Текст книги "Приключения менеджера. Поход (СИ)"

Автор книги: Александр Терников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Минеерс! Со всех сторон, со всех концов, к нам слышны призывы о помощи! Не стану говорить, для чего мы здесь собрались, дело это святое! – я обвел пылающим взором лица собравшихся, но пока особого впечатления начало моей речи на них не произвело.

Я посмотрел на каждого из гостей по очереди, все глухо. Пустые глаза пришедших буров казались мне налитыми кровью и воспаленными – они тоже пострадали от беспощадного южного солнца и вездесущей красной пыли на охоте и полях сражений. Что же, Вам же хуже. Я продолжил, не сбавляя обороты:

– Доколе я Вас спрашиваю, хозяева этой земли – буры будут жить под игом британцев? Нет уже мочи терпеть этот гнет! Весь мир жаждет помочь нам в нашей борьбе! Заграница нам поможет! Запад с нами! Тайный союз борьбы "Креста и золотых шпор!" Единая Голландская Африка от реки Лимпомпо и до мыса Доброй Надежды! У нас одна судьба! Будем же усердно работать во имя нашего светлого будущего! День расплаты настает, солнце буров всходит над Африкой, Господь избрал всех нас своим орудием возмездия.

В основном большую часть вдохновения для своей речи я черпал в выступлении Остапа Бендера перед членами тайного союза "Меча и орала " в Старгороде. Здесь такого еще никто не знает, так что все можно смело использовать. Между тем дело шло туго, все присутствующие мялись и мычали, но меня это не смущало, я вещал, как по писаному:

– Поскольку здесь и сейчас собрались лучшие люди Наталя, я предлагаю, читать это собранием Фольксраада (Парламента) Республики Наталь в узком составе и прелагаю свою программу на голосование, а именно:

Республика Наталь с сегодняшнего дня объявляется свободной от британского гнета! Вся полнота власти перегодит к Фольксрааду республики Наталь, то есть к собравшимся; Республика Наталь призывает Свободное Оранжевое Государство и Республику Алмазных полей заключить оборонительный союз; британские граждане в 15 дневный срок должны покинуть территорию республики Наталь, как нежелательные элементы; имущество британских граждан на территории республики Наталь конфискуется для покрытия ущерба от незаконной оккупации, и пойдет на финансирование деятельности республики! Кто за? Против? Воздержался?

Я увидел, что все меня слушают с открытыми ртами, пытаясь понять значение сказанного. Люди услышали слова, но не то, что они означали. Пока еще простодушные местные фермеры ничего не поняли в моей речи, мои люди быстро и послушно, как это было оговорено ранее, подняли свои руки, и я продолжил с огромным пафосом:

– Единогласно! – я победно обвел взором собрание и завершил первую часть речи– Данная Декларация будет опубликована вскоре во всех Европейских газетах, и Британцы под напором общественного мнения несомненно вынуждены будут уступить нам. Так что поздравляю всех собравшихся! Британский конь скоро получит нового хозяина! Следующее заседание Фольксраада пройдет через два дня в освобожденном от английской оккупации Ледисмите, так что милости прошу всех туда.

После этого я резко изменил тему и погрузился в хозяйственные вопросы, а именно: мне очень нужны будут проводники, эта работа будет хорошо оплачена, провиант для своих людей я тоже буду покупать, и платить очень щедро, а свои трофеи буду продавать неприлично дешево, также мне нужны будут наемные люди отгонять мои стада за перевал, понадобятся работники всех цветов, сопровождать мои караваны и так далее.

– Кто и сколько мне может предоставить человек, телег, лошадей? – узнавал я, а присутствующий здесь же Отто быстро записывал в книгу для заметок предложения и цены. Одновременно он быстро старался решить все спорные моменты.

Это были вопросы простые и понятные для всех местных фермеров и за хорошие деньги они были готовы понемногу проявлять свой неприметный бурский патриотизм. Особенно же я для себя отметил, что мысль о том, что какой-то мифический коллективный Запад заставит Великобританию предоставить бурам Наталя независимость, а также заплатить за оккупацию, особого отторжения у местных жителей не вызвала. Вот и славно, немного помухлевать для пользы дела не помешает. Впрочем, с Натальскими кафрами мне также придется как-то договариваться.

Что же касается моей пафосной речи, то только от моих воинов зависит, останется это только сотрясением воздуха где-то в глуши, или же будет началом исторических событий. Теперь Ваше слово, товарищ Маузер! Поживем, посмотрим, и кто доживет, тот увидит, чем здесь дело кончится. Что же касается данной декларации, то потом я опубликую ее в континентальных европейских газетах на правах рекламы. Пусть немного взбаламутит это болото. Хуже не будет. История нас учит, что главное начать, а потом посмотрим.

Сколько уже было таких анекдотических ситуаций. Для принятия Закона о введении новой конституции и назначения Наполеона Первым Консулом французских депутатов солдаты ночью отлавливали в их домах. Когда после Октябрьской революции войска Румынии вошли в Бесарабию, то солдаты оккупантов тоже собрали местных земских представителей и потребовали от них подписать обращение к монарху Румынии с просьбой о присоединении. Совершенно смешной получилась ситуация в эти же годы в Закавказье, когда две новоявленные независимые республики (Грузия и Абхазия) создали комиссию в равных составах для обсуждения межгосударственных вопросов, а потом по ходу дела грузины выдвинули клона абхазского депутата и под этим предлогом дисквалифицировали обоих. Получив, таким образом, простое большинство они приняли резолюцию о вхождении Абхазии в состав Грузии.

А вспомним начало Крымской войны? Британское правительство собралось в Пемброк-лодж, Ричмонд, вечером 28 июня 1854 года и проголосовало за решение послать лорда Раглана на завоевание Крыма. "Проголосовало" – слишком сильно сказано, поскольку большинство членов Кабинета просто спали пьяными во время заседания и не вполне понимали, за какое решение голосуют: они резко проснулись, когда кто-то застучал по креслу, а потом задремали опять. Английских историков явно тяготил тот факт, что министры приняли столь важное решение, находясь в ступоре, и они строили догадки о возможности применения "некоего наркотического вещества, по ошибке попавшего" в министерскую еду. Наверное, это был пресловутый "Новичок". Историки были слишком тактичны или милосердны, чтобы прийти к очевидному заключению, что те просто выпили лишнего. Ага, в зюзю.

Так что вопросы кворума, законности и правомочности оставим на более спокойные времена, сейчас нужно ковать железо пока оно горячо!

Угомонились все уже ближе к полуночи. Потом я лежал, отдыхая на чистых подушках и мягком матрасе, заполненном хлопком и перьями, постепенно проваливаясь в пучину сна.

Хотя я и не выспался, но утром, еще в темноте меня разбудил Отто. Да сейчас не время отсыпаться, нужно быстрей сделать как можно больше дел, пока слух о моем вторжении не облетел всю страну. Продрав глаза, я наскоро оделся и поплелся на кухню, там Кос де ла Рей как раз уже заканчивал завтракать. Темнокожая заспанная служанка и мне положила в глиняную тарелку с большой раскаленной чугунной сковороды гигантскую порцию яичницы с ветчиной. Завершив свои дела, молодая готтентотка в розовой рубашонке и с воткнутым в волосы пером, застыла, блаженно улыбаясь. Она теперь считала на потолке мух и сосала свои черные пальцы. Заметив, что Коос пьет парное молоко, наливая его из стоящего на дощатом столе керамического кувшина себе в кружку, я крикнул:

– Отто, позаботься о кофе!

Нужно быстрей приводить себя в норму, молоком этого мне не добиться. Начав есть горячую яичницу, я поинтересовался у Кооса де ла Рея:

– Как там наши дела?

– Неплохо, – ответил мне молодой южноафриканский полководец– Все прибыли, отдыхают. Наши ребята привезли ночью семерых британских колонистов и заперли их в амбаре, еще одного пришлось пристрелить, но его семью из двух женщин и двух детей также доставили и держат их отдельно.

– Ничего страшного, сам виноват, нечего в дорогих гостей заряженным оружием тыкать – пробубнил я прожевывая очередной кусок– И поделом мерзавцу! А если говорить серьезно, то это просто издержки производства. Впрочем, англичан еще осталось 21 миллион, так что можно не стесняться. Скоро на сцене появится еще куча таких же, только живых! Мягкотелость здесь неуместна, сам понимаешь, если они нас захватят, то будут пушками разрывать живьем на мелкие куски. Всякая война, как известно, грязное и мерзкое дело.

– Понятно, что по головке нас не погладят– охотно подтвердил де ла Рей, пожав плечами.

– А эти заплатят деньги, поработают у меня на приисках, помашут кайлом на свежем воздухе и могут убираться на все четыре стороны – продолжал я развивать свою мысль – Семьи пленных также прихватим, чтобы не было беспорядков. Кстати пусть мои зулусы с пленными вдумчиво поработают на предмет их денежных нычек и захоронок, тут народ патриархальный, сельский, банкам особо не доверяют, так что контрибуция и возмещение военных издержек с них полагается. У меня карманы оплачивать все эти английские войны не бездонные, а они потом могут обратиться к своей королеве (чтобы она побыстрей уже сдохла, старая потаскуха), у нее, как всем известно, всего много. Глядишь, и утихомирит свой бордель! Столовое серебро и прочие ценности также приветствуются. Оставишь здесь пяток человек и десяток зулусов, пусть формируют караван обратно за перевал. На английских фермах к нашим работам широко привлекай чернокожих работников, мы им даже заплатим, все что можно, пусть вывозят. Местных бурских добровольцев пусть тоже активно привлекают, нам предварительная оценка лишней не будет, и может, они что-то у нас на месте купят. Лошадей грузи вьюками и тюками, телеги и фургоны загружай ценностями, скот пусть перегоняют, пленных и все что можем увезти, нам все может пригодиться. С врагом никаких компромиссов не может быть! Разрушим дотла гнезда этих подонков и головорезов! Побьем немало горшков, тем более что платить нам за них не придется! Что там с местными бурскими проводниками?

– Вчера троих фоорлооперов (проще говоря, проводников) наняли за деньги, все они восторженные юнцы с орлиными глазами– спокойно ответил Коос.

– Ну что здесь за народ! Патриотизм процветает! – искренне возмутился я– Будто это мне одному нужно! Ладно, аппетит приходит во время еды, потихоньку втянутся. Одного зулуса и одного нашего, из хороших пловцов, отправь к реке Тугеле, будем помогать зулусам переходить реку, мы возьмем крайний западный из английских фортов, так что пусть готовятся. После Ледисмита займемся этим делом в первую очередь. А чтобы в соседнем форте британцы не пришли к ним на помощь, отправим сейчас туда заряженную телегу с продовольствием, выделим для этого еще одного проводника, и кого-нибудь из наших. Можешь его в британский мундир обрядить, не зря же мы их с собой привезли! И готовьте телегу, опять мне предстоят расходы. А, как известно, фартинг фунт бережет! Ничего не поделаешь, покупайте пару бочонков бренди, вяленое мясо, окорока, и для основного веса возьмите мешки с сухарями. Все это зарядите разбавленным ядом пикаколу и соками ядовитых растений, через сутки другие, тот, кто это угощение отведает, будет все время проводить в кустах со спущенными штанами, а может кое-кто и сляжет. А третий проводник сейчас поведет наш отряд. Нам нужно выложиться и обязательно взять Ледисмит! Иначе весь наш поход потерпит неудачу. За день все равно туда мы, наверное, не дойдем, так что пакуйте с собой всех встречных, пойдут с нами, чтобы никто о нас не узнал, и где-нибудь по пути заночуем в поместье британских колонистов. Кажется все, а вот и кофе! – обрадовался я при виде Отто, несущего для меня чашечку ароматного свежесваренного кофе.

Да, у меня все почти также, как в лучших Амстердамских отелях, где дежурные разносят постояльцам кофе в номера с криками "ау джус". Небольшие прелести моей кочевой жизни, а так, в целом, я неприхотлив, для меня вполне довольно циновки и куска хлеба на обед. Частенько бывало, что проведу ночь, закутавшись в одеяло, на холоде и дожде, облепленный комарами, опасаясь скорпионов и черных змей, и не так уж часто меня ожидает превосходный прием в роскошном по местным меркам доме. Коос де ла Рей закончил свой завтрак и вышел из комнаты, готовить наших бойцов к выступлению. Пора поторапливаться и мне, время нынче ценится очень дорого.

Мои воины уже выступали. Отдых на гостеприимной ферме был очень краткосрочен, и полностью восстановить силы не удалось. Черный скакун с тонкой шеей уже ожидал меня, хорошо, что мне теперь как начальнику, есть на кого переложить все заботы об этом благородном животном. Я лишь с нежностью глажу его крутые бока, да езжу на нем. Встаем на "тропу войны", покоряем и завоевываем чужую страну.

Мы собирайся отправиться в дорогу еще до восхода солнца, но вначале пропавшая лошадь, потом порвавшаяся подпруга одного из фургонов и, наконец, двое воинов, все еще не пришедших в себя после слишком усердного ночного пьянства (где только раздобыли они выпивку, вопреки моему строгому приказу), помешали нам выйти так рано. Наконец мои смущенные командиры дали знать, что все готово. Я стиснул зубы, рванул узду, повернул лошадь и шагом двинулся вперед. Поход, целью которого было очистить округу от англичан, продолжался.

ГЛАВА 5.

Проезжая в голову колонны я осмотрел неровные ряды воинов, движущихся рядом. Слишком небольшой отряд для стоящей перед ним задачи, но это все, что удалось сейчас наскрести. Мое воинство казалось мне очень маленьким. Все, кроме зулусов, верхом, этим приятным весенним утром лошадям хотелось размяться так же, как и их хозяевам, так что ускоряемся, как обычно, обоз нас потом нагонит. Нескольких вьючных животных в дороге нам будет вполне достаточно. А вот мои поредевшие зулусы (их сейчас у меня осталось три с лишним десятка воинов) побегут сейчас с нами, держась за стремена всадников.

Они сейчас в относительно хорошей форме, пару дней могут передвигаться бегом, а нам они могут понадобиться. Трудно представить насколько стремительно могут бежать эти зулусы, когда их широкие ноздри буквально чуют впереди запах свежей крови! Просто какие-то члены спортивно-атлетического клуба имени господина Кетчвайо! В то же время удобные, словно цепные псы, даешь им команду "фас" и они работают, не задавая лишних вопросов. Для того их я и держу. Что же, у хорошего псаря и свора хороша.

А то надежды на внезапность, это конечно хорошо, но какие-нибудь британские ополченцы могут легко обстрелять мое войско на марше, и тогда потери будут неизбежны. Радует одно, что лесов здесь почти нет, только небольшие рощицы, обширные поля и огромные пастбища, так что напавшие на нас будут иметь огромные проблемы с безопасным отходом. От конных уйти им будет затруднительно, а тот, кто попытается затаиться и спрятаться, тот будет иметь дело с жестокими чернокожими следопытами. Но "великих белых охотников", "шикари", в Натале быть не должно, что им тут делать в давно обжитом крае? Фазанов стрелять? Они собирают свои трофеи где-нибудь в Трансваале или Индии, а местным провинциальным любителям с моими стрелками лучше не пытаться вступать в соревнования!

Быстро продвигаемся, повсюду виднелись фермы, раскинулись обширные поля, зеленели посевы. Везде царило процветание. Исключительно здоровый климат, пастбища, плодородная земля, овощи, фрукты, в общем, благословенный край! Пока мы движемся по уже обработанной нами ночью территории, но дальше наше скрытное передвижение здесь будет большой проблемой.

По мере того как я и мои спутники продвигались на юг, фермы становились все крупнее, навстречу попадалось все больше людей. Мои высланные вперед дозорные под угрозой оружия "паковали" всех встречных англичан и цветных, чернокожие нами пока игнорировались. Вскоре у нас уже было полтора десятка возмущенных пленных.

Солнце еще не миновало полуденную черту, когда мы, обогнув небольшой холм, увидели впереди деревню и остановились, чтобы дать отдохнуть лошадям. Узкая грунтовая дорога, чуть пропетляв по полям, неожиданно выходила к обсаженной тюльпанными деревьями аллее, за которой виднелся поселок. Стволы деревьев были толще человеческого туловища, их темно-зеленые ветви смыкались высоко над головой.

Далее виднелись чуть больше дюжины домов, все в один этаж, но опять нужно будет возиться с пленниками, придется выделить еще зулусов для конвоя и отправлять их обратно в тыл. Главное чтобы никто не ушел, но мои воины уже знали свое дело, конные разъезды далеко обогнули деревню по полям и приготовились ловить убегающих. Тем, кто попытается скрыться, я не позавидую, современным скорострельные ружья в руках таких прекрасных стрелков, как мои буры, представляют собой очень грозную опасность. Верная смерть. Навыки охоты на крупного зверя у буров оттачиваются из поколения в поколение.

Когда я и мои воины вошли в деревню, то среди типичных английских сельских домов (немного только смущали соломенные крыши) нас встретило около полутора десятков людей. Поодаль виднелись миленькие садики и огородики, в которых местные арбузы, тыквы и бананы росли возле персиковых деревьев, смородины, груш, привезенных из Европы. Жители стояли кто где, молча наблюдая за колонной чужаков, двигавшуюся через их селение. Не слышалось никаких приветствий. Те немногие, что встречались глазами со мной, глядели мрачно и подозрительно. Правильно мыслите, товарищи англичане, власть переменилась, теперь главное, чтобы все прошло без особых жертв. А поехали они куда-нибудь на Новые Гебриды, так до этого дело бы не дошло. Но нет, эти пустоголовые болваны поперлись именно сюда! Бесконтрольная миграция погубит эту страну! К тому же, судя по лицам собравшихся, Ньюгейт (уголовная тюрьма в Лондоне) стоит нынче пустой и покинутый.

Жители на сей раз безропотно уступили силе, никто не посмел сопротивляться, так оно и к лучшему. Пока все проходит на редкость удачно, теперь главное не расслабляться.

Я соскочил с лошади, протянул узду Отто, а Фридрих фон Вессель начал привычно выкрикивать приказы. Некоторые воины оставили ряды и повели лошадей к грубо сделанному загону, чтобы напоить их и накормить. Большинство же, захватив пожитки и вьючных животных, разместились по краю деревенской площади, оставив середину пустой. Обед и отдых один час, потом опять выдвигаемся. Пока же отделяем овец от козлищ, англичан от буров, формируем конвой, который поведет наших пленных обратно. Сегодня джентльмены не заслужили своих кокосов!

К этому времени, Коос де ла Рей и несколько воинов буров обошли дома и привели на площадь всех их британских обитателей, дозорные доставили последних жителей деревни на рыночную площадь, те были найдены на полях. Передо мной стояли тридцать один человек. Большинство из них выглядело настоящей помесью между бревном и обезьяной. Вонючие, грязные, необразованные белые дикари. Но тринадцать мужчин и мальчиков старшего возраста годились для ручного труда на моих шахтах. Многие плачущие женщины дрожали от страха, глядя на окружавшую их толпу воинов. Все эти бесконечные слезы ручьем, всхлипы и прочие, столь ненавистные каждому мужчине проявления извечной женской натуры. Полный комплект. Ай-ай-ай, что же скажет на это почетный председатель Миссии по поддержке угнетенных женщин в Кейптауне? Явно ничего хорошего. Представляю, какой гневной статьей он разразиться в еженедельном "Гении всеобщей эмансипации"! Не быть им теперь звездами английских мюзик-холлов! Остальные жители стояли, уныло понурив головы. Я легко распознал признаки свежих избиений и насилия, до британцев доходчиво довели на понятном им языке, кто тут в доме хозяин.

– Спешу Вас обрадовать – сказал я толпе собравшихся англичан с ангельской улыбкой– Вам всем очень повезло, Вы выиграли увлекательную поездку в глубь Африки в сопровождении моих гостеприимных зулусских воинов. Там Вам предстоит благородный физический труд на свежем воздухе на благо общества. Настоящие радостные приключения! Для Вас настало время послужить доброй старой Англии! А потом, может быть, каждый из Вас за храбрость заслужит Крест Виктории, или, на крайний случай, Благодарность Парламента! Кто может откупиться, тех прошу сразу обращаться к моему помощнику Отто, скупиться тут я не советую, а то зулусам нужно много снадобий: человеческий жир, печень и сердце для производства оружия.

– Пощадите нас, умоляю вас! – раздались из толпы женские голоса и тут словно прорвало шумную плотину.

Прервав вспыхнувший возмущенный гам и анархию, я распорядился:

– Ваше мнение сейчас никого не интересует. Я был бы рад бы послушать ваши рассуждения о текущей дороговизне гусей и венков из падуба, но все потом. В конце концов, я могу перерезать всех Вас, как баранов! Тогда резня британцев в Джокан-баге 1857 года покажется Вам детским утренником. Но не такой уж я кровожадный монстр, как Вам кажется. Привет из Балаклавы! Взять их!

Мои зулусы, жуткие чернокожие монстры с ассегаями, на черных лицах которых сверкали зубы и белки глаз, жестокие ублюдки в леопардовых шкурах, начали спешно формировать караван, тут все знают, как просто и эффективно это делать, к длинным жердям, кожаными ремнями за шеи привязываются пленные, руки у них тоже связываются, и им остаются только идти вперед, подбадриваемые ударами тупых концов ассегаев. Рутина…Один глуповатый краснорожий детина из пленных попытался полезть в драку с кулаками, и я услышал скверный звук – крик "с-джи!", означающий, что чернокожий воин вонзил во врага свое оружие. Что же, на войне, как на войне, да упокоится с миром его тупая башка. Околевший пес больше не укусит.

Многие пытались откупиться,(а ведь народ здесь такой, что лучше удавиться за лишние пять фунтов) предлагая свои ценности, но сумма всегда оказывалась "недостаточной". Да, это ужасно и бессовестно, но со мной эта нация поступает точно таким же образом, так что все претензии пусть обращают к своему правительству, которое и спустило их в сточную канаву. Как говорят: " Виноват медведь, что корову съел, а не права и корова, что за поле ходила". Но все же не зря я прогулялся в Наталь.

Пока же мои люди обедали, кто-то достал из дорожных сумок "бельтонг"– местное вяленое мясо и грыз его, кто-то обшаривал дома и погреба в поселении, лакомясь молоком, сыром или творогом, пережевывая домашние копчености. На кухнях в захваченных домах кипятили воду, заваривали трофейный чай или кофе. Спиртное в походе было под запретом, только небольшие порции употреблялись ежедневно в качестве лекарства и средства дезинфекции воды. Каждый пил и ел за четверых, то тут, то там, слышались шуточки на разнообразных языках, впрочем, все старались не смеяться слишком громко и держали свое оружие под рукой.

Я же пока меланхолично прожевывая кусок твердого вяленого мяса и размышлял. Местность уж очень слишком населена, скрытное передвижение здесь затруднительно, а если англичане в Ледисмите узнают о нашем приближении, то они поднимут тревогу и соберут в добавок к солдатам городское ополчение, и тогда под стенами форта мы умоемся кровью. Продолжать неспешно тащиться как прежде, это все равно, что медленно рвать самому себе зубы. "Что же нам теперь делать?" – эти пять слов, служат идеальным девизом для любой катастрофы! Шутки в сторону! Хватит уже ковылять как престарелые калеки! Тут нужно сильно рисковать, иначе все пойдет кувырком.

Я завидев Кооса де ла Рея (на нем была полинялая куртка из кожи антилопы, перехваченный черным кушаком и шляпа с широкими полями), попросил его подойти ко мне и объяснил свои опасения.

– Да, проводник говорит, что впереди еще две подобные деревни– подтвердил мои тревоги молодой бур.

– Вот уж дети вонючих чесоточных собак, все вокруг загадили! Приказывать здесь я тебе не могу, но простить прошу– обратился я к овеянному в недалеком будущем славой бурскому военачальнику – как ты сам понимаешь, простые прихлебатели мне не нужны, наступает время былинных героев! Тебе нужно взять запасных лошадей, четыре мы уже захватили по дороге сюда, думаю, что и здесь в поселке найдется с добрый десяток, также освободим пару вьючных, еще пятерых воинов мы без особого ущерба для себя сможем ссадить с седел, пусть дожидаются тут наш обоз. Так что у тебя почти два десятка воинов будут о двух конь, пулей летите в этот за нюханный Ледисмит и попытайтесь с наскока захватить этот вонючий форт и запереться там. Несколько миль – хорошая фора. Будем молить бога и надеяться, что ни одна из лошадей не подвернет ногу и не захромает. Четыре британских мундира у нас в седельных сумках есть, правда они все пехотные, но и такие сойдут для сельской местности, переоденетесь в роой батьес (красные куртки), чтобы не было лишних вопросов. Искусство войны– путь обмана. Все средства хороши, если они эффективны. Вооружитесь многозарядными револьверами, часовых возьмете без шума и пыли в ножи или примените дротики с ядом, если сделаете все тихо и не позволите британцам взять оружие из оружейки, то до утра в форте Вы продержитесь. Утром мы с Фридрихом тоже будем в городе. Обещаю, что будем спешить со всех сил. Думаю, что все реально, наверняка в этом форте командует какой-нибудь пустоголовый британский законченный остолоп, отвратительная слизь, надутый болван, из Дурбанского полка, купивший самый дешевый офицерский патент за деньги своего престарелого дядюшки и приехавший в Африку из своего какого-то затхлого северного болота! Как думаешь, сможешь все это провернуть?

– Сорок или пятьдесят миль ничего не значат для моей лошади. Наперед загадывать ничего не могу, но обещаю Вам, минеер, что приложу к этому все свои силы– серьезно ответил Коос де ла Рей, обладающей на редкость энергичным характером.

– Тогда с богом, береги себя, мой фехт-генерал (боевой генерал) – напутствовал я своего соратника, и мы принялись за организацию дерзкого набега.

Эта затея явственно отдает безумием. Вот это в моем стиле – заставить какого-нибудь прекраснодушного идиота делать всю грязную работу за тебя. Но бывает время, когда ни один козел отпущения поблизости не пасется, и тогда приходится засучивать рукава самому, утирая пот при мысли о ждущей меня петле в конце увлекательной прогулки. При одной этой мысли у меня начинают непроизвольно стучать зубы. Ладно, кто презирает страх, тот слишком возгордился.

Скоро все было готово, и мы двинулись в путь. Отобранные Де ла Реем добровольцы, менее двух десятков человек, среди которых выделялись яркими пятнами четыре британских мундира, ухватившись покрепче за уздечки и гривы, и дав своим лошадям шенкелей, понеслись во весь опор вперед. Рядом с ними бежали заводные кони, на которых они будут пересаживаться по ходу дела. Далее за ними походным порядком двинулись и мы, оставив в деревне пятерых своих товарищей и восьмерых зулусов, все они поведут караван с награбленной добычей и полусотней пленников на нашу базу, ферму Науде. В этом им помогут рекрутированные тут же, в деревне, чернокожие рабочие и слуги. Мое воинство постепенно тает на глазах.

И скоро позади осталась небольшая рощица, за которой поднимаются дымки покинутого поселка; направо и налево, насколько хватает глаза, простирается бескрайняя равнина, вся покрытая возделанными полями и пастбищами, утыканная кое-где редкими очажками деревьев и кустарников; трава мягко колышется от ветра, а по бездонному небу проплывают пушистые облачка. Крупные серые ящерицы иногда перебегали через дорогу. Прелестные птицы время от времени порхали на ветках придорожных мимоз, перелетая с дерева на дерево. Видневшиеся то тут, то там, обустроенные фермы нами игнорировались, сейчас некогда заниматься подобной ерундой, а ведь некоторые из них были весьма красивые. Да, ну их к черту! Вот еще, дефицитные патроны жечь и время терять!

Пыль, поднятая нашими храбрыми рейнджерами, спецназом легкой кавалерии, впереди на дороге, уже начинает оседать и рассеиваться. Душа моя прямо пела – не знаю почему, но в этот момент я чувствовал себя свободным, исполненным какой-то легкомысленной радости и надежды. "Лейся песня на просторе, не скучай, не плачь жена, штурмовать далеко море, направляет нас страна!" Каждый глоток этого воздуха по ощущениям – солидная прибавка к запасу здоровья; он освежает грудь и нервы, как купанье в свежей воде. Продвигались мы относительно быстро, страна была обжита достаточно хорошо, и если ландшафт тут не назовешь самым красивым на континенте, но он был довольно милым и каким-то домашним.

Скоро (часа через два, проведенных в пути после обеда) мы зашли в очередную английскую деревушку в обрамлении гребенок из мимоз, опять полную бродячих собак и флегматичных британских бездельников в широкополых шляпах – последние все без исключения либо еще дрыхли, празднуя местную сиесту, либо готовились отойти ко сну. А ведь погода еще по африканскому весенняя, температура воздуха еще не достигает и 30 градусов. Адмиральский час во всей своей красе. Детский сад, группа "Ягодка". Англичане так до самого последнего момента не бельмеса и не поняли. Что же, пусть эти британцы готовятся стирать свои трусы. И тут повторилась привычная уже картина, и мы оставили хозяйствовать там десяток зулусов и пару парней из буров, а сами быстро справившись с привычными делами и оставив на их попечение еще десяток встреченных нами на дороге прохожих, продолжали свой рискованный путь. Двигался наш отряд по грунтовой дороге, а впереди, перед глазами, до самого горизонта уходила возделанная равнина, расчерченная посевами сорго и маиса. А ведь еще каких-либо полвека назад здесь в изобилии водились слоны и прочая дичь!

Еще один поселок возник перед нами, когда африканское весеннее солнце уже клонилось к закату. Полтора десятка одноэтажных деревянных домов, судя по кресту на одном из них, там располагалась церковь или миссия. Небольшой универсальный магазинчик, где всегда можно было приобрести рюмку водки, гвоздь или кусок веревки, чтобы подвязать плащ и другие столь же нужные вещи. Большое объявление прибитое над входом в сей храм торговли, гласило: "ДЖОН СМИТ ИЗ ПАРИЖА, ТОВАРЫ ВСЕХ РОДОВ И, ВСЕХ СТРАН". Сразу повеяло настоящей Францией, у хозяина, видимо, необыкновенный ум. Несомненно, что он непризнанный гений, которому самое место в палате для душевнобольных. Также, мой пытливый взор мог наблюдать в поселке хозяйственные постройки, конюшни и овчарни. Неказистые домики для чернокожей прислуги. Тоже ведь подданные Ее Величества Королевы. За пристройками располагались садики, где фруктовые деревья и вечнозеленые растения, густо разросшись, источали приятные запахи и прохладу. Еще дальше, вдоль дороги тянулись поля пшеницы и виноградные плантации. Кое-где можно было заметить огромные загоны для быков.