Текст книги "Шелет (СИ)"

Автор книги: Александр Минин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Шелет

Пролог

Холодные капли падали с низкого, клубящегося серыми и мрачными тучами неба. Они стучали по каменным надгробиям, шлёпали, разбиваясь о землю между могилами, расплёскивались, попадая в лужи. Время от времени эту природную барабанную партию разбавлял раскат грома. Вспышка молнии озаряла окрестности, выхватывая картину старого, полузабытого и порядком заброшенного кладбища. Одно из покосившихся надгробий стало удобной спинкой для сидящей фигуры.

Одетый в грязный тёмный плащ со множеством прорех и заплат мужчина сидел, обхватив руками голени и склонив голову. Так обычно делают маленькие дети, когда жизнь несправедливо их обижает. Слёзы текут по щекам, даруя спустя некоторое время облегчение и возвращая прежний оптимистичный взгляд на мир.

Тот, кто в данную минуту находился на кладбище, не плакал. Не потому, что не хотел, а просто по причине неспособности, невозможности выдавить из себя хотя бы одну слезу. Поэтому капли, падающие с неба, служили ему некой заменой, пусть и не самой лучшей.

Звали сидящего Романом. Ромой, если быть точным. Нет, ему уже исполнилось от роду двадцать девять, но в силу не самого высокого социального статуса, работал он простым менеджером в одном из магазинчиков бытовой техники, и довольно мягкого характера, никто не воспринимал его всерьёз. Сам мужчина не испытывал по этому поводу больших проблем. В конце-концов, он никогда и не претендовал на какие-нибудь управленческие должности, чтобы окружающие обращались по имени-отчеству.

Рома поднял правую руку, посмотрев на перемотанные грязными бинтами ладонь и пальцы. Даже учитывая количество тряпок, выглядела кисть крайне худой.

«Ты же мечтал похудеть, помнишь? Да, бойтесь исполнения своих желаний. Кожа да кости, как сказала бы бабушка. Хотя кожи у меня тоже не осталось… Да уж, желание сбылось на все сто процентов. Сколько я сейчас вешу? Кило десять-пятнадцать или того меньше? Никакая диета такого эффекта не даст…»

Тягостные мысли прервал тонкий женский крик о помощи, прозвучавший глухо и невнятно. Роман мог бы тяжело вздохнуть, но он был лишён и этой возможности. Да и голоса у него как такового тоже не было. Нем, как рыба. Тем не менее, раздражение чувствовать он вполне был способен.

«Дура девчонка! Зачем её понесло сюда посреди ночи? Да ещё во время грозы? Неужели не знает, насколько опасны старые кладбища во время разгула дикой магии? На что она рассчитывала?»

Ответ на этот вопрос, к слову, находился всего в нескольких шагах от сидящего. Крепкий мужчина в кожаном доспехе лежал на спине, раскинув руки в стороны. Рядом с ним лежал большой тесак, почти меч. Бородатое лицо раззявилось в последнем крике, эхо которого продолжало звучать в голове Романа. Бородач явно был крепким бойцом. И не спешил он на помощь своей подопечной из-за глубокой раны на животе, из которой виднелись внутренности и вытекала кажущаяся чёрной в сумерках кровь. Он был мёртв, полностью и бесповоротно. Тот, кто убил его, сидел над телом своей жертвы на корточках и пожирал остывающую плоть. Вурдалак спешил, чавкая и давясь, словно кто-то мог отобрать у него законную добычу.

Подобная торопливость была излишней. Возможный конкурент в данную минуту ломился в закрытый склеп, за прогнившей дверью которого и находилась та самая девица, что вопила не так давно.

Роман не знал ни девчонки, ни бородатого мужика с тесаком. Он просто пытался найти укрытие, укрыться от любопытных глаз обывателей. Кто же мог знать, что некоторые люди столь глупы? Теперь же перед ним была дилемма. Помогать девице, рискуя своим существованием, без всякой надежды на благодарность и награду? Или же просто остаться на месте и дождаться, пока вурдалак успокоит её?

На самом деле Роман склонялся ко второму варианту. За время пребывания в этом мире он убедился, что местные живые в большинстве своём испытывают к таким как он только ненависть и злобу. В лучшем случае, равнодушие. Так что помогать девице особого смысла не было.

Новый крик разнёсся над кладбищем. На этот раз он прозвучал явно громче и звонче. Судя по всему, тот хруст недавно Роману не почудился. Вурдалак всё же проломил дверь и вот-вот доберётся до желанной плоти.

«И почему она не может сдохнуть молча? Зачем нужно так противно орать?»

Снова крик. На этот раз раздражение оказалось сильнее нежелания вмешиваться. Роман поднялся на ноги, понимая, что вмешаться всё же придётся. Он не мог уйти, не мог остаться в стороне. Нечто внутри него протестовало против этого.

«Хреновая идея, ой, хреновая…»

Особого страха не было. Не потому, что Рома был таким уж смелым и отважным. Просто в его нынешнем положении эти нечестивые порождения не представляли серьёзной угрозы. Признаться, за последнее время ему приходилось сталкиваться и с более серьёзными врагами. Однако, в любой ситуации оставался негативный вариант развития событий. В конечном итоге именно благодаря одному из таких «форс-мажоров» он и обрёл свободу.

Вурдалак выглядел жутковатой пародией на человека со своей серо-зелёной кожей, длинными и худыми руками и ногами. А уж длинные, раза в два больше, чем у людей, пальцы с острыми когтями и вовсе представляли собой отличную замену любому холодному оружию.

Конечно, зубастая пасть, которой позавидовала бы и акула, тоже имелась в наличии, но сейчас, подходя со спины, Рома не видел лица твари, наблюдая только его голый, увенчанный лишь несколькими редкими бледными волосками череп. Тело вурдалака покрывала корка грязи, кое-где уже смытая дождевыми струями. Это говорило о том, что монстр лишь недавно выбрался из могилы, а посему остаётся быстрым и, следовательно, опасным.

Насколько помнил Рома, вурдалаки, гуляя по поверхности, постепенно слабеют. Именно поэтому они стремились как можно скорее набить желудок и забраться обратно в сырую землю, до очередного пробуждения.

Чавканье прекратилось. Рома немедленно замер, стараясь сохранять неподвижность. Монстр вряд ли нападёт на него, но всё же рисковать и провоцировать лишний раз не стоит. Особенно в случае, когда особой нужды в этом нет. Девчонка всё ещё орёт, значит, жива. Спешить не стоит.

«Спешка нужна только при ловле блох, как говорила бабушка. А этот вурдалак побольше блохи будет…»

Монстр вернулся к трапезе. Оно и понятно, время идёт, того и поди солнышко выглянет, совсем нехорошо станет. Нельзя обед-ужин откладывать. Роман, выждав для приличия пару секунд, продолжил осторожное подкрадывание.

Конечно, полностью бесшумно передвигаться он не умел. Однако, учитывая шум дождя, это и не требовалось. Главное, шагать осторожно и медленно, поглядывая, куда именно ставишь ногу. Приблизившись на расстояние прыжка, Роман остановился, собираясь с духом. Хотя ему, честно говоря, такое не требовалось. Но почему-то нападать вот так, со спины, пусть и на монстра, но лично ему ничего не сделавшего – было как-то неправильно. Казалось неправильным.

Новый вскрик, более пронзительный, чем предыдущие, оборвал сомнения. Роман прыгнул, вытягивая руки к противнику. Вурдалак отреагировал на движение за спиной, но успел только немного привстать. Руки Романа схватили его с обеих сторон за голову и резко повернули. Громкий хруст, затем рывок – и в руках осталась оторванная голова вурдалака.

Гулкий, вибрирующий звук прокатился по телу, заставляя каждую косточку дрожать. Что поделаешь, вурдалаки всегда узнавали о гибели своих товарищей. То ли по запаху, то ли мысли читали – в общем, убивать их исподтишка, одного за другим, ни у кого ещё не получалось. Стоило только нанести вред одному, остальные немедленно кидались на врага, толпой разрывая глупца на части.

Роман развернулся, вставая в боевую стойку. В ней было больше позёрства, нежели толку. Вурдалак, если врежется в него, просто снесёт с места, как ветер сухую былинку. А вот оружия, чтобы нанести супостату ответный урон, в наличии не имелось. Придётся снова проворачивать уже проделанный трюк – просто оторвать твари голову.

Бегущий на четвереньках монстр вывернул из-за надгробия. Не замедляя движения, он повернул низколобую голову в сторону стоящего Романа. И тут же сменил направление бега, нацеливаясь на противника. Роман сжал зубы, выжидая, пока враг окажется на нужном расстоянии. А затем со всей силы швырнул оторванную голову прямо в морду бегущему монстру!

Надо сказать, в прошлой жизни, на уроках физкультуры, Рома никогда не отличался особой ловкостью. Ни баскетбол, ни волейбол не вызывали интереса, а, следовательно, и успехи в этих видах спорта были крайне спорными. Однако, если бы его старый усатый учитель увидел сейчас этот бросок, то наверняка присвистнул бы от восхищения.

Снаряд попал точно в цель. Сила броска оказалась настолько велика, что череп разлетелся на кусочки. Морда бегущего вурдалака тоже серьёзно пострадала. Монстр плюхнулся на задницу, растерянно тряся головой, с которой капали капли крови. В частоколе зубов появились прорехи.

Роман ринулся в атаку, пользуясь своим успехом. Ошеломление противника быстро пройдёт. Он не помнил, чувствительны ли вурдалаки к боли. Но в любом случае давать противнику прийти в себя – последнее дело, если хочешь выиграть схватку. Вот только стойкость и способность держать удар вурдалака Рома недооценил. Тварь, заметившая рывок противника, взмахнула когтистой лапой.

Роман не отличался большой ловкостью, поэтому увернуться не смог. Его сбило с ног, отшвырнув на несколько метров. Остановил его полёт только склеп, оказавшийся на пути. Роман врезался в него с грохотом, от которого закладывало уши. Будь он обычным человеком, то наверняка испытывал бы сейчас нешуточную боль. Однако, в нынешнем своём состоянии такого «блага» Рома был лишён полностью. Он, конечно, чувствовал повреждения, но никакого дискомфорта это не доставляло. Вот и теперь отметив для себя, что на парочке рёбер появились трещины, он полностью переключил внимание на тварь, что длинными прыжками неслась прямо на него.

В некотором смысле ему повезло. Окажись этот склеп немного ближе, то шансов противостоять вурдалаку не имелось бы совсем никаких. Теперь же Роман смог подготовиться. Монстр прыгнул в последний раз, намереваясь обрушиться всем своим весом на жертву, после чего разорвать её клыками и когтями.

Роман ухватился левой рукой за каменную плиту, рядом с которой сидел, а правой нанёс сокрушительный боковой удар в челюсть. Что поделаешь, когда твоя масса намного меньше, чем у противника, приходится идти на хитрости.

Кулак попал точно в цель, выбив нижнюю челюсть с изрядным количеством зубов. Вурдалак упал в полутора метрах, хрипя от злости. В отличие от Романа, ему было больно, хотя и не так сильно, как хотелось бы. Тем не менее, нужный эффект оказался достигнут. Оставалось лишь им воспользоваться. Роман быстро поднялся на ноги и подскочил к лежащему противнику. Тот попытался отмахнуться, но получилось неловко, Рома без проблем увернулся. Склонившись над тварью, он схватил голову и резким рывком свернул шею. Хруст ломающихся позвонков прозвучал сладкой музыкой.

Роман выпрямился, окидывая взглядом окрестности. Он всматривался и вслушивался, пытаясь понять, не находится ли рядом ещё кто-то из приятелей этой сладкой парочки. После нескольких секунд томительного ожидания стало понятно, что они были сама по себе. Никаких дополнительных чудовищ на кладбище не пробудилось.

«Пока не пробудилось. Однако, задерживаться не стоит. Пойду, представлюсь прекрасной принцессе, которую спасал с риском для своей жизни…»

Шутка была невесёлой, но Роман и не думал смеяться. Если честно, то за время, проведённое здесь, он даже не улыбнулся ни разу. И вовсе не потому, что от рождения был каким-нибудь заправским пессимистом. Вовсе нет!

Прежде чем подойти к изрядно потрёпанной двери склепа, Роман попытался немного привести себя в порядок. Роба, и без того рваная, обзавелась парой свежих прорех. Пришлось повозиться, чтобы хоть немного прикрыть их. А вот с грязью и кровью поделать ничего было нельзя. По крайней мере, в данных обстоятельствах. Оставался вариант снять одежду с мёртвого охранника. Однако, при здравом размышлении Рома решил, что спасённая девица не оценит такой перформанс. Вдруг у неё с этим бородачом были тёплые взаимоотношения? Лучше уж грязным и в лохмотьях предстать перед ней предстать.

«Тем более, что одежда будет наименьшей из твоих проблем, когда всё случится…»

На самом деле, Романа так и подмывало свалить подальше. Пусть девица сама разбирается со своими проблемами. Тем более, что от вурдалаков больше опасности нет.

«Не жалко будет, если она от чего другого сдохнет? Столько усилий, жизнью рисковал, в каком-то смысле. Мы в ответе за тех, кого приручили…»

Последняя мысль была дурацкой. Однако, оставлять спасённую на волю случая не хотелось. На самом деле, если бы Роману была свойственна рефлексия, он бы давно понял, что спас девицу только ради того, чтобы обрести в её лице хоть какого-то друга. Приятеля, на худой конец. Блуждания в одиночестве изрядно поднадоели. И даже окончательная смерть перестала казаться ему таким уж страшным явлением.

Убедившись, что внешний вид более-менее соответствует нормальному, Рома направился к склепу. К сожалению, объяснить словами перепуганной «принцессе», что именно произошло, было невозможно. Оставалось надеяться, что язык жестов и миролюбивое поведение позволят донести до неё хотя бы основной смысл случившегося.

Он остановился в шаге от двери. Мысль о том, чтобы постучать, мелькнула и пропала. Не стоит пугать девицу ещё больше. Пусть проявит присущее прекрасному полу любопытство, а там уж можно будет действовать по обстоятельствам.

План сработал как нельзя лучше. По крайней мере, через несколько минут стояния под всё никак не желавшем прекращаться дождём, в темноте пролома мелькнул отблеск. Похоже, девица осмелела, не слыша больше вурдалака и решила выглянуть наружу. Что ж, теперь остаётся надеяться, что от страха она ещё не полностью голову потеряла.

Роман представил ситуацию со стороны. Девчонка едва не умерла от ужаса, спасаясь от вурдалака. Тот пропал, а теперь снаружи стоит незнакомец в рваном балахоне и молчит. Жутковатое зрелище, конечно. Но ничего лучшего Рома придумать не мог. Нет у него под рукой плаката и карандашей, чтобы написать табличку «Выходи, я не кусаюсь!»

– Эй, ты кто? – послышался тонкий голосок.

Спасённая, похоже, приходила в себя и попыталась вступить в контакт со странным незнакомцем. Роман продолжал стоять, не двигаясь. Ещё минута прошла в молчании. Затем снова послышался девичий голосок:

– Слышишь меня? Чего молчишь?

Пауза. Шелест падающих с неба капель воды. Роман терпеливо ждал. Что поделать, без собственного голоса приходится полагаться на язык всем понятных жестов и сообразительность собеседника. Слава богам, последняя черта для девчонки всё же была характерна. Потому как следующий вопрос попал прямо в точку:

– Говорить не можешь? Немой?

Наконец-то! Роман медленно кивнул. Начало положено, теперь дело должно сдвинуться с мёртвой точки.

«Хотя это ещё с какой стороны посмотреть…»

– А эти мертвяки… вурдалаки в смысле… Они… Ушли? Ты их убил?

Понятие «убил» вряд ли можно отнести к тем, кто был мёртв изначально, но Роман всё же снова кивнул. Ответом ему стал облегчённый вздох. Тем не менее, девица выходить не спешила.

– Других рядом нет? Вурдалаков? Или ещё кого?

На этот раз ответом стало отрицательное мотание головой. Благо эти жесты совпадали как в этом мире, так и на Земле. Потянулись долгие секунды ожидания. Наконец, в проломе показалось белое пятно девичьего лица. Роман смог, наконец, разглядеть ту, ради которой рисковал собственной шкурой.

Девушка оказалась вполне обыкновенной. В смысле, её облик был симпатичным, даже миловидным, но не таким уж и прекрасным. Небольшой носик, круглые щёки с россыпью веснушек, пухлые губки, маленький, аккуратный подбородок. Добавьте к этому большие синие глаза, тонкие брови – и у вас получится почти кукольное личико, которое и увидел перед собой Роман. Светло-русые волосы закручивались в кудряшках, отчего облик девушки становился ещё более невинным и детским. Да и ростом незнакомка едва доходила до груди своему спасителю.

– Там точно безопасно? – почему-то шёпотом спросила девушка, шаря взглядом по видимой части кладбища.

Не обнаружив никакой угрозы, она снова переключилась на Романа. Глаза незнакомки прищурились, ей явно не нравилась высокая фигура в рваном плаще с капюшоном, полностью скрывающим голову. Помедлив, она с некоторым нажимом произнесла:

– Кто вы такой? Снимите капюшон, я хочу увидеть ваше лицо.

Пожалуй, на этом знакомство и подошло к концу. Роман знал, что произойдёт дальше, но был ли у него выбор? Мысленно усмехнувшись, он отступил на шаг назад и поднял голову к небу. Глубоко надвинутый капюшон сполз назад, открывая то, что прежде было скрыто для глаз. Мгновенная вспышка света от очередной молнии выхватила его из темноты во всех деталях.

Желтовато-белый череп скалился в вечной усмешке. В глубоких тёмных глазницах, где у живого человека находятся глаза, плясали языки малахитового пламени. Капли дождя попадали в тёмный провал на месте носа, стекая внутрь, а потом ниже к шейным позвонкам, после чего терялись под плащом.

Пронзительный девичий визг ввинтился в уши, знаменуя собой закономерную реакцию любого живого человека на опасного представителя нежити…

– Мамочка, скелет! Ты проклятый скелет!!!

Глава 01

202…-й год, Россия

Роман устало вдохнул, на секунду прикрывая глаза и отвлекаясь от яркой картинки, что транслировал ему телевизор. Приятно, конечно, после рабочего дня поваляться на диване, разгрузить мозг, отвлечься от серости будней. Вот только телу тоже требуется внимание. Бурчание в желудке, начавшееся минут десять назад, никак не желало прекращаться. А если учесть тот факт, что в холодильнике было пусто, придётся вставать и идти в магазин. Имелся, конечно, вариант с заказом готовой еды на дом, но…

«Вот как получишь должность старшего менеджера, тогда и будешь шиковать с доставкой. Пока же и пельмешек хватит. Можно ещё и пивасика захватить. Сегодня же пятница, завтра выходной. Точно, пива надо тоже взять…»

Он открыл глаза и поднялся со старого, созданного ещё в прошлом веке, продавленного дивана. Наследство советской эпохи, этот предмет мебели был одним из тех, что достались ему вместе со съёмной квартирой. Однокомнатная хибара в старой кирпичной пятиэтажке стала для молодого (и крайне перспективного!) менеджера домом. Окончив колледж, Роман немедленно покинул родной посёлок и отправился сюда, в городок по соседству, начав, таким образом, самостоятельную взрослую жизнь.

На самом деле, значительная часть обстановки относилась как раз к прошлому веку. К относительной современности можно было отнести всего два предмета. Один из них – телевизор с неплохих размеров диагональю, а второй – ноутбук. Впрочем, последний был настолько затаскан и потрёпан жизнью, что вполне мог сойти за предмет, созданный в двадцатом веке.

Брошенный на ноут взгляд вызвал чувство досады и предвкушения. На новый мощный игровой ноутбук осталось копить всего месяца два. Правда, это время придётся во всём себе отказывать, но потом…

«Эх, и оторвусь я тогда! Во все игрушки новые переиграю!»

Роман прошёл через комнату и остановился в крохотной прихожей, обуваясь в старые кроссовки. Зашнуровав их, юноша выпрямился и бросил взгляд в зеркало, висящее рядом с дверью.

В серебряной плёнке за стеклом отразилось круглое лицо, густо усеянное прыщами. Что поделать, здоровой кожей Роман похвастаться не мог. Хотя, возможно, дело заключалось вовсе не в коже, а в состоянии желудка. Или кишечника. В общем, проблем со здоровьем у будущего старшего менеджера хватало. Серые глаза смотрели на мир устало и даже как-то удручённо. Будто ему было не двадцать с небольшим хвостиком лет, а все восемьдесят с лишним. Добавьте к этому нос картошкой, безвольный маленький подбородок, большие уши-лопухи – и получится портрет типичного деревенского парня-увальня, недалёкого умом и неуклюжего телом. Впрочем, реальное положение дел во многом соответствовало внешнему виду.

Роман вздохнул, отводя глаза. Ему лет с семи не нравилась собственная внешность. В то время, как сверстники ловко лазили по деревьям, бегали и дрались, он тяжело сопя, медленно ходил, быстро выбиваясь из сил. Уроки физкультуры всегда становились для него настоящим мучением. Особенно учитывая характер физруков, что ему встречались по жизни. Да и одноклассники постоянно подтрунивали, хотя до полноценных издевательств дело всё-таки не доходило, что делало им определённую честь.

Внешность играла против Романа и после школы. При устройстве на работу, не будь у него «блата» в виде мужа сестры, ему наверняка бы отказали. Даже в магазин, выходя за пивом, приходилось постоянно брать с собой паспорт. Продавщицы никак не желали верить, что ему уже есть восемнадцать лет, всякий раз требуя документ в подтверждение.

Ещё раз тяжело вздохнув о своей тяжёлой судьбе, Роман вышел из квартиры. Жил он на четвёртом этаже, поэтому всяких выход на улицу превращался в своеобразный тест на выносливость. Лифт в здании предусмотрен не был, поэтому избежать пробежки по ступенькам не имелось никакой возможности.

Поёжившись от прохлады, царящей в подъезде, юноша поспешил вниз. Он глядел под ноги. Не потому, что боялся споткнуться, а по причине загаженности стен. Слишком давно был построен дом, слишком много жителей и просто гостей решали оставить на них свои мысли в письменном виде. Поэтому сейчас было крайне проблематично найти хоть один чистый участок стены размерами больше ладони.

Поглощённый мыслями о том, что он возьмёт в супермаркете через улицу, Роман не заметил препятствия на пути. Только врезавшись в стоящего на лестнице мужчину, он пришёл в себя, и, тряхнув головой, переключился на реальность. Отступив на шаг, юноша машинально пробурчал извинения. И только после этого разглядел виновника происшествия.

На первый взгляд, мужчине было лет около тридцати. Худощавое лицо, нос с горбинкой, чёрные глаза, гладко выбритый выступающий подбородок. Вполне симпатичная внешность.

«Не то, что у меня.»

Незнакомец молча смотрел на Романа, словно чего-то ждал. Юноша же не понимал, что требуется, поэтому тоже стоял молча. Наконец, поняв, что мужчина не собирается вступать в диалог, Роман прокашлялся и бочком протиснулся мимо стоящего, после чего заспешил вниз. Через пролёт он уже полностью выбросил из головы странную встречу. А вот мужчина не забыл о Романе. Более того, он включил молодого человека в свои планы.

– Ла ас пек тум меу пен тру тайн! – произнёс он негромким мягким голосом, вибрирующим и наполненным силой и властью.

Роман почувствовал тёплую волну, прокатившуюся по телу. Ощущение было странным, он даже остановился на секунду, прислушиваясь к себе. Однако, больше ничего не происходило, поэтому юноша двинулся дальше. Впрочем, заметить изменения, произошедшие с ним, можно было только со стороны. Вместо неуклюжего оболтуса, который вышел из съёмной квартиры, сейчас по ступенькам весьма бодро спускался тот самый незнакомец! Роман стал похож на него как две капли воды.

Толкнув дверь из подъезда, юноша вывалился на улицу. В глаза ударило закатное солнце, отчего он притормозил и зажмурился.

«Надо было солнечные очки захватить. Весна ещё, конечно, только началась, но это солнце…»

Над головой что-то громко треснуло, будто разорвали кусок плотной ткани. Роман поднял голову и успел увидеть падающий на него кусок стены. Испугаться юноша не успел, мощный удар по голове погрузил его в беспамятство.

Реальность возвращалась кусками. Первым стали запахи. Причудливый коктейль, от которого судорожно сокращался желудок, был самой противной вонью, что только вдыхал за свою жизнь Роман. Дыхание невольно стало неглубоким. А ещё через несколько секунд юноша догадался, что можно дышать ртом. К этому моменту к нему вернулись воспоминания, а вот сигналы с органов чувств запаздывали.

«Я в больнице лежу? В реанимации? Может, у меня голова замотана бинтами, поэтому и не вижу ни хрена?»

Вопросы теснились и толкались в голове. Пришлось сосредоточиться и отогнать их. Сначала следовало получить больше информации об окружении. Тем более, что к этому моменту Роман как раз осознал, что к нему вернулось осязание.

Он лежал на твёрдой и тёплой ровной поверхности. Воздух, касающийся кожи, тоже отличался довольно высокой температурой. Мелькнула мысль о том, что он лежит на полке в бане или сауне, но её тут же пришлось отбросить в силу полной абсурдности.

Роман попробовал поднять руку, но та не сдвинулась. Нет, приказ мозга дошёл до мышц и те откликнулись, но перемены положения так и не случилось. Помедлив мгновение, юноша попробовал шевельнуть другой рукой, потом ногами. Через десять секунд он осознал, что его прочно привязали к ложу. В голове возник образ крепких лент, удерживающих персонажей психушки, виденных в ужастиках. Сознание тут же попыталось встроить открывшиеся факты в новую гипотезу.

«Похоже, я на операционном столе. Меня пытаются вылечить, а я… Я пришёл себя от наркоза раньше времени!»

Воспоминания о слышанных байках о тех, кто очнулся прямо во время операции, хлынули потоком. Память услужливо вываливала подробности. О том, что очнувшиеся чувствовали каждое действие хирурга, даже боль ощущали, но не могли шевельнуться и хоть как-то дать знак о своём положении. Даже в корявом пересказе не слишком велеречивых подростков это звучало жутко, а уж пережить такое наяву…

«Вот сейчас и узнаешь, каково это. Зато будет потом, что рассказать приятелям…»

Мысль, конечно, не слишком утешающая. Роман до ужаса боялся боли, а тут предстояло выдержать вовсе не шутливое тыкание иголкой или ноющий зуб. Страх расползался по телу липкими щупальцами, заставляя дрожать каждую мышцу.

Третьим чувством стал слух. Причём заметил его возвращение юноша не сразу. Сначала пришло громкое звяканье. Казалось, что рядом бренчат цепями. По крайней мере, именно такая ассоциация появилась первой. Хотя откуда в операционной цепи, оставалось совершенно непонятным. Следующими звуками стали голоса. Их было по меньшей мере три – два мужских и один женский. Слова Роман разобрать не мог, беседующие говорили слишком быстро, да и сам язык звучал непривычно.

«Латынь, что ли? Что за язык такой?»

На самом деле юноша не знал, как звучит латынь, но, учитывая первоначальную гипотезу какой это мог бы быть ещё язык? Не отвезли же его за границу, чтобы проводить операцию? Не настолько он большая шишка, чтобы настолько заморачиваться.

Впрочем, дальнейшие рассуждения пришлось отложить. Голоса стали настолько громкими, что юноша осознал факт того, что врачи стоят рядом с ним. Но почему он их не видит?

«Ослеп? Блин, та штука шарахнула меня по голове, и я ослеп? Как же я теперь буду? Типа Сорвиголовы, что ли? На слух ориентироваться?»

Роман перепугался. Это только в комиксах да в играх слепые герои оказываются намного круче зрячих. В жизни же слепому человеку ой как несладко. Он дёрнулся от нахлынувшего страха. Вероятно, это его движение не осталось незамеченным, потому как юноша почти сразу ощутил прикосновение чьих-то рук к своему телу.

Не прошло и десяти секунд, как ловкие, хотя и грубовато действующие пальцы сорвали с головы повязку. Свет ударил по широко открытым глазам юноши, вызвав вспышку боли. Роман зажмурился, наблюдая, как пляшут перед закрытыми веками «зайчики». Он услышал женский голос. В нём явно различались повелительные и вопросительные нотки. С трудом разлепив веки, Роман проморгался и посмотрел на обращённые к нему лица.

Первое, что ему стало понятно – он не в больнице. Потому как нависающая слева бородатая рожа с выпученными глазами и грязными патлами непонятного тёмного цвета никак не могла быть врачом. Вот тот, что нависал справа, при определённой фантазии мог бы сойти за доктора. Бритая голова, аккуратные тонкие усики, светло-голубые внимательные глаза – пожалуй, так мог бы выглядеть хирург или ещё кто. Если, конечно, не обращать внимания на металлический ошейник, из которого во все стороны торчали шипы.

Женщина смотрела на Романа сверху, отчего её лицо выглядело перевёрнутым. Воспринимать его таким образом было сложновато, но одно юноша уловил сразу. Незнакомка была красива. Смуглая кожа, орехового цвета глаза, изящно изогнутые брови, тонкий носик, алые губы. Волосы незнакомки были тёмно-русыми, короткими. Кажется, такая стрижка называется каре. Роман внимательно вглядывался в лицо женщины. Без особой цели, он просто заново привыкал к тому, что способен видеть мир. Однако, незнакомку это явно не устроило. Она нахмурила брови, а затем повторила свой вопрос. Голос её звучал приятно, ласкал слух. Хотя смысл сказанного снова ускользнул от сознания.

«Может, меня по голове так шибануло, что я перестал человеческую речь понимать? Бывает же такое? Вроде слышал или в передаче какой смотрел…»

Мысли текли в голове медленно, даже лениво. Теперь, получив доступ ко всем органам чувств, Роман испытывал сильную усталость. Ему хотелось закрыть глаза и просто уснуть. Он даже глаза прикрыл, попытавшись реализовать это желание. Вот только никто ему спать не разрешил. Бородач сильно ткнул под рёбра, явно решив поторопить юношу с ответом на вопрос.

Удар сработал. Роман больше не пытался уснуть. Более того, теперь его внимание сосредоточилось на том, что он слышал. Поэтому в третий раз заданный вопрос частично зацепился в сознании:

– … эсти ту?

«Ту… ту… Ты? Они хотят знать, кто я? Как же так? Почему они не знают моего имени? Кто они вообще сами такие?»

– Меня… зовут… Рома. Роман Фролов! Фролов я!

Собственный голос показался юноше писклявым, жалким. Под конец тирады он и вовсе сорвался на петушиный крик, сменившийся хрипением. Наверное, дело было в том, что во рту пересохло, будто в пустыне в жаркий полдень.

Его слова были восприняты, но явно не поняты. По крайней мере, поднявшаяся перепалка говорила именно об этом. Правда, продолжался спор недолго. Женщина произнесла несколько слов строгим тоном, обращаясь к бородачу. Тот недовольно скривился, но кивнул и исчез из поля зрения. Когда он вернулся, то держал в руках небольшую медную пластинку, размерами сантиметр на три. Чем-то она походила на флешку, хотя вряд ли ею являлась.

Бородач вытянул руку и положил пластинку на грудь лежащего Романа. «Флешка», едва коснувшись кожи, ударила юношу током. По крайней мере, на это было больше всего похоже. Перед глазами на секунду померкло, голова закружилась, а потом…

– … репеде… амулет… ва… сработает?

Слова женщины слышались с заиканием, будто Роман слышал их по радио, которое приёмник захватывал лишь с большим трудом. Впрочем, на эту особенность юноша внимания почти не обратил. Его повергло в шок осознание того, что теперь он понимал речь незнакомцев! Это было невероятно! Невозможно!