумраку небольшого, выбитого прямо в скале помещения. Откуда-то сверху из узкого отверстия лилось тусклое сияние ночного светила. Другого источника света тут не было.

   Напрягая глаза, Страж сумел разглядеть помимо своей ряд других клеток, стоявших вдоль темневшей стены. Говоривший с ним, должно быть, сидел в одной из них.

   – Кто здесь? – не стал молчать Алистер, силясь разглядеть собеседника. – Где мы?

   – Мое имя – сэр Донелл, я состою на службе эрла Эамона, – ответили из темноты и закашлялись. – Со мной тут славные рыцари сэры Пэрит, Хентир, Котас и Седрик.

   – Сэр Донелл? – в памяти Алистера всплыл высокий худощавый вассал его опекуна, несколько раз в детстве дававший подержать настоящий рыцарский меч. – Я – Алистер. Воспитанник эрла Редклифа. Ты меня помнишь?

   На несколько долгих мгновений повисла тишина.

   – Алистер? – тон немолодого рыцаря сделался теплее, как и его слова, однако в нем теперь сквозило немалое изумление. – Во имя Создателя, мальчик мой! Я был уверен, что тебя уже нет в живых. Как я слышал, ты вступил в Стражи, а никто из них не вернулся из-под Остагара.

   – Кое-кто вернулся, – Алистер поморщился, сглатывая горькую слюну. – Сэр Донелл, можешь мне объяснить, что происходит? Последнее, что я помню – это как я ни с того, ни с сего упал в разбитом товарищами лагере, и очнулся уже здесь. Хотя нет... там... здесь... еще была девушка... девочка...

   – Они ее зовут – Избранницей Андрасте, или как-то похоже, – сэр Донелл снова закашлялся, потом громко чихнул и зашмыгал носом, судя по движениям в темноте – вытирая его рукавом. – Они почитают ее, словно сама благая Андрасте избрала девчонку своей Жрицей. Создатель, ты бы послушал их! Они говорят об Андрасте так, словно она жива!

   – Кто – они?

   – Они – жители этой Создателем забытой деревни, – отозвался из тьмы другой голос, высокий и простуженный. Должно быть, один из рыцарей, которых представлял сэр Донелл, решил присоединиться к разговору. – Когда заболел эрл Эамон, эрлесса отправила нас на поиски лекарства. Нас, благородных вассалов! Но мы не могли ослушаться. Эрлесса все твердила об этой Урне Праха Андрасте как одержимая. Рыцари разъехались во все концы страны, а мы с братьями направились в Денерим. После длительных поисков Создатель направил нас в дом мудрого служителя Церкви, брата Дженетиви. Его изыскания о прахе Андрасте вели сюда, в горы. Мы вышли к этой деревне, не ведая секрета ее жителей, и наутро направились бы дальше. Но, должно быть, нам что-то подсыпали в пищу, потому что очнулись мы уже здесь, безоружные. Сельчане поведали, что мы избраны для великой цели – послужить на благо делу Андрасте. С тех пор только и слышим от своих пленителей, что об Андрасте и об Урне, которую не добыть без нашей помощи.

   – Но к нашей помощи они не прибегают! – вмешался еще один рыцарь. – Они держат нас здесь, в холоде, морят голодом и заставляют пить какой-то демонов отвар, от которого мы теряем память!

   Алистер изумился.

   – Меня тоже заставили выпить отвар. Зачем им это?

   – Мы спрашивали, – голос простуженного сорвался на сип. – Они твердят, что пост и питье укрепят нашу плоть, дабы «предначертанное смогло свершиться». Еще по их словам мы должны беспрестанно возносить молитвы Создателю и Андрасте. Чем, впрочем, мы и так занимались всю первую неделю нашего здесь заточения. Только Создатель пока не снизошел к мольбам об избавлении. О чем еще просить – пока неведомо.

   – Ирония, не так ли, – сэр Донелл покачал головой в темноте. – Мы долго искали Урну, и теперь знаем, где она, но не можем до нее добраться.

   – Урна существует? Это не сказки?

   – По всему видно, что существует, – на миг в голосе безвестного простуженного рыцаря скользнули ядовитые нотки. – Мы все слышали, как проклятые безбожники беседовали о том, что ее не добыть и что Андрасте теряет терпение. Мол, если они не добудут ее и на этот раз, то это грозит их демонову селению бедами от гнева прекраснейшей Невесты Создателя.

   – Так значит, Урна не у них, – Алистер цыкнул от разочарования. – По правде сказать, мы с товарищами надеялись найти ее в деревне.

   – Урна – где-то рядом, – после непродолжительного молчания отозвался сэр Донелл. – Быть может, выше, на горе. Но ее охраняет какой-то «заблуждающийся», как они зовут его, Страж. Он не пускает к Урне никого. И настолько могуч, что даже совместными силами всего селения они не могут с ним справиться... уже не первый десяток лет.

   Алистер опустил голову. Услышанное им радовало, и не радовало. Он ни минуты не сомневался в том, что товарищи уже обнаружили его отсутствие в лагере и, быть может, даже знают, где он находится. А если не знают, то быстро догадаются. Но, даже если в скором времени удастся вырваться из рук последователей непонятной Андрасте, на их пути к выздоровлению эрла Эамона должен встать некий Страж, убедить которого в необходимости пройти к Урне будет, судя по всему, куда как непросто.

   Однако стоило прикинуть, сколько еще нужно ждать его товарищей. Если их ничего не задержало в пути, к ночи они должны были быть у деревни.

   – Сколько я пробыл здесь? – спросил он в темноту.

   – Почти весь полный день, – откликнулся сэр Донелл. Судя по звукам, он возился в своей клетке, пытаясь устроиться поудобнее, что было непросто. – Взгляни в ту дыру. Давно уже наступила ночь...

   Его речь была прервана звуком приближавшихся шагов. Со стороны предполагаемого входа показалось зарево факелов и в их тесную комнату вошли четверо одетых в те же меха сельчан. Повернувший голову Алистер, наконец, смог рассмотреть прочих узников тесных клеток. Все рыцари, включая знакомого ему сэра Донелла, оказались грязными, без клочка одежды, заросшими и истощенными до крайности. Блестящими глазами они следили за тем, как последователи Андрасте подошли к крайней клетке, и вытащили оттуда одного из них – того самого простуженного рыцаря, оказавшегося единственным, кто был едва ли не моложе Алистера.

   – Сэр Седрик! Куда вы его забираете?

   – Отпустите, болваны! – сэр Седрик рванулся из удерживавших его рук. – Не смейте меня трогать, вы, мужичье!

   Рыцарь пытался сопротивляться, но, голодный и больной, он ничего не мог поделать с тащившими его крепкими сельчанами. Спустя совсем короткое время его крики и звуки шагов застыли в отдалении.

   – Куда его повели?

   – Я не знаю, – впервые в голосе сэра Донелла послышалось беспокойство. – Они раньше никогда не забирали нас отсюда. Даже свою отраву вливали прямо в клетках!

   Потянулись длинные минуты. Однако на этот раз пленители не заставили себя долго ждать. Оставшиеся не успели измаяться окончательно, утомив себя тревожными размышлениями о судьбе товарища, когда одетые в меха сельчане вернулись. Так же они вытащили из клетки следующего рыцаря, потом еще одного. Алистера забирали последним. Оказавшись на ногах, сын Мэрика понял, отчего все уводимые до него рыцари не смогли дать отпора мужичью. Едва только его вынудили встать прямо, как отступившие было слабость, головокружение и тошнота навалились с прежней силой, и Алистера едва не вывернуло прямо перед клеткой. Дальше – хуже. Все его силы уходили только на то, чтобы перебирать ногами. Занятый этим немаловажными делом, Страж не заметил, как они прошли несколько гротов и оказались в огромной пещере. В центре ее, на возвышении, к которому вели искусно вырезанные в камне ступени, стояла прикрытая крышкой огромная жаровня. Над ней, прикрученные к распоркам из прокопченного металла, с четырех сторон были привешены пленники деревни.

Часть 1 – 66.

   Алистер сбился с шага, в страхе глядя на обнаженных рыцарей, грудь и животы которых были распороты по странной, ломанной линии, достаточной для того, чтобы открыть еще живые, пульсирующие соками потроха, но ровно настолько, чтобы под собственным весом требуха не вываливалась наружу. Несмотря на страшные раны, все рыцари эрла оставались живы, в том не было сомнений. Но еще более странным казалось то, что из открытых ран не выливалось ни капли крови. Ровно как и никаких звуков, кроме потрескивавшей от жара крышки жаровни, да покашливания столпившихся вокруг людей в мантиях жрецов Андрасте, слышно не было. Корчившиеся в своих путах рыцари молчали. Приглядевшись, Алистер увидел на каждом намордник, не дававший открыть рта.

   Рядом с жаровней, опустив к животу тонкие изящные руки, в одной из которых был зажат странной формы нож, стояла темноволосая Избранница. Подсвеченное факелами, ее лицо казалось еще прекраснее, и одновременно страшнее в застывшем на нем выражении отрешенной жестокости. По короткому кивку ее головы, Алистера повлекли к остававшейся незанятой последней распорке.

   Вид того, что ему предстояло, нежданно придал сил. Алистер рванулся в сторону того из тащивших его под руки, который показался слабее, и изо всех сил ударил головой в висок.

   Пленитель со вскриком отпустил его, оседая на пол. Освободившийся кулак Стража впечатался в скулу другому раньше, чем тот осознал произошедшее. Вывернувшись из-под падающего тела, Алистер в прыжке выхватил у из ножен служителя Андрасте длинный кинжал и отскочил назад, к большим железным дверям из зала, которые теперь были закрыты.

   Стоявшие вокруг жаровни жрецы зашевелились. К сыну Мэрика, изготовив такие же кинжалы, с двух сторон стали подступать служители непонятной Андрасте. Их было десять, и для ощущавшего предательскую болезненную дрожь в руках и ногах Алистера этого было более чем достаточно.

   – Осторожнее с оружием! – самый дряхлый из жрецов, заросший бородой до бровей тощий старик воздел трясущуюся руку. – Он нужен нам живым!

   – Вы – проклятые безбожники и демоновы дети, – Алистер с убежденностью сплюнул на пол, творя перед собой в воздухе символ Андрасте. – Не приближайтесь ко мне, мерзавцы!

   Избранница усмехнулась. Ближайший к беглецу служитель культа первым бросился с кинжалом. Алистер пропустил его мимо себя и с силой полоснул вдогонку по спине. Вскрикнув, противник завалился на пол. Сразу же вслед за этим Тейрин поймал другую руку с занесенным над ним ножом и резко вывернул ее. Поймав оружие в полете, он отшвырнул ногой ставшего ненужным мужика в лохматой куртке и, приняв на оба лезвия клинок третьего нападавшего, отбросил его на остальных.

   – Погодите! – тот же старец вскинул руку, видя, что дело принимает скверный оборот. – Постойте! Быть может, если мы посвятим этого мятежного юношу в великую суть наших намерений, он проникнется ими и сложит оружие сам. Дайте мне сказать!

   Алистер поднял на дряхлого жреца взгляд, в котором в полной мере, хотя и молча, выразил свое отношение к этому предположению. При том он не забывал поглядывать по сторонам, на по-прежнему не опускавших оружие служителей культа.

   – Выслушай меня, я буду краток. Много столетий тому назад благая Андрасте снизошла к нам, простым жителям этой деревни, с давней древности поставленных здесь для охраны Урны с ее священным Прахом. Много лет наше селение жило по заветам Создателя, в труде и благочестии. Видит небо, наши верность и преданность были вознаграждены. Пророчица явилась во всей ее красе и величии. Не было зрелища прекраснее, чем сходящая к нам с небес Андрасте, благословенная Невеста самого Создателя. Мы возблагодарили его за ниспосланную милость.

   Он прервался, закашлявшись. Алистер сделал шаг спиной вперед к угадывавшейся позади громаде двери. Это не укрылось от внимания старика.

   – Погоди, дай мне досказать. Мы обрели пророчицу нашу и с тех пор не одно поколение верно служим ей. Однако по сию пору существует препятствие, из-за которого Андрасте не может воплотиться в подобающую ей форму. Это препятствие – в Урне с прахом ее. Пока она цела, воплощение пророчицы не может завершиться. Именно поэтому нам, ее верным последователям, нужно непременно добыть Урну и совершить над прахом все должное, дабы Андрасте...

   – Отчего вы не можете просто взять Урну? – Алистер, едва сдерживая тошноту, переступил уже начавшими леденеть босыми ногами по холодному каменному полу. – Что вам мешает?

   – Урна – на вершине этой горы, в древнем склепе, – охотно поделился старик, явно не предполагавший, что строптивый пленник сможет когда-нибудь покинуть комнату, дабы разнести по миру эту тайну. – Ее с момента захоронения охраняет Страж, который призван останавливать всякого, кто захочет подойти к Урне. Он не внемлет нашим увещеваниям и просьбам. Меж тем благая Андрасте продолжает оставаться в невозможности нести свет и просвещение всем тем, кто еще не знает о возвращении ее...

   – Но для чего вам нужны наши смерти?

   Старик сокрушенно покачал головой. Толпа его сообщников ответила раздраженным гулом.

   – Нам не нужны ваши смерти, глупый юноша. Наоборот, мы хотим дать тебе и этим воинам бессмертие. Вечность служить милосердной Андрасте, что может быть восхитительнее? Ты, как и эти рыцари, попросту измените форму, воплотившись в духов пепла, верных и непреходящих воителей Пророчицы, и сделаетесь много, много более могучи. С вашей помощью мы сразим заблуждающегося Стража и добудем Урну. Андрасте будет освобождена!

   Алистер с трудом опустил бровь, которая поднималась сама по себе по мере того, как говорил старик.

   – Я все понял, – он сделал еще шаг назад, держа кинжалы от себя в положении боевой защиты. – Все вы – опасные умалишенные. Заклинаю вас именем Создателя, оставьте ваши безумства и...

   – Достаточно, – Избранница Андрасте подняла изящную руку, ту, в которой не было ножа, и поманила все дальше отступавшего Алистера. – Ты. Иди сюда.

   Сделавший очередное движение, чтобы шагнуть назад, Тейрин застыл. Тело его словно оборвало связь с разумом, который отлично понимал, что нужно бежать, как можно скорее и дальше. Но, вопреки этому пониманию, тело нежданно взялось решать за него. Напряженные, точно тетива натянутого лука, руки опустились, и Алистер выронил добытые с таким трудом кинжалы. Медленно, преодолевая сопротивление не до конца сдававшегося разума, он сделал шаг навстречу неотрывно глядевшей на него Избраннице. Потом еще один и еще...

   Ряды последователей Андрасте за его спиной сомкнулись, отгораживая от двери. Но Алистер уже не пытался бежать. Все еще не веря себе, и не понимая, что творит, и отчего, он поднялся по каменным ступеням, и остановился перед юной жрицей, возвышаясь над ней на добрых три длани.

   – Хорошо, – детский голос Избранницы отразился в его пустой, как медный котел, голове. Тонкие сильные пальцы пробежались по обнаженной груди Стража. – Хорошо!

   Изящная белая ладонь легла на его плечо. Повинуясь легкому нажатию сын Мэрика опустился на колени. Девушка склонилась к его лицу и с улыбкой коснулась рта. Разомкнув губы, Алистер успел разглядеть между пальцев юной жрицы невеликий темный шарик, при мимолетном рассмотрении показавшийся ему жемчужиной.

   – Не глотай до срока.

   Алистер покорно положил шарик под язык. Перед его взором были только глаза девушки – большие и черные. Когда и как оказался на нем железный намордник, препятствовавший расжатию челюстей, он не заметил.

   – Иди.

   Каким-то образом сообразив, чего от него хотели, Алистер подошел к последней, пятой распорке. Появившиеся рядом служители в единый миг прикрутили его так же, как были подвешены остальные рыцари. С той же улыбкой Избранница приблизилась к тяжело и рвано дышавшему на весу Алистеру и подняла руку с зажатым в ней ножом.

   Хорошо отточенное лезвие легко вошло в тугую из-за натянутых крепких мышц плоть Серого Стража, взрезая мясо и жилы, но огибая важные внутренние куски потрохов. Чужая воля отпустила его тело и, не могущий крикнуть Алистер задергался в оковах, запрокидывая голову. Надежный крепкий намордник превратил его вопль в мычание. Жрица улыбнулась вновь, невесомо смахивая брызги крови с лица рукавом, и ни на миг не прекращая своего занятия. Вскрыв грудь пленника так же ловко, как она это сделала с остальными, Избранница Андрасте напоследок еще раз внимательно оглядела трясущегося и мотавшего головой Стража и сунула окровавленный нож в руки дряхлого жреца.

   – У него кровь, – она кивнула на красные потеки из ран Алистера, которых не было у других приговоренных. – Плохо. Крови быть не должно. Не подготовлен. Может не дотянуть до конца.

   По ее кивку с жаровни медленно потянули крышку. Жрецы, выстроившись полукругом перед обреченными, затянули какую-то заунывную молитву, обращенную к Андрасте.

   Только когда тяжелая каменная крышка перестала прикрывать горевшие алым цветом угли под ногами, Алистер понял, что настоящая пытка только начинается. Все усиливаясь, снизу поднимался такой жар, что, нижняя часть туловища, оказавшаяся ближе к жаровне, казалось, обуглилась в тот же миг. Сквозь пелену дикой боли на глазах не могущий отодвинуться Алистер видел пляшущие куклы из других несчастных, растянутых над углями и дергался сам – выворачивая, выламывая руки и ноги, исходя тут же высыхавшим потом и дико крича. Крики коптимых заживо рыцарей, впрочем, не мешали жрецам благой Андрасте проводить молитвенный ритуал, во время которого одни падали на колени вокруг жаровни с рвущимися от нее ошалевшими от боли будущими духами пепла, а другие бросали на угли порошки и травы, попеременно меняя цвет и запах дыма.

   – ... ндрасте, – сквозь потрескивание углей, заунывное пение и его собственные очумленные глухие вопли и взмыкивание, доносилось до Алистера, который был привязан ближе всех к тому месту, где стояла юная жрица, и волей-неволей слышал отдельные ее слова. – Благослови и ниспошли... на удачу задуманного... Создатель да отвергнет эти души... и да примут их те камни, что удерживает каждый... да запрут они сущности этих избранников... сделай своими верными слугами... рабами воли твоей...

   Алистер инстинктивно пытался свести колени, чтобы заслониться от подбиравшейся к лицу гари уже высушенными, обугленными ногами, но не мог. Он чувствовал, как жар от углей, над которыми он был подвешен, пробирается в прорехи в груди, иссушивая и выжигая все соки, медленно, очень медленно. Никто из пленников не терял сознания от боли – в том, видимо, и был виноват демонов отвар, который их заставляли пить. Они должны были жить до конца, до самого конца... А что, что будет в конце?

   Внезапно в окружавшей их действительности что-то стронулось. Это ощутили даже выжигаемые рыцари, которые давно уже не могли думать ни о чем, кроме поднимавшегося перед их глазами с их же обугливавшейся, черневшей плоти серого дыма, который не улетал, а почему-то скапливался, клубясь над каждым несчастным. Однако то, что происходило, затронуло даже их. Говорившая нараспев жрица споткнулась в своей речи, ощутив подземный толчок. Следующий был уже сильнее. От закрытых дверей в зал до самых каменных ступеней пробежала глубокая трещина. Еще один толчок горы оказался настолько силен, что жрица, не удержавшись, припала на колено. Те из ее приспешников, кто был дряхл и немощен, заваливались там, где стояли, прочие хватались друг за друга, пытаясь удержаться на ногах. Потолок пещеры тихо, угрожающе затрещал, и с него посыпалась каменная крошка. Еще несколько толчков пришлись как будто в стену пещеры со стороны дверей, а потом камень вокруг огромных петель треснул, и нечеловечески сильным ударом одну из створок снесло на пол, вовнутрь зала, куда она и упала с ужасающим грохотом.

   Сухими, как пожухлая трава, глазами, которые, как оказалось, у него еще оставались, Алистер различал рванувшиеся вовнутрь пещеры фигуры людей, закованных в броню. Метнувшаяся вперед них тень огромной черной птицы забилась под потолком, завертевшись над головой сына Мэрика и отчаянно вереща. Миг еще живой Страж сумел сфокусировать зрение, выхватив из расплывчатого горячечного мира искаженное ужасом лицо какого-то – он не помнил имени – его друга. А потом жерло засасывающей, и почти засосавшей его бездны внезапно захлопнулось.

   Облегчение пришло вдруг, как и внезапное прояснение сознания. Из неоткуда на прошмаленных, точно свиные туши в ярмарочный день, рыцарей обрушился целый водопад холодной воды, в единый миг остудивший их тела и загасивший огонь над углями, как и сами угли. На мгновение подвешенных пленников окутал жгучий пар, но его тут же снесло сильным порывом воздуха.

   – Вы! – взвизг дряхлого жреца перекрыл крики, звон оружия схлестнувшихся служителей и пришлых, и даже гул потревоженной горы. – Вы не смеете! Вы все испортили! О Андрасте, защити нас!

   Кусланд грохнул щитом несшегося на Амелла сбоку лохматого культиста. За его плечом Стен отшвырнул еще одного. Несколькие валялись в разных местах, там, где их настигли стрелы рыжей лучницы. В стороне Иеху терзал отчаянно верещащего жреца. Другой бездыханным покоился рядом. Остальные сгрудились у стены, явно неготовые к тому, как оборвался проводимый ими обряд.

   Прикрываясь собственным щитом, Дайлен ближе подбирался к подвешенным рыцарям. Бой вокруг мало-помалу стихал. У жаровни остались только несколько вовсе дряхлых жрецов и Избранница Андрасте. Темными, как беззвездное небо пасмурной ночи, глазами девушка следила за подходившим магом. Хрупкая на вид, юная жрица не могла показаться представлявшей хоть сколько-нибудь угрозы. Но Амелл, не доходя, внезапно остановился у нижней ступени и сделал знак своим друзьям, предупреждающий их от приближения к девушке.

   – Вы, мерзкие безбожники, – никак не желавший уняться дряхлый жрец воздел посох. – Да отвернется от вас Создатель!

   Дайлен без усилия поймал в руки слетевший с клюки старца огненный шар, и небрежно отбросил его в сторону оставшихся в живых служителей. Не обращая внимания на поднявшиеся среди ее сторонников вой, беготню и катание по полу, в попытках погасить одежды, Избранница Андрасте медленно, словно танцуя, стала спускаться по ступенькам к ожидавшему ее магу. Углядевший среди подвешенных Алистера, Кусланд, вопреки молчаливому предостережению товарища, шагнул было к лестнице в обход жрицы, но больше ничего сделать не успел.