Текст книги "Приключения менеджера. Поход (СИ)"

Автор книги: Александр Терников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

На верандах многих домов располагались за ужином их хозяева, возможно, многие, из них намеревались провести тут добрую половину ночи. Громко переговариваясь, они пили грог с веселостью людей, уверенных, что разбогатеют как минимум через неделю. Песок в знойной пустыне не поглотил бы скорее этих стаканов спиртного – так быстро выпивали их здешние обитатели. Пьянство и полный упадок морального духа очень характерны для британцев. Где-то звучала народная песня на кельтские мотивы– "Дэнни-бой" или же "Песнь последнего менестреля", я не слишком их различаю. Кое-где веселье еще продолжалось, когда ближайшие английские обыватели с недоумением рассматривали наш изрядно запылившийся отряд. Зачем же так беспокоиться, оставьте свои злобные взгляды, мои люди совершенно безобидны! На самом деле, все не так плохо, как вы думаете. Все гораздо хуже. Не читали они здесь русских народных сказок! А о чем нас заставляет задуматься автор "Спящей царевны"? Что даже, если спать всю жизнь за тысячи километров от цивилизации, и тебя будет охранять дракон, все равно найдется мудила, который тебя разбудит.

Но, кажется, что тут жители не в меру увлеклись такими важными науками, как рисование или игра на фортепьяно. А также бифштексами, одеждой, домом, мебелью и множеством других, не менее необходимых в Африке вещей. Не угадали! Кажется, что этим англичанам головы отливают из чистого монолитного чугуна и никакой дятел не вдолбит туда малейшую мысль о тревоге и опасения. И нигде не видно никого, из той породы безрассудных идиотов, которые следуют своему долгу и очертя голову бросаются в опасность, сгорая от нетерпения сразиться с противником во имя благого дела. Нет, так нет. Что же, мы тут настоящие социалисты, перед нами были равны все: и проходимцы, и аристократы. Пакуем всех! А Ваши драгоценные чернокожие слуги нам же и помогут, с большим удовольствием.

Но сильно задерживаться здесь некогда. У ребят Де ла Рея на счету каждая минута (почему-то именно теперь самоубийственный идиотизм этой моей затеи стал очевиден даже для меня, победа всегда любит подготовку; но главный приз еще пока оставался на кону, а как известно, не уколовшись шипами, розу не сорвешь), так что тут нужно быстро заканчивать и до наступления темноты проехать еще несколько километров. Там, по уверениям нашего проводника, будет располагаться обширная и богатая английская ферма Рагби-крааль, где мы и проведем эту ночь. Хотя и там нас в гости никто не ждет.

ГЛАВА 6.

По прибрежной африканской равнине протекает река Тугела (Бычья), она издали похожа на темно-зеленый пояс. За рекой, на север и на сотни миль на восток, до самого моря, простирается Зулуленд – страна зулусов. Река – граница этой страны. Английский берег, согласно направлению движения Земли, высокий, обрывистый, заросший густым оливково-зеленым кустарником, а зулусский – низменный. Но в этом месте располагается переправа Рорка. Река тут мелкая, коричневая и мутная, вода рябит на мелях переправы, оба берега открытые, на ближней британской стороне – расположено несколько каменных зданий, это знаменитый в будущем пост Роркс-Дрифт (Брод Беглеца), преграждающий диким ордам чернокожих зулусов путь в колонию Ее Величества Наталь.

Переправа довольно удобная, в сухой сезон глубина здесь небольшая, легко проезжают даже фургоны. Но и видимость здесь отличная, пройти тут незаметно можно только ночью, а ночью зулусы не воюют. Можно было бы переправиться и в другом месте, но зулусы не имеют плавать. А так днем мимо поста не просочиться, а пока зулусы будут переправляться, борясь с течением, по пояс в воде, английские солдаты могут значительно своей залповой стрельбой уменьшить число нападающих.

Военный вождь зулусов Мкопане (в переводе – Отнимающий) еще раз посмотрел из кустов из за реки на строения английского поста и тяжело вздохнул. Конечно, у него отряд воинов-зулусов в три тысячи человек (да, очень высоко взлетел наш старый знакомый вождь и если бы значение людей у зулусов зависело не от рождения, а от дел, то Мкопане давно бы стал одним из самых влиятельных людей в своей стране), а у британцев там всего 70 солдат. Но в воде британцы сильно проредят его воинство, а стоит ли этот небольшой пост того, чтобы у зулусов сломались об него зубы? Они идут пограбить, угнать огромные стада скота с беззащитных ферм, а тратить время на этот жесткий орешек не хотелось. К тому же англичане с помощью системы флажков или зеркалец на мачте (оптический телеграф), быстро смогут известить своих солдат в соседних фортах и тогда они могут рассчитывать на помощь. Но и возвращаться обратно, не солоно хлебавши, храбрым зулусом не годиться, тогда молодой вождь будет опозорен и насмешек не оберешься. Что же, все как всегда, пусть мудрые колдуны наворожат ему удачу!

Скоро, чуть в отдалении от переправы, над рекой пронесся ужасный вопль, невозможно громкий и долгий, вопль жертвы, которая вдруг осознает, что никакой надежды для нее больше нет. Крик заполнил все небо, доселе неподвижный воздух зазвенел и содрогнулся. Чернокожая жертва вышла к реке, на шее у нее весел тяжелый камень. За жертвой следовала небольшая толпа негров, возглавляемая двумя жрецами в белом, с белой глиной на лицах. Мальчишки несли на голове барабаны и два барабанщика самозабвенно выбивали на них медленный смертный призыв к духам священной реки Тугелы. Духов просили принять жертву и пропустить через реку воинов зулусов без потерь. Многочисленные дудки – вувузелы добавляли шума в эту какофонию. С криками "прими, прими" сильные люди швырнули обреченного к воде, и смертоносное лезвие ассегая рассекло ему горло. Безвольное тело с камнем на шее бросили в воду, и оно быстро скрылось из виду. Радостные жрецы торжественно объявили, что дело сделано, и теперь переправа воинов пройдет как по маслу.

Колдуны в Африке всемогущи. Они прекрасно лечат болезни, диагностируют жалобы пациента и легко определяют, что эти болезни вызваны его заклятыми врагами, бросившими в жертву камешки и прочими раздражителями. После соответствующей церемонии все эти камушки, шипы и даже живые ящерицы бывают разоблачены и наказаны. Также они без труда предсказывают будущее, прогоняют злых демонов, насылают порчу, вызывают дождь, находят воров и преступников, заклинают змей (у которых предварительно удалены ядовитые зубы), изготавливают амулеты на удачу, повелевают духами и обладают телепатией и магией.

Наукой документально зафиксирован случай, когда колдун племени банда однажды на несколько часов опередил телеграф, предсказав за бутылку виски случившуюся смерть жены Пауля Крюгера в лагере для бурских военнопленных на острове Святой Елены в Атлантическом океане. Другой знаменитый колдун искал воду с помощью своих ручных бабуинов, которых он специально кормил соленой пищей и не давал пить. Закончил он свою интересную жизнь в Кейптаунской больнице для душевнобольных. У колдуна всегда сердце леопарда и нрав крокодила. Засуха или дожди, ураганы и молнии– все у него под рукой и он прекрасно знает, как вести себя, если его прогноз погоды окажется верным. Ни для кого не секрет, для чего из могил у трупов крадут половые органы, пальцы, уши и куски человеческого жира. Все используется для изготовления амулетов. Многие трупы остаются не погребенными, потому что родственники умерших надеются их оживить. Но сейчас никакой осечки быть не должно.

На следующее утро тысячи зулусских воинов растекались по берегу реки Тугелы. Здесь река делала поворот, и переправу и английский пост не было видно. He надо будить спящего пса: пес спит, а ты мимо. Многие зулусы захватили с собой своих жен, слуг или рабов. Воинам не терпелось перебраться на тот берег, но великой реки они явно опасались. Некоторые из них, оторвавшись от общей толпы, стали прочесывать берег, они искали лодки, чтобы переправиться тут, в стороне от смертельно опасных английских укреплений. Им удалось обнаружить несколько легких лодчонок рыбаков, каждая из которых могла вынести только одного человека и его ношу. Сколько же времени займет переправа на тот берег сотни воинов? В крайнем случае, в подобную лодку смогли бы поместиться четыре воина, но малейшее необдуманное движение означало бы смерть в воде, для не умеющих плавать зулусов. Эти лодчонки вскоре оставили в покое, поиски продолжались.

Скоро из-за кустов раздались крики восторга, это воины обнаружили большую лодку. Через мгновение они выбежали опять назад к толпе, восемь высоких и сильных чернокожих мужчин с лодкой, гордо поднятых над головами. Они поставили пирогу на берег, и ее окружило великое множество воинов, все они одновременно пытались ей завладеть. Посудину спустили на воду, но скоро возбужденный шум сменился долгим крепнущим криком недоумения. Саму лодку не было видно, столько воинов-зулусов поспешило в нее набиться. При этом только два из них держали весла над головой. Лодка не двигалась, и несколько воинов с берега сильно и неуклюже толкнули ее вперед. Пирога проплыла несколько шагов и остановилась, сразу сев на мель. На берегу раздались возбужденные возгласы, никто не знал, что теперь следует делать.

– Вылезайте! – раздался властный призыв военного вождя Мкопане с суши.

Но зулусов пугала сама мысль оказаться в воде. Один из воинов воскликнул с мольбой:

– Мы же утонем!

Никто не засмеялся над трусом, воцарилась жуткая тишина. Вскоре Мкопане, герой с львиным сердцем, ответил:

– Не утонете, здесь мелко. Если Вы все будете оставаться в лодке, то тогда она не сдвинется с места.

Вняв этому разумному доводу, стоявшие на корме лодки воины-зулусы начали осторожно вылезать. Их выталкивали в спину. Вылезшие быстро убедились в своей полной безопасности, и заспешили к берегу вброд. Оставшиеся в лодке воины поспешили показать своим товарищам и всему миру, что они никогда не боялись реки и смело попрыгали в воду. Стоявшие на берегу зулусы с чувством жали руки своим выбравшимся из воды друзьям, словно это были легендарные герои, возвращавшиеся из опасного путешествия в неизвестность.

В сумятице все позабыли о лодке. Когда спрыгнул последний воин, лодка резко сошла с мели. Ее медленно понесло к середине реки вниз по течению. Лишь один храбрый воин рванул за ней в реку. К сожалению, он был небольшого роста, и вода коснулась его подмышек прежде, чем ему удалось коснуться качающегося на речных волнах суденышка.

– Вернись! – женщина на берегу закричала так горестно, словно призывала своего возлюбленного из глубин подземного царства. Воин был настолько же храбр, настолько и мудр, он быстро вернулся на берег, вняв мольбам любимой женщины. Пустая лодка же постепенно набрала скорость и устремилась вниз, скоро скрывшись за поворотом реки.

На берегу снова начались поиски лодок. Вскоре чернокожие бойцы, искавшие вдали от реки, позвали на помощь. Множество воинов поспешили на этот зов и торжественно вытащили на берег сразу три лодки, намного длиннее, чем первая. Трудно сказать, как долго эти выдолбленные стволы деревьев лежали тут на влажной почве, подвергаясь воздействию термитов. Последние хорошо поработали над днищами долбленок, смешав землю с древесной трухой. Куски этой смеси то и дело отваливались от дна лодок, обнажая там большие дыры. Впрочем, воины зулусы, не особо мудрствуя, тут же вставляли их обратно, замазывая землей.

Начальникам не терпелось переправить воинов на тот берег, и они начали насмехаться над воинами, с опаской стоящими возле этих старых лодок, обзывая их трусами. Все три долбленки спустили на воду, и самые смелые зулусы отважно залезли в них. Там поместилась добрая сотня воинов. Все было готово к переправе, и злость начальников быстро сменилась общим весельем, когда все лодки одновременно отошли от берега. Победа была близка! Сначала все пироги уверенно держались на поверхности, гребцы направляли их на самую середину реки.

Внезапно лодки начали тонуть, но никто из чернокожих воинов не умел плавать. От безумных усилий мутная зеленоватая вода вокруг их темных тел вдруг превратилась в пену. Тонувшие вместе с лодками, обезумев, цеплялись друг за друга, боролись друг с другом. В их воплях чудилось эхо от воплей вчерашней жертвы. Вода скоро поглотила самых могучих воинов, там, где они тонули в воде, еще поднимались пузырьки воздуха, но вскоре эти пузырьки поплыли вниз по течению, лопаясь, и все опять успокоилось. Сотня могучих зулусских воинов исчезла в одно мгновение. Столько трудов и все псу под хвост! Не переправиться! Ничего, на ошибках учатся.

– Парни, что это вообще такое было? – сказал сержант кокни Хилкс, видавший виды опытный солдат, обращаясь к своим товарищам из сторожевого поста, засевших в кустах на британском берегу

Их было десять человек, и все они еще сжимали в своих руках ружья, готовые угостить зулусов огненными залпами, как только те пересекут середину реки. Но ничего этого делать не пришлось.

– Разрази меня гром, если мне доводилось такое раньше видеть– прошептал умудренный опытом сержант – Как там вообще можно утонуть, там же в самом глубоком месте воды только по грудь?

Недоуменно покачав головой и приказав своим парням не расслабляться и глядеть в оба глаза, сержант Хилкс поспешил с докладом об увиденном к своему начальству. Первый этап сражения за переправу у поста Роркс-Дрифт завершился.

ГЛАВА 7.

На закате солнца, после бешенной скачки, в которой буры изнурили своих лошадей (несколько из них пришлось даже бросить в дороге) отряд Кооса де ла Рея въезжал в раскинувшийся на берегах небольшой речушки Клип (одного из притоков Тугелы) городок Ледисмит. Город располагался в низине, окруженный кольцом лысых перемежающихся холмов. Вот уж приграничное, Богом забытое место! Сильная засуха 1859 года, поразившая юг Африки и продолжающаяся уже девятый год, которой конца пока не видно, сильно подкосила местных поселенцев, не позволив им выращивать в окрестностях города в планируемых объемах зерно, табак и виноград для производства вина, составляющие основу для местной экономики. Конечно же, скотоводство и выращивание страусов это нисколько не затронуло. Грубых английских Томми (обоих полов) в городке было приблизительно сотни две, вдобавок к ним три десятка британских солдат гарнизона. Немало для крошечного отряда де ла Рея.

Восемнадцать человек, четверо из которых были в английских красных мундирах, собрали по пути сюда на дороге немало недоуменных взглядов праздных британских зевак, на лицах которых так и застыло выражение безнадежного тупого идиотизма. Теперь можно было сильно не спешить, нижний край солнечного диска едва коснулся линии горизонта, и разыграть предстоящую операцию как по нотам. В городке, производящем на первый взгляд унылое впечатление (какая-то жалкая сотня домов, плюс лачуги и хозяйственные постройки) отряд рассредоточился и постарался не привлекать к себе внимания.

Вначале, вперед к форту, по улицам, покрытым толстым слоем пыли, следуя среди одно и двух этажных дощатых домов, разминая уставшие члены, продвигались четверо "британцев" в красных куртках, на вид безоружных, за ними в отдалении тремя различными группами двигалась дюжина штурмовиков в гражданском, вооруженных ружьями. Все присутствующие были умелые бойцы для формирующихся сил специального назначения и секретных операций. Двое коноводов должны были пристроить более трех десятков усталых лошадей, роняющих на землю клочья белой пены, здесь же в городке, у своих дальних родственников и знакомых из буров. Принять участия в штурме британского форта они уже явно не успевали.

Развязка неумолимо приближалась. Несомненно, именно здесь и сейчас решиться судьба Ледисмита (а может и всего похода в целом) – причем решат ее обман, предательство, глупое безрассудство, настоящее безумие и самое идиотское мужество, превосходящее всякое воображение. А главным образом, конечно же, удача и слепой случай.

А вот и не столь старое здание форта, в дверях на входе стоял часовой в пыльном и засаленном красном мундире, с винтовкой в руках, и с наивным любопытством смотрел на приближающихся "коллег". Он был искренне убежден, что здесь он находится в такой же безопасности, как в казармах Конной гвардии в Лондоне. День клонился к вечеру, и скоро уже темные африканские сумерки опустятся на город. Командир форта, поручик Питт Николсон, беспутный малый и весельчак, искренне считал, что пусть какой-нибудь другой идиот тянет его лямку начальника, пока он будет развлекаться, так как все вокруг обязаны пресмыкаться перед ним. Он офицер и должен жить с удобствами!

Себя он относил к людям высококультурным и образованным, но только потому, что хотя и не любил читать, но в отличии от других невежественных английских колониальных офицеров, хотя бы умел не держать открытую книгу верх ногами, и не выдирал оттуда страницы, всякий раз как ему приспичит закурить трубку или сигару. Здесь, в африканской глуши, он с нетерпением ожидал смерти одного из своих английских родственников, который уже слишком зажился на этом свете, чтобы получить свою долю наследства и затем с толком распорядиться полученными деньгами, пустив их на всевозможные удовольствия. Пока же скрасить тусклые будни службы этому бравому офицеру помогала любовница, из простонародья, которая бегала ему за джином в трактир и была широко известна во всех городских кварталах.

Этот доблестный воин уже давно покинул расположение части и отбыл на свою городскую квартиру, которую он снимал у одного местного богатого скототорговца, с которым его объединяла любовь к карточным играм, любимыми обоими до настоящей страсти. Эти достойные джентльмены организовали в Ледисмите местное отделение "Уайтс" (старейший клуб в Лондоне).

Частенько им компанию в этом почтенном занятии (а также в накачивании бренди до состояния риз, с последующим впадением в спячку) составлял и городской пастор англиканской протестантской церкви отец Фадлстоун. Этот святой отец, старый греховодник, был несколько легкомысленен и принадлежал к тому славному племени английских пасторов, что так любят всякий спорт, охоту, скачки и хорошие спиртные напитки. Также он являлся почетным членом Английского общества трезвости, основанного еще в 1847 году. Впрочем, пастор до сих пор считался одним из лучших в округе рыболовов, хотя и имел такой вид, как будто только что восстал из мертвых.

Незадолго перед уходом чернокожий слуга мистера Кремпа (так звали скототорговца, обладающего грацией слона) передал поручику записку следующего содержания: "Закололи пестрого поросенка, грудинку посолили– свиной пудинг и окорока подадут к обеду. Пастор известил, что обязательно сегодня вечером будет". Простота и милая сельская чистота нравов в городе свидетельствовали о том, что большинство горожан до сих пор отдавали преимущество прелестям деревенской жизни перед городской. Счастливая и мирная Аркадия, да и только.

Не дойдя несколько метров до часового, пара переодетых диверсантов незаметным кистевым движением рук одновременно метнули в него небольшие отравленные пернатые дротики с туземным ядом парализующего действия, и тут же ускорились, чтобы подхватить опадающее тело часового и его винтовку, предохраняя их от падения на землю. Их маскарад вполне удался! Несколько черных и белых горожан, озадаченных свидетелей этого странного происшествия, присутствующих неподалеку, застыли в легком недоумении. Мало кто что увидел и понял.

А вот группа из двенадцати бойцов с ружьями, наоборот, перешли на легкий бег. Затащив тело часового во внутрь, Фриц (наш герой уже давно освоил ремесло тайных операций и теперь это был хитрый, стреляный воробей) осмотрел его винтовку– старье, нарезной английский мушкет Энфилда, с серийным номером 2218 (некоторые вещи люди никогда не забывают), но один выстрел все же гарантирован, капсюль и заряд на месте. Фриц передал винтовку своему товарищу назад, а сам быстро расстегнул куртку и достал свой револьвер "Смит-и-Вессон", верные пять зарядов сейчас будут намного лучше. Быстро они заспешили в казарму, где отдыхали британские солдаты. Вот они все внутри форта – замкнутого небольшого мирка, четырьмя углами которого были одноэтажная казарма, столовая, конюшня и плац. На первый взгляд, никого не заметно. На крыше казармы плескался на легком ветру потрепанный, выгоревший от солнца "Юнион Джек". Так, всем туда!

Первым выстрелом Фриц поразил опешившего при его появлении дневального (тот тоже был вооружен) и вместе с друзьями ворвался в жилые помещения, где располагались солдаты Дурбанского полка Ее Величества.

Там, еще секунду назад, у стен, возле двухъярусных кроватей, сняв мундиры, беспечные солдаты расчесывали волосы или натирали маслом ремни и амуницию. Можно было видеть повсюду полуголые белые фигуры, которые только что болтали и смеялись – о тех вещах, про которые всегда так охотно говорят солдаты: о женщинах и офицерах, про казарменные сплетни и про женщин, о пайках и рационах – и снова о женщинах. Вы можете заглянуть в любую казарму любой армии мира – и всегда обнаружите там почти ту же самую картину. Кто-то за чисткой своих сапог еле слышно напевал песню "Красотка из Уиддикомба", но теперь на секунду все замерли, превратившись в "соляные столбы". Полная безалаберность и отсутствие мозгов! Что за бардак!

Загрохотали частые выстрелы, белые рубашки окрасились кровью, помещение заволокло облаком порохового дыма, Фриц закашлялся. Несколько тел рухнули бесформенной грудой на пол. Буры произвели двадцать выстрелов, может быть, человек десять из англичан вывели из строя, может быть, еще столько же было ранено, но теперь с оставшимися в помещении солдатами, они, до подхода подмоги, были на равных. Перезаряжать револьвер времени уже не было, и Фриц стремительно обнажил охотничий нож, теперь все решали считанные секунды. Чем дольше они будут находиться одни в британских казармах, тем меньше будут их шансы на спасение.

Помощь пришла. Коос де ла Рей с основной группой бурских командос был уже на подходе. Ворвавшись в казармы они столкнулись нос к носу с британским дежурным офицером, украшенным пышными рыжеватыми бакенбардами и вооруженным "джерсийским" револьвером, выстрелы раздались почти одновременно, один из нападающих буров был легко ранен в плечо, но и офицер упал пораженный сразу двумя выстрелами, оказавшимися смертельными. Теперь они ворвались в жилое помещение, где уже начиналась рукопашная схватка. Бились грудь в грудь, у многих солдат в руках были табуретки, поясные ремни или ножи. Минута замешательства, в кого стрелять, как различить своих? Они ведь тоже в британских мундирах. Ладно, пока стреляем в белые рубашки, едва ли передовые диверсанты стали сразу раздеваться, а там будет видно.

– Стреляйте по раздетым! Умрите достойно, солдаты королевы! – завопил Коос де ла Рей и первым подал пример, выстрелив в маячившую чуть в стороне белую фигуру (он боялся попасть в своих).

Его почин тут же подхватил молодой, но уже опытный воин из его отряда, бур из охотников, по прозвищу Сурикэ (Мышонок). Его предки-гугеноты прибыли в Южную Африку из прекрасной Франции, почти сразу после отмены Нантского эдикта. Обладатель молодого мужественного лица, худощавого, дочерна загорелого, с большим крючковатым носом, топорщащимися черными усиками и двумя сверкающими голубыми глазами, ни на мгновение не задерживающимися на одном месте – полоснув по тебе, они ускользали и тут же возвращались обратно. Сурикэ вскинул скорострельную винтовку "Снайдер-Энфилд", приложил приклад к плечу, приподнял ствол и произвел четыре выстрела по еле различимым в пороховом дыму дерущимся, настолько быстро, насколько успевал выбрасывать гильзу и перезаряжать. И уложил сразу троих англичан – стреляя по перемещающейся цели, четвертого тоже сильно зацепило пулей. Британцы тут же побросали на пол все предметы и подняли руки над головой.

– Сдаемся, пощадите! – закричали английские солдаты.

– Обыщите их и заприте в каком-нибудь чулане– деловито распорядился Коос. – Да и проверьте все помещения форта, где тут что лежит и нет ли здесь еще каких людей. Выполняйте!

После чего он подошел к первой четверке переодетых добровольцев, уже довольно помятой в прошедшей борьбе:

– Ну, как Вы, живы? Видок у Вас неважный.

Разгоряченный борьбой Фриц осмотрел своих товарищей, на первый взгляд только легкие ранения, синяки и ссадины, пара выбитых зубов и лишь один перелом руки, все в пределах разумного:

– Не тревожьтесь, минеер, жить будем– ответил он командиру, осторожно пальцами прикасаясь к своему лицу, пытаясь на ощупь определить понесенный ущерб.

На полу казармы корчилось с дюжину остолопов-солдат, а один раненый, привалившись к кровати, сжимал окровавленную грудь и упорно звал медиков. Что же, если человек по-настоящему хочет жить, то тут и медицина бессильна. Но этим тоже нужно будет заняться.

– Наберитесь терпения, будьте паиньками, скоро Вами займутся – бросил раненым Коос, ему пока было не до них.

Теперь главная задача у Кооса была продержаться до утра, в первую очередь – нужно утихомирить встревоженных шумом стрельбы жителей Ледисмита. Поэтому четверо буров, накинув британские мундиры и прихватив солдатские мушкеты, заняли посты у входа в форт. На вид они не отличались от английских солдат, к тому же уже наступил вечер, скоро ворота будет нужно закрывать. Да и сигнал тревоги армейские горны не пропели. Но пока нужно отбиться от любопытных горожан. А тут явно без помощи пленных не обойтись, нужно опросить их по одному на предмет сотрудничества.

Времени на психологические игры у него нет, людей придется ломать быстро и четко, может быть даже демонстративно кого-то пристрелить, это хорошо прочищает остальным мозги. Не нужно эмоций, иногда жизненно необходимо побыть мерзавцем. Но, до крайностей дело доводить не пришлось, первый же из вызванных солдат – Джек Раш, рыжий валлиец, напоминавший своей шевелюрой желтый нарцисс (один из национальных символов Уэльса), выразил полное желание сотрудничать с победителями. Впрочем, особенного выбора у него не было.

И вовремя, уже менее чем через полчаса в форт прибежал чернокожий мальчишка, счастливый обладатель ухмылки слабоумного, посыльный от поручика Питта Николсона, которому очень захотелось узнать, какого дьявола тут происходит. Джек-валлиец, вызванный к воротам, нацепив на лицо самую наивную из своих масок, громко заявил, что парни устроили на спор небольшие соревнования по стрельбе, где призом выступает хорошая выпивка. У Джека просто явный дар работать языком! Льготы в плену он себе уже заработал.

Несколько любопытных, огибающихся неподалеку от форта, также привлеченные непонятным шумом (частым треском выстрелов), высказали всеобщее мнение, что уже утром поручик Николсон устроит кому-то из солдат головомойку и в ближайшее воскресение кому-то в форте обязательно быть поротым. (Интересно, что уже тогда у англосаксов существовала положительная расовая дискриминация. Британцы более терпимо и гуманно обращались с туземными войсками, чем с теми, где служили белые. Порка практиковалась в английских частях еще долгое время после того, как была отменена в африканских и индийских). Замять это дело явно не удастся, суровое наказание неизбежно!

Удовлетворенные горожане, злорадно усмехаясь, разошлись по своим делам, эти идиоты, опьяненные ложной уверенностью в своей безопасности, приняли все за чистую монету, потом темнота опустилась на город, ворота закрыли, наступила ночь и весь город погрузился в летаргический сон. Но эта ночь будет бессонной для буров, захвативших укрепленный форт Ледисмита.

А в это время поручик Николсон, пил в кругу своих друзей как беспробудный пьяница или как заправский англичанин: он кричал, стучал по столу кулаком, во все горло распевал застольные песни, затевал ссоры с собутыльниками и вновь мирился. Наконец, он надумал пошвырять в окно бутылки и тарелки, но к этому времени сей подвиг был нашему герою уже не по силам. Спустя десять минут наш поручик уже спал праведным сном младенца.

ГЛАВА 8.

Этой же ночью на южном британском берегу реки Тугелы можно было наблюдать следующую картину. После захода солнца, в верховьях реки, там где ее зеленоватые воды извивались среди красивой, очень живописной местности, на луговине, прилегающей к небольшой рощице, остановились несколько путников. Высокие деревья своей густой зеленью, словно зеленым занавесом скрыли этих людей от взоров любопытных. Даже днем они бы могли здесь не опасаться визита нескромных посетителей, но ночью, в столь поздний час, в свете мерцающей неполной луны они могли считать себя в полнейшей безопасности.

Наступила глубокая ночь. Луна, просачиваясь сквозь легкую облачность на небе, слабо освещала этот девственный пейзаж. Полнолуние недавно прошло, и теперь луна теряла свое серебряное сияние. В воздухе не было заметно ни малейшего дуновения. Вокруг царило мертвое молчание, изредка прерываемое "пением" бродячей гиены на водопое.

У небольшого костерка коротали время трое. Молодой зулус в полном облачении воина (здоровый молодец, со сломанным носом и парочкой шрамов), такого же возраста бур, довольно сообразительный и развитый интеллектуально, для сельской местности, наряд которого выдавал в нем здешнего приграничного жителя, и третий, на вид более бывалый человек, ведающий о причинах и следствиях происходящих событий. По его охотничьему костюму, по его длинным русым волосам, по смелым, откровенным и выразительным чертам загорелого лица легко было опознать в этом человеке бура из глубин Африки, одного из тех достойных людей, которые ведут свою непрерывную борьбу с британскими колонизаторами. Все буры в тех краях прекрасно ездят верхом и стреляют без промаха. Они сражаются со всеми черными племенами к югу от Лимпопо…

Его честный и открытый вид располагал к нему людей с первого взгляда. Но этот парень вовсе не производил впечатления человека, излишне дающего волю своему воображению. Наоборот, он твердо стоял на земле. Свое прекрасное современное скорострельное ружье он держал наготове, с пальцем на спусковом крючке, тщательно всматриваясь в чащу кустов, окружающих их стоянку.

Это были посланцы к зулусской армии Кетчвайо, собирающиеся переправиться на другой берег. Бурский проводник вывел их на это место, где по его уверению не встречались британские посты, но все же привычная осторожность взяла верх, и они собирались форсировать реку в полночь. Риск в их нелегком деле полностью исключался. Так что они ожидали.

Перед этим они подкрепили свои силы легким ужином и обшарили окрестности на предмет британских солдат, посторонних зрителей и подручных средств для переправы. Две лошади характерным фырканьем выдавали свое присутствие, привязанные среди деревьев. Тем временем благоприятный момент уже приближался.