Текст книги "Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 2"
Автор книги: Александр Афанасьев
Соавторы: Юрий Новиков,Лев Бараг
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Записано в Бобровском уезде Воронежской губ. В этом уезде сказки записывал Афанасьев, но он обозначил не все сказки Бобровского уезда как записанные им.
AT 530 A. В варианте опущен традиционный вступительный эпизод «Три ночи на могиле отца»; три брата – купеческие, а не крестьянские сыновья – отправляются добывать царевну в то время, когда отец их жив; меньший брат, дурак, неведомо как оказался обладателем волшебного коня. Изменения обычного развития действия несколько нарушают его логику. Необычным для таких сказок является появление в эпизоде добывания золотогривого и золотохвостого коня двух чудесных молодцов, готовых исполнить любое желание героя, как в сказках о волшебном кольце (AT 560).
[Закрыть]
Жил-был царь, у него была дочь, царевна Неоцененная Красота, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Царь сделал клич по всем городам: кто поцелует царевну через двенадцать стекол, тот, какого бы роду ни был, возьмет царевну себе в жены и получит за нею полцарства. А в этом царстве жил купец; у него было три сына: два – старший и средний – умные, а третий – меньшой – дурак. Вот старшие братья и говорят: «Мы, батюшка, поедем добывать царевну». – «Поезжайте с богом!» – говорит купец. Взяли они себе что ни самых лучших лошадей и стали собираться в путь-дорогу, а дурак тоже себе собирается. «Куда тебе, дураку, ехать, – говорят братья, – где тебе поцеловать царевну!» – и всячески над ним смеются.
Поехали они, а дурак вслед потащился на худой, паршивой лошаденке. Выехал в поле да как крикнет зычным голосом: «Гой ты, сивка-бурка, вещая каурка! Стань передо мною, как лист перед травою». Откуда ни взялся отличный конь, бежит – земля дрожит. Дурак влез ему в одно ушко, в другое вылез и сделался такой молодец да красавец, что и не видывано и не слыхивано! Сел на коня, приехал к царскому дворцу, как разлетится – так шесть стекол и разбил. Все так и ахнули, кричат: «Кто таков? Ловите его, держите!» А его и след простыл. Уехал себе в поле, опять влез своему коню в одно ушко, в другое вылез и стал такой же дурак, каков был прежде; сел на клячу, приехал домой и лег на печке. Воротились и братья, рассказывают: «Вот, батюшка, был молодец так молодец! Шесть стекол зараз пробил!» А дурак с печки кричит: «Братцы, а братцы! Не я ли это был?» – «Куды тебе, дураку! Тебе ли добыть царевну! Ты ее ногтя не стоишь».
На другой день братья опять собрались ехать к царскому дворцу, а дурак тоже себе собирается. «Ты зачем, дурак? – смеются братья. – Недоставало тебя там, что ли?» А дурак выехал опять на паршивой, лядащей лошаденке в поле и крикнул зычным голосом: «Гой ты, сивка-бурка, вещая каурка! Стань передо мною, как лист перед травою». Конь бежит, земля дрожит. Опять влез коню в одно ушко, в другое вылез и сделался такой молодец да красавец, что и не видывано и не слыхивано! Разлетелся на царском дворе, так все двенадцать стекол и разбил и поцеловал царевну Неоцененную Красоту, а она ему прямо в лоб клеймо и приложила. Все так и ахнули, кричат: «Кто таков? Ловите его, держите!» А его и след простыл. Уехал себе в поле, опять влез своему коню в одно ушко, в другое вылез и стал такой же дурак, каков был прежде. Приехал домой, завязал свой лоб тряпицею, притворился, что голова болит, и лег на печку. Воротились и братья и рассказывают: «Эх, батюшка, вот был молодец так молодец! Зараз пробил все двенадцать стекол и поцеловал царевну». А дурак с печки отзывается: «Братцы, а братцы! Не я ли это был?» – «Куды тебе, дураку!»
Царевна тем времечком думает: кто бы таков был ее жених? Приходит к царю и говорит: «Батюшка, позволь мне собрать всех царевичей и королевичей, дворян, и купцов, и всяких крестьян на пир, на беседу и поискать, кто меня поцеловал». Царь дозволил. Вот собрался весь крещеный мир; царевна сама всех обходит, сама всех вином угощает да высматривает, не приметит ли у кого на лбу клейма. Обошла уж всех и под конец стала подносить вино дураку. «А что это у тебя завязано?» – спрашивает царевна. «Так, ничего! Голова болит», – отвечает дурак. «Ну-ка развяжи!» Дурак развязал голову; царевна узнала клеймо и обмерла. Царь и говорит ей: «Теперь уже этого слова изменить нельзя; так тому и быть, будь ему женою». Перевенчали дурака с царевною; она горько-горько плачет, а другие две царевны, ее сестры, что повыходили замуж за царевичей, смеются над нею: «Вот вышла за дурака!»
Раз царь призывает своих зятьев и говорит им: «Любезные мои зятья! Я прослышал, что в этаком-то царстве, в этаком-то государстве есть диковинка: свинка золотая щетинка. Нельзя ли ее каким образом добыть? Постарайтесь-ка!» Вот двое умных-то зятьев оседлали себе самых что ни на есть отличных лошадей, сели и поехали. «Ну что ж? – говорит царь дураку. – И ты поезжай». Дурак взял с конюшни что ни есть самую последнюю клячу и поехал следом за царевичами; выехал в поле, закричал зычным голосом: «Гой ты, сивка-бурка, вещая каурка! Стань передо мною, как лист перед травою». Откуда ни взялся чудесный конь, так и храпит, копытом землю роет. Дурак влез ему в одно ушко, в другое вылез; откуда ни выскочили – стали перед ним два молодца и спрашивают: «Чего хочешь, чего изволишь?» – «Чтоб была здесь разбита палатка, в палатке кроватка, а возле гуляла бы свинка золотая щетинка».
Все это явилось в одну минуту: раскинулась палатка, в палатке кроватка, на кроватке разлегся дурак, да таким молодцом, что никому не признать его! А свинка золотая щетинка гуляет возле по́ лугу. Другие зятья ездили-ездили, нигде не видали свинки золотой щетинки и ворочаются уж домой; подъезжают к палатке и видят диковинку. «Ах, вот где ходит-гуляет свинка золотая щетинка! Поедем, – говорят, – что ни дать – дадим, а уж купим свинку золотую щетинку да угодим нашему тестю». Подъехали к палатке и поздоровались. Дурак спрашивает: «Чего вы ездите, чего ищете?» – «Не продашь ли нам свинку золотую щетинку? Мы давно ее ищем». – «Нет, не продажная; себе нужна». – «Что хошь возьми, только продай!» – и дают они за свинку тысячу, и две, и три тысячи, и больше. Дурак не соглашается: «Не возьму и ста тысяч!» – «Пожалуйста, уступи; возьми что хочешь». – «Ну, коли она вам очень надобна, я, пожалуй, отдам и недорого возьму: с ноги по мизинцу». Вот они подумали-подумали, сняли сапоги и отрезали с ноги по мизинцу. Дурак взял пальцы и спрятал к себе, а свинку золотую щетинку отдал.
Зятья приезжают домой и приводят с собою свинку золотую щетинку; царь от радости не знает, как их назвать, где посадить и чем угостить. «Не видали ль где дурака?» – спрашивает их царь. «Видом не видали, слыхом не слыхали!» А дурак влез коню в одно ушко, вылез в другое и стал такой же дурак, каков был прежде; убил свою клячу, содрал с нее
кожу и надел на себя, потом наловил сорок, ворон, галок да воробьев, нацеплял кругом на себя и пошел домой. Пришел во дворец и распустил всех своих птиц; они разлетелись по разным сторонам и побили почитай все окна. Царевна Неоцененная Красота как увидела это, так и залилась слезами, а сестры ее так и хохочут: «Наши мужья привезли свинку золотую щетинку, а твой-то дурак, посмотри-ка, посмотри, каким уродом нарядился!» А царь закричал на дурака: «Это что за неуч!»
Ну, хорошо.
В другой раз царь призвал своих зятьев и говорит им: «Любезные мои зятья! Я прослышал, что в этаком-то царстве, в этаком-то государстве есть диковинка: олень золоторогий, золотохвостый. Нельзя ли его коим образом достать?» – «Можно, ваше царское величество». Вот двое умных-то зятьев оседлали себе что ни самых лучших лошадей и поехали. «Ну что ж? – говорит царь дураку. – Поезжай и ты». Дурак взял с конюшни что ни есть самую последнюю клячу и поехал следом за умными зятьями. Выехал в поле, закричал зычным голосом: «Гой ты, сивка-бурка, вещая каурка! Стань передо мною, как лист перед травою». Откуда ни взялся чудесный конь, так и храпит, копытом землю роет. Вот он влез ему в одно ушко, вылез в другое; откуда ни выскочили – стали перед ним два молодца и спрашивают: «Чего хочешь, чего изволишь?» – «Чтоб была здесь разбита палатка, в палатке кроватка, а возле гулял олень золоторогий, золотохвостый».
В ту же минуту раскинулась палатка, в палатке кроватка, на кроватке разлегся дурак, да таким красавцем, что и не признаешь! А возле гуляет по́ лугу олень золоторогий, золотохвостый. Умные зятья ездили, ездили, нигде не видали такого оленя и ворочаются домой; стали подъезжать к палатке и видят диковинку. «Вот где гуляет-то олень золоторогий, золотохвостый! Поедем, – говорят, – что ни дать – дадим, а уж купим этого оленя да угодим тестю». Подъехали, поздоровались. Дурак спрашивает: «Чего вы ездите, чего ищете?» – «Не продашь ли нам оленя золоторогого, золотохвостого?» – «Нет, не продажный; себе надобен». – «Что хошь возьми, да продай!» – и дают за оленя тысячу, и две, и три тысячи, и больше. Дурак и слышать не хочет, не берет денег: «А коли вам полюбился мой олень, я, пожалуй, за него недорого возьму: с руки по мизинцу». Вот они подумали-подумали и согласились, сняли перчатки и отрезали с руки по мизинцу. Дурак спрятал пальцы к себе, а оленя отдал.
Приезжают зятья домой и приводят оленя золоторогого, золотохвостого; царь от радости не знает, как их назвать, где посадить и чем угостить. «Не видали ль где дурака?» – спросил царь. «Видом не видали, – говорят зятья, – слыхом не слыхали!» А дурак влез опять коню в одно ушко, вылез в другое и стал таким же, каков был прежде; убил свою клячу, содрал с нее кожу и надел на себя, наловил после галок, ворон, сорок, воробьев, нацеплял их кругом себя и пошел домой. Опять приходит во дворец и пустил птиц в разные стороны. Жена его, царевна, так и зарыдала, а сестры ее смеются: «Наши мужья привели оленя золоторогого, золотохвостого, а твой-то дурак – посмотри-ка, посмотри!..» Царь на дурака закричал: «Что за неуч такой!» – а умным зятьям полцарства отдал.
В третий раз призывает царь своих зятьев и говорит: «Ну, любезные мои зятья, отдам я вам и все мое царство, коли вы добудете мне коня золотогривого, золотохвостого, о котором прослышал я, что есть в этаком-то царстве, в этаком-то государстве». Вот двое умных-то зятьев оседлали себе по-прежнему что ни есть самых лучших лошадей и поехали в путь-дорогу. Царь посылает и дурака: «Ну что ж? Поезжай и ты». Дурак взял с конюшни самую последнюю клячу и поехал следом за умными; выехал в поле и закричал зычным голосом: «Гой ты, сивка-бурка, вещая каурка! Стань передо мною, как лист перед травою». Откуда ни взялся чудесный конь, так и храпит, копытом землю роет. Вот влез он ему в одно ушко, в другое вылез – и сделался таким красавцем, что и признать его никому невмочь! Вдруг откуда ни выскочили – стали перед ним два молодца и спрашивают: «Чего хочешь, чего изволишь?» – «Чтобы была здесь разбита палатка, в палатке кроватка, а возле гулял бы конь золотогривый, золотохвостый».
Тотчас раскинулась палатка, в палатке кроватка, на кроватке разлегся дурак, а возле гуляет по лугу конь золотогривый, золотохвостый. Умные зятья ездили-ездили, нигде не видали такого коня и ворочаются домой; стали подъезжать к палатке и видят такую диковинку. «Вот где ходит-гуляет конь золотогривый, золотохвостый! Поедем, – говорят, – что ни дать – дадим, а уж купим коня золотогривого, золотохвостого да угодим тестю». Подъехали, поздоровались. Дурак говорит: «Чего вы ездите, чего ищете?» – «Продай нам коня золотогривого, золотохвостого». – «Нет, не продажный; самому нужен». – «Что хошь возьми, только продай!» – и дают ему за коня тысячу, и две, и три тысячи, и больше. «Не возьму и сотни тысяч!» – говорит дурак. «Пожалуйста, уступи; возьми что знаешь». – «Ну, коли вам очень надо, я, пожалуй, отдам и недорого возьму: дайте со спины по ремню вырезать». Вот они думали-думали, мялись-мялись, и коня-то очень хочется, и себя-то жалко, и решились наконец: разделись, сняли с себя рубашки, дурак вырезал у них из спины по ремню; взял и спрятал ремни к себе, а им отдал коня.
Приезжают зятья домой и приводят с собой коня золотогривого, золотохвостого; царь от радости не знает, как их назвать, где посадить и чем угостить, и отдал им и остальную половину своего царства. А дурак опять влез коню в одно ушко, вылез в другое и стал таким же, каков был прежде; опять убил свою клячу, содрал с нее кожу и надел на себя, наловил галок, сорок, ворон, воробьев и нацеплял их кругом себя. Пришел во дворец и распустил птиц по сторонам: они разлетелись и побили почитай все окна. Царевна-то, его жена, плачет, а сестры ее так и смеются: «Наши мужья привели коня золотогривого, золотохвостого, а твой-то дурак, посмотри-ка, посмотри, каким уродом идет!»
Закричал царь на дурака: «Что это за неуч такой! Я тебя велю расстрелить!» А дурак спрашивает: «Чем-то будешь меня жаловать?» – «За что тебя, дурака, жаловать-то?» – «Да коли пойдет на правду, я добыл тебе и свинку золотую щетинку, и оленя золоторогого, и коня золотогривого». – «А чем докажешь?» – спрашивает царь. Дурак говорит: «Вели, государь, снять своим зятьям сапоги-то». Зятья начали переминаться, не
хотят снимать сапогов. «Снимите сапоги, – заставляет царь, – тут еще нет вины». Сняли сапоги; царь смотрит: нет у них на ногах по пальцу. «Вот ихние пальцы! – говорит дурак. – Прикажите теперь снять им перчатки». Сняли перчатки, и на руках нет по пальцу. «Вот они! – говорит дурак. – Прикажите-ка теперь снять им рубашки». Царь видит, что дело идет на правду, велел им раздеваться. Сняли рубашки, видит царь: у каждого вырезано из спины по ремню, шириною пальца в два. «Вот эти ремни!» – говорит дурак и рассказывает все, как было. Царь не знал, как его угостить и как пожаловать; отдал ему все царство, а других зятьев за то, что обманывали, велел расстрелить. Дурак вышел в поле, закричал зычным голосом: «Гой ты, сивка-бурка, вещая каурка! Стань передо мною, как лист перед травою». Конь бежит, земля дрожит. Дурак влез в одно ушко, вылез в другое, сделался молодцом да красавцем, воротился домой и стал с своею царевною жить да поживать да добра наживать.
№184 [27]27Место записи неизвестно. Язык – украинский.
AT 530 A. Образы трех волшебных коней разных мастей, полученных героем от умершего отца, встречаются в ряде опубликованных восточнославянских и сказок других народов СССР. Аналогичный эпизод есть, например, в упомянутой в прим. к тексту № 182 башкирской сказке: отец, выходя из могилы к меньшему своему сыну дураку Кинзябулату, дарит ему сначала черного, а затем рыжего и в третью ночь белого коней.
[Закрыть]
Жив колись на світі старе́нький панок вдовець і мав у себе трьох синів: двох розумних, а третього дурня; і дурень усе було сидить у грубі[28]28
В печи.
[Закрыть] і мне в попелі пузирі. Як же прийшла пора батькові умирати, то він, зізвавши до себе усіх, заповідав, щоб вони, де його поховають[29]29
Похоронят.
[Закрыть], приходили по очереді три ночі зряду кождий особне до його на могилу: старший на першу ніч, середульший на другу, а дурень на третю. І послі, як уме́р, вони його поховали і одпоминали; то дурень, діждавшись темноï ночі, виліз із груби і, побачивши, що у братів повні хати гостей, п’ють та бенкетують[30]30
Пируют.
[Закрыть], спитав старшого: чи піде він на могилу до батька? – і почувши, як сказав той: не хо́чу, – побрів сам, нікому не сказавши, до могили і сів із-боку коло ïй. У саму ж глупу[31]31
В глухую (Словарь Чужбинского, с. 73).
[Закрыть] ніч земля на могилі розступилась і батько, вилізши наверх з ямы, спитав: «А хто тут сидить?» Як же почув, що обізвався дурень і розказав, що старший казав: іти не хо́чу, – то він, оддаючи йому уздечку, велів, щоб коли йому буде яка нужда або чого треба – то потряс би уздечкою, і до його прибіжить зараз чорний кінь; тогді вліз би йому у праве ухо, а у ліве виліз і загадував коню, чого йому треба. А сам поліз уп’я́ть у яму, і могила затулилась[32]32
Закрылась, затворилась.
[Закрыть].
Тогді дурень, узявши уздечку, вернувся додому і поліз у грубу спати. На другий же день, почувши, що гості у братів бенкетують, і, діждавшись ночі, знайшов середульшого і спитав: чи піде він до батька на могилу? Но як сказав і сей, що не хо́чу, то він побрів сам і сів на тім же місці коло могили. У саму ж глупу ніч земля на могилі розступилась, батько з ями виліз наверх, і, узнавши, що сидить дурень, а середульший сказав: не хо́чу, – то він, оддавши йому і другу уздечку, тоже велів: як треба колись буде – щоб він потряс уздечкою, і зараз прибіжить до його рижий кінь; то він щоб уліз йому у праве ухо, а у ліве виліз і загадував коню, чого йому треба. Сам сховався у яму, земля затулилась, а дурень, вернувшись додому, поліз у грубу спати. Проснувшись же на третій день, почув, що усе гості бенкетують, і діждавшись ночі, пішов на могилу, як тільки гаразд смеркло, і сів у тім же самім місці коло могили. Земля розступилась, батько з ями виліз і, побачивши, що сидить дурень, оддав йому і третю уздечку і розказав, що коли йому чого буде треба, то щоб потряс єю – і тогді вже прибіжить до його кінь сивий; щоб вліз йому в праве ухо, а у ліве виліз і загадував, чого буде треба. Попрощавсь з дурнем, не звелів вже до могили приходити, поліз у яму. Земля затулилась, і дурень, з уздечкою вернувшись додому, поліз у грубу спати.
У те ж саме врем’я цар тієï земельки, де жив дурень з братами, мавши у себе одну дочку́ дівку, построïв терем, чи стовп кам’яний превисокий, і розіслав по царству бумаги, що хто з молодців дістане там дочку́ його, за то́го оддасть ïï і усе царство з нею. І назначив для того три дні, коли хто схоче з царів і панів і усякого народу, з’ïжджатись і сходитись. То до братів дурневих з’ïхалось багато молодців, і брати́ вже туди убирались самі і ко́ней убирали; дурень попросив, щоб узяли і його хоч подивитись, но усі вони, осміявши його, покинули дома. Дак він, узявши перву уздечку і вийшовши за царину[33]33
Огорожа кругом деревни.
[Закрыть] у поле далеченько, як потряс уздечкою, то зараз прибіг до його чорний як галка кінь і поспитав, чого треба? – а взнавши, звелів лізти у праве ухо, а у ліве вилазить. І як зробив се дурень, то сам себе не пізнав в дорогій одежі – дуже хороший зробився! А кінь його поспитав: чи бігти по землі, чи піднятись вище[34]34
Выше.
[Закрыть]? Скочивши раз, полетів, як птиця, і долетівши до царівни, мимо ïï промчався. Тут народ наробив крику, щоб ловити; но він, як птиця, тільки мелькнув, одбіг у поле, зняв з коня узду, сам перемінився, прийшов додому і поліз у грубу.
Як же приïхали брати і навезли гостей до себе, то тільки і мови[35]35
Речи.
[Закрыть] було, що про теє чудо. На другий же день уп’ять народ збирався, і до братів заïхало товариство і вже готовились ïхать, так і дурень попрохавсь, щоби взяли його хоч подивитись. Но вони, над ним насміявшись, поïхали. Тогді дурень, узявши другу уздечку, вийшов у поле далеченько, потряс уздечкою – і зараз прибіг до його рижий кінь і поспитав: чого треба? – а взнавши, звелів влізти у праве ухо, а у ліве вилізти. І як зробив теє дурень, то став ще в багатшій одежі і кращий[36]36
Красивее.
[Закрыть], ніж[37]37
Нежели.
[Закрыть] первий раз. І звелів ко́ню нести його од землі високо. Кінь як скочив раз, то дурень і не вглядів, коли став коло царівни і ïï минув; прибігши ж у поле, почув, що народ кричав: «Ловіть!», но вже пізно. Він з коня уздечку зняв, сам перемінився, пішов додому і поліз у грубу. Брати приïхали з гостями і усе розказували теє чудо. А на третій день уп’ять народ туда ж збирався; до братів заïхало товариство, і вже з двора виïжджали, тогді і дурень, узявши третю уздечку, вийшов у поле, потряс уздечкою – і зараз прибіг до його кінь сивий і, взнавши, для чого він званий, звелів пролізти у обоє уха. А як дурень теє зробив, то явивсь ще в багатшій одежі і кращий од первих двох разів і звелів нести його од землі високо. Кінь як скочив раз – долетів до царівни; дурень зірвав у неï із шиï платочок, а вона вдарила його в лоб перстнем – напечаталась печатка. Народ кричав, кричав, що «ловіть», но він пролетів, з коня уздечку зняв у полі, сам перемінився, прийшов додому і уліз у грубу, а печатка на лобі осталася вічно.
На другий же день послав цар усіх оглядати, у кого на лобі осталась печатка. Посланці, обійшовши скрізь[38]38
Везде.
[Закрыть] і усіх оглядівши, привернули і до братів, і не знайшовши ні на одному печатки, виволокли дурня з груби за ноги, і як угляділи на його лобі печатку – полякались[39]39
Испугались.
[Закрыть]; узявши з собою дурня, повели до царя, і цар, щоб не ізмінять слова, звелів попам його з дочкою звінчати і дав ïм, щоб вони жили, особу хатину. А сам об’явив, що хто приведе до його козу, на которій золота́ та срібна шерсть, тому вручить царство. Зібралось багато різного народу і по усіх дорогах і стежках роз’ïхались кози́ шукати. Так і дурень упросив жінку, щоб випросила і йому у царя яку-небудь шкапу[40]40
Клячу.
[Закрыть]. А як вона з сльозами випросила водовоза, то він, узявши з собою перву уздечку і сівши на шкапу задом до голови, а очіма до хвоста, узяв у зуби хвіст і, поганяючи долонею[41]41
Ладонью (Ред.).
[Закрыть], виïхав у поле, а там, вставши, узяв за хвіст, смикнув[42]42
Дернул.
[Закрыть] і зтяг шкуру, стерво[43]43
Тело, туловище (Ред.).
[Закрыть] покинув собакам, а сам потряс уздечкою, і як прибіг до його чорний кінь, то він, розказавши, чого треба, і взнавши од його, де коза ходить, проліз крізь уха, перемінився зовсім і, сівши на коня, зараз козу піймав, прив’язав до стремена і вернувся назад потихеньку. Недалеко ж од’ïхавши, зустрів[44]44
Встретил.
[Закрыть] одного із тих, що поïхали козу шукати, і той став просить, щоб він узнав, що хоче, і козу йому оддав. Так дурень стребовав із правоï руки од крайнього пальця урізать один сустав, і той согласився; так він козу оддав, а сустав заховав у кишеню[45]45
В мешок (Ред.).
[Закрыть].
І як роз’ïхались, то дурень узду з коня зняв і прийшов додому, а той як привів до царя козу, то цар зготував обід, скликав народ і об’явив, що хто ще приведе до його дикого кабана в золоті та в сріблі, то той і царство получить. На другой день зібрався народ, і усі в різні сторони роз’ïхались кабана шукати. І дурень уп’ять намігся[46]46
Напустился на жену, приступал к ней.
[Закрыть] на жінку, щоб і йому випросила у царя шкапу. І та як з плачем випросила, то він уп’ять, виïхавши у поле, зтяг шкуру, покинув стерво у полі, а сам потряс другою уздечкою. І як прибіг кінь рижий, то він, розказавши, чого треба, і почувши од його, де кабан ходить, проліз у обоє уха, перемінився, сів на коня і зараз піймав кабана, прив’язав у пояса і вернувся назад.
Недалеко ж од’ïхавши, зустрів уп’ять того, що козу купив, і як став він прохати[47]47
Просить.
[Закрыть], щоб і кабана йому оддав, то дурень потребовав, щоб на правій же руці дав одрізать другого пальця перший сустав; і той согласився. Він урізав сустав, заховав у кишеню, оддав кабана, а сам, од’ïхавши, зняв уздечку, коня пустив і вернувся додому. Як же той привів кабана, то цар звелів
готувати обід, усіх скликав і сказав, що хто іще приведе у послідній раз кобилу в золоті та сріблі, то той вже получить і царство. На третій день зібрався народ, і усі роз’ïхались в різніï місця кобилу шукати. Так і дурень на жінку намігся, щоб йому випросила шевлюгу[48]48
Клячу.
[Закрыть]. Вона пішла до царя, і хоч той не хотів давати за те, що двоє вже пропало, но, уваживши на сльози, дав; а сей, виïхавши у поле, также зтяг шкуру, стерво покинув собакам, а сам узяв третю уздечку і потряс. І як прибіг кінь сивий і дурень йому розказав, чого треба, а кінь об’явив, що кобила тепер з ним паслась у полі, то він, пролізши в обоє уха, перемінився, на коня сів і зараз кобилу піймав і вернувся назад. Не доïжджаючи додому, зустрів уп’ять того ж чоловіка і за кобилу зто́рговався, щоб на тій руці урізать третього пальця первий сустав. І як урізав, сховав сустав у кишеню, сам од’ïхав, з коня узду зняв і вернувся додому. А як привели кобилу, то царь звелів готувати обід, поззивав народ і, сидя за столом, об’явив, що завтра вручає царство тому, хто піймав козу, кабана і кобилу. Тогді дурень об’явив, що усе половив він і попродав за сустави на правій руці із пальців, і, вийнявши, поклав на тарілку сустави, а тому звелів, щоб показав руку. Тогді народ здивувався, цар і його жінка зрадувались, повставали од обіда, вийшли усі на двір, а дурень потряс усіми трьома уздечками – прибігли усі три коні; він лазив до усіх у обоє уха і перемінявся так, що із хорошого зробився кращим, а із кращого йще кращим, на конях літав поверх хат і лісів. Коней він не пустив у поле, а поставив з кобилою, кабаном і козою у стайні[49]49
В конюшне.
[Закрыть]. Сам зробився царем, ввійшо́в жить у царські будинки[50]50
Большой дом, дворец.
[Закрыть], братів зробив панами; бог послав жінці двоïх близнюків-діток; над батьком вистроïв церков, щодня[51]51
Ежедневно.
[Закрыть] його поминає, сам п’є горілку з бари́льця[52]52
Бари́ло – бочонок.
[Закрыть], і я прихопився[53]53
Примкнул, пристал.
[Закрыть] тай собі напився – по бороді текло, а в роті не було!
