Текст книги "Три кинокомедии"

Автор книги: Александр Володин

Соавторы: Вадим Коростылев,Леонид Гайдай,Морис Слободской,Яков Костюковский,Ролан Быков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Учтите, Шурик, это не фольклор. Это наша студенческая.

– Это студенческий фольклор, – уточняет Шурик. – Давайте дальше...

За Шуриком и Ниной, тщательно маскируясь, крадутся Трус и Бывалый. Балбес спрятался в кроне раскидистого ореха, стоящего на развилке двух тропинок.

Юная пара останавливается под деревом. Нина заканчивает песню. Растроганный песней Балбес роняет орех.

Орех попадает в Шурика. Тот поднимает его, надкусывает и, убедившись, что он еще неспелый, с силой запускает его обратно в крону. Конечно, он попадает в Балбеса, скрывающегося в листве. Взвыв от боли, разозленный Балбес швыряет в Шурика другой орех. «Снаряд» ударяет о ветку и рикошетирует прямо в глаз Бывалому, который в этот момент выглянул из-за ствола соседнего дерева.

– Ну, до свидания, Шурик, – говорит Нина. – Вам прямо, а мне на базу.

– До свидания, Нина...

Шурику не хочется расставаться, но он все же вынужден уехать.

Нина остается одна.

– Не заблудитесь! – кричит она вслед. – Все время прямо!

Нина крепче завязывает свой рюкзак, забрасывает его за спину.

Троица наконец дождалась удобного момента – Нина осталась одна. Бывалый жестом показывает соучастникам – пора начинать.

Балбес на дереве, раскрыв мешок, нацеливается на жертву. Трус крадется, разматывая веревки. Сейчас все будет кончено!

– Нина! – вдруг раздается голос Шурика, и он сам вновь появляется под деревом. Спрыгнув с осла, он говорит: – Разрешите, я вас все-таки провожу.

Нина очень довольна появлению Шурика, вместе они уходят по живописной тропинке на дне ущелья.

Как из-под земли появляются Бывалый и Трус. Жертва ушла окончательно... И вдруг со страшным треском на них сверху обрушивается Балбес, накрывая друзей огромной обломившейся веткой.

В доме Джабраила подводятся первые неутешительные итоги провалившейся операции.

– Вы не оправдали оказанного вам высокого доверия, – кипятится Джабраил, обращаясь к изрядно потрепанной троице.

– Невозможно работать! – восклицает Бывалый.

– Вы даете нереальные планы! – оправдывается Трус.

– Это... как его? Волюнтаризм, – заключает Балбес.

– В моем доме не выражаться! – возмущается Джабраил.

– Ах, так! – взрывается Бывалый. – Вот ваш аванс. Мы отказываемся!

И он с такой силой выхватывает из кармана пачку денег, что одна десятирублевка летит на пол. Трус тут же незаметно наступает на нее ногой.

В соседней комнате Саахов слышит весь этот разговор. Пора вмешаться. Он стучит шампуром по глиняному кувшину. Это условный сигнал.

– Подождите, подождите минуточку! – нервно говорит Джабраил и убегает в соседнюю комнату.

Трус и Бывалый, пересчитавшие деньги, которые они, конечно, и не собирались отдавать, обнаружили недостачу. Они тщетно ищут пропавшую десятирублевку. А Трус как ни в чем не бывало стоит на ней.

Возвращается энергичный, улыбающийся Джабраил.

– Ваш вопрос решен положительно! – обращается он к троице. – Тот, кто нам мешает, тот нам поможет!

И он шепотом начинает излагать новый хитроумный план, подсказанный товарищем Сааховым.

База альпинистов. Горит большой костер, около него – альпинисты. Слышны музыка, смех... Шурик и Нина снова прощаются.

– Нет-нет-нет, – настойчиво говорит Нина, – обязательно возьмите шарф. Простудитесь!

И она ловко повязывает на шею обалдевшему от счастья Шурику свой шарфик.

– Идите, уже поздно...

Шурик кивает, но не уходит.

– Не заблудитесь?

Шурик отрицательно машет головой. Наконец они все-таки расстаются. Нина убегает к костру, а Шурик, вздохнув, отправляется в город.

Зал ресторана при гостинице. Играет маленький эстрадный оркестр. За уединенным столиком аппетитно ужинает Шурик. Рядом с ним – Джабраил, который уже начал претворять в жизнь новый план товарища Саахова.

– Вам исключительно повезло... Вы хотели посмотреть древний, красивый обычай?

– Ну конечно, конечно, я мечтаю об этом.

– Завтра на рассвете... И вы можете не только посмотреть, вы можете сами участвовать...

– Ну, за это огромное вам спасибо! А как называется этот обряд?

– Похищение невесты. Нет, вы не думайте, – предвосхищает Джабраил вопрос Шурика, – невеста сама мечтает, чтобы ее украли. Родители тоже согласны. Можно пойти в загс, но до этого, по обычаю, невесту нужно украсть.

– Украсть? – восхищенно переспрашивает Шурик. – Красивый обычай! Ну а моя-то какая роль?

– Поймать невесту...

– Поймать...

– Сунуть ее в мешок...

– В мешок? Это что, тоже по обычаю? Гениально! Ну-ну-ну?.. И передать ее кому? Влюбленному джигиту?

– Нет, и передать кунакам влюбленного джигита. Так требует обычай. Кстати, вот и они...

У столика появляется наша троица, одетая с причудливой экзотичностью. Их папахи, газыри и кинжалы производят большое впечатление на Шурика.

– Знакомьтесь! – представляет Джабраил кунаков. – Они, к сожалению, совершенно не говорят по-русски, но все понимают... Кунаки радостно мычат и по сигналу Джабраила присаживаются к столу.

– Барда варлы... Курзал! – говорит Бывалый, начиная этой тарабарщиной вежливую застольную беседу.

– Что он говорит? – спрашивает Шурик.

Джабраил и сам не знает, что это может означать. Поэтому он дает очень вольный перевод:

– Он говорит: «Приятного аппетита»... Кушайте, кушайте...

– Спасибо большое.

В беседу включается и Балбес. Жестом фокусника он достает из газырей два патрона, один из которых оказывается папиросой, другой – зажигалкой, и, закурив, говорит:

– Бамбарбия... Кергуну...

– Что он сказал? – снова спрашивает Шурик.

Джабраил быстро входит в роль переводчика:

– Он говорит: если вы откажетесь, – они вас зарежут. – И, усмехнувшись, добавляет. – Шутка!

– Шутка! – смеясь, повторяет Балбес.

– Я согласен.

– Ну и прекрасно! Нина будет очень рада.

– Значит, невесту зовут – Нина?

– Нина. Моя племянница, – с нарочитой небрежностью поясняет Джабраил.

– Разве у Нины есть жених? – поражен Шурик.

– Они обожают друг друга...

Шурик оглушен этим известием. Ему очень неприятно, что Нина выходит замуж. Но, с другой стороны, он не имеет никаких оснований мешать ее счастью. И все-таки ему не хочется отдавать ее другому своими руками. Шурик судорожно ищет выход:

– Я же совсем забыл. Я завтра должен... В общем вы меня извините, я не могу это сделать... никак...

Наступает гнетущая пауза.

– Товарищ Шурик! – проникновенно начинает Джабраил. – Самое главное, Нина просила, чтобы это сделали именно вы.

– Нина сама просила?

– Очень.

– Ну что ж, передайте Нине, что я согласен. До свидания.

Шурик встает и идет к выходу, лавируя между танцующими парами.

Джабраил встревожен. Этот простодушный фольклорист может сорвать всю операцию. Он догоняет Шурика и предупреждает его:

– Учтите, обычай требует, чтобы все было натурально. Никто ничего не знает. Невеста будет сопротивляться, брыкаться и даже кусаться... Звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!» Но вы не обращайте внимания – это старинный красивый обычай.

– Я понимаю... Все будет натурально. До свидания!

Печальный Шурик уходит, а довольный Джабраил включается в танец, исполняя странный гибрид лезгинки с твистом.

Первые лучи солнца освещают вымпел на флагштоке альпинистской базы. Под скалой, рядом с базой, спят девушки-альпинистки в спальных мешках.

Из-за большого валуна высовываются «кунаки». Они с волнением следят за Шуриком.

Шурик подползает к ряду спальных мешков, заглядывает в лица спящих девушек. Но Нины нет. В растерянности он оборачивается к своим сообщникам. «Кунаки» дружно указывают ему куда-то правее.

Спокойно спит Нина. Около нее появляется Шурик. Несколько секунд он всматривается в милое лицо девушки, потом поднимает голову, и его взгляд встречается с «кунаками», которые энергичными жестами нетерпеливо командуют ему: «Тащи!»

Шурик начинает волоком тащить мешок со спящей Ниной. Неожиданно Нина открывает глаза. Она смотрит на Шурика, еще не понимая, во сне он появился или наяву.

– Шурик! – улыбается она.

– Тсс! – прикладывает Шурик палец к губам. И продолжает тащить дальше.

Окончательно проснувшись, Нина засмеялась.

– Ну что вы делаете?

– Только ничего не надо говорить... – печально отвечает ей Шурик.

Оттащив спальный мешок с Ниной на достаточное расстояние от подруг, Шурик останавливается и долгим взглядом смотрит на Нину.

– Что с вами? – спрашивает она.

– Я пришел проститься...

– До свидания, Шурик! – нежно говорит она и закрывает глаза в ожидании поцелуя.

И действительно, Шурик наклоняется над ней и тихо говорит:

– Прощайте, Нина!.. Будьте счастливы.

Кажется, что сейчас он поцелует ее... Но вместо этого Шурик быстро задергивает застежку спального мешка, «упаковав» Нину прежде, чем она поняла, что происходит.

«Кунаки», с трудом держа извивающийся и лягающийся мешок, направляются к машине. Понурив голову, Шурик со своим ишаком плетется сзади.

Он останавливается у красной машины, в которую троица пытается уложить мешок с Ниной.

Из-за поворота выезжает милиционер на мотоцикле и притормаживает.

– Что грузите?

«Кунаки» холодеют от ужаса. И только Шурик, не чувствующий за собой никакой вины, простодушно отвечает:

– Невесту украли, товарищ старшина.

Трусу становится плохо. Бывалый обреченно начинает поднимать руки. И только Балбес не растерялся. Немного отвернувшись, он ловко имитирует баранье блеяние.

– Шутник, – понимающе подмигивает милиционер Шурику и, уезжая, кричит: – Будете жарить шашлык из этой невесты, не забудьте пригласить!..

Красная машина похитителей стремительно проносится мимо дорожного указателя «Орлиное гнездо» и вскоре подъезжает к уединенной даче Саахова в горах. Джабраил пропускает машину во двор и наглухо закрывает ворота. Все! Нина стала «кавказской пленницей».

Шарфик Нины, тот самый, который она повязала на шею Шурику, сейчас держит в руках Саида. Перед ней растерянный, подавленный Шурик.

– Так это был не обряд... Ее действительно украли, – произносит Шурик. – Кто украл? – грозно спрашивает он и тут же виновато спохватывается: – Ах, да... Кто жених?

– У нас женщины иногда узнают об этом только на свадьбе...

– Свадьбы не будет! – взрывается Шурик. – Я ее украл, я ее и верну!

Он стремительно выбегает из дома и, перемахнув через перила лестницы, в классической ковбойской манере прыгает прямо в седло своего ишака. Но, в отличие от героев дикого Запада, всадник на бешеном галопе не скрывается в облаке пыли. Обиженный осел, несмотря на все понукания, не трогается с места. Совершенно ясно, что сейчас никакая сила в мире не заставит его подчиниться хозяину. Шурик вынужден бросить его и бежать на своих двоих.

Запыхавшийся Шурик подбегает к отделению милиции. Он готов уже войти в подъезд, но его останавливает голос Саахова:

– Товарищ Шурик!

Шурик оборачивается и бежит к стоящей у тротуара «Волге». От волнения и быстрого бега он не может произнести ни слова.

– Что случилось? В чем дело? – осторожно спрашивает Саахов.

– Преступление... Украли...

– Ишака вашего украли? Да? – пытается шутить Саахов, но на самом деле он не на шутку встревожен.

– Да нет! Девушку... Нину похитили...

– Нину?! – притворно ужасается Саахов, лихорадочно соображая, что же делать.

– Я единственный свидетель! – объясняет Шурик и снова порывается войти в милицию. Саахов резко хватает его за руку и вталкивает в «Волгу»...

Но падает Шурик не на сиденье машины, а в мягкое кресло на квартире Саахова. Здесь и продолжается их разговор.

– Нет, вы не свидетель, вы – похититель, преступник! – говорит Саахов, заговорщицки опуская жалюзи.

– Ну я же не знал! – оправдывается Шурик.

– Какой позор, какой позор! Клянусь, честное слово! – патетически возмущается Саахов. – На весь район! Я лично займусь этим делом. Этот таинственный жених – подлец ничтожный!.. А кстати, вы не знаете, кто это?

– Нет.

«Фу, отлегло! Самого главного этот разоблачитель не знает». – Очень жаль, очень жаль, – бодро говорит товарищ Саахов. – Он подлец! Аморальный тип! Большое спасибо за сигнал. На этом отрицательном примере мы мобилизуем общественность, поднимем массы...

– Правильно! – одобряет эту программу доверчивый Шурик. – А я пойду в милицию...

Саахов останавливает Шурика и чуть не силой вдавливает его обратно в кресло.

– В какую милицию? Слушайте, арестуют немедленно... Они же формально обязаны вас посадить... Посадят.

От этого неожиданного варианта Шурик растерялся.

– Деньги есть?

– Зачем? – недоумевает Шурик.

– Вы должны немедленно исчезнуть. Я все сделаю сам. Нина будет спасена. Этих негодяев мы будем судить показательным судом. А вы приедете на этот процесс действительно как свидетель...

– Нет! – восклицает Шурик. – Я не имею права злоупотреблять вашим благородством.

– Каким благородством? – почти искренне удивляется Саахов.

– Вы же рискуете из-за меня, формально вы прикрываете преступника. Нину-то украл я, и я должен сам искупить свою вину! Спасибо, огромное вам спасибо!

Шурик горячо трясет руку Саахова, затем быстро направляется к двери.

– Товарищ Шурик! – Саахова осеняет спасительная идея. – Зачем в милицию? Не надо этих жертв! Прямо к прокурору. Он все поймет...

Шурик и Саахов поднимаются на крыльцо дома. Дверь распахивается широко и радушно. За ней – шум, дым и звон пира. На пороге Шурика и Саахова встречают добродушный хозяин дома и члены его семьи.

– Дорогие гости, добро пожаловать! – радостно приветствует он пришедших, держа большой рог с вином.

– Скажи, Марим, прокурор у вас? – спрашивает Саахов.

– У нас, у нас, все у нас, весь город у нас, только вас ждали. Вина дорогим гостям!

– Нет-нет, спасибо, я не пью, – слабо защищается Шурик. – Нам бы прокурора...

– Отказываться нельзя... – шепчет Саахов. – Кровная обида.

Гостеприимные хозяева подхватывают Шурика под руки и увлекают в дом. Саахов с удовольствием следует за ними, предвидя дальнейшее развитие событий.

Вскоре он выходит из дома и, настороженно оглядываясь, звонит по телефону-автомату:

– Райбольница, да?.. Приезжайте, пожалуйста, немедленно на улицу Гоголя, сорок семь... Да, дом Капитанаки... Да-да, где именины... С одним из гостей совсем плохо... Немедленно, прошу...

Два санитара в белых халатах выносят носилки, на которых возлежит Шурик, как одалиска. Глаза его закрыты, он томно бормочет нечто нечленораздельное. Товарищ Саахов безошибочно рассчитал: Шурик действительно мертвецки пьян.

Санитары ставят носилки в санитарную машину. Любопытные гости и прохожие наблюдают и комментируют:

– Он еще песню поет, да.

– Что случилось?

– Человек немножко много вина выпил, ничего не случилось...

Саахов сообщает женщине-врачу симптомы болезни:

– Вы понимаете, это очень тяжелая форма заболевания. Надо спасать человека – так стоит вопрос, честное слово, клянусь! Вы понимаете, на почве алкоголизма у него появляются какие-то навязчивые идеи. Какая-то украденная невеста. Он рвется все время кого-то спасать... просто помутнение рассудка, честное слово.

– Ясно, делириум тременс, – ставит диагноз врач. – Белая горячка.

– Да, белый, горячий, совсем белый, – сочувственно подтверждает Саахов.

– Ну, вы не волнуйтесь, через три дня поставим на ноги.

Это не устраивает товарища Саахова.

– Э-э, нет, торопиться не надо. Это наш гость. Важно вылечить. Важно вернуть обществу полноценного человека. Торопиться не надо.

– Постараемся. До свидания!

Высоко в горах, на краю отвесной скалы, прилепилось «Орлиное гнездо» – одинокая сакля, переоборудованная в загородный домик товарища Саахова. Одна стена сакли с большим окном и балконом висит над пропастью. Крыльцо и веранда выходят во фруктовый сад, отделенный от внешнего мира глухой стеной, сложенной из горного камня. Конечно, этот домик выглядит старинной саклей только внешне. На самом деле он модернизирован.

Прекрасная пленница заключена в угловой комнате, обставленной с вызывающей восточной роскошью. И вообще все происходящее в «Орлином гнезде» как по содержанию, так и по форме живо напоминает нам приключенческие фильмы в стиле «ориенталь» типа «Багдадского вора», «Али-Бабы», «Синдбада-морехода» и т. д. Тут обязательны ковры и драгоценные подарки, прекрасные, но непреклонные пленницы, коварные султаны и их визири, могучие нубийские стражники, евнухи, рабыни и прочее. В этом стиле мы и видим героев нашей истории. Товарищ Саахов и Джабраил – это султан и его визирь, похищенная принцесса, естественно, – Нина, а все остальные обязанности нубийских стражников, евнухов и рабынь – совмещают в себе Трус, Балбес и Бывалый.

Нина дергает дверь – дверь заперта. Она смотрит в распахнутое окно – за ним пропасть. Другое окно, выходящее в сад, зарешечено. Выхода нет.

За Ниной из соседней комнаты через потайной глазок следит Джабраил.

Нина, то ли выжидая, то ли смирившись, успокаивается и начинает осматривать роскошную обстановку своей пышной темницы. Она взбирается на атласные подушки необъятного алькова и задумывается...

Щелкает замок. Нина настораживается.

В комнату входит Трус. Он неумело приветствует Нину по-восточному, склоняется в глубоком поклоне и пятится к резной инкрустированной тумбочке, в которой спрятан электропроигрыватель «Жигули». Комната наполняется чарующими звуками «Шехеразады» Римского-Корсакова. А Трус, снова отвесив поклон, застывает, сидя на скрещенных ногах, как изваяние, около полки с пластинками.

Появляется Балбес с большим подносом на голове, который он песет по-восточному, не поддерживая его руками. Склонившись в изящном поклоне, он ставит перед Ниной фрукты и изысканные яства. Пятясь задом, он занимает место на ковре, недалеко от Нины.

В дверях возникает мощная фигура Бывалого. Со скрещенными на груди руками он становится на страже.

Нина понимает, что таинственный жених в данную минуту действует не кнутом, а пряником. И она решает использовать преимущество своего положения. Она ведет себя, как принцесса, с удовольствием принимает и угощение и «культурное обслуживание». Нина берет большую лепешку и, весело поглядывая на своих слуг, начинает аппетитно есть.

– Все в порядке! – докладывает Джабраил по телефону своему шефу. – Можете приезжать...

А в комнате принцессы сменилась музыка. Балбес танцует и поет, услаждая слух своей повелительницы восточными куплетами. Рефрен подхватывают Трус и Бывалый, тоже вступая в танец.

И даже Нина включается в общее веселье. Она подпевает и танцует, при этом приближаясь к двери. Ей удается обмануть Труса, запутав его в шали, и незаметно выскочить за дверь. Снаружи щелкает замок.

Трус, ничего не замечая, в упоении продолжает танцевать. Коллеги яростно набрасываются на него и, подхватив, словно бревно, начинают вышибать им дверь, как тараном.

Нина вынимает ключ из двери и оборачивается. Перед ней стоит Джабраил. Путь к побегу закрыт.

– Ах, так?! – гневно бросает Нина. – Ну хорошо... Я объявляю голодовку, и теперь никто, кроме прокурора, сюда не войдет!

И она снова открывает дверь в комнату. А так как Балбес и Бывалый продолжают в это время таранить дверь Трусом, то он с криком «поберегись» вылетает из комнаты, пролетает через коридор и застревает в окне, выбив стекла.

А Нина скрывается в комнате и захлопывает за собой дверь.

Женщина-врач, которая накануне привезла Шурика, докладывает главврачу психиатрической больницы:

– Типичный делириум тременс. Рвется спасать какую-то девушку, которую украл, как ему кажется... В общем, он ведет себя так, как предупреждал нас товарищ Саахов.

– Да-да, он мне тоже звонил.

– А сейчас он находится в состоянии кататонического возбуждения и требует, чтобы вы немедленно его приняли.

– Требует – примем...

По длинному коридору спецдиспансера в сопровождении женщины-врача быстро идет Шурик, в больничной пижаме. Бросив негодующий взгляд на свою спутницу, Шурик решительно входит в кабинет.

И вот спустя несколько секунд тревожно замигала сигнальная красная лампочка. По коридору пробегают два санитара и скрываются в кабинете главврача.

Вскоре отсюда выходит спеленатый в смирительную рубашку Шурик в сопровождении санитаров и главврача, который тихо говорит дежурной:

– Да, диагноз товарища Саахова явно подтверждается...

– Саахов! – настораживается Шурик, услышав эту фразу. – Вы сказали – Саахов?

– Саахов, Саахов, – успокаивает его главврач.

Шурика осеняет странная и страшная догадка:

– Так это он меня сюда упрятал?

– Не упрятал, а направил в момент острого кризиса.

Все события прошедшего дня предстают перед Шуриком в совершенно другом свете. И он горячо обращается к главврачу:

– Так я вам вот что скажу: Саахов и украл эту девушку!

– Правильно! – не спорит главврач. – Украл. И в землю закопал. И надпись написал...

– Да вы послушайте! – кричит Шурик. – Саахов...

– Идите, идите, – мягко перебивает его врач. – Мы вас вылечим. Алкоголики – это наш профиль.

Шурик понимает, что ему ничего не удастся доказать. Он говорит с неожиданным спокойствием:

– Развяжите меня.

– А вы будете себя хорошо вести?

Шурик кивает.

– Развяжите, – приказывает главврач.

Санитары моментально освобождают Шурика.

– Я понимаю, вы все мне не верите... Могу я видеть прокурора? – спрашивает Шурик.

– Можете, – охотно соглашается главврач и обращается к дежурному врачу: – Где у нас прокурор?

– В шестой палате... где раньше Наполеон был, – деловито отвечает дежурный врач.

У Шурика подкашиваются ноги.

В «Орлином гнезде» перед дверью узницы сидит товарищ Саахов. Он пока не обнаруживает своего присутствия для пленницы.

Все переговоры с ней через запертую дверь ведет Джабраил.

– Ты можешь не есть, ты можешь не пить, ты можешь молчать – ничего тебе не поможет...

За дверью раздается звон разбиваемой посуды. Джабраил воспринимает это как ответ Нины. (И в дальнейшем, во время «переговоров», он воспринимает звуки, доносящиеся из-за двери, как реплики Нины.)

– Лучший жених района предлагает тебе свою руку и сердце...

Раздается сильный грохот. Товарищ Саахов вздрагивает и со вздохом тихо говорит:

– До сервиза дошла.

– Большой сервиз? – так же тихо спрашивает Джабраил.

– Двенадцать персон, девяносто шесть предметов...

За дверью Нина спокойно и методично бьет тарелку за тарелкой.

А Джабраил возмущенно продолжает:

– Совести у тебя нету!.. Ты плюешь на наши обычаи. (Бах!) Глупо! У тебя же нет другого выхода... (Бах!) Ты хочешь сказать, что тебя начнут искать? Правильно! Обратятся к родственникам. А родственники – это я. А я скажу: она бросила институт, вышла замуж и уехала. (Бах!) Так вот я хочу сказать... (Бах!) Не перебивай, когда с тобой разговаривают! – негодует Джабраил. – В общем, так: или ты выйдешь отсюда женой товарища Саа... (он замечает предупреждающий знак начальника и тут же поправляется) ах, какого жениха, или вообще не выйдешь...

Оба напряженно прислушиваются. За дверью – неожиданная тишина.

– Вот это другое дело. Умница!.. Открой дверь! Сейчас ты познакомишься с дорогим женихом...

И вдруг, ко всеобщему удивлению, щелкает открываемый замок.

– Молодец, – говорит Джабраил.

Товарищ Саахов подтягивается, прихорашивается, чтобы предстать в лучшем, виде перед своей избранницей. Джабраил передает ему поднос с шампанским и фруктами...

– Шляпу сними! – просит он Джабраила, поскольку его руки заняты подносом. Джабраил снимает с шефа шляпу, и товарищ Саахов торжественно входит в комнату Нины.

Но тут раздается грохот, и из комнаты медленно, слегка пошатываясь, появляется товарищ Саахов. Сочные фрукты превратили его костюм в абстрактную живопись. А дверь за ним немедленно захлопывается, и снова поворачивается ключ.

Товарищ Саахов чуть не плачет:

– Слушай, обидно... Клянусь, обидно... Ну ничего не сделал, только вошел...

– Молодая еще, капризная, – пытается утешить его Джабраил.

– Что значит капризная?.. Хулиганка!.. В общем, так, – резюмирует Саахов, немного успокоившись. – У меня теперь только два выхода: или я ее поведу в загс, или она меня поведет к прокурору...

– Не надо, – пугается Джабраил.

– Сам не хочу...

Бывалый, Балбес и Трус выстроились перед начальством. Саахов и Джабраил направляются к «Волге».

– Ну ничего... Через день она проголодается. Через неделю тосковать будет, а через месяц умной станет. Ничего, будем ждать, – говорит Саахов, садясь в машину.

– Будем ждать, – подтверждает Джабраил и, вернувшись, дает последнее указание: – Помните, товарищи, вы наконец должны оправдать оказанное вам высокое доверие. А за нее отвечаете головой.

– Будем стараться, дорогой товарищ Джабраил! – дружно рапортует троица.

Глухой высокой стеной окружен сад спецдиспансера для алкоголиков. Встревоженный и печальный Шурик исследует ее в поисках какой-нибудь лазейки для бегства. Стена слишком высока. Шурик решает преодолеть ее, воспользовавшись растущим рядом деревом. Он пытается залезть на него, но раздается звонок.

Шурик подходит к следующему дереву, дотрагивается до него, слышен другой сигнал – зуммер...

Два меланхолически настроенных пациента сидят на скамеечке. У каждого тюльпан в руке. Они нюхают цветы, затем форма цветка навевает на них воспоминания, и они с печальной улыбкой чокаются тюльпанами, как рюмками. К ним подходит Шурик.

– Сообразим на троих? – предлагает он.

– Грешно смеяться над больными людьми...

– Серьезно, я сбегаю, а?

– Отсюда не убежишь...

– Есть один способ.

Шурик шепотом излагает им свой план.

И вот уже этот план в действии. Партнеры влезли на толстую ветку дерева и изготовились к прыжку. Сам Шурик стоит внизу на одном конце подкидной доски, сооруженной из скамейки.

– Ап! – командует Шурик.

Партнеры прыгают на другой конец доски – и Шурик взвивается в небо, словно ракета. По точно рассчитанной траектории он перелетает через стену и... попадает в кузов грузовой машины, доверху нагруженной матрацами, которая случайно проезжала мимо.

Шурик удовлетворенно оглядывается. Наконец он на свободе! Внезапно машина, свернув за угол, останавливается у закрытых ворот. Шурик видит... табличку с надписью:

ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА № 1

Распахнулись ворота, машина двинулась. Шурик успевает соскочить на землю и, перебегая дорогу, чуть не попадает под колеса старенького санитарного газика.

Шурик отскакивает и замечает красный крест на машине. Он пускается бежать вдоль улицы.

– Стой! Псих! – слышен за его спиной голос.

Старенький газик мгновенно разворачивается и пускается в погоню.

Шурик оглядывается, видит преследующую машину, прибавляет ходу.

Машина нагоняет его, из кабины высовывается Эдик – молодой шофер, с которым Шурик делил дорожные трудности в начале своей фольклорной экспедиции.

– Что ты бежишь как сумасшедший? – говорит водитель. – Где твой ишак?

Этот неожиданный вопрос заставляет Шурика остановиться.

– А-а, здравствуй, – тяжело дыша, слабо улыбается Шурик.

– Что случилось? Куда торопишься?

– Туда! – неопределенно машет Шурик рукой.

– Садись!

Шурик колеблется. Но симпатичный горец располагает к себе. И Шурик решается.

– Спасибо! – говорит он и садится в кабину.

– Куда тебя везти? – спрашивает Эдик.

– Вот что... Я тебе все расскажу, а ты сам решишь, куда меня везти... Только давай поскорее! – Шурик нервно оглядывается.

– Машина – зверь! – гордо бросает водитель и нажимает на стартер. «Зверь» воет, но не заводится. Водитель мрачнеет. – Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! – начинает Эдик свое привычное проклятие, но в этот момент одумавшийся «зверь», взревев, срывается с места.

У телохранителей в «Орлином гнезде» только что закончилась обильная трапеза. Балбес и Трус составляют отчет шефу.

– Пиши с новой строчки, – лениво диктует Балбес, лежа под пледом и поглядывая на остатки пиршества: – «Обед» подчеркни... Значит, так. «От супа отказалась». В скобках: «суп харчо». Дальше... «Три порции шашлыка выбросила в пропасть». Теперь вино... «Разбила две бутылки»...

– Три, – поправляет Трус, показывая на откатившуюся пустую бутылку.

– Пиши «три»...

К воротам «Орлиного гнезда» подъезжает машина Эдика, настойчиво сигналя. Прибегает Балбес и распахивает ворота.

– Дача товарища Саахова? – спрашивает шофер.

– Ага...

– Санэпидемстанция...

Из машины выходят Шурик и Эдик. Впрочем, узнать их невозможно, так как на них белые халаты, медицинские шапочки, а лица до глаз закрыты марлевыми масками.

Они входят в дом. На лестнице стоят Бывалый и Трус.

– Вам кого? – спрашивает Бывалый.

– В районе – эпидемия. Поголовные прививки. Ящур! Распишитесь! – протягивает Эдик книгу. – Обязательное постановление...

Троица переглядывается и решает не сопротивляться, идя на все, лишь бы поскорее сплавить непрошеных гостей.

– Рубашки снимать? – с готовностью спрашивает Балбес.

– Как раз рубашки не обязательно... Ложитесь на живот...

«Пациенты» укладываются и готовят плацдармы для уколов.

В стороне Шурик разламывает ампулы со снотворным и приготавливает шприцы. Эдик приступает к вакцинации.

Все три «пациента» лежат рядом на животах. Мы видим только их лица, но по выражению этих лиц догадываемся, что происходит в тылу.

К Трусу подходит Эдик со шприцем.

– Ой! – взвизгивает Трус.

– Спокойно. Я еще не колю.

– Ах, нет еще? Скажите, а это не больно?

– Все зависит от диаметра иглы.

– Скажите, а у вас диаметр?.. Ай!

Это укол умерил любознательность Труса.

– Уже, да? – с облегчением спрашивает он, но тем временем Эдик перешел к Балбесу. Тот настороженно принюхивается, почуяв знакомый аромат.

– Спирт? – оживляется он.

– Спирт, – подтверждает Эдик, дезинфицируя место для укола. На лице Балбеса появляется блаженная улыбка, с которой он и переносит вакцинацию.

Третий – Бывалый. Эдик, критически оценив его габариты, заменяет обычный шприц на ветеринарный. Тем не менее Бывалый реагирует на этот страшный укол не больше, чем на комариный укус. Лицо его абсолютно неподвижно.

Сделав укол, Эдик никак не может вытащить иглу обратно. Он тянет ее, как штопор из бутылки, потом хватается двумя руками, даже упирается ногой.

Бывалый по-прежнему совершенно не реагирует, он даже не замечает, когда эта операция наконец кончилась.

– Лежите не двигаясь, – говорит Эдик. – Это новейшая вакцина замедленной усвояемости. В доме больше никого нет?

– Нет, нет!.. Никого, никого! – хором слишком поспешно отвечает троица.

– Спокойно! Лежите, лежите... Иначе – «мементо мори».

– Моментально... – поясняет Трус.

– ...в море! – уточняет Балбес этот не совсем правильный перевод с латинского.

– Ассистент, воды! – приказывает Эдик. Отводя Шурика в сторону, он тихо добавляет: – Нина здесь, я уверен. Найди и предупреди ее.

– А когда они уснут? – так же шепотом спрашивает Шурик.

– Через полчаса. Иди-иди...

Шурик, сняв марлевую маску, поднимается по лестнице и видит, что одна дверь заложена снаружи большой деревянной балкой.

Нина, услышав шаги, прильнула к замочной скважине. Зачем тут появился ее коварный похититель? Какую новую подлость он готовит?

А внизу Эдик, как говорят футбольные комментаторы, тянет время. Он читает лежащей троице популярную лекцию по сангигиене. Добросовестный Трус даже конспектирует ее.