Текст книги "В центре океана "
Автор книги: Александр Сокуров
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Никому из людей не пришлось пережить свой Талант.
Никто не знает, что следует за Талантом. Талант – зародыш, это младенчество некоего «существа», которое никто никогда не видел живым и о существовании которого догадываются единицы из миллионов.
Если Талант – это младенчество некоего «существа», если уже во младенчестве это «существо» столь необыкновенно, то что же ожидает его в отрочестве?.. старости?..
Почему никто не пережил свой Талант? Почему всяк одаренный погибает мучительной смертью, как только приближается к какой-то индивидуально отмеченной черте, за которой следует его настоящее знание, озарение? Возможно, что озарение и есть первая дверь на пути к Тайне. Для «обычного» человека это самая мрачная тайна, в которой уживаются двуликость и святость.
И еще: почему Талант часто толкает человека на раздвоение, на множественность? Может быть, потому что Талант неизбежно, ревниво требует от человека одиночества, отделенности, отдельности.
Талант требует, чтобы его «обладатель» имел возможность разбежаться на мелких маленьких-маленьких человечков, и эти «люди» должны иметь способность прятаться по углам некоего стограненого темного зала. И молчать.
Говорят, что дети талантливого человека бездарны. Очень неприятная мысль. Но почему-то в жизни все именно так. Особенно это очевидно на примере русского кинематографа. Человек, наделенный особыми способностями, почти неподвластен природе.
Талант всему вопреки.
Талант опасен для жизни, опасен для людей вообще.
С другой стороны, норма так же опасна для Таланта, как Талант опасен для человека вообще.
Физическая жизнь отчаянно сопротивляется Таланту.
Талант – главный и единственный непримиримый враг физической жизни. Но не в том смысле физическая жизнь как нечто уж очень приземленное, противостоящее идеальной, выдуманной жизни, а лишь в том смысле, что физическая жизнь требует большого к себе внимания, огромного, всепоглощающего внимания и столь же несоизмеримых ни с чем физических усилий для поддержания ее жизнеобеспечения. Физическую жизнь надо кормить, она капризно-разборчива и потребляет только яства. Часто думаю о том, что под «физической жизнью» я готов понимать и все разнообразие, все признаки жизни государства.
* * *
Физическая жизнь более всего на свете боится смерти.
Талант стремится к смерти, ибо ему кажется, что после пересечения границ жизни начинается какая-то другая, главная для Таланта «жизнь». Но увы… И странно: Талант наивно уверен, что он вечно будет сопровождать Душу, что он с Душой заодно, что она его вечная сестра…
Боже, ты же видишь, как он наивен… пожалей его!!! А после смерти физическая жизнь не востребована никем, бессмысленным становится даже «жизненный опыт», обретенный человеком во время жизни в нашем мире. Может быть, это смешно, но этот опыт не нужен даже оставшимся в живых, ибо живые не продолжают дела мертвых и не завершают их дела.
Болезнь.
Странный процесс. Человеческая «идея». Хитрая. Капризная.
Именно Талант «выдумывает», сочиняет, конструирует день за днем, шаг за шагом болезненные симптомы.
Талант вызывает болезнь. Что в этом случае понимается под термином «болезнь»? Физическое мучение человека – да. Конфликт с обществом при полном расхождении интересов – да. Односторонняя агрессивность в отношении с государственным аппаратом – да. Есть и другие признаки. Очень важные. Например, конфликт с главенствующим в стране религиозным культом.
Становится нестерпимо больно.
Когда это происходит?
Это происходит тогда, когда Таланту совсем надоедает жизнь Здесь. Или когда Талант чувствует, что давление физической жизни становится чрезмерным: Талант провоцирует болезнь (форма капитуляции перед слабым противником), болезнь протекает медленно, а иногда и стремительно. Болезнь или парализует физические функции человека всесторонне, быстро, или делает свое дело медленно, не торопясь.
Видимо, одновременно с этим «готовит» Тот мир, Ту сферу для приема, для размещения. Таланту не скучно даже с мертвецом, по сути, для него нет разницы: живо материальное или тлеет… Странная, странная картина: о чем же можно беседовать с мертвым? А может, Талант не видит разницы между живым и мертвым? Или он глух? И не слышит, что дыхание живое уже остановилось? Но ведь когда талант разговаривает с мертвым, живые его не слышат и не видят? То есть Талант имеет склонность не замечать, что вокруг ничего и никого уже нет. Вообще пластически Талант напоминает мне маятник часов, висящих в кают-компании маленького деятельного корабля.
Талантливым может быть только обыкновенный человек. В этом загадка. Это простая загадка.
Мы говорим: талант.
Мы говорим: способности.
Конечно, это не одно и то же. Способности сознательно и неумозрительно создаются средой обитания, жизни, тренировкой, а чаще – кропотливым трудом. Талант же – умозрителен, криминален. Криминальность и талантливость понятия неразделимые. Криминальность Таланта – важная характеристика последнего. Криминальность как произвольная, неосмысленная мотивировка неограниченной свободы в принятии решений и совершении поступков. Склонность к безграничности и нарушению. Незнание границ, а точнее – невидение границ, взгляд поверх границ. Все это наказуемо и демократией, и авторитаризмом… Вот так шаг за шагом мы постепенно начинаем осознавать, что со всех сторон Талант под контролем и перед всеми в чем-то виноват.
Очевидно, что Талант не зависит от уровня способностей родителей. Более того, мы не дети своих родителей, вернее, Талант не от наших родителей. Наши родители – формальная энергетическая причина нашего физиологического появления в этом мире, и не следует путать наследование отдельных черт характера матери или отца с очертаниями форм Таланта.
Возможно, что каждый из нас является носителем духа и форм Таланта очень далеких предшественников, и в меньшей степени – групп, семейств, кланов, современных нам людей. Предполагаю, что масштаб Таланта конкретного человека зависит от соотношения разновеликих и разновременных цивилизаций, которые сплелись в генеалогическом пути этого человека.
И в этом смысле талантливым человеком может стать, видимо, только тот человек, который «носит в себе» наиболее сохранившуюся, полновесную цепь культурно-исторического и сексуального развития.
То есть только тот человек, чья «цепь», внутренняя цепь, протянулась до наших дней с наименьшими потерями и усечениями. Только такая индивидуальность «выпячивается» своей неизбежной и некоторыми отмечаемой необыкновенностью.
Различные цивилизации в масштабе существования, жизни Таланта могут быть диаметрально противоположными по уровню развития. Первоначально находясь на разных ступенях и в разных возрастных категориях в жизни Таланта, они, эти цивилизации, вступают в активное взаимодействие, и это взаимодействие является сугубо «эротическим»; причем имеет место или насилие, или влюбленность «старой» цивилизации в новую, молодую. И в этом смысле цивилизации могут случайно влюбиться и во младенца, и младенец будет гением, но скоро умрет.
Эта влюбленность – носитель огромной силы, и неизвестен энергетический аналог мощи этого влечения, ибо оно превосходит все известные энергетические силы.
* * *
Цивилизация всегда сильна, по крайней мере, таковой она вступает на генеалогический путь отдельного человека. Таковой навсегда сохраняется в этой цепи. Но, видимо, все же не каждая индивидуальность может быть носителем этого «перекрестка», на котором встречаются и сталкиваются цивилизации. То есть не в каждом человеке этот «перекресток» возникает. И это понятно: не каждый человек является личностью, не каждый, но только тот, кто имеет судьбу.
Судьба – fortuna — как сочетание Случайности и Воли (силы). Судьба «состоится», если Случайность и Воля будут бороться внутри человека с проявлениями его Добрых сил.
Посему Судьба – это непрерывная борьба в человеке Случайности воли (такое написание – не ошибка) с Добром.
Причем Добро всегда проигрывает. Но ведь fortuna – это еще и рок, счастье, успех, положение, звание… Каждое слово – это новое понятие, целый круг жизни.
Человек, награжденный Судьбой, – это тот человек, в котором эта Борьба совершается непрерывно, всю его жизнь, как по кругу. И никогда не прекращается. Эта борьба истязает человека, совершает над ним насилие ежесекундно, ежечасно, изо дня в день, каждую ночь…
Удивительно, что человек не осознает этого процесса. Человек часто повторяет: Душа мается, болит Душа.
Похоже на заблуждение.
Индивидуальность, во внутренней сфере которой Добро все же выигрывает сражение со Случайностью и Волей, – эта индивидуальность мгновенно «сиротеет», то есть теряет Судьбу. Таковая индивидуальность выбрасывается за пределы Круга и стремительно уносится в некое пространство, совершая при этом независимое, хаотическое движение в одиночестве. Оттого и погибает. Таковая индивидуальность, являясь звеном в генеалогической цепи, погибая, создает существенную помеху в развитии будущего Таланта.
Если в «жизненной цепи» Таланта много таких сгоревших «комет», то есть если много таковых изъятий, много обрывов несостоявшихся судеб, то мгновение явственного проявления собственно Таланта будет отодвигаться как можно дальше от участка разрыва цепи. Условно говоря, Талант, явившийся личности, например, в Средние века, реально мог проявиться и в период Вавилонского царства, а «задуман» был в древнем мире Месопотамии, но то ли что-то помешало – изъятия? – или исторического времени для селекции не хватило…
Так или иначе, процесс шел целую эпоху.
В формировании названного Таланта столкнулись цивилизации не только двух эпох, но и разных географий: например, Древнего Египта и Европы. Возможно, что развитие такового Таланта еще продолжается и в наши дни и проявится в конце концов в середине следующего столетия, когда одна эпоха, наш двадцатый век, уйдет в прошлое, а с ним и наша цивилизация уступит место какой-то другой.
Процесс взаимодействия цивилизаций невоспроизводим.
Нет такой силы в мироздании, которая могла бы справиться с энергией передвижения в пространстве давно «исчезнувших» цивилизаций.
Не Бог породил эти явления, и даже не под силу Ему осмыслить это. Нет такой силы, которая могла бы помешать встрече двух или нескольких цивилизаций в сфере конкретного «простого» человека, но необходимо только одно условие: в ауре этого «простого» конкретного человека должен сложиться перекресток.
Крест – это место соития или любовное ложе еще бесплодных партнеров. И в этом смысле встретившиеся цивилизации необязательно должны быть «разнополыми», могут быть «родственниками», но всегда они неизбежно будут отличаться друг от друга «возрастом».
Чем выражается «возраст» цивилизации? В самой незначительной степени астрономическим или каким-нибудь другим временем.
Возраст цивилизации выражается и формой.
Форма цивилизации становится понятной, если представить ее визуальный образ. Например, есть цивилизация – шар, другая – куб, третья – россыпь, напоминающая россыпь звезд.
Опасная близость с геометрическими принципами.
В этих размышлениях все же больше предчувствия, больше чувств, чем понимания, а если точнее – не хочу открыто и откровенно говорить обо всем. Рано.
У европейского философа М. Хайдеггера есть интересные размышления, не касающиеся впрямую нашей темы, но примечательно эмоциональные для философа, а также удивительно простые по изложению.
Цитирую по памяти: «Философия проселка… проселочная дорога – это средоточие всякой жизни в местности. В большей степени даже, чем луг или поле, на котором работают люди. Все, в чем заключается жизнь людей, не минует этой дороги. Однако дорога – не просто средство связи. Уже потому не средство, что она совсем иного рода самостоятельное сущее, существует сама по себе и ради себя, а не ради чего-то иного, она не используется для чего-то постороннего ей, а собирает в себе все, что только ни есть в жизни живущих тут людей… Эта дорога не просто отражает человеческое содержание, но она вобрала его в себя, она есть оно. Дорога живая, и она сама идет своим путем!.. Дорога идет своим путем, дорога идет своей тропой. Это соответствует и древнему постижению дороги: дорога бежит между полями… Дорога не просто бежит или вьется, не просто сворачивает и приветствует дуб у дороги, но она направляет стопы человека „своей извилистой тропой“, и более того – она безмолвно „носит с собой“ взад и вперед, в ту или другую сторону эхо гармонического звучания всего целого.
Дорога есть середина некоего человеческого пространства или пространства человеческой деятельности, о котором мы можем пока сказать, что оно отличается внутренней целостностью, даже замкнутостью в себе».
Продолжая разговор о жизни Духа в Государстве, надо говорить о той сфере, в которую стремится явление природы, ранее обозначенное нами как Талант.
Необходимо осмыслить организующие формы Цивилизации в Искусстве и в некоторой степени в науке. Например, классика и производное от нее настроение (а это уже не Форма) – модернизм, модернистские настроения.
Хочу повторить, что я не настаиваю на ценности или истинности того, что говорю, подчеркиваю чаще всего нефилософский, но столь же исключительно практический смысл того, что говорю.
То есть в определенной степени речь идет не о том, что осмыслено.
Это трудно поддается осмыслению. Вам предлагается то, что проходит «дорогой» чувствования, эмоций, жизненной драмы.
Наверное, вы обратили внимание, какое огромное значение в научной практике имеет возраст.
Возможно, вы обратили внимание, что возраст не имеет столь большого значения для жизни в Искусстве. В конце концов, у молодого мастера может быть Талант старика, а у пожившего много – вечно юный Талант. Возраст души редко совпадает с реальным возрастом человека… И это прекрасно.
Озарение и Вдохновение.
В научной практике озарение даже в подростковом возрасте человека – явление не столь редкое, но открытия в гуманитарной сфере, сделанные молодым человеком, наверное, чрезвычайно редки.
Почему Провидение позволяет слепо «творить» интеллектуальные шедевры, но стоически препятствует рождению масштабных произведений искусства, сделанных совсем юными людьми?
Но вот вам удивительное исключение: Шостакович в подростковом возрасте создает великие произведения. Однако открытия, например, в области философии случаются только по прожитии человеком пространной жизни. (То есть он должен жить долго именно пространственной жизнью, а не временной! Или жизнью простой, но странной…)
…Философ совершает открытие, если он живет скрупулезной жизнью (т. е. подробной – скучной…), если он чрезвычайно ревниво, раздраженно воспринимает течение реальной жизни и незаметно для самого себя сопоставляет это течение с книжными мертвыми образцами.
* * *
В жизни философа должна случиться трагедия, которая касалась бы его лично, которая произвела бы сокрушительное действие, принесла бы лично ему муки обычной человеческой жизни. Это как грунт на холсте.
И эта трагедия должна быть не масштабно исторической, а примитивной, бытовой, интимной.
Эта трагедия нужна не только самому философу, но и собственно времени современной ему жизни. Надо остановить время, сделать его твердым, неподвижным, чтобы на нем можно было бы рисовать, что хочешь.
В меньшей степени она, эта трагедия, нужна тем, кто внимает философу.
Она заставляет слушать – не более того…
Знание об этой трагедии не позволяет слушателю совершить кощунственное действие в сторону философа – не позволяет прервать его.
Ибо если философа остановили – продолжить мысль в ее естественном течении настоящий философ уже не сможет, и правда, что дважды в одну воду не войти…
Если философа прерывают, после паузы он говорит уже совсем другое. Деятельность философа имеет не интеллектуальное, но только нравственное значение.
Большинство философов так не считают. В свою очередь с этим не согласны и большинство читающих и «думающих»…
Однако я не боюсь настаивать на своем.
Только нравственная мотивировка рождает великое философское открытие.
Ибо не мозг открывает «философскую» тайну, а душа.
Художник слеп.
Философ зряч, у философа хорошее зрение.
Художник «вертикален» по своей природе, философ – «горизонтален».
Философия – это плоскость, это горизонт, ибо мал человек, а Вселенная безгранична.
Философ, как бы он ни старался, думает в пространстве, а не во времени. Время – единственное явление, которым человек никогда не сможет управлять. И слава Богу, что не научится.
У философа нет границ.
Поэтому философия не несет в себе главного – чувства трагедии. Поэтому философия на грани сна, засыпания, сказки.
Но чувство трагедии есть у художника.
Откуда оно у него?
От трагичного чувства тесности и во времени, и в пространстве.
Художник – это человек, «возведенный» в квадрат.
Не только в особом, арифметическом смысле, но и в особом геометрическом.
Чувство трагедии оттого, что Искусство вертикально по своей природе и по своему положению в пространстве. Это сложное противоречие.
Удивительно и необычно, что это положение незыблемо.
Искусством перестает быть то, что теряет свою вертикальность.
Вертикальное положение опасно для жизни Искусства, многие погибают, не выдержав тяжести, перегрузок такового расположения в пространстве – и это причина деградации многих художников.
Искусство захлебнулось бы в самом себе, если бы испило чашу горизонта и обрело бы насыщенное равновесие.
Можно ли выработать навык к устойчивости в вертикальном положении?
Нет, нельзя.
Что представляет собой эта вертикальность?
На вершине – смерть, а в основе – жизнь.
Между осуществляется Искусство.
Философ ползает, художник прыгает.
У философа все начинается со слова и заканчивается тем же – словом. Кольцо, лежащее на земле. Философия не может быть идеалистичной, она всегда крайне материалистична. Как бы ни «воспрял» философ.
У художника после слова, мысли, замысла все только и начинается – и это далеко не все. Искусство обязано быть конкретным, оно всегда конкурирующее. В этом беда художников, ибо художник в отличие от философа теряет возможность утаить свое произведение.
Художник обречен на демонстрацию наготы, открытости произведения в той или иной форме, у него мало шансов создать недосказанное, сокрытое, таинственное.
Но почему я так долго и, возможно, скучно говорю об этом?
Может быть, потому что философия и искусство зажили рядом друг с другом и начинают смешиваться друг с другом в замусоленных головах современных людей.
Но есть и загадка: почему есть путь из искусства в философию, но мало кто подтвердит, что есть путь из философии в искусство.
То есть художник может превратиться в философа, но есть ли достаточное количество убедительных примеров, когда философ становился бы великим художником?
(Наверное, такие примеры есть, но я эти примеры не могу осмыслить…)
…Классическая форма любима тоталитарным государством.
Модерн – любимое дитя демократии.
История Искусства – это смена классики, романтизма на вариации модерна и обратно. Римское искусство – классика, Древний Египет – модерн.
Но это, как вы понимаете, скорее гипотеза.
КОММЕНТАРИИ К ИТАЛЬЯНСКИМ ФОТОГРАФИЯМ
Для Элизабет Сгарби
1.
267
la primavera
…земля, которая не хочет быть ничьей собственностью, но которая порабощена.
С этой земли содрали кожу, не дают ей зажить. Следы от когтей человеческих. Никакого идеализма, реальное насилие.
Художественные достоинства – все в природе фотографической. Оптический реализм.
Это Италия – но холодно. Очень одиноко. Ничего не звучит. Голос спит. Только мышцы и запах дизельного топлива. И так – всю жизнь.
2.
240
Античность. Для того чтобы зацвела одна, лишь одна белая роза, надо культивировать сотни шипов, должны вырасти тысячи пыльных листьев и сухих, почти железных веток.
Камень имитирует небо. Что ж… можно и так. Какая-то удивительно сокрытая красота… Тайна человеческого акцента, одухотворенного взгляда. Почти не чувствуется присутствие оптики, хочется протянуть руку и коснуться белых лепестков… А еще – хочется верить, что у этой розы не только шипы, но и нежное дыхание теплого женского запаха.
3.
265
Ничего не чувствую… только грустно… Для чего цветут эти деревья?
Красота чистой, абсолютной физиологии… Все арифметично, поразительно эволюционно.
Это тишина. Человек ушел на обед, может, спит – и хоть на время оставил в покое землю…
Не тепло – не холодно… А где же птицы? Это что, земля, где весной нет птиц?
Жаль…
Но… поразительная, арифметическая работа с цветом. Геометрия, геометрическое композиционное построение. Пример школьникам, студентам, что в изобразительной культуре может быть сокрыта геометрия.
4.
256
Кинематограф. Сейчас в кадр въедет авто с людьми в серых шляпах, и они быстро выйдут, забегут в дом, раздастся несколько выстрелов, мужчины в серых шляпах не торопясь сядут в машину и быстро уедут, и даже пыль не поднимется из-под колес… И все опять будет тихо… А потом люди будут гадать: когда совершено было преступление – ранним утром или вечером?..
Рисунок света, именно света, а не цвета – не фотографический. Такой свет мог «поставить» только художник-пейзажист… Просто оттого, что так придумалось…
Абсолютно художественная работа…
5.
274
…Не хотел бы там оказаться…
Ожидание засухи.
Так выглядит жестокосердие.
Бога нет.
Уже нет.
Убежал.
Изощренная мера цвета.
Учебник по цветопользованию в фото.
Слишком много фотографии, одновременно – подавляющее влияние композиции кино. У этого автора все страсти жизни, кажется, позади…
6.
89
…
7.
88
…Ну да… и флажки тоже… на ветру.
Так, кажется, и я могу…
Наверное, могу.
8.
257
Одиночество.
Малость жизни.
Финиш.
И завтра будет то, что сегодня…
Поразительная способность неизвестно каким способом передать атмосферу.
Без единого слова. В молчании. Вот только интересно, для кого горят в ночи эти яркие огни…
Здесь кого-то ждут, а может быть, и ото всех давно устали, но привыкли…
9.
2? 202?
…Мне давно уже недостаточно видеть просто берег моря… Мне нужен Человек на берегу моря… Море слишком большое, вечное и за пределами всяких суждений человека, оно неосмысляемо значительно, абсолютно прекрасно и не нуждается в нас. Его красота не для нас. Это просто красота, к которой мы не имеем никакого отношения… Оно не знает о нашем существовании, да и хочет ли знать?.. Как и Бог… А помнит ли Он о нас; может, за огромным числом деяний Он уже и забыл о нас? А если мы напрашиваемся на аудиенцию к Нему, он смотрит, смотрит и не может припомнить, – человек: а чье это произведение, кто его выдумал?.. Он сам или кто-то из таинственных Его помощников… может, сумбурная красавица природа накуролесила… а Ему приходится «разбираться»?..
…Но это небо я запомню и узнаю его, если где увижу…
10.
87
…Это для Томаса Манна – спросите его.
Он любит такие вопросы…
11.
85
…
12.
270
…Все же осень лучше чувствуется русскими… Осень неэстетична, осень пронзительна, неописуема в своей грусти, элегичности. Осенью не пьют мягкие, комфортные вина – а если пьют, значит, ничего в осени не понимают. Осень трагична по сути своей, осень можно и не пережить, потому как осень длится долго, да и зима тянется-тянется, а ведь и весна бывает не такой уж и радужной… Осень как сумерки жизни, осень – концентрация мужества. Осень – печаль в любой конфессии…
Осень вертикальна по сути своей. Осень готовит всех и вся к смирению, уговаривает всех затаиться… Самое близкое к душе человека время года. Правда, человек не всегда понимает это…
…Наверное, это брошенный дом; дом без человека – это небо без птицы.
Опять – кинематограф… Через секунду вплывет в кадр старенькая лодка со стариком, прислонится к старой стене, старик войдет в дом, долго будет искать в нем что-то; не найдя, совсем несчастный вернется в лодку и тихо положит весла на воду… А вот его уже и нет… Антониони по-русски…
13.
415
…Иллюстрация к типичному человеческому представлению о жизни человека, о его пути… Мы заблуждаемся, полагая, что если вокруг себя человек ничего не видит, так же как и перед собой, – значит, это как-то особенно напряженно и окрашено таинственной интонацией, ожиданием опасности… Природа никогда ничего не делает для нас, никаких особых знаков нам не подает – хотя бы потому, что она о нас ничего не знает, не видит нас и не отличает нас от прочего материального мира… Наша духовность на ее фоне – это маленькие-маленькие наши радости на фоне нашего знания нашей смертности…
…Очень красиво, просто глаз не оторвать.
14.
248
…Это называется «калиф на час»…
Все белое здесь совершенно чужое. Подозреваю, что белое не идет Италии, не к лицу… Еще рано, это впереди. Но если представить, что Природа, любя Италию, преподносит такие «подарки» очищения белым…
Интересно, что под белым в итальянском пейзаже все начинает выглядеть искусственным, как будто не проходит проверку на белое…
Странно, но вполне естественно. Наличие силы белого в искусстве или в жизни обусловливается необходимостью или допустимостью замирания, микропаузы, момента сна… Но это совсем не подходит для южной жизни, творчества или искусства под теплым небом… На юге в искусстве нет сна, нет забвения, нет купюр, нет хитрости выживания…
Белое в искусстве – неизученное пространство мысли.
15.
272
…Вид из окна поезда… Человек сидит в теплом вагоне, мимо проплывает отдаленная, с отдаленными тяготами жизнь… Ставни закрыты. Нет никого.
Да и не надо.
Дождемся тепла.
А вообще это картина того, как человек может жить… может жить совершенно один и ни в ком не нуждаться, были бы провода с электричеством, и пошел весь этот мир к чертовой бабушке…
Интересна мера светлого, великолепная неуловимость цветового предпочтения… Мастер, мастер, мастер!!!
16.
271
…Где-то я это видел… где-то я это видел…
Вспомнил – да у Феллини я это видел… Это мне мешает… Практика кинематографа мне мешает, влияние торопливых европейских кинооператоров мне мешает…
А может, я неправ…
17.
264
…фотография.
18.
Автострада…
Ну да – автострада… Небо такое не забыть…
19.
Болония…
Ночной пейзаж… Управляемый мир. Чертеж.
Балансы технологий.
Мне не хочется смотреть на этот пейзаж.
В нем опять нет человека.
Конечно, я понимаю, что это фото создано мастером, но такое произведение мог создать и немец, и голландец, англичанин, эстонец… кто угодно, но не итальянец…
Может, я опять ошибаюсь?