Текст книги "Путешественники в третье тысячелетие"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Вернувшись на строительство, ребята с волнением ждали, когда зажгутся огни. Все опять поднялись на портал крана.

В вечерней мгле уже ничего не было видно, когда вдруг, должно быть по сигналу, повсюду вспыхнули тысячи огней. Ребята ахнули от восторга. Да, такое зрелище стоило посмотреть!.. Повсюду огни, огни, бесчисленные огни… Ровными цепочками шли линии электрических фонарей, и, так как столбов не было видно, казалось, что фонари просто висят в воздухе. Цепочки фонарей шли вдоль плотины, вдоль каналов и дорог. Они сталкивались, перекрещивались, как золотые пунктиры, прочерчивали всю равнину. Светились окна мастерских и контор, светились стрелы экскаваторов и подъемных кранов. Чем дальше к горизонту, тем гуще и мельче становились огни в непроглядной мгле ночи, и казалось, будто небо со своими звездами упало на землю…

А тут еще вдоль плотины зажглись прожектора и бросили яркие снопы лучей, освещая десятки и сотни машин, работавших ночью с таким же напряжением, как днем.

Усталые от множества впечатлений, экскурсанты заснули почти сразу, как влезли в машину.

Глава двадцатая. Про разные дела (из дневника Гриши Челнокова)

13 августа, понедельник. Встретил на улице Ахмета Галиева. Иван Фомич уехал отдыхать на юг и обязанности председателя археологического кружка передал Ахмету.

Ахмет сказал мне, что наш почин подхвачен, да еще как здорово! Раскопки ведут десятки школ, старшие воспитанники детских домов, ремесленники. Уже сделали много ценных находок. Об этом пишет наша комсомольская газета.

Здо́рово! А все это началось после нашей статьи.

17 августа. Вчера вернулся Иван Фомич. Я был у него, и он просил меня передать Алику Марголину, чтобы тот пришел завтра в школу в 11 часов отвечать по истории.

Иван Фомич после курорта чувствует себя хорошо. Спросил про Арсения. Очень одобрил, что он работает на земснаряде.

А теперь Арся говорит, что не поступит в вуз, пока канал не построят. Он уже освоил специальность лебедчика, готовится на моториста и надеется поступить на «Большой шагающий»…

– Молодец ваш Арсений, настоящий молодец, – сказал Иван Фомич. – Дельным инженером будет, не белоручкой. Передай ему от меня большой привет.

От Ивана Фомича я пошел к Алику Марголину передать поручение.

Аликова бабушка возилась с обедом на кухне, а сам Алик сидел перед большим столом, заваленным грудой номеров «Огонька», и решал кроссворд. Он задумчиво бормотал:

– Тридцать три по горизонтали – горная система в Азии, семь букв, вторая буква «и», пятая «л». Что бы это такое могло быть?

– Гималаи! – крикнул я ему в ухо, и он вздрогнул, так как не заметил моего прихода: настолько он был погружен в свое занятие.

– А ведь верно, – сказал Алик и тут же вписал слово в клетки. – Как это ты сразу догадался?

– Географию надо учить! – наставительно заметил я и добавил: – И историю тоже, и прочие науки.

Теперь Алик с шахмат переключился на кроссворды.

– Детское увлечение! – говорит он про шахматы. – Знаешь, разочаровался я в них после того, как прочитал, что Капабланка пророчит шахматам ничейную смерть.

Я не знал, кто такой Капабланка и что такое «ничейная смерть». Алик объяснил.

Оказывается, Капабланка – чемпион мира по шахматам с 1921 по 1927 год. Вот он-то и сказал, что в наше время, когда каждый шахматист может в совершенстве изучить шахматную теорию, ни один игрок не сможет обыграть другого: все время будут кончать вничью. А какой интерес играть, когда заранее знаешь, что получится ничья? Поэтому Алик и решил бросить шахматы.

– Скучно, – сказал он, – всю жизнь быть прикованным к шестидесяти четырем клеткам. То ли дело кроссворды: от них какое развитие получаешь! Тут всякие слова надо знать: и математические, и исторические, и географические… Да, кстати, ты не знаешь, какое это слово: народ в Европе, семь букв, вторая «о», четвертая «г». Целый час ломаю голову, ничего не выходит.

– Болгары, наверное, – неуверенно сказал я.

– Слушай, Челнок, ты прирожденный кроссвордист, давай решать кроссворды на пару.

Я сказал, что не буду заниматься ерундой, что пришел по делу. И передал ему, что сказал Иван Фомич. Но Алик продолжал разгадывать кроссворд. Я рассердился и решил его проверить по истории. Он немножко путал, но, в общем, отвечал неплохо. По арифметике с ним занималась Анка Зенкова. Алик жаловался, что она ему все лето отравила.

– Только и отдохнул, когда вы на раскопках были, – жаловался он. – Назадает полтора десятка задач, и попробуй не решить! Да еще уведет в свою комнату и посадит под присмотр больной бабки. «Бабушка, скажет, вот этому мальчику надо задачи решать, потому что у него переэкзаменовка по арифметике. Поглядите за ним!»

– А здо́рово Анка это придумала! – сказал я.

Тут Алик усмехнулся:

– Здо́рово, да только я ее все равно обдурил. Я наловчился к бабке не попадать: нарочно все задания дома делал! Ну, в общем, будь спокоен: арифметику я тоже сдам!

Когда я уходил, Алик уже склонился над страницей «Огонька» и сосредоточенно шептал:

– Двадцать пять по вертикали: ровная земная поверхность из семи букв, первая буква «р», четвертая «н».

Я понял, что новое увлечение так захватило Алика, что разубеждать его бесполезно, и, махнув рукой, ушел.

Когда я уходил, Алик сказал:

– Не беспокойся, Челнок, сдам я и арифметику, – и опять склонился над кроссвордом.

Ну что с ним будешь делать?

18 августа все события сразу: Алик Марголин сдал переэкзаменовки, а Васька Таратута уехал на областную спартакиаду.

Расскажу сначала про Алика. Я из любопытства пошел в школу. Как я и предполагал, Алик по истории ответил Ивану Фомичу довольно прилично; тот был доволен и сказал, что если бы Алик и в году так занимался, то не имел бы летних неприятностей.

И арифметику он сдал в этот же день. Валентина Ивановна его даже похвалила.

На все устные вопросы Алик отвечал так бойко и уверенно, что Валентина Ивановна поставила ему пятерку.

– Надеюсь, будешь у меня теперь хорошим учеником, – сказала учительница.

– Я тоже надеюсь, – ответил Алик и поспешил домой решать кроссворды.

Чудной какой-то этот Алик! Как профессор.

Васька Таратута поехал на областную олимпиаду. Он будет выступать по юношеской категории. Правда, ему еще нет шестнадцати лет, но для него сделали исключение за его рост и силу, тем более что в районе он метнул молот на 29 метров 13 сантиметров.

Уезжая, Васька хвалился, что обязательно займет первое место по молоту на спартакиаде, и подмигнул мне, показывая своим залихватским видом, что без победы не вернется. Я пожелал ему успеха.

19 августа. Жара, пыль, слоняюсь, как сонная муха. На улицу идти не хочется. Читаю роман английского писателя Диккенса «Оливер Твист». Эта книга очень увлекла меня. Как жаль бедного сиротку Оливера, которым завладели воры и разбойники! Удастся ли ему вырваться от них?..

Нетерпеливо жду Ваську Таратуту. С какими успехами вернется наш спортсмен?..

22 августа. Васька Таратута вернулся из Ростова с ошеломляющим достижением: он занял на областной спартакиаде второе место по молоту среди юношей-легкоатлетов и его посылают в Москву, на спартакиаду народов РСФСР! Вот это номер!..

Даже Кирилл Семенович посмотрел на сына с невольным уважением и сказал:

– Да, я вижу, парень, ты на ветер слов не бросаешь… Молодец, но смотри не зазнавайся!

Кирилл Семенович хорошо знает характер сына. Действительно, Васька начал хвастать своими успехами, говорил, как легко он одолел своих противников и как его восторженно встречали зрители и хвалили мастера спорта. А потом договорился до того, что теперь учение ему ни к чему, он и без того сделает блестящую спортивную карьеру…

Хорошенькое дело! А что будет, если он и в Москве выйдет на одно из первых мест? Тогда совсем пропала школа…

Думаю поговорить о Ваське на первом же заседании совета отряда.

Начал читать рассказы Сотника. Вот это книга! Веселая! Читаю сейчас «Гадюку». Забавная история приключилась…

23 августа. Васька Таратута уехал в Москву. Хвастался перед отъездом – противно было слушать. Уехал он на станцию с попутным грузовиком и обещал прислать телеграмму о своих успехах.

26 августа. Вместо телеграммы явился сам Васька Таратута. И явился не победителем, а в довольно жалком виде: его привезли с забинтованной головой.

Дело это получилось так, насколько можно понять по сбивчивым Васькиным рассказам (а ему, понятно, не хочется открывать про себя всю правду). Дорогой он старался доказать свою удаль товарищам-спортсменам из областной команды. Первым прыгал с площадки вагона на ходу, либо мчался с чайником за кипятком, либо на станционный рынок – купить арбуз.

Вот так-то он прыгал, прыгал, да и допрыгался. На небольшой станции, где-то между Горловкой и Константиновкой, он прыгнул так, что разбил себе голову.

Руководитель спортивной делегации как следует отругал Ваську, списал его из участников, дал деньги на обратный путь, выделил провожатого до дому, и кончились Васькины мечты о славной победе в Москве и о получении звания мастера спорта.

Ваську довезли до Горловки, там ему сделали уколы от столбняка, забинтовали голову, и провожатый доставил Ваську в Больше-Соленовскую.

Васька мрачен как туча, больше всего его угнетает молчаливое презрение отца, который даже не хочет с ним разговаривать.

Мы думаем, что этот провал спортивной карьеры, пожалуй, пойдет Ваське на пользу.

31 августа. Завтра начало нового учебного года. Здравствуй, шестой класс, прощай, веселое лето!

Часть третья. Шестиклассники

Глава первая. Первая неделя (из дневника Гриши Челнокова)

1 сентября, суббота. Вот мы и шестиклассники! Учиться будем уже в новой школе. Сегодня утром мы с Сенькой Ращупкиным смотрели расписание. Сколько у нас новых предметов: алгебра, геометрия, физика. Как-то мы будем с ними справляться?.. Мы даже растерялись перед этими незнакомыми словами.

Подошел Васька Таратута с забинтованной головой. Наш спортсмен был очень весел.

– Что вы, хлопцы, приуныли? – крикнул он.

Новые предметы его вовсе не интересовали. Он даже сказал, что ему эти науки нужны, как собаке пятая нога. И врезался в толпу малышей, которые сразу расступились перед его внушительной фигурой.

До звонка на урок оставалось минут пятнадцать, и мы пошли на улицу. Перед школой было оживленно. С разных сторон шли матери с мальчиками и девочками – первоклассниками. Как робко и почтительно смотрели они на школьное здание, бережно прижимая к груди букеты цветов!

Я вспомнил нашу старую школу, куда мама так же привела меня за руку пять лет назад. Был первый послевоенный год. На стенах не были еще заделаны выбоины от пуль, парт не хватало, и приходилось тесниться по трое, тетрадки нам выдали из плохой серой бумаги… И все-таки как мы любили свою старую школу с ее низкими, тесными классами, с узкими коридорами! Жалко, что ее больше нет. Сейчас виден из земли ее фундамент. Через несколько месяцев и он навсегда скроется под волнами моря.

Прозвенел звонок, мы вошли в класс и расселись по партам кто с кем хотел. Не было только Степки и Нины Шук. Еще в начале августа они уехали из станицы: их отца перевели работать на другое место.

Наш фотограф Никита Пересунько сидел мрачный как туча, и мы понимали, отчего он печален.

Алик Марголин пришел в класс, как всегда, за полминуты до звонка: у него болела голова, и он ждал, когда подействует принятая таблетка.

Первым уроком по расписанию оказалась та самая загадочная физика, которая немного напугала нас с Сенькой.

В класс вошел высокий учитель с длинными седеющими волосами, зачесанными назад. У него были небольшие подстриженные усики и узенькая бородка клинышком. Он носил пенсне на черненьком шнурочке, который был зацеплен у него за ухом. Зовут нашего физика Иннокентий Николаевич, а фамилия – Сафонов.

Иннокентий Николаевич целый час очень интересно рассказывал, что такое физика и зачем она нужна людям. Физика изучает свет, теплоту, электричество, разные свойства тел… Оказывается, без физики нельзя понять, как устроены термометр, бинокль, электрическая лампочка и многие-многие другие приборы и инструменты.

Сенька Ращупкин не выдержал и сказал, что он под руководством отца занимается метеорологией. Иннокентий Николаевич очень это одобрил и тут же дал Сеньке поручение – помогать ему готовить к уроку физические приборы, раз он умеет обращаться с барометром, гигрометром. Он сказал, что Сенька будет его ассистентом.

Сенька, конечно, страшно возгордился, и все ему завидовали. Некоторые даже назвали его выскочкой, но, по-моему, это несправедливо: ведь Сенька не выдумал, что занимается метеорологией. Новое поручение он аккуратно занес в блокнот на свою собственную страничку.

На второй урок пришла Валентина Ивановна.

Она сказала, что в этом году мы будем изучать сразу три математических предмета: арифметику, алгебру и геометрию. Все эти предметы серьезные, и надо к ним относиться вдумчиво. Потом стали повторять старое.

Валентина Ивановна вызвала Маньку Кукушкину. Манька нехотя встала. Она и так была длинная, а за лето еще больше вытянулась и стала совсем нескладная.

Учительница задала несколько вопросов, и тут оказалось, что Манька за каникулы успела перезабыть не только действия с дробями, но даже таблицу умножения путала.

– Ой, Кукушкина, Кукушкина, – сокрушенно сказала Валентина Ивановна, – что же ты летом делала?

– Что делала? – Манька задумалась, а потом сказала: – Кости откапывала… (По классу пошел смешок.) Еще купалась, загорала…

– Вот кости-то ты, должно быть, откопала, а свои знания закопала…

Все засмеялись.

Так в журнале нашего класса появилась первая двойка.

Еще в этот день у нас были английский и история.

По английскому мы тоже повторяли, потому что за лето многое перезабыли.

Так прошел наш первый учебный день в новом году.

5 сентября. Горячий у нас был позавчера сбор отряда! Я записываю о нем только сегодня, потому что вчера и позавчера было задано много уроков.

Мы должны были обсудить вопрос о подготовке отчетно-перевыборного собрания и составить план работы на первое полугодие. Но Сенька Ращупкин неожиданно предложил добавление к повестке дня: обсудить Ваську Таратуту.

– А чего меня обсуждать! Что я такое сделал? – вскипятился Васька.

– Ты, кажется, вообще не собираешься ничего делать, – спокойно возразил Сенька. – Я предлагаю обсудить тебя за вредные рассуждения, что тебе науки не нужны. Ты вообразил себя мастером спорта, а, по-твоему, мастеру спорта положено быть неучем? Мастеру спорта надо развивать только мускулы, а про мозги можно позабыть? Так, да?

В общем, Сенька так здорово насел на нашего спортсмена, что тот отрекся от своих неправильных взглядов, и его не стали обсуждать.

Начали говорить о плане работы.

Анка Зенкова сказала, что в плане на первом месте должны стоять вопросы дисциплины и учебы, потому что главный закон юных пионеров-ленинцев – хорошо учиться.

Затем выступил Алик Марголин. Он сидел на сборе и все время заглядывал под парту: там у него был журнал с кроссвордом, но выступил Алик очень дельно.

Он сказал, что на наших сборах мы только и обсуждаем отстающих да нарушителей дисциплины. А что толку? Сегодня он покаялся и надавал кучу обещаний, а завтра принимается за то же самое, потому что знает – ему все сойдет с рук. И потому наши сборы скучные, всякий старается с них улизнуть, и надо всех затаскивать на сбор за шиворот…

– А что ты предлагаешь? – спросила Анка Зенкова.

– Что я предлагаю? – переспросил Алик, хитро ухмыльнулся и скользнул взглядом по кроссворду. – Я предлагаю внести на наши сборы слово из семи букв, первая буква «и», четвертая буква «е», шестая тоже «е». Не знаете, что это такое? Эх, вы! Ин-те-рес, вот что это такое! Если наши сборы будут интересны, если они дадут каждому пионеру занятие по душе, то и лентяи и нарушители подтянутся, и нам не придется их без конца обсуждать!

Предложение Алика всем понравилось, и класс невольно захлопал.

Алик сконфузился и сказал, что сам он не может предложить никакого увлекательного дела, кроме кроссвордов…

Все засмеялись.

Анка просила подумать над выступлением Марголина и при обсуждении плана высказать свои соображения. Отчетно-перевыборное собрание решили созвать через десять дней.

– А какой это будет день? – поинтересовался староста класса Гаранька Шумсков.

Сенька Ращупкин заглянул в свою книжечку:

– Четверг, 13 сентября.

– Ой, – взвизгнула Манька Кукушкина. – 13-го числа сбор созывать, да вы с ума сошли! Это же несчастливый день!

Класс разразился хохотом. Но Манька упрямо продолжала возражать против этого дня и заявила, что не придет.

Тогда Анка Зенкова сказала, что мы будем обсуждать Кукушкину за суеверие. Вряд ли это будет ей приятно! Большинством голосов (против одного) постановили собраться в четверг, 13 сентября.

10 сентября. Наконец-то я увидел «Большой шагающий». Вот это махина!

В субботу вечером приехал на мотоцикле Арся, и утром в воскресенье мы отправились к дяде Толе.

Километров за 7–8 уже виднелась стрела экскаватора, а ковш издали показался мне не больше котелка, в котором Щукарь варит на рыбалке уху. Потом стало видно, как огромная решетчатая стрела со скоростью курьерского поезда несется с грузом и опрокидывает грунт в отвал. Вдоль ложа будущего канала тянулся отвал высотой в несколько метров. Вокруг экскаватора поднимались тучи пыли, ревели моторы.

Побывали мы и в машинном зале – поднялись по металлической лесенке. Ух, и страшно было вниз смотреть! Машинный зал высотой с четырехэтажный дом. В нем множество всяких механизмов, распределительных досок, рубильников, счетчиков… Не легко, наверное, тут работать!

Дядя Толя сидел за пультом управления в специальной кабине. Мы побыли около него немножко. Интересно, как он не перепутает, что надо нажимать! Будто автоматически он поворачивал то один, то другой рычаг, а ноги нажимали на педали. В большие стекла хорошо было видно, как стрела четко совершает свой цикл работы. Потом мы ушли из кабины, чтобы не мешать дяде Толе, и опять отправились в машинный зал. К нам подошел механик и стал объяснять про разные механизмы и приборы, только я почти ничего не понял. Арсе хорошо, он знает физику и электротехнику. Ну ничего, когда-нибудь и я это постигну.

Мне очень хотелось посмотреть, как «шагает» экскаватор, и я спустился по лесенке вниз, на землю. Арся остался с механиком в машинном зале. Я долго бегал вокруг экскаватора и наконец понял, как он передвигается.

Оказывается, когда экскаватор работает, его лыжи подняты и корпус стоит на прочной стальной пяте. Когда же ему надо передвинуться на новое место, лыжи на своей подвеске выносятся вперед и опускаются на землю. После этого корпус экскаватора, опираясь на лыжи, приподнимается вместе со стальной пятой и подтягивается вперед, и затем все начинается снова.

Проходит он метра полтора в минуту и кажется на ходу очень неуклюжим, огромным древним животным, вроде тех, что у нас в биологическом кабинете изображены на таблице. Зато основную свою работу выполняет быстро, здорово. В общем, машина что надо!

Глава вторая. План работы пионерского отряда (из дневника Гриши Челнокова)

14 сентября. Вчера был сбор. Выбрали новый актив и составили план работы отряда.

Анка Зенкова, наш председатель совета отряда, сделала очень короткий, но интересный отчетный доклад. Все сидели и внимательно слушали, будто речь шла совсем не о наших делах. Чудно даже! Работу совета отряда признали только удовлетворительной, потому что не все звенья активно работали.

Председателем собрания выбрали нашего старосту Гараньку Шумскова.

Выборы прошли быстро и организованно. Анку Зенкову опять избрали председателем совета отряда единогласно. Она у нас бессменный председатель с третьего класса, и правильно. Умная она девчонка, организатор хороший и авторитетом у ребят пользуется.

В члены совета отряда выбрали меня и Илью Терских. Меня – потому что я хорошо пишу протоколы собраний, а Илюшка здорово рисует для стенгазеты.

Зато с избранием вожатого первого звена вышла заминка. Был выдвинут опять Колька Нечипоренко, но первое звено дружно выступило против.

Мало того, что Колька плохо себя вел на уроках, он требовал от членов своего звена, чтобы они ему подсказывали и давали списывать домашние задания, а кто отказывался, он подкарауливал на улице и лупил.

Вожатым первого звена стала Каля Губина, хотя про нее Алик Марголин сказал, что она несерьезная. Но члены первого звена отвергли это заявление, как основанное на личных мотивах. (Каля часто передразнивает Алика, как он готовит домашние уроки и решает кроссворды.)

Алик встал и сказал, что это действительно ложное обвинение из семи букв, первая буква «к», шестая «т». И тут же сам расшифровал: «клевета».

Вожатым второго звена снова единогласно выбрали Сеньку Ращупкина. Думаю, что тут главную роль сыграла его знаменитая книжечка звеньевого. Да и вообще он неплохой парень.

После выборов стали составлять план работы отряда на первое полугодие.

Новый совет отряда разместился за столом президиума, председатель и звеньевые надели знаки достоинства пионерского актива, но собрание поручили вести и далее Гараньке Шумскову.

Каля Губина предложила, чтобы наш класс принял участие в школьном праздничном вечере, посвященном Октябрьской революции.

Потом я предложил поставить на сборе отряда доклад по борьбе с суевериями. Ведь у нас в классе есть суеверные люди. Например, Кукушкина, да и другие.

Манька Кукушкина вскочила, красная от злости, и закричала:

– И всегда буду говорить, что число 13 несчастное, потому что это правда, правда, правда!

Шумсков строго сказал:

– Прошу не перебивать оратора!

Но Манька, не слушая, кричала:

– Сегодня маманька поехала на базар продавать картошку с приусадебного участка, а ярлык на место не купила, думала, так обойдется, а ее оштрафовали на двадцать пять рублей. Вот вам и 13-е число!!

В классе поднялся такой шум, что даже стекла в окнах звенели. Когда все устали кричать и хохотать, Шумсков сказал:

– Продолжай, Челнок, то есть товарищ Челноков, свое выступление.

Я говорил, что есть у нас еще такие, которые отказываются от задуманного дела, если им дорогу перейдет женщина с пустыми ведрами или перебежит черная кошка…

Некоторые девочки и даже мальчики потупились: мои слова метко попали в цель. Да чего там, я не хотел назвать Ваську Таратуту, а он говорил мне, что, когда собрался ехать на столичную спартакиаду, ему перебежал дорогу черный кот деда Филимона. Васька покраснел и незаметно показал мне кулак: молчи, мол!

Еще многие девочки верят, что на экзамены надо надевать счастливое платье или тапочки…

Тут меня перебил Леня Чарухин и сказал, что у меня достаточно материала для доклада, и внес предложение включить в план доклад о суевериях и поручить его мне.

Все захлопали. Я молчал, потому что неудобно было отказываться, раз сам заговорил об этом.

Васька Таратута, конечно, взялся организовать кружок легкой атлетики. Все мальчики это поддержали.

Анка Зенкова предложила собирать всем отрядом материалы для большого альбома «Волго-Донской канал» и, когда альбом будет закончен, сдать его в школьный музей. Оформлять альбом взялись Илья Терских и наш фотограф Никита Пересунько.

Галя Нехорошева, тихая, всегда молчавшая на сборах девочка, вдруг внесла предложение создать внеклассный кружок английского языка.

Слушая все эти предложения, Анка наконец заявила:

– А я вношу предложение прекратить внесение предложений.

Все засмеялись, но ее предложение приняли.

Проект плана был утвержден единогласно при двух воздержавшихся – Нечипоренко и Кукушкиной.

Алик Марголин торжественно заявил:

– Вот это планчик: слово из семи букв, первая буква «к», шестая «т» – красота!

Наша старшая вожатая Капитолина Павловна одобрила план и сказала, если мы его выполним, нам будет честь и хвала, и предложила его вывесить в пионерской комнате.

– Эх, жалко, уехала Нина Шук, – вздохнул Никита Пересунько. – Она бы план перепечатала на машинке…

Анка Зенкова сказала, что даст его переписать Кукушкиной: у нее почерк самый красивый в классе, и получится лучше, чем на машинке…

Анка прямо дипломат! Манька Кукушкина только что воздержалась при голосовании плана, потому что обиделась за пункт о суевериях. А как ее похвалили, она согласилась переписать план, и даже в трех экземплярах. Да, у нашего председателя совета отряда надо поучиться, как работать и вовлекать ребят в общественную работу. Недаром ее опять выбрали председателем!

15 сентября. Сделал классу сообщение о поездке на «Большой шагающий». Ребята слушали с интересом.