Текст книги "Галерея римских императриц"

Автор книги: Александр Кравчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Фаустина Младшая

Faustina Minor

Родилась после 130 г., в день 16 февраля.

Первая и единственная жена Марка Аврелия, правившего в 161-180 гг. Замуж за него вышла в 145 г. 1 декабря того же года получила титул августы, а в 174 г. была провозглашена «матерью воинских лагерей» – Mater castmrum.

Умерла летом 176 г. Была возведена в сонм богов как Diva Faustina Pia или же Diva Augusta Faustina.

Имела no крайней мере двенадцать детей – по всей вероятности, семерых сыновей и пять дочерей.

Фаустина родилась, когда ее отец, Антонин Пий, еще даже и не помышлял о том, чтобы стать императором. У нее было два брата и старшая сестра, но все они рано умерли и к 25 февраля 138 г. – то есть к тому дню, когда отец Фаустины был усыновлен императором Адрианом и стал его преемником, – она оставалась в семье единственным ребенком. В личной жизни девочки также произошли изменения: ее тут же обручили с ее ровесником, восьмилетним Луцием Вером, сыном умершего Луция Цейония. По воле императора Адриана мальчик был усыновлен Антонином, отцом Фаустины, и сложилась парадоксальная с юридической точки зрения ситуация: жених и невеста, будущие муж и жена, в то же время стали братом и сестрой!

Однако эта помолвка длилась лишь несколько месяцев. Сразу же после смерти императора Адриана, то есть после 10 июля 138 г., Фаустина и провозглашенный новым императором Антонин Пий изменили свой план, принятый по настоянию Адриана. Помолвка с Луцием Вером была разорвана – наверняка еще и потому, что они были ровесниками, а в древности считалось, что такой брак обречен на неудачу. Новым женихом девочки сразу же был объявлен Марк Аврелий (который для этого вынужден был разорвать свою помолвку с сестрой Луция Вера – Цейонией Фабией). Жениха сменили, а парадоксальная ситуация предстоящей женитьбы брата на своей сестре осталась – ведь Марк Аврелий также был уже усыновлен Антонином!

Брак Фаустины и Марка Аврелия был заключен лишь весной 145 г., когда девушка достигла необходимого для замужества возраста – то есть по меньшей мере тринадцати лет. Пышные свадебные торжества были яркими и запоминающимися, и в некоторой степени омрачало их лишь то, что на свадьбе не было матери невесты: она умерла за пять лет до этого события. Император, как мог, старался угодить единственной оставшейся в живых родной дочери – своему горячо любимому ребенку. В одном из его личных писем другу есть такие слова: «Я предпочел бы жить с ней на Гиаросе, чем без нее на Палатине!» Упомянутый здесь Гиарос, или Гиара (Gyaros), – это маленький, почти необитаемый остров в Эгейском море, который во времена Римской империи был местом ссылки преступников. В честь состоявшейся свадьбы была выпущена монета – на ней двое молодых людей держатся за руки, а над ними возвышается богиня Согласия -

Concordia. По этому же случаю была выплачена и добавка к солдатскому жалованию. 30 ноября 147 г. молодая жена родила первенца – девочку, которая получила имя Домицилла Фаустина (Domitilla Faustina). Уже через два дня после этого, 1 декабря того же года, сенат по воле счастливого деда – императора Антонина Пия – присвоил юной матери титул августы. Исключительность данного события заключалась в том, что у мужа Фаустины этого титула не было – Марк Аврелий тогда и еще в течение многих лет после этого, до самой смерти Антонина Пия, имел лишь более скромный титул цезаря, которым в те времена награждали младшего соправителя.

Известно, что около 170 г. Фаустина родила своего двенадцатого или тринадцатого ребенка – девочку по имени Вибия Сабина (Vibia Sabina). А это значит, что в течение по меньшей мере 23 лет она рожала в среднем раз в полтора года. Из всей этой стайки ребятишек к моменту смерти их матери в живых осталось лишь пять дочерей и один – единственный сын. Так что эти годы для августейшей пары были непрерывной чередой личных трагедий: дети умирали один за другим, и в основном очень рано, еще в колыбели несмотря на то, что находились под наилучшей опекой, которую в то время можно было обеспечить. За их здоровьем лично следил один из лучших врачей того времени – Гален. К примеру, нам известно, что императрица Фаустина горячо благодарила его за излечение Коммода от болезни горла. Марк Аврелий был горд и счастлив тем, что семья его так многочисленна, а жена так плодовита. Об этом свидетельствуют различные выпуски монет того времени. На их лицевой стороне изображена Фаустина, а на обороте – богиня плодородия Фекундитас (Fecunditas), иногда с ребенком, в разных сочетаниях. Вообще изображения детей в этот период очень часто встречаются в римском искусстве – в тех жанрах, которые можно отнести к малым формам. А Фекундитас появляется на монетах, начиная с императрицы Фаустины Старшей.

Надо признать, что для человека, который искренне и всерьез интересовался философией, был постоянно занят вопросами большой политики и к тому же много путешествовал и вел войны, Марк Аврелий исполнял свой супружеский долг на редкость прилежно, чего, пожалуй, нельзя сказать о прочих римских императорах ни до него, ни после. И дело тут прежде всего в том, что Марк Аврелий всегда старался наилучшим образом справиться с любой проблемой, выполнить любую задачу, поставленную перед ним жизнью, – как человек, муж и отец, как римлянин, вождь и властитель Империи. Прекрасно отдавая себе отчет в хрупкости и бренности человеческой жизни, он стремился, с одной стороны, по воле богов и согласно человеческой природе, обеспечить непрерывность своего рода, а с другой стороны – быть примером, также и семьянина, в обществе, которое не слишком-то заботилось о своем потомстве.

Таким образом, Марка Аврелия можно считать образцом христианского родителя, как это сейчас принято называть. Однако надо сразу сказать – к христианству Марк Аврелий относился не просто отрицательно, но даже враждебно: при его правлении (и с его ведома) гонения христиан нарастали. Почему? Потому что образованный человек тех времен должен был преодолеть в себе огромное сопротивление, чтобы принять основные положения новой религии, полностью противоречившие античному образу мышления. Имеются в виду прежде всего таких понятия, как первородный грех и божественное спасение, евреи как богоизбранный народ и воскресение тела. Читатель «Размышлений» Марка Аврелия без труда поймет (хотя напрямую это там и не сказано), что император видел в христианах чуждую Риму секту, расширяющую свое влияние в основном среди низших слоев населения и выходцев с востока, враждебную римской традиции и исконным родным богам, действующую исподтишка и угрожающую существующему общественному порядку.

А раз уж речь зашла о семейных делах, следует здесь же напомнить о том, что отношение христиан той поры к этому вопросу было совсем иным, чем в наши дни. Не многодетность, а воздержание и даже бездетность считались нормой христианского благочестия – ведь все еще считалось, что вскоре наступит пришествие Господа, а значит и конец света. И ориентиром для верующих служили тогда слова святого Павла: «Женатые, живите так, как если бы у вас не было жен!» Большинству христиан нашего времени трудно понять эти ожидания, тревоги и надежды их братьев по вере I-II веков. Однако к счастью всего рода человеческого, в конце концов, возобладала позиция вовсе не св. Павла, а скорее все-таки Марка Аврелия.

Если считать количество детей показателем гармонии в супружеских отношениях, союз Марка Аврелия с Фаустиной следовало бы считать очень удачным. Однако простое наблюдение за внутрисемейными отношениями с древних времен до наших дней позволяет сделать вывод, что нет никакой прямой связи между взаимными чувствами мужа и жены и количеством их детей. А есть ли иные данные, на основании которых можно было бы оценить отношения августейшей пары?

Можно сказать, что нам повезло, поскольку сохранились записи императора, что-то вроде его философского дневника, о котором здесь уже упоминалось. Этот широко известный труд носит название «Размышления» и переведен на многие языки. Сохранилась также, хотя бы частично, и переписка Марка Аврелия с Марком Фронтоном, который сначала был приставленным к нему Антонином Пием воспитателем, а впоследствии стал его другом. Благодаря этим двум источникам, а особенно первому из них, мы можем заглянуть прямо во внутренний мир правителя, в его образ мыслей и способ оценки людей и событий. Из всех знаменитых персон древнего мира нам столь же хорошо известны – изнутри, из собственных высказываний и оценок – до него – лишь Цицерон и после – император Юлиан Отступник и святой Августин.

Если вернуться к «Размышлениям», то там мы найдем лишь одно, притом очень короткое, высказывание по поводу Фаустины. А именно, в I книге император благодарит богов за все оказанные ими благодеяния в его жизни. А именно за то, что у него были хорошие родители, хороший дед, хорошая сестра, хорошие родственники и учителя – и так далее. Здесь же он перечисляет и то, что по милости богов дети его не лишены способностей и не отмечены никакими телесными изъянами. И наконец в конце этого длинного списка благодарностей включена также и такая: «И что жена у меня именно такая, какая есть: такая преданная, такая любящая, такая простая». Обычные, короткие слова – но какие содержательные и красивые. Написаны они были еще при жизни Фаустины, но могли бы служить и эпитафией, сложенной любящим мужем возлюбленной жене.

В переписке императора с Фронтоном имя Фаустины встречается часто, причем как в письмах Марка Аврелия, так и в письмах его адресата. Марк Аврелий пишет: «Фаустину сегодня лихорадило, во всяком случае, мне показалось, что я это почувствовал. Но, слава богам, она сама меня успокаивала, так послушно демонстрируя покорность». Или: «Каждый день поутру я молюсь богам за Фаустину». И наконец: «Приближается день, когда Фаустина должна родить. Мы должны верить в благосклонность богов». В свою очередь Фронтон пишет императору: «Я видел твою дочь. Мне показалось, что я вижу сразу вас обоих – и тебя, и Фаустину. Столько доброты обоих ваших лиц в ней соединилось». И еще в другом месте: «Слышал я, госпожа твоя болеет. Пусть боги позаботятся о ее здоровье».

И опять – самые обычные слова, никакой витиеватости выражений, лишь искренняя забота о здоровье близкого человека, сердечные упоминания, какие и по сей день повторяются в переписке любящих друг друга супругов. Конечно, мы бы предпочли, чтобы сохранилась переписка императора с самой Фаустиной, их письма друг другу, как переписка короля Яна с Марысенькой. Однако, принимая во внимание пропасть времени, отделяющую нас от II века, мы и так должны быть благодарны судьбе за то, что сохранились хотя бы эти фрагменты.

Конечно, все это не означает, что муж и жена всегда и во всем были единодушны. Споры, как это бывает даже в самых удачных браках, могли случаться по поводу выбора мужей для их дочерей. Так вот, пять выживших дочерей от этого брака были выданы замуж за мужчин намного старше их – по крайней мере на 10-20 лет. Как уже говорилось, в те времена это было практически правилом, но здесь это была не просто дань традиции, а предельно последовательная династическая политика. Император хотел, чтобы его единственный сын Коммод, который был еще очень юн, став правителем, имел при себе круг зрелых и опытных людей, связанных с ним родственными узами. Точно так же он связал с собой Луция Вера, который правил совместно с ним после кончины Антонина Пия. В 164 г. Марк Аврелий выдал за него свою дочь Луциллу. Однако, когда спустя пять лет Луций Вер умер, в мужья Луцилле был выбран прекрасный военачальник Помпеян, который был старше нее на двадцать лет. Так вот, в этом случае обе женщины, и Фаустина, и Луцилла, пытались воспротивиться браку. Не устраивала их, похоже, не разница в возрасте, здесь дело было в их излишних амбициях: как можно было допустить, чтобы имеющая титул августы Луцилла стала женой человека более низкого достоинства!

Знаменательно, что Фаустина сопровождала мужа во многих его поездках и даже в военных походах. А вести войны императору приходилось, поскольку именно его правление – правление императора-философа! – не было столь же спокойным и безмятежным, как период правления его предшественника. На восточные провинции напали парфяне. Туда был послан Луций Вер, и его полководцы вытеснили врага. Мир с парфянами был заключен в 166 году, однако вернувшаяся армия принесла с собой в Рим заразу, которая в течение последующих лет долго еще опустошала почти все провинции империи. В это же время шли тяжелые бои с племенами варваров – в основном, германскими, – которые пытались вторгнуться в границы империи в Европе, и прежде всего в районе среднего течения Дуная. В 169 г. варвары добрались аж до Аквилеи. Поскольку в начале этого года Луций Вер умер, император Марк Аврелий вынужден был сам отражать нападения врагов, которые в 170 г. прошли разрушительной волной по центральной Греции. Кроме того, вспыхивали восстания в Египте, а мавры из Африки вторглись в Испанию. Но в течение нескольких последовавших за этим лет император перешел к наступательным действиям: он перешел через Дунай и приступил к покорению земель, на которых ныне расположены Чехия и Словакия, а тогда жили германские племена маркоманов и квадов. Именно тогда, в 174 году, Фаустина вместе с маленьким Коммодом сопровождала его и получила титул mater castrorum – «мать лагерей».

Тем временем весной 175 г. наместник восточных провинций Авидий Кассий объявил себя императором. Позднее ходили слухи, что фактической виновницей узурпации власти была Фаустина. Якобы она боялась, что тяжело болевший тогда Марк Аврелий может умереть, что лишило бы трона и ее, но прежде всего – угрожало бы ее детям. Говорили, что она втайне подбивала Авидия Кассия на то, чтобы тот опередил ход событий и сам надел пурпурную тогу, а после смерти императора взял бы Фаустину в жены, что легализировало бы его претензии на власть. Эта сплетня по многим причинам кажется неправдоподобной – против нее набирается немало косвенных свидетельств. В том числе и то, что, получив сообщения о событиях на востоке, Марк Аврелий отправился туда вместе с женой. К счастью, до вооруженного столкновения не дошло, поскольку в июле узурпатор был убит одним из своих офицеров. Все документы его канцелярии были уничтожены – император даже не стал их просматривать, потому что не хотел знать, кто из его приближенных принимал участие в заговоре. Впрочем, и с теми, кто был в нем явно замешан, он обошелся очень мягко.

О Фаустине ходили и куда более мерзкие сплетни, по крайней мере о них упоминают некоторые источники. Поговаривали о том, что в известном приморском городке Кайета она выбирала себе любовников среди матросов и гладиаторов и что Коммод был плодом одной из этих связей. Была в ходу и еще более абсурдная сплетня: якобы однажды, увидев отряд гладиаторов, Фаустина возжаждала одного из них. Не сумев добиться своей цели, она пожаловалась мужу, и тот по совету астрологов нашел выход: гладиатора убили, Фаустина омылась его кровью и так отправилась к мужу – в результате был зачат Коммод. Говорили, что были у нее любовники и из числа знатных граждан. Однажды император застал ее за завтраком с неким Тертуллом, и слух об этом распространился очень широко – это событие попало даже на театральные подмостки. Как говорят источники, императора повсеместно осуждали – за то, что он либо ни о чем и не подозревал, либо просто притворялся, что ни о чем не знает. А когда ему осмелились намекнуть на поведение жены и посоветовать с ней развестись, он ответил: «Это невозможно, потому что придется тогда вернуть ей приданое!» А приданым, разумеется, была империя.

Что же служило источником этой злобной, а порой до абсурда глупой клеветы? Все дело в том, что сын Марка Аврелия Коммод практически во всем оказался полной противоположностью своего отца. Ему нравилось проливать кровь, он любил бои гладиаторов, погряз в разврате. Общественное мнение не могло понять, как этот человек мог быть сыном такого прекрасного отца. На это можно ответить, что еще Сократ часто задавал вопрос: и как это так получается, что сыновья стольких прекрасных его современников – люди посредственные, а порой и полные ничтожества. Другим источником грязных сплетен о Фаустине была сознательная политика последующих императоров, стремившихся очернить память о своем великом предшественнике. А услужливые историки, как обычно это и бывает, фабриковали соответствующие материалы. Ведь людям так нравится верить всяким поклепам и наветам, тем более если они касаются высокопоставленных особ.

Зиму 175/176 г. императорская чета провела в Александрии Египетской. В следующем году на обратном пути в Рим Фаустина умерла в местечке Халала на побережье Малой Азии. Ей было чуть больше сорока лет. Марк Аврелий сильно горевал об этой утрате.

Место, где она умерла, он повысил до статуса колонии и назвал Фаустинополем. Здесь он построил храм в ее честь. Римский сенат по просьбе императора не жалел почестей для покойной. Фаустина была причислена к сонму богов. Серебряные статуи ее и Марка Аврелия были установлены в храме Венеры и Ромы. Был возведен алтарь, на который возлагали свои жертвы молодожены. В Рейнской области было найдено обручальное кольцо – три небольших медали, на средней из которых изображены две соединенных руки, а на боковых – портреты Марка Аврелия и Фаустины. На кольце имеется сокращенная латинская надпись, которую можно понять как девиз: будь всегда с ним единодушна! Считается, что это кольцо, которое невеста получала во время принесения жертвы на этот алтарь в храме Венеры и Ромы. Каждый раз, когда император присутствовал в театре, в зал вносили золотую статую, изображавшую Фаустину сидящей на троне, и рядом с ней рассаживались самые достойные матроны. По образцу уже существовавших ранее учрежден был фонд имени Фаустины для опеки над девушками из бедных семей.

В «Размышлениях», хотя последние их книги были написаны уже после смерти Фаустины, мы не найдем никаких прямо выраженных проявлений горя и скорби. Нет здесь и никаких упоминаний о смерти кого-либо из их детей, хотя столько их умерло, и все они были так сильно любимы. Эта сдержанность, нежелание показать боль, подавление в себе любого проявления страдания предписывались суровыми римскими обычаями. И особенно – императору. Вместо этого в «Размышлениях» мы находим массу рассуждений о неизбежно ожидающей каждого смерти. И эти рассуждения тем грустнее, что в отличие от последователей многих языческих верований и от верующих христиан Марк Аврелий не верил в бессмертие души каждого покойника.

Марк Аврелий никогда больше не женился, хотя его бывшая невеста, Цейония Фабия, явно стремилась склонить его к браку. Он однако удовольствовался любовницей, не желая давать оставшимся в живых детям мачеху.

Луцилла

Atrnia Aurelia Galena Lucilla

Родилась 7 марта вероятнее всего 149 г.

Первая и единственная жена императора Луция Вера, который был соправителем Марка Аврелия в 161-169 гг.

Вышла за него замуж в 164 г.

Получила титул августы.

После смерти Луция Вера была выдана замуж за Клавдия Помпеяна. Примерно в 182 г. по приказу своего брата, императора Коммода, была приговорена сначала к изгнанию, а затем к смерти.

От брака с Луцием Вером имела дочь, от брака с Помпеянам – сына.

Марк Аврелий очень любил свою мать, Домицию Луциллу. О ней он неоднократно вспоминает в «Размышлениях», и всегда с огромным уважением. Именно ее пример заставлял его стремиться к тому, чтобы быть щедрым и благочестивым, стараться никого не обидеть даже в мыслях. Поэтому и к имени второй своей дочери он присоединил ее прозвище – Луцилла. Первая его дочь звалась по матери Фаустиной, но она умерла еще ребенком. Свою бабку Луцилла могла видеть лишь в самом раннем детстве – она умерла довольно рано, около 155 г.

После смерти Антонина Пия в 161 г. власть перешла к его приемным сыновьям – Марку Аврелию и Луцию Веру. Тогда же было решено, что для укрепления родственных связей между ними Луций Вер обручится с Луциллой, которой в тот момент было 12 или 13 лет. Торжественное событие отметили очень разумно – созданием нового фонда поддержки мальчиков и девочек из бедных семей, названного именами императоров. Вскоре после этого, весной 161 г., Вер выехал на восток, чтобы задержать наступление парфян. С этой задачей успешно справились его полководцы, так как сам Вер в основном проводил время в Сирии, предаваясь разнообразным утехам. Широко известна была его связь с девушкой по имени Пантея и с мальчиком Пергамоном. Поскольку дела могли выйти из-под контроля, а Луцилла тем временем подросла, достигнув необходимого для замужества возраста 15 лет, император Марк Аврелий решил отправить ее на восток, чтобы там и справить свадьбу.

Первоначально Марк Аврелий намеревался сам сопровождать дочь, однако потом отказался от этой идеи: причиной послужили ходившие по столице сплетни, что свадьба лишь предлог, а вообще– то император направляется на восток, чтобы лишить Вера причитающейся ему славы за победоносную войну с парфянами! Поэтому император проводил дочь лишь до Брундизии, а далее ее сопровождала сестра Вера – Цейония Фабия. Девушка получила великолепное приданое, однако император предупредил наместников провинций, через которые должна была проезжать Луцилла, чтобы никаких официальных приветствий ей не устраивали. Этим он хотел подчеркнуть, что его дочь путешествует как частное лицо.

Луций Вер выехал навстречу невесте. Свадьба состоялась в Эфесе, приморском городе в Малой Азии. Луцилла получила мужа, который был старше ее почти на 20 лет. Он был высок, красив и светловолос (волосам его добавляли блеска, посыпая их золотой пудрой). По совету своей сирийской любовницы Луций Вер носил длинную бороду, однако серьезен он был только с виду и к своим обязанностям правителя относился весьма небрежно. Искренний интерес он проявлял лишь к азартным играм, зрелищам, охоте, пирам и роскоши.

В 166 г. после заключения мирного договора с парфянами Вер и Луцилла возвратились в Рим.

октября состоялся триумф обоих императоров в честь одержанной победы, отмеченный, как положено, гладиаторскими играми, а также выпуском монет с соответствующей символикой. В том же году, еще до наступления сентября, Луцилла родила своего первого ребенка – девочку, имя которой нам не известно. По этому поводу были выпущены монеты с надписью Junoni Lucinae – то есть посвященные покровительнице родов Юноне. Сохранилась также копия надписи, гласившей, что казначей коллегии городских сторожей выделил деньги на возведение этой богине алтаря во здравие обоих императоров и Луциллы.

Вскоре после этого возникла угроза нападения германских племен, и оба императора, а также, как можно предположить, и их супруги, отправились сначала в окрестности Аквилеи, а затем за Альпы, на берега Дуная. Возможно, что они покинули столицу (о чем Луций Вер очень сожалел) еще и по причине бушевавшей в городе эпидемии, привезенной вернувшимися с востока войсками. После отражения нападений варваров Луций Вер рвался поскорее вернуться в Рим. Оба императора отправились в путь на юг в конце 168 г. Они задержались на какое-то время в Аквилее, а в начале следующего года отправились дальше. Однако во время путешествия с Луцием Вером случился апоплексический удар.

Итак, едва достигнув 20 лет, Луцилла уже осталась вдовой. Как это обычно бывает в случае чьей– то внезапной смерти, о причинах и обстоятельствах кончины Вера поползли слухи – один чуднее другого. Рассказывали, что этот распутник не постеснялся соблазнить даже собственную тещу, императрицу Фаустину, а когда признался в этом жене, был отравлен Фаустиной устрицами, сбрызнутыми ядом. Иные приписывали преступление самой Луцилле, которая якобы не могла стерпеть огромного влияния, которое оказывала на Вера его сестра Цейония Фабия. Еще одна сплетня гласила, что это Луций Вер с сестрой готовили покушение на Марка Аврелия, но их план был раскрыт и Фаустина успела опередить Вера. Или же, наконец, что это сделал сам Марк Аврелий, подав соправителю кусок мяса, отрезанный ножом, одна сторона которого была смазана ядом.

Каждый, кто не вчера на свет родился, прекрасно знает, какие мерзкие и абсурдные предположения высказываются еще и сегодня, спустя почти два тысячелетия, о подобных происшествиях в правящих кругах – об их преступлениях, злоупотреблениях, извращениях. Хорошо известно и то, с каким удовольствием люди слушают даже самую глупую клевету и пересказывают другим, добавляя всякие подробности. Хотя в древности в этом плане дело обстояло все-таки несколько проще – ведь тогда еще не было журналистов, которые кормятся прежде всего за счет подобных сенсаций. Зато были историки – а это еще опаснее, поскольку к излагаемым ими сведениям обычно относятся с куда большим доверием.

Вдовство Луциллы было очень непродолжительным. Император постановил выдать ее замуж, не дожидаясь даже окончания официального траура. В мужья дочери он выбрал опытного полководца Клавдия Помпеяна. Он был старше Луциллы более чем на 20 лет. Но не это стало причиной возражений против брака как со стороны самой Луциллы, так и со стороны ее матери. Дело было в том, что Луцилла уже имела титул августы, и подобное замужество дамы считали ниже своего достоинства. Однако император не принял во внимание их возражений. Родственный союз с человеком, к которому он испытывал огромное уважение, был ему особенно нужен в преддверии войны на берегах Дуная. Однако Марк Аврелий пошел на определенную уступку в отношении Луциллы, оставив ей титул и связанные с ним почести и привилегии – к примеру, право занимать место в императорской ложе.

После смерти Марка Аврелия в 180 г. (это скорее всего произошло в Виндобоне – современной Вене) власть перешла к его сыну Коммоду, который ни в чем не напоминал отца. Он сразу же отказался от только что завоеванных земель за Дунаем (то есть от территорий современных Чехии и Словакии). Трудно представить себе другое принятое одним человеком решение, которое оказалось бы более чревато последствиями для империи, для Европы и для всего мира. Интересно, как сложилась бы дальнейшая история, если бы границы империи в течение более долгого времени простирались до Судет и Карпат? Об этом теперь можно только гадать. Коммод принял это решение вопреки мнению всех членов своего военного совета, в том числе и мужа Луциллы Помпеяна, – так уж ему торопилось насладиться комфортом и развлечениями столицы.

Сразу же после вступления Коммода во власть ярко проявились неприятные и даже опасные черты его характера: непредсказуемость, безответственность, жестокость, склонность ко всевозможным оргиям. А поскольку он так разительно отличался от своего отца, трудно удивляться тому, что очень скоро – уже в 182 г. – был раскрыт первый заговор сенаторов, целью которого было устранение Коммода. Источники единогласно свидетельствуют, что в организации заговора очень важную, а возможно даже и главную роль играла Луцилла. Утверждают, что именно она склонила к участию в заговоре и Помпеяна Квинциана, который вероятнее всего был сыном брата ее мужа й одновременно ее зятем, поскольку он был женат на ее дочери от брака с Луцием Вером. Поговаривали, что этот молодой человек жил не только с женой, но и с тещей – Луциллой. Среди заговорщиков был и сенатор Уммидий Квадрат – внук сестры Марка Аврелия.

Когда император направлялся в свою ложу в амфитеатре, в проходе Помпеян кинулся на Него то ли с кинжалом, то ли с мечом, крича при этом: «Вот что посылает тебе сенат!» Он ранил Коммода, но был тут же обезоружен. Все заговорщики за свои действия поплатились жизнью. Луцилла была сначала сослана на Капрею (Капри), а вскоре там же и была убита. Было ей тогда чуть больше тридцати лет.

Участие Луциллы в заговоре не подлежит сомнению, однако ее муж Помпеян избежал какого– либо наказания. Впрочем, он успел отойти от политической жизни, ссылаясь якобы на ухудшающееся зрение. Остался жив и сын Луциллы и Помпеяна Квинций, поскольку в следующем поколении появляется сенатор с таким именем. И это был один из последних пра– или праправнуков Марка Аврелия, о которых нам известно.

Остается все же еще один вопрос: что заставило Луциллу стать зачинщицей, а если и не зачинщицей, то по крайней мере участницей покушения на жизнь собственного брата? Возможно, ей снова руководили ненасытные амбиции и она надеялась, что в случае успеха императором станет ее зять. А может, она так жаждала смерти своего брата потому, что была слишком на него похожа? Поговаривали также, что она смертельно ненавидела жену Коммода Криспину, завидуя ее положению императрицы и сопутствующим ему почестям, которые, как считала Луцилла, должны были принадлежать лишь ей одной. Ирония судьбы была такова, что этих женщин ждала смерть от руки одного и того же человека.