Текст книги "Завоевание 2.0 книга 4 (СИ)"

Автор книги: Александр Терников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Диего шел, ввинчиваясь в толпу в поисках приличной тракторию. Он узнал про место, где было достаточно рома и радушных женщин в любое время. Вот вроде и она, вполне приличная, во всяком случая толстяк хозяин с ходу выставил ему кувшин с неплохим винцом и пообещал накормить как греховодника епископа. Кувшин, содержал темную маслянистую субстанцию с запахом забродившего винограда. Тут же Диего узнал последние новости: император Карл V принял решение вернуться в Испанию из Германии. Сейчас он должен быть где-то в Нидерландах, откуда проследует на север Испании в порты Галисии. Несомненно, что репрессии бунтовщиков коммунерос с приездом императора только усилятся. Великий канцлер Гаттинара и Ля Шоль совместно с великим командором Кастилии и главным казначеем королевства уже отбыли на север, встречать императора.

Римский папа Адриан VI, Адриан Утрехтский, наместник бога на земле, своей очередной буллой поддержал испанскую церковь в ее борьбе с еретиками и инакомыслящими. Правда, до Рима сей папа так еще не добрался, сидит до сих пор в Испании, видно все ждет своих денег. Французы после поражения в битве при Бикокке, очистили всю Ломбардию. На трон Милана взобрался великий Герцог Франческо Сфорца.

Союзники французов, турки активно готовятся к третьей осаде Родоса, а рыцари ионниты, которых на остров еще в 1403 г. изгнал из Измира знаменитый Тимур, в свою очередь, готовятся упорно там защищаться. Рыцари с Родоса были левантийскими пиратами-христианами. Благодаря лесам Карамании они строили корабли, а население Малой Азии снабжало их рабами. Пока они бороздили моря, моряки, плававшие на галерах султана, чувствовали себя весьма неловко. В Германии преданный анафеме Лютер, укрывающийся у герцога Саксонского Фридриха Мудрого издал перевод Нового Завета с латинского на немецкий язык. Книга сразу приобрела бешенную популярность: за печатный экземпляр отдавали половину откормленного быка. Крестьянская война потихоньку разгорается, императору Карлу в Германии становиться неуютно. И самое главное: испанское войско отбывает из Севильи за океан, в какую-то Мексику.

Тут Диего нашел капитан Кристобаль Сарьмьенте который уже находился в Лиссабоне неделю, а сейчас загрузился и уже готовился отправляться в Лагаш с утренним приливом. Находившийся рядом с Севильей портовый Лагаш оставался основной базой для операций в Европе.

– Ну что, сеньор Диего, слушали уже новости о походе в Мексику? – с ходу взял быка за рога хмурый глава эскадры – Мы Вас ждать не будем, Вам на верфи перед походом за океан еще как минимум неделю придется провести. Кстати, должен вас поздравить, капитан, это был исключительно тяжелый ураган. Я поспрашивал, тут множество судов погибло, и много жен моряков остались вдовами. А мы в Лагаше все соберемся вместе, и пока порт Веракруса свободен от врага, поспешим с новостями обратно.

– А мне что делать? – спросил обескураженный Диего.

– Мальчик мой, я в тебя верю – принял отеческий тон седовласый Кристобаль и улыбнулся ободряюще– пойдешь в море один, в Веракрус сразу не суйся, осторожно посмотришь, если там будут чужие, то выгрузишься у Табасков, на реке Грихальве. Только поспеши, не задерживайся, и все будет хорошо. Да пребудет с тобой Святая Дева!

И Кристобаль поспешил на свой корабль, спеша еще раз все проверить перед своим отплытием, а задумчивый Диего, расплатился за заказанный кувшин вина, оставив пару монет, и вышел на улицу, где разрезая толпу, поплелся к портовому агенту, договариваться насчет ремонта и груза.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

2 июня 1522 года. Вчера к вечеру мы прибыли к перевалу Ном-бре-де-Дьос (Имя Господне) и сегодня большая часть людей готовилась проводить подготовительные горные работы. Меньшая часть русских под руководством Федота Шульгина ушла к второй дороге у вулкана Орисабы, им нужно было организовать там завалы и засеки на этом пути. У нас тут рядом тоже вулкан, но уже полностью потухший Кофр– де Пероте (Сундук с Перьями), чья квадратная громада, с вершиной, покрытой белыми вечными снегами, маячила перед глазами, заслоняя часть горизонта, и являясь прекрасным ориентиром на местности. Внизу простиралась панорама жаркого побережья, как будто медленно уплывающая вдаль. Прибрежные равнины и невысокие холмы были покрыты буйной зеленой растительностью, пронизанной паутинкой рек. По бокам, на расстоянии, виднелись поднимающиеся, смазанные голубой дымкой, вершины гор хребта Восточной Сьерра-Мадре. Серо-голубые очертания горной страны терялись вдали. Позади нас по дороге небольшой городок индейцев Техутла. Было по-летнему жарко и душно, и вскоре я стал истекать потом. Вместо воробьев вокруг летали разноцветные попугаи.

Здоровенная черная муха приземлилась на мое обнаженное предплечье. Я молча наблюдал, как она пробиралась сквозь густую поросль темных волос, а затем, приостановившись, стала пить капельки пота, выступившие на коже. Я чувствовал, как они скатывались по груди, а темные пятна на белой рубашки с закатанными рукавами, все росли и ширились. Я согнал муху. Что творится сейчас внизу, на равнине страшно было подумать, там были настоящие турецкие бани. Работники – индейцы и русские рабочие под командованием Ефима Оленина были шурфы в скалах, куда на случай прихода войска испанцев будут заложены большие заряды пороха. Моя собака Стрелка, высунув язык, лежала в тени, лениво наблюдая за происходящими событиями и присматривая за работой целой армии рабочих облепивших скалы над дорогой. Да уж, у них чрезвычайно грязная работа!

Я же, сидя в тени скалы, опрашивал пару местных индейцев насчет других троп с прибрежной равнины, по которым можно попасть на плоскогорье. Коричневые загорелые индейцы, радуясь, что можно сейчас не работать, охотно делились со мной своими знаниями. Что мужчины, что женщины в этом районе не носили ничего кроме набедренных повязок; их голые торсы украшали ожерелья с ракушками и зубами хищников, а головы молодых женщин покрывали венки из ярких тропических цветов. Старший индеец, более низкий из этой двойки, со смуглым лисьим лицом и крысиными глазами, был очевидным лидером.

Согретый парой глоткой спиртного для красноречия, он уселся и ощерился в улыбке, показывая нечистые поломанные зубы. Жестикулируя своими грязными руками, туземный проводник рассказывал мне, что такие тропы есть, по крайне мере он знает одну, где-то между двумя облитыми вечными снегами вулканами Орисабой и Кофр-де-Пероте. Второй индеец, размеренно кивал как болванчик, подтверждая слова своего приятеля. Я буквально пожирал обоих индейцев глазами, как кот, созерцающий мышь. Да уж, Фермопилы тут не получаются. Вот так приготовишься, а потом, какой-нибудь негодяй, как у древних греков, всегда найдется и проведет твоих врагов к тебе в тыл. И не факт, что такая тропа здесь одна. Конечно, войска вторжения пойдут по большой удобной дороге, но все же над всем этим стоит задуматься, тут совсем немного развлечений, знаете ли. Возможно, у меня появятся еще какие-то мысли на эту тему.

Мои длительные размышления прервал прибывший гонец-индеец из Веракруса. Дыша как загнанная лошадь, он протянул мне доставленное послание. Так, что тут? Заметили два корабля и известили меня. Беда, я никого сейчас из своих не жду, значит чужие. "Али швед под Петербургом, али турок под Москвой?" Все же рановато для вторжения. Я немного нервничал. Так, два корабля это максимум сто человек плюс матросы. А в Веракрусе у меня семьдесят человек белых плюс к ним слуги индейцы. Конечно, может быть, еще несколько кораблей прибудет, но мне хотелось бы эвакуировать своих людей. Незачем испанцам оставлять таких опытных жителей, знающих тут всю подноготную, я и индейцев тотонаков собирался разогнать подальше от города, чтобы испанцам было тяжелей воевать. Да и теплилась у меня в глубине души надежда, что мои корабли, посланные в Европу, успеют вернуться в порт до начала вторжения. Конечно, они могут и у табасков разгрузится, но это будет уже не то, что надо.

Ладно, собираемся, оставлю тут полсотни человек и к ним сотню индейцев, а сам поспешу посмотреть, кто там к нам пожаловал. Кто контролирует Веракрус, тот контролирует доступ к сердцу Мексики. Так что, кто владеет Веракрусом, тот владеет всей страной. Смогу ли я отстоять этот город, если нахлынут испанцы? Может, да, а может, нет. Если там защищаться, то там будет кровавая мясорубка, в которой трудно будет уцелеть. А жизнь и так коротка. Здесь, на западе, есть много привлекательных вещей: золото, серебро, порох, каучук, нефть, медь, свинец, олово. Конкистадоры ломают голову, как бы прибрать их к рукам, а мне они нужны самому. Вот такое неразрешимое противоречие. И решить его нужно на месте. Еще старый добрый Мао Цзедун говорил: "Сколько книг не читай – императором не станешь." И еще мило прибавлял при этом, что: "Враг сам собой не исчезнет." Так что пойдем разбираться.

У меня полторы сотни бойцов, в том числе восемь десятков наемников немцев, из них тридцать арбалетчиков, остальные шесть десятков стрелков аркебузников русских. К ним еще десяток пушкарей, правда, пушка небольшая и только одна. Пара сотен носильщиков индейцев, без них тут никуда. В пути аркебузники и пушкари много тренировались заряжать разряжать и стрелять. Большинство бойцов у меня были необученные, выкупленные рабы всего месяц с небольшим назад были доставлены мне из Европы. Но со мной двинется и сотня опытных свирепых вояк. А я все равно хочу посмотреть, кто там прибыл, в крайнем случае, попартизаню немного, чтобы враги не расслаблялись.

Спешно походным маршем движемся вниз, навстречу жаре и влаге. Через день прибыл еще один гонец. Лихорадочно читаю послание – ложная тревога, прибыли наши. А раз наши, то отпускаю сотню своих индейцев обратно к перевалу, там работать все равно нужно. К тому же тупо нужны деньги, я никого не ждал, в Веракрусе денег и драгметаллов почти нет, их я месяц назад отправил со своей эскадрой в Европу, а новых пока не завозил. Все, что есть нового, ближе, чем во Сегура-де-ла-Фронтере (Надежный горд на границе) не найти. А это десять дней туда и обратно, а корабли столько ждать не будут. Разберемся, но все равно нужно отчаянно спешить, до Веракруса (Город Истинного Креста) два или три дня пути. Тревожные времена хороши для рискованного бизнеса, не так ли?

Колонна, задыхаясь и истекая потом, двинулась дальше. Через два с небольшим дня бешеной спешки (все суставы и мышцы болели ужасно), поднимая по грунтовой дороге огромные клубы пыли, возносящиеся к самому небу, мы впереди увидели долгожданный город. Жемчужина побережья уютно расположилась среди болот и песков. Унылые серые пропыленные стены из известняка, за ними скромные домики из самана и глины. Перед стенами теснилось скопище туземных хижин, разбросанных вдоль песчаного берега мелководной бухты. Большинство из ранее украшавших пляж пальм было уже вырублено. От берега выступал узкий, хрупкий деревянный пирс, доступный лишь для лодок или совсем небольших каботажных шхун. Отсюда, ясным днем, открывался великолепный вид всю просторную гавань с ее кобальтово-синими водами. В бухте на якоре стояло три судна, с вьющимися на ними стаями морских птиц. То, что поменьше мое, а два те, что побольше – чужие, прибывшие из-за океана. Знакомо пахло морем.

Мои солдаты по пути превратились в негров – только белки глаз виднеются на черных грязных лицах, по которым стекают ручейки пота. Ничего, отдохнут и отмоются. А меня уже ждут дела. В доме градоначальника, где я остановился, меня уже поджидал Мигель Алвец, нынешний руководитель города. Мигель был один из дальних родственников нашей семьи. В Веракрусе находилось около десяти наших родственников, которым я мог доверить этот непростой город (в основном молодежь). Так же, я мог тут опереться на десяток мятежников инсургентов, бежавших из Испании от королевского правосудия. Остальные полсотни человек были сущий сброд, авантюристы, доставшиеся мне в наследство от покойного Кортеса. Если бы не хроническая нехватка белых людей на данный момент в Мексике, я с удовольствием отправил бы их обратно в Испанию. Но пока нельзя, да и зачем мне дразнить гусей? Информация тоже оружие, а они могут немало рассказать обо мне и моих силах. И при неплохих деньгах они вернуться домой, вызывающих ненужную зависть. А времена нынче настали весьма деликатные, судьба Мексики и так колеблется на лезвии ножа. Так что уедут они в следующем году, когда все успокоится, оставлять из них я никого не собираюсь.

Слава богу, что Мигель, в отличие от остальной моей родни присутствующей в Новой Испании, был уже не молод, и я мог всецело на него полагаться. Это был крепко сбитый мужчина с темно-коричневой загорелой кожей, седеющими волосами и пиратского вида черной повязкой, прикрывающей его левый глаз. Несколько театральная злодейская самоуверенность, белая рубашка, почти серая от частой стирки, серые штаны и поношенные сандалии дополняли его грозный пиратский внешний вид. Естественно, что Алвец был наш земляк из Эстремадуры. Бог знает, сколько ему было лет. Рассказывают, что он потерял свой глаз в схватке за женщину у морисков в Андалусии. Он убил своего противника, но все же потерял женщину и подался в моря.

Лично я в эти россказни не верил. О любви тут речи явно не шло, а самого Алвеца с его огромным крючковатым носом, глубокими морщинами и седыми, похожими на проволоку, волосами было трудно представить объектом чьего-нибудь обожания – кроме его матери, возможно. Также я никогда не видел, чтобы он любил носить нож (предпочитал огромный тесак) или выходил из себя, используя его, хотя можно было услышать, как он ругался вполголоса на смеси испанского и арабского, если обращенное к нему требование выходило, по его мнению, за рамки приемлемого. Но порой суровый блеск оставшегося глаза и крадущаяся, кошачья походка намекали на неукрощенные страсти, бушующие в недрах его покрытой белой рубашкой груди. Но претензий к новому алькаду Веракруса у меня до сих пор не возникало, а в его личные дела я старался без нужды не лезть.

Я пил тамариндовую настойку, уплетал предложенных мне на длинном блюде запеченных в раковинах устриц с кукурузными лепешками тартильями, читал предоставленные мне Алвецом письма с Родины и ждал прихода капитанов пришедших в порт кораблей. На стене скромной комнаты висела Колумбова карта Нового Света, необычная, с белыми пятнами, выполненная на пергаменте из овечьей шкуры – ноги животного указывали главные румбы.

Как мне уже почтительно доложили (начальство имеет свои привилегии), главный у прибывших был мой старый знакомый Гирреро Торрес, который и доставил мое воинство в прошлом году для завоевания Мексики. Тем лучше. Торрес опытный морской волк, а в этих водах, имея дело с акулами, надо самому иметь острые зубы и действовать без колебаний. Кстати, устрицы у нас не деликатес, а самая дешевая еда из близлежащей океанской бухты, да и в Европе эти ракушки сейчас пища для нищих.

Но вначале разберемся с письмами любимого папочки Франциско (Пако) Сиденьо, организовавшего эту незапланированную экспедицию. Что мне удалось выяснить из прочитанного: во-первых, подготовка к вторжению в Испании идет полным ходом. Клан Кортесов выдвинул его кузена Франциско Нуньеса в качестве своего предводителя, тот поназанимал денег в счет будущей добычи где только возможно, а министр по делам колонии епископ Фонсека дал ему королевских солдат и профинансировал сбор добровольцев. В Севилье собирается целая армада: полторы тысячи человек на 30 судах готовятся отправиться в Новый Свет. В Аудиенцию в Санто-Доминго направлены письма, с просьбой подготовить припасы, собрать добровольцев и приготовить суда для плавания. Ожидается, что тут тоже выставят полторы тысячи человек. Итого три тысячи наглых рыл на 60 кораблях. И все по мою душу. Никогда еще Новый Свет не видывал подобной армии. Ни при Колумбах, ни при Овандо, ни в более поздние времена.

Что же, неприятно, но ожидаемо. Но есть и плюсы. Такое войско будут собирать долго, так что у Кристобаля есть реальный шанс спокойно вернуться, разгрузиться и отплыть обратно, что очень хорошо, как минимум еще пара сотен русских будущих воинов попадут в мою копилку. Итого у меня будет 600 человек! Силища! Почти как воинство Кортеса! А у противников пока еще такая армада переплывет океан (а я не верю, что они смогут это сделать без потерь, слишком много кораблей придется привлечь для перевозки, в том числе и те, чьи капитаны сюда не плавали никогда). Вспомним хотя бы знаменитую Великую Армаду! Выйдя из портов в начале лета, эскадра попала в шторм у берегов Пиренейского полуострова, и когда корабли укрылись в Ла-Корунье, то из 130 кораблей не повреждены были только четыре! А здесь в Новом Свете также будет не так уж все просто.

Веласкес уже стар и в предводители не годится, а Куба истощена, людей там осталось мало, в том числе воинов, уже и так даже миролюбивый градоначальник Гаваны Педро Барба у меня на Тихоокеанском побережье рудокопом работает. Среди местных на Больших Антильских островах, теперь главный авторитет Франциско де Гарай, губернатор Ямайки. Даже Грихальва с Кубы бросил своего начальственного родственника и подался к нему в помощники. А Гарай не так-то прост, у него своя партия-клан Колумбов, и он пойдет отдельно. Так сказать осуществит вспомогательный фланговый удар. Возьмет тысячу человек (а теперь может и больше) и ударит на севере у реки Пануко (иначе Рио-де – Каноас – Река Лодок) на уастеков. И там и завязнет надолго.

А кто тогда присоединится к Нуньесу? Почти никто! В Новом Свете он не авторитет, Кортес сейчас выглядит сущим неудачником. В Санто-Доминго канцелярские крысы и святые отцы давно уже всех справных вояк разогнали. Да и надо же кому-то закачивать резню местных индейцев в глубине острова, которые никак не успокоятся и тихо не вымрут. Предположим, присоединяться к Нуньесу там две или три сотни новоприбывших колонистов, которые пока не знают, куда им лучше податься. Так это будут зеленые новички в Новом Свете, конкистадоры из них слабенькие. Что еще остается? Панама? Так там тоже людей немного, они осваивают обширные территории Панамы и Никарагуа. Выделят может пару сотен человек для братьев Писарро (они тоже родственники Кортеса, наверняка ввяжутся в эту авантюру, а до завоевания Перу пару лет у них в запасе есть). Больше там людей и не наберется, но у меня же не войско голозадых инков, меня такой бандой не напугать. Да и мне ли, человеку с высшим образованием боятся какого-то неграмотного свинопаса? Это даже не смешно! Вот и получается что на Веракрус нападут максимум 2 тысячи испанцев, а скорее всего, 1800. Один к трем.

Во-вторых, Пако Седеньо сообщал мне, что цены на русских рабов отчего-то стремительно обвалились. Они сейчас неприлично дешевы, их продают почти за бесценок. В декабре и январе была цена невысока, а сейчас и вовсе цены упали вдвое! А поскольку я постоянно полоскал мозги папеньке, что мне для моих целей позарез нужны чужеземцы, чтобы уцепиться в Мексике, потому, что испанцам я не могу доверять совсем, и я хочу, по примеру короля Кастилии Энрике IV Бессильного, правящего лет сорок назад, создать свою преданную гвардию из рабов, только не мавританскую, а русскую, то мой папаша посуетился, поназанимал денег, где только возможно и купил мне очередную партию. Тем более, что для папаши, что русские, что мавры, как и для всякого истинного испанца, все едино. Все они "экстранхерос" – иностранцы. А это, позорное клеймо, достаточное основание для насмешливой клички "гири", производное от "гиригай", то есть "невнятное бормотание", "тарабарщина", на которой, с точки зрения правоверных испанцев, говорит большинство из иностранцев.

Пару тысяч песо мой папочка взял из проданного нашим кланом в Эстремадуре имущества, три с половиной тысячи занял в Севилье, выпустив новые долговые бумаги, пятьсот песо дал Севильский компаньон отца сеньор Чанка, и девятьсот песо я должен отдать капитану Торресу за перевозку и фрахт.

Итого, получается 100 человек обошлись мне в 6900 песо. 69 песо за человека. С учетом, что я покупал своего негра-бездельника за 100 песо в Санто-Доминго это неприлично дешево. Конечно, нужно брать, и как можно больше. Сиденьо-старший сообщал мне, что на все будущие деньги, которые привезет ему Кристобаль он уже сделал заказы венецианцам, и даже на следующие тоже. Больше такой цены долго не будет. Странно! Все чудесатей и чудесатей, как говорила в свое время Алиса в стране чудес.

Так, но пока мне нужно как-то извернуться и расплатиться с капитаном Торресом. У меня в отряде денег немного, мы шли быстрым маршем, в Веракрусе тоже городская казна пустовата, а нужны семьдесят с лишним килограмм серебреных монет. Конечно, из Фронтеры через неделю деньги подвезут, но я сомневаюсь, что капитан Торрес согласиться столько ждать. Пару дней ему достаточно, чтобы загрузить воду и провиант, может еще день другой потерпит, но на три дня у меня возникает кассовый разрыв. Придется идти по миру. Я пригласив градоначальника Алвеца, попросил отдать мне все деньги из городской казны, занять мне лично, все, что можно на неделю, и даже прошерстить горожан с просьбой о займах и покупках золотых украшений с отсрочкой платежа на три дня. В Семпоалу к касику тотонаков послать гонца с просьбой выделить все, что можно в качестве даров, с обещанием отдариться через несколько дней обратно, еще более щедрыми дарами.

Ерунда, три или четыре килограмма золота мы так легко соберем, а это уже половина нужного мне. Рассчитаемся. Другое дело, что эти девятьсот песо обойдутся мне в целую тысячу. Но, дорога ложка к обеду. Да и провиант Торресу все равно у нас закупать, а живые черепахи и индейские куры, соленая рыба, сухари и кукурузное зерно на два корабля и сотню матросов на 40 дней, вполне потянут на полсотни песо. Пришедшего Торреса я тепло приветствовал, но огорчил, что его мы совсем не ждали, поэтому придется подождать пару или тройку дней. Да и везти ему отсюда по большей части нечего. Урожай соберут не раньше сентября, хлопок новый будет примерно тогда же, с шоколадом и ванилью примерно то же, деньги ему мы собираем, уже завтра он начнет их получать. Пока будем смотреть, что можем отдать ему в качестве груза, но все равно два корабля загрузить не получится. Так что придется ему заходить за попутным грузом на Ямайку, заодно и мой кораблик он туда проводит, чтобы тот не потерялся в океане.

Так что придется Алвецу брать из своих преданных людей более или менее привычных к морским плаваньям (дюжины вполне хватит) и тащиться на Ямайку. Два на руль, один на кухню и остальные на паруса. Пусть купит на острове изделий из стекла и железа, а также европейских тканей, все остальное у нас есть. Повезет табак, его мы на экспорт не отправляем, текилу, соль и все, больше нам туда везти нечего. Не ватные тампоны же нам экспортировать! Но уж больно случай хороший, сам Торрес его туда проводит и необходимое прикрытие для торговли осуществит. Обратно же Алвец в самостоятельном плавании не должен заплутать, ровно на запад, на заход солнца, потом он упрется в Юкатан, а там не теряя берег из виду поплывет на север и доберется до Веракруса. Сезон ураганов еще не скоро, плавание должно быть относительно безопасным.

В море Алвец не новичок, моряк он в свое время был отличный, но штурман никакой. Искать Ямайку одного я бы его не отправил, а вот обратно, мимо Американского континента, он не промахнется. Командовать в городе Мигель уже привык, так что и на корабле будет продолжать уверенно управлять твердой рукой мобилизованными, вне зависимости от того, будут ли люди перед мачтой истинными моряками (которых в городе почти не осталось) или сборищем никудышных трущобных отбросов и фермеров, не отличавших шпината от свиного уха. Может взять и парочку туземцев, хватит им отлынивать от нужных работ, пора уже учится уму разуму.

А верных людей в городе у меня теперь и так много, а Кортесовскую братию я буду потихоньку отправлять в глубь страны, для начала в Техутлу. Алвец вернется, разгрузится, отгонит "Эль Сагио" к табаскам, оставит там вахту из трех человек и отправится охранять перевалы, в частности Имя Господне. Вот такой у меня нехитрый план.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

Была середина июня, и зной напоминал адское пекло. Под безжалостным южным солнцем город Веракрус превратился в раскаленную духовку, и люди буквально варились в жаре. Наплевать на эту жару, ведь безделье – мать всех пороков. Если я могу такое выдержать, то и остальные смогут. Работа и еще раз работа, время не ждет. А, как известно, на войне больных не бывает.

Шутки кончились, каша не то, что тут очень крутая заварилась, а просто вскипела быстрее, чем мозги у наркомана. Я увидел, кого мне привезли. Сотня еле живых, сильно измученных русских мужиков. А после того как я поговорил на русском с их выборным предводителем – боевым холопом какого-то мелкого рязанского боярина Истомой Извольским, полная картина происходящего понемногу начала прояснятся.

Я слушал худого, жилистого с многочисленными боевыми шрамами бородатого Истому и про себя думал: "Ну как же так? Что за парад идиотизма? Доигрались!"

Россия, как государство, рухнула и рассыпалась на мелкие осколки. Политика умиротворения противника, выкупа захваченных заложников, оказалась путем в преисподнюю. Фактически, в бюджете России пятая часть всех средств предназначалась для выкупа пленных, то есть для финансирования вражеских армий. Вот и дофинансировались, Вашу мать!

Что мне удалось узнать. Великий князь Иван III в 1480 году завоевал независимость страны от татар, играя на противоречиях сепаратистских частей орды. Крымский хан, также стремившийся к независимости, был ему верным союзником, против центральной власти Золотой орды. Немаловажную роль в этом сыграло и то, что крымцы для набегов ходили на близлежащих к ним поляков, в Речь Посполитую. В центральную Россию делать тысячекилометровые крюки, чтобы наведываться на огонек им было несколько неудобно, этим занимались близлежащие к нам орды. Когда Золотая орда, после потери русской дани, окончательно распалась в 1502 году на свои составляющие, общий противник исчез, а крымцы, вместе с ногайцами, казанцами и астраханцами стали заглядывать и на Русь. Но основной район их действий все же оставался польским.

Потом Крымское ханство опять стала вассальным анклавом, только на этот раз находящейся на подъеме Османской Империи. Теперь крымские татары могли беспрепятственно получать от турок огнестрельное оружие, порох (а пороха там очень много, что и послужило главной причиной внезапного возвышения османов) и контингенты пушкарей и янычар. Кроме того границы России сильно подвинулись на запад и теперь крымцам стало достаточно удобно грабить русские земли, наравне с польскими.

Как я уже говорил, русские власти сквозь пальцы смотрели на эти набеги, как на неизбежное зло, откупаясь от ханов данью и выкупая пленных. Ущерб был велик, но все же не посягал на устои страны. Ежу понятно, что наши противники рано или поздно додумались бы объединится, чтобы нанести смертельный удар. Но новый великий князь Василий III почему-то такую возможность совсем не принимал в расчет. И вообще, этот князь был какой-то подозрительный с моей точки зрения. И лицо тщательно брил, чтобы походить на женщину, и в странные импортные наряды любил наряжался. Наверное, данный князь был трансвеститом!

Ладно бы он страной управлял хорошо, так эти чудачества можно было бы ему простить, но нет, управлял он ей как последний безмозглый остолоп. Верно умные люди говорят, что неспособность народа выявлять психические заболевания среди своих руководителей ужасна и преступна! Вначале Василий III зевнул, что польский король, вступил в союз со своим давним врагом, крымским ханом. Цель была ясна, поляки обещали хану помочь "воевать Русь" и выставить тому в помощь большое польско-украинское войско. К тому же поляки были прекрасно вооружены огнестрельным оружием, и могли свести на нет все техническое превосходство русских над татарами. Крымские полководцы заранее предвкушали победу, прося хана о благоволении к ним: "Позволь мне пойти на Русь и уничтожить христианскую веру, убить их князей и привести к тебе их жен и детей".

В прошлом году, весной 1521 года, союзники сделали ход конем. Совершили государственный переворот в Казани. Казанский хан, получающий большие дотации из Москвы, был свергнут, а его опора и охрана – русский военный отряд в Казани полностью изрублен. Теперь на лето в поход собиралась невиданная армия. Вся степь пришла в движение. Хан собрал всех до кого мог дотянуться и привлечь к походу: крымцы, татарские орды причерноморья, задонские ногаи, и даже закубанские черкесы, давние враги хана, присоединились к его победоносному войску. Турецкий султан прислал хану многотысячный отряд янычаров-пищальников, вооруженных ружьями, и панцирных конных воинов сипахов. Из далекой Литвы, многотысячное вспомогательное войско привел давний враг Москвы, "подданный польского короля" Евстафий Дашкевич. Общая численность войска крымского хана Муххамед-Гирея достигла ста тысяч человек. Василий III сведения об этих приготовлениях исправно получал от казаков, но почему-то думал, что врагов будет намного меньше.

К тому же, первым на восточные границы России напал новый казанский хан, бывший крымский царевич Сагиб-Гирей. С ним были полчища из подвластных хану удмуртов, башкир и марийцев. Часть русских войск пришлось выдвинуть для отражения казанского набега, другие бояре вовсе не пришли, ожидая нападения на свои вотчины.

В конце июля огромная крымская армия подошла к реке Оке, где переправы защищали немногочисленные русские войска. Крымцы походя разбили русских, раздавили их как грецкий орех в кулаке, и вся страна оказалась беззащитна перед захватчиками. На Оке погибли главные воеводы: Шереметьев и Курбский. Конечно, городов татары не брали, но 90 % населения России жили в деревнях и селах, и они оказались никем не защищены. Татары рассыпались по всей стране и опустошали ее, воевали Владимиркую и Нижегородскую область, Коломенские и Каширские места, грабили села и монастыри в окрестностях Москвы. Никто не мог им оказать никакого сопротивления. За крепкими крепостными стенами городов князья и воеводы безучастно смотрели, как вся страна отдана татарам на позор и разграбление.

Везде царила страшная паника, казалось, повторяется страшное Батыево нашествие, которое еще не изгладилось из памяти народной. Князь Василий, по примеру своих предшественников, бежал из Москвы неведомо куда. Все остальные жители страны тоже пустились в бега, от чрезмерной торопливости они мешали друг другу и топтали друг друга, не видя ничего кругом по всем направлениям, кроме огня и дыма пожарищ. В Москве, руководить обороной, Василий III оставил какого-то татарского служивого князька Петра. Как при этом тот не сдал город своим соплеменникам, ума не приложу.