Текст книги "Три кинокомедии"

Автор книги: Александр Володин

Соавторы: Вадим Коростылев,Леонид Гайдай,Морис Слободской,Яков Костюковский,Ролан Быков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Доктор, доктор! – запел хор Трагиков и Комиков. – Где вы, добрый доктор?.. Неправда, не верим!..

Заиграла скрипка, и на белом экране постепенно начали проступать плавающие в море вещи доктора.

Трагик-дирижер повернулся в сторону экрана и замер в радостной позе: держась за чемодан и ящики, плыли Айболит, Авва и Чичи.

– Какое счастье! – закричал Айболит. – Вместе с нами они выкинули лекарства, и мы теперь сможем построить плот, добраться до Африки и вылечить больных обезьян!

На плоту, связанном из ящиков и чемодана, плывут Айболит, Авва и Чичи. Айболит работает градусником, как веслом.

И наконец вот он, долгожданный берег.

Предоставив Авве закреплять плот, Чичи потащила доктора прямо к двум большим пальмам и упала перед ними на песок.

– Это – пальмы! – показала она Айболиту на пальмы. – Это – песок! – И Чичи, зачерпнув горсть горячего песка, посыпала им себе голову. – Это – солнце! – показала она доктору на небо. – Африка!

Айболит воткнул в песок градусник. Красная палочка быстро поползла вверх.

– Ав-ав-ав! – почесал за ухом Авва.

– Здесь Африка, здесь жарко! – развел руками доктор.

Чичи скатилась вниз с песчаного холма, схватила два кокосовых ореха и принялась плясать от радости. А Айболит, сняв шляпу, торжественно сказал:

– Здравствуйте, многоуважаемая Африка! Здравствуйте, прекрасная страна Лимпопо, воспетая в незабываемых стихах нашего детства!

Застучали тамтамы и маракасы, началась веселая музыка, и, пока доктор, засучив штаны, стирал у берега белье, Чичи носилась вдоль берега, прыгала, плясала и пела:

 
Африка, Африка!..
Чи-чито такое Африка?
Это неба сколько хотите,
Это солнца сколько хотите,
Это столько же танцев и песен...
Африка, Африка!
 
 
Есть жирафы в Африке,
Носороги в Африке,
Крокодилы в Африке...
– В ав-ав-ав-ав-Африке! —
 

подпевал ей Авва.

 
– Попугаи – в Африке!
Бегемоты – в Африке!
И кокосы и бананы,
И кокосы и бананы,
И кокосы и бананы...
 

Чичи плясала вокруг доктора и вдруг вспомнила про своих больных подружек...

– И больные обезьяны! – закончила она песню, да так печально, что Авва взвыл:

 
– В ав-ав-ав-Африке!..
 

Погладив плачущую Чичи, Айболит строго сказал в экран:

– Граждане родители! Детям необходимо спать днем. Извините!

И он занавесил экран рубахой.

На большом прибрежном камне сушится белье Айболита. Прислонившись спиной к камню, сидя дремлет доктор.

Авва что-то прорычал, ворочаясь в песке.

– Если вы не будете спать, – прикрикнул на своих спутников Айболит, – я отдам вас Бармалею.

– Чтоб он разбился о камин и утонул! – пожелала разбойнику Чичи, устраиваясь поудобнее.

По воле волн мчался захваченный Бармалеем корабль. Сам Бармалей висел на вантах и обозревал окрестности океана.

– Эй, вы, слева но борту берег! – закричал он своим слугам.

– Слева по борту берег, – гоготнул Веселый слуга, и вместе с Грустным они навалились на левый борт.

Корабль накренился, и Бармалей чуть не полетел в воду.

– Что вы все навалились на левый борт? – испуганно завопил Бармалей. – Давайте на правый!

Послушные слуги перебежали на правый борт, но это нисколько не улучшило положение Бармалея: теперь корабль накренился на правый борт, а Бармалей так же повис над морем, только с другой стороны.

– Ну куда же вы все на правый? – неистовствовал Бармалей, – Давайте на левый!..

Слуги метались с левого борта на правый, с правого на левый, сталкивались лбами, а корабль от этого раскачивался все сильнее и сильнее.

– Где лево, где право? – запутался Грустный слуга.

И вдруг глаза Бармалея наполнились ужасом – корабль мчался на прибрежные скалы.

– Мама! – заорал Бармалей.

Но было поздно. Раздался страшный треск, словно пущенные из катапульты бандиты полетели с корабля и врезались головами в песок возле большого камня, с другой стороны которого расположился Айболит со своими друзьями.

Из песка торчали шесть йог. Но вот четыре ноги зашевелились, и из песка показались головы слуг.

– Направо или налево? – спросил Веселый слуга и захохотал.

– Тише! – сказал в полудреме Айболит.

Слуги выкарабкались наружу и осмотрелись: из песка неподвижно торчали сапоги Бармалея.

Слуги дружно взялись за бармалейские сапоги, но они оказались набитыми песком: видимо, Бармалей ушел далеко в глубину.

Пришлось произвести настоящие раскопки.

Наконец откопанного и очищенного от песка Бармалея посадили, прислонив к камню. Голова бандита безжизненно болталась.

Чтобы привести Бармалея в чувство, Грустному слуге пришлось стукнуть его головой о камень.

Бармалей немедленно открыл глаза и сказал:

– Ну и здорово мы утопили этого докторишку!

– О-о! – воздел руки Грустный слуга, разделяя восторг Бармалея.

– И не говори! – И тут Бармалей чихнул.

– Будьте здоровы, – сказал в полудреме из-за камня Айболит.

– Спасибо, – механически ответил Бармалей.

– Ну что, отдохнули? – открыл глаза доктор.

– Отдохнули! – бодро ответили слуги Бармалея.

– Тогда одеваться! – скомандовал Айболит.

– Одеваться, одеваться! – заторопились Бармалеевы слуги.

– А? – насторожился Бармалей.

– Чи-чи-чито? – подняла голову Чичи.

– Кто здесь? – вскочил Бармалей.

Взгляд его упал на песок со следами Чичи. От злости в глазах у него... Нет, не потемнело, а все стало красным: и скалы, и песок, и даже синее море.

Он отшвырнул назад полунадетый сапог, который чуть не задел высунувшегося из-за камня доктора.

Вместе со слугами Бармалей бросился ничком на землю, чтобы лучше рассмотреть следы.

Разбойники вскочили и в танце пустились по следу, почти буквально повторяя все движения, которые проделывала Чичи.

– Есть бандиты в Африке! – пели разбойники на ходу. – Есть пираты в Африке! Бармалеи в Африке... В Аф-Аф-Аф-Аф-Африке!..

Сначала след увел их далеко от камня. Потом по самой кромке воды, естественно, привел их к лагерю Айболита.

Бармалей опешил.

– Если ты будешь опять хулиганить и опять приставать, – погрозив докторской трубкой, сказал Айболит Бармалею, – я тебя опять ударю.

– Заряжено? – покосился Бармалей на трубку в руках доктора.

– Что? – Доктор спрятал трубку в карман халата. – Уходи сейчас же!

Понуро поплелся Бармалей от доктора. Но не выдержал, обернулся и со смешанным чувством досады и удивления всплеснул руками.

– Выплыл! Нет, что творится, а? Доктора проклятые.

И Бармалей юркнул за камень.

Айболит с другой стороны приставил к камню трубку, и стало слышно, что шепчут разбойники.

– Это доктор? – прошептал Грустный слуга.

– Конечно, доктор! – прошептал Бармалей.

– Но он же утонул!

– Выплыл, бандит! Давай бомбу.

– Но он же утонул! – не сдавался Грустный слуга.

– Ладно, давай бомбу!

– А он там? – никак не мог уразуметь сложившейся ситуации Грустный слуга.

В руке Бармалея зашипела и задымилась круглая бомба. Бармалей уже занес было руку, чтобы перебросить бомбу через камень в расположение врага, но передумал.

Поплевав на пальцы, он пригасил дымящийся фитиль.

– Нет! Мы сделаем лучше, – заявил Бармалей. – Пойдем в обход!

– Зачем? – удивился Веселый слуга. – Он же вот он, доктор!

– Тихо! – шепотом скомандовал Бармалей. – В обход!

– Так мы лучше тут...

Но Бармалей схватил слуг за шиворот.

– Болваны! Он же думает, что мы сейчас на него нападем. А мы его перехитрим и пойдем в обход. Гениально, а?

– А он там? – все еще недоумевал Грустный слуга.

– В обход! – дал ему пинка Бармалей.

Сначала они плыли на лодке по реке. Потом началось болото, и они пошли вброд по болоту. Они погружались все глубже и глубже, густые лианы не давали им идти, но они шли и горланили лихую песню:

 
Ходы кривые роет
Подземный умный крот,
Нормальные герои
Всегда идут в обход!
 
 
В обход идти, понятно,
Не очень-то легко,
Не очень-то приятно
И очень далеко!..
 

Потом Бармалею на голову упало бревно, и его понесли на носилках. Но Бармалей был убежден в гениальности своего решения, и песня продолжала оглашать болото:

 
Зато так поступают
Одни лишь мудрецы,
Зато так поступают
Одни лишь храбрецы!..
 

Потом Бармалея уронили в болото, и он подрался с корягой, приняв ее за крокодила.

Потом разбойники настолько погрузились в воду, что по поверхности двигались одни их шляпы, а песня пробулькивалась снизу:

 
Глупцы, героев строя,
Бросаются вперед,
Нормальные герои —
Всегда наоборот!
 

Потом дно стало подниматься и слуги вышли из воды. Но шляпа Бармалея продолжала двигаться по поверхности болота.

Слуги остановились, удивленно посмотрели на шляпу и посвистели Бармалею. Шляпа раза два дернулась и замерла.

Грустный слуга поднял шляпу, но под ней никого не оказалось.

Тогда он аккуратно положил шляпу обратно на воду и увенчал ее в знак траура пучком зеленой травы.

Слуги торжественно сняли свои шляпы и уселись на корягу. Под их телами коряга осела, и на поверхности показался ее другой конец. На нем висел Бармалей.

Слуги вытащили Бармалея на берег и стали делать ему искусственное дыхание.

Его отжимали и выкручивали, как мокрое полотенце, и изо рта Бармалея долго поднимался вверх большой фонтан воды.

Потом Бармалей быстро вскочил на ноги, и все трое стремительно зашагали, горланя:

 
И мы с пути кривого
Ни разу не свернем,
А надо будет – снова
Пойдем кривым путем!
 

И вот наконец они вышли к тому самому камню, у которого оставили Айболита.

Обход блистательно завершился!

– Слушай мою команду! – шепотом закричал Бармалей. – Доктора, обезьянку, а также проклятого пса... схватить! Окружай!

– Ура! – шепотом закричали слуги, и с трех сторон бандиты полезли на камень.

На вершине камня они встретились. Доктора нигде не было.

– Убег! – захохотал Веселый слуга.

А доктор в белом халате, размахивая зонтиком и чемоданом, шел по Африке впереди своих друзей.

Шутя они одолевали горы и обрывы, шли по краю бездны и пели веселую песенку:

 
Если б в Африку спешить
Не было причины,
Мы не знали бы, что мы
Справимся с пучиной,
Что не страшен будет нам
Шторма свист и грохот...
Это даже хорошо,
Что пока нам плохо!
 
 
Если б дети в Лимпопо
Жили, не болея,
Мы не знали бы, что есть
В мире Бармалеи.
Что повсюду нам от них
Надо ждать подвоха...
Это даже хорошо,
Что пока нам плохо!
 
 
А когда бы Бармалей
Козни нам не строил,
Мы не знали бы, что мы,
Видимо, герои.
Что не станем мы в беде
Ахать или охать...
Это очень хорошо,
Что нам очень плохо!..
 

А в это время слуги с поднятыми кверху руками стояли спиной к Бармалею. Бармалей неистово топал ногами.

– Предатели! За каким чертом вы потащили меня в обход, я вас спрашиваю?

– Доктор думал, что мы его сразу схватим, а мы его перехитрили, – повернул голову Веселый слуга.

– Молчать! – заорал Бармалей. – Я вас спрашиваю: за каким чертом вы потащили меня в обход?

– Доктор думал, что мы его перехитрили, а мы... за каким чертом пошли в обход... – окончательно запутался в вопросах и ответах Грустный слуга.

Бармалей выхватил из-за пояса пистолеты, но из них полилась вода. Тогда Бармалей схватил бомбу и поджег запал.

Услышав шипение бомбы, слуги бросились наутек.

– Куда? Стой! – помчался за ними Бармалей. – За каким чертом вы потащили меня в обход?!

– Доктор думал... – на ходу оправдывался Веселый слуга.

– Мы же его перехитрили! – оправдывался Грустный.

Бармалей метнул бомбу и немедленно залег, прижав к земле голову.

Бомба упала впереди слуг, и те замерли, зажмурив глаза.

Но, покрутившись у их ног и пошипев, бомба не взорвалась. Только легкий дымок курился вокруг нее.

Не услышав взрыва, Бармалей вскочил и подбежал к слугам. Он повелительно протянул раскрытую ладонь. Грустный слуга поднял бомбу и положил ее на ладонь Бармалею.

Не глядя, Бармалей отбросил ненужную бомбу в сторону.

И тут она взорвалась.

Вспыхнуло яркое пламя, раздался грохот, и дымом заволокло весь экран.

Когда дым рассеялся, разбойники стояли на тех же мостах. Только лица у них были черные от копоти и лохмотьями висела обгоревшая одежда.

Покачнувшись, Бармалей упал.

В знак почтения к убитому слуги сняли с голов обгорелые остатки шляп, по в это время с них сползли обгорелые остатки штанов.

Слуги подошли к Бармалею и склонились над ним. Но Бармалей неожиданно схватил их за волосы и стал биться головой о головы слуг.

– Я всегда говорил, что этот докторишка трус! – шипел Бармалей. – Просто лишний раз хотелось убедиться, что я всегда бываю прав. Но он жестоко просчитался! – Бармалей встал на ноги. – Ну, все! Мы сейчас вскочим на диких скакунов и в одну минуту догоним и перегоним доктора! За мной! Только где найдешь этих диких скакунов? – озирался Бармалей. – Совершенно одичали, бегают черт знает где! Вот сейчас сравняю горы и каждый как на ладошке будет виден... Ну, что вы на меня уставились? – напустился он на слуг.

– Осел! – ткнул пальцем в сторону Бармалея Веселый слуга.

За спиной Бармалея мирно пощипывал травку дикий осел. Бармалей обернулся. Но осел к этому времени успел скрыться за пригорком...

– Кто? Я?! – Оскорбленный Бармалей угрожающе двинулся на слуг.

– Нет, правда! – оправдывался, пятясь, Веселый слуга.

– Ослы! – вдруг замер Бармалей.

За спинами слуг паслись два осла. Но слуги даже не оглянулись. Они упали на колени перед Бармалеем.

– Ослы! – согласно закивали слуги, приняв реплику Бармалея на свой счет.

– Да нет, болваны! Ослы! – постарался их вразумить Бармалей.

– Болваны и ослы! – покорно согласились слуги.

– Ослы, болваны! – бесновался Бармалей.

– Ослы и болваны! – дружно унижали себя слуги.

– Посмотрите, два осла! – ясно, отчеканивая каждую букву, сказал им Бармалей почти спокойно.

– Посмотрите, два осла! – согласились слуги.

– Да нет, не то! – затопал ногами Бармалей.

– Не то, не то! – закивали слуги, чтобы не раздражать Бармалея.

– За вашими спинами... – стал объяснять им Бармалей.

– За нашими спинами... – повторяли за ним слуги.

– Пасутся два осла.

Слуги поморгали глазами, подумали и добавили:

– И два болвана!

Бармалей схватил слуг за шиворот.

– Да посмотрите же вы! – Он повернул слуг и показал им пасущихся ослов. – Бегом! Окружай!

Разбойники бросились ловить ослов, но животные ловко от них уворачивались.

– Ничего, ослы даже лучше, чем дикие скакуны, – кричал Бармалей в азарте погони. – Они не будут умничать... Стой, стой! Чур я на белого, чур я на белого! Стой, скотина!

Наконец Бармалею и его слугам удалось взгромоздиться на ослов, и они помчались.

Айболит, Авва и Чичи бредут по Африке к сказочной стране Обезьян.

Авва несет тяжелый чемодан и тащит на спине обессилевшую Чичи.

И вдруг прямо над ними, на горе, возникли на ослах три разбойника.

– Ой, докторишка! Откуда и куда? – пошутил Бармалей, предчувствуя, что теперь добыча от него не уйдет.

– Привет! – «сделал ручкой» Айболиту Веселый слуга.

– Как жизнь молодая? – кривлялся Бармалей.

– Бегом! – скомандовал доктор.

Чичи спрыгнула с Аввиной спины, и они побежали.

– Эй, докторишка, зонтик забыл! – крикнул Бармалей и пришпорил осла.

Бегут доктор и его друзья. Мчатся на ослах бандиты.

– Куда же ты? Стой! Есть о чем поговорить! – продолжал издеваться над доктором скачущий Бармалей.

Чичи стала спотыкаться.

– Я больше не могу, не могу! – жалобно крикнула она.

– Хорошо. Сейчас я ему скажу все, что я о нем думаю! – решительно заявил Айболит и, остановившись, спокойно стал ждать приближения Бармалея.

– Ты жестоко просчитался, проклятый доктор! – на скаку кричал Бармалей, размахивая саблей. – Стой... Тпру! Стой!..

Но ослы пронесли разбойников мимо Айболита и его друзей.

Наконец разбойникам удалось повернуть своих строптивых «скакунов», но они опять пронеслись мимо доктора.

– Эй, подожди! – успел крикнуть Бармалей Айболиту. – Я сейчас вернусь!..

Большая гора. От вершины до подножия ее прорезал дымящийся след.

Сброшенный своим ослом с горы, Бармалей с трудом поднялся.

– Я же вам говорил... Ой!.. что я всегда бываю прав... Ай!.. Я вам говорил, что мы доктора догоним и перегоним. И перегнали!

Авва с трудом тащит чемодан. Чичи еле плетется.

– Собачья жизнь! – ворчит Авва. – Далеко ли еще до этих проклятых мартышек?

– Чи-и-чито ты сказал? – возмутилась Чичи и дернула Авву за хвост.

Но Авва не остался в долгу.

– Прекратите! – разнял их Айболит. – Ты же старше! – выговорил он Авве. – И нечего плакать! – прикрикнул он на Чичи.

– А я и не плачу! – огрызнулась Чичи.

– А кто же тогда плачет?

Все прислушались. В воздухе явно разносился жалобный плач.

– Позвольте, позвольте! Это же комарик! – И Айболит стал гоняться за невидимым комариком. – Комарик! Ну просто весь в слезах! Зачем ты бежишь от того, кто хочет тебе помочь?

Поддерживаемый слугами, плетется Бармалей.

– Ой, болит! Ай, болит! – хватается он за ушибленные места. – Доктора проклятые!

А на берегу голубого озера Доктор, Авва и Чичи готовились оперировать комарика.

На поставленном ребром чемодане лежала белоснежная салфетка и сверкали хирургические инструменты.

Жалобно пищал невидимый комарик.

– Чи-чи-чито он говорит? – полюбопытствовала Чичи.

– Он говорит, – перевел комариный писк доктор, – что играл с другими комариками в войну, ну и, конечно, сломал себе ножку.

Айболит посмотрел на комарика в лупу.

– А теперь придется оперировать... Не нет, а да! – решительно ответил он на протестующий писк.

Из зарослей, обрамлявших озеро, показались Бармалей и слуги.

– Он! – воскликнул Бармалей, увидев доктора.

– Он! – подтвердили слуги.

– Лечит! – возмутился Бармалей.

– Лечит! – возмутились слуги.

– Так! – потер руки Бармалей. – Сейчас мы его будем убивать и грабить!

Операция была в разгаре.

– Не нервничай! – строго приказывал Айболит комарику. – Авва, бинт! Ну куда ты? Куда опять? – шаря в рукаве, выговаривал доктор попискивающему пациенту. – Вылезай, вылезай! Будь мужчиной и не дрыгай ногами. Авва, скальпель! Так!..

– Хватайте их! – выстрелил прямо над ухом доктора Бармалей.

– Не мешайте, – сказал доктор, даже не обернувшись. – Я делаю операцию.

– Тогда быстрее! – топнул ногой Бармалей.

– Авва, гипс!

– Дай человеку гипс! – прикрикнул Бармалей на замешкавшегося пса.

– Ну вот! Через две недели будешь совершенно здоров. А теперь лети! – И Айболит снял марлевую маску. – Вот теперь все!

– Хватайте их! – завопил Бармалей. – Ну, докторишка, сейчас мы тебя будем убивать, грабить, обижать и унижать! Тащите их в мою пещеру.

Бармалей выстрелил в воздух.

И, словно от выстрела, загорелся огонь в светильнике.

Чадит светильник в набитой всяким хламом пещере.

Злорадствуя и торжествуя над связанными пленниками, Бармалей пляшет и ноет, всячески выхваляя себя:

 
Я бесподобный,
Я очень злобный,
Я всех на свете
Страшней и злей!
Машу я саблей,
Душу и граблю,
Я злой разбойник,
Я Бармалей!
 
 
Хочу – кусаюсь,
Хочу – ругаюсь,
Мне так приятен
Мой зверский вид!
Я рожи корчу,
Я вещи порчу,
Ах, я разбойник,
Ах, я бандит!
 

В восторге от самого себя Бармалей упал на землю и стал дрыгать ногами. Взгляд его встретился с собственным отражением в луже. Бармалей пришел в совершенное упоение от своей особы:

 
Ах, что за рожа!
Ах, я пригожий!
Ах, сам себе я —
«Душа моя»!
Ах, я противный,
Ах, дефективный,
Ах, что за славный,
Кошмарный я!
 

– Я – гениальный! – самозабвенно закричал Бармалей и стал прыгать через веревочку, которую угодливо крутили слуги.

Играя этой веревкой, Бармалей подошел к Айболиту. На одном конце веревки разбойник сделал петлю, другой конец перекинул через потолочную балку.

Похохатывая и показывая, какая участь ждет доктора, Веселый слуга продев голову в петлю, Бармалей потянул за свободный конец, и Веселый слуга взвился под потолок.

Бармалей этого не заметил. Он смотрел на доктора, упиваясь его зависимым положением.

– Ты с ума сошел! – попытался крикнуть завязанным ртом Айболит и показал глазами на повешенного слугу.

– Эй, ты что там делаешь! – закричал Бармалей, поглядев наверх.

Он бросил веревку и нагнулся за палкой. Веселый слуга упал на землю.

– То-то! – замахнулся на него палкой Бармалей. – Готовы удавиться от зависти. Мы же будем убивать их все вместе, всем достанется! Ну что нам с ними делать? Повесить?

– Повесить, повесить! – захохотал Веселый слуга.

– Или голову отрубить? – задумчиво предложил Бармалей.

– Голову, голову! – ответил Грустный слуга.

– Или, может быть... – Бармалей явно растерялся.

– Погубят тебя слишком широкие возможности! – глухо сквозь повязку сказал ему Айболит.

– Их же можно убивать только один раз! – топнул ногой Бармалей. – Развяжите им рты, я не слышу, как они плачут!

Слуги поспешно исполнили его приказ. Но и тогда пленники не заплакали.

– Не плачут? – удивился Бармалей.

– Не плачут! – развели руками слуги.

– Хорошо! – угрожающе сказал Бармалей и на огромном точиле стал точить огромную-преогромную саблю.

– Бедные мы, несчи-чи-чи-частные мы! – запричитала Чичи. – Не точи-чи-чи-чи саблю! – напустилась она на Бармалея.

– Перестань причи-чи-чи... Тьфу! Причитать! – огрызнулся Бармалей и тихо сказал слугам: – Теперь вы видите, что я всегда бываю прав? Больше всего они боятся сабли. Мы им отрубим голову! Или проткнем им брюхо? Или изрубим на куски? А может быть...

– Может, голову отрубить? – предложил Грустный слуга.

– Разбегайтесь! – крикнул Бармалей и высоко поднял саблю. Но огромная сабля явно перевешивала маленького Бармалея.

– Эй, куда же вы все разбежались?! – вопил Бармалей, мечась по пещере.

Наконец сабля рухнула на большое зеркало. Во все стороны полетели осколки.

– Ты веришь в приметы? – испуганно спросил Бармалей у доктора, не выпуская рукояти сабли.

– Сейчас же положи саблю на место, – строго сказал ему Айболит. – Это не игрушки. Освободи нас и попроси прощения. Ты ничего не сможешь сделать с нами, потому что все хочешь сделать сразу.

– Как – сразу? – оживился Бармалей. – Молодец ветеринар! Хвалю! Эй, слуги, слушайте приказ: доктора, обезьянку, а также проклятого пса повесить, изжарить и разрубить одновременно! Ты разводи огонь, занимайся пистолетами, тащи виселицу. А ты тащи виселицу, занимайся пистолетами, разводи огонь!

– Где хворост? – заорал Бармалей на одного из слуг, который тащил целую охапку пистолетов.

Тот бросил пистолеты и схватил охапку хвороста.

– Ну что ты бросаешь пистолеты?!

Слуга бросил хворост и схватил пистолеты.

– Зачем ты бросаешь хворост?!

На помощь к дрожащему слуге подбежал другой. Они оба схватили по охапке хвороста.

– Ну что вы хватаетесь за одно и то же?! – рассвирепел Бармалей.

Большой экран разорвался на два маленьких. В одном суетился Веселый слуга, в другом – Грустный.

Бармалей влетал то в один, то в другой экран, пиная слуг, отдавая распоряжения, крутясь, как волчок.

– Что ты тут возишься с виселицами, давай воду!

– А ты что делаешь? Разжигай пистолеты, заряжай хворост! Ай, ай! – подпрыгнул Бармалей, когда стали палить пистолеты, брошенные по его приказу в огонь. – Что творится, я не знаю!..

– Брось воду, занимайся виселицами!

– Брось хворост, занимайся пистолетами!

– Тащи воду!

– Разжигай!

– Виселицы!

– Хворост!

– Неужели вы не можете заниматься всем одновременно? – возмутился Бармалей, застряв в центре большого экрана.

В отчаянии от тупости слуг он схватился за голову.

Его изображение стало крутиться на фоне крутящейся в другую сторону переполошенной пещеры, по которой метались слуги.

Крутясь, Бармалей без конца отдавал команды:

– Мартышку отвязать! Привязать повыше! Перевязать заново! Советов не навязывать! Никаких связей с Айболитом! Отвязать! Завязать! Перевязать!

Когда все наконец успокоилось, Бармалей оказался связанным и висящим вверх ногами.

– В чем дело? – возмутился Бармалей. – Поставьте меня на место! Меня-то вы зачем привязали? И почему вниз головой? На что вы намекали? Где мартышка?

– Я здесь! – откликнулась Чичи.

Видимо, в суматохе слуги отвязали Чичи и привязали Бармалея. Чичи была теперь совершенно свободна. Она стояла на каменных ступенях у выхода из пещеры и держала в руке пистолет, нацелив его на Бармалея.

– Эй, эй, ты что делаешь! – в панике закричал Бармалей. – Это же пистолет! Знаешь, как сейчас бабахнет?

– Стреляй, Чичи, стреляй! – кричал связанный Авва.

– Да! Как бабахнет! – отстранила Чичи подальше пистолет.

– Ты смотри не нажимай на этот крючок! – вопил Бармалей.

– На какой, на этот? – потрогала Чичи курок. Раздался выстрел.

– Осторожно, Чичи! Ты можешь попасть кому-нибудь в глаз! – крикнул Айболит.

Испугавшись выстрела, слуги повалились на раскаленную сковороду, под которой пылал костер.

– А вы прекратите баловство! – бросил в их сторону Айболит, – А то у вас могут вскочить пузыри на попках!

Чичи визжала и без конца трогала запретный крючок. Пистолет «бабахал», Бармалей корчился от ужаса.

– Да закройте же меня кто-нибудь своим телом! – закричал он в отчаянии. – Все, мартышка, все! Я сдаюсь!

– А ты отпустишь доктора? – подошла к нему Чичи.

– Отпущу! Обещаю и даже клянусь! Я не только отпущу доктора, я сам провожу вас к мартышкам. Отдай пистолет!

– На, – протянула Бармалею пистолет Чичи. – Только не нажимай вот здесь.

Чичи показала, где не надо нажимать, и снова раздался выстрел.

– Не... не... не... не показывай! – замотал головой Бармалей.

– Не верь его обещаниям, Чичи! – возмутился поведением Бармалея Айболит.

– Я очень изменился! – продолжал подлизываться к Чичи разбойник.

– Он изменился! – взяла сторону Бармалея Чичи и принялась его развязывать.

– Чичи, не будь глупенькой!

– Я очень люблю доктора! – лебезил Бармалей.

– Он тебя очень любит! – продолжала заступаться Чичи за Бармалея, снимая с разбойника веревки.

– Молодец! Ох умница, мартышка! – издевательски захохотал Бармалей, когда с него спала последняя веревка. Он грубо оттолкнул Чичи.

– Ну вот, видишь! – огорчился доктор.

– Да, но ведь ты же обещал... – И глаза Чичи наполнились слезами.

– Ну мало ли чего я наобещаю? Знаешь, какой я подлый? – разминал онемевшие члены бандит. – Я обещаю одно, а делаю совершенно другое!

– Но ты поклялся, ты поклялся! Как тебе не стыдно?

– Говорят тебе, что я жутко нехороший!

– Как ты посмел обмануть ребенка? – крикнул Бармалею связанный Айболит.

– Я не могу ждать, пока она вырастет! – огрызнулся Бармалей.

– Теперь, Бармалей, ты мне враг на всю жизнь! – рванулся к нему Авва.

– Пес, замолчи! Раскалить сковороду! Сейчас этот докторишка у меня попляшет.

– Я не хочи-чи-чу жить! Я сейчи-чи-час сама брошусь в огонь, – плакала Чичи.

– Чичи! – предостерегающе крикнул доктор.

– Слабо́ броситься, мартышка, слабо́, слабо́! – подначивал ее Бармалей. – Эх, люблю подлить масла в огонь!

Он плеснул в огонь масло из банки, и пламя взвилось еще выше.

– Прыгай, прыгай, мартышка!

– Чичи, подумай, подумай! – пытался образумить плачущую обезьянку доктор. – Если каждый при встрече с обманщиком будет кидаться в огонь, что же тогда получится? Успокойся!

– Не хочи-чи-чу успокаиваться и думать! Я хочи-чи-чу умереть, я разочи-чи-чирована в жизни!

– Прыгай в огонь, мартышка! – хором пели разбойники. – Прыгай в огонь, мартышка!

– Не сметь разочаровываться в жизни и прыгать в огонь! – гневно закричал Айболит. – Ты станешь взрослой и многое поймешь.

– Нет! Меня обманули, я очи-чи-чинь многое поняла, я стала очи-чи-чинь взрослой!

– Из-за какого-то Бармалея? Это же глупо! – возмутился доктор.

– Прыгай в огонь, мартышка! – раскачиваясь, пели бандиты.

– Если бы у меня не были связаны руки, я бы взял палку и огрел бы тебя по голове! – крикнул Айболит Бармалею, – Все равно мы победим.

– Почему это вы победите? – подошел к нему Бармалей.

– Потому что добро всегда побеждает зло.

В это время Чичи схватила палку и что есть сил огрела Бармалея по голове.

– Подожди! – отмахнулся от нее Бармалей. – Добро? Ну-ка, устройте их поудобнее, пусть они сами посмотрят, сколько у меня всякого добра.

Слуги усадили связанного Айболита в кресло, а Чичи заперли в клетку.

– Вот, смотри, докторишка! Нет, ты смотри! – Под ноги доктору полетели связки старых кофейников, кастрюли. – Вот! Чистое серебро. Полюбуйся! Мало, да?

Бармалей продемонстрировал живую козу, кур, связку шляп.

– А еще в чулане сколько! – хвастался разбойник.

– Разве это добро? – презрительно сощурился Айболит. – Барахло!

– Барахло, да? – обиделся Бармалей. – Ничего, каждому хочется прибарахлиться. А ты зачем сюда приехал? Мартышек лечить? Как бы не так, кто тебе поверит! Тоже хочешь чего-нибудь выгадать.

– Да ты просто склочник?! – удивился Айболит.

Это Бармалею показалось совсем обидным.

– Я не склочник! – топнул ногой Бармалей. – Я за справедливость. – У него из-под ног неожиданно вырвалось пламя, и с потолка посыпались камни.

– Ой, мама! – чуть не заплакал Бармалей. – Вот видишь? Живу, можно сказать, на вулкане. Каждую минуту могу взорваться. Все ведь шатается, все непрочно! А я живу. Сам себя держу на цепи, чтобы быть злее. – Для наглядности Бармалей надел на шею собачью цепь. – И никакого уважения. А я буквально рвусь на части: все ведь сам! В конце концов, чем ты лучше меня?

– Несчастный ты человек, – всерьез пожалел его Айболит.

– Я? Почему? Почему это я несчастный? У меня все есть, пожалуйста! – И Бармалей широким жестом обвел свою пещеру со слугами, кастрюлями, шляпами, курами и козой. – Почему это я несчастный?

– Очень несчастный, – вздохнул доктор.

– Да? А вот чтобы ты не очень умничал, мы тебя убьем, ограбим, – Бармалей даже потер руки от удовольствия, – но перед этим выпьем все твои лекарства и никогда не будем болеть.

– Не отдавай, не отдавай! – заметалась в клетке Чичи.

– Отдавай лекарства! – закричал Бармалей, разрезал веревки, связывавшие Айболита, и, угрожая ему кинжалом, подвел к чемодану с лекарствами.

– Бери, бери, – сказал Айболит, – но одно лекарство я тебе не отдам, самое эффектное.

– Что? Самое вкусное лекарство ты хочешь от меня утаить? Не бывать этому. Отдай лекарство!

– Не отдам.

– Зарежу!

– Ну ладно, ладно! – Айболит яростно стал рыться в чемодане. – Это не то, это не то, – перебирал он склянки и незаметно для разбойников спрятал какую-то бутылку в карман. – Где же оно? Авва! Где лекарство?

– Ав! – недоуменно тявкнул пес.

– Авва! – рассердился Айболит. – Что значит «ав»?

– Собака! – замахнулся на Авву Бармалей.

Айболит выхватил из рук Бармалея кинжал, перерезал на Авве веревки, зашвырнул кинжал в угол и приказал псу:

– Сейчас же ищи то лекарство!

В первую очередь Авва стал обнюхивать и обыскивать бармалеевых слуг.

– Не брал! Я не брал! – стали отнекиваться слуги.

– А это что? – подозрительно спросил Айболит и вынул из-за пояса слуги кинжал. – Нет, это не то! – Кинжал полетел в угол. – А это? – Айболит вынул из-за пояса другого слуги пистолет. – Это не надо! – И пистолет последовал за кинжалом. – А это вовсе ни к чему!.. – И остатки вооружения слуг были брошены доктором далеко в сторону.

– Чичи! – строго спросил Айболит, – Это ты спрятала то лекарство?

– Дети! Цветы жизни! – пробурчал Бармалей. – Ворье растет.

Айболит решительно взял из-за пояса самого Бармалея пистолет, отбил рукояткой замок на клетке Чичи, зашвырнул куда-то пистолет и выпустил обезьянку, легонько шлепнув ее для виду:

– Как тебе не стыдно!

– Я не прятала, чи-чи-честное слово!