Текст книги "Поклонение огню"

Автор книги: Александр Белов (Селидор)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Из Португалии Владимир и Иван двумя длинными перелетами прибыли в Эмираты. В аэропорту Абу-Дуби их встретил Садык и на машине отвез во дворец к шейху.

Мальчика поразило великолепие дворца, своеобразие восточной архитектуры и культуры. Он жадно ловил звуки музыки и ритмы, совсем не похожие на все, что он слышал до сих пор. Ивану показалось, что он попал в совсем иной мир, мир сказки, фантазий и грез.

В его душе тоже зазвучала музыка – дивная, волшебная, отличавшаяся от той, какой его учили педагоги. Мальчишка шел между Садыком и Шлыковым, прижимая к груди скрипку. Чтобы не расплакаться от восторга в присутствии мужчин, Иван незаметно набрал в легкие воздух и часто-часто заморгал. И ему удалось-таки сдержать слезы. Не входя в дом, троица сразу поднялась на террасу. Шейх, как обычно, лежал на ковре, обложенный подушками, и, как обычно, рядом с ним находился седобородый худощавый мужчина.

– Браво, мистер Грот, – сказал шейх, обращаясь к Владимиру. – Привез, значит, парня.

– Привез, сэр, то есть, ваше высочество!

– Ну-ну, – Абдул Аль Азиз с симпатией посмотрел на Ивана. Мальчишка ему сразу пришелся по душе: спокойный, воспитанный, с умным лицом. Понравился он, видно, и худощавому арабу. Он приветливо улыбнулся Ивану.

– Ну, давай, садись, молодой человек, – сказал шейх и похлопал рукой по ковру рядом с собой. – Знакомиться будем.

– Иван Белов! – представился мальчишка, усаживаясь рядом с хозяином дома.

– Я Абдул Аль Азиз, – назвался шейх. – А это мой родственник. Зови его Сайфином. Как долетели, Айвен?

Белов положил рядом с собой футляр со скрипкой и ответил:

– Нормально.

– Ваше высочество, – вступил в разговор Грот. Ему не терпелось слинять с церемонии встречи, поскольку в глаза Ивану смотреть было тяжело. – Я взятые на себя обязательства выполнил. Теперь пришел ваш черед выполнить свои. Дайте причитающуюся мне деньги и отпустите меня.

– Нет поводов для беспокойства, мистер Грот, – сказал Абдул Аль Азиз. – Я свои обещания выполняю. Но ты погоди немного. Не торопись. Тебя легализовать нужно. Документы настоящие купить. Не будешь же ты всю жизнь с той фальшивкой, что у тебя в кармане, существовать. А пока живи в моем доме в качестве почетного гостя. Отдыхай, развлекайся, загорай. Когда тебе еще представится возможность отдохнуть на берегу Персидского залива во дворце шейха. Иди, Грот, Садык тебе покажет комнату.

Не очень-то довольный решением шейха, Грот, тем не менее, молча вслед за Садыком покинул террасу.

Когда шейх, его гость и Ваня остались одни, мальчик, наконец, задал не дававшей ему покоя вопрос:

– А где же мой папа?

Абдул Аль Азиз был в курсе легенды о якобы находившемся в плену у террористов Александре Белове. Говорить парню, что его обманули, шейх не стал. Нужно и дальше держать мальчишку в неведении, так будет проще управлять им.

– Отца твоего мы уже отпустили, – приятно улыбнулся шейх и погладил Ивана по голове. – Побудешь у нас несколько дней, а потом мы и тебя отпустим.

Иван внимательно посмотрел на Аль Азиза, потом на его гостя и неожиданно спросил:

– Вы и есть террористы?

И шейх, и Сайфин дружно расхохотались.

– Нет, конечно, – ласково ответил худощавый. – Мы хорошие люди, Айвен. Обычные бизнесмены, просто иной раз вынуждены поступать жестко, чтобы добиться своего.

– Выбрось глупости из головы, все будет хорошо, – подхватил шейх. Он указал глазами на скрипку. – Я слышал, ты талантливый музыкант. Может быть, сыграешь нам что-нибудь?

– Почему нет? – Иван открыл футляр и достал скрипку. – В дороге у меня не было возможности играть, а тренироваться мне нужно каждый день.

Иван встал, вышел на середину террасы и стал настраивать скрипку. Шейх и его гость зашевелились, поудобнее устраиваясь на подушках, чтобы с максимальным комфортом послушать концерт. Иван прижал скрипку щекой к угловатому плечу, тронул смычком струны. И вот во дворце зазвучала чудная, необычная музыка.

Такой удивительной мелодии ни Абдулу Аль Азизу, ни Сайфину слышать в своей жизни еще не доводилось. Она была одновременно и европейской, и восточной. Скрипка словно заговорила на понятном им языке, то плакала, то смеялась, то ныла, словно жалуясь на кого-то, то повторяла протяжный напев муэдзина. Иван играл самозабвенно, прикрыв глаза, раскачиваясь из стороны в сторону, отрешенный от мира, от всего земного.

Хотя музыка была очень странной и непривычной, она околдовала шейха и его гостя. Они слушали, затаив дыхание, с выражением восхищения на лице, а когда Иван закончил играть и опустил смычок, Абдул Аль Азиз спросил:

– Что это за музыка?

Иван убрал скрипку в футляр и беспечно пожал плечами:

– Не знаю. Просто играл то, что чувствую.

Шейх не поверил ему.

– Ты хочешь сказать, что сам сочинил эту мелодию? – уточнил он.

– Можно и так сказать, – повел плечом Иван. – Я не задумывался, когда играл, сочиняю или нет. Эта музыка во мне звучала. Я играл то, что увидел в вашей стране.

Шейх несколько раз ударил ладонью об ладонь, изображая аплодисменты.

– Ты далеко пойдешь, Айвен! – сказал он серьезно. – Когда все кончится, я позабочусь о твоем будущем…

XXII

Ничего нет хуже ожидания. Белов не знал, чем себя занять, куда себя деть. Неопределенность угнетала. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей и скоротать время, Саша вновь погрузился в работу.

На следующий день он с утра отправился с Лайзой и Штернгартом на совещание вулканологов. На нем с докладом об экспедиции на вулкан Бурный и о результатах проведенных в кратере Сайта-Негро исследованиях выступил Осип Ильич. Его наблюдения и открытия вызвали сенсацию. Участники конгресса долго обсуждали доклад, задавали вопросы Штернгарту и Белову. По ходу дела Саша рассказал и о новом жаропрочном костюме КТ-1, в котором он работал в кратерах обоих вулканов. Новая разработка российских ученых вызвала у присутствующих живейший интерес.

И вот в самый интересный момент дискуссии зазвонил мобильник Белова. Саша хотел было его отключить, однако подумал, что, возможно, звонит Введенский, нажал на кнопку и приложил телефон к уху.

– Это Александр Белов? – спросил на хорошем английском вкрадчивый мужской голос.

– Да, – стараясь говорить так, чтобы не отвлекать слушавших Штернгарта людей, тихо ответил Белов. – С кем имею честь?

– Я бы не хотел называть своего имени, – вежливо произнес человек. – Зовите меня Немо, капитан Немо. У меня есть сообщение о вашем сыне.

У Белова сжалось сердце в дурном предчувствии, он почему-то сразу решил, что звонивший и есть главный организатор похищения Ивана.

«Вот оно! – пронеслось у Белова в голове. – Сейчас все выяснится!»

– Минутку! – произнес он спокойным, насколько это было возможно, голосом. – Здесь шумно, я выйду. – Он встал, вышел из зала для заседаний в фойе и снова приложил к уху трубку. – Я вас слушаю.

– Мистер Белов, – официальным тоном заявил незнакомец. – Ваш сын Айвен находится у меня. Предлагаю обменять его на вашего племянника Алексея.

Так вон оно что! В глазах у Белова потемнело. Он выдвигал версию, что целью похищения был обмен, но он отмел ее. Уж очень нелепым показалась ему побудительная причина преступления.

– Так вы шейх, господин Немо? – стараясь сохранять уверенный тон, спросил Белов.

– Пусть так, – согласился незнакомец. – Называйте меня, как хотите, это ничего не меняет. Мне нужен Али. Вы зовете его Алексеем.

– Но это же чудовищно! – Саша с трудом сдерживал себя, чтобы не сорваться. – Это же полный абсурд. По-моему, восточная мудрость гласит, какой палец ни отрежь на руке, все больно. И Иван, и Алексей мои родственники.

– Вы забываете, Александр, что Али мне тоже не чужой. Он сын моего сына Омара и мой внук. – В трубке раздался смешок. – Кстати, мы с вами тоже родственники. Так вот, мистер Белов, вы не должны чувствовать никаких угрызений совести. Вы отдадите своего племянника не на заклание, а родному деду.

– Может быть, мы сумеем договориться, и вы отпустите Ивана на иных условиях, – не очень-то надеясь на покладистость шейха, так, на всякий случай, предложил Белов. – Я могу заплатить приличную сумму.

– О, нет, – засмеялся шейх. – Я не занимаюсь похищением людей с целью выкупа. Уверяю вас, я состоятельный человек, и не зарабатываю на существование киднеппингом. Ваш племянник попадет в хорошие руки. Он ни в чем не будет знать нужды, получит прекрасное образование и станет шейхом. Разве вы против такого будущего для своего родственника?

– Я не против такого будущего для кого бы ни было, – парировал Белов. – Но вы сделаете из Алексея исламского фундаменталиста, а я этого не хочу.

– Но это еще вопрос, мистер Белов. В мальчике течет и русская, и арабская кровь. Возможно, у него будет особая миссия, и он станет тем человеком, который положит конец вражде мусульман и христиан.

– Я так не думаю. Давайте предоставим мальчику право самому распоряжаться своей судьбой. А для этого ему нужно немного подрасти. Так что пускай пока остается с матерью. О ней вы, кажется, забыли в своих раскладах?

Несговорчивость Белова разозлила шейха.

– У вас нет выбора, мистер Белов, – произнес он с резкими нотками в голосе. – Ваш сын находится в моих руках.

Из зала заседаний выглянула Лайза. Она вопросительно посмотрела на Сашу. Он приложил палец к губам. Девушка тут же исчезла.

– А что будет, если я не выполню ваши условия? – задал в трубку вопрос Белов.

Шейх засопел:

– Не советую этого делать, мистер Белов. С вашим сыном может случиться несчастье. За ним приглядывает один человек. Вы, наверное, о нем слышали, он там у вас в Красносибирске недавно отличился. Про взрыв ночлежки вы уже слышали? Так вот, Садык страшно раздражителен. К сожалению, я не всегда в состоянии удерживать его на коротком поводке. Сейчас он заботится о ребенке, но все возможно… Не хотелось бы вас пугать, конечно. Жаль будет мальчишку. Талантливый он у вас. Музыку сочиняет.

– Так это ваш Садык за моей сестрой и Алексеем гонялся по тайге? – уточнил Белов.

– Да, представьте себе, он, – не без удовольствия подтвердил шейх. – Но мы не смогли их захватить и вынуждены были пойти на крайние меры. Я имею в виду похищение вашего сына. Не думайте, что мне это нравится.

Белов подумал, что надо стараться говорить корректно, чтобы не раздражать понапрасну шейха, мало ли что у того может быть на уме. Иван все же в его руках. Но тут не выдержал и тихонько по-русски выругался:

– Черт бы тебя побрал, родственник хренов.

– Что, простите? – спросил шейх.

– Да нет, это я так, сам с собой говорю, – хмыкнул Белов. – А чем вам Шамиль не угодил, зачем его выкрали?

– Шамиль мой кровный враг, – гневно воскликнул шейх. – Если вы помните, сын мой Омар погиб в Чечне, в Хасанюрте. Тело его так и осталось лежать в зиндане, накрытом после взрыва селения камнепадом. Вот я и приказал Садыку вывезти прах дорогого и горячо любимого мной сына на родину. Но ни Садык, ни нанятые им боевики не знали места, где погиб Омар. А Шамиль, как вам известно, из Хасанюрта. Вот и пришлось Садыку прихватить его в качестве проводника.

– Что с Шамилем?

Шейх с притворным сожалением вздохнул:

– Его с нами нет. Садык не удержался, когда увидел извлеченное из зиндана растерзанное тело моего сына. Покарал Шамиля за участие в убийстве Омара.

Выведенный из себя Белов поиграл желваками и сказал:

– Не дай бог вашему Садыку попасться на моем пути.

– И вам на его, – подхватил шейх. – Ну, да ладно, мистер Белов. Считаю наш разговор законченным. Я укажу вам место, где вы должны будете передать моим людям Али, а взамен получите Ивана.

Мысли у Саши путались. Он никак не мог найти выход из создавшегося положения, не знал, что предпринять для спасения сына. Оставалось тянуть время.

– Все очень неожиданно, – произнес он примирительным тоном. – Мне нужно подумать.

– Хорошо, – охотно согласился шейх. – Думайте. Я перезвоню вам через пару дней.

– Эй, эй! – крикнул в трубку Белов, опасаясь, как бы шейх раньше времени не отключился. – А с мальчиком действительно все в порядке?

– О, не беспокойтесь! Садык за ним хорошо смотрит, – насмешливо сказал шейх. – В следующий раз вы обязательно поговорите с сыном.

И прежде чем Белов успел что-либо добавить, шейх отключил мобильник.

XXXIII

Ивана поселили вместе с Сайфином в бетонном бункере под дворцом шейха. Оказалось, седобородый араб жил в доме шейха тайно, скрываясь от глаз челяди в подземелье, и лишь иногда поднимался наверх, чтобы подышать свежим воздухом и пообщаться с Абдул Аль Азизом. В эти часы посторонним запрещалось показываться вблизи апартаментов шейха.

Подземелье находилось под главным зданием дворцового комплекса. В него вел потайной ход, расположенный в одной из комнат главного здания. В бункере имелись две приличных размеров комнаты, санузел, кухня. Превосходная система вентиляции, а также мощные кондиционеры поддерживали заданную температуру и влажность – в помещениях было прохладно, сухо, свежо, как утром в горах. Хозяева позаботились и о комфорте: у стен стояла дорогая мебель европейского образца, по стенам и на полу были развешаны и расстелены ковры, имелась современная бытовая техника и телевизор, почему-то с одним единственным каналом – Аль-Джазирой.

Жили Иван с Сайфином в одной комнате, а второй пользовались, когда кому-то из них необходимо было уединиться. Иван в ней репетировал, а худой араб – молился или читал Коран. Оба жили в атмосфере ожидания. Иван ждал освобождения, Сайфин – конечного результата задуманного плана.

Мальчику иногда позволяли побродить по дворцу, искупаться в бассейне, но всегда под надзором Садыка. Иногда тот тоже спускался в подвал и уединялся в свободной комнате. Что он там делал, Иван понятия не имел, однако неожиданно тайна доверенного лица шейха открылась. Как-то парень, не зная, что Садык зашел туда, заглянул в комнату и обомлел. Конфидент шейха стоял у открытой потайной дверцы в стене и доставал из сейфа пачки денег.

Мальчика мужчина не заметил, и Иван тут же от греха подальше тихо-тихо закрыл дверь. Но в комнате осталась скрипка, а Ивану хотелось ее забрать. Он постучался, подождал, когда Садык разрешит войти, и снова открыл дверь. Мужчина стоял у противоположной стенки и, сложив на груди руки, испытующе смотрел на Ивана. Ни денег, ни дверцы в стене! Иван пребывал в недоумении. Почудилась ему что ли? Он сделал вид, что ничего не было, взял футляр со скрипкой и вышел.

Он все больше и больше попадал под обаяние восточной культуры, каждый день открывал ему новые ее грани. Мальчик почувствовал, что в исламе есть своя прелесть, своя красота. Он решил, что можно и нужно брать из чужой культуры то, что позволяет духовно обогатиться.

Это и уважение к старшим, и почитание родителей, и нетерпимость к пьянству, да мало ли что еще можно взять ценного из нравственных достижений людей иной веры. Иван начал писать музыку, понятную и близкую как европейцам, так и арабам.

Он стойко переносил пребывание в плену, на чужбине, никогда не жаловался, не скулил, а иногда проявлял характер.

Однажды, купаясь в бассейне, Иван поссорился с Садыком, который требовал выйти раньше обычного из воды. Он переплыл на другую сторону и убежал от своего сторожа, взобравшись на высоченную крышу дворца.

Садык с трудом догнал мальчика и вынудил остановиться на краю плоской крыши. Тот застыл на полуметровой высоты парапете, балансируя руками, как канатоходец в цирке. Он уже успел хорошо загореть, а волосы у него выгорели до цвета кудели. На лице его застыло упрямое выражение, глаза сверкали.

– Не дури, Айвен, разобьешься! – крикнул встревоженный Садык.

Но тот не послушал его. Разбежался по выступу и прыгнул солдатиком в бассейн с десятиметровой высоты. Садык не знал, удалось ли ему допрыгнуть до воды, он схватился за голову и закрыл глаза, представив разбитое, окровавленное тело на белых плитах двора. За время общения он привязался к мальчугану. Хвала Аллаху, все обошлось, тот вынырнул, как ни в чем не бывало, но после этого случая Садык стал вести себя с ним осторожнее.

Кроме того, ему крепко перепало от шейха за то, что он довел парня до крайности. Ведь тот мог разбиться, и тогда планы шейха относительно обмена Айвена на его двоюродного брата рухнули бы. С тех пор Садык Ивана на безрассудные поступки не провоцировал.

Но не только смелостью иной раз удивлял обитателей дворца Иван. Удивляли его настойчивость. Когда породистая сука его высочества принесла пятерых щенят, четверо уродились здоровыми, а один слабеньким. Таких, как правило, во дворце шейха убивали, чтобы не испортить породы, но Иван упросил псаря отдать ему песика. Иван взялся ухаживать за щенком, кормил его из соски, поил и, ко всеобщему удивлению, вскоре Шерхан – так он назвал щенка – окреп и обогнал в развитии своих братьев и сестер.

Упрямства тоже было в Иване хоть отбавляй. При дворе шейха некоторые блюда традиционно ели руками. Сидевший вместе с взрослыми за столом Иван есть таким образом отказался. Неслыханная дерзость! Попробовали было его вынудить соблюдать этикет, но он заартачился и вовсе не стал есть. Спать лег голодным. На следующий день подавали птицу, которую, кстати, принято есть руками не только на Востоке, но и в Европе. Но парень уже пошел на принцип и категорически отказался притрагиваться к еде без ножа и вилки. Да еще объявил голодовку. В итоге ему разрешили пользоваться во время еды столовыми приборами.

Хотя порой в поступках Вани сквозила детская наивность, принципы, характер и жизненная позиция Белова-младшего вызывали у арабов невольное уважение. И прежде всего это относилось к жестокому Садыку.

Часть третья
ТРОЯНСКИЙ МУСОРОВОЗ

XXXIV

Белов отключил мобильник, положил его на тумбочку рядом с кроватью, на которой сидел. Он подпер руками подбородок и задумался. Его размышления прервала Лайза.

– Кто звонил? – Девушка стояла в выделенной Джоном и Натали Белову комнате, прислонившись спиной к стене, и с тревогой наблюдала за Александром. Она была свидетелем только что состоявшегося разговора Белова с неизвестным абонентом, который, как ей показалось, говорил об Иване.

Саша ответил не сразу.

– Так, знакомый один, капитан Немо, – сказал он, потому что мыслями был далеко отсюда. Перехватив удивленный взгляд Лайзы, он пояснил: – Ивана похитил шейх Абдул Аль Азиз. В общем, российское правительство не будет вызволять его из плена, так как он теперь подданный Соединенных Штатов. Они и должны его спасать.

Лайза с сокрушенным видом покачала головой, словно осуждая кого-то.

– Как все запутано: мальчик русский, гражданин Америки, живет в Англии, похищен арабами из Эмиратов.

– Действительно, запутано, – согласился Саша. – И, тем не менее, что-то надо делать, не сидеть же сложа руки.

– Нужно обратиться к правительству США, – подсказала Лайза.

– Это очень долгий путь, а у меня нет времени: только пара дней.

– И все-таки я предлагаю действовать так, как предписывает закон, – твердо сказала Лайза. – Обратимся к властям и одновременно к моему знакомому, дипломату Сэму Рэмсфилду. Он из Организации Объединенных Наций. Мы с ним в приятельских отношениях. Рэмсфилд нам поможет.

На следующий день Лайза и Белов, оставив Штернгарта в Санта-Кери, вылетели в Нью-Йорк. Прибыли в аэропорт ночью и на такси отправились домой к Лайзе. Саша впервые был в столице Америки, и его поразило обилие огней рекламы. Они были повсюду. Неоновой светящейся коркой были покрыты вздымавшиеся к небу небоскребы; сверкая фарами, непрерывным огненным потоком двигались по улицам-каньонам автомобили. Белову вдруг почудилось, что он находится в кратере действующего вулкана: небоскребы – это раскаленные стенки кратера, а автомобили'– текущий по дну поток лавы.

Квартирка девушки Белову понравилась. Он осмотрел ее сдержанно, без ахов и охов, как подобает мужчине, похвалил и отправился в душ. День выдался хлопотный, напряженный. Белов с удовольствием постоял под прохладными струями. Полчаса спустя он уже спал в застеленной Лайзой чистой постели.

На следующий день утром на «мерседесе» девушки они отправились через центр Нью-Йорка к зданию ООН. Чужой город, озабоченные лица нью-йоркеров, бешеная по темпу и, как показалось Белову, бессмысленно активная жизнь. Он вдруг подумал, что все эти люди – жертвы массового психоза, который заставляет их бежать все быстрее и быстрее. Куда, зачем, это уже не имеет значения. Главное – обгонять других.

А он, разве он не так же участвует в подобной гонке? Вместо того, чтобы общаться с сыном, друзьями, Лайзой, наконец. Ведь Красносибмет отнимает у него все силы и время, отпущенные ему богом или природой на этой земле.

Вопреки этим размышлениям, их машина еле-еле тащились по улицам, то и дело попадая в пробки. Взгляд Белова скользил по лицам продавцов, водителей, прохожих, полицейских. Кстати, вид некоторых копов удивлял. Это были толстые негритянки, с трудом умещавшиеся в сшитой на заказ форме. Кого они могут догнать и задержать?

Женщин на улицах много, но они в большинстве своем какие-то несексуальные. Ни одной даже отдаленно напоминающей Шарон Стоун, Ким Бейсинджер или, скажем, Деми Мур, а именно таких красоток представляешь себе, когда думаешь об американках. Нет, все гладенькие, кругленькие, аккуратненькие. При взгляде на них невольно возникают мысли о брачном контракте, раздельном счете и исках о сексуальных домогательствах, уж никак не о любви или даже сексе. Нет, Белову решительно не понравился этот новый вавилон, хотя в нем и было свое очарование. Очарование сложного, технологичного и бездушного механизма.

Офис Сэма Рэмсфилда располагался в небоскребе ООН. Лайза довольно лихо припарковала «мерседес» на битком забитой машинами автостоянке. С самим дипломатом девушка с утра уже договорилась о встрече, однако из-за пробок на дорогах они опаздывали. Пришлось поторопиться. Спешно покинули машину и ринулись к зданию. На лифте поднялись на двадцатый этаж.

Секретарь в приемной Рэмсфилда – сухая седовласая дама в возрасте – была извещена о прибытии посетителей. Она тут же провела Лайзу и Белова к боссу. Кабинет, в который вошли молодые люди, представлял собой просторное светлое помещение со стеклянной стеной-окном. В нем стояли диванчики, кресла, журнальный столик, бар и письменный стол, при этом во всем чувствовалась рука хорошего дизайнера.

Хозяином кабинета оказался высокий, начинающий полнеть мужчина лет тридцати пяти. У него было холеное гладкое лицо с довольно-таки приятными чертами, голубые глаза, темные, зачесанные назад волосы. Одет он был в новенький с иголочки дорогой костюм, сидевший на нем ловко, как военный мундир. Завидев вошедших, он встал, с широкой, заученной улыбкой дипломата вышел навстречу гостям.

– О, Лайза, я так рад тебя видеть! – сказал он красивым баритоном, затем повернулся к Белову и протянул ему руку – Рэмсфилд… Сэм Рэмсфилд.

– Очень приятно, – Белов крепко пожал дипломату руку.

– Проходите, прошу вас! – хозяин кабинета сделал широкий жест, приглашая располагаться.

Лайза с Сашей сели на обитый кожей диванчик, Рэмсфилд напротив них в кресле рядом с журнальным столиком.

– Кофе? Виски? – поинтересовался хозяин кабинета, окидывая посетителей доброжелательным взглядом.

– Нет, спасибо, – отрицательно покачал головой Белов.

Отказалась и девушка.

– Сэм, – заявила она. – Ты, я знаю, человек занятой, поэтому не буду отнимать у тебя много времени и сразу перейду к делу.

– Я слушаю, – приятно улыбнулся Рэмсфилд.

– У моего друга, – начала Лайза, – возникли серьезные проблемы с сыном. История чудовищная, можно сказать, дикая. Да он тебе сейчас сам обо всем расскажет, – девушка посмотрела на Белова, предлагая ему присоединиться к разговору.

– Дело вот в чем, – начал Белов.

Он коротко рассказал историю похищения сына, о требовании неизвестных похитителей с Ближнего Востока обменять Ивана на его двоюродного брата Алексея и о том, что Россия не будет заниматься делом о похищении гражданина Америки. В конце без обиняков заявил, что американскому правительству не плохо было бы позаботиться о своем попавшем в беду соотечественнике.

Рэмсфилд, как почудилось Белову, не очень внимательно слушал его, думая о чем-то своем. Нет, внешне все было абсолютно пристойно. На лице – вежливая улыбка, сочувствующий взгляд, однако и то, и другое какое-то фальшивое, ненастоящее. Сэм слушал, но, как казалось Саше, при этом краем глаза следил за Лайзой и слегка рисовался перед ней, принимая красивые позы. Белов подумал, что Рэмсфилд, очевидно, неровно дышит к девушке.

– Ну что вам сказать, мистер Белов, – выдержав после окончания речи Саши паузу, необходимую для осмысливания информации, произнес дипломат. – Положение у вашего сына, надо прямо сказать, не из приятных. Но я, к сожалению, ничем вам помочь не могу. Видите ли, сэр, мальчик был похищен в Англии, а американская полиция не может вести расследование в чужой стране. Этим делом должен заняться Интерпол. Именно он должен будет провести расследование киднеппинга, выяснить, где именно находится ваш сын, а уж потом Америка предпримет шаги по его спасению.

– Но мистер Рэмсфилд, – возразил Белов. – Пока будет продолжаться расследование, пройдет много времени, а похитители требуют обменять Ивана на Алексея уже сейчас.

Рэмсфилд переменил позу, сел, манерно закинув ногу на ногу, и произнес:

– Но и вы поймите меня правильно, на основе голословных обвинений мы не можем проводить силовые акции на территории независимых государств, это не наш стиль. Все должно происходить в рамках законности. Это принципы, по которым живет американский народ, великие принципы демократии.

– Принципы, бесспорно, очень хорошие, – согласился Саша, – замечательные принципы, только за то время, пока вы будете соблюдать законность, мальчика могут убить террористы.

Сэм качнул носком до блеска начищенной туфли и бросил на Лайзу виноватый взгляд. Очевидно, он чувствовал себя неловко из-за того, что не мог помочь ее знакомому.

– Хорошо, – внезапно произнес Рэмсфилд совершенно иным тоном. – Вы можете сказать, каким образом добыли информацию о месте нахождения вашего сына?

Белов вспомнил об обещании Введенскому хранить молчание.

– К сожалению, я не могу указать вам источник, – сказал он расстроено.

Сэм поднял руки и тут же уронил их на колени, словно хотел этим жестом сказать: «Вот видите, я тут бессилен».

Белов укоризненно взглянул на Лайзу, мол, говорил же, что из твоей затеи с дипломатом ничего не выйдет. Девушка решила, что пришло время ей вступить в действие.

– Но Сэм, – сказала она просительно, – хоть что-нибудь можно сделать для Александра?

Рэмсфилд обернулся к Саше.

– Вы можете написать заявление, господин Белов, – сказал он. – Я попробую дать делу законный ход, если удастся ускорить рассмотрение, я это сделаю.

– И это все? – разочарованно промолвила Лайза. Похоже, она стала понимать, что законный путь, как это ни парадоксально, не всегда самый короткий и правильный. – И в самом деле, Сэм, делопроизводство может затянуться на неопределенное время.

Рэмсфилд расплылся в обескураживающе-голливудской улыбке:

– Но что я могу сделать?

– А не могли бы вы помочь мне выехать в какую-нибудь из стран, расположенных в Персидском заливе? – неожиданно спросил Белов.

Сэм взглянул на своего собеседника, как тому показалось, с одобрением:

– В какую именно и зачем?

– Не имеет значения, – признался Белов. – Лишь бы страна была поближе к Эмиратам. В Кувейт, например. Там ведь есть американские военные базы?

– Есть, – Рэмсфилд внимательно посмотрел на Сашу. Он, кажется, сообразил, что задумал этот русский. – Вы хотите быть поближе к сыну, это я понимаю. В общем-то, организовать поездку можно. Только под каким соусом? – Несколько секунд он размышлял, поглаживая свой гладко выбритый ковбойский подбородок, потом кинул: – Хорошо, я попробую устроить вам эту поездку. Лучше всего под вывеской ООН или журналистского сообщества.

– Тогда и я поеду с Александром, отправь и меня в Кувейт, – неожиданно для всех, и в первую очередь для себя, заявила Лайза.

И Белов, и Рэмсфилд среагировали на это решение абсолютно одинаково: с возмущением.

– Но тебе-то зачем туда, Лайза? – воскликнул Сэм.

Лицо и шея девушки отчего-то пошли красными пятнами.

– Ну-у… – растерялась она, – я всегда хотела побывать в этой экзотической стране, да все случая не представлялось.

– Глупость какая, – пожал плечами Рэмсфилд. – Кувейт не то место, куда ездят отдыхать американцы.

– Вот именно, – более уверенным тоном произнесла девушка. Она уже оправилась от смущения. – На курорт я в любое время смогу поехать, а вот в Кувейт вряд ли. Я тебя очень прошу, Сэм, посодействовать мне с отправкой в эту страну.

– Ну, хорошо, – не скрывая своего недоумения по поводу решения Лайзы, произнес Рэмсфилд. – Я попробую что-нибудь сделать для тебя.

– В таком случае, Сэм, – подключился Белов, – я попрошу вас дать карт-бланш еще на одного человека.

Девушка недовольно покосилась на Белова.

– На кого это? – спросила она ревниво.

– Так, есть один специалист по таким делам, – уклончиво ответил Саша. – Если он даст свое согласие на участие в поездке, я назову его фамилию. Ну, как, идет, Сэм? – Белов выставил ладонь, предлагая дипломату ударить по рукам.

Рассмеялся и Рэмсфилд.

– Здорово вы взяли меня в оборот, ребята! Если начальство узнает о том, что я забросил вас в Кувейт, меня с работы уволят.

И он хлопнул в знак согласия по руке Белова своей ладонью.

Вечером Белов с мобильника позвонил Шмидту.

– Дима, здравствуй! – Саша лежал на диване в квартире Лайзы со стаканом мартини в руке, который она только что ему вручила. Рядом на журнальном столике высился манхэттен из множества бутылок разной высоты. После всех треволнений он испытывал потребность как следует выпить.

– А, Белов, здравствуй, – откликнулся Шмидт. – Есть новости?

Саша сделал большой глоток мартини и поморщился. Тьфу ты черт, микстура какая-то.

– Ивана похитил шейх Абдул Аль Азиз, – сказал он в трубку и поставил недопитый бокал на журнальный столик, плеснул в него граммов двести водки и попробовал: вот это кардинальное решение проблемы. – Парень находится в эмирате Абу-Дуби, в резиденции шейха на берегу Персидского залива. Араб мне звонил. Требует обменять Ивана на Алексея.

– Ну, ни фига себе! – возмутился Шмидт. – У него что, с головой не в порядке?

Белов глотнул усовершенствованного мартини. Напиток обжег горло, согрел желудок. По телу разлилась блаженная истома.

– Какая разница, что у него с головой? Послушай, Шмидт, я слышал, ты авиаспортом занялся? – спросил он не в тему.

По тону Саши не понятно было, осуждает он увлечение Шмидта или одобряет и, вообще, к чему клонит, задавая этот вопрос, поэтому Дмитрий неуверенно ответил: