Текст книги "Самая простая реакция (фрагмент)"

Автор книги: Александр Лыхвар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Алан, ожидая чего угодно, с опаской открыл люк. Внутри оказалось пусто. Прямоугольную полость разделяла пополам тонкая перегородка.

– В него входит сразу два контейнера? – спросил Алан.

– Да.

Капело прошел в противоположную часть отсека и наклонился над пристегнутыми к полу контейнерами. Он стал освобождать крайний слева. Алан подошел, и склонился над соседним контейнером.

– Не спеши, – остановил его Капело. – Вставим этот, потом возьмемся за следующий. Запомни. Незакрепленная масса на корабле – смертельная опасность.

– Вы имеете в виду, что компенсаторы ускорений могут выйти из строя в любо момент?

– Нет, – улыбнулся Капело, сматывая освободившиеся такелажные ленты. – Если, как ты выразился, они выйдут из строя, то здесь все сорвет со своих мест. Я не об этом. Автоматика же и сейчас работает. Кто-то или что-то может пролететь рядом. Маленький каменный осколок. Корабль качнется, а контейнер уже пробил переборку.

– Бери, – кивнул Капело, – только сильно не рви.

Алан подошел к контейнеру и взялся за скобы.

– Давай, – скомандовал Капело.

Они довольно легко подняли контейнер.

– Ничего себе, – удивился Алан. – Почти ничего не весит. Вот бы на Клайри, была такая гравитация, можно было грузить и грузить.

– Вряд ли, – покачал головой Капело. – За пару месяцев ты бы так ослаб, что сам бы еле ноги передвигал. Природа ленивых не любит. Понесли, понесли. Заводим в правую ячейку. Контейнер скользнул по полозьям пылесоса. Лязгнули стопорные замки.

– Пошли за вторым, – сказал Капело.

– А подключать его никак не надо?

– Все нормально. Он уже подключился сам.

Они перенесли и вставили на место второй контейнер. Капело закрыл крышку люка и выдернул ключи.

– Тестировать уже ничего не надо? – спросил Алан.

– Нет. Если не сработала аварийная сигнализация, то все в порядке. Похоже все.

– А куда остальные? – Алан показал на оставшиеся, на полу четыре контейнера.

– Скоро сам все увидишь, – пообещал Капело.

– У вас ведь это не единственный пылесос? – догадался Алан.

– Точно, – улыбнулся Капело. – Ну, кажется, с этим все. Можно выдвигаться в счастливую точку.

– Счастливую? – переспросил Алан.

– Да, счастливую. Я сейчас объясню.

Капело оглядел отсек и следом за Аланом стал подниматься на верхнюю палубу. Свет в отсеке погас, затем светильники несколько раз коротко мигнули и успокоились.

– Это в нашей галактике выпускаются эти фильтровщики? спросил Алан.

– Какие фильтровщики? Ты про суда корпорации Тридок?

– Нет. Я про тот, в который мы только что вставляли контейнеры.

– По-нашему это называется пылесос.

– Эти пылесосы делают в нашей галактике или откуда-то завозят?

– Конечно же, в нашей, – ответил Капело, усаживаясь в кресло навигатора. – Они же используют стандартный контейнер.

– А для чего они нужны? Я имею в виду, если есть большие фильтровщики, то зачем эти пылесосы?

– Что бы мы с тобой не загнулись с голоду! расхохотался Капело. – А если серьезно, то не всегда такие корпорации как Тридок хозяйничали в этом бизнесе. Конечно же, этим занимались правительства отдельных миров, но кроме них еще целая куча небольших компаний. Да и так, почти все, кто хотел. Это потом, они стали делать из этого монополию. И лицензии появились потом. А вначале все было по-другому. Вселенная никому не принадлежит.

– Подождите. Я так понял, вы сейчас рассказываете про очень далекие времена. Оборудование же довольно новое. Этому пылесосу двадцать лет, каждому из контейнеров не больше пяти.

– Контейнеры выпущены в Тридок. Через клиентов корпорации перешли в мою собственность. Теперь я их заправляю.

– А пылесос?

– Их полулегально производят в соседнем секторе. Кстати, очень большими партиями. Есть типы судов, например большие военные корабли, в комплектацию которых входит такое оборудование. Ну, там для повышения выживаемости судна. Если представиться возможность, чтобы он мог пополнить запасы горючего.

– Где же может представиться такая возможность? В нашей галактике?

– Нет, в нашей галактике такая возможность представиться точно не может. Но в дальнем космосе, не очень далеко даже от нашей галактики есть небольшие пылевые области, где можно кое-что обнаружить. Правда, – покачал головой Капело, концентрация там уже никакая, но все же, кое-что собрать еще можно. Это все касается не только военных судов. Есть еще нейтральные области. Такие корпорации, как Тридок свою гарь туда не возят. Еще есть дальние колонии. Не все, конечно, а те, которым удалось хорошо развиться. Они то же предпочитают решать эту проблему самостоятельно. Ну, и еще, есть такие как мы. Конфедерация большая. А насчет оборудования, то за все время, я встречал больше двадцати типов пылесосов, выпускаемых только в нашей галактике. Я уже не говорю про количество моделей. Тот, что сейчас находиться в нашем трюме – один из самых распространенных. Есть у меня один пылесос совершенно другой конструкции. Там две трубы соединенные перемычкой. То же на два контейнера. Хорошая штука, но не для такого судна как у меня. Входит в люк только боком, да и то в притирку.

Капело замолчал, глядя сквозь свою часть пульта в не такое и далекое прошлое. Его новый пилот не решался нарушить тишину, новым вопросом. Прошло несколько минут, прежде чем Капело вернулся к действительности.

– Ну, что, Алан Дэвик? – спросил он официальным тоном. Ты решил или нет? Перед тем как ты ответишь, я хочу тебе еще кое-что сказать. То, что я тебе предлагаю, действительно опасно. Точка нашего назначения находиться так далеко, что это просто невозможно представить. Это не в нашей галактике, не в нашем скоплении, и даже не в этой части Вселенной. Переход длиться больше двух с половиной суток. Для сравнения, – улыбнулся Капело, – ты только что сместился на двенадцать тысяч световых лет и даже не заметил, как это произошло. Представлять расстояние можешь даже не пытаться. Я сколько ни пробовал, у меня ни разу не получилось. Капело прокашлялся. – Там действительно, все немного подругому. Не так, как мы привыкли.

– Вы уже были в этом месте? – спросил Алан.

– Да. Именно в этом больше тридцати раз.

– Я надеюсь, у меня то же получиться.

– Мне трудно описать все как есть, – сказал Капело. Это нужно увидеть и почувствовать. То, что я там уже был ничего не доказывает. Каждый раз получается немного подругому. Я даже не думаю, что к этому можно привыкнуть. Сколько я уже занимаюсь этим делом, а каждый раз, как первый. Если ты сейчас скажешь, что не готов лететь, то я сразу же доставлю тебя в любой порт галактики, и забудем о существовании друг друга. Кстати, если дело только в деньгах, то я тебе помогу. На много не рассчитывай, но пару тысяч дам.

– За что? – спросил Алан.

– За попытку помощи, – без раздумья ответил Капело.

– А если дело не только в деньгах?

– Если нет, то приветствую тебя в рядах смертников. – На лице Капело появилась и тут же исчезла невеселая улыбочка. Это так нас между собой называют некоторые клиенты.

– Жизнь вообще опасная штука, – улыбнулся Алан. – От нее то же умирают.

– Так что? Ты согласен?

– Да. Я согласен. Может нужно что-то подписать?

– Нет, не нужно. Твое слово решает все. Тогда договорились.

Капело снова о чем-то задумался.

– Что же это за счастливая точка? – спросил Алан, уже не дожидаясь у босса окончания сеанса саморегуляции.

– Включай каталог. Адрес так и обозначен – "Счастливая точка". Это Айлис ее так обозвал.

Алан открыл каталог и включил функцию поиска. Искомое обнаружилось быстрее, чем он успел о чем-нибудь подумать. На открывшейся странице так и было написано: "Счастливая точка". Далее следовали восемь строк адреса, представленные в формате звездного каталога.

– Нашел.

– Эта точка находиться за пределами нашей галактики. Рядом с ней, почти ничего нет. В ста тысячах световых лет только небольшое пылевое облако и все. Мы выбирали ее произвольно. Единственным условием было как можно дальше удалиться от больших центров масс. Понимаешь, – Капело почесал лоб, – когда корабль смещается на расстояние до пятисот тысяч световых лет, такое воздействие практически не дает отклонений. Погрешность выходит мизерная. Тем более что программа, формирующая переходный тоннель, учитывает и исправляет эти воздействия. А вот на расстояниях больших пятисот тысяч световых лет, погрешность возрастает настолько, что можно и не попасть, куда собирался.

– А как же фильтровщики больших компаний? Насколько я знаю, они стартуют из портов галактики.

– И ты точно знаешь, куда они смещаются?

– Нет, – признался Алан. – Откуда мне знать?

– Вот именно. Корабль исчез с орбиты и все, а куда он делся, точно знает только тот, кто вводит адрес. Насколько я знаю, они то же используют такие точки. Мне рассказывали, что они пробовали улучшить свое программное обеспечение до такого уровня, чтобы стартовать сразу из галактики, но у них это слабо получилось. Все равно погрешность оказалась гораздо большей, чем они рассчитывали. Не знаю, может кто-то и догадается, как это можно сделать, но пока все делают так. Запускай.

Алан еще раз придирчиво просмотрел выведенную на экран навигатора панель. Затем, сел в кресле ровно, и стал водить пальцем по лбу. На этот раз странный ритуал не вызвал у Капело и тени улыбки. Он в свою очередь похлопал себя по плечам вначале правой ладонь, а затем левой.

– Можно, – наконец сказал Алан.

– Давай.

Заметными на слух скачками затихала реакторная группа корабля. К стеклам кабины присосался не пуганный светом мрак. Алан придирчиво оглядел разверзшуюся перед ним бездну, но так и не заметил ни одной, даже бледной звезды.

– Ничего себе точка счастья, – сказал он. – Где звезды? Хоть что-то же мы должны видеть?

– Они есть, – ответил Капело. – Просто их просто сейчас не видно.

– Не понял, – признался Алан.

– Когда мы сюда сместились, – стал терпеливо объяснять Капело, – вокруг корабля выделилось огромное для этого места количество фотонов. Они сейчас плотной сферой разлетаются во все стороны. Я не знаю, как это точно происходит, но они мешают тем редким фотонам, которые долетели сюда от далеких звезд. Интересное ощущение, да? Словно Вселенную выключили. Все, уже начало проходить. Вон, видишь? – Показал Капело пальцем сквозь толстое лобовое стекло. – Вон еще, а там сразу целая куча.

В подтверждение его слов, на черном фоне одна за другой стали появляться редкие блестки далеких звезд.

– Никогда бы не подумал, – покачал головой Алан. Интересный эффект.

– Дай-ка я сяду за штурвал, – сказал Капело. – Перед вылетом нужно прогнать полный тест всех систем. Если что-то откажет, там нам уже никто не поможет. Даже теоретически.

Он сел в кресло пилота и наклонился над клавиатурой. Алан стоял рядом, наблюдая, что делает Капело. На всех четырех кранах пульта появились схематические изображения систем корабля. Картинки стали так быстро сменять друг друга, что Алан даже приблизительно не успевал сообразить, какая именно система проходила проверку в данный момент.

– Пока, все, – сказал Капело и встал. – До окончания теста три часа, двадцать шесть минут. Есть время перекусить. Хочешь?

– Было бы неплохо.

Они вышли из рубки и направились в единственную каюту корабля.

– Да, еще одно, – сказал Капело в переходе. – Про нашу счастливую точку не должна знать ни одна живая душа. Видишь, как долго нам приходиться здесь задерживаться? Ублюдков хватает. Есть даже специальные команды. Они сканируют пространство и нападают, когда суда приходят обратно. Поэтому возвращаться мы будем совсем в другое место.

– Понял, – кивнул Алан.

Они вошли в каюту. Капело открыл дверцу небольшого морозильника. Из белоснежной камеры заструился густой туман.

– Ты, какой набор хочешь?

– Я целый набор не съем. Пока только что-то попью и все.

– Так не пойдет, – запротестовал Капело. – Обед перед отправкой – то же традиция, а традиции нужно соблюдать. Не хочешь целый, тогда переполовиним один на двоих. Только выбираю я. Грибы, грибы. Давно мы не вскрывали этой грибной бурды.

– Грибной? – переспросил Алан.

– Да. Сейчас попробуешь. Нормальная вещь. Ты на цвет не смотри. Это у них такой соус...

Капело, наконец, обнаружил то, что искал и локтем захлопнул дверцу. Небольшая печь гостеприимно приняла обледенелый, сильно погнутый пластиковый пакет. Капело вытянулся на своей койке, поглядывая на небольшой индикатор, встроенный в панель печи.

– Сейчас, все будет готово, – пообещал он и прикрыл глаза.

Прозвучала простенькая музыкальная фраза.

– Сейчас иду, – пробурчал Капело сквозь сон.

Спустя некоторое время печь подала еще один сигнал. На этот раз он был гораздо убедительнее – громче и продолжительнее.

– Я же сказал, что иду, – простонал Капело.

Он открыл глаза и осмотрелся. Алана в каюте не было. На индикаторе печи часто-часто мерцало четыре нуля. Капело со стоном сел и опустил ноги на пол. Широко зевнув, он встал и выдвинул из переборки небольшой столик. Затем открыл дверцу печи и одним движением перебросил разогретый набор на стол. Из-под приоткрывшейся крышки заструился парок. По каюте мгновенно разлился приятный, грибной аромат. Капело открыл тоненькую, шелестящую пластиковую крышку и придирчиво осмотрел находящиеся в ячейках брикеты и довольно большие пластины темно-коричневого суфле.

– Ну, где ты там?! – выглянул в переход Капело. – Шефповар начинает нервничать!

– Иду, – отозвался Алан из рубки.

Капело достал из встроенного шкафа пару высоких стаканов из небьющегося стекла и наполнил их водой из регенератора. Постояв недолго в раздумье, он вылил воду в слив, и пинком вытолкнул из-под койки большую, прозрачную канистру.

– Обе реакторные зоны и генераторы полей в норме, сказал появившийся в каюте Алан. – До окончания теста два тридцать.

– Садись, попробуй, – пригласил к столу Капело, наливая в стаканы воду из канистры.

– А что, регенератор не работает? – спросил Алан.

– Почему не работает? – Капело снова зевнул и поморщился. – Работает. Просто, как подумаю, из чего делается та вода, мне больше ничего хочется. Для душа ничего, нормально. А пить... только на самый крайний случай. Я всегда беру минеральную, в канистрах.

– Почему? Нормальная вода, – не согласился Алан. – Это же не чистый дистиллят. Добавляются соли из набора. Все как надо.

– Ну, разыгралось у меня воображение, – рассмеялся Капело. – Что теперь делать?

– А что уже теперь сделаешь? – поддержал шутливый тон Алан.

– Сейчас я тебе сделаю райское ощущение, – пообещал Капело словами какой-то рекламы, пододвигая к себе продуктовый набор.

Он взял внушительный брикет, разрезал его прилагающимся к набору, небольшим пластиковым ножиком и затолкал внутрь тонкую пластину довольно плотного суфле. Убедившись, что все сделано как надо, он с силой сжал свой произведение.

– На, попробуй, – протянул он Алану необычный бутерброд. – На цвет не обращай внимания.

– Я не обращаю. У меня же не такое воображение, как у вас

Алан повертел в руках переложенное брикетами суфле и откусил.

– Ну, как? – спросил Капело. – Правда, как настоящие грибы?

– Не знаю, – покачал головой Алан. – Но вкус приятный.

– Ты что, грибов никогда не ел?

Алан еще раз отрицательно покачал головой.

– Нужно будет как-нибудь восполнить этот пробел.

Не забывая пережевывать, Капело довольно ловко изготовил еще один необычный бутерброд и положил на край стола, перед Аланом.

– Мне уже хватит, – запротестовал тот.

– Твой, – безапелляционно ответил хозяин корабля. – Я qeae сейчас еще сделаю.

Дальше ели молча. Каждый думал о чем-то своем. Вскоре от набора осталась пустая упаковка и крошки на столе. Алан встал, смахнул ладонью крошки в пустую упаковку и отнес ее в утилизатор. В каюте, видимо, этому устройству места не нашлось. Он находился в переходе, у самого шлюза. Когда он вернулся, Капело лежал на своей койке, отвернувшись лицом к переборке. Тихо ступая, Алан подошел к своей койке и прилег. Он прикрыл глаза, но вскоре снова уставился в выпуклые квадратики, покрывающие изогнутый потолок каюты.

Еще неделю назад ему достаточно было занять горизонтальное положение, и он уже спал. Теперь, все было подругому. Все. Начиная от окружавших его запахов, и заканчивая тем, что он делал и даже то, о чем думал. Последняя неделя принесла столько новых впечатлений, что мозг даже не успевал определиться со своим к ним отношением. Он просто регистрировал события, сваливая их в общую кучу, надеясь когда-нибудь потом, разложить все по полочкам.

Лениво раскачивались огромные побеги папоротника. Сверху, кружась, сыпалась какая-то труха и сухие листья. Они появлялись, пролетая сквозь тугой, солнечный луч, и снова исчезали, растворяясь в зеленом полумраке. Купол парашюта накрыл пробитую в листве брешь, и все поглотил сумрак. Стараясь хоть что-то разглядеть, Алан размазал ладонью по потрескавшемуся лобовому стеклу липкие, оранжевые брызги. Он потер руку о штанину. На светло-серой ткани комбинезона осталось вытянутое, алое пятно. Он взглянул на руку. Из длинного пореза сочилась кровь.

Вокруг стоял низкий, монотонный гул. Алан снял шлем и бросил его себе под ноги. На белоснежных подушках, прикрывающих наушники, алели пятна свежей крови. Он попытался вывернуться в кресле, но его продолжали цепко держать пристежные ремни. Он ударил по замку окровавленной ладонью. Не то, что боли, он вообще ничего не почувствовал. Рука словно онемела. Ремни ослабили хватку. Он, наконец, вывернулся и заглянул за подголовник своего кресла. Уронив на колени руки, на обвязке висел его стрелок. Его грудь была залита кровью. Затылочной части шлема не было вообще. В обзорном колпаке зияла внушительная сквозная пробоина. Все вокруг покрывали мелкие осколки бронированного стекла и клочья рыжего волокна из подголовника.

– Карт! – крикнул Алан и не услышал собственного голоса.

Он сполз в кресло, пытаясь справиться с приступом тошноты. Его вывернуло прямо на собственные штаны. Отдышавшись, Алан дернул за рукоятку отстрела фонаря. Ничего не произошло. Он повторил попытку с тем же результатом. В бессильной злобе он стал бить двумя ногами в лобовое стекло. Оно трещало при каждом ударе, но держалось. Алан размазал по щекам слезы, копоть и кровь. Немного успокоившись, он снова развернулся и полез через свое кресло на место стрелка. Его опять придушил приступ тошноты, но уже было не чем. Опершись на колени мертвого стрелка, Алан просунул сквозь пробоину в стекле обе руки и резко подтянулся. Справа, между ребрами, запекло так, словно прижгли каленым железом. Заскрежетав зубами, он сполз на колени стрелка.

– Спокойно, спокойно, – услышал он далекий, едва различимый голос.

Алан с трудом открыл глаза и вздохнул. Над ним склонилось широкое, улыбающееся лицо незнакомца. Почти пять следующих лет за один проход подгрузились в память. Алан застонал и провел рукой по мокрому лбу.

– Что-то страшное приснилось? – спросил Капело, протягивая стакан с водой.

Алан сел на койке и вытер рукавом лицо.

– Фу! – шумно выдохнул он. – Давно уже у меня такого не было.

Он оглядел тесную каюту и стоящего перед ним Капело, словно видел в первый раз.

– Попей, – предложил тот.

Алан взял стакан и сделал несколько жадных глотков.

– Как там тест? – спросил он, ставя стакан на столик.

– Все нормально, сбоев нет. Обнаружилось только полтора десятка программных ошибок четвертого и пятого уровней. Система их успешно исправила. А с оборудованием все в полном порядке. Можно убираться отсюда.

Алан встал, еще не до конца соображая, где он находиться, постоял немного и снова сел на койку.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Капело.

– Уже лучше, – ответил Алан и слегка улыбнулся.

– Если хочешь, полежи еще, отдохни. Я пойду сам все запущу. И нам останется только что есть и спать.

– Я хочу посмотреть, – сказал Алан и резко встал. – Со мной все нормально. Это же надо, чтобы такое приснилось.

– Не рассказывай, – посерьезнел Капело, – плохая примета.

– Ясно. А если не рассказывать, то будет все нормально?

– Ну, да. А как же еще? Конечно, нормально. Ну, пошли, посмотришь, как это делается.

Капело открыл двери и вышел из каюты.

– Подождите, – позвал Алан.

– Что такое? – обернулся он.

– Я сейчас уберу стаканы и закреплю вещи.

– Не надо, – махнул рукой Капело. – Ничего с ними не случиться. Они даже с места не сдвинуться. Ну, а если что... то они небьющиеся...

Алан закрыл на защелку дверцу каюты и широко зевая, поплелся за Капело.

На экране навигатора уже находилась панель подпространственного перехода. В соответствующее окно уже были внесены строки адреса. Капело сел за штурвал и обыденным, ничего не значащим движением, запустил обратный отсчет.

– Это мой самый старый адрес, – объяснил Капело, наблюдая, как перебрасываются цифры таймера. – Достался мне по наследству. Я уже им пользуюсь больше пятнадцати лет. Туманность не очень плотная, зато ведет себя спокойно. Сдвигается в одну сторону, довольно медленно. Не вихриться. В общем, сравнительно спокойное место.

– По наследству? – спросил Алан, поплотнее вжимаясь в потертое кресло навигатора.

– Да. Это длинная история. Расскажу, только как-нибудь в другой раз.

Подала голос реакторная группа. В этот раз звук был гораздо громче. Вынимающий душу гул уверенно двинулся вверх, по слуховому диапазону. Вскоре он перешел в нестерпимый писк. Стойка под креслом неприятно завибрировала.

– Так должно быть?! – крикнул Алан.

– Да! – улыбаясь, выкрикнул Капело. – Это настоящий звук моих реакторов! То, что ты слышал до этого – ерунда! Скоро попустит!

Звук продолжал усиливаться и расти по тону. Теперь это был свист, способный, казалось, добраться до самых потаенных уголков сознания. Алан наконец ощутил всю дикую мощь, скрытую в этом странном, невзрачном корабле. От нахлынувшего ощущения беспомощности внутри все опустилось и заныло под ложечкой. Алан побелевшими от напряжения пальцами вцепился в подлокотники кресла.

Капело повернул голову и с улыбкой что-то выкрикнул. Его слова бесследно растворились во все усиливающемся шуме. Таймер лениво, словно делая огромное одолжение, отсчитывал последние секунды. Восьмерка медленно сменилась семеркой. Шестерка где-то потерялась среди электронных ячеек и вообще отказалась показываться. Алан закрыл глаза и судорожно вздохнул.

Неожиданно все оборвалось. Частота генераторов поля вышла за пределы слухового диапазона. По тесной рубке только метались биения ультразвука.

От неожиданности Алан дернулся и открыл глаза. На индикаторе таймера тройку сменила двойка. По корпусу корабля прошлись первые выбросы энергии. Стекла кабины мгновенно почернели. Индикатор таймера мигнул и исчез с панели. Частота генераторов продолжала расти, биения ультразвука становились все тише и тише.

– Что?! – выкрикнул Алан и не узнал собственный голос.

Он прозвучал неожиданно громко и хрипло.

– Вставило? – расхохотался Капело. – Расслабься. Все нормально. Мы вышли из пространства.

– Все так и должно было быть? – спросил Алан уже тише и прокашлялся.

– Ну, да. Расстояние же огромное.

– Я чуть не обделался, – признался новичок. – Теперь я знаю, что чувствует муравей, когда по нему проходит асфальтоукладчик. Я думал, что меня сложнее испугать. Оказалось все очень просто.

– Пока человек живой, его испугать – раз плюнуть, многозначительно сказал Капело.

– Так, что? – не успокаивался Алан. – Все идет нормально?

– Да. Все так, как должно быть. Может еще, что-нибудь съедим?

– Я сейчас не хочу, – замотал головой Алан. – Вернее, не могу. Немного позже, а вот кое-что проверить нужно обязательно.

Он отстегнулся от кресла и пулей выскочил из рубки. Капело от души расхохотался.

9

Остекление кабины то просветлялось, то снова затемнялось. Процесс проходил скачками разной продолжительности и не имел никакой системы. В коротких промежутках, когда стекла становились почти прозрачными, сквозь подрагивающее, сиреневое защитное поле можно было разглядеть бушующую вокруг феерию света. Яркие, ослепительные сгустки, расцветали и мгновенно исчезали, чтобы тут же появиться в другом месте. Алан заворожено глядел на поражающее размахом представление.

– Ну, как? – спросил Капело. – То же вставляет, что надо?

– Угу, – промычал Алан, ни на секунду не отрываясь от удивительно зрелища.

Капело встал и вышел из рубки. Несколько минут спустя он вернулся с двумя шлемами от скафандров.

– Надень, – протянул он Алану один из шлемов. – И опусти защитное стекло.

– Зачем? – не понял Алан.

– Посмотришь, как это все выглядит на самом деле. Я отключу режим затемнения.

Алан с готовностью надел шлем и быстро опустил на стекло защитный, темно коричневый фильтр. Сквозь него были видны только центральные области самых ярких вспышек.

– Почти ничего не видно, – пожаловался Алан.

– Сейчас, сейчас, – пообещал Капело.

Он надел шлем и отключил затемнение стекол кабины короткой, только ему известной командой.

Рубку залил нереально белый, подрагивающий свет. Цвета перестали существовать, словно разом выцвели. Все вокруг оказалось пепельно-серым. Алан открыл, было, рот, да так и замер, позабыв, что хотел сказать. Прямо по курсу, со всех сторон, сколько видел глаз, вспыхнул и заискрился бушующий праздник света. Крупные, яркие вспышки перемежались с более мелкими, рассыпались разлетающимися во все стороны искрами. Алану показалось, что сейчас перед ним поверхность звезды, какой он ее увидел давным-давно, в каком-то учебном фильме. В голове закружилось.

– Так лучше? – спросил Капело.

– Да-а, – протянул Алан. – Никогда бы не подумал, что такое может быть. А цвет здесь есть? Я не могу разобрать через этот фильтр.

– Ни цветов, ни оттенков здесь нет. Слишком сильные световые потоки.

Несколько минут прошли в полной тишине. Путешественники наслаждались грандиозным зрелищем.

– Все, хватит, – наконец сказал Алан. – У меня уже глаза начинают слезиться.

– Понял, – кивнул Капело и снова склонился над клавиатурой.

Выпуклые панели остекления резко затемнились, словно кто-то выключил свет. Алан снял шлем и вытер рукой глаза.

– Ничего себе, – сказал он, вытирая выступившие слезы.

Капело взял у него шлем и положил рядом со своим на пол.

– Понравилось?

Алан кивнул.

– Это и есть белая гарь?

– Нет, – улыбнулся Капело. – Я тебе сейчас все объясню. Мы с тобой находимся на окраине пикулярной галактики.

– Какой? – спросил Алан.

– Пикулярной, – повторил Капело. – Ну, неправильной, обычными словами. Не такой, в каких живем мы.

– А что с ней не так?

– С ней все не так. Нет, – улыбнулся Капело, – с виду это обычная, спиральная галактика. Вот, – показал он пальцем на схематическую картинку, на экране навигатора. – Мы находимся вот здесь. А до первых звезд этой ветви, почти пятьдесят тысяч световых лет. С виду обычная галактика, но вещество, из которого она состоит совершенно другое, чем наше. Все частицы точно такие же, только отличаются от наших по заряду. В общем, это галактика из антивещества.

– Целая галактика из антивещества? – не поверил Алан.

– Ну да.

– Она одна такая или еще где-то есть?

– Есть, – утвердительно кивнул Капело. – Где-то я слышал, что таких галактик ровно столько же, сколько и таких, как наша. Говорят, во Вселенной, есть целые скопления таких галактик, только это очень далеко и еще никто не проверял. Но, по расчетам у них получается так.

Алан замолчал, наблюдая за причудливыми вспышками света сквозь затемненные стекла.

– Как же так получилось? – наконец спросил он.

– Откуда я знаю?! – рассмеялся Капело. – Нашел, кого спросить. Получилось и все.

Капело задумался.

– А если серьезно, то на этом топливе и работает Вселенная.

– Как это?

– Ну, она то расходиться, то сжимается. Об этом ты слышал?

– Слышал, что расходиться.

– Ну, вот. А потом, говорят, должна сжиматься. Как думаешь, что приводит в действие все эти массы?

Алан отрицательно покачал головой.

– Аннигиляция, – произнес Капело таким тоном, словно только что сделал грандиозное открытие. – Если вещество соединить с антивеществом, происходит выброс энергии в чистом виде. Это же самая простая реакция. Больше не нужно никаких дополнительных условий. Достаточно чтобы две противоположные по заряду частицы встретились. Вот и все. Они и притягиваются друг к другу сами. Кроме света больше ничего не остается. А потом, – почесал затылок Капело, – из этой энергии образуется все заново. Ну, звезды там, планеты... мы с тобой.

– Почему же образуются разные галактики, в смысле, состоящие из вещества и антивещества?

– Потому, что они уже были такими до этого, – сказал Капело не очень уверенно. – А вообще, откуда я знаю? Во всех этих элементалах я не разбираюсь. Я же не производитель, а пользователь, – он рассмеялся. – И все, что мне нужно знать, так это то, что сейчас перед нами находятся туманность реликтового водорода, из которой и получилась эта странная галактика. Как это произошло, я не в курсе. Сам лично не делал, и даже не смотрел со стороны. Если интересно, закажи себе какой-нибудь курс по физике. Прокрутишь, может потом, и мне что-то интересное расскажешь. Лично я не вникал. То, что рассказали мне, то и я рассказываю.

– Откуда же столько света? – спросил Алан. – С чем реагирует этот водород. Здесь же вакуум.

– Не знаю, – Капело задумался. – Выходит, что что-то всетаки находиться в этом вакууме. За нами еще наша половина Вселенной. Впереди – чужая. Мы находимся на самой границе этих двух частей. Туманность сдвигается в нашем направлении. Но меня сейчас больше всего интересует, почему нас так далеко выбросило от расчетной точки? Почти три с половиной световых года – слишком большая погрешность. Раньше мы так далеко не выходили.

Алан молча пожал плечами.

– Все, экскурсия закончена, – заявил Капело тоном, не терпящим возражений. – Экскурсоводу пора заняться делом. Смещаемся. Координаты те же. Один справишься?

– Да.

– Хорошо. Я пошел одевать скафандр.

Капело встал, прихватив лежащие на полу шлемы.

– Да, – обернулся он в проеме люка, – включи внутренние ретрансляторы. Панель слева от клавиатуры.

– Хорошо, – кивнул Алан.

Он встал, пытаясь прочитать затертые надписи на панели пульта. Те оказались выполнены непонятной, странной вязью. Алану и до этого встречались на корабле Капело модули и блоки, подписанные такими символами. Не долго раздумывая, он надел на ухо дужку микрофона и одну за другой стал нажимать крохотные, овальные кнопочки. После третьего прикосновения в наушнике послышалось специфическое шипение и щелчки.

Алан опустился в кресло и запустил программу перехода.

– Ну, как нашел панель? – услышал он в наушнике голос Капело.

– Да. А что это за символы?

– Какие символы?

– Которыми сделаны надписи на панели?

– А, это сризы так пишут. Хороший народ, только мелочный. Мы смещаться будем или нет? Я уже одеваюсь.

– До запуска две секунды, – ответил Алан.