Текст книги "Слёзы Лимба: Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Александр Нефёдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Вся эта ситуация стала странно веселой. Если в первые минуты хотелось плакать от боли, то теперь было огромное желание смеяться от собственной неуклюжести. Кристина вновь оперлась о стол и встала на одну ногу, после чего огляделась.

Внезапно в глазах потемнело, ощущение было схоже с тем, когда в помещении полностью гаснет электрический свет. Женщина зажмурилась, пытаясь в очередной раз возвратить ясность зрения. И когда она подняла веки, то увидела перед собой мужчину, который едва не вынудил Кристину от неожиданности вернуть свое мягкое место на пол.

– Кажется, ты это ищешь, – Джордж выглядел донельзя воодушевленным, словно пришел сюда после какой-нибудь веселой вечеринки в джаз-клубе. Молодой человек сжимал в руке деревянный костыль, который с довольной улыбкой протянул женщине.

– Давно ты здесь? – с подозрением посмотрела на него Кристина.

– С тобой все хорошо? – с удивлением спросил ее тот. – Мы с тобой беседовали пару минут назад. У тебя такой вид, будто увидела перед собой призрака.

– Я не уверена… В голове какая-то пропасть… – Кристина снова приложила руку к своему лбу, а после дотронулась и до затылка, словно хотела найти там какую-нибудь шишку, которая смогла бы объяснить странные провалы в памяти. – Кажется, я ударилась головой, когда упала. Видимо, уснула, пока делала вскрытие. Не спала всю ночь… Прости меня… Я выгляжу странной.

– Все в порядке, – пожал плечами парень и снова расплылся в веселой улыбке. – Хорошо, что я тебя нашел.

– Да, наверное, – снова с подозрением и каким-то неверием оглядела комнату та и перевела свой взгляд на Джорджа. – А зачем ты пришел в участок?

– Хотел увидеть Себастьяна, – вскинул брови тот, явно не поняв причину столь «странного вопроса». – Его не было дома со вчерашнего вечера. Я стал беспокоиться. Но и здесь нашего детектива не оказалось, – разочарованно развел руками тот и усмехнулся. – Мне сказали, что он ушел вместе с Татьяной еще два часа назад. Я немного опоздал.

– Два часа? – ахнула та. – Я пролежала здесь больше часа?! Какой кошмар…

– Тебе следует отдохнуть. Хочешь, отвезу тебя домой? – в голосе молодого человека чувствовалась забота и доброжелательность, отчего Кристина слегка успокоилась и согласилась на предложение Джорджа. – Вряд ли ты еще что-то сегодня сможешь здесь сделать.

– Ломан… – распахнула свои глаза та и, вырвав у Джорджа костыль, оперлась на него всем телом и доковыляла до одной из морозильных камер. Открыв ее, женщина убедилась, что труп доктора по-прежнему на месте, после чего с облегчением вздохнула. – Хвала богам.

– Что-то пропало?

– К счастью, нет. Просто убедилась, что все на месте. Я нашла кое-что очень интересное… Возможно, это немного сдвинет расследование с мертвой точки.

– И что же? – со странным безразличием в голосе спросил Джордж и сел на край операционного стола.

– Я нашла следы от выстрела на спине старика, пуля попала прямо в позвоночник, задев спинной мозг. Судя по состоянию раны, выстрел был совершен не так давно, скорее всего в момент смерти, так как после подобного выживают единицы. Счастливчики остаются инвалидами на всю жизнь, нижняя часть тела оказывается полностью парализованной. И таких людей поставить на ноги невозможно.

– Татьяна говорила, что Доктор выглядел здоровым в тот день, когда она приехала туда, – задумчиво произнес Джордж и скрестил руки на груди. – Знаешь, я не общался с Ломаном уже очень долгое время, после нашего серьезного конфликта мы так и не смогли найти общий язык. Так что мне совершенно плевать, что его труп уже два месяца дожидается похорон. Мне плевать на него. Этот человек разрушил мою жизнь и жизнь моей матери. Такое не прощают.

– Но, так или иначе, Ломан был близок тебе. Хоть в твоем голосе и отсутствуют даже самые примитивные эмоции, ненависть не заняла полностью твое сердце, – Кристина закрыла морозильную камеру на ключ и добралась на одной ноге, помогая себе с помощью костыля, до молодого человека.

Женщина на последнем шаге запнулась и едва было не рухнула на пол, но, к счастью, Джордж успел ее подхватить и обезопасить от новых повреждений ног. Кристина смущенно засмеялась и посмотрела в глаза молодого человека, которые испуганно и как-то по-детски пялились на нее, явно изучая детали ее женского тела.

– Прости, – встрепенулась Кристина, смутившись от столь сильной близости с парнем и осторожно выбралась из его объятий. – В общем, после вскрытия я окончательно разрушила теорию, утверждавшую, что Ломан покончил с собой. Это было убийство. Хотя к новому мы не придем. Анна Стрингини заявила, что убила старика, так что мы повесим лишь еще один замок на ее тюремную решетку. Я даже немного разочаровалась. Ожидала увидеть куда больше от этого вскрытия.

– Теперь его труп можно отдавать на съедение червям. Ему тут больше делать нечего. Но… – Джордж резко оборвал свою фразу и медленно направился в сторону морозильной камеры.

– Что «но»? – с непониманием уставилась на него светловолосая женщина. – Хочешь посмотреть на него, не так ли? Совесть проснулась?

– Можно я побуду здесь пару минут? – с мольбой посмотрел на нее тот. – Возможно, ты права. Во мне что-то проснулось.

– Хорошо, – вздохнула та. – Как-нибудь сама поднимусь по лестнице. Думаю, мне придется ходить на одной ноге пару недель, если не больше. Никогда не забуду этот отвратительный день.

Кристина доковыляла до двери и, кряхтя, отворила ее, после чего быстро покинула прохладное помещение, оставив Джорджа наедине с замороженными трупами. Молодой человек резко сменил свои эмоции на лице и как-то странно усмехнулся, будто его что-то рассмешило. Юноша потер свои ладони друг о друга и исподлобья взглянул на камеру, за которой пряталось тело Чарльза Ломана.

– Ты пытался спасти меня, назвал своим сыном. Но за твоей заботой скрывалась корысть. И теперь ты ответишь за нее, – стиснув зубы, прошептал он.

Неожиданно волосы молодого человека стали чернеть, кожа на лице принялась растягиваться и местами вздуваться, словно под тканями забурлила некая телесная жидкость и вот-вот извергнется наружу. Через пару минут черты лица молодого человека полностью видоизменились, и теперь посреди морга стоял совершенно другой человек.

Мужчина с ухмылкой взглянул напоследок на морозильную камеру, в которой лежал Доктор, затем направился к соседней, самой дальней, на которой по какой-то неведомой причине отсутствовал замок. Он открыл ледяную дверцу и с любопытством заглянул внутрь. Там лежало тело, покрытое желеобразной черной жидкостью, которая образовала под трупом огромную лужу, что была готова в любой момент вылиться наружу.

– Здравствуй, Ларри, – хищно улыбнулся мужчина и широко раскрыл свои большие голубые глаза. – Рад снова увидеть тебя здесь. Твоя преданность сыграла с тобой злую шутку. Забавно наблюдать тебя в подобном месте. Смерть застала тебя там, где ты проводил большую часть своей жизни. Я не хотел убивать тебя. Очень жаль, что эти ублюдки втянули тебя в свое же дерьмо. Теперь ты вынужден расплачиваться за их грехи. Не стоит вставать на пути у самого Бога.

Мужчина потянулся к карману своей кожаной куртки и достал оттуда прозрачный пузырек со странной жидкостью внутри, которая имела бледно-красноватый оттенок. После тот вылил содержимое емкости на тело Ларри. Послышалось шипение. И внезапно труп охватило яркое пламя, которое уничтожило кожу мертвого медэксперта за считанные секунды, как бумагу. Теперь тело стало напоминать гору пепла, которая лишь отдаленно походила на человека. Мужчина криво улыбнулся и закрыл морозильную камеру.

Воспламенившееся тело не оставило после себя никаких следов, даже легкого дыма. Дверца камеры вновь покрылась легким инеем от холода, тем самым окончательно стерев следы от недавно бушевавшего огня.

Мужчина вытащил из кармана белый платок, вытер пальцы, которые и без того были идеально чистыми, после чего с довольным выражением лица направился в сторону выхода.

Света керосиновой лампы едва хватало, чтобы рассеять тьму в этой крошечной комнате с четырьмя углами. Снаружи наступила ночь, пожалуй, самая черная в этом году: на город опустился беспроглядный туман, из-за чего многие здания попросту пропали из поля зрения. До окошка Ричи не мог дотянуться даже рукой, то находилось у самого потолка и было таким узким, что его было удобнее называть щелью. Утром в этом помещении было ничуть не ярче, крохотного луча света, что проникал сюда, едва хватало, чтобы полностью заменить керосиновую лампу. Поэтому искусственное желтоватое свечение пребывало в комнате круглосуточно. Иногда лампа гасла, так как заканчивалось горючее в ней; но медперсонал не долго оставлял юношу в темноте: они через пару минут навещали Ричи и добавляли в источник света еще немного керосина. Молодой человек в первое время ставил светильник как можно ближе к себе, чтобы тьма не посмела хотя бы кончиком пальца дотронуться до него. Но через пару недель он осмелел и мог совершенно свободно сидеть в самой темной части палаты, издалека любуясь желтым светом.

Сейчас он рисовал непонятные узоры, сидя за столом. Ему позволили пользоваться карандашом, так как осознали, что Ричи не захочет с помощью этого обыкновенного предмета для письма причинить вред ни себе, ни окружающим. Молодой человек был спокойнее спящего младенца, совсем не разговаривал, не отказывался от процедур и еды. Вскоре ему перестали колоть успокоительные препараты, так как те уже не приносили никакого ощутимого эффекта, Ричи с легкостью обходился без них. У него не случалось приступов паники, не имелось проблем с аппетитом и сном. Молодой человек находился в своей палате совершенно один, и этот факт его совершенно не беспокоил, парню явно было комфортно здесь находиться. Иногда медсестры замечали на его мальчишеском лице что-то вроде спокойной улыбки. И эта улыбка никого не тревожила, она была совершенно обыкновенной, простой и искренней.

В первый месяц после своего прибытия в городскую психиатрическую лечебницу Ричи находился под тщательным присмотром врачей, его охарактеризовали как чрезмерно нестабильного подростка, который совершенно не знал границ собственных эмоций. Юноше не приписывали серьезных преступлений, лишь присваивали крайне убедительные мотивы для их совершения в будущем. Его лечащий врач, господин Аддерли, был серьезно озадачен, когда впервые встретился с этим странным на вид парнем. Ричи со стороны выглядел замкнутым в себе подростком, который застрял в четырнадцатилетнем возрасте. Но стоило познакомиться с молодым человеком поближе, и вся его истинная сущность выскакивала наружу, пугая своими мрачными тонами. Юноша мог беспрерывно смотреть на человека, пытать его своим пронзительным взглядом: он словно заглядывал в душу собеседника, проникал в глубины сознания и доставал оттуда самую откровенную информацию. Возможно, это был один из извращенных приемов психологии, которым пользуются многие лжепророки на ежемесячных ярмарках. Подобные экземпляры общества способны сказать многое о человеке лишь по его внешнему виду, таких людей крайне сложно обмануть, они знают правду заранее, еще до того момента, как их собеседник заговорит.

Ричи ни разу не рассказал о себе, не ответил ни на один из заданных вопросов, старательно менял тему, переходил непосредственно на личность того, кто пытается хоть как-то вытащить из него информацию о его жизни. Парень полностью закрылся. Применять на нем альтернативные методы для изъятия нужного ответа было опасно, Аддерли это понимал. Ни холодные водные процедуры, ни физическая сила не могут гарантировать того, что удастся выдавить из юноши хотя бы йоту нужных фраз. Возможно, доктор и не утруждал бы себя подобным занятием, но имелась одна важная особенность, которая выделяла этого неприметного мальчишку из всех пациентов, что находились в этом заведении. Молодой человек находился под защитой вышестоящих сил, в нем, по непонятной причине, видели важный объект, и именно эти люди диктовали господину Аддерли вопросы, которые следовало задавать парню во время очередной беседы. Они привели Ричи сюда и заранее расписали план на его принудительное лечение. Но их старания не вознаграждались успехом. В основном, вопросы касались личности самого юноши, те странные люди были заинтересованы в происхождении его личности, хотели разузнать о его семье, о каждом человеке, который хотя бы косвенно имел родственную связь с Ричи.

Ричи был непоколебим. Доктор Аддерли понимал, что допросы уже не имеют никакой эффективности, к финальному пути они с такими методами ни при каких условиях не придут. Поэтому в один прекрасный момент он, полностью обезумев из-за нахлынувшего на него отчаяния, повелел санитарам отвезти паренька в ночное время суток в ванную комнату, раздеть там догола и в течение часа беспрерывно обливать ледяной водой. Это случилось пару дней назад. Господин Аддерли никогда не забудет тот дикий бесчеловечный взгляд, эти хриплые крики от боли. Но Ричи не сдался, не произнес ни слова. Посиневшего юношу одели в пижаму, после чего насильно вытащили в один из пустых вестибюлей. Аддерли присутствовал там, хотел убедиться в том, что мальчишка по-прежнему не желает идти на диалог, не боится тех сил, которые интересуются им.

Доктор не хотел причинять боль Ричи, знал, что поступает неправильно, выставляет напоказ свою беспомощность. Но давление сверху стало гораздо сильнее. Прошло уже больше месяца, эти люди уже не в силах ждать. Мальчишка стал главной проблемой, и на ее решение было отведено крайне мало времени. Неделя. Аддерли дали жалкие семь дней на выполнение всех условий. В противном случае его сместят с места главврача и приведут сюда своих людей, которые уж точно справятся со своей задачей.

Кто этот мальчишка? Почему так важен? Что за информация таится в его прошлом? Почему он так трепетно оберегает ее от посторонних глаз?

Ричи молчал. Дрожал, тяжело дышал, в безумстве бегал глазами, с трудом стоял на ногах. Но не сказал ни слова.

Шестеро санитаров растянули на полу простыню, довольно больших размеров, после встали вкруг, каждый взял ткань двумя руками за край. Аддерли ненавидел себя, но Ричи больше не нуждался в хорошем отношении. Он стал представлять опасность для каждого из них…

Доктор схватил Ричи за шкирку и бросил в центр простыни. Санитары без каких-либо эмоций на лице подбросили парня с помощью простыни вверх, после чего пронаблюдали, как тот с криком приземлился на пол. Так продолжалось несколько минут до тех пор, пока Ричи резко перестал издавать хотя бы какие-то звуки. Парень потерял сознание.

Санитары отпустили простыню и молчаливо посмотрели на лежавшего перед ними юношу, тело которого покрылось ссадинами и синяками. Доктор Ломан повелел всем разойтись, после чего сел на корточки рядом с Ричи и сжал его белые волосы в своем кулаке, притянув таким образом лицо парня к себе.

– Ты ведь знаешь, я хочу тебе только добра. Но ты не оставил мне выбора. Мы с тобой оказались в крайне щекотливом положении. Не знаю, чем ты так заинтересовал тех влиятельных шишек из правительства, но их терпение на исходе. Либо ты, либо я. Так что советую тебе рассказать мне все в деталях. И как можно скорее. Наши беседы с тобой носили крайне занимательный характер. Но тебе ведь наверняка известно, что твое молчание не может длиться вечно. Я ценю свое место в этой лечебнице. И не позволю тебе что-то испортить.

– Карл! – женский голос вынудил доктора в страхе поднять глаза и направить их в дальний конец помещения.

К ним приблизилась высокая женщина в расстёгнутом больничном халате. Она одним лишь своим присутствием вынудила всех санитаров забиться в самом темном уголке вестибюля, оставив доктора Аддерли наедине с этой разъяренной дамой.

– Ты что творишь?! – закричала она и оттолкнула мужчину от Ричи, который слабо повертел головой и в ужасе посмотрел на ту, которая прекратила его мучения. – Он же еще ребенок!

– Ты и сама знаешь, насколько он стал опасным для всех нас, – тихо промямлил тот и смущенно понурил голову. – Думаешь я хотел прибегать к старым методам? Они дали мне несколько дней.

– Это не дает тебе права так поступать с ним! Даже если он не такой, как все… Мы не можем подобным образом вырывать из него правду, – Мария с легкостью взяла мальчишку на руки и направилась в сторону коридора, откуда она и пришла. – Я займусь им. Оставь это дело. Ты уже показал мне свои методы. Ты жалок, Карл.

– Ты все еще моя жена, Мария! – крикнул ей вслед тот. – И по-прежнему несешь ответственность!

Санитары незаметно исчезли, полностью лишив пожилого доктора компании. Карл потоптался на месте и в сердцах пнул лежавшую на полу простыню, которая, как он успел заметить, теперь покрывалась небольшими пятнами крови.

Ричи снова заставил его почувствовать себя жалким, беспомощным, уязвимым. Доктор не смог сдержать свои эмоции, не запретил себе совершать действия, которые вновь вернули в эти стены крики. Мария права, она вновь открыла ему глаза, спасла от самого себя, от разрушительной эмоциональности. Он не смог контролировать себя, не проявил стойкость и сдержанность, что не подобает делать на его должности. Почему с ним это случилось, что сломило его стальной характер? Взгляд Марии рассказал о многом. Теперь она презирала супруга, видела в нем что-то омерзительное. Эта женщина больше не наблюдала в нем предмет для подражания, он упал в ее глазах за пару мгновений.

Ричи остановил движение своего карандаша и с такой силой прижал его к листку бумаги, что грифель не выдержал столь сильного давления и треснул. Молодой человек резко вздрогнул, словно сломанный карандаш выпустил в его пальцы разряд электрического тока, и оперся спиной на спинку стула, прикрыв глаза. На его теле по-прежнему виднелись ушибы и кровоподтеки, они покрывали практически каждый сантиметр кожи. Но Ричи словно не ощущал боли, он свободно двигался и не испытывал дискомфорта. Парень встал со стула и слегка прошелся по палате взад-вперед. Его хождения продолжались довольно долго и были прерваны звуком открывающейся двери.

В комнату зашла светловолосая женщина в больничном халате и приветливо улыбнулась молодому человеку.

– Здравствуй, Ричи. Как ты себя чувствуешь? – ласково спросила она и села на край койки, на которой спал молодой человек. – Присаживайся, вряд ли тебе будет удобно беседовать со мной стоя.

Ричи возражать не стал. Он расположился рядом с женщиной и как-то нервозно сжал свои колени пальцами, будто боялся, что ноги могут внезапно исчезнуть.

– У вашего мужа неприятности из-за меня, – едва слышно произнес Ричи и с вопросом на лице посмотрел на Марию. – Мне очень жаль.

– Мой супруг совершил одну из главнейших ошибок в своей жизни. Знаешь, он посвятил большую часть своей жизни психологии. Именно ему удалось навести в этой больничке порядок, многие из наших пациентов получили шанс на вторую жизнь. Но еще ни один из прибывших сюда бедолаг не был столь влиятельным, как ты. Твоя личность серьезно заинтересовала важных людей. И они поставили моему мужу ультиматум. Он должен был узнать все о тебе. Но ты не ответил ни на один вопрос. И им завладел страх. Карл начал бояться, что из-за твоего молчания его попросту лишат работы и сделают все, чтобы он больше никогда не трудился в этой сфере. Теперь вся эта ответственность лежит на мне. И думаю, что ты это прекрасно понимаешь.

– Вы не послушаете этих людей, – блеснули большие глаза парня. – Не станете отдавать меня им.

– Я хочу помочь тебе… Узнать, что же случилось с тобой.

– Их интересую не я, – улыбнулся тот. – Их интересует кое-кто другой… Я лишь связующее звено.

– Ты попал в плохую компанию? Подружился с кем-то, кто представляет опасность для целостности нашего государства?

– Нет. Этот человек представляет гораздо большую опасность. И они его боятся, хотят уничтожить раз и навсегда. Только им неизвестно, как это сделать.

– Если ты мне расскажешь об этом человеке, мы сделаем все, чтобы он не навредил тебе. Пока я рядом, ты в безопасности. Обещаю, я не позволю, чтобы кто-то тебя здесь и вне этих стен обидел. Ты под моей защитой.

– Вы мне напомнили одну женщину, – улыбнулся тот и посмотрел на узкое окно. – Она тоже пообещала мне защиту… Но эти люди не подпустили ее ко мне ни на шаг, спрятали меня здесь и вряд ли когда-нибудь выпустят. И даже вы не сможете что-то изменить. Вы против этих людей бессильны. На данный момент вы ничуть не лучше мужа.

– Что ж, – вздохнула женщина и поднялась с кровати. – Я не буду тебе больше надоедать. Хочу лишь, чтобы ты уяснил одну вещь. Тебе не удастся слишком долго прятаться и надеяться только на себя. Рано или поздно тебе понадобится помощь. И твой брат уже не окажется рядом.

Внезапно лицо Ричи побледнело, и он испуганно отвел свои глаза.

– Думаешь, тебе удастся скрывать свою тайну за чужим именем вечно? – победно улыбнулась Мария и вновь села рядом с парнем. – Я очень долгое время не могла понять, почему в твоем личном деле там много пробелов. Но после я решила заглянуть в архивы, хотела именно в них узнать более подробную историю твоей семьи. И нашла очень интересную информацию. Кристофер Ричард Стрингини умер в тысяча девятьсот семнадцатом году в возрасте восемнадцати лет. Да, у тебя с этим молодым солдатом могло совпасть имя, но имена родителей вряд ли. У Криса был младший брат, который был рожден в результате совокупления его родного отца и мачехи. Его звали Уильямом. На данный момент Уильяму исполнилось девятнадцать лет.

– Если вы все обо мне знаете, зачем же задаете столько вопросов?

– Как я поняла, эти люди интересуются смертью твоих родителей, которая наступила в результате крайне странных обстоятельств. Под подозрением был ты. И в то же время тебе вдруг понадобилось взял имя своего умершего брата. Это был тысяча девятьсот девятнадцатый год, восемь лет назад. Что же послужило причиной? Почему одиннадцатилетний мальчик совершает подобный поступок?

– Я – это он. Мы с ним одно целое, – прошептал Уильям и со злобой посмотрел на Марию. – Вы не поймете меня… Никто не поймет.

– Твоя мать несколько раз писала заявление в полицию на своего мужа, это происходило еще в те годы, когда твой брат жил с вами и был несовершеннолетним. Она утверждала, что неоднократно наблюдала, как ее супруг совершал акт сексуального насилия над своим старшим сыном. Но твоему отцу удалось откупиться от всех этих обвинений. Ты все это также наблюдал, видел, что отец совершал над твоим братом, какими немыслимыми извращениями занимался за дверью спальни.

– Крису было больно, – голос Уильяма неожиданно дрогнул и наполнился тревожными эмоциями. – Я видел, как папа рвал на нем одежду, прижимал всем своим весом к кровати… Душил… Мама видела все это. Но ничего не могла сделать. Потому что… Крис все отрицал. Он защищал отца от правосудия. Возможно, боялся…

– Когда это прекратилось?

– Точно не могу сказать. Скорее всего после того, как Криса забрали на фронт.

– Как отец относился к тебе?

– Как обычно, он любил меня и даже ни разу не ударил. Это странное чувство. Я будто знал своего отца и не знал одновременно. В нем как будто находилось две личности.

– Извини, что так тщательно изучила всю информацию о твоей семье. Люди, которые тебя сюда привезли, нашли о тебе гораздо больше, нежели я. Но некоторые вещи по-прежнему хранятся в твоих воспоминаниях. Именно эти отрывки прошлого так интересуют всех нас. Мы хотим раз и навсегда узнать, что стало причиной гибели твоей семьи, что привело тебя к Доктору Ломану…

– Вы хотите выяснить, что из обыкновенного мальчика создало психопата. Знаете, я и сам хочу это выяснить. Сейчас вы слушаете крайне странные и бессмысленные вещи, не верите во все, что я рассказываю. И правильно делаете. Я и сам никогда бы в такое не поверил.

– Уилл, ты был единственным, кто видел смерть своих родителей. Единственный свидетель. Увиденное наложило на тебя огромный отпечаток. Разрушило твою психику до основания. Я хочу знать, что творится у тебя внутри. И я выясню это не с помощью насилия. Мне не нужно, чтобы ты страдал. Я хочу лишь одного. Чтобы твоя душа наконец-то обрела покой.

Ричи с грустью опустил голову и слегка прикрыл глаза.

Он слышал музыку. Она играла где-то поблизости, в соседней комнате. Звуки клавиш отчетливо воспроизводились в голове, каждая нота разносилась по телу вместе с кровью, проникала в каждую клетку, тем самым наполняя юношу букетом самых разных эмоций. Музыка вызывала одновременно радость и страх. Настроение ее мотива сложно было распознать быстро. Композиция будто сочетала в себе кусочки разных произведений, которые хаотично сменяли друг друга. Но через какое-то время мелодия нашла свое направление, обрела плавный медленный ритм. Стала грустной, мрачной.

Мария с удивлением наблюдала за эмоциями молодого человека и пыталась понять, о чем тот думал. Неожиданно Ричи широко распахнул свои глаза и с испугом уставился на женщину.

– Вы слышите это?

– Что? Что я должна услышать? – в недоумении спросила его Мария.

– Ваш муж… Он мертв.

====== Глава пятая. Я хочу лгать. ======

Татьяна с трудом открыла входную дверь. Причиной этому стал невероятно тяжелый пакет с продуктами, который при этом имел весьма внушительный размер и с легкостью ограничивал угол обзора. Девушке пришлось вставлять ключ в замочную скважину практически вслепую, и лишь с пятой попытки она сумела попасть в собственную квартиру. Свет на кухне был зажжен – значит, мать уже не спит.

Татьяна положила пакет на трюмо и заглянула в зеркало, чтобы удостовериться, что сильный ветер снаружи не сильно подпортил ее распущенные волосы, которые уже доставали ей практически до лопатки. К счастью, с прической все было хорошо, как и с макияжем: пудра мастерски скрывала все несовершенства кожи и усталый вид. Татьяна редко выходила из дома без хотя бы капли косметики, девушку страшило, что даже одна живая душа сможет увидеть на ее бледной коже крупицы веснушек, прыщики или полопавшиеся сосуды, нередко образующие огромные пятна на лице. Также девушка не брезговала наносить на глаза самые темные оттенки теней, тщательно подводила черным карандашом области рядом с ресницами, а сами ресницы получали большую дозу быстро сохнущей туши. От этих хитрых манипуляций ее имевшие внушительный размер глаза становились еще больше. Но сегодня Татьяна практически не красила глаза, так как опасалась, что на улице снова может пойти дождь, и она вновь будет довольствоваться черными слезами, размазанными на щеках.

Девушка повесила пальто на крючок и прошла на кухню, где встретилась лицом к лицу со своей матерью. Женщина с задумчивым выражением лица сидела за столом, подперев голову рукой, и читала многочисленные письма, что лежали рядом с ней в виде толстой стопки. Многие из посланий по-прежнему находились в нераспечатанных конвертах. Заметив приход дочери, светловолосая женщина встрепенулась и вскочила на ноги, встав таким образом, что все письма спрятались за ее спиной.

– Здравствуте, мама, – улыбнулась Татьяна и направилась к плите. – Как вам спалось?

– Хорошо, спасибо, – натянуто улыбнулась та и осторожными движениями морщинистой руки поправила свою пышную кудрявую шевелюру. – Вчера вечером я не застала тебя дома. Где ты была?

Татьяна смущенно закусила губу и поставила чайник с водой на зажженную конфорку.

– У меня возникли важные дела в городе. Извините, что заставила вас волноваться, мама.

– С каких пор в список важных дел стали входить встречи с мужчинами из низшего слоя населения? – со злобой в голосе спросила ее та и с высокомерием взглянула на дочь. – Ты даришь свое свободное время совершенно не тем людям, Татьяна.

– Вы снова заставили этого мужчину следить за мной? Я ваша дочь, и у меня есть право на свободу. Я сама выберу, с кем мне выходить на прогулку.

– Почему ты ведешь себя, как двенадцатилетняя глупая девочка? – в недоумении уставилась на нее та и беспомощно развела руками. – Я столько лет потратила на твое воспитание. И что наблюдаю? Уже почти опытная женщина гуляет с какими-то грязными мальчишками и называет это свободой! Что тебе даст такое общение? Ничего не даст! Сейчас ты, возможно, испытываешь к этому мальчишке некие чувства, симпатию. А он видит в тебе только красивую куклу, в которую ему охота поскорее засунуть свой грязный член! И все! Таким мужчинам ничего от тебя не нужно, они даже не смогут ничего предложить взамен. Только секс без обязательств.

– А что вы хотите от меня?! – воскликнула Татьяна.

– Ответственности. Если бы твой отец не загнал нас в этот ад, я бы молчала. Но сейчас не могу смотреть сквозь пальцы на все твои неосмысленные действия. Потому что люблю тебя. И хочу, чтобы ты была сильной и счастливой женщиной.

– Хотите, чтобы я выскочила замуж за богатого папочку, взяла его деньги и решила за его счет все проблемы? Вы этого желаете? А что потом? Мой муж умрет, и я, как и вы, стану снова слабой и потерянной, буду, как шлюха, перескакивать от одного бизнесмена к другому, называть это любовью. Мне не нужна жизнь, которую прожили вы, мама.

– У тебя нет выбора, Татьяна. Если бы твой отец не оставил всю свою империю тебе, то у тебя было бы полное право все бросить и жить так, как душе угодно! Но в данный момент у тебя нет такого права. И уже никогда не будет. Твой отец лишил тебя подобных привилегий, одел на твою шею петлю. В данной ситуации только я обладаю полной независимостью. В любой момент имею возможность собрать вещи и уплыть на пароходе в Гавану, где буду выращивать сахарный тростник и жить припеваючи. Но, как видишь, я здесь. И все твои проблемы решаю вместо тебя, не смею отвлекать от процесса обучения в институте, потому что хочу, чтобы ты была счастлива. Мне нужно лишь твое участие. Не делай вид, что не замечаешь всех этих проблем, дочка. У нас крайне мало времени. Через месяц у нас скорее всего конфискуют имущество. И ты останешься без копейки в кармане. Даже я уже не смогу тебе помочь.

– Знаете, и без денег я смогу найти свой путь, – бросила девушка и сняла вскипевший чайник с плиты.

– У тебя есть двое суток, чтобы обдумать свое решение. В противном случае я покину тебя, и тогда все денежные проблемы будешь решать самостоятельно. Не я наследница этой ржавой фабрики, Татьяна. А ты. На тебе лежит вся ответственность, – женщина подошла к дочери вплотную и сжала костлявыми ладонями ее холодные пухлые щеки. – Будь умницей, хорошо? Мы со всем справимся вместе. Уверена, после свадьбы ты обретешь счастье в жизни. Тебя полюбит совершенно любой мужчина. Искренне.

Неожиданно лампочки в люстре заморгали и внезапно погасли, погрузив всю квартиру в полумрак.