Текст книги "«Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических режимов в начале XXI века"

Автор книги: Александр Наумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Совет управляющих вещанием определяет стратегическое направление информационных программ США. Основная функция сетей международного вещания – производство и воспроизведение в прямом эфире или в сети Интернет аналитических, музыкальных и новостных программ. С 2015 года Совет управляющих вещанием начал активно заниматься цифровыми проектами, в том числе, работой в социальных сетях.

Ключевыми факторами в этой области преломления «мягкой силы» США являются частные (формально независимые, но почти всегда отражающие точку зрения официального Вашингтона и действующие в его интересах) американские печатные и электронные СМИ и, особенно, телевидение, которое с помощью спутников и Интернета вещает на весь мир и продает свои программы, фильмы, сериалы телеканалам в самых разных странах. Даже военные операции американских вооруженных сил преподносятся телеканалами как особое шоу. Крупнейшие американские телеканал, такие как NBC, НВО, Fox News Channel, ABC и, конечно, CNN, играют колоссальную роль в продвижении американской культуры и ценностей, а также создании глобальной картинки происходящего в мире, на которую ориентируются миллионы людей.

Созданный в 1980 году Т. Тернером телеканал CNN первым в мире предложил концепцию 24-часового вещания новостей. Символично, что сама способность глобальных телевизионных сетей оказывать влияние на процесс принятия важных политических решений и изменять ход геополитических процессов получила в начале 1990-х годов название «эффекта CNN». И сегодня канал транслирует американскую точку зрения на мировые события, продвигает западные ценности на огромную аудиторию в несколько сот миллионов человек, наконец, формирует международную повестку дня. Немаловажным является и психологическое воздействие генерируемых американскими СМИ телеобразов на зарубежные социумы. Американское телевидение, став глобальным, представляет неограниченные возможности для ведения пропагандистской работы, информационных вбросов и манипуляций общественным мнением. Важной чертой вещания США в других странах с недавних пор стала интерактивность. Сайты радиостанций и телеканалов публикуют новости и продвигают имидж Америки через удобные и красочные разделы на сайтах, что в значительной степени повышает их привлекательность.

Продолжая тему неофициальной стороны американской политики «мягкой силы» нельзя не упомянуть о гигантской роли, которую в этом процессе играет массовая культура США: фильмы, телесериалы, музыка, спорт, продукция фаст-фуда и т. д. и т. п. Массовая культура давно уже стала достоянием не только самих Соединенных Штатов Америки, но глобальным культурным продуктом, основным инструментом и идеологическим орудием по формированию имиджа США на мировой арене. Характерно, что экспорт американской массовой культуры неразрывно связан с интересами крупного бизнеса в лице владельцев крупнейших медиа-холдингов, вещательных корпораций и т. д. Заинтересованное в получении максимальных прибылей, бизнес-сообщество США принимает непосредственное участие в распространении и популяризации достижений американской культуры.

Основным инструментом «мягкой силы» США на этом направлении выступает, конечно, знаменитый Голливуд. Именно голливудская продукция, несущая в себе мощнейший заряд американских ценностей, американского видения тех или иных явлений и аспектов жизни, пользуется колоссальным спросом по всему миру. Американское кино смотрят сотни миллионов зрителей планеты Земля, формируя таким образом свое представление (в подавляющем большинстве случаев положительное) о США, их культуре и ценностях. Как справедливо отмечает Г. Филимонов, посредством кинематографа американцы действительно сумели опоэтизировать свою страну, создать привлекательный имидж и постарались влюбить в эту картинку население планеты[65]65
  Филимонов Г. Неофициальная внешняя культурная политика как компонент «мягкой силы» США // URL: http://www.georgefilimonov.com/articles/non-official-extrenal-cultural-politics.


[Закрыть].

Еще одной составляющей неофициальной американской «мягкой силы» является музыка и музыкальный шоу-бизнес. Современная музыкальная индустрия США – неотъемлемая часть американской культуры и один из ее основных продуктов. Она включает в себя огромное количество различных тенденций, стилей, направлений и при этом тесно связанна с разнообразными субкультурами и молодежными течениями, популярными во всем мире. На протяжении практически всего XX века (и начала XXI века) американская музыка – джаз, рок-н-ролл, рок, рэп, диско, хип-хоп – была одним из главных компонентов общемирового культурного влияния США[66]66
  Там же.


[Закрыть]. Именно через молодежные субкультуры осуществлялось и осуществляется едва ли не наиболее интенсивное культурное влияние, формирующее притягательный образ США в молодежной среде различных стран мира. То же самое можно сказать в отношении атрибутики и моды на одежду отдельных субкультур, так как определенные течения в моде, ранее присущие исключительно американским субкультурам, уже приобрели международное признание и стали устойчивой тенденцией в мире моды[67]67
  Подр. см.: Филимонов Г. «Мягкая сила» культурной дипломатии США. М., 2010. С. 149–157.


[Закрыть].

Значительным ресурсом «мягкой силы» США является спорт. Именно в Америке сосредоточены сильнейшие лиги по различным видам спорта – хоккею с шайбой, баскетболу, бейсболу и американскому футболу. Тысячи спортсменов со всего мира мечтают попробовать свои силы в этих чемпионатах, а миллионы поклонников следят за спортивными событиями в США по телевидению.

Наконец, еще один существенный инструмент «мягкой силы» США в современном мире – это социальные сети. Активное распространение социальных сетей пришлось на начало XXI века и было связано с появлением в США сервисов Linkedln, MySpace, Facebook, YouTube, Twitter и ряда других. Такие сайты, как America.gov, Со. nx, являются основными платформами для развития блогов, видеоконференций, распространения политологических статей, которые представляют миру Америку как страну разнообразия, динамизма и жизненной энергии. Эта важная и перспективная черта публичной дипломатии стала применяться с 2008 года благодаря усилиям заместителя госсекретаря США по публичной дипломатии Дж. Глассмана, который инициировал новую стратегию дипломатии под названием «публичная дипломатия 2.0»[68]68
  Подр. см.: Филимонов Г. «Мягкая сила» культурной дипломатии США. М., 2010. С. 75–76.


[Закрыть]. Сетевые Интернет-ресурсы превратились в реальных акторов мировой политики, которые распространяют данные по всему миру за считанные секунды, а их могущество подкрепляется союзами с крупнейшими глобальными СМИ, родиной которых также являются США или их союзники.

Сила американской массовой культуры заключается в том, что ее популярность формирует в восприятии миллионов людей, особенно в молодежной среде, некий образ «страны-мечты», государства, которому хочется подражать и восхищаться им. Очень важно, что успех политики «мягкой силы» США, проводимой на неофициальном уровне, в целом не зависит от колебаний внешнеполитического курса Белого дома. Так, после вторжения в Ирак в 2003 году произошло резкое падение привлекательности США в глазах мировой общественности, но миллионы людей на планете продолжали потреблять продукцию американской массовой культуры – музыку, кино, телевидение, спорт и т. д.

На протяжении всего XX века, особенно после Второй мировой войны, США обладали почти безграничной «мягкой силой». И до сих пор очень многим людям в мире импонирует американская идея личной свободы, равенства возможностей, высокий уровень жизни, качественное образование, массовая культура, впечатляющие достижения в области высоких технологий и многое другое. Результаты политики «мягкой силы» США заметны на большей части планеты, даже если они не воспринимаются повсеместно или вызывают неприязнь. Американская культурно-цивилизационная модель с доминирующим компонентом массовой культуры приобрела поистине глобальный характер и общемировой масштаб.

Правда, в последние годы степень эффективности «мягкой силы» США значительно снизилась. Это признают сами американцы. Так, известный в прошлом дипломат и сотрудник Пентагона Ч. Фриман откровенно пишет: «Наше лидерство воспринимается все более скептично и менее почтительно в мире, где множатся вызовы, на которые нельзя дать ответ военными средствами. Пора заново открыть для себя глубокую дипломатию, создающую обстоятельства, при которых другие страны, преследуя собственные интересы, были бы склонны делать выбор, отвечающий нашим интересам, без принуждения их к этому военными средствами. Пора вспомнить инструменты ненасильственного государственного управления («мягкой силы» – А. Н.), чтобы убеждать других, что они могут получить выгоду от работы с нами, а не против нас»[69]69
  Фриман Ч. Дипломатия – утраченное искусство? // Россия в глобальной политике. № 5. 2015.


[Закрыть].

В начале 2000-х годов в связи с новыми глобальными вызовами, в первую очередь, начавшейся войны Америки с международным терроризмом, концепция «мягкой силы» в США стала подвергаться определенной ревизии. Одновременно в научных и экспертных кругах росло критическое отношение к внешнеполитическому курсу администрации Дж. Буша-младшего, сделавшего ставку почти исключительно на использование «жесткой силы», что серьезно ухудшило имидж США на международной арене. Реагируя на эти вызовы, Дж. Най и ряд других американских исследователей разработали новый подход для внешней политики США, который вылился в появление термина «умная сила» – своеобразной комбинации «жесткой силы» и «мягкой силы».

В вышедшей в 2004 году книге Ная «Мягкая сила. Как добиться успеха в мировой политике» в последнем абзаце автор указывал, что США во внешней политике следует найти разумный баланс между «мягкой» и «жесткой» силой. «Это и будет умная сила», – писал американский политолог[70]70
  Nye J. S. Soft Power: The Means to Success in World Politics. P. 147.


[Закрыть]. Во внешнеполитической плоскости эта концепция была сформулирована в 2007 году в докладе двухпартийной группы экспертов американского Центра стратегических и международных исследований во главе с Дж. Наем и Р. Армитаджем (заместителем госсекретаря США в 2001–2005 годах). «Умная сила» определялась как «предоставление глобальных благ, к которым стремятся люди и правительства во всем мире, но не могут достичь в отсутствие американского глобального лидерства». В этом контексте предлагалось сконцентрировать усилия на пяти критических областях внешней политики США: обновление международных союзов и институтов; повышение роли инструментов развития во внешней политике США; развитие общественной дипломатии; экономическая интеграция; упор на технологии и инновации, особенно в энергетике и экологии[71]71
  CSIS Commission on Smart Power: a smarter, more secure America / cochairs, Richard L. Armitage, Joseph S. Nye, Jr, Washington, 2007 // URL: http://csis.org/files/media/csis/ pubs/071106_csissmartpowerreport.pdf.


[Закрыть].

Возглавившая в 2009 году американское внешнеполитическое ведомство X. Клинтон перевела эту концепцию на язык реальной политики и сместила акцент с «мягкой силы» на «умную силу», которая, по ее мнению, стала эквивалентом компетентной внешней политики, не использующей один и тот же набор инструментов для решения различных проблем. Клинтон часто обращалась к проблематике «мягкой/умной силы» в своих официальных заявлениях[72]72
  См., напр.: Clinton Н. U.S. leadership. Council on Foreign Affairs. January 31, 2013. URL: http://www.cfr.org/united-states/remarks-american-leadership/p35382; Clinton H. Testimony before the Senate Foreign Relations Committee. January 13, 2009. URL: http://www.state.gov/secretary/20092013clinton/rm/2009a/01/115196.htm.


[Закрыть]. Такие принципы внешнеполитического поведения, как «политика вовлечения», «смещение политических барьеров при помощи цифровой дипломатии», обеспечение «прямого диалога с протестными движениям в зарубежных странах», «поддержание лидерства США в мире», смешались в риторике госсекретаря и стали рассматриваться как сопряженные[73]73
  Clinton H. R. American “Smart Power”: Diplomacy and Development Are the Vanguard. May 04, 2009. URL: http://www.state.gOv/r/pa/scp/fs/2009/122579.htm; Clinton H. R. Smart Power. July 15, 2009.URL: http://www.state.gov/secretary/20092013clinton/ rm/2009a/july/l 26991.htm


[Закрыть].

В статье, опубликованной летом 2012 года, X. Клинтон отмечала: «Проверкой нашего лидерства станет в перспективе наша способность мобилизовать разрозненные народы и страны на совместную работу по решению общих проблем и продвижению общих ценностей и ожиданий. Для этого нам необходимо расширить наш внешнеполитический арсенал, объединить все активы и всех партнеров и принципиально изменить способ ведения дел. Я называю такой подход “умной силой”». Клинтон прямо заявила: «Одна из определяющих черт нашего века заключается в том, что полноправной стратегической силой стали рядовые граждане – особенно молодые люди, чьи возможности подкрепляются новыми технологиями связи… И, как мы видели на Ближнем Востоке и в Северной Африке, это имеет глубокие последствия для региональной и глобальной стабильности… Поэтому мы осваиваем новые пути выхода за рамки традиционных межправительственных отношений и напрямую взаимодействуем с рядовыми гражданами по всему миру. Это подразумевает использование таких технологий, как “Twitter” и SMS, для ведения диалога с самыми разными людьми – от поборников гражданского общества в России до фермеров в Кении и студентов в Колумбии»[74]74
  Clinton H. The art of smart power // URL: http://www.newstatesman.com/politics/ politics/2012/07/hillary-clinton-art-smart-power.


[Закрыть]. Главный упор был сделан на развитие ключевых ресурсов «умной силы» – информационных технологий нового поколения, сетевых ресурсов, блогов и, особенно, социальных сетей (Facebook, Twitter, видеохостинга Youtube и других). В период 2010–2012 годов деятельность Госдепартамента на этом направлении получила беспрецедентное развитие. США стали опираться на социальные сети не только как средство транслирования американских ценностей, но и как средство краткосрочной мобилизации зарубежной активной молодежи[75]75
  Цветкова Н. Публичная дипломатия США. От «мягкой силы» к «диалоговой пропаганде» // Международные процессы. Том 13. № 3. С. 124


[Закрыть]. Именно с помощью этих инструментов Вашингтон стремится управлять социальными процессами в зарубежных странах, заниматься геополитической инженерией, осуществлять информационную войну против соперников на международной арене. Характерно, что еще в 2009 году, после официального признания президентом Б. Обамой цифровой инфраструктуры в качестве стратегического достояния Америки, высшие чины Пентагона в лице заместителя министра обороны У. Линна обозначили на доктринальном уровне, что «киберпространство – новая сфера для проведения военных операций, наряду с сушей, морем и воздухом»[76]76
  Lynn W. Defending a New Domain: The Pentagon’s Cyberstrategy // Foreign Affairs. Sept/Oct. 2010. Pp. 97-108.


[Закрыть]. Как следствие для защиты американских сетей и организации атак на коммуникационную инфраструктуру соперничающих с США государств в 2010 году в структуре министерства обороны было создано Киберкомандование.

Особое значение придается главному инструменту «умной силы» США – так называемой новой публичной дипломатии, или публичной дипломатии Web 2.0. Она представляет собой механизм влияния на зарубежную аудиторию посредством размещения радио– и телепередач в сети Интернет, распространения в открытом доступе литературы о США в цифровом формате, мониторинга дискуссий в блог-пространстве, создания персонифицированных страничек членов американского правительства в социальных сетях, рассылки информации через мобильные телефоны и т. д. Программы интерактивного радио и телевидения позволяют правительству США быстро достигать потребителей, мгновенно получать обратную реакцию аудитории и, как следствие, корректировать содержание своей информационной пропаганды.

В рамках Госдепартамента существует специальная структура, занимающаяся программами публичной дипломатии Web 2.0 – Отдел мониторинга зарубежной блогосферы. С 2006 года в Госдепе работает группа специалистов для анализа сообщений и дискуссий, протекающих в подавляющем большинстве социальных сетей. Американские специалисты в качестве рядовых пользователей или модераторов принимают деятельное участие в дискуссиях пользователей, разъясняя на этих платформах поведение США на международной арене и пропагандируя западные стандарты и ценности. Основным адресатом новой публичной дипломатии является молодежь и студенчество. Электронные журналы о США, например, оказывают влияние на молодое поколение зарубежных стран, так как оно особенно чутко воспринимает информацию через визуальные и клиповые образы. Мониторинг социальных сетей позволяет Вашингтону направлять дискуссии блогеров в нужное русло и мобилизовать группы протестной молодежи и диссидентов. Рассылка же SMS-сообщений на мобильные телефоны зарубежных граждан позволяет правительству США добраться даже до тех, кто не имеет доступа к сети Интернет и т. д. и т. п.

Приобщение зарубежных обществ к ценностям США и использование сети Интернет в качестве инструмента координации усилий Вашингтона и зарубежной целевой аудитории стало центральным лейтмотивом укрепления «мягкой» и «умной силы» администрации Обамы в 2010–2012 годах. Венцом этой стратегии, по мнению экспертов, стало использование цифровой дипломатии США в ходе «арабской весны» 2011 года[77]77
  Цветкова Н. Ук. соч. С. 125.


[Закрыть](правда, цифровая дипломатия, «политика вовлечения» и «арабские революции» привели не к демократизации региона, а к хаосу, гражданским войнам и резкому росту террористической угрозы).

С 2013 года получила развитие еще одна тенденция: на публичную дипломатию все большее влияние стали оказывать подходы, связанные с концепцией «стратегической коммуникации». Речь идет о точечном донесении международной позиции США до специфических групп и осуществление контрпропаганды в ответ на выступления оппонентов (в роли таковых в зависимости от ситуации могут выступать исламистские террористы, Иран, Россия или Китай)[78]78
  Там же. С. 121–122.


[Закрыть].

Обобщая все вышесказанное, можно отметить, что «умная сила» – это умение использовать полный набор инструментов, имеющихся в распоряжении государства – дипломатических, экономических, политических, правовых, культурных и информационных – выбирая правильное средство или их комбинацию для каждой конкретной ситуации; это способность эффективно мобилизовать все доступные ресурсы в политических целях и оптимально ими распорядиться. По мнению авторов концепции, «умная сила» – это синоним правильной, эффективной политики, своеобразная комплексная модель современного мирового лидерства США, включающая в себя информационно-интеллектуальное влияние, многосторонность подходов, способность решать глобальные проблемы в американских интересах.

Следует подчеркнуть, что, как и у «мягкой силы», у «умной силы» тоже есть две трактовки, два измерения. Характеризуя позитивную сторону этой стратегии, видный отечественный исследователь Ан. А. Громыко пишет, что данная политика основана «на проверенных временем нормах и принципах международного права, обязательных для всех участников международных отношений; политика, которая впитала в себя интеллектуальные достижения предыдущих поколений и обеспечивает эффективное взаимодействие людей, равенство государств и, что особенно важно, открывает возможность искоренения войн из жизни людей и обращения к решению природных глобальных проблем, справиться с которыми можно только общими усилиями»[79]79
  Громыко Ан. А. «Мягкая сила» и сила права: к постановке проблемы // Вестник Московского университета. Сер. 25. Международные отношения и мировая политика. 2014. № 3. С. 12–13.


[Закрыть]. В качестве наглядного примера применения такого подхода можно привести воссоединение Крыма с Россией в феврале – марте 2014 года, которое было осуществлено в соответствии с нормами международного права и исторической справедливостью.

Но есть и другая сторона «умной силы», которую олицетворяет и претворяет в жизнь американская администрация. Подход Вашингтона к «умной силе» предполагает лишь использование определенного набора инструментов «мягкой силы» (часто совместно с «жесткой силой») для достижения собственных узкоэгоистических целей и задач на мировой арене за счет интересов других участников международного сообщества. Как отметил отечественный исследователь А. В. Демидов, вместо заявленного в произведениях Дж. Ная и повторяемого в официальных документах Вашингтона «примера США» в действительности во многих случаях речь скорее должна идти о применении самой настоящей подрывной работе, имеющей конечной целью устранение в конкретных странах неугодных режимов. При использовании «мягкой силы» применяют широкий набор экономических, политических, информационных, психологических и других методов, имеющих целью расшатывание государственного устройства страны, подлежащей, по мнению Вашингтона, политической трансформации[80]80
  Демидов А. В. От «мягкой силы» к «управляемому хаосу» // Геополитический журнал. 2014. С. 88.


[Закрыть].

Одним из ярких примеров реализации стратегии «умной силы» Вашингтона на практике стали операции США по смене политических режимов в Восточной Европе и Северной Африке в начале XXI века. Характерно, что еще в самый разгар «цветных революций» на постсоветском пространстве летом 2004 года в Государственном департаменте США состоялась презентация учредителя Международного центра ненасильственных конфликтов и одного из главных идеологов ненасильственной смены режимов П. Аккермана под названием «Между жесткой и мягкой силой: рост гражданской борьбы и демократические перемены»[81]81
  Ackerman Р. Between Hard and Soft Power: The Rise of Civilian-Based Struggle and Democratic Change // URL: http://2001-2009.state.gOv/s/p/of/proc/34285.htm.


[Закрыть]. К этому времени усилиями США уже состоялись «бульдозерная революция» в Сербии и «революция роз» в Грузии, а на повестке дня стояла «оранжевая революция» в Украине…

В середине второго десятилетия XXI века ресурс американской «мягкой силы» остается очень существенным. Благодаря колоссальному потенциалу в этой области сегодня США все еще могут выдвигать привлекательные идеи, вести за собой другие государства, создавать международные коалиции на основе собственных ценностей (неважно, реальные они или мнимые). Используя технологическое превосходство, большое значение Вашингтон придает цифровой дипломатии, в первую очередь, работе в социальных сетях – Twitter, Facebook и других.

Однако мощь «мягкой силы» Вашингтон, в отличие от большинства стран мира, использует почти исключительно в своекорыстных и порой деструктивных целях. Применение Америкой технологий «мягкой силы» предполагает продвижение ценностей и идей, которые, зачастую являясь фактически спорными, преподносятся для всего остального мира в качестве неоспоримых благ, вследствие чего некоторая, подчас влиятельная, часть населения других государств рассматривает США как идеальную, эталонную модель государства, в котором реализованы, воплощены эти ценности. «Мягкую силу» в контексте ее применения Вашингтоном для достижения целей своей внешней политики иногда называют «оружием массового отвлечения», подразумевая, что американская массовая культура, распространяемая в зарубежных государствах, может отвлекать целевые группы населения или органы публичной власти от фактического применения США «жесткой силы» к этим государствам[82]82
  Saleh L. Soft Power, NGOs, and the US War on Terror // Theses and Dissertations of the University of Wisconsin Milwaukee. 2012. December. URL: http://dc.uwm.edu/cgi/ viewcontent.cgi?article=1069&context=etd. Pp. 24–25.


[Закрыть]. А некоторые авторы (причем американские) прямо называют эту политику «оружием массового поражения»[83]83
  См.: Fraser M. Weapons of Mass Distraction. Soft Power and American Empire. N.Y., 2005.


[Закрыть].

В послевоенный и, особенно, в постбиполярный период американские теоретики и практики довели до совершенства методику основанных на концепции «мягкой силы» гуманитарных технологий, которые при этом отнюдь не являлись и не являются гуманными по отношению к другим странам и народам. Ярким примером использования США технологий «мягкой силы» стали «цветные революции» в начале XXI века – операции Вашингтона по смене неугодных Америке политических режимов в Сербии, Грузии, Украине, Киргизии, Тунисе и Египте.