Текст книги "Завоевание 2.0 (СИ)"

Автор книги: Александр Терников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 14.

Ранее утро, но все равно уже жарко, земля за ночь почти не остывает. Вайнакаона собирается подниматься и готовить мне завтрак. Успеется…

– Как нехорошо для молодой девушки много работать и совсем не отдыхать, – говорю я и, присаживаясь на циновке, тяну ее к себе на колени.

Она почти не сопротивлялась – только покраснела и выглядела смущенной. Только смотрела на меня своими миндалевидными очами, а сладкие губы ее приоткрылись. А когда я с припал к ее замечательным грудям, она заворковала и прижалась ко мне всем телом. Не теряя времени, мы устроили первоклассные скачки, и я с лихвой отыгрался за две недели вынужденного воздержания. Целый океан страсти охватил нас. Моя смуглая девчонка оказалась сущей чертовкой, ей-ей, и к тому моменту, когда она упорхнула наружу, оставив меня мечтать о заслуженном отдыхе, я чувствовал себя наигравшимся всласть. Как здесь говорят: Любовь и осла плясать заставит.

Пока я завтракал к мне пришел мой индейский компаньон шаман Уареа. Он несколько изменился, сильно похудел. Я обеспокоено спросил:

– Добрый день, Уареа, как здоровье как самочувствие?

– Не волнуйся Хуан, это действие диеты, худоба только элемент маскировки, чтобы не было желающих меня съесть – тут шаман громко рассмеялся.

Да на вид Уареа прибавил себе пару годков, не знаю, сколько ему лет, на вид было до этого 45, сейчас выглядит несколько старше. Стал расспрашивать его о наших делах уже пора ехать. Уареа сказал, что почти все готово, так что можно не волноваться. Но на завтра он чует ураган, так что и мне здесь задерживаться не стоит. А послезавтра к вечеру он с вещами уже будет в Гаване, так что мы сможем беспрепятственно отплыть. Все будет готово, он за сегодняшний день сумеет почти все доделать. Хорошо. Новой селитры пока немного, всего пара горстей– ну, нет, так нет. Значит и мне пора собираться в обратный путь, чтобы опять не лазить по ночным джунглям. Попрощался с Вайнакаоной:

– Возвращайся скорее, мой дорогой или мое сердце будет разбито– мило прошептала мне она, целуя на прощание.

Да, теперь не понятно когда еще нам придется увидеться, простился с ее семейством, захватил селитру, взял продукты в дорогу и снова в путь. Пора уже лошадь заводить, а то получается каждый день пешком свыше 20 километров мне проходить приходится.

Вечером я уже был в Гаване. Теперь уже и я почувствовал что погода будет портится. Ну что же переждем ураган на твердой земле, это гораздо безопасней, чем встретить его в открытом море. Вечером еще успел встретиться к Кристобалем, у него все готово, уже можно отплывать в Санто Доминго, все необходимые грузы на борту.

На следующий день бушевал ветер, лил дождь, а я занимался изготовлением себе бомбочек из привезенной селитры. Может быть, понадобятся. Да и вещички собранные в дорогу я несколько раз перебрал, все-таки я собираюсь влезть в опасную авантюру, а оттуда можно и не вернуться. Крыша на этот раз, в общем, выдержала, только кое-где нужно было подправить.

Этим делом с утра я на следующий день и занялся. Потом перенес свои вещи на "Мудреца" и стал ждать Уареа. Мой шаман не подвел, пришел к вечеру в сопровождении индейца, несшего большой мешок шамана. Осмотрел индейца– то, что надо, среднего роста, физически достаточно сильный, чтобы долго грести, но на лице все признаки слабоумия. "Эль Локо"(Сумасшедший) – как говорят испанцы. Сопли и слюни размазаны по всей грязной морде. Деревенский дурачок во всей красе, или как индейцы утверждают: в него вселился злой дух. Пойдет. Звали дурочка Гуаканагари, значит, будет Гога. Мы все переночевали, а на следующее утро отплыли всей своей дружной компанией.

Остров Косумель конечно и ярмарка и место паломничества, но так как он лежит вблизи берегов Юкатана, то индейцы там в основном племени майя, а чужих там не жалуют. И Грихальва и Кортес встретили там индианку с Ямайки, то есть тайнос, ее лодку с еще десятком индейцев прибило к берегам острова штормом. Так местные всех ямайских индейцев перебили, оставив в живых только эту индианку в качестве рабыни. А может не просто перебили, а принесли в местном храме в жертву, а потом частично съели, местные это широко практикуют. Дикий народ. Но дикостью мы и воспользуемся. Сумасшедших индейцы стараются не трогать. Думают, что в них сидит злой дух, убьешь такого, а его духу понадобится новое вместилище, так что он в тебя и залезет, и будешь ты теперь сам сумасшедшим. Так что, прикрываясь этим деревенским идиотом, загримированный под старика Уареа вполне сможет посетить местных храм, принести жертвы и помолиться об исцелении. И заодно и местный рынок прошерстить на предмет искомых камешков изумрудов, или сделать заказ на будущее. Нам с Кортесом все равно там придется на неделю останавливаться, так что если в округе есть что подобное, то я смогу выкупить. Конечно бы, хотелось своим хозяйским глазом все самому осмотреть, но это крайне рискованно, хотя и теоретически возможно. Так что будем думать.

Индейцев я разместил у себя в закутке на корабле, команде сказал, что это индейцы со моей эконмьенды плывут по своим делам (купленный ранее рыбацкий челнок был погружен на палубу), а я их подкину и по пути высажу. Мой закуток не был предусмотрен для размещения стольких людей (мне же тоже нужно где-то спать), поэтому Уареа напоил Гогу сонным отваром, чтобы тот не мешался под ногами. И так теперь тут картина, сильно напоминающая перевозку черных рабов из Африке, если всем одновременно ложиться спать, то мы все еле поместимся на полу. Мне же предстояло как– то втихомолку от команды, которая знала, что мы плывем на Санто-Доминго, выплыть к острову Косумель. Проблема не малая. Ладно, все знают, что южное побережье Кубы спокойнее для плавания, поэтому то, что мы поплывем Южной стороной острова никого не удивит, дело привычное. Остается подальше плыть тем же курсом, что и сейчас, вдоль северного берега, вперед в Юкатанский пролив, ориентируясь на западную оконечность Кубы. Плыть проливом нужно пару дней (тут в узком месте чуть больше 200 километров), и когда Куба скроется с глаз, то моя команда заволнуется, берега терять из виду тут никто не любит. А высаживаться в море в своем каноэ тоже нельзя, в проливе сильное Карибское течение, это каноэ снесет куда-нибудь подальше, а это смерти подобно. Так что придется плыть на корабле почти до самых берегов материка и дальше, так чтобы остров Косумель был в пределах видимости. Так я рассуждал сам с собой, глядя поверх борта в пустынное море.

Пока что мы плыли привычным маршрутом на запад вдоль берегов Кубы, сезон ураганов уже позади, но, несмотря на позднюю осень, пекло в тропиках решило не сдавать свои позиции, везде царили жара и влага, над водой парили туманы и сама вода в океане была нагрета так, что впору было там свариться. От берегов Кубы ветер часто доносил знакомый запах – тяжелый, пряный воздух мангровых зарослей, столетиями гниющих в прибрежных волнах, а ночью, сверху мне раскрывало свои объятия раскинувшееся без конца и без края южное бесконечное небо, бархатистое и мягкое, как нигде в мире, усыпанное мерцающими звездами.

Вот западная оконечность Кубы, мыс Святого Антония, растаял позади, но мы продолжаем следовать прежним курсом в бескрайнее море, здравствуй неизвестность. Мы вышли в открытое море, идя на запад, без знания мелей, течений, ветров. Теперь, либо в стремя ногой, либо в пень головой. Прошу Кристобаля стоящего за штурвалом немного сместиться на юг чтобы компенсировать действия Карибского течения, интересно куда мы выплывем? Надеюсь, мимо континента не промахнемся. Так мы правили целый день, любуясь богатством местной фауны– большими акулами, чьи плавники разрезали воду словно грозные стражи и безобидными игривыми дельфинами, часто сопровождавшими наш корабль. В воде заметно также много больших медуз– португальских корабликов, вызывающих при касании жгучие ожоги тела. Все вокруг изнемогало от зноя, а горячий ветер наполнял наши паруса. Вечером шли тем же курсом (я так надеюсь, сопротивление слева от сильного течения ощущается явственно). Утром продолжили свой курс, но моя команда стала роптать. Куда плывем? Зачем? Объяснять что-то не хотелось (потом же на тебя и донесут кому нужно), поэтому я сказал, что мне индейцы посоветовали на одном из здешних островков природное лекарство, которое нужно употреблять обязательно свежим, так что пусть никто не волнуется, а лучше смотрят в оба, скоро должна быть видна земля, а нужный мне островок чуть дальше к югу.

Наконец, впередсмотрящий с верхушки мачты обнаружил землю, и я дал команду следовать за изгибами берега, но на большом расстоянии от него, и править на юг и искать островок. Где же ты Косумель? Пока же в своей каюте Уареа готовил для меня грим. Я долго решал, идти мне самому или нет, но решил все же рискнуть. Как говорят испанцы: "Hе рискуя не добудешь. Кто не рискует – ничего не имеет". Но индеец всегда легко отличит испанца, даже если тот будет в гриме. Внешность, запах, ноги. Внешность – тщательно выбрился, потом еще раз пройдемся, так что бритву берем с собой, Уареа тоже вымыл голову каким то настоем, так что теперь волосы у него стали цвета соли с перцем, ощутимо прибавилось седины, что ему еще больше добавило возраста. Немного настоя из орехового масла для моей кожи, размазанного по всему телу превратило меня в настоящего индейца, по крайне мере внешне. Я снял свою европейскую одежду и оделся в туземную набедренную повязку. Теперь ноги, европейцы носят обувь (поэтому индейцы и называли испанцев – носящими башмаки) и поэтому ноги у них не такие грубые как у местных. Так проваливались британские разведчики в 19 веке на Востоке, все местные с детства ходили босиком и кожа у них там становилась такой твердокаменной, как копыта у скотины. Что толку выучить наизусть Коран и все его толкования, и выдавать себя за мусульманина, если при ежедневной молитве ты скинешь свои тапочки, а там белые нежные пяточки? Возьмем с собой мазь из дегтя и глины, потом я густо намажу ей свои ноги и замаскирую их. Для придания мне нужного запаха Уареа приготовил для меня духи своего собственного рецепта, будем надеяться, что мудрый шаман не свалял тут дурака. Все это может показаться немного наивно, но разве тот же попавший в плен испанец Агилар после семи лет у Майя не был неотличим от индейцев? Как пишет летописец Берналь Диас: " Где же наш земляк? Никто его не мог признать, ибо его и без того темная кожа стала совсем как у индейцев, волосы его были острижены, как у местных рабов, на плече он нес, как и индейцы, весло, а одежда, какая-то рвань, покрывала его столь же мало, как и остальных". Пока мы с Уареа занимались изменением внешности, собирали вещички и будили сонного Гогу, вдали показался нужный остров. Кристабаль лично сообщивший мне об этом, увидел изменившегося меня и перекрестился. Я приказал ему спускать челнок на воду– дальше мы сами, а наш "Мудрец" теперь развернется навстречу солнцу и вперед на Кубу, в порт Тринадад. Потом, через пять дней с небольшим дней, он вернется, подберет нас в море и продолжит дальше свой путь на Гаити. Пока спускали челнок и грузили наши вещички, я отсиживался в своей каюте, а потом завернувшись по самые глаза в одеяло и истекая струйками пота проскользнул из каюты в челнок. Все, теперь каждый работает по своей программе.

ГЛАВА 15.

Карабль уже отдалился от нас, а вдалеке на юге, чуть в стороне от полоски берега материка, видна небольшая зеленая точка – конечный пункт нашего пути. Туземный челнок у нас получил нужную модернизацию, по примеру полинезийских и малайских каноэ ему прикрепили балансиры– легкие деревяшки по бортам, даже с двух бортов, и теперь он несколько напоминал велосипед с приставными колесиками (чтобы не завалиться). И мы теперь не сможем опрокинуться. Приставная мачта позволяла нам ловить попутный ветер, который сильно помогал нам при гребле. А гребцов было только два: я и Гога, Уареа же взял на себя руководство и подсказывал нам куда править. Несмотря на то, что мы были не так уж далеко от побережья, здесь все равно были сильные подводные течения, и мы медленно приближались к островку. Я уже порядком устал и весь обливался потом, словно был в парилке бани. Но нам нужно поспешить, вечер уже скоро. Ближе к острову было заметно множество рифов, для нашей лодочки они были не опасны, зато в них обитало много разной живности: рыбины удивительных форм, расцветок и размеров, особенно красивые неоновые аквариумные рыбки, светящиеся словно изнутри, бьющие свечением во все стороны– синие, желтые, лиловые, полосатые. Они сновали в прозрачной лазурной воде огромными стаями и поодиночке. Гигантская черепаха вынырнула рядом с нами и долго плыла за челноком, сопровождая нас к острову. На берегу была видна уже привычная картина– золотистая полоска пляжа, а за ним стена зеленых джунглей. Тут мы убрали наш парус вместе с мачтой, теперь надежда только на весла. Нужно держаться на месте между полоской рифов и побережьем. Уареа еще чуть чуть прошелся бритвой по моим щекам и подбородку, все это происходило под резкие вопли, которые издавали обезьяны и птицы с острова. Наверное, тут в лодке мы и подремлем ночью возле берега, чтобы в случае чего быстро драпать отсюда. А утром будем двигаться вдоль берега острова пока не увидим город. Город индейцев майя.

Но майя при всей своей развитости все же не плавают на Карибские острова. Майя совершают только плавания к тем островам, если эти острова можно было увидеть с материка. Косумель – его настоящее название Ах– Куцумиль-петен (Остров Ласточек) – лежит вблизи материка. Но, так как между ним и материком проходит рукав Карибского течения, то плавать здесь довольно опасно. Когда испанский капитан Монтехо попытался однажды заставить индейцев выйти в море во время прилива, они отказались. Вода "хомок-нак какнаб" – была желтой и бурлила. Именно "хомок-нак какнаб" и мешало жителям островов Карибского моря и майя установить какие– либо определенные контакты. В захоронениях майя до ничего не найдено, что было бы привезено с Антильских островов. Но, как свидетельствует пример женщины с Ямайки и знаменитого Агилара, потерпевшего кораблекрушение, вероятно, было достаточно и случайных контактов, чтобы дать знать майя, что "там что-то есть". Возможно даже, что каноэ с островов Карибского моря время от времени специально заходили в территориальные воды майя; ведь по какой-то причине некоторые прибрежные города были обнесены стенами (что вообще-то для индейцев не свойственно).

Самое смешное, что Косумель уже является испанской территорией. Поскольку Римский папа подарил все эти земли Испании, то теперь, куда бы испанцы не высаживались, то первым делом местным индейцам зачитывается официальный документ. Там написаны следующие аргументы: Вселенную создал бог, а на земле у него главный помощник Святой Петр, а поскольку наместник Святого Петра в Риме пожаловал эту землю Католическим королям, то и мы, как их уполномоченные представители до Вас этот факт и доводим. И тут же испанский нотариус пишет "до сведения доведено" и несколько свидетелей расписываются и подтверждают это. И все, возражений нет, теперь если индейцы будут делать вид, что ничего не произошло, то это уже их проблемы. Доведено Вам? Доведено, а бунтовать никому не позволяется. Так и Грихальва в этом году достиг острова Косумеля, который немедленно окрестили Санта-Крус в честь праздника обретения честного креста, отмечавшегося в тот день по христианскому календарю. Его высадка на Косумель была предпринята со всей возможной осторожностью, но испанцы нашли только брошенный город, оставленный всеми жителями, за исключением юной и очаровательной индианки-тайнос родом с Ямайки, которую захватили в плен майя. Последние бежали в глубь города, выслав ее в качестве вестника. Майя сообщили через нее, что не желают устанавливать контакты с испанцами. Тогда Грихальва совершил сюрреалистический акт, торжественно зачитав в пустом городе соответствующее письмо и даже приклеил его на стену главного храма. Пусть индейцы читают! Как будто майя умели читать по-испански! Этакий псевдоюридический фиговый листок экспроприации.

Но, с другой стороны, и местные тоже не подарок. В 1511 году капитан Эрнандес де Кордоба Вальдивия, плывший на своем корабле из Панамы в Санто-Доминго с двадцатью тысячами золотых дукатов на борту, напоролся на рифы на отмелях Ямайки. Спасшийся на шлюпке без парусов, весел и пищи, он и его двадцать товарищей дрейфовали тринадцать дней, пока не приплыли к острову Косумель. С него был виден Юкатан. Местные жители майя сразу же убили всех выживших моряков, кроме двоих, которых они продали в рабство правителю Самансаны на полуострове Юкатан.

Ночью мы дремали, сменяясь с Уареа по очереди. Островок довольно-таки большой, в длину если я не ошибаюсь 46 км в ширину 16 км. Восточная часть острова, та, что ближе к открытому морю низкая, там и море бурное, мы же примостились в западной, той что ближе к материку, тут и невысокие горы и затишье. Этот слабоумный Гога уже несколько бесил меня, он был не самый приятный спутник, с которым бы я хотел находиться одной лодке, но приходилось героически терпеть его присутствие. Наступила ночь. Летучие мыши и ночные птицы начинали метаться вокруг, хватая на лету невидимых насекомых и непостижимым образом ухитряясь не сталкиваться ни с нами, ни с ветвями деревьев на берегу, ни друг с другом. Но когда наступала полная темнота, я все равно продолжали ощущать красоту местности будущего Мексиканского курорта, хотя и не мог ее видеть. Когда пришла моя очередь спать, я и во сне продолжил вдыхать головокружительные ароматы островных полуночных цветов, раскрывавших свои лепестки и испускавших нежное благоухание только по ночам.

Утром разминаем задеревеневшие члены. Споласкиваю лицо водой из фляги, чтобы окончательно проснуться. Опять небольшое бритье, надеваю бусы, втыкаю в волосы перья, применяю "духи" и макияж ног. Уареа подал мне мазь, он собирал смолу, вываривал ее, чтобы она не была такой едкой, и получал клейкую черную "окситль", водоотталкивающую и прекрасно защищавшую ноги. Потом смешивал ее с глиной, но мазь все равно сохранила цвет черной грязи. Теперь мои ступни были черны, как у босяка, залезшего в гнилое болото. Затем мы гребем потихоньку вдоль берега.

Царило безветрие, и уже ощущалась влажная томительная духота. Позади нас оставалось цвета ярчайшей бирюзы море, над которым едва заметными в дрожащем воздухе горбами, вставали холмы Американского материка. Оттуда плыла флотилия туземных лодок. А вот и нужная нам гавань, вся полная туземных пирог на мелководье. Делаю лицо как можно глупее, идиотов по легенде у нас два: Гога и я, и мы приехали в местные храмы просить богов об исцелении наших болезней. По слухам, сюда совершают паломничества не только обитатели Юкатана, но приплывают из более отдаленных мест. Остров у местных индейцев почитается за святую землю, это Иерусалим и Мекка в одном флаконе. Вернее молится у нас будет Уареа, а мы просто постоим рядом.

Осматриваю главное поселение острова, по размеру это даже не деревня, а вполне приличный городок, с возвышающимися каменными пирамидами храмов. Высаживаемся, вытаскиваем свой челнок подальше на песок и забираем с собой все свои вещички, в том числе парус и весла, и тащимся по жаре, груженные словно рабы. Впереди Уареа, сгорбившись, изображает почтенного старца и прокладывает нам путь.

В целом, от здешних майя не приходится ожидать особой роскоши. Все дома в городке, имели один этаж, были сложены из глинобитного кирпича, ярко выбелены известняком и были покрыты соломой.

Я старательно пускал струйку слюны из края рта, чтобы выглядеть в соответствии с взятым образом, а сам украдкой любовался городком, расположившимся у подножия пары ступенчатых пирамид, на берегу океанской бухты. Глинобитные, но довольно красивые дворцы и облицованные известняком храмы, прямые как стрела мощеные камнем улицы. Да, в отличии от Гаваны, в этом городке уже были хорошие мощеные дороги, чуть приподнятые по краям и замощенные большими белыми камнями. Повсюду властвовала зелень – кустарники и деревья, и много цветов, высаженных во дворах и на клумбах, перед домами; в каждом квартале жители высаживали растения определенного цвета: ярко-красные, розовые, сияюще-желтые, закатно-оранжевые, небесно-голубые…Довольно красиво, радость для глаз!

Вокруг сновала масса народа, повсюду мужчины в одних лишь белых набедренных повязках из хлопковой ткани, некоторые из них набрасывали на плечи белые же накидки. Мимо проходят женщины, они носили схожего покроя белые блузы, и короткие юбки. У богатых и состоятельных людей, на нарядной одежде белизну ткани оживляли причудливой вышивкой, ее цвета и узоры были довольно разнообразны. Кроме того, знатные люди руководствовались личными вкусами, так что носили пышные головные уборы, мантии из перьев, кольца, серьги, браслеты на руках и ногах – все это имело индивидуальные особенности.

Ростом люди от нас сильно не отличались все где-то 1,60-1,70 метров, с темно– красной опаленной солнцем кожей, покрытой различными татуировками, все носят длинные волосы (кроме коротко остриженных рабов), у многих проколотые уши и носы, чтобы носить серьги и другие украшения. Что до особенности физиономий, то индейцы майя всегда гордились своими крючковатыми, на манер ястребиных клювов, носами и скошенными подбородками; мало того, они всячески старались усилить это собственное сходство с хищными птицами. Только представьте себе: майя, намеренно, с самого рождения, деформировали черепа своих детей. Ко лбу младенца привязывали плоскую доску, которая оставалась там первые несколько лет жизни. Когда ее наконец снимали, лоб у ребенка был скошен так же круто, как и подбородок, делая и без того своеобразной формы нос еще более похожим на клюв. Плюс к этому здесь много косоглазых, тут это считают главным признаком красоты.

Мальчики или девочки майя, ходят совершенно обнаженными, но все они всегда носят вокруг головы повязку, с которой свисал, болтаясь между глаз, глиняный шарик. Делалось это для развития косоглазия, какое майя, где бы они ни обитали и к каким бы слоям общества ни принадлежали, всегда считали одним из важнейших признаков подлинной красоты. У некоторых их мужчин и женщин глаза косят так сильно, что создается впечатление, будто лишь возвышающийся посередине наподобие утеса нос не позволяет им слиться воедино. Добавлю, что еще тут делают вокруг глаз татуировки или просто красят черной краской, так что зрелище получается не очень. Так что, если эти места и полны дивных и удивительных красот, но это едва ли относится к обитающим здесь людям.

Пока что мы не привлекали особого внимания. С утра на остров на пирогах с близлежащего материка прибывают толпы паломников. Особенно много среди них женщин, один из главных храмов на острове посвящен местной богине любви и материнства, второй, как обычно, Пернатому змею, которого майя зовут Кукульканом. Из за отсутствия телевизора тут находилось очень много времени для любви. Детей начинают рожать рано и часто. И чтобы подстраховаться от различных неприятностей женщины совершают паломничество на остров Косумель. Весьма опасное путешествие для беременных в открытом долбленом каноэ через продуваемый всеми ветрами пролив в 20 километров, отделяющий остров от Юкатана. Это паломничество предпринимается, чтобы поклониться святыне Иш-Чель, богине Луны, покровительнице деторождения и приобрести местные сувениры. Так же как и набожные беременные женщины в Испании, которые имели обыкновение класть, как припарки, на свои выросшие животы отпечатанные гимны в честь святой Маргариты, чтобы облегчить боли, так и тут женщины майя приобретают в храме необходимые амулеты. Но и мужиков, приехавших поклониться Кукулькану, тут тоже много.

Ладно, нам тут нужно находиться пять дней (если не придется срочно бежать), так что нужно найти себе какое-нибудь убежище. Уареа под видом немого паломника знаками торгуется с местной старушкой, сдающей приезжим жилье. Кажется, сторговался, местных денег – плодов какао у нас нет, но тут ходят и небольшие кусочки меди вместо денег (у майя, в их джунглях растущих на осадочных известковых холмах, почти нет металлов). Уареа расплачивается и мы идем за сморщенной красно-коричневой старушкой на окраину городка, похоже, что наше жилье самый эконом вариант. Пришли. Самая городская окраина: дальше идут поля и пустыри, за огороженной территорией неподалеку паслось множество индеек, являющихся основным источником мяса. Вокруг городка в изобилии рос амарант, но ещё больше освобожденных от джунглей полей занимал маис.

Открыли завешенную дерюгой дверь в хлипкую, сделанную из связанных жердей хижину, и мы оказались в единственной комнатушке с утрамбованным земляным полом, убого обставленной и освещенной одной лишь фитильной лампой, заправленной рыбьим жиром. Я разглядел только покрытый старым стеганым одеялом топчан в углу, больше мебели не было. Ничего, как-нибудь разместимся на полу, все равно лучше, чем ночевать, скрючившись в утлой лодке, качающейся на океанских волнах. Сбросили на пол свои вещички, а гружены мы были по уши, тут и весла, и парус, и наши вещички, ничего в лодке не оставили. Хотя, казалось бы, какая разница, все равно кто хочет, тот может войти и в наших вещах покопаться? Замков здесь нет. Перекусили, подправили мой макияж и вперед в город.

Вначале в центр, проследовали по белому, окрашенному известкой городку прямо к дворцу местного правителя. Конечно, дворцом это здание можно было назвать лишь с большой натяжкой, всего лишь несколько глинобитных домиков располагались на площади, вокруг удобного и просторного внутреннего двора. Мельком осмотрели, пошли дальше. Сам городок очень красив и для такого древнего поселения находится в прекрасном состоянии. В нем несколько храмов, посвященных целому сонму божеств, состоящих из многочисленных помещений. В одном из них я видел самый большой в здешних местах зал, крышу которого поддерживал целый лес колонн. (В центре храмы представляют из себя ступенчатые пирамиды, но вокруг множество подсобных строений, соединенных с пирамидой каменными дорожками, которые мы и рискнули осмотреть). Стены всех храмов как внутри, так и снаружи были украшены замысловатыми переплетающимися узорами, глубоко высеченными в камне и выложенными мозаикой из белого известняка. Кстати, тут же я увидел фрески, на которых индейцы занимаются гомосексуализмом. Сильно уж эти майя тут развитые.

Сам остров, так же как и ближайший Юкатан состоит в основном из известняка, который кое-где разрушается водой, образуя причудливые колодцы и пещеры. Да и индейцы интенсивно добывают этот камень для блоков и для изготовления штукатурки, также им нужна известка для побелки, так что каменоломни добавляют тут пустот под землей. Строгие величественные храмы составляли лишь верхний уровень Косумеля и были воздвигнуты над зевами природных пещер, над лабиринтом подземных туннелей, невесть сколько веков служивших майя излюбленным местом для захоронений. Тела умерших представителей знати, высших жрецов и прославленных воинов доставляют в этот город, чтобы с соблюдением надлежащих обрядов захоронить в богато украшенных и обставленных помещениях, непосредственно под святилищами. Еще ниже находятся места для погребения простонародья, конца же этим катакомбам, здесь не ведал никто. Они уходили под землю на бесконечно долгое расстояние.

К моему удивлению, человеческих жертвоприношений сегодня не было, видно здесь не каждый день масленица. А как же столько раз прочитанные в книгах сведения про: "два нечистых святилища на острове Косумель, куда они отправляли бесконечное число несчастных на принесение в жертву". Хотя я увидел множество уродливых идолов с изображениями больших змей и других неприятных фигур, а на оштукатуренных стенах вокруг алтаря ясно видны были брызги свежей еще крови, но на некоторых изображениях, виднелись даже– знаки креста. С виду их крест практически ничем не отличался от нашего, христианского. Как и наш, этот крест чуть длиннее в высоту, чем в ширину; единственное различие заключалось в том, что верхушка и боковины его имели по концам утолщение, вроде листа клевера. Этот народец тоже чтил крест, так как полагал, что в нем зримо воплощалось устройство мира: четыре стороны света и центр. Уареа пожертвовал какому-то подошедшему к нам жрецу несколько кусочков меди и мы поспешили уйти отсюда от греха подальше. Еще что-то заподозрит. Итак, первое впечатление получено, беглый осмотр произведен, пора обсудить дальнейшие планы.

Обратный путь пролегал сквозь толпу туземных мужчин и женщины, которые держались с достоинством, двигались грациозно и изъяснялись на своем тягучем языке нежными мелодичными голосами. Очаровательные детишки индейцев отличались очень добром нравом, так как они не сильно дразнили нас с Гогой, изображавших из себя идиотов. Когда мы уединились у себя в хижине, я поспешил уточнить:

– Ну что Уареа, ты что-нибудь понимаешь в местном языке?

– Кажется многие слова мне знакомы, и общий смысл я улавливаю– ответил мне мудрый шаман.

– Давай тогда рискнем пойти на рынок– образовался я, и первым вышел из нашей темной и тесной хижины.

Вот и славно. Я конечно предполагал что языки у индейцев тут похожи. Да и сами индейцы тут во многом одинаковые. Число переселенцев из Азии было изначально не велико, поэтому тут распространены всего две группы крови из четырех (а в Южной Америке так и вообще одна). Вот и местные языки похожи друг на друга, тот же науль на котором говорят ацтеки, широко распространен от озера Юта и до Гватемалы, все эти юты, пауни, шошоны, команчи, ацтеки и прочие явные родственники. Вспомним историю, как американцы во время второй мировой войны, когда японцы наловчились вскрывать их шифры, посадили в помощь к радистам коренных американцев, те были разных племен, но друг друга прекрасно понимали, в отличии от японцев, которые так и не сумели раскрыть этот новый "шифр". Язык тайнос же происходит с побережья Южной Америки, а майя местный, но все же что-то общее у них есть. Да и рабы тайнос тут все же встречаются, довольно часто их пироги выбрасывает штормом на земли майя. К тому же Уареа у нас сильный полиглот, вот как испанский хорошо выучил, так что язык майя для него будет намного проще.

Теперь мы побрели на рынок, присматриваться к нужным товарам. На обширной рыночной площади простиралось целое море присевших на корточки коренастых фигур, на добрый километр покрывавшее всю ее каменную поверхность и разложивших на циновках свои разнообразные товары для продажи; размалеванные смуглые лица угрюмы и неподвижны, красивые перья колышутся на ветру. Майя неплохие ремесленники. У них есть много хлопка, разнообразные попугаи, дающие цветные перья, из привозной меди они делают небольшие колокольчики, любимые индейцами, а из обсидиана– мечи, ножи и прочие острые предметы. Но это все было не то, что нам нужно. Так мы и бродили по рынку без особого успеха, пока присматриваясь к ценам. Деньгами тут были плоды какао, на чашку шоколада уходило от двух до четырех бобов (шоколад здесь очень дорог). Также в большой цене у местных и мясо – кролик продавался за десять бобов. А вот рабы ценились дешево– всего сто бобов (дешево я говорю потому что тут индейцы тоже могут этого раба съесть при случае). Я понаблюдал торговую сделку: в результате за одного раба и мешочек обсидиана купец майя отсыпал несколько горстей бобов какао и маленьких медных слитков, нести которые продавцу явно было удобнее и легче, чем необработанный камень.