355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Лавров » Люди долга и отваги. Книга вторая » Текст книги (страница 1)
Люди долга и отваги. Книга вторая
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 16:48

Текст книги "Люди долга и отваги. Книга вторая"


Автор книги: Александр Лавров


Соавторы: Ольга Лаврова,Владимир Карпов,Владимир Беляев,Борис Соколов,Александр Кулешов,Александр Сгибнев,Игорь Скорин,Иван Родыгин,Григорий Новиков,Юрий Проханов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Люди долга и отваги. Книга вторая

ЖИЗНЬ НА ПОСТУ

Среди представителей множества профессий есть такие, которые вызывают у нас особый интерес и симпатию, гордость и уважение. Говоря об этом, я прежде всего имею в виду работников органов внутренних дел. Еще в грозовые октябрьские дни 1917 года заступили они на боевой пост и до наших дней, верные своему революционному долгу, не покидают его.

Лаконичное, но очень емкое это понятие – «быть на посту». Оно подразумевает и неусыпную бдительность, и молниеносную оперативность, и цепкую память, и физическую закаленность.

Как бывшему военному разведчику, мне особенно близка и понятна та «готовность номер один», в условиях которой изо дня в день живут и действуют солдаты правопорядка. В их службе нет мелочей. Их святой закон – не жалея себя, всегда и в любых условиях приходить на помощь людям. К ним как нельзя более точно подходят слова Владимира Ильича Ленина о том, что нет ничего труднее героизма будничной работы.

Да, образ работника органов внутренних дел неразрывно связан с понятием о мужестве и отваге, смелости и находчивости, честности и справедливости. Показать эти качества на страницах печати – задача очень важная. Ибо ничто так не помогает воспитанию людей, как живой пример верности коммунистическим идеалам, человеколюбия, принципиальности, бесстрашия.

В докладе на апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС товарищ М. С. Горбачев подчеркивал:

«В обогащении духовной жизни общества новыми ценностями, идейном и нравственном возвышении советского человека велика роль литературы и искусства… Нет сомнений в том, что новые задачи, которые решаются сегодня, найдут достойный отклик в художественном творчестве, утверждающем правду социалистической жизни».

Думается, что книги «Люди долга и отваги» в известной мере послужат идейному и нравственному воспитанию советских людей, станут одним из творческих откликов на новые задачи, которые партия ставит сегодня перед органами правопорядка. Как и в первой книге, авторы предлагаемого сборника – писатели, журналисты, работники органов внутренних дел – поучительно и интересно рассказывают о тех, кто стоял у истоков великого дела защиты завоеваний революции, кто совершал подвиги на фронтах Великой Отечественной войны и кто ныне продолжает славные революционные и боевые традиции предшественников. В сборник составителем включены произведения известных мастеров слова, а также тех, чьи шаги в литературе можно назвать первыми. Широки и хронологические рамки публикуемых материалов: от первых лет Советского государства до настоящего времени.

Читатель найдет в книге обширную галерею портретов преданных своему делу людей – представителей уголовного розыска и БХСС, пожарной охраны и постовой службы, госавтоинспекторов и следователей… Лучшие годы своей жизни проводят они на незримом фронте – фронте, где есть только передовая. Где и в наше мирное время случается беда и гибнут люди. Фронт этот – борьба с преступностью.

Герои сборника владеют навыками и методами борьбы с преступниками, обладают необходимыми познаниями в области педагогики и психологии. Все они – люди не только высокого долга, но и высокого профессионального мастерства. И в этом, думается, особая ценность книги, ибо в ней речь идет о правофланговых органов внутренних дел, уровень работы которых отвечает тем крупным социальным переменам, которые произошли и происходят в нашей стране. Мастерство требуется им не только для обезвреживания преступников, но и для того, чтобы помочь оступившемуся человеку снова встать на правильный путь, чтобы умело защищать государственные интересы и неусыпно охранять народное добро.

Отрадно сознавать, что работники органов внутренних дел всегда на посту, бдительно оберегают покой и творческий, созидательный труд советского человека, в любую минуту готовы защищать его честь и достоинство. В этом еще и еще раз убеждает и предлагаемая читателю книга.

Герой Советского Союза

В. В. Карпов,

Первый секретарь правления

Союза писателей СССР

РЕВОЛЮЦИЕЙ ПРИЗВАННЫЕ

Владимир Киселев, Леонард Фесенко
НАРКОМ РЕВОЛЮЦИИ

Почтовый поезд в тот ноябрьский день 1917 года прибыл в Петроград с большим опозданием. Но никто этому не удивился – опоздания стали обычными. Из классного вагона неторопливо сошел невысокий, плотный мужчина с бородкой клинышком, черноволосый и чернобровый, с внимательным взглядом карих глаз. На вид ему было лет сорок. На нем было недорогое бобриковое пальто с черным плюшевым воротником, какие тогда носили небогатые интеллигенты, на голове серая барашковая шапка пирожком, в руках старенький, обшарпанный портфель. Пассажира никто не встречал.

Народу на вокзале полно, только вместо привычных городовых по перрону прохаживались солдаты и матросы с красными повязками на рукавах. Никто не обратил на пассажира внимания, а немногим более трех лет назад здесь его всегда караулили филеры царской охранки, которые видели в нем опасного врага самодержавия, неотступно следили за ним. Куда бы он ни направлялся, филеры следовали за ним по пятам. Григорий Иванович Петровский, а это был он, вспомнив о недалеком прошлом, усмехнулся. На память пришел случай.

…Как-то возвращаясь из Екатеринослава, Петровский сел в поезд. Не успел занять место, как следом нырнул шпик. Григорий Иванович сразу заметил щуплого господина в клетчатых штанах, но виду не подал. Выдержка в таких делах не раз выручала его. Когда поезд остановился, Петровский прошел на площадь, сел на скамейку. Вынул газету, посидел некоторое время выжидая. Когда филер, усевшийся неподалеку, отвлекся, Петровский перешел площадь, остановил извозчика и уехал. Шпик кинулся следом, но догнать уже не мог – другого извозчика не было. И так он не раз уходил от филеров.

О своем опыте конспирации, об этом и других случаях Петровский рассказал Владимиру Ильичу Ленину.

Чуть наклонив голову к правому плечу, весело щуря глаза, не перебивая, Ленин слушал Петровского, не скрывая своего восхищения собеседником. А потом начал заразительно смеяться.

– Ловко, ловко вы обставляете шпиков, – сказал Владимир Ильич. – Знаете, и у меня было подобное, – и Ленин рассказал, как он сам уходил от филеров.

И снова от души смеялись оба.

Большая, крепкая дружба связывала вождя революции и его верного соратника по партии и борьбе Григория Ивановича Петровского. Впервые Ленин с Петровским встретились в конце 1912 года в Кракове. Рассказывая товарищам по партии, близким, верному другу и соратнику – жене Доминике Федоровне о Ленине, Григорий Иванович признавался, что именно тогда, при первой встрече, он убедился в мудрости вождя. И позже, вспоминая о своих многочисленных встречах с Лениным, подчеркивал, что Владимир Ильич своим отношением к людям, и лично к нему, поднимал человека, вселял в него уверенность в значимости его дел для революции. Григорий Иванович часто говорил, что после бесед с Лениным вырастал в собственных глазах.

Это чувство помогало ему быть стойким в далекой сибирской ссылке, куда упрятало его царское правительство. Имя Ленина укрепляло силы Григория Ивановича, вселяло твердую уверенность в правоте дела партии. В ссылке Петровский вел большую политическую работу среди крестьян, ремесленников, солдат. По его инициативе была создана среди ссыльных подпольная организация РСДРП. Григорий Иванович организовал революционный кружок для молодых якутов.

И все же дни в ссылке тянулись утомительно, трудно. И вдруг в жизнь ссыльных, как вихрь, ворвалась весть: «В Питере революция! Царь свергнут!» Зашумел, загудел поселок. Среди политических ссыльных царило небывалое оживление. Обнимались, целовались, поздравляли друг друга.

Получив телеграмму от Доминики Федоровны о Февральской революции, Петровский, накинув на плечи полушубок, без шапки, размахивая телеграммой, побежал через сугробы к избе, где жил Емельян Ярославский.

В тот же день на собрании ссыльных выбрали ревком, в который вошли Орджоникидзе, Петровский, Ярославский и другие товарищи. В колонии ссыльных все говорили о скором возвращении на родину. Но в столицу Григорий Иванович приехал из Якутска лишь в конце 1917 года. Доминика Федоровна с сыновьями Петром и Леонидом и дочерью Антониной проживала тогда в Петрограде на Выборгской стороне. Григорий Иванович очень скучал по родным. Особенно хотелось поскорее увидеть сыновей. Дело в том, что перед самой отправкой в ссылку, уже в вагоне, он прочитал записку от Петра и Леонида. Сыновья писали:

«Отец, тебя осудили, а мы решили заменить тебя и вступили в подпольный большевистский кружок…»

И это так его обрадовало: мечта каждого отца – видеть своих детей, смело идущих по его пути.

…Петровский от вокзала шел по знакомым улицам и впервые не думал о филерах, радовался предстоящей работе.

Дверь открыла Доминика. Всплеснула руками, повисла обессиленно на плече.

– Гриша, милый, как же долго ты ехал… Здоров?

– Я голоден как волк.

– Сейчас, сейчас, я приготовлю поесть, – засуетилась Доминика. – Ты пока умойся с дороги.

Петровский после долгой разлуки внимательно осматривал квартиру, стараясь вспомнить, какой он оставил ее перед ссылкой. В комнатах было прибрано, уютно. У зеркала висели два вышитые женой рушника, фотографии сыновей, родителей. На столе – стопка книг.

– Где дети, Доминика?

– О, у них своих дел полно, – гордо ответила жена. – Оба в тебя пошли.

Пообедав и немного передохнув, Петровский засобирался.

– Извини, Доминика, пойду в «Правду» узнать, что к чему. Скажи ребятам, чтобы вечером дождались меня.

Привыкнув к его внезапному появлению и такому же неожиданному исчезновению, жена не задерживала.

В редакции «Правды» он застал Якова Михайловича Свердлова. Тот, увидев в дверях плотную фигуру Петровского, приветливо тряхнул копной густых черных волос и двинулся навстречу. Долго и крепко тряс руку Григорию Ивановичу, приятно басил:

– Мы вас заждались. Владимир Ильич уже не раз интересовался, где депутаты, – Свердлов обнял Петровского, пристально вглядываясь в его смуглое лицо, внезапно заторопился: – Идите немедленно к Владимиру Ильичу. Сейчас каждый человек дорог. Он ждет вас.

– Сейчас?

– Вот именно, не теряя ни минуты.

Яков Михайлович надел пенсне, засунул в карман френча исписанный листок бумаги. Позвал Орджоникидзе.

– Собирайтесь. Запомните, Владимир Ильич остановился на квартире у Елизаровых на улице Широкой. Это недалеко. Предупреждаю, будьте осмотрительны.

Об этом он мог не говорить. Петровский и Орджоникидзе – опытные конспираторы – со всеми предосторожностями шли на свидание с Лениным. Они сменили трех извозчиков, потом ехали трамваем, чтобы не привести за собой шпиков. И только убедившись, что «хвоста» нет, свернули на Широкую. Вот и нужный дом. Пропустив Петровского вперед, Орджоникидзе остановился у двери, на всякий случай глянул вниз – там никого не было.

– Звони, – кивнул он Петровскому.

Г. И. Петровский

Узнав от хозяйки, кто пришел, Владимир Ильич сам вышел в коридор.

– Ну, наконец-то сибиряки прибыли! Здравствуйте, товарищи!

И, не дожидаясь ответа, широко улыбаясь, шагнул навстречу. Первым подошел к Петровскому и расцеловал. Потом обнял Серго.

– Давайте раздевайтесь и проходите! Рассказывайте, – поторапливал их Владимир Ильич.

Выслушав Петровского, Ленин, конечно, подробно стал расспрашивать о жизни в Якутске.

В стране фактически сразу после Февральской революции установилось двоевластие, когда наряду с официальными учреждениями Временного правительства существовали и решительно влияли на все стороны жизни Советы. Ленин четко обрисовал обстановку в партии и в Петрограде, расстановку сил и выразил уверенность в росте влияния Советов рабочих и солдатских депутатов, которые были созданы самими массами.

Петровский и Орджоникидзе вышли от Ленина радостными, окрыленными, уверенными, зная, что им надо делать.

Григорий Иванович еще несколько раз встречался с Лениным. По его совету Григорий Иванович уехал из Петрограда в Донбасс, чтобы там помочь местным организациям мобилизовать рабочих, крестьян и солдат на борьбу с буржуазным правительством Керенского, на завоевание и передачу всей власти Советам.

В последний вечер перед отъездом из Петрограда семья собралась за чаем. Доминика поставила самовар, Антонина помогала ей накрывать на стол. Пришли сыновья: рослые, красивые. Старшему Петру исполнилось семнадцать лет, Леониду – пятнадцать. Но он не хотел отставать от старшего брата.

Петровский рассказал о последних встречах с Лениным. О том, что собирается ехать на Украину.

– А вы что думаете делать?

– Отец, мы записались в Красную гвардию.

– Значит, решили стать солдатами революции. Справитесь? – Петровский пытливо посмотрел на ребят.

– Можешь быть спокойным, не подведем.

Слово они сдержали. В июльские дни, скрываясь от ищеек Временного правительства, Ленин вынужден был уйти в последнее подполье. Вместе с другими наиболее преданными красногвардейцами братья были назначены в отряд, которому было поручено охранять Ленина. Григорий Иванович мог гордиться ими. Всей своей жизнью молодые революционеры оправдали надежды отца. Оба участвовали в семнадцатом году в организации Союза молодежи в Петрограде. В гражданскую войну Петр находился в самом горниле борьбы: был председателем ревкома при обороне Уральска, комиссаром 22-й стрелковой дивизии. Леонид сражался в знаменитом корпусе Гая. После гражданской войны он окончил академию Генштаба, командовал Первой пролетарской дивизией. В годы Великой Отечественной войны генерал-лейтенант Л. Петровский командовал 63-м стрелковым корпусом. Геройски погиб в боях с фашистами.

…Прошлое, прошлое, оно всегда с нами. О многом передумал Петровский, многое вспомнил в поезде.

Ни жена, ни сыновья не знали на этот раз о его возвращении из Донбасса. Так было надо, поэтому никто и не встречал на вокзале.

В эту поездку, как и всегда, поручение Владимира Ильича Петровский выполнил. Шахтеры прислушались к голосу большевиков, пошли за ними. Несмотря на яростное сопротивление меньшевиков, сначала в Мариуполе и Краматорской, а затем и в других промышленных районах рабочие взяли власть в свои руки.

Весть о победе в Петрограде Великой Октябрьской социалистической революции застала Григория Ивановича в Никитовке. Трудовой народ ликовал. Но на Украине были и другие силы, которым победа революции была не по нутру. Не скрывая ненависти к Советской власти, промышленники, владельцы рудников саботировали решения Советов о введении на предприятиях восьмичасового рабочего дня, отказывались выполнять требования рабочих комитетов. Они считали себя по-прежнему полновластными хозяевами заводов, шахт и держались за старые порядки. А когда убедились, что с рабочими шутки плохи, начали сокращать выплавку стали и чугуна, ссылаясь на нехватку руды. Самовольно закрывали шахты.

На огромном митинге, на который пришли тысячи рабочих, требовавших призвать хозяев к порядку, Петровский решительно заявил:

– Так дело не пойдет, конец этому произволу может положить только передача всей власти Советам рабочих и солдатских депутатов.

Петровский великолепно понимал: нужно как можно быстрее отобрать у капиталистов предприятия, национализировать их. В противном случае Республика останется без топлива, металла. Этого нельзя было допустить. Рабочие направили Петровского к В. И. Ленину, чтобы посоветоваться, как быть? И, если можно, просить помощи. Провожаемый рабочими, Григорий Иванович выехал в Петроград. Но по дороге на несколько дней задержался в Харькове, чтобы принять участие в общегородской партийной конференции. На ней обсуждался вопрос о поддержке ленинской линии развития социалистической революции на Украине. Дело в том, что меньшевики, украинские националисты пытались убедить народ, особенно фабрично-заводских рабочих, что с революцией на Украине не следует спешить. Они доказывали, что на Украине еще нет тех условий, которые якобы имеются у русского пролетариата. Подобные разговоры были только на руку капиталистам и помещикам. Петровский, как верный ленинец, выступил на конференции и обличил меньшевиков, с железной логикой доказал делегатам:

– Подобные разговоры этих, с позволения сказать, товарищей, не что иное, как заведомая ложь и обман. – Голос Петровского звенел, словно натянутая струна. Вглядываясь в лица рабочих, он видел, как они ловили каждое его слово. – Порождать неверие в социалистическую революцию, – продолжал он, – значит предавать народ!

Последние слова потонули в гуле голосов: «Правильно! Да здравствует товарищ Ленин!»

Из Харькова Григорий Иванович сразу поехал в Петроград. Проводить его на вокзал пришли Артем (Сергеев) и Рухимович – руководители харьковских большевиков.

– Передайте привет товарищу Ленину от харьковского пролетариата, – попросили они на прощание. – Расскажите в Центральном Комитете об обстановке на Украине, о том, что сами слышали и видели.

Петровский махнул товарищам рукой и вошел в вагон. И вот он снова в Питере.

С вокзала Григорий Иванович, не заезжая домой на Выборгскую сторону, отправился в Смольный пешком. Как и в июне после возвращения из ссылки, ему очень хотелось поближе увидеть революционный Петроград, подышать воздухом революции. Не спеша шел он по Невскому, мимо магазинов с зеркальными витринами, пустых мясных лавок, булочных. Его внимание привлекали тумбы, обклеенные воззваниями, постановлениями, декретами, прокламациями. По Невскому по-хозяйски маршировали отряды красногвардейцев, балтийских матросов. Шествовали демонстранты с красными флагами, лозунгами, транспарантами. Это волновало, вселяло уверенность в победе. Но Петровский заметил не только манифестации, торжественные шествия. Он видел и длинные очереди возле булочных. За хлебом люди, видимо, часами стояли на пронизывающем ветру.

По предложению Петровского из Никитовки в Петроград рабочие отправили несколько вагонов с пшеницей. «Это капля в море для миллионного города», – подумал он, вглядываясь в серые лица женщин.

Григорий Иванович почувствовал, что начинает зябнуть, поднял воротник пальто, пошел быстрее. Движение согрело его. Но в Смольный Петровского не пустили солдаты пулеметного полка, несущие охрану штаба революции. Часовой с винтовкой преградил ему путь:

– Пропуск, товарищ!

– Нет, дорогой, у меня пропуска, вызывай начальство.

Пришел комендант Смольного Мальков. Узнав Петровского, поздоровался:

– Идемте, провожу в приемную Совнаркома.

В этот момент там появился Ленин.

– Как раз вовремя! – встретил его Владимир Ильич. – Мы решили назначить вас наркомом внутренних дел. Рыков сбежал с этого поста.

– Владимир Ильич! – взмолился Петровский. – Назначьте другого товарища, а я буду его помощником.

– Во время революции от назначений не отказываются, – сказал Ленин и шутя добавил: – Дать Петровскому двух выборгских рабочих с винтовками, они его отведут в министерство внутренних дел, пусть тогда попробует отказаться. Прошу, – Владимир Ильич показал на дверь кабинета. – Заходите!

Петровский рассказал о работе большевиков на Украине, о том, какие задачи на данном этапе решают Советы. Передал просьбу харьковских товарищей прислать опытных партийных работников для налаживания работы Советов. По поводу национализации предприятий Владимир Ильич сказал:

– Такой декрет готовится.

Внимательно посмотрел на Петровского, на его уставшее лицо, спросил:

– У вас где семья, Григорий Иванович?

Не ожидая, что это может интересовать Ленина, Петровский смутился.

– В Питере все. Дома я еще не был.

– А вот это никуда не годится, они же волнуются, ждут, – пожурил Ленин и тепло добавил: – Хорошие сыновья у вас, настоящие революционеры, передайте им и всем вашим мои наилучшие пожелания.

– Спасибо.

– Как со здоровьем? – справился Ленин. Услышав, что здоровье нормальное, искренне порадовался: – Великолепно!

Владимир Ильич вкратце объяснил Петровскому, как представляет работу наркомата.

Не терпящую отлагательства задачу наркомата Ленин видел в организации Советской власти по всей России, во всех уездах и волостях. Установить прочную связь всех высших органов власти с местными Советами рабочих и солдатских депутатов, чтобы они взяли на себя руководство всеми сторонами местной жизни, проводили в деревне и в городе декреты и постановления ВЦИКа и Совета Народных Комиссаров.

– Дел у нас на повестке дня, как видите, архимного, – говорил Ленин. – А в вашем наркомате – особенно. Товарищи мне рассказывали о безобразиях, которые творятся в губерниях, даже в Петрограде, грабежах, насилиях. Имейте в виду: жулики наряду с богатеями – главные враги социализма. Их необходимо взять под особый контроль и расправляться беспощадно при малейшем нарушении правил и законов социалистического общества. Учтите это.

Наркомат внутренних дел должен был заняться и охраной общественного порядка, организацией новой, Советской милиции. Еще 10 ноября, через три дня после Октябрьского вооруженного восстания, по указанию В. И. Ленина от имени Наркомата внутренних дел было распространено Постановление об образовании рабочей милиции. Оно гласило:

«1. Все Советы Рабочих и Солдатских Депутатов учреждают рабочую милицию.

2. Рабочая милиция находится всецело и исключительно в ведении Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.

3. Военные и гражданские власти обязаны содействовать вооружению рабочей милиции и снабжению ее техническими силами вплоть до снабжения ее казенным оружием.

4. Настоящий Закон вводится по телеграфу».

В память об этом событии ежегодно 10 ноября в нашей стране отмечается День Советской милиции.

В ведение наркомата Передали коммунальное хозяйство, медицинское и ветеринарное управления, иностранный отдел, ведавший всеми делами иностранцев в стране. Многие другие первостепенные задачи возлагались на НКВД, в том числе и продовольственное снабжение Петрограда.

30 ноября по предложению В. И. Ленина СНК рассмотрел кандидатуру Григория Ивановича Петровского на пост наркома внутренних дел РСФСР и принял декрет о его назначении.

В коллегию Наркомата внутренних дел вошли: М. К. Муранов, И. С. Уншлихт, Ф. Э. Дзержинский, М. И. Лацис, М. С. Урицкий, А. Г. Правдин, В. П. Антонов-Саратовский и другие опытные партийные работники. Заместителем наркома внутренних дел был назначен Феликс Эдмундович Дзержинский. На ордерах, подписанных им, указывалась должность: «Товарищ наркома внутренних дел». Ранее так называли заместителя министра.

– Нам надлежит сегодня же принять дела и покончить раз и навсегда со старым министерством внутренних дел, – объявил Петровский на первом заседании коллегии. – По данному предложению вопросы есть? Принято единогласно. И второй вопрос, – Петровский смущенно покашлял. – Среди нас есть некурящие товарищи. Я бы просил учесть это и не курить в комнате, то есть в наркомате, – поправился Петровский. – А сейчас поедем в министерство и приступим к приему дел.

– Когда-то мы предпочитали не иметь дела с этим учреждением, – пошутил Лацис.

– А теперь, назло врагам, будем управлять им, – ответил решительно Дзержинский.

Петровский встал, поправил дужки очков. Оделся.

– Пошли, товарищи!

Члены коллегии вместе с Петровским в шикарном «роллс-ройсе», на котором еще недавно ездил брат царя великий князь Михаил, подъехали к зданию министерства. Поблескивая серебряными фарами, черным лаком, автомобиль с членами коллегии НКВД остановился у подъезда. Заслышав шум мотора, из-за тяжелой дубовой двери появился седобородый швейцар. В черной шинели с золотыми галунами и позументами он застыл, как изваяние.

Петровский, Дзержинский, Уншлихт и Лацис прошли мимо швейцара в вестибюль. Под высокими сводами гулко отдавались их шаги. Поражали великолепие и пустота здания. От беломраморных лестниц, пыльных ковров, затянутых паутиной хрустальных люстр несло нежилым духом.

Петровский зябко поежился, словно очутился в склепе.

– Скажите, любезный, – обратился он к важному швейцару, – есть здесь кто-нибудь из старших чиновников?

– Их превосходительство товарищ министра-с и его помощник в кабинете изволят заниматься, – по-военному браво ответил швейцар.

– Спасибо, братец. Докладывать не нужно, – остановил Петровский швейцара. – Сами доложимся. А что чиновников не видно?

– Так что бастуют-с. Стало быть на службу не являются.

– Понятно.

Члены коллегии вошли в кабинет. Первое, что они увидели, был большой стол, накрытый зеленым сукном. Массивные обитые кожей старинные кресла. У стола никого не было. Но возле окна стояли два пожилых господина.

Члены коллегии посторонились, пропуская Петровского к столу.

– Здравствуйте! Я Петровский, нарком внутренних дел. Вот мой мандат, прошу ознакомиться, – Григорий Иванович положил на стол сложенный вчетверо лист бумаги.

«Превосходительства» прочли мандат и с недоумением и нескрываемым любопытством бесцеремонно разглядывали наркома и его спутников.

Петровский выдержал этот взгляд.

– Граждане, с завтрашнего дня предлагаю вам приступить к работе. Советская власть и я, как нарком, опытных чиновников приглашают сотрудничать.

Лица у чиновников перекосились, словно от зубной боли, а потом густо покраснели. Один из них буквально взревел:

– Пулю скорее пущу себе в лоб, чем пойду к вам!..

– В таком случае – не смею задерживать, – выпрямился Петровский. – Искренне сожалею.

Члены коллегии с Григорием Ивановичем прошли по кабинетам. В помещениях было пусто, ни одного человека не встретили. В канцелярии лежали нераспечатанные пакеты, письма, пачки неразобранных бумаг. Лацис прошел к шкафам, подергал за ручки.

– Закрыты! – резюмировал он. – В знак протеста, видимо, чиновники унесли ключи с собой. Мы еще повозимся с ними.

Лацис оказался прав. В наркомате на первых порах согласились работать лишь мелкие служащие: охрана, вахтеры, курьеры, сторожа.

Григорий Иванович доложил о визите в министерство Ленину. Тот нахмурился, быстро встал из-за стола, подошел вплотную к Петровскому, дружески положил руку на плечо.

– Нужно срочно принимать решительные меры, – сказал Ленин. И повторил: – Решительные…

И меры были приняты. Не в характере Петровского затягивать решение вопроса.

– Для разбора дел, – вспоминал он, – под конвоем в течение месяца вынуждены были мы возить в Наркомвнудел старых чиновников, пока не был создан новый аппарат.

Сформировать НКВД в основном помогли рабочие Путиловского завода. На работу в наркомат пришли моряки Балтийского флота, наиболее грамотные солдаты столичного гарнизона. Ближайшим помощником Петровского стал видный работник партии В. А. Тихомирнов. Организацией милиции занялся член партии с 1912 года, стойкий большевик А. М. Дижбит, латыш по национальности.

Об этих первых и самых трудных шагах Петровский рассказывал:

– Многого мы тогда себе не представляли. Вначале нам казалось все просто – сломать старый аппарат, а на его месте создать совсем новую систему организации власти. Но как это сделать, мы еще тогда не знали. А жизнь настоятельно требовала ответов на многие вопросы, возникавшие на местах, причем вопросы эти часто нуждались в незамедлительном решении. Подчас не знали, как приступить к делу. Помню, что я весьма просто «решил» вопрос о том, как быть с такими учреждениями, как сенат, синод и некоторые другие дворянские сословные учреждения: повесили на дверях этих учреждений замки… и все. Узнав об этом «решении», Ленин рассмеялся, а потом указал мне, что прежде, чем закрывать, надо было изучить их деятельность, узнать работавших там людей и честных, желающих с нами сотрудничать, привлечь.

Снова открывать эти учреждения, конечно, не пришлось, но ленинское замечание послужило хорошим уроком сотрудникам наркомата.

В системе советского государственного аппарата НКВД Владимиром Ильичем отводилась особая роль в укреплении Советской власти, завоеваний революции. И чтобы понять, почему В. И. Ленин предложил на пост наркома внутренних дел Г. И. Петровского, вернемся еще раз к тем дням.

Ленин встретил Петровского в Смольном случайно. Рекомендовали на пост наркомвнудела нескольких товарищей. Однако на кандидатуре Петровского Владимир Ильич остановился не случайно. Видимо, он давно уже обдумал это. Во главе наркомата, которому в первую очередь надлежало заниматься строительством советского государственного аппарата, решать многие практические вопросы, должен был находиться человек, вышедший из гущи народа, хорошо знавший жизнь рабочих, пользующийся их безграничным доверием и поддержкой. Отвечал ли этим требованиям Петровский?

Григорий Иванович родился 4 февраля 1878 года в селе Печенеги под Харьковом в семье портного. Григорий был еще маленьким, когда отец в поисках работы переехал с семьей в Харьков. Вскоре от тяжелой работы заболел чахоткой и умер. У матери на руках остались двое детей. Гриша рос трудолюбивым, охотно помогал матери. Когда он подрос, мать отдала его в начальную школу при семинарии. Три года проучился Григорий. Но за учение надо было платить, а в доме часто денег не было даже на хлеб. И мать отдала его учеником в слесарно-кузнечную мастерскую. Жалованье Грише не платили, так было принято: ученик работает за еду, которую ему дает хозяин, и за то, что учит ремеслу. Но получить специальность, на что надеялась мать, ему не пришлось. Петровский пожаловался, что мастер грубо обращается с учениками, даже бьет их. Так подростком Петровский впервые восстал против несправедливости, за что и был выгнан хозяином.

Долгое время он не мог найти работы. Наконец Григорию удалось устроиться в инструментальную мастерскую при мостовом цехе Брянского металлургического завода, ему положили жалованье – тридцать копеек в день. Конечно, деньги не ахти какие, но это был твердый заработок. Здесь он научился токарному делу.

На Брянском заводе Петровский познакомился с высланным из Петербурга в Екатеринослав известным рабочим-революционером Иваном Васильевичем Бабушкиным. Бабушкин создал в Екатеринославе подпольный комитет РСДРП. В него вошел Петровский, которого Бабушкин называл своим главным помощником. Григорий брал пример со своего учителя, стремился во всем походить на него – человека большой культуры, несгибаемой воли и веры в торжество революции.

Петровский научился от него уходить от шпиков, проводить беседы с рабочими, прятать и передавать запрещенную литературу, писать и печатать листовки. На квартире у Петровского были устроены склад нелегальной литературы и типография. Он и его жена Доминика прекрасно понимали, на что идут, что им грозит, если полиция найдет у них типографию. Григорий Иванович был уверен в жене, как в себе, она не побоится никакой опасности ради борьбы за дело рабочих. Доминика дежурила, когда работала типография, чтобы не наскочили агенты охранки, прятала и передавала листовки. Всю жизнь она прошла рука об руку с Григорием Ивановичем, помогая ему в революционной борьбе и в жизни. Она ни разу не посетовала на свою судьбу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю