Текст книги "Завоевание 2.0 (СИ)"

Автор книги: Александр Терников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 10.

Утром проснулся, умылся, позавтракал, а затем проводил Пабло с его осликом в обратный путь. Будем надеяться, что он успеет вернуться домой до дождя, а то небо мне не нравиться, как бы во второй половине дня дождь опять не полил. После ухода Пабло, я резко почувствовал, что мне не хватает переводчика, Пабло очень бойко болтал на обоих языках, а теперь я ощущал явное неудобство. Касик еле еле владел ломаным испанским, тогда как остальные жители, десятком или двумя испанских слов, которые каждый произносил с какой-то идиотской улыбкой, так что было непонятно понимают они что-нибудь, или просто им нравится, как они звучат. Я же, как Вы понимаете, и вовсе, даже одного слова на тайнос не знал.

Итак, я остался в одиночестве. Риск немалый, случись что со мной, и об этом узнают месяца через полтора или два, и что? Скажут только: "еще один сгорел на работе". Если испанец живет в окружении четырех или пяти сотен индейцев, не должен ли он быть одарен в некоторой степени твердостью характера, чтобы держать в повиновении такое огромное число людей, не знающих дисциплины, все делающих, чтобы раздражать его, для того, чтобы, воспользовавшись порывами его гнева, убить и ограбить его? Но с другой стороны, зачем им сейчас меня убивать? Ничего они этим не приобретут кроме больших проблем, придут потом испанцы и половину деревни вырежут. Так что нужно побольше оптимизма. Я схватил недовольного касика и сказал, что хочу сделать ревизию, проверить, как они тут у меня живут, поживают и мне добра наживают. Касику пришлось с недовольным видом водить меня из конца в конец деревни и все объяснять.

Ну что сказать. Все крайне плохо, можно вспомнить выражение Колумба, про "бедных и во всем нуждающихся людей, которые ходят нагишом, в чем мать родила, и только женщины носят спереди клочок ткани, скупо прикрывающий их стыд". Охота и собирательство – вот экономическая основа здешних индейцев. С утра большая часть деревни уходит в джунгли, как в супермаркет. Остальные в деревне или рыбачат в ручье, или возятся в своих маленьких садиках огородиках. У каждого дома пяток плодовых деревьев (видно пересадили саженцы для удобства, чтобы далеко в джунгли не ходить) и огородики площадью в полторы сотки (больше палками копалками трудно обрабатывать). На огородике растут тыквы, сладкий картофель, перец и сладкий и горький, кукуруза, фасоль еще какая-то зелень. Так, сыпанут в землю всего понемногу, а там глядишь, чего и вырастет. Земля здесь была жирной, плодородной, все росло великолепно, воткни в землю палку– так в скором времени она зацветет. Все так и перло неудержимо из земли наливаясь и поспевая. Дай местным индейцам хорошие металлические орудия труда, еще несколько сельскохозяйственных культур, и навыки агрокультуры и с едой тут проблем никогда не будет. Да и сейчас, если учесть что тут снимают по два урожая в год, а зелени и все шесть, то кое-как можно прокормиться и с огорода. Но тогда не будет мяса. Из животных тут в основном какие-то собаки дворняги, с короткой жесткой шерстью, которые почему-то не умеют лаять. (Видно подозревают, что пойдут на мясо и не стараются) и кое-где птицы– куры или индейки деловито копаются в грязи.

Любопытно, что европейские собаки, умные животные, сразу же словно бы чувствуют такое отношение к ним индейцев и ненавидят их с первого взгляда. Испанцы это вскоре заметили и повсюду использовали собак. С этого момента возникла жгучая ненависть между этими умными животными и индейцами. В ходе всех колониальных завоеваний их острые зубы перегрызли горло тысячам туземцев. Но главный итог моих наблюдений был в том, что в день индейцы здесь работают не более четырех часов, и больше не могут, чисто физически. Эта особенность уже за прошедшие столетия стала передаваться у них в генах из поколения в поколение. Юг, жарко, ничего не надо и можно ходить без одежды и питаться минимумом продуктов. Сорвал с кустов ананас, пять минут и ты сыт целый день. Дикие люди, живут как при коммунизме, и нет здесь умных теоретиков, им объяснить, что тот еще не наступил, и для этого нужно упорно и много работать. Так что работники из местных никакие, неудивительно, что они все вымерли. Не пришли бы испанцы, так те же карибы их прикончили бы.

За нами толпой таскалась группа чумазых смуглых мальчишек человек в двадцать, разных возрастов, так у некоторых из них были домашние питомцы– попугаи или обезьянки. Как я понял, взрослые приносят из леса детенышей своим детям, вместо живых игрушек.

Золото тут жители пойдут мыть в сухой сезон на пару тройку месяцев вместо налога, да и то, как я понял, добыча мизерна, здесь не Колыма. До прихода испанцев ценность предметов, содержащих золото была не высока, туземцы больше ценили изделия из меди. Это можно было объяснить тем, что медь привозили издалека, а золото находили кое-где здесь же на месте. Второй здешний экспортный товар– хлопок. По пол сотки у каждого в огороде засажено хлопковыми кустами (или деревьями, не знаю, как тут правильно говорить). А больше и не надо. Ткани тут все носят только лишь как передник для взрослых или набедренная повязка. Все вручную: собрать хлопок, выбрать семена, спрясть нить (прялка примитивная, без колеса), а потом на чудо станочке сплести ткань. Ходя по деревне, я часто видел, как женщины делают ткань. Станок-это две палки с дырками, через которых пропущены нити. Один конец вешается на столб или дерево, другой на веревке женщина одевает на спину и сидя на земле челноком продевает нити, сплетая их между собой, затем, когда ряд готов, планкой плотно прижимает нити, спрессовывая их. Напоминает вязание, только другим способом. Да, таким образом, они долго мучится будут. А я признаться ни конструкцию прялки, ни станка не знаю, а изобретать, так времени нет, меня ждут другие дела.

Еще Хуан, как я понял, пытался заводить у себя в экомьенде экономические новшества. Но пока прошло слишком мало времени, испанцы поселились рядом всего менее года назад, а до этого индейцы платили дань и жили сами по себе. Все новшества, на уровне "радость дачника": привезли пару поросят (мальчика и девочку), которые уже превратились в нормальных свиней и которых местные пинками постоянно прогоняли со своих огородов в джунгли. Касик Кибиан каждые две недели прикреплял к свиньям новое семейство индейцев, чтобы те кормили и присматривали за ними. Не знаю, что получиться, пищевых отходов у индейцев мало, свиней гонят все время кормиться в тропический лес, так что они могут и одичать. Далее, почти год назад был пересажен куст сахарного тростника, который уже разросся и покрывал добрый квадратный метр площади. Посаженные косточки лимонов и апельсинов тоже дали побеги, но до взрослых плодоносящих деревьев там еще должно пройти очень много лет. Зато поспевали дыни и многообещающими были виды на будущий виноград.

Только кто будет собирать этот виноград, когда он вырастет? Когда испанцы семь лет назад пришли завоевывать этот остров их было всего триста человек, а индейцев двести тысяч. Часть индейцев была истреблена, а остальных покорили и заставили работать на себя. Сейчас уже испанцев на острове почти четыре тысячи человек, а индейцев едва сто тысяч. На каждого испанца приходится всего двадцать индейцев. Конечно, распределены они неравномерно: у старых поселенцев есть энкомьенды, остальные ждут своей очереди, "когда индейцы освободятся". Да и то, на востоке острова, которую начали завоевывать раньше, испанцев побольше, а индейцев поменьше, там даже у Кортеса, который был главным казначеем при завоевании, одна энкомьенда на двоих человек, а здесь на западе, где испанцы поселились всего год назад, у меня простого торговца, энкомьенда на одного. Но теперь на Кубе завоевывать уже некого и больше свободных индейцев не будет. А поскольку в очереди на получение индейцев десятки родственников самого губернатора Веласкеса, то в ближайший год меня или попросят уплотнится (как профессора Преображенского) или же вообще передадут моих индейцев в другие руки. И жаловаться будет некому. А большинство испанцев своей очереди никогда не дождется, поэтому Веласкес и собирается спровадить половину белого населения острова завоевывать другие земли, тот же Юкатан. Здесь же, в этой деревне, через двадцать лет хозяйствования останется человек двадцать пять и будет очередная "умирающая деревня". Ладно, это все мысли о отдаленном будущем, а сейчас у меня другие задачи.

Главное дело, в данной ревизии было присмотреться к людям, кого можно взять к себе в компаньоны, а кого и в постель. Я не Кортес, которого интересуют только дочери касиков, это мне безразлично. Касики тут не дворянские роды, а напоминают скорее выборных председателей ЖЭКа. Вот живет в деревне, словно в многоквартирном доме, сотня мужиков и выбрали они у себя одного, присматривать за порядком. Тогда к чему этот снобизм? Это все равно, что писать на сайте знакомств: "Интересуют только дочки председателей ЖЭКа и садоводческих товариществ, остальных не рассматриваю". Девушка же мне нужна была сугубо в деловых целях, как известно все иностранные языки лучше изучать в постели с их носителем, быстрей выучишь. Но и вакансии доверенных лиц также нужно было заполнить, так что я внимательно рассматривал и изучал встречных людей.

Особо заинтересовал меня деревенский жрец, на вид лет сорока с небольшим, которого звали Уарео. Человек он был явно не глупый, по-испански говорил даже лучше касика. Понятно, профессия обязывает развивать интеллект. Теперь все зависит от того, сумею ли я заинтересовать его, открыть ему перспективу, а то пока он видит во мне, как и в каждом испанце, только врага и конкурента. Девушки пока тоже мне не особо нравились, все какие-то маленькие, смугленькие, не сильно подходящие под европейские стандарты красоты. Но привередничать мне нельзя, я тут даже с риском сифилиса уже смирился, а это что-то да значит. Буду уделять больше внимания профилактики заболеваний и гигиене, и, дай бог, пронесет беду мимо. К тому же здешняя разновидность болезни не так страшна, как в Европе. У индейцев с давних времен сифилис проявлялся эндемически, не представляя собой особой опасности. Больные тут лечат себя сами смолой гуайявы или же отваром толченой коры гайяка (гвайакана) и говорят, что те выздоравливают. Во всяком случае, больных с симптомами вторичного этапа болезни я здесь не заметил. А может быть, мне повезет, и я найду себе девственницу, так это будет совсем прекрасно.

Так, вот вижу вдали интересную девушку. На фоне остальных девчат довольно крупную, хорошо сложенную, с нормальной фигуркой, гибкую и подвижную, с длинными, свисающими свободно волосами. Надо подойти поближе, если она на лицо не крокодил, то вполне себе нормальный вариант. Приближаюсь, да это среди остальных она выглядела высокой, даже на фоне низкорослого Хауна она невысока, но тут другие еще мельче. А эта невысокая лесная принцесса, выглядит просто милашкой. Но пока понаблюдаем издали, продолжая осматривать деревню. Продолжаю свою экскурсию с касиком, при этом украдкой бросаю в ее сторону внимательные взгляды, наблюдая за девушкой, пока она вместе с подругами ходили за водой к ручью, или хлопотала у огня, готовя обед. Скоро мы опять приблизились к ней. Да, довольно молода, чтобы быть замужем, и привлекательна, что говорит о том же, здесь замужние женщины довольно быстро стареют. Немного темненькая, на мой вкус, так опять же, здесь все такие.

 
"Любите то, что Вам мило,
подчас нам сельский луг дороже
изящных городских садов, ну, а потом…
в конце концов, все женщины – одно и то же".
 

Пойдет, я объясняю касику, что если эта девушка не замужем, то я хотел бы гостить в ее семье и столоваться там же, а девушка будет учить меня языку индейцев. За все это я щедро заплачу ее семье. В подтверждение своих слов достаю кусок железа от обода бочки, из него можно сделать неплохой по местным меркам нож. В глазах касика вижу явную заинтересованность, да, девушка не замужем, он все может устроить, мне сделают отдельную пристройку к ее хижине, и она с радостью будет меня учить языку. Сама же девушка выглядит скорее перепуганной насмерть, когда вождь подзывает ее и объясняет ей ее задачу. «Не бойся крошка, постель – дело сугубо добровольное, не захочешь, так ограничимся только изучением языка» – подумал я. Но, зная женщин, скажем честно, разве сможет какая девушка индейская девушка устоять перед ниткой красивых бус? Для них здесь это все равно, что бриллиантовое колье для наших дам, товар импортный, редкий и очень неприлично дорогой.

Ну, вот и договорились, идем к ней, примериваем пристройку, вождь сзывает десяток индейцев, и работа закипела. Для ускорения процесса строительства я временно даю строителям свои инструменты: небольшой топорик (а с учетом обуха он еще и молоток), мачете и даже нож. Все это должно ускорить процесс строительства как минимум втрое. К вечеру пристройка полностью готова и я щедро одариваю строителей тремя гвоздями и двумя кусками обода, их восторгам нет предела. Надо быть более экономным, так мне моих запасов подарков надолго не хватит. Но тут меня выручает Кибиан, оказывается, местным так понравились мои инструменты, что они не прочь арендовать их у меня. Договариваемся о по дневной аренде за продукты, уже несколько легче. Вечером, за ужином вручил главе семьи– темному и непонятно чему веселящемуся индейцу по имени Ауребио– пару гвоздей и кусок железного обода за проживание питание и услуги. Здесь такие вещи буквально на вес золота, по его глазам вижу, что он очень доволен.

После ужина начинается урок языку тайнос. Для начала засматриваю свою учительницу вблизи, еще при свете дня, усиливаемого костром. Жарко, но дым хоть мошек и москитов отгоняет, и то хорошо. У девушки были пухлые щечки, аккуратный носик с горбинкой, маленький ротик с плотно сжатыми губами, миндалевидные глаза под широким лбом; вони от нее тоже не чувствовалось, хотя одета она была в рваную набедренную повязку, грудь частично закрывали бусы, сделанные из какой– то ерунды. Скрытое под ними выглядело очень недурно, да и ноги были достаточно длинные и стройные. Девушка смотрела на меня широко раскрытыми глазами, но без страха. Показываю на себя пальцем, представляюсь:

– Хуан.

Тычу в нее тем же пальцем, узнаю, что ее зовут Вайнакаона. Значит будет Валентина, Валя. Далее началось обучение, по-испански девушка знала пяток слов: да, испанец, спасибо, нет, больше и меньше. Именно это мы и выучили вечером перед сном, завтра ей придется учить новые слова у соседей, иначе как нам общаться и как я узнаю другие слова? А может, просто будем тыкать во все пальцем? Хорошая идея и я узнал еще несколько слов, на сегодня хватит, больше пары десятков слов в день учить бессмысленно, у них в языке часто употребляемых слов, наверное, чуть больше тысячи, так что за месяц более или менее начну что-то понимать, а учителем языка в школе я работать не собираюсь. Мне бы лишь базу наработать, попрактиковаться, чтобы потом в Мексике не плавать, и не зависеть от Кортеса с его переводчицей Мариной. Я повесил гамак в своей пристройке и залез в него, перед сном долго повторяя слова и придумывая к каждому из них яркий образы, созвучные их звучанию, так лучше всего изучать иностранные языки. Ассоциации мне в помощь. Так и уснул под шум начавшегося дождя.

На следующий день было много забот. Пришлось опять нанимать индейцев делать себе навес над будущей мастерской. Затем свалили дерево, и сделали пару деревянных корыт, которые большей частью выжигались углями. Пока же я примечал самых умных из рабочих, именно они у меня будут периодически работать. Наблюдая за процессом и показывая, что мне нужно, узнал у своей переводчицы Вали много новых слов. Провел в домашнем хозяйстве Валентины инвентаризацию, нашел много там для себя полезного: старую плетеную корзину, какую то старую тряпку типа мешковины, которую здесь делают из грубых растительных волокон и старый закопченный большой керамический горшок. Все это я не скупясь выкупил, нужно же мне девушку охмурять показывая какой я щедрый! Дал ей два мараведи– небольшие медные монеты. Начистит и будут они блестеть как золото, а там может дальше и целое монисто себе соберет. Когда навес был готов, я дал задание пережигать ветки срубленного дерева в золу, она пригодится для изготовления поташа. Одного индейца со своей корзиной отправил в джунгли насобирать под деревьями упавшие спелые и даже гнилые фрукты, но обязательно съедобные. Поставлю брагу пока в котле на солнце. Корзину тоже обмазали глиной, чтобы не пропускала воду и дал задание на завтра также ее наполнить. Для получения некоторого количества древесного угля поставив на костер большой керамическую горшок наполненный крупными щепками, прикрытый такой же керамической крышкой, пусть тлеет потихоньку. Вечером мы еще немного позанимались со своей прелестной учительницей.

На следующий день работа продолжалась, двое индейцев доводили до ума деревянные корыта, другой пережигал на костре щепки и ветки в золу. Похоже, особо сэкономить не удастся, мои инструменты большей частью были заняты, но труд здесь пока дешев, так что не будем мелочиться. Я же занимался пока фитилями. Считал сколько веревочка будет тлеть за минуту, чем ее можно смазывать, мешал порох с табаком делал бумажные трубочки, похожие на папиросы, смотрел, за сколько они сгорят, добавлял хлопковую вату в смеси, в общем, развлекался по полной. Лучше всего фитиль получался у веревочки, щедро обмазанной смолой, к которой приклеивалась смесь пороха и табака. Потом все это мне пригодиться. Когда деревянные корыта были готовы, то туда вылили брагу из котла и корзины, и я дал задание заполнить еще эти корыта до краев гнилыми фруктами. Пусть смесь забродит. Корзину же, вымыли у реки, (как и котел), снова подмазали глиной, затем наполнили водой и высыпали туда пережженную золу, пусть настаивается. Пока же используя тряпку, похожую на мешковину, сделанную из местных растительных волокон, полил золу над котлом водой, а потом выпарил эту воду, получив необходимый осадок. Потом залили еще настоянную воду из корзины с золой и еще раз выпарили. Высыпал туда свою селитру, опять залил водой, хорошо размешал, снова выпарил влагу, теперь получившийся осадок– селитра, должна быть хорошей. Плохую кальциевую селитру поташ, содержащийся в золе должен превратить в более мощную и не боящеюся влаги калиевую. Так что там? Трошки есть! Но и мне ведь не пуды надобны! Теперь мешаем порох, рецепт давно известен: 3/4 селитры, остальное– сера пополам с измельченным древесным углем. Только серы чуточку больше, а угля чуть меньше. Вот порох готов, теперь нужно путем добавления спирта из пороховой пыли получить зерна. Но спирта и даже самогона, у меня пока нет.

Пока мы так развлекались, к нам часто наведывался наш шаман Уареа. Подходил, здоровался и садился где-нибудь в тенечке, подальше от костра и молча смотрел. Как известно, любой человек без конца может смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода, и как другие люди работают. Вот он и повадился на нас смотреть, вместо телевизора. Эдакая передача: "Трудовые будни". Но, я пользуясь тем, что шаман прилично знал испанский язык исподволь начал его агитировать:

– Вот смотрю я на тебя Уареа, и не пойму что такой умный человек как ты делает здесь в глуши, в деревне. Да такой мудрец должен и свет повидать и разбогатеть неприлично, а уже потом сидеть у себя в деревне, в окружении молодых жен и восторженных соплеменников и решать, кто и что должен делать. Вот какая судьба, Уареа, тебе должна быть уготована.

– Родимая сторона – мать, а чужая – мачеха – отвечал мне шаман – да и стар я уже, куда мне.

– Так у старого козла, самые крепкие рога – отвечал я ему– А так я давно мечтал посмотреть как живут индейцы в других землях, где нет испанцев, только горе в чужой земле безъязыкому, а вот ты хорошо по-испански говоришь, с тобой бы я с удовольствием поехал, а потом тебе бы щедро заплатил и стеклом и железом.

– Так почти везде в чужих землях чужаков не любят – отвечал мне Уареа задумавшись– не только тебя, испанца на жертвенный камень кинут и съедят, но и старым шаманом не побрезгуют, проломят мне голову дубиной.

– Предположим есть и другие места, – отвечал ему я немного приоткрывая свою задумку– говорят, недалеко от берегов Кубы есть остров Косумель где у островных индейцев действует постоянная ярмарка, там же находится и посещаемый паломниками храм. Этот остров каждый год посещают тысячи индейцев, и утверждают, что рынок там тоже не плохой, все что есть, в окружающих Кубу морях и землях, все везут на тот рынок. Вот бы посмотреть.

– Может быть, мне старику и удалось бы посетить тот рынок – задумчиво сказал мне шаман, хотя наши индейцы там не торгуют, а чужаков явившихся без приглашения, скорее всего, просто убьют, но я уже стар, зачем же им убивать меня? Ни богам, ни людям, не будут никакой выгоды. Но мне в одиночку туда не добраться, а тебя, с другими испанцами, и даже индейцами, непременно убьют.

Так мы с шаманом беседовали каждый день, и я постепенно убеждал его, что все можно предусмотреть, и умный человек всегда сможет найти выход в любой ситуации.

Я продолжал жить в деревне Агуакадиба. Пекло ли жаркое солнце, или лил проливной дождь, я всегда находил себе занятие, продолжая изучать язык индейцев вместе с прелестной своей учительницей Валентиной. Правда, в случае дождя, приходилось укрывать нашу брагу щитами, сделанными из веток и пальмовых листьев. Пару раз бушевали свирепые ураганы, но тут в глубине острова сила урагана была несколько меньше, чем на побережье. А так прошел ураган, все сделали новые крыши из листьев пальм, убрали мусор и живут по-прежнему. Ущерб не велик, может быть потому, что изначально здешним индейцам особо нечего терять.