Текст книги "Пять песен мира (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Обессиленных беженцев не нужно было сильно бить, чтобы успокоить, но действия военных Алекса возмущали. У него возникло гадкое ощущение, что выживших принимали на Омеге как незваных гостей. Будто бы не собственные граждане искали безопасного места, а с посторонней территории прибыли голодные рты, которые кормить никто не намеревался.

Аэролет, в котором был Алекс, плавно завис над посадочной площадкой. Люди с испугом подняли головы, глядя на аэролет так, будто бы он вот-вот собирался сесть прямо на них. В толпе возникли волнения, но гомона не было слышно из-за гула несущих лопастей. Потоками ветра с голов сносило головные уборы и уносило прочь, одежда горожан исходила волнами, а сальные волосы женщин моментально растрепались и непослушными прядями накрывали испачканные лица.

Группа военных с излучателями втиснулась в толпу, и один из них, самый рослый, стал кричать командным басом:

– Быстро разошлись! Не толпитесь! Пройдите к КПП Омеги! Не создавайте столпотворение! Вы препятствуете посадке!

Некоторые услышали, но из-за клекота турбин и гула лопастей до ушей многих крики просто не дошли. Команды повторять никто не стал. Военные выставили перед собой излучатели боковыми сторонами, будто снегоуборочные ковши, и стали бесцеремонно расталкивать людей в разные стороны. Жесткие элементы излучателей больно впивались людям в спины, в ребра, едва ли не доламывая и без того хрупкие, а у некоторых и уже поврежденные кости.

– Живее! Чертовы нахлебники! – кричал рослый командир. – Что смотришь? А? Иглу на две вторых в глаз получить хочешь? Живее, пока прикладом по башке не огрел!

– Да что же вы творите! Что вы творите?!

– Мне больно!

– Вас просили не толпиться! Вы же как бараны тупые!

С трудом, но толпа постепенно расходилась, освобождая бетонный участок для посадки.

Пилот аккуратно опустил рычаг общего шага, и плавно посадил аэролет на шасси, затем щелкнув несколькими тумблерами на панели управления. Несущие лопасти медленно остановились, и с улицы вдруг послышалась вся гамма человеческих голосов.

И гамма неприятная.

Кто-то жалобными криками пытался позвать родственников, но в ответ слышал лишь другие крики, и отнюдь не те, которые хотелось слышать. В толпе навзрыд ревели дети, какая-то девочка, сидевшая на сбитых коленках, видных через порванные штаны, писклявым голоском кричала сквозь слезы: «Мама! Мамочка!», но ее будто никто не слышал. Перед ней мелькали ноги проходящих мимо людей. Чужие ноги. Иногда ее плеча кто-то касался, девочка в надежде оборачивалась, но видела только чужие лица, изможденные тоской и отчаянием. Пристально глядя на девочку, люди понимали, что мать она больше никогда бы не увидит, как бы громки не были ее крики.

Глава 6

Надо забрать ее, – предложила измученная девушка, обращаясь к хмурому грязному парню в засаленном свитере. – Она ведь не выживет одна, Ник. Надо забрать ее.

Может, в душе девушки что-то заныло, заставив обратить внимание на брошенного ребенка, но вот душа Ника была истерзана увиденными ужасами, и видом обезображенных и залитых кровью трупов, разрушенных улиц, которые пару часов назад были безопасными и родными.

– Нет. У нас своих проблем по горло. Пусть ей занимается правительство. Это их работа….

– Но Ник…. – девушка отчаянно сопротивлялась, когда Ник схватил ее за локоть и стал с заметным усилием оттаскивать рочь. – Ник….

Пара скрылась в толпе.

Сердце Алекса обливалось кровью. Вроде бы, удалось спастись, но на душе стало хуже. Ему впервые приходилось находиться в таких обстоятельствах. Впервые приходилось видеть, как люди реально страдали, как потерялись.

Может быть, его доброты хватило бы на всех, но сил не хватило бы точно. Он не смог спасти отца. Что было говорить о десятках тысяч посторонних людей? Он бы хотел, но не мог, а те, в чьих силах это было, бездействовали. Стиснув зубы, Алекс наблюдал, как военные расталкивали людей, а иногда и били.

– Что же вы делаете, уроды? – тихо проговорил Алекс. – Разве военные так себя ведут? Разве вы не должны помогать людям!? – Алекс со злобы ударил кулаком в стенку и тут же пожалел об этом – разбитый кулак вспыхнул болью, и из незаживших ран потекла кровь. На стенке остался кровавый след в виде костяшек пальцев. – Сука…. – процедил он сквозь зубы.

– Успокойся, пацан, – из кабины пилота в грузовой отсек шагнул Клиф. – Это жизнь. Это война. Если ты распустил сопли, увидев растерянных беженцев, то воевать как собрался? Это рядовая ситуация в подобном положении, – продолжил Клиф чуть более мягко, уже без напора. – Потерявшиеся найдутся. Из тех, кто выжил, конечно. А правительство…. – Клиф вдруг замолчал. Будто бы вспомнил что-то, вступившее в сильное противоречие с тем, что он собирался сказать. – Не бери в голову. Не ты один потерял сегодня близких.

– А вы…. – Алекс внезапно вспомнил, что жизнью был обязан именно Нэвилу. Было неизвестно, что с ним произошло, но Алекса этот вопрос серьезно взволновал. – Где Нэвил?

Взгляд Клифа оставался твердым. Твердым, решительным, и стальным, как у Валериана. Как у любого боевого офицера. Над вопросом Алекса он думал немного, и, спустя несколько секунд томительного молчания, покачал головой.

– Нет, его не нашли, – Клиф осекся. Изливать перед Алексом душу ему совсем не хотелось, но, видимо, немного разделяя общечеловеческое желание выговориться после стрессовой ситуации, он едва не сломался. – Забудь. Не бери в голову.

Алекс без разъяснений понял. Лишних вопросов задавать не хотелось, но один, очень острый, всё же назревал. Стало очевидно, что Нэвил до эвакуационного пункта добраться не успел. Быть может, все было не так плохо, ведь последний аэролет с беженцами сел недавно.

– И почему вы не остались? Почему не попытались его найти?

– Приказы обсуждению не подлежат, – отчеканил Клиф заученную фразу, и рывком открыл дверь грузового отсека, впустив внутрь уличный воздух, пропитанный запахом пота. Воздух обдал Алексу щеки, и Алекс чуть не поморщился, но удержался. Из уважения к тем, кто был снаружи. Все же, несколько тысяч человек в столь плотной концентрации приятно пахнуть, увы, не могли. – Я сделаю несколько дел, и потом вернусь за тобой и Айрис.

– А наручники?

– Посидишь в наручниках. Так безопаснее. Спокойно себя вести ты не способен, как и твоя подруга. Я вернусь минут через десять. Не волнуйся.

– Куда мы пойдем? – поинтересовался Алекс, когда Клиф только собрался сделать шаг на улицу и выпрыгнуть из аэролета. – Что мы будем делать?

– Пока выживать, – мрачно ответил Клиф. – А там посмотрим.

Алекс до последнего думал, что за ним никто не вернется. Он посматривал в окно иллюминатора, пытаясь отыскать взглядом Клифа, но тот все не приходил. С другой стороны понятно – кто Алекс такой, чтобы Клиф с ним возился? На Клифа надеяться нельзя.

Вскоре Айрис пришла в себя, и села, не поднимая головы. Алекс хотел поговорить с ней, попытаться как-то успокоить, но понимал, что это бесполезно. «И что со мной не так? Почему у меня не получается поддержать ее? Почему я для нее бесполезен?» – Алекс мучил себя мысленными расспросами. Слишком много на него навалилось за последние сутки, и все в голове спуталось, превратившись в непонятную кашу. Причем кашу с довольно паршивым вкусом. Людей он увидел с той стороны, с которой их бы не хотелось видеть.

Даже верилось с трудом, что они на такое способны.

– Где Данни? – устало спросила Айрис, смотря себе под ноги. – Ты видел Данни?

– Нет, Айрис, – ответил Алекс слегка не сдержанно из-за одолевавших его эмоций. – Данни я не видел. Мы сами выжили с трудом. Насчет него….

И тут в иллюминаторе Алекс увидел, как Данни устало брел в толпе, и кого-то высматривал. Он выглядел потрепанно. Волосы растрепаны, лицо испачкано пылью и грязью, порванная одежда висела лохмотьями.

– Данни! – воскликнул Алекс, и Айрис сразу оживилась, подняв голову. Взгляд ее прояснился, стал заинтересованным. – Данни! – Алекс стукнул ладонью по стенке.

Но Данни его не заметил. Тогда Алексу пришлось сорваться с места, и, к счастью, области действия магнитных замков наручников была ограничена ровно настолько, чтобы Алекс мог показаться в проеме двери на пол тела, и махать свободной рукой.

– Данни! – кричал Алекс изо всех сил, махая и пытаясь привлечь его внимание. – Данни, мы здесь! Данни!

Данни услышал Алекса, сначала не поверил ушам, и став осматриваться. Когда Алекс и Данни столкнулись взглядами, Данни застыл. Сначала застыл, а потом широко улыбнулся, и чуть ли не в слезах помчался к аэролету, и запрыгнул в грузовой отсек, сначала оказавшись в объятиях Айрис, а затем и в объятиях Алекса.

От Данни неприятно пахло потом, волосы его секлись и лоснились, но Алекс совершенно точно понял, что был рад видеть друга живым.

– Как вы тут? Как вы здесь оказались? – взволнованно спрашивал Данни. – Как выбрались? Проклятие. Простите меня. Простите, что я так убежал, и ничего не сказал вам.

– Не переживай, – Айрис глядела на Данни с радостью, с улыбкой. – Мы все растерялись. Все испугались.

– Дело не в растерянности…. Родители. Я быстро убежал, потому что боялся за родителей. Я хотел побыстрее оказаться рядом с ними, чтобы убедиться, что они в порядке.

– И как? Как твои родители? – с интересом спросила Айрис, когда Данни сел с ней рядом.

На этот вопрос он ответил не сразу. Опустил голову, грустно глядя в пол, и проворачивал в голове мрачные мысли.

– Данни? – Алекс попытался привести его в чувство. Выводов делать нельзя. Непонятным оставалось, что так сильно расстроило Данни. – Как твои родители?

– Они…. Не успели добраться до эвакуационного пункта. Не успели на аэролет. Когда я пришел домой, – голос Данни стал дрожать. – Когда я пришел домой, то от дома уже ничего не осталось. Родителей в нем не было. В нем вообще никого не было. Тут я их тоже не нашел…. Значит, они не выжили, – взгляд Данни помрачнел, а на лицо упала мрачная тень. – Я потерял их.

– Мне очень жаль…. – с тоской проговорила Айрис, положив Данни ладонь на плечо. – Мы хотели поехать к твоему дому, но нам не дал дурацкий полицейский.

– А вы…. Как ваш отец? Где он? – Данни поднял раскрасневшиеся от высохших слез глаза, и поочередно посмотрел на Айрис и Алекса. – Он с вами? Куда-то отошел?

Снова на душе стало гадко. Алексу не очень хотелось в очередной раз отвечать на этот вопрос.

– Мертв, – Айрис опередила Алекса. – Умер, спасая наши жизни.

– Да, – подтвердил Алекс. – Теперь мы одни. Все.

– Простите, ребята. Мне жаль, что так вышло…. – искренне сказал Данни. – Он был хороший. И нравился мне.

Да вот только Алекс вспомнил, что Данни Валериану почему-то не нравился. Может, Валериан и не во всем был прав, относясь к Данни предвзято. Сейчас Данни был единственным близким человеком, оставшимся в живых. Это, как Алекс думал, стоило ценить.

– Что мы будем делать дальше? – Данни решил разрядить воцарившееся молчание. – Куда нам идти?

– Нам надо дождаться отца Нэвила. Помнишь полицейского, который арестовал нас за драку? Клифа.

– Когда он вернется?

– Сказал, что минут через десять, но его до сих пор нет. Еще и меня в наручниках оставил. Никак не выбраться, даже если захочется. Черт, – Алекс с раздражением дернул руку в браслете. – Я хочу уйти. Хочу записаться в кадетский корпус. Хочу поквитаться с этими тварями….

– Я тоже, – решительно подхватил Данни. – Тоже теперь хочу в кадетский корпус. Вместе с вами.

– И я, – присоединилась Айрис. – Да и в любом случае идти нам уже некуда. Меня же приговорили к службе в летном училище. А вы….

Да уж, любопытно вышло – армия в качестве приговора. Когда Айрис напала на Нэвила с ножом, за то, что тот угрожал столкнуть их с края Дираксиса, военная полиция приговорила Айрис к службе в армии, мотивируя это тем, что вероятность выжить за барьерам равна вероятности выжить в тюрьме. И это только благодаря действиям Валериана получилось. Так ее вообще хотели выкинуть за борт, считая, что она – угроза для людей.

– А мы отправимся с тобой, – сказал Алекс, пытаясь поддержать Айрис, и она улыбнулась. Впервые за это время. Появление Данни хорошо на ней отразилось, и Алекса это радовало. – Я тоже хочу в кадетский корпус.

Вскоре Клиф вернулся. Залез в грузовой отсек, и мрачно оглядел присутствующих.

– И ты нашелся, – сказал Клиф, одобрительно взглянув на Данни. – Радуйся. Тебе достались хорошие друзья. Из-за тебя они чуть не прикончили меня и весь мой наряд. Так….

Клиф достал из кармана электронный ключ и приложил его к браслету. Браслет со щелчком раскрылся, Клиф убрал наручники в кобуру на поясе, и Алекс с наслаждением потер освободившееся запястье. На коже побаливал небольшой отек.

– А что мы будем делать дальше?

– Твои родители? – Клиф обратился к Данни, но по взгляду сразу понял, что никого не осталось. – Я понял. Значит, официально я возьму вас всех под свою опеку. Какое-то время сможете пожить у меня.

– А это обязательно? – спросил Алекс. – Мы хотим поступить в кадетский корпус. Там ведь есть казармы, и все, что нужно для жизни. Мы можем не быть для вас обузой.

– Хорошо, что ты обо мне беспокоишься, – усмехнулся Клиф. – Но сейчас вам пойти некуда. Пока вас не примут в кадетский корпус, а с учетом сложившихся обстоятельств произойдет прием достаточно быстро. Сейчас правительство в панике, и будет наращивать военную мощь, чтобы защитить себя. Так что с поступлением затруднения вряд ли возникнут.

***

За полчаса до вторжения звуковиков в Демьян жизнь на территории Альфы, как и всегда, протекала беззаботно.

Радиус Альфы был мал, но, с учетом того, что жизнь там себе могли позволить только богатейшие представители человеческого рода, много места не требовалось. Чистые улицы тянулись между роскошными домами, построенными в стиле хай-тек. Казалось, что солнце тут светило теплее и ярче.

Фарвелл, плечистый старик в военной форме, сидел в кабинете верховного консула Ривза. Он почесал седую щетину, и затянулся вкусной сигаретой. Фарвелл смотрел в окно, на пешеходов в дорогих одеждах, которые брели по тротуарам, и видел, как дорогие автомобили проезжали по ухоженным дорогам.

Насколько же сильно жизнь здесь отличалась от жизни в Демьяне. Подумать только – тут даже соринки на улице нельзя было увидеть. А черные смокинги прохожих стоили столько, сколько можно было отдать в Демьяне за новую квартиру.

– Вспоминаете былые времена, господин Фарвелл? – Ривз, сидевший за роскошным письменным столом из дерева, с интересом обратился к Фарвеллу.

Фарвелл перевел на Ривза взгляд, с трудом скрыв возникшее отвращение. Ривз держал в руке бокал, на дне которого плескался янтарный виски. Щеки у Ривза были отъедены, шея заплыла жиром настолько, что воротника рубашки не было видно, да и в целом Верховный консул производил впечатление неприятное.

Фарвелл никогда не радовался, когда приходил к нему на встречи. Впрочем, и не огорчался сильно, ведь был известен как человек тактичный, а главное – очень спокойный.

– Вспоминаю, – подтвердил Фарвелл. – Я провел в Демьяне значительную часть жизни. Если честно, мне до сих пор непривычно находиться здесь, а не там…. Среди нищеты.

– Радуйтесь, мой друг, – Ривз улыбнулся. Он с огромным удовольствием сделал глоток виски, почувствовав тепло в желудке, и поставил стакан на стол. – Радуйтесь, что вы достаточно умны, чтобы быть ценным для меня. Хотите виски? Такого во всем Дираксисе больше не осталось.

– Спасибо, я не пью, – вежливо отказался Фарвелл. – В завязке.

– Простите. Постоянно забываю. Не думайте о Демьяне, – улыбнулся Фарвелл, взяв из серванта бутылку, и налив себе еще с полпальца. – Лучше скажите, как обстоят дела с силами нашей обороны. Насколько успешно проходят разведывательные операции? Как близко вы подобрались к «Королевскому образованию»?

– Начнем с того, что «Королевского образования» еще никто не видел, и существующим оно кажется лишь по ряду косвенных признаков, на которых основаны иногда совсем нелепые гипотезы. Звуковики живут рассеянно. Разведке не удается установить конкретного места их обитания. С операций возвращается мало людей. Некоторые докладывают, что звуковики стали умнее, обнаружить их теперь сложнее на порядок, а действуют они организованнее. Существует гипотеза, что у этих тварей появился интеллект. Проблему с кадрами необходимо решать. Сейчас, со стратегической точки зрения, мы находимся в проигрышном положении. Если звуковики нападут на Демьян, то пилоты не готовы их встречать. Даже те, кто в рядах ВВС состоит давно, совершенно не имеют реальной боевой практики. Самые опытные бойцы были отобраны в «Воздушных асах», и переведены в «Корону Дираксиса» по вашему личному распоряжению, но я вижу такое решение не совсем целесообразным. На питание барьера Демьяна приходится всего двадцать пять процентов мощности, и первый удар, однозначно, будет нанесен именно туда. Там слишком много людей, которые могут погибнуть, а это, в свою очередь, нанесет существенный ущерб экономике Демьяна.

Экономика. Фарвеллу, как выходцу из бедного Демьяна, это понятие было чуждо, даже отвратительно. Он понимал, что к чему, понимал, зачем нужны люди из Демьяна и какую роль они играли. Фарвеллу это казалось гадким. Он давно хотел убедить Ривза уделить защите Демьяна больше внимания, но, к сожалению, не мог.

– Понятно, – вздохнул Ривз, поставив стакан на стол, и усевшись в удобное кожаное кресло. – Поймите, господин Фарвелл. Население Демьяна, через определенный промежуток времени, можно будет восполнить, так или иначе. Демьян занимает большую площадь, требует много ресурсов, его тяжело контролировать. Тяжело обеспечивать горючим. Воздушно-топливная установка работает на полную мощность, буквально создает топливо из воздуха, и если мы ее лишимся – нам конец, ведь аэролеты, да и вся военная техника, останется без горючего. Альфа и Омега – критически важны. Омега как резерв, Альфа – как управленческий элемент и главный источник горючего. Чтобы стало с людьми без нас? – Ривз внимательно взглянул на Фарвелла, с какой-то змеиной пристальностью. – А их бы не стало вовсе. Некому было бы их организовать. Некому, понимаете, господин Фарвелл? Если людьми грамотно не управлять, они сами друг друга уничтожат. Демьян скорее развалится от преступности и анархии, чем от нападения звуковиков, и, поймите правильно, решения мной принимаются исключительно из желания блага для людей, оставшихся в живых после того, как появились звуковики. Благодаря тем, кто живет на Альфе, человечество существует в принципе.

– Даже так? Но люди ведь….

– Как вы думаете, господин Фпрвелл, была ли полезна Третья экономическая реформа? – Ривз перебил Фарвелла, и сделал глоток виски. – Та реформа, благодаря которой вы смогли применить свои предпринимательские качества, и стратегические таланты.

Фарвелл с трудом удержался от соблазна назвать Ривза старым плутом. Фарвелл считал, что использование против него такой примитивной манипуляции попросту неуважительно, но и набрасываться на Ривза тоже было нельзя. Ривз знал, наверняка знал, как именно Фарвелл отнесется к такому ходу, и упивался этим с тем же удовлетворением, с каким глотал виски.

Ему положение позволяло.

– Да, нахожу, – спокойно согласился Фарвелл.

– Любая экономическая реформа, какой бы она не была, всегда упирается в историю и менталитет народа, подвергающегося реформации, – произнес Ривз поучительным тоном, и деловито скрестил ноги, приобретя вид человека мудрого. – Если делать все реформы, что называется, «сверху», с сильным вмешательством власти в экономику, то это способно привести к крайне нежелательным последствиям, даже революциям. Кровавым революциям.

– К чему вы клоните? Причем здесь недостаток защиты Демьяна, и как он связан с менталитетом? С реформой?

– А так, что нам в управление достался такой народ, – Ривз чуть наклонился вперед, скрестил руки на столе. – Народ, привыкший к нищете и нужде, народ привыкший к опасности, народ, привыкший на это жаловаться, но не способный жить иначе. Каждый человек на Демьяне, – Ривз поднял указательный палец, – каждый человек может жить так, как живут жители Альфы. Но если дать им всё, то они не будут мотивированы делать что-то. Третья экономическая реформа предложила людям выбор. Ответственность, или объединение вокруг большой цели. Вы выбрали ответственность, господин Фарвелл, и потому вы сейчас здесь, наделены полномочиями решать дела государственной важности. Но знаете, что выбрала большая часть респондентов? Хотя, прошу заметить, у нас были и есть ресурсы обеспечить достойную жизнь всем и каждому.

– Что? – спросил Фарвелл с интересом.

– Объединение вокруг большой цели, – улыбнулся Фарвелл. – Такой выбор сам по себе подразумевает распределение всей ответственности между участниками социума, и тогда выходит, что ответственности как бы и нет. Люди просто хотят гарантий, хотят дармового богатства, но они не готовы ради него рисковать, и не готовы брать на себя большой груз, и именно из-за этого в руках десяти процентов людей сосредоточено десять процентов денег. Это закон. И люди бедствуют не потому, что мы плохие, нет. Это народ управляет нами через устоявшиеся общественные идеи, против которых мы идти не можем, и это сам народ привык бедствовать и ныть. Иначе он не может. И даже если мы отдадим ему все деньги, что у нас есть, то через какое-то время все вернется к тому, что было изначально.

– Вы хотите сказать….

– Хочу сказать, что народ подсознательно привык жертвовать возможностями, не видеть их, и нам приходится поддерживать эту иллюзию. Поверьте. В случае реальной опасности о жителях Демьяна мы позаботимся в первую очередь, потому что нужна рабочая сила. Сила, которую мы с вами будем направлять. Вот вы же не ругаете себя за то, что занимаетесь военной стратегией и понимаете, что кто-то может умереть? Это ваша работа. И управлять государством так же моя работа. Это наша ответственность, за которую мы имеем то, что имеем. Но у нас разные…. – Ривз выдержал паузу, пытаясь подобрать слово, – области компетенции. Так что думайте о вашей ответственности, а я буду думать о своей. Хорошо?