Текст книги "Всемирная история в 24 томах. Т.9. Начало Возрождения"

Автор книги: Александр Бадак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)

ПОБЕДА ФРАНЦИИ В СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЕ

Военная мощь Франции к концу правления Карла Безумного была ослаблена непрерывными феодальными усобицами. Англичане незамедлительно воспользовались этим обстоятельством.

В 1415 году английский король Генрих V возобновил военные действия. Он предъявил претензии на французскую корону, сходные с теми, какие в свое время предъявлял Эдуард III. Сторону англичан в этой борьбе приняла клика бургундского герцога, который считал себя гораздо более связанным с Англией, нежели с Францией. В начале XV века в состав Бургундского герцогства входили такие области, как Фландрия и Брабант.

В том же году англичане одержали победу над французскими рыцарями в битве при Азенкуре. После этой победы англичане стремительно овладели всем севером Франции и вошли в Париж. Генрих V провозгласил своего сына наследником французского престола. Сын и законный наследник Карла VI Безумного дофин Карл – будущий французский король Карл VII – был вынужден скрываться в Центральной Франции.

Франция оказалась разделенной на две части. Севером владели англичане, а центр и юг страны оставались в руках у французов. В таком состоянии Франция находилась несколько лет.

В 1428 году англичане развернули новое наступление и осадили Орлеан, который являлся опорным пунктом Карла VII. Захват Орлеана создал бы возможность для продвижения английской армии в глубь Франции. Поэтому вокруг Орлеана были сосредоточены лучшие французские силы.

Хозяйничанье англичан в Северной Франции ложилось невыносимым гнетом на французский народ. Гнет усугубляли голод и эпидемии. Разоренные бесконечной войной крестьяне начали создавать партизанские отряды для борьбы с англичанами. Наиболее мощное партизанское движение развернулось в Нормандии. Отряды крестьян и ремесленников вели там повседневную борьбу с англичанами.

Свое единственное спасение французы видели в изгнании англичан. Для этого они считали необходимым всемерно укреплять королевскую власть, которая, по их мнению, могла спасти Францию от оккупантов и прекратить бесконечные распри между дворянами.

Выразительницей этих патриотических настроений французского народа стала Жанна д’Арк, простая крестьянская девушка. Она родилась в 1412 году в селении Домреми, расположенном на границе Шампани и Лотарингии. Современники событий свидетельствовали, что в тринадцать лет у девочки начались галлюцинации.

Она утверждала, что слышала голоса святых покровителей Франции, которые уверяли Жанну, что именно ей предназначено спасти королевство от захватчиков. Потрясенная этими видениями, Жанна отправилась в ближайший городок Вокулер и рассказала там о якобы возложенной на нее святыми освободительной миссии. Ее рассказ произвел огромное впечатление на жителей Вокулера. Убежденные ее искренностью, они сложились и купили ей военную одежду, оружие и коня.

Жанна отправилась в Шинон, где в это время располагалась резиденция дофина Карла. Карл в это время испытывал давление бесконечных военных поражений, угрожавшей Орлеану опасности и шаткости собственного положения при дворе. Поэтому он не отказал Жанне в аудиенции.

22 апреля 1429 года королевским указом Жанна д’Арк была назначена «руководительницей военных действий». В начале мая 1429 года по приказу Жанны началось генеральное сражение за Орлеан. Вдохновленная личным примером Жанны д’Арк, французская армия пережила невиданный доселе патриотический подъем.

Осада с города была снята. Жанну начали называть в народе Орлеанской девой. После битвы за Орлеан Жанна потребовала от нерешительного Карла похода на Реймс, чтобы там короновать дофина. Влияние Жанны и ее сторонников после орлеанской победы было так велико, что дофин согласился с ее проектом и отправился вместе со всем двором в Реймс.

По пути французы овладели рядом городов, находившихся под властью англичан. В Реймсе была осуществлена торжественная коронация Карла. Слава Жанны в этот период достигла высшей степени. К ней обращались с просьбами и письмами. Король возвел ее в дворянское звание и преподнес богатые дары. Но Жанна отказалась от богатства и почета. В качестве награды она попросила только, чтобы жители ее родной деревни были освобождены от уплаты налогов.

Жанна продолжала лично участвовать в военных действиях и была ранена при попытке взять Париж. Французская знать была напугана популярностью простой крестьянской девушки и готовила предательство. Весной 1430 года в сражении против бургундцев у крепости Компьен Жанна не смогла при отступлении укрыться в городе. Городские ворота заперли перед ней.

Жанна попала в плен к бургундскому герцогу и была продана им англичанам за большую сумму денег. Англичане перевезли Жанну в Руан. Ее заперли в одной из башен города с оковами на ногах и цепью на шее. День и ночь при ней неотлучно дежурила английская стража.

На суде Жанну обвинили в том, что она носила мужское платье, что она покинула семью и, что она была послана дьяволом. Суд признал Жанну виновной в ереси. 24 мая 1431 года Жанну возвели на эшафот и прочитали приговор, согласно которому она обрекалась на сожжение. Спустя несколько дней Жанна была сожжена, а ее пепел брошен в Сену.

Карл VII не предпринял никаких усилий для того, чтобы спасти Жанну. В 1430 году он разослал во все свои города письма, в которых отрекался от Жанны. Огромный авторитет Жанны д'Арк в народе казался королю чрезвычайно опасным.

Спустя много лет, чтобы отвести от себя упреки в том, что он был коронован колдуньей и еретичкой, Карл VII приказал пересмотреть судебное дело. Жанна д’Арк была признана осужденной невинно.

Казнь Орлеанской девы не спасла англичан. Бургундский герцог перешел на сторону Карла VII, так как опасался, что англичане захватят Фландрию. Патриотический подъем французского народа, выразившийся в партизанском движении и в поддержке Жанны д’Арк, не только не ослабевал, но становился все более могучим.

Англичане начали терпеть одно поражение за другим. В самой Англии начались феодальные смуты. В 1453 году Столетняя война завершилась победой французов. В руках у англичан остался лишь порт Кале.

БОРЬБА ЗА ОБЪЕДИНЕНИЕ ФРАНЦИИ

После победы над английскими захватчиками начало восстанавливаться сельское хозяйство. Постепенно оно становилось все более интенсивным. По пару стали высеваться кормовые травы, которые затем шли на сено для скота. Более широкое употребление получили удобрения – навоз, торф и мергель.

Вновь возобновилась многократная вспашка полей. Помимо прежних сельскохозяйственных культур, большое распространение получили посевы растений, которые давали всевозможные красящие вещества. Наряду с водяными мельницами все большее применение находили ветряные.

О возросшей строительной технике свидетельствовало возведение грандиозных готических соборов. Близ Понтуаза и в Овернской области получил развитие каменоломный промысел. Широкие масштабы приняла выделка кирпича для зданий. Значительно развилось и металлургическое дело, непосредственно связанное с введением огнестрельного оружия. Это способствовало разработке горных рудников в Лионе.

В конце XVI века во Франции началось производство чугуна. Был открыт процесс превращения чугуна в сталь путем усиления дутья. В области горячей металлообработки появились новые изобретения – плющильные молоты с применением водяного колеса. В текстильном деле появилась самопрялка. Вертикальный ткацкий станок окончательно сменился горизонтальным.

Широкое распространение получили сукновальные водяные мельницы. Развилось производство шелковых тканей. С 70-х годов XV века во Франции появилось книгопечатание. Экономические связи между отдельными областями Франции, прерванные событиями Столетней войны, начали восстанавливаться.

Быстрыми темпами формировался единый внутренний рынок. В Северной Франции большое развитие получили ярмарки в Нормандии, в Северо-Восточной – ярмарки в Шампани. Интенсивная торговля осуществлялась по Сене, Соне и Роне от Руана на севере до Марселя на юге.

Всеевропейское значение получили ярмарки в Лионе, которые находились под особым покровительством королевской власти. Здесь встречались торговавшие сукнами купцы из Нормандии с купцами из Лангедока и Пуату. Сюда доставлялись полотна из Фореза, меховые изделия из Оверни и Лимузена, красящие вещества из Альбижуа и ремесленные изделия из Парижа.

Экономические связи между южной и северной частями Франции значительно укрепились. Гораздо слабее были развиты внутрирыночные связи на юге страны. Там по-прежнему процветала транзитная торговля с Востоком, Италией и Испанией. Лангедокские города, которые подверглись опустошению во время альбигойских войн, так и не смогли вернуть прежнее цветущее состояние.

В XV веке процесс объединения Французского государства пошел особенно быстро. В результате победы над Англией с территорией Французского королевства окончательно воссоединились его юго-западные владения, которые долгое время находились под властью англичан.

Из испытаний Столетней войны и сопровождавших ее разрухи и разорения Франция вышла более единой и крепкой. Она первая явила образец тех сильных национальных монархий, которые возникли на рубеже средних веков и нового времени. Но к этому моменту на восточной окраине Франции выросло могущественное бургундское государство.

Бургундский герцог играл предательскую роль по отношению к французскому королю в самые критические моменты Столетней войны. При Карле VII (1422—1461) королевская власть усилилась. Однако он еще не чувствовал себя достаточно сильным для борьбы с восточным соседом.

За время своего царствования Карл VII провел две важные реформы – финансовую и военную. Он ввел постоянные налоги и постоянную наемную армию, которая всецело зависела от королевской власти. Уже Карл VII подготавливал ту систему союзов, которая была необходима для борьбы с бургундским герцогом и независимыми князьями внутри самой Франции.

Осуществление этой задачи выпало на долю его сына Людовика XI (1461—1483). При Людовике XI Французское королевство сделало значительный рывок вперед по пути государственного объединения. Центральная власть одержала решительную победу над политической раздробленностью страны.

Людовик XI жестоко расправлялся с сеньорами, которые восставали против его власти. Это был крупный политический деятель, который стремился всеми способами покончить с раздробленностью своего государства.

ЛЮДОВИК XI И КАРЛ СМЕЛЫЙ

Людовик XI по праву считается родоначальником современного дипломатического искусства. Этот король, действительно, являлся непревзойденным дипломатом для своего времени.

Ни один государь до Людовика XI не относился столь презрительно к рыцарской военной славе. Людовик XI не любил войны. Он не доверял военному счастью, страшась потерять в случае неудачного сражения в один день плоды долголетних усилий. Излюбленным орудием Людовика XI была дипломатия.

В борьбе со своими многочисленными врагами он, по возможности, старался избегать лобовой атаки. Людовик был глубоко убежден, что хитрость лучше, чем сила. Одной из основных черт Людовика XI была склонность к интриге. Как отмечает его историограф Коммин, Людовик XI день и ночь «оттачивал все новые замыслы».

Ссорить своих врагов, создавать им тысячу препятствий, неожиданно выступить в роли арбитра между ними и добиться таким образом в нужный момент перемирия или мира – такова была тактика Людовика XI. Особой вкрадчивостью и тонко разыгранной сердечностью этот черствый, искусный притворщик умел обольщать и очаровывать людей.

Бургундский хронист Молинэ писал о нем: «Это была сирена». Миланский посол Малета, который зорко следил за дипломатической игрой Людовика XI, сказал о нем: «Похоже на то, как будто король всегда жил и воспитывался в Италии».

Еще будучи дофином и непрерывно интригуя против своего родного отца, смерти которого он так нетерпеливо дожидался, Людовик в течение ряда лет вел тайные переговоры с Венецией, Флоренцией и Франческо Сфорца, герцогом Миланским. Благодаря постоянному общению с итальянцами и особенно с Франческо Сфорца, которого Людовик считал образцом дипломатического искусства, этот способный ученик в совершенстве усвоил манеры и методы итальянских дипломатов. В первую очередь – их гибкость, умение приспособляться к обстоятельствам, их склонность к сложной интриге, коварству и обману.

Людовик XI пользовался славой ловкого соблазнителя. Он не брезговал ничем, чтобы добиться расположения людей, в которых нуждался. Как пишет Коммин, великолепно изучивший характер своего государя, никто так не старался «склонить на свою сторону человека, который мог быть ему полезен или способен был ему повредить. Он отнюдь не смущался первым отказом человека, которого пытался расположить, но упорно продолжал начатое дело, осыпая его щедрыми обещаниями и действительно давая ему деньги и должности, которые должны были его соблазнить».

Скупой по природе, Людовик бывал щедр под давлением политической необходимости. Людовик XI был глубоко убежден в том, что всякого человека можно купить, и что в этом отношении нет никакой разницы между английским королем Эдуардом IV и его, Людовика, брадобреем, а когда нужно, то и палачом, шпионом и вором, пресловутым Оливье де Дэн.

Людовик XI был в курсе всех политических дел, вникал во все детали. Он заявлял, что в политике нет ничего неважного. Большую часть своего времени Людовик тратил на то, чтобы разузнать о нужных ему людях и обстоятельствах, чтобы лично ознакомиться с положением дел и с людьми.

Постоянно измышляя политические комбинации, Людовик XI находил время для оживленной переписки со своими «добрыми и верноподданными городами» и целой массой как высокопоставленных, так и совсем незнатных людей. «Ни один человек,– писал о нем Коммин,– так не прислушивался к людям, не расспрашивал о стольких вещах, не хотел знать стольких людей, как он. И, действительно, он знал всех значительных, пользовавшихся влиянием людей в Англии, Испании, Португалии, Италии, Бургундии и Бретани так же, как своих подданных».

Людовик XI имел у себя на службе разветвленную шпионскую сеть, владел целым рядом досье, в которых хранил тайны, раскрытые им, купленные или украденные. Будучи самым разносторонним образом осведомленным о делах и людях, Людовик мог благодаря этому использовать обстоятельства в своих интересах и предвидеть события.

Людовик XI делал вид, будто дает полную свободу своим дипломатам при ведении переговоров. Он просил их не спрашивать у него слишком часто советов и лишь держать его в курсе всего, что они предпринимают. Но особенно настаивал король на исчерпывающей информации, когда дела шли негладко.

Так, Людовик XI писал своему советнику: «Когда дела идут хорошо, меня надлежит лишь извещать, но когда они идут плохо, то я должен быть в полном курсе, чтобы помочь».

Во время дипломатических переговоров между Францией и Максимилианом Габсбургом в 1480 году, король дал своим послам директиву: «Действуйте, как вам покажется нужным». В действительности же Людовик руководил каждым шагом своих послов. Он решительно высказался против ведения переговоров в больших собраниях.

Он писал своим послам: «Господа, вы дураки, если думаете, что подобные дела надо решать на большом собрании... Там, где много народа, всегда держатся очень заносчиво и много запрашивают, да к тому же перед таким стечением народа было бы стыдно признаться, что нуждаются в чем-нибудь».

Людовик XI советовал своим послам подкупать слуг своих врагов. Он считал даром неба искусство преуспевать в этом деле. Эта система Людовика была в совершенстве усвоена главным дипломатом французского короля Коммином, который сформулировал ее следующим образом: «Послы не выходят из рамок своих обязанностей и не злоупотребляют своим долгом, предаваясь шпионажу и торговле совестью».

По мнению Людовика, наибольшие политические усилия следовало направлять на то, чтобы обмануть врагов. Особенно король предостерегал своих дипломатов, чтобы они не дали себя провести. Когда во время переговоров 1480 года его послы оказались обмануты человеком, к которому отнеслись с излишней доверчивостью, король пришел в ярость.

В совершенном исступлении Людовик писал послам: «Вы же видите, кровавые собаки, что ему нельзя доверять, верьте только тому, что вы сами увидите». Свое послание король Франции заключал выразительным наставлением: «Они вам лгут. Ладно! Лгите им больше». В этой заповеди была заключена важнейшая суть дипломатии, как ее понимал Людовик XI.

Людовику XI было 38 лет, когда он вступил на французский престол. Наиболее сильным и могущественным врагом короля был бургундский герцог Карл Смелый, который владел также богатыми землями по Нижнему Рейну, Маасу, Шельде и побережью Северного моря. Карл Смелый располагал огромными материальными средствами. Он стремился не только к сохранению своей политической самостоятельности, но и к захвату ряда территорий, уже находившихся под властью французского короля.

В этой борьбе Людовик XI выступил представителем центростремительных сил, а Карл Смелый – выразителем сил центробежных. Поначалу их борьба приняла характер открытых военных столкновений. Французский король потерпел в них полную неудачу. Тогда Людовик XI обратился к излюбленным методам.

Серьезнейшим испытанием его дипломатических талантов стала борьба с образовавшейся против Французского королевства обширной коалицией дворянской знати – так называемой «Лигой общественного блага». Душой этой Лиги был Карл Смелый, который использовал недовольство крупных дворянских владетелей Франции центристскими тенденциями Людовика XI.

Карл Смелый неоднократно заявлял: «Я так люблю Францию, что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного». Подлинной целью Лиги общественного блага было всеми средствами закрепить раздробленность страны на уделы.

Чтобы справиться с этой опасностью, Людовик XI уступил Геную Франческо Сфорца и приобрел этим хитрого и ценного союзника. Искушенный кондотьер дал Людовику совет, которым в дальнейшем определялась вся борьба короля с Лигой. «Разделите своих врагов,– сказал Франческо Сфорца,– временно удовлетворите требование каждого из них, а затем разбейте их поодиночке, не давая им возможности объединиться ».

Совет Сфорца пришелся по вкусу Людовику. Чтобы избавиться от своих врагов, рассорить и обмануть каждого из них в отдельности, Людовик согласился на все деспотические требования союзников, которые стремились поделить между собой Францию.

В октябре 1465 года Людовик заключил мир в Конфлане с герцогом Бургундским и особый договор с остальными союзниками в Сен-Море. Этими договорами фикция общественного блага была разоблачена до конца. Во время мирных переговоров каждый из восставших вассалор, забыв об общественном благе, хлопотал лишь о том, чтобы урвать себе большую часть добычи. Коммин ядовито прокомментировал это событие: «Общественное благо превратилось в частное благо».

Теми же методами – золотом, подкупами, шпионажем и нескончаемой сетью интриг, которую так-искусно умел плести этот, по выражению хрониста, «всемирный паук» – Людовик XI пользовался в борьбе с другими своими противниками. Так, он сумел отвлечь от чрезвычайно опасного для Франции союза с Карлом Смелым ленивого и целиком поглощенного развлечениями английского короля Эдуарда IV.

Людовик подкупил Эдуарда щедрой ежегодной рентой. Французский король зло посмеивался над тем, что англичане надменно называли эту ренту данью. Кроме того, он платил тайные пенсии министрам и фаворитам Эдуарда IV. Людовик утверждал, что война с Англией стоила бы Франции дороже.

Коммин свидетельствует, что в парижской счетной палате хранились квитанции всех английских пенсионеров Людовика, за исключением главного камергера Гастингса. Гастингса пришлось очень долго упрашивать перейти на содержание французского короля, так как он уже находился на жалованье у герцога Бургундского.

Однако Людовик XI нашел выход из положения. Узнав, что Гастингс получает от герцога пенсию в 1тысячу экю, Людовик предложил платить ему 2 тысячи экю. Сделка состоялась. Но при этом Гастингс выговорил себе условие, что деньги будут вручаться ему без расписок.

«Я не желаю,– заявил Гастингс,– чтобы говорили, что главный камергер был пенсионером французского короля, или чтобы мои квитанции были найдены в его счетной палате».

Таким же образом Людовик XI приобрел себе союз швейцарцев, заключив так называемый «вечный союз» с восемью кантонами, из которых тогда состояла швейцарская федерация. Этот договор стал основой всех соглашений, которые заключались между Францией и Швейцарией на протяжении трех последующих столетий. Этот договор давал Франции право вербовать швейцарскую пехоту, а швейцарцам обеспечивал ежегодную ренту от французского короля.

Обеспечив себе нейтралитет Англии, Людовик XI перешел к тактике натравливания против Карла Смелого его собственных вассалов. Французскому королю удалось возбудить против Карла Смелого не только города Фландрии и кантоны Швейцарии, которые опасались агрессивных намерений со стороны бургундского герцога. Король умудрился даже привлечь на свою сторону Лотарингию, которую Карл Смелый попытался завоевать с согласия самого Людовика XI.

В результате всех этих сложных интриг, переговоров и подкупов Людовик XI сумел уничтожить своего главного врага. В 1477 году, когда бургундский герцог осаждал в Лотарингии город Нанси, он был предан своими же итальянскими наемниками, которых подкупил французский король.

После смерти Карла Смелого Людовик XI без труда присоединил к королевскому домену герцогство Бургундию и Пикардию. Последняя была отдана в руки бургундских герцогов согласно Аррасскому договору 1435 года еще Карлом VII в качестве платы за то, что бургундцы покинули англичан и перешли на сторону французов.

Нидерланды и графство Франш-Конте перешли в руки дочери Карла Смелого – Марии. Мария Бургундская вышла замуж за Максимилиана Габсбурга, сына германского императора. Таков был финал франко-бургундской тяжбы, в которую оказались втянуты почти все государства Европы.

Из других территориальных приобретений Людовика XI особенно важным стал Прованс с его богатым торговым портом на Средиземном море – Марселем.

В период своего царствования Людовик XI неизменно опирался на поддержку городов в борьбе с дворянами. Этому королю удалось добиться объединения всех французских земель, за исключением Бретани, в единое целое. Королевская власть одержала решительную победу над феодальной раздробленностью. Силы крупных сеньоров, которые оказывали сопротивление центральной власти, были сломлены.

Правление Людовика XI, которое имело столь важное значение для централизации Франции, оказало огромное влияние и на развитие всей европейской дипломатии. Методы Людовика XI совершенно изменили весь характер и формы европейской дипломатии.

Еще в первые годы своего правления Людовик сумел оценить, какое большое значение для правительства имеют хорошие дипломатические кадры. Известны имена 70 лиц, являвшихся дипломатами Людовика XI. Число же его тайных эмиссаров, которые сыпали пригоршнями золото повсюду, где можно было получить информацию или иную помощь, было огромно.

Людовик XI расширил число дипломатических миссий, которые направлялись им в различные страны, и сделал их пребывание там более длительным. Особенно стремился Людовик превратить временные дипломатические сношения в постоянные представительства при дворах, в которых был наиболее заинтересован, как, например, в Бургундии и Англии.

Со своей стороны и те страны, в которые Людовик посылал представительства, были вынуждены оформить у себя посольское дело и выработать систему своей внешней политики. Вскоре ни одно европейское государство, ни один двор уже не могли обходиться без разработанной дипломатической службы.

Дипломатический механизм, заведенный Людовиком XI, побудил связанные с ним европейские государства приступить к организации дипломатического дела на тех основаниях, на каких оно уже давно существовало в Италии и в частности в Венеции. Тенденция Людовика XI сделать ведение дипломатических сношений монополией государства и лишить своих могущественных вассалов права дипломатического представительства была перенята у французского короля и другими европейскими государями.

В то же время Людовик XI очень боялся чужих дипломатических представителей у себя в стране, видя в них шпионов и соглядатаев. Однако король относился к ним как к неизбежному злу и разработал сложные правила, чтобы по возможности обезопасить себя от их любопытства. Дипломатические правила Людовика XI были возведены в стройную систему Филиппом Коммином, который писал по этому поводу следующее:

«Отнюдь небезопасное дело отправлять и принимать большое количество посольств. Очень часто дело идет при этом о многих дурных вещах. Тем не менее необходимо и отправлять их, и принимать. Те, кто прочтут эти строки, могут спросить, какие же я знаю средства против этого?.. Так вот, что бы я сделал. Я был бы за то, чтобы оказывать наилучший прием посольствам, исходящим от подлинных друзей, в отношении которых нет оснований для подозрений... Но все же они не должны оставаться подолгу, ибо дружба между государями недолговечна.

Если же тайные или явные послы исходят от государей, ненависть которых такова, как я наблюдал постоянно между всеми сеньорами... то, по моему мнению, это весьма небезопасная вещь. С ними, разумеется, нужно хорошо обходиться и принимать их с почетом: их следует встречать, удобно размещать, приставлять к ним для сопровождения умных и надежных людей. Это является делом честным и верным, ибо таким образом можно узнать, кто к ним приходит, и помешать легкомысленным и недовольным людям сообщать им сведения.

Я бы стоял за то, чтобы по возможности скорее их выслушивать и отсылать назад, так как мне кажется очень опасным держать у себя врагов. И за одного посла, которого враги нам дают, я бы им послал взамен двух. Я позаботился бы и о том, чтобы такому послу было скучно и чтобы он просил не посылать его больше, ибо нет лучшего и более верного шпиона, лучшего соглядатая и собирателя слухов. К тому же при наличии нескольких наших послов при чужих дворах они могут следить друг за другом, чтобы кто-нибудь из них не вел разговоров с посторонними лицами. Мудрый государь всегда старается иметь какого-нибудь друга у своего врага... (На дипломатическом языке того времени «верный друг» означал тайного агента). Скажут, пожалуй, что ваш враг может этим возгордиться. Ну и пусть! Зато таким путем можно получить больше сведений, что весьма важно, ибо преуспевающие всегда в чести...».

Создавшееся к концу правления Людовика XI единство территории королевства, усиление экономических связей между различными областями, а также формирование единого французского языка, который заменил различные диалекты северофранцузской народности, свидетельствовали, что уже создались предпосылки к образованию французской нации.

Характерной чертой деятельности Людовика XI являлась его покровительственная политика по отношению к торговле и ремеслу. В них Людовик видел важнейшие условия укрепления государства и обогащения королевской казны, поэтому всемерно содействовал их развитию.

В деятельности этого короля по отношению к ремеслу и торговле проявились зародыши позднейшей системы «меркантилизма», которая была направлена на обеспечение в стране активного торгового баланса. Франция должна была вывозить больше товаров, чем ввозить. При этом вывозить она должна была продукты своей промышленности, а ввозить сырье.

Благодаря такой политике Людовика XI во Франции к концу XV века уже создалась экономическая база будущего национального государства. Об успешном развитии французской экономики свидетельствовал и непрерывный поток поступлений в королевскую казну. Так, при Карле VII общая сумма взимавшейся с населения тальи составляла 1800 тысяч ливров. А при его сыне Людовике XI эта сумма уже достигла 4800 тыс. ливров.

Правление Людовика XI стало преддверием абсолютной монархии во Франции. Король стремился править с помощью своих королевских чиновников и Государственного совета. Генеральные штаты созывались все реже и реже. Таким образом, политическая надстройка Франции начала приобретать новую форму. Созданная Людовиком XI государственная система просуществовала до революции 1789 года.

Вся деятельность Людовика XI способствовала тому, что «государственный интерес» стал рассматриваться как высшее мерило в политике. «Государственный интерес» возводился на уровень «общего блага», которое должно было осуществляться королевской властью в случае надобности даже путем насилия.

Значительно позднее эти новые взгляды на государство и политику были сформулированы Макиавелли, одним из замечательных политических мыслителей XVI века.

Политика Людовика XI создала надежный фундамент для упрочения международного влияния страны и усиления Французского королевства за счет слабейших соседей, какими уже в следующем столетии станут Испания и Германия.