Текст книги "Сказки и легенды маори"

Автор книги: Александр Кондратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Тогда ничего не поделаешь. Оставайся. Я вернусь домой и приду к тебе на свадебный пир.

В Афиту поспешно готовились к свадебному пиру: ловили рыбу; выкапывали корни папоротника, складывали в кучки и сушили; ловили акул и вялили на солнце; били копьями голубей; собирали моллюсков пипи, пекли и сушили их на веревках; рубили деревья и запасали дрова; собирали в скалах ракушки и пекли в печах. В назначенный день гонец пришел на Маунгафау и позвал всех на пир.

Наконец, настал долгожданный день. Гостей с Маунгафау встречали приветливыми речами и развлекали танцами. Ран-гатира подвел их к подаркам, разложенным на марае. Здесь были перья птиц уиа и альбатросов, плащи из льна, нефрит и много других бесценных даров.

– Это подарки родителям Пухи-уиа, – сказал рангатира. Тогда гости положили перед хозяевами свои подарки: угрей, окуней хапуку, скумбрию, собак, вареных крыс, сушеных пипи, корзины с зелеными попугаями и другую еду, каждую в отдельном ряду. Потом положили рядом плащи, оружие и хлеб из плодов дерева хинау и из пыльцы тростника. Когда с приготовлениями было покончено, отец Пухи-уиа встал и, указывая посохом на разложенные дары, сказал:

– О вы, силы тьмы, о вы, силы света, примите это подношение! О вы, боги и предки, о вы, дети Хотунуи, примите это подношение! О ты, моя дочь, прими это подношение! Ты покидаешь меня. Я скорблю о тебе. Иди, сокровище мое, я рад, что ты жива. Твои предки и мои предки приплыли сюда в одной лодке. Прощай!

Так была вознаграждена храбрость молодой женщины, которая не отступила перед смертельной опасностью и пошла за своим возлюбленным. После свадьбы Понга и Пухи-уиа мирно и счастливо жили в Афиту.

Хинемоа и Тутанекаи

(Легенда о маорийских Ромео и Джульетте – излюбленный мотив резчиков-маори. На островке Мокоиа, что на озере Роторуа, показывают теплый водоем Ваикимихиа, где согревалась Хинемоа, и Кава-те-танги, место дома Тутанекаи. – Примеч. ред.)

Тутанекаи жил на острове Мокоиа, украшавшем, словно жемчужина, сияющие воды озера Роторуа. Отрезанные водой от других людей, Тутанекаи, его мать, отчим и сводные братья вели мирную жизнь и не участвовали в межплеменных войнах, которые то и дело вспыхивали на берегах озера. Но и до них доходили вести о том, что происходило вокруг. Время от времени кто-нибудь садился в лодку и уплывал с острова, а возвращаясь, рассказывал, что делается за пределами их маленького мира. Так Тутанекаи и его братья узнали о красивой знатной девушке из Офаты по имени Хинемоа. Все, кто говорил про нее, рассказывали, какая она красивая, добрая и смелая. Эти разговоры так разволновали братьев, что они влюбились в Хинемоа прежде, чем увидели ее. Сводные братья Тутанекаи хвастались, что возьмут ее в жены, но сам Тутанекаи не говорил ни слова. По вечерам он выходил на галерею своего дома на склоне холма и долго смотрел туда, где за темной водой жила Хинемоа. Потом он вздыхал, приносил флейту, и над озером разносилась его любовная песня.

Мелодия летела над водой, и Хинемоа, которая разговаривала с подругами и радовалась лунному свету, вдруг замолкала. Озеро курилось, клочья тумана поднимались над чайным деревом манукой и таяли в вышине, как и мысли Хинемоа. Ей рассказывали о братьях с острова Мокоиа. Хинемоа улыбалась и думала: "Это играет Тутанекаи".

Однажды на берегу озера собралось несколько племен. Пришла вместе с родными и Хинемоа, ее глаза искали Тутанекаи. Увидав высокого привлекательного юношу, она тут же догадалась, что это он играет на флейте в лунные ночи. А Тутанекаи сразу же остановил взгляд на Хинемоа, хотя в дом собраний пришли все красивые девушки с берегов Роторуа.

Так Хинемоа и Тутанекаи полюбили друг друга, хотя оба скрывали свои чувства. Хинемоа принадлежала к знатному роду вождей Офаты, и как ни любил ее Тутанекаи, он боялся, что она не захочет стать его женой. Все-таки при каждом удобном случае он старался встретиться с девушкой и поговорить с ней. В конце концов Тутанекаи решил открыться Хинемоа. Он послал к ней одного своего друга. Когда друг сказал Хинемоа, что Тутанекаи любит ее, она чистосердечно удивилась:

– Е-ху! Значит, он любит меня так же сильно, как я его? На следующей встрече племен возлюбленные вышли вместе из дома собраний. В доме было много людей, и никто не обратил внимания на их отсутствие. Они сидели в темноте, и под громкий смех и крики танцоров Тутанекаи произносил слова любви.

– Когда же мы снова увидимся? – спросил он.

– Я приду к тебе, мой любимый, – тихонько сказала Хинемоа. – Я приду тайком, будь готов встретить меня. Как я узнаю, что ты ждешь меня?

Тутанекаи на минуту задумался:

– Моя песня уже не раз пролетала над водами Роторуа и говорила тебе о моей любви. Пусть теперь она скажет тебе о другом, пусть она послужит знаком, что я жду тебя. Если в тишине ночи до тебя донесется песня, знай, что я высматриваю твою лодку и жду с нетерпением, когда она тайком приплывет ко мне по темным водам озера.

На следующую ночь, услышав отдаленные звуки флейты, Хинемоа прокралась на берег, где стояли лодки. Все лодки были на месте, но ей на горе кто-то вытащил их из воды и отнес подальше от берега. В воде не осталось ни одной лодки. Песня явственно доносилась до нее с той стороны, где в недвижимой воде лежал уснувший остров Мокоиа.

– Хинемоа! Хинемоа! – звала флейта. – Хинемоа!

Сердце девушки тяжело билось, переполненное тоской о возлюбленном. Хинемоа повернулась и пошла прочь. Наверное, кто-то заметил, какие взгляды бросал на нее Тутанекаи в доме собраний. А может быть, кто-нибудь слышал, как они шептались в темноте, потому что обычно хоть несколько лодок оставалось на воде.

На следующую ночь Хинемоа снова пришла к озеру, но сухие лодки снова лежали далеко на песке, и ее подозрения обратились в уверенность.

Ночь за ночью звала ее флейта Тутанекаи. Луна прибывала, потом начала убывать, любовь к Тутанекаи терзала сердце Хинемоа и лишала сна. А отдаленные звуки флейты разрывали ей уши. Закрыв глаза, Хинемоа видела, как Тутанекаи стоит на галерее своего дома и играет на флейте, потом откладывает ее и всматривается во мрак, стараясь разглядеть на темной воде еще более темное пятно лодки.

Наступили безлунные ночи, и Хинемоа почувствовала, что больше не в силах ждать. Каждую ночь ряды лодок на берегу будто насмехались над ней, и она больше не хотела даже смотреть на них. Хинемоа решила добраться вплавь до острова, где ее ждал возлюбленный. Она приготовила шесть больших высушенных тыкв и связала их льняной веревкой, чтобы они поддерживали ее на воде.

Когда Хинемоа подошла к маленькому пляжу, вновь раздалась песня Тутанекаи и Хинемоа забыла страх. Она сбросила плащ из красиво сплетенного льна – единственное, что было на ней надето, – привязала под мышки тыквы и пошла по воде, пока не почувствовала, что волны подхватили ее и понесли. Хинемоа смело плыла вперед. Она летела по волнам точно птица, которая вырвалась из клетки.

Внезапно звуки флейты будто утонули в шуме волн. Может быть, налетевший ветер отнес их в сторону, а может быть Тутанекаи перестал играть. Хинемоа испугалась. Темнота казалась непроницаемой, как стена. Хинемоа пыталась приподняться над водой, чтобы посмотреть, далеко ли до острова, но мрак обступил ее со всех сторон. Хинемоа не знала, куда плыть. Она уже не понимала, где остров Мокоиа, а где берег, который она покинула. Ее руки устали, пустые тыквы, казалось, перестали поддерживать ее тело, и даже маленькие волны жестоко били Хинемоа по лицу. Девушка замерзала в холодной воде.

Крик отчаяния вырвался из груди Хинемоа, когда что-то твердое вдруг ударило ее по щеке. И в то же мгновение слезы радости полились у нее из глаз, и она ухватилась за бревно, которое плыло по озеру. Не выпуская его из рук, Хинемоа приподнялась над водой, и в эту минуту ветер снова донес до нее звуки флейты. Хинемоа оттолкнула бревно и поплыла туда, откуда слышалась песня. Стало немного светлее, при слабом свете звезд она уже различала очертания острова. Временами Хинемоа чувствовала такую усталость, что ей приходилось отдыхать, но страх перестал терзать ее. Течение начало относить девушку от берега, но она напрягала все силы и плыла вперед, качаясь на волнах. Время тянулось невыносимо медленно, вода становилась все холоднее. Внезапно песня смолкла, в полной тишине Хинемоа слышала только, как волны безостановочно бьются о ее грудь. Хинемоа замерла и прислушалась. Вначале она ничего не услышала. Потом до нее донеслись какие-то неясные звуки: легкий удар и шипение, точно волна ударилась о берег и побежала вверх по склону. И тут же вновь раздалось шипение, будто волна покатилась назад, унося с собой мириады песчинок. Через мгновение она нащупала ногами дно.

Окоченевшая Хинемоа с трудом вышла на берег. Холодный ветер набросился на нее еще безжалостнее, чем воды озера. Она шла, вытянув вперед руки, и вскоре наткнулась на скалы. Они были теплые, а в воздухе запахло серой, потому что рядом лежало теплое озерцо. Хинемоа однажды была на острове, она знала, где оно расположено. Озерцо называлось Ваикимихиа и находилось как раз у подножия холма, на котором стоял дом Тутанекаи.

Хинемоа с радостью погрузилась в воду и почувствовала, как приятное тепло разливается по всему ее замерзшему телу.

Теперь, когда все опасности были позади и она была рядом с домом своего возлюбленного, ею вдруг овладела робость, она боялась показаться ему на глаза. Ведь ее одежда осталась на берегу в Офате. Вдруг Хинемоа услышала шаги: кто-то шел по тропинке к Ваикимихиа. В то же мгновение она вышла на берег и спряталась под скалой.

Человек остановился, что-то упало в озерцо, и Хинемоа услышала, как рядом с ней вода с бульканьем наливается в кувшин. Изменив голос, она спросила басом:

– Для кого ты берешь воду? Кто ты такой?

Услышав в темноте чей-то голос, человек с кувшином испугался:

– Я раб Тутанекаи. Я беру воду для своего хозяина.

У девушки забилось сердце.

– Дай мне кувшин, – сказала она, все еще притворяясь мужчиной.

Она говорила так уверенно, что раб тут же отдал ей кувшин. Хинемоа поднесла кувшин к губам и напилась. А потом размахнулась и швырнула пустой кувшин с такой силой, что он перелетел через озерцо и разбился о скалы на другом берегу.

Перепуганный раб рассердился и закричал:

– Что ты делаешь? Это кувшин Тутанекаи.

Хинемоа не произнесла в ответ ни слова, она только еще глубже забилась под скалу, нависшую над берегом. Раб старательно оглядел каждый камень, но никого не увидел.

– Кто ты такой? – пронзительно закричал он и, не дождавшись ответа, повернулся и побежал домой.

– Что случилось? – воскликнул Тутанекаи, взглянув на раба. – Я тебе велел принести воду, где вода?

– Твой кувшин разбит...

– Кто разбил мой кувшин?

– Человек, который прячется в Ваикимихиа.

Тутанекаи пристально взглянул на раба:

– Что ты болтаешь? Кто разбил мой кувшин?

– Человек, который прячется в Ваикимихиа, – упрямо повторил раб.

Тутанекаи решил сам пойти посмотреть, кто прячется в Ваикимихиа, но передумал. Он повернулся лицом к стене и сказал устало:

– Возьми другой кувшин и принеси воды.

Раб снова пошел за водой. Сколько он ни оглядывался по сторонам, ему не удалось увидеть незнакомца. Но как только он опустил кувшин в воду, кто-то сказал басом:

– Если это вода для Тутанекаи, отдай ее мне.

У раба задрожали ноги, он протянул кувшин. В темноте показалась чья-то рука, и кувшин снова полетел в скалы.

На этот раз раб не тратил слов на бесполезные пререкания. Он побежал без оглядки вверх по извилистой тропинке.

– Человек из Ваикимихиа опять разбил кувшин! – задыхаясь, проговорил он.

Тутанекаи закрыл глаза.

– Возьми другой кувшин, – равнодушно проговорил он. Прошло немного времени, и раб вновь появился перед Тутанекаи с пустыми руками.

Тогда Тутанекаи обуял гнев. Он забыл о своей тоске. Схватив мере, Тутанекаи побежал к Ваикимихиа.

Хинемоа услышала топот ног и тут же догадалась, что бежит ее возлюбленный. Раб ступал тяжело и медленно, Тутанекаи бежал легко и стремительно. Она забилась еще глубже под скалу и, когда шаги Тутанекаи замерли на краю водоема, затаила дыхание.

Взошла луна, тень Тутанекаи упала на воду. Под скалой была непроглядная тьма.

– Кто смеет бить мои кувшины?! – крикнул Тутанекаи. – Иди сюда, дерзкий незнакомец, я хочу посмотреть на тебя. Будь мужчиной! Что ты прячешься в воде, как рак?!

Хинемоа молчала. Сквозь упавшие на глаза волосы она видела, как тень на воде приближается к ней. Тутанекаи протянул руку и коснулся ее волос.

– Ага! – закричал Тутанекаи. – Я тебя нашел. Выходи, злодей! – Тутанекаи еще крепче ухватил Хинемоа за волосы. – Дай мне взглянуть на твое лицо.

Хинемоа встала. Прекрасная и робкая, как серебристая цапля, которую удается увидеть раз в сто лет. Она медленно подошла к краю воды и взглянула на своего возлюбленного.

– Это я, Хинемоа, – прошептала она.

Суровость растаяла на лице Тутанекаи, будто легкое облачко под лучами летнего солнца.

– Хинемоа!

Дым от костров поднимался прямо в небо, когда все собрались за утренней трапезой. Вдруг кто-то спросил:

– Где Тутанекаи?

Наступила тишина.

Наконец раб Тутанекаи вышел вперед.

– Я видел его последний раз ночью, он пошел к Ваикимихиа разыскивать незнакомца, – сказал раб.

– Какого незнакомца? – не поняли родные Тутанекаи.

И тогда раб рассказал про разбитые кувшины и про то, как Тутанекаи пошел сам отыскивать незнакомца.

– Очень странно, – сказал один из стариков. – Может быть, с Тутанекаи случилась беда? Конечно, он храбрый воин. Но по ночам, когда мрак скрывает оружие в руках врага, беда может случиться даже с храбрым воином. Беги к нему в фаре, посмотри, как он.

Раб побежал к дому Тутанекаи, родные не спускали с него глаз. В полной тишине стук хлопнувшей двери прозвучал, как удар грома.

Раб заглянул в темный фаре и побежал назад на марае.

– Там четыре ноги! – кричал он. – Я заглянул в фаре, а там четыре ноги, а не две!

Родные зашумели.

– Кто же с ним? – громко спросил отец, стараясь перекричать остальных.

Раб снова побежал к дому Тутанекаи. Через несколько минут он вернулся и с волнением сказал:

– С ним Хинемоа!

Родные подхватили его слова:

– Тутанекаи с Хинемоа!

Братьев Тутанекаи терзала ревность, каждый из них надеялся, что Хинемоа предпочтет его.

– Это не Хинемоа! – сердито кричали они. – На берегу нет ни одной лодки, она не могла приплыть сюда ночью. Раб лжет!

В эту минуту из фаре вышел Тутанекаи, он вел за руку Хинемоа. Она гордо шла рядом с мужем, на ней был его плащ. Родные приветствовали ее громкими радостными криками, заглушившими сердитые возгласы братьев Тутанекаи:

– Конечно, это Хинемоа! Мы рады тебе, Хинемоа!

Словарь непереведенных слов

Аитанги – демоны, обитающие на деревьях, «лесовики», наделенные бессмертием.

Ао-марама – мир света и живых людей.

Арики – вождь, глава, предводитель.

Атуа – божество, демон, сверхъестественное существо.

Ваируа – душа умершего человека, покинувшая тело, призрак, дух.

Каинга – неукрепленная, "мирная" деревня.

Каракиа – заклинание, заговор, заклятие.

Каури – высокое прямоствольное дерево, имеющее много смолы.

Кехуа – призрак.

Кива – бог океана, одно из семидесяти главных божеств маори.

Киви – бескрылая птица, эмблема Новой Зеландии.

Ко – палка-копалка.

Куиа – старая женщина, бабушка.

Кумара – сладкий картофель, батат.

Маеро (маероеро) – дикое существо с длинными волосами, бродящее в одиночку по лесам.

Макуту – магия, волшебство.

Мана – магическая сила, которой наделены боги и иногда люди.

Марае – двор, место общественных собраний в деревнях маори.

Мата – обсидиан, вулканическое стекло.

Мере – палица из дерева, камня, нефрита или кости.

Па – укрепленная деревня, крепость.

Пакеха – белые люди; новозеландцы немаори.

Парехе – сказочные обитатели леса.

Патупаиарехе – оборотни со светлыми волосами и белой кожей.

Пои – легкий шарик на веревке, который вращают в такт песни или танца; женский танец с таким шариком.

Понатури – сонм демонов, живущих в воде, "водяные".

Пукеко – султанская курица.

Похутукава – дерево из семейства миртовых с ярко-красными цветами.

Рангатира – знатный человек, племенная знать.

Рарохенга – нижний мир, где обитают души умерших.

Реинга – мир, где души умерших прощаются с миром света, маорийское "чистилище".

Табу – священный запрет.

Тава – вечнозеленое дерево, произрастающее в Новой Зеландии.

Таиаха – палица, украшенная пучком красных перьев или собачьей шерстью; боевое оружие и знак отличия вождя.

Танги – обряд оплакивания покойника.

Танифа – чудовище, способное принимать разные обличья.

Тоуа – вооруженный отряд, боевая дружина.

Текотеко – резная фигурка человека, украшавшая обычно маорийский дом. Укреплялась под стропилами крыши.

Тини-о-хакатури – слуги бога Тане, охранители лесов, способные принимать облик птиц.

Тоа – воины.

Тохи – обряд, который жрец-тохунга совершает над новорожденным, после того как у младенца отпадает пуповина; маорийское "крещение".

Тохунга – жрец, колдун, маг; умелый человек, мастер своего дела.

Туреху – "живые мертвецы", обитатели нижнего мира, демоны, способные приходить в мир живых.

Тупуа или типуа – злые демоны, способные превращаться в горы, скалы и т. д. или в живые существа (рыб, птиц).

Тута – человек низкого происхождения.

Уму – земляная печь, в которой маорийцы приготовляют пищу,

Фаре – дом, хижина.

Хака – мужской военный танец,

Хапу – семейный клан, одна из основных ячеек племени маори.

Хинау – порода деревьев, распространенная в Новой Зеландии.

Хине – девушка, женщина; полинезийская Ева, первая женщина; самое распространенное женское имя в маорийском фольклоре.