Текст книги "Арт-Кафе"

Автор книги: Александр Лонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

3. Развратные феи

Первоначально кафе задумывалось как место встреч художников и прочих креативных молодых людей творческой богемы, отсюда и название – «Арт-кафе Златоглазка». Именно поэтому оформление поручили хорошему художнику, велев жестко связать стиль интерьера с названием. Но художник имел обо всем об этом свои собственные соображения и понимания, в результате на стенах появились отлично исполненные картины с изображениями голеньких фей со стрекозиными крылышками и золотыми тенями вокруг глаз. Некоторые рисунки смотрелись настолько эротично, что владельцы заведения повесили их в недоступных для обзора местах. Кое-какие картины сняли и куда-то унесли значительно позже открытия. Говорят, что изначально картин вообще было гораздо больше, но часть из них администрация отказалась покупать наотрез. Слишком уж велик был риск потерять лицензию из-за обвинений в распространении порнографии и растлении несовершеннолетних посетителей. Может поэтому, а возможно и нет, но основной замысел удался только частично: кафе медленно, но верно превращалось в место встреч девушек-лесбиянок и прочих лиц «нетрадиционной сексуальной ориентации». В итоге многие из присутствующих все чаще и чаще косились на меня неодобрительно и откровенно враждебно.

Несмотря ни на что, я даже не знаю, что может быть приятнее вечернего кафе. Нравится. Есть все же что-то притягательное в мягкой музыке, пластично навевающей сонные думы, спокойной чуть богемной атмосфере и благоухании ароматного кофе, в котором можно раствориться вместе со своей собеседницей. Золотистая шапочка пенки в чашечке. Некурящий зал. Чуткая, едва утомленная улыбка. Легкий взор. Полное отсутствие глубоких мыслей и свободная беседа. Не мой случай.

Убить всю ту душевную плавность можно без всяких затруднений: достаточно одного только взгляда на часы. Но я никогда не ношу часов, а в этом милом кафе настенных часов нет. Говорят, что вначале тут висели большие и стильные часики, но по многочисленным просьбам посетителей их сняли и теперь тут как в казино Лас-Вегаса – часов нет. Время портило настроение клиентам. Но, скорее всего, мне в ближайшем будущем придется искать другое место для обедов. Здесь становилось дорого и вообще некомфортно. А я люблю одиночество и стараюсь держаться подальше от шумной людской толпы. В тот вечер повезло – было тихо и немноголюдно. Несколько пар сидело за отдельными столиками, тихо разговаривая между собой. У задней стены помещения, взявшись за руки и каждую минуту с боязнью поглядывая в сторону входа, расположилась парочка любовников-геев. Двое молодых туристов, видимо – немцев, недоверчиво изучали меню, подозрительно косясь на названия знакомых блюд. Слишком уж они отличались от привычного исполнения.

– Есть разные методы, – пояснила девушка, сидящая за одним со мной столиком. – Например, самый банальный опрос соседей, прослушивание, перлюстрация переписки, наблюдение, проверка выброшенного вами мусора… Мне продолжить? Я думаю, и сами все прекрасно понимаете. Современный человек читает детективы, смотрит фильмы и получает отовсюду массу всевозможной информации на подобные темы.

– Что да, то да, – криво усмехнулся я. – Вы сто раз могли понатыкать у меня жучков, видеокамер, подключиться к моему интернету… Но ради чего, собственно? Зачем? Вы так и не объяснили. Ведь сейчас это у вас только хобби, я правильно понял? За работу со мной вам не платят, а такие игры стоят немалых денег. Да и время отнимает. Или я неправ?

– Ну, не совсем правы. Полупрофессиональное оборудование сейчас сравнительно дешево и легкодоступно, а в вашем случае, его вполне достаточно. Скажу больше, после того, как я прекратила с вами работать по заказу, я просто не стала снимать свои закладки.

– А ну, да, – сказал я, вертя в руках почти пустой уже бокал. – Мог бы и сам догадаться.

– Кроме того, я провела незаметно от вас серию проверок, обработала результаты и получила достаточно информативный профиль вашей личности. Схемы я показывать не стану, просто расскажу на словах. Получился интересный результат. Хотите послушать?

– Конечно, – кивнул я, и невольно снова взглянул на пустое место, где раньше висело удивительной красоты изображение двух развратных фей.

– У вас высокий уровень интеллекта, что помогает вам оказывать влияние на людей, но при этом основная часть вашего окружения убеждена, что вы самый настоящий мизантроп. Однако с таким мнением вряд ли согласятся ваши немногочисленные друзья, или те, кого вы считаете таковыми. Вы подозрительны, скептичны, ваше доверие трудно завоевать. Вы странный непредсказуемый человек и вас многие боятся. Если вы в плохом настроении, то к вам вообще лучше не подходить на расстояние взгляда. Слова справедливость, равноправие, человеколюбие – пустое место для вас, но слово дружба для вас святое. Вы относитесь к немногим людям, что умеют ценить дружбу. Вы способны понять чужую боль, но так же вы способны ее преумножить, сказав лишь слово. При этом, вы скромный и не агрессивный человек и очень не любите брать на себя ответственность. Вы любознательны, но вместе с тем недоверчивы, способны к притворству. Прекрасно видите изъяны, пороки и слабости других людей, кроме того, с большим трудом прощаете чужие ошибки и практически никогда не даете человеку второй шанс.

– Послушать вас, так я просто какой-то образец для подражания.

– Не вполне образец. Всякую просьбу о помощи вы воспринимаете с подозрением, пытаясь найти меркантильные резоны и неблаговидные устремления. Вы готовы беспокоиться, в первую очередь, о собственном спокойствии. Такое отношение к людям, вероятно, вызвано прежним, отрицательным опытом вашей жизни. Будучи достаточно спокойным по натуре человеком, вы порой начинаете проявлять агрессивность и готовы к нападкам на людей даже в тех ситуациях, которые легко разрешимы диалогом. Немалую роль так же могут играть и завышенные требования к себе лично, которые вы распространяете на окружающих вас людей. Продолжить?

– Да, прошу вас. Все выглядит очень похожим на правду.

– Пожалуйста, – охотно согласилась девушка. – При этом вы не встречаете понимания со стороны, чувствуете разочарование, обиду, уходите в себя, еще более ограничивая собственное общение. Мало кто знает, что у вас все же есть свой немногочисленный близкий круг, которых вы высоко цените, люди, по отношению к которым вы готовы на все. Очень тяжело переживаете потери близких людей. Еще надо добавить, что вы стремитесь упорным трудом внедрить в жизнь собственные планы, неохотно рассказываете о себе, вместе с тем жизненно активны, настойчивы и постоянны в достижении своих целей, причем успеха достигаете собственными силами.

– Сколько, однако, нового я узнал о себе! – сказал я, поймав маленькую паузу.

– И последнее. Вы – замкнутый человек. Конечно, не в полном смысле этого слова. Вы далеко не аутист. Вероятно, для вас очень много значит ваша комната, это та берлога и та крепость, куда у вас очень часто возникает желание залечь от проблем и забот окружающего мира. Скорее всего, вас удовлетворяет ваш нынешний образ жизни, вы мало подвержены депрессиям, вполне устойчивы к стрессам и неспособны к резким перепадам настроения.

– Интересно, – сдержано отреагировал я. Услышать во многом верную оценку собственной личности из уст практически незнакомого человека не всегда приятно, и я был слегка шокирован. – Вероятно, вы хорошо разбираетесь в людях. Или тут просто часть профессии?

– Есть такое дело. Вот за все это меня до сих пор и не уволили с работы, кстати. Этот ваш психологический профиль – очень похож на мой, если отвлечься от гендерной принадлежности. Последнее время я вообще немало интересного о себе узнала. Я успела снискать себе славу детектива-стервы. Оказывается, моему шефу прямым текстом говорили неоднократно: «Зачем вы с ней связались? Она же стерва». Шеф, с присущей ему деликатностью, передал мне этот разговор с собственными комментариями, при этом подмигивал и нехорошо усмехался. И я пока не очень-то пойму, почему, если учесть, что последнее время только и делаю, что работаю, как каторжная. Впрочем – ладно, мне совершенно не обидно. И даже приятно: раз что-то говорят, значит – знакомы и со мной, и с моими результатами. Лучше уж быть стервой, чем восторженной гламурной дурой. Черный пиар – всегда самый удачный.

– Да не такой уж и черный, если подумать, – задумчиво произнес я.

– В общем-то, да. Многие меня иначе как стервой и не называют никогда. Что-нибудь еще будем заказывать?

– Заказывать будем, – веско констатировал я, и добавил с поистине садистским удовольствием: – а знаете ли вы, что слово «стерва» в первозданном смысле обозначало труп околевшего домашнего животного? – слегка ехидным тоном сказал спросил я. Надо же было хоть чем-то отблагодарить за только что озвученный «психологический профиль». – Чаще всего – труп коровы? Это мертвечина, дохлятина, павшая скотина, как говорит словарь Даля. Так что я всегда с нескрываемым восторгом наблюдаю молодых девчушек, гордо именующих себя стервами.

– Это вы к чему?

В этот момент краем глаза я уловил какое-то движение и невольно повернулся в ту сторону. За два столика от нас неподвижно сидел человек и пристально разглядывал меня. Или девушку – с такого расстояния понять было трудно. Но во взгляде незнакомца сквозила такая неприязнь, такая ненависть, что делалось жутко. И хотя незнакомец был одет в обычный темный костюм весьма консервативного покроя, выглядел он скорее как бюрократ или вузовский преподаватель, нежели как московский обыватель, выбравший этот час для одинокого ужина. Что еще за тип? Естественно, что он заметил мое внимание к себе, но ничего не изменилось: мужик даже не удосужился отвести взгляд или изменить выражение лица.

– Извините, отвлекся, – слегка смутился я. – Даже не знаю к чему. Наверное, мне все-таки не стоило прямо так выставлять напоказ знание этимологии некоторых слов, как полагаете? Может, закажем что-нибудь покрепче?

– Нет настроения для покрепче, – как-то заморожено отреагировала девушка. – Так что? Расскажете о себе?

– Ладно, – согласился я после двухсекундной паузы, отодвигая на потом просьбу рассказать о себе. – Только возьму-ка я что-нибудь выпить. Для себя одного. Можно? Так, слегка. Напиваться не буду, а говорить станет легче. Не одобряете?

– С чего бы? Вовсе нет. Пейте на здоровье, главное – не теряйте над собой контроль.

В конце концов, мы оба взяли себе по рюмке мартини – моя собеседница неожиданно сдалась.

– Для начала, – сказал я, покрутив между пальцами коктейльную трубочку, – скажите, вас как зовут? Меня всегда угнетают безличные обращения к собеседнику. Тем более,что вы обо мне знаете все, а я о вас вообще ничего.

Сказав это, я припал к трубочке и высосал значительную часть содержимого рюмки.

– Стелла, – ответила девушка. – Пишется с двумя «л», если что.

– Будем знакомы,Стелла, – я слегка улыбнулся, маскируя вдруг возникшее ощущение дежа вю. А чтобы спрятать неловкость,отсалютовал рюмкой с остатками мартини. – А может, сначала расскажите о себе вы? Хоть в двух словах? А то мы в разных категориях, и я ощущаю себя некомфортно еще и от этого.

– Почему нет? Расскажу. Мне двадцать пять лет. Я – дипломированный философ, имею даже магистерскую степень по этой своей специальности. Удивлены? Меня всегда влекла именно психология общения, а философия в академическом понимании надоела. Но получать второе высшее, как сейчас очень модно, я считаю лишенным всякого смысла и значения. Если есть голова на плечах, то можно освоить все и так, а тратить время своей бесценной неповторимой жизни и сушить мозги для получения еще одной корочки – верх идиотизма. Ну, а если головы нет… то и так все понятно. Только глупые работодатели предпочитают тех, кто имеет два, три диплома… А у глупого работодателя работать тоже как-то глупо. Не находите? Надо просто выбрать себе ремесло и стать хорошим профессионалом… Потом я прошла собеседование в нашу фирму, меня туда приняли, и теперь я нечто вроде частного детектива. У меня даже соответствующее удостоверение имеется. Вот. Теперь – вы.

– Хорошо, только приведите мне хотя бы один аргумент в пользу необходимости повествовать вам о себе. Зачем мне это надо?

– Ну, хотя бы затем, чтобы я от вас потом отстала, сняла прослушку и рассказала, зачем вы мне нужны. Поверьте, моя история может оказаться не хуже вашей!

– Веский аргумент, – согласился я, подумав для вида секунд десять.

Если честно, я бы ей и так все рассказал: уж очень она мне нравилась.

– Значит так, – неоригинально начал я свое повествование. – Как-то раз, вызвал меня к себе мой бывший патрон… Да, эту историю я рассказывал всего дважды – один раз лечащему врачу, а второй раз – своей старинной знакомой. Причем второй раз случился в этом же кафе. Более того – за этим самым столиком. Мы, помнится, просидели тут почти весь день, так что полный рассказ получится долгим, и я никак не успею до закрытия. Если позволите – укороченную версию?

– Позволю, – улыбнулась она. – Если мне что-то станет неясным, или заинтересуют отдельные детали, я вас перебью и переспрошу, договорились?

– Хорошо. Так вот, – продолжил я, – вызвал меня как-то раз мой тогдашний начальник, да и говорит – принимайся за новую работу. Проект, мол, дорогой, ценный, и все мы должны благодарить высшие силы за его получение и свое в нем участие. Чего делать? Раз начальник велел, надо исполнять. Оказалось, что наша фирма тестирует один важный европейский продукт. Крупная разработка, и денег туда уже вбухали неимоверное количество. Называлось – «Проект Вильфиер». По сути, там была сетевая игра, где игрок действует против таких же, как он сам, игроков, управляя одним из героев. Вернее – живя его жизнью. Кроме вполне реальных людей там участвовали и компьютерные персонажи, отличить которых от управляемых живыми игроками казалось практически невозможным. Когда я немного вник в проблему, в первый момент сильно затосковал и захотел отказаться от участия. Но деваться было уже некуда и пришлось остаться в проекте. Я играл не один, а со множеством других, подключенных к своим компьютерам людей. Именно подключенным – на голову надевался специальный шлем, все чувства переносились в сюжет игры, а сам игрок терял всяческую связь с реальным миром. В этой игре не надо было ничего проходить и чего-то там достигать, там просто требовалось жить своей жизнью, правда – достаточно опасной и затейливой. Никакой магии, никакого колдовства – все ,вроде бы естественно. Беда состояла в том, что компьютерные игрушки я не любил никогда: ни раньше, ни теперь и совсем в них не разбирался. То есть – абсолютно! Для начала я почитал легенду игры, но там все выглядело как-то просто и до отвращения буднично. Средневековый мир, но с некоторыми зачатками технического прогресса. Причем присутствовал некий закос под стимпанк [3]3
  Стимпанк – направление фантастики, моделирующее альтернативный вариант развития человечества, при котором в совершенстве освоены только технологии механики, термодинамики и оптики, но без электричества.


[Закрыть]и разные проблемы в нем: то кто-то хочет захватить власть и устроить революцию, то убивали какого-нибудь короля, то опасность всеобщего восстания низших классов, то угроза дворцового переворота, то еще чего… В общем – ничего особенно оригинального там не происходило. На фоне всего этого – рыцарские турниры, дворцовые интриги, любовные приключения, яркие праздники, публичные казни. И в этом милом мире надлежало жить и работать. Чтобы выйти из игры, предстояло каждый раз совершать определенные действия, или просто дождаться окончания отведенного времени сеанса – больше чем на восемь часов подключиться было невозможно. Причем вся исходная природа плюс география – один в один слизана с реконструкций раннего триасового периода. Кстати эта книжонка с легендой до сих пор валяется где-то у меня. Хотите, дам почитать, не жалко…

Пока я говорил, мужик, что наблюдал за нами (или за кем-то одним из нас) подозвал официанта и что-то тихо тому сказал.

– Для подключения, – продолжал я свой рассказ, – использовали специальные компьютеры фирмы «Real Systems» и особые дивайсы к ним – Шлемы Реальных Возможностей (по-английски – «Helmet of Real Opportunities» сокращенно – HRO, или даже ХРО). Сами компьютеры при помощи оптоволокна соединялись в свою собственную сеть, может даже неподключенную интернету. Я так думаю потому, что мне ставили специальную тарелку на крышу и тянули от нее оптический кабель. При переходе в реальность Вильфиера, тело участника оставалось в каком-то странном состоянии, похожем на глубокий сон, летаргию или кому. Но если игрок по прошествии определенного времени не возвращался, то кома становилась вполне настоящей и могла закончиться смертью мозга. То же самое часто случалось и при внезапном снятии Шлема с головы. Причем сам игрок, его личность, сознание и полное впечатление о живом теле уже навсегда сохранялось в реальности Вильфиера. Еще до начала участия нашей фирмы проект был почти завершен, и проходил бета-тестирование на добровольных помощниках, у которых устанавливалось соответствующее оборудование. Когда началось масштабное бета-тестирование, то скоро выяснились интересные вещи. С людьми-участниками начинала происходить всякая разная чертовщина. У кого-то формировались разнообразные болезни, кто-то сходил с ума, а кое-кто просто исчезал. Считалось, что исчезнувшие тоже свихнулись, и в припадке безумия убегали и терялись в городе. Может – утратили память и стали бомжами, может – погибли потом под колесами машин. Мало ли неопознанных трупов сейчас находят? Были зафиксированы случаи, когда во время сеанса человек вставал, начинал ходить как автомат, снимал шлем, неосознанно выходил на улицу, а потом ничего не помнил. Но некоторые тестеры стали помирать прямо во время сеансов. Не все, конечно, но единичные случаи имелись. Среди бета-тестеров поползли слухи, а руководство проекта хотело ясности, что ничего опасного тут нет и быть не может.

Я перевел дух. Допил те остатки мартини, что еще сохранились в моей рюмке, а потом продолжил.

– Когда пришлось принять предложение шефа, – немного задумчиво сказал я, – то я ответственно погрузился в новую для себя работу и случайно выяснил, что модель мира, созданная в качестве игры для любителей виртуальных приключений, на самом деле оказалась шлюзом, переходом в иную реальность. В некий мир, существующий где-то и так, но не имеющий связи с нашим миром. А вот создатели этого квеста, сами того не подозревая, пробили окно в тот самый мир. Из-за невнимательности патрона в моем распоряжении оказалось два шлема HRO, которые я смог подключать параллельно. Я сразу сообразил, что, обладая таким мощным ресурсом, возникла возможность переправлять в Вильфиер кого угодно, любого желающего… Главное, только бы не осталось никаких следов и подозрений здесь, у нас. Видимо, к таким выводам пришел не я один, а еще кто-то, потому что неожиданно ко мне явился какой-то мужик и доходчиво дал понять, что выбора у меня нет. Мне предлагалось убирать нежелательных людей посредством переноса их в реальность Вильфиера, а каких именно – сообщали шифрованными сообщениями через Сеть. Поддержку, прикрытие и решение проблем гарантировали. Мне объяснили, что я или работаю на «контору», или мне обеспечивают несколько лет в местах не столь отдаленных за казенный счет. Человек обычно некрепок внутренне, и я согласился. За время сотрудничества я переправил в то «зазеркалье» примерно полсотни людей. Этим несчастным нечего было терять в нашем мире, более того – все они подумывали о самоубийстве, и неожиданная возможность сменить все, включая мир, казалась им довольно-таки заманчивой…

Я снова ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. Все озвучивать не хотелось, поэтому редактировать приходилось прямо на ходу. Стало жарко. Не то от рассказываемой истории, не то от температуры воздуха, не то от эмоциональных затрат. Стелла ничего не говорила и не спрашивала, видимо ожидала продолжения.

– Как-то раз, – продолжил я, – совершив обычный переход в Вильфиер, я понял, что нечто изменилось. Кстати – там я был не просто абы кем, а Повелителем Королевства – нечто вроде канцлера. Но повелителем я был каким-то неполноценным: в результате разных политических интриг власть стремительно уходила из моих рук. Дверь моей спальни тогда кто-то высадил, а на пороге стоял растерянный слуга. Как постепенно выяснилось из его путанных объяснений, столичный бургомистр оказался убит. Его проткнули мечом на моей кровати, причем как бургомистр туда попал – неизвестно. Некоторое время назад в присутствии свидетелей у меня с этим бургомистром произошел крупный скандал. Бургомистр по-крупному воровал из городской казны, делал это нагло и практически открыто, и я пригрозил судом. Нашу стычку видели слуги, охранники, и еще несколько свидетелей, поэтому в городе отлично знали о наших скверных отношениях. Поэтому никто не усомнился в моей виновности, к тому же меч был из коллекции оружия с ближайшей стены. Никому даже в голову не пришло, что выглядит такое преступление довольно-таки подозрительно и странно. Мне пришлось скрываться, но повезло. Я познакомился с девушкой,знавшей о существовании некоего Мудреца, умевшего, по слухам, переправлять людей в иные миры. Терять мне тогда было нечего, и стал я собираться в долгий путь к этому мудрецу, ибо жил он в другом полушарии. Неожиданно встретил одного из своих прежних клиентов, который сразу меня опознал. Мы разговорились, и Хантер – так звали того клиента – предложил бизнес: если мне удастся вернуться,то я, при помощи оставшихся там его денег, организую обмен некоторых наших товаров на местные. Потом Хантер объяснил, как эти деньги получить уже здесь, в этом нашем мире. То, что мало стоит там, может очень хорошо пойти тут и наоборот, это если останется канал связи, конечно…

Теперь уже Стелла прерывала меня несколько раз, требуя уточнений и разъяснений отдельных эпизодов. Я послушно пояснял то, что мог, и что считал необходимым. За прошедшее время народу в кафе значительно прибавилось, стало довольно-таки неуютно и шумно, и лишь два неудобных столика остались незанятыми. Перед стойкой сидели молодые, но толстые и некрасивые девушки. Они лениво потягивали коктейли, мутно осматривая окружающее пространство. В воздухе остро ощущался крепкий запах чьих-то духов и легкий аромат сигаретного дыма. Несмотря на запрет, где-то кто-то курил.

– …Ну и вот, – завершал я свое повествование, – дальше вы всё должны знать и так. Что-то где-то произошло, и проект по-тихому прикрыли или совсем засекретили, точнее ничего выведать мне не удалось, хотя и пытался. Вяло пытался, ненастойчиво, но все равно мне убедительно дали понять, что лезу не в свое дело. А фирму, где тогда трудился, постиг рейдерский захват. К тому времени меня это уже мало беспокоило – уволился. Полученных от Хантера денег как раз хватило, чтобы открыть тот бутик, и развернуть свой бизнес. Совершенно невероятным образом канал связи с этим «Зазеркальем» остался, и стоило мне отправить туда каким-то непостижимым путем синтетический сапфир, фианит или рубин, назад я получал кучи весьма экзотического барахла. Эти предметы активно скупал некий деятель, но потом из-за кризиса спрос на такие товары закончился и пришлось закрыться. С тех пор работаю фрилансером. Вот.

– Да… – ответила она, – сложная у вас история. Тут осмыслить надо.

– Ну, вы же это самое и хотели? Осмыслить?

– Тоже верно. А я смотрю, в наше время фриланс стал очень даже популярным видом спорта. Компьютер и интернет имеет каждый, а способы заработка через этот самый интернет растут день ото дня. Если оказываюсь в какой-нибудь компании знакомых, то обязательно кто-то, да и окажется фрилансером…

Я снова бросил взгляд на тот столик, где сидел пристально разглядывающий нас человек с недобрым лицом. Но столик оказался пуст – незнакомец незаметно ушел.

– Скажите, – вдруг спросил я, – а тот господин в темном костюме, что сидел недалеко от нас, тоже был с вами? Слишком уж тяжело он за нами наблюдал.

– Какой господин? – Стелла сразу же посмотрела в направлении столика, где сидел неприятный тип. Значит, тоже засекла. – Там никого нет.

– Сейчас нет. Он уже ушел. А когда и как, заметить так и не удалось.

– Я не знаю о ком вы, – сказала девушка, и почему-то стало понятно – ложь. Все она видела. Но зачем было врать?

Какое-то время никто ничего не говорил, но обоим стало вдруг ясно – время пребывания в кафе закончилось и пора отсюда уходить. Она улыбнулась, одними уголками губ, а в глазах запрыгали бесенятки. Потом одним глотком допила свой кофе, сложила разрисованную салфетку, сунула в карман, затушила сигарету и повернулась ко мне:

– Пойдемте? – спросила она.

– Думаете, уже пора? – вопросительно сказал я, и только тогда понял, что фраза может пониматься двояко.

– Мой шеф, – вдруг произнесла Стелла, – любит говорить: «всему свое время» или «не форсируй события». Еще у него любимая фраза – «давайте решать задачи по мере их возникновения». Так что сегодня уже пора домой, хватит пить.

– А вот мой, давно уже бывший шеф обожал повторять: «не важно – что пить, не важно – где пить, важно – с кем пить!» Кстати – именно эти идеи и сгубили его потом… Можно, я вас все-таки провожу? Конечно, звучит очень банально и как-то глупо, но я просто должен был предложить.

– Почему ж банально? – удивилась Стелла. – Я бы очень обиделась, если бы вы меня бросили. И вовсе не глупо! Кстати: едем на метро: я не могу вести машину.

– Разрешите, я заплачý? Ну, пожалуйста! Все-таки прервал ваше одиночество, – как-то неуклюже оправдался я, когда расплачивался с официантом, – к тому же я сегодня тоже пешком, без машины.