Текст книги "Мои стрелецкие Университеты (СИ)"

Автор книги: Александр Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Дипломная писалась трудно. Не было опыта излагать мысли на бумаге, сказывалась усталость. Постоянно болела голова, плохо спал. Политэкономию я ответил не блестяще. Председатель ГЭК настаивал поставить мне четыре. В итоговой ведомости напротив моей фамилии все оценки были проставлены красными чернилами. Я подходил на получение «красного диплома». Члены комиссии уговаривали председателя поставить пять при условии, если я защищу диплом на отлично. Защита диплома прошла нормально. 31 марта было торжественное вручение дипломов. Я получил его первым. Получив диплом (31.03.62) с отличием, я отправился в Тамбов за назначением на работу. Мой приезд совпал с нахождением в управлении сельского хозяйства директора и парторга совхоза «Верхние Ламки». Они подбирали в совхоз главного агронома. В отделе кадров мне сказали, что в соседней комнате находится директора совхоза, с которым я могу встретиться. В беседе с руководителями совхоза выяснилось, что они просмотрели личные дела выпускников и остановили свой выбор на мне. Рассказали, что совхоз у них большой, только пашни 15 тыс. га. Главному агроному будет представлен отдельный дом и легковая машина. Вообще меня ожидают в совхозе хорошие перспективы. Я дал согласие на работу в совхозе.

Вернувшись в Мичуринск, через неделю мы с Ириной Нечаевой зарегистрировали брак. Был скромный свадебный вечер. На следующий день мы с молодой женой поехали в Орел знакомить ее с моими родственниками.

14. Комсомолия

В комсомол вступил в 1948 году, будучи учеником седьмого класса. Из-за плохих оценок по русскому языку принимали меня неохотно. Первое комсомольское поручение – пионервожатый в шестом классе. Авторитета у своих пионеров не завоевал. Хвастаться нечем. Единственное мероприятие, которое мне удалось – это отрядный сбор на тему «Вечер чудес». С помощью учителя химии продемонстрировал «бенгальские огни» и еще ряд интересных химических превращений.

В агрошколе я охотно включался в работу комсомольской организации. Стал членом бюро. Возглавлял нашу организацию Саша Пушкин. Умница с активной жизненной позицией, но любитель выпить. Впоследствии это пагубная привычка получила дальнейшее развитие, принесла ему много неприятностей. Позднее, работая агрономом мелиоративного отряда, за махинацию с нарядами попал в тюрьму, надорвал здоровье и рано ушел из жизни. У нас была художественная самодеятельность. Комсомольцы с концертами выезжали в соседние села, проводили ударники и другие мероприятия. Через комсомол в апреле 1952 года меня приняли кандидатом в члены ВКП(б). Когда меня призвали служить в Советскую Армию, из трехсот новобранцев, прибывших в часть, я был единственный кандидатом партии. Это обстоятельство определило многое в дальнейшей службе. Вначале меня избрали комсоргом взвода. Через два месяца на собрании учебной роты секретарем комитета комсомола. Через год выбрали комсоргом 119-го отдельного батальона связи. Опыта было мало, но желание работать большое. Замполитом учебной роты, а позже парторгом батальона был капитан Горюнов. Незаурядная личность. От него частенько доставалось за промахи в работе, но его разносы были справедливы. Я за них не обижался.

Надо сказать, что в армейских условиях собрать комсомольцев, практически весь личный состав был комсомольским, труда не составляло. Давалась команда: «Привести роту на собрание». В назначенный час, рота под командой старшины или одного из помощников командира взвода – сержанта, строем шла в клуб на собрание.

Через год пришлось отчитываться на отчетно-выборном собрании батальона. Предварительно отчетный доклад заслушали на заседании партбюро. По прошествии многих лет, я представляю, какой это был детский лепет. По плану в докладе предусматривались разделы: идеологической, организационной работы и другие. По каждому разделу я смог написать один-два абзаца без всякого анализа существа дела. За такой отчет досталось по первое число. Я сильно переживал эту справедливую критику. Ночь почти не спал. Утром кое-что смог переделать. На отчетном собрании кроме наших командиров, присутствовал офицер из политотдела авиакорпуса. Критики в мой адрес было предостаточно. Особенно больно было слушать пом. ком. взвода сержанта Личковаха. Он в жестах и позах демонстрировал, как я беседовал с некоторыми комсомольцами учебной роты. Я сидел в президиуме и еле сдерживал слезы. В бюро меня снова выбрали. На следующий день на заседании бюро предстояло избрать секретаря. Представитель политотдела рекомендовал избрать лейтенанта (фамилию не помню). Мотив был такой: на собрании в адрес Исаева было много критики. Для меня это было обидно и неожиданно. Через три месяца на бюро секретарь по каким-то причинам, поставил вопрос о его переизбрании. Члены бюро проголосовали за мою кандидатуру. Я уже не хотел быть секретарем, отказывался, но это не помогло. С бюро вышел расстроенным и подавленным. До этого полгода не курил, а тут, с расстройства опять взял папиросу.

В батальон прибыл, новый зам. полит подполковник Кашинец, переведенный из Манчжурии. При первом знакомстве задал вопрос: «Почему я до сих пор не переведен из кандидатов в члены партии?». Я ответил: «Письма с просьбой дать рекомендации посланы на родину, но ответа нет». Он записал адрес, сделал запрос. Через три месяца пришли рекомендации от коммунистов агрошколы, где меня приняли кандидатом. В августе 1954 года на заседании политотдела 53 смешанного авиакорпуса меня приняли в члены КПСС.

Среди заданных вопросов подполковник задал и такой: «Слышал или читал о том, что Эфиопия объявила войну Абиссинии?». Я ответил: «Нет». Он улыбнулся и рассказал случай, как один солдат таким вопросом купил своего старшину – сверхсрочника. Старшина воскликнул: «Я так и знал, что они начнут воевать». Кашинец пояснил, что Эфиопия и Абиссиния одна и та же страна. Я этого не знал.

С подполковником Кашинец и капитаном Горюновым я про комсомолил еще два года. Меня из учебной роты, где я был заведующим учебным классом, перевели в штабную, и предоставили более свободный режим. Без увольнительной мог посещать подразделения батальона, выезжать на «приемный» и «передающий» центры. Среди комсомольских дел запомнилось, как мы отмечали день рождения комсомола. 29 октября проводили торжественное собрание, после доклада зачитывали благодарственные письма родителям лучших 8-10 комсомольцев. По материальным затратам – ноль, моральный результат был высоким и для солдат и особенно для их родителей. Многие родители в ответ благодарили командование части.

На последнем году моей службы, маршал Жуков издал приказ об усилении единоначалия в Вооруженных силах. По его приказу упразднялся институт зам. политов. Взамен вводились освобожденные должности парторгов и комсоргов в воинских частях. Мне пришлось сдавать комсомольские дела тому же лейтенанту, который мне сдавал два года назад. Так закончилась моя армейская комсомолия. Но тот армейский опыт комсомольской работы не прошел даром. Он сказался на дальнейшей моей комсомольской карьере.

Будучи уже студентом Плодоовощного института им. Мичурина, мне пришлось всерьез заниматься комсомольской работой. Произошло это так. По возвращению с «Целины», в начале второго курса, меня пригласили в партком и предложили возглавить комсомольскую организацию института. Я сначала отказался, но поразмыслив и под уговорами Пети Кузякова согласился. Дело в том, что Петр с первого курса был членом комитета ВЛКСМ института. Секретарь комитета уехал учиться в Саратовский юридический институт. Временно его замещал пятикурсник Вася Радионов. Стал вопрос о новом секретаре. Зная о моем армейском секретарстве, Петр предложил мою кандидатуру. После собеседования в Горкоме КПСС, комсомольское собрание избрало меня в состав комитета, и там избрали секретарем. Занимая должность освобожденного секретаря, я оставался студентом очного отделения. Посещал лекции и лабораторные занятия. Двойная нагрузка давалась нелегко. Постоянно находясь в студенческой среде, испытывать пристальное внимание, соответствовать статусу лидера. Достигалось это с большим напряжением и не всегда успешно.

В беседе с одним студентом, он высказал такую мысль: «Саша, как ты стал секретарем, все время чем то недоволен». Он был не далек от истины. Несмотря на многие успешные комсомольские мероприятия, получалось иногда ни так как хотелось, как задумывалось.

На двух факультетах института, обучалось более 700 студентов, со всех республик СССР, от Прибалтики до Приморья. Учились студенты из Грузии, Молдавии, Казахстана и других республик. Наша комсомольская – студенческая жизнь была пронизана духом дружбы, товарищества, взаимопомощи. Между преподавателями и студентами была атмосфера уважительного отношения. Преподаватели были для нас наставниками, старшими товарищами. Студенты отвечали им искренней признательностью и любовью. По количеству студентов наш ВУЗ был небольшой. Все были на виду. Друг друга знали в лицо. Каждый успех и промах становился общеизвестным. Комитету комсомола приходилось быть в центре событий и соответственно реагировать.

Так в очередном приеме на первый курс поступил «стиляга» в плохом смысле. В комнате с ребятами вёл себя высокомерно, грубил, задирался. Ботинком включал на стене репродуктор. Его проделки стали известны в комитете комсомола. Срочно собрали комсомольцев факультета. Приняли единогласное решение: просить ректора отчислить из института и направить письмо в ту организацию, которая выдала ему комсомольскую характеристику. За плечами комсомольцев много хороших и полезных дел. В одном из рейдов девчата обнаружили одиноких пожилых людей. Шефствовали над ними, помогали оформить пенсии, с одеждой и прочее. У нас был подшефный детский дом. Ребята из детского дома гостили в общежитии наших студентов, мы часто были у них в гостях. Проводили студенческие спартакиады, конкурсы. Организовывались встречи со студентами учхоза Калинина (ТСХА). Всех комсомольских дел трудно пересчитать. При всем пафосе и героических буднях, наши комсомольцы оставались обычными юношами и девушками, которым ничего человеческое не чуждо.

Вспоминается такой эпизод. В комитет ВЛКСМ приходит девушка. Рассказывает, что она беременная и виновник случившегося наш студент. В те времена аморальные поступки подвергались общественному порицанию. Пришлось собрать членов комитета. Пригласили потерпевшую и обидчика. Пару слов о последнем: рослый, здоровый симпатичный парень. В процессе разбирательства выясняется, что они познакомились в канун нового года. В новогоднюю ночь потерпевшая пришла к нему в общежитие и принесла бутылку вина. Финал был банальным. Володя, так звали обидчика, прервал с ней отношения – Комитет ВЛКСМ объявил ему выговор, но девушку это не устроило. Она с жалобой обратилась в Горком ВЛКСМ. Там сказали: «Исаев запусти воспитательную работу в институте. Его нужно заслушать на бюро Горкома». Но не успели.

Еще такой случай. В комитет ВЛКСМ пришли две студентки и рассказывают, что в их группе студент обошелся по-свински с их подругой. Студент, фамилию не помню, соблазнил и бросил девчонку. Был он из семьи известного в Мичуринске ответственно работника. Стали разбираться. Студент связей с девушкой не отрицал. При этом заявил, что его бывшая подруга девственностью и скромностью не отличалась. Кончилось тем, что ему пришлось уйти из института.

Накануне отчетов и выборов в комсомольских организациях, в институт прибыл секретарь и инструктор Горкома ВЛКСМ. Завели разговор: «Как я управляюсь с работой и учебой?». Были недовольные, что я продолжаю учебу на очном отделении. Предложили перейти на заочное отделение. Я отказался, заявив: «Работать и учиться заочно, я мог бы и у себя дома. Я приехал учиться, а не работать» В октябре я отчитался за работу комитета. Меня не избрали во вновь избранный комитет. Так закончилась моя комсомольская карьера. Но в гуще общественной работы оставался. На очередном отчетно-выборном собрании меня избрали членом партбюро. В его составе оставался до конца учебы в институте.

Лыжи. С ними связано много моментов в моей жизни. На лыжи я стоял сравнительно рано и неплохо съезжал с горок. Помнится, ребята постарше отправились кататься с горы в п. Калиновка. Я увязался за ними. И каково было удивление Калиновских пацанов, когда с крутой горы съехал шестилетний пацан. Причем устоял на ногах, не упал. Мама поощряла занятия лыжами и запрещала катание, на коньках. Дело в том, что коньки к обуви (валенки) крепились верёвочками и для жесткости затягивались «крячиком» (круглой палочкой). После нескольких катаний под пяткой валенка образовывалась дыра. Мама, зная об этом, отобрала и спрятала мои «снегурочки». Больше я их не видел.

Спустя много лет, уже учась в институте, пробовал кататься на коньках с ботинками, но это был эпизод. На коньках я толком бегать не научился.

Лыжами я занимался практически всю жизнь. Родители в войну набрали денег на две пары лыж, мне и брату Петру. Их купила в Орле сестра Наташа. До 1946 года, пока я жил в деревне, на лыжах ходил в школу, катался с гор. На лыжах со сверстниками, в сопровождении наших дворовых собак, совершали вылазки в окрестности поселка. В период учебы в Орле бегать на лыжах удавалось на уроках физкультуры. Не смотря на то, что из-за каких-то неполадок с сердцем, меня освобождали от физкультуры, я продолжал посещать уроки. Физрук об этом знал, но разрешал заниматься. Думаю и он и я делали правильно.

В агрошколе, наряду с участием в соревнованиях, лыжи были единственным способом в выходной день добраться за 10 км домой. Армейская служба проходила на Камчатке. Там зимы снежные, для лыжников раздолье, особенно бег по мелким сопкам. На гарнизонных соревнованиях дистанцию 50 км прошел за 4 ч 20 мин. Выполнил норматив III спортивного разряда, был доволен, с гордостью носил зеленый значок разрядника.

Наиболее серьезно занялся лыжами, учась в институте на I курсе. Тренировал нас перворазрядник, студент V курса Костя Грудяев. На традиционно осеннем кроссе лыжников на дистанции 3 км в Мичуринске нам не было равных. Хотя в соревнованиях участвовали курсанты двух авиационных училищ, студенты пединститута и заводские коллективы. В тот же год на зональных соревнованиях в Воронеже выполнил норматив II разряда. Дистанции 30 км прошел за 1 ч 05 минут. Бегали на деревянных лыжах ширпотреба. Для облегчения их с боков зауживали. Бежать 30 км на таких лыжах занятие не из легких. Лезть на горку с высунутым языком, проклянешь и лыжи и самого себя. Зарекаешься: – «Больше на соревнования не пойду» Проходит неделя, и опять выходишь на старт, все повторяется заново.

Избрание меня комсоргом института, не позволило всерьез тренироваться. В соревнованиях по лыжам я практически не участвовал. Продолжил занятия лыжами на последних курсах. Принял участие в зональных соревнованиях в г. Воронеже и Саратове, но занимал места в третьей десятке. Единственный успех в Тамбове, на соревнованиях ВУЗов области, первое место на дистанции 30 км. Была оттепель все «замазались», и я попал на мазь. Работая в институте «зернобобовых» я продолжал бегать на лыжах. В парке была оборудована освещенная трасса. Регулярно после работы по часу отдавался любимому занятию. Постоянно участвовал во всех институтских и районных соревнованиях. На областных соревнованиях ДСО «Урожай» по зимнему многоборью ГТО занимал призовые места. Выбил из мелкокалиберной винтовки 47 из 50 очков, потянулся 18 раз, пробежал на лыжах 5 км в пределах 19 минут, стал чемпионом области. Это мой лучший спортивный успех.

С началом девяностых годов, когда жизнь заставила заниматься подсобным хозяйством, пришлось откармливать свиней, держать кур. Мои пробежки трусцой стали заменять походы в сарай к животным, стал лениться. Мне уже не очень хотелось заниматься бегом. Потом обнаружил, что бегать уже не могу. Уверен, благодаря занятиям бегом и лыжами, я сохранил заряд бодрости, энергии продлил свою активность. Занятия физической культурой помогли мне преодолевать тяжелейший недуг инсульт. Я сумел подняться. Смог заново научиться ходить, обслуживать себя. В преклонном возрасте (79 лет) продолжаю совершать лыжные прогулки, на пластиковых лыжах. Эх, их бы в студенческие годы, результаты были бы лучше. Со стороны мои лыжные прогулки выглядят жалкими, но я на это не обращаю внимание. По школьному стадиону 10 кругов (около 3 км) одолеваю за 35-40 минут. Детишки начальных классов меня обгоняют, но я не расстраиваюсь. Главное двигаться.

15. Жена

Летом 1959 года, будучи секретарем комитета комсомола, ВУЗа им. Мичурина, был освобожден от учебной практики, проще говоря, от сельскохозяйственных работ в учхозе. Имел возможность самостоятельно планировать свой рабочий день. Завтракать в студенческую столовую приходил, не как обычно, а на час-полтора позже.

В это время на завтрак приходила группа младших школьников с летней площадки в городском саду, рядом с нашим институтом. Приводила детей на завтрак девушка-вожатая. Обращало на себя внимание поведение ребятишек. Они без суеты и шума вместе с вожатой накрывали столы. Атмосфера завтрака была спокойной, умиротворенной. Основой этому была девушка-вожатая. Она легко без принуждения управлялась с ребятишками, легко двигалась по залу. Весь ее облик свидетельствовал о том, что ей доставляет удовольствие общение с ними. Через несколько дней посещение детьми нашей столовой закончилось. Исчезла с ними и вожатая. Только осенью, гуляя по центральной улице Советской (традиционное место гуляния молодежи), я неожиданно увидел ее с подругой. Они, вероятно, возвращались из городского сада. С приятелем последовали за ними. Неожиданно девушки свернули в какой-то проулок, и я их потерял из виду. Последующие два года она мне нигде не встретилась, да я не искал с ней встречи.

На V курсе, по возвращении с производственной практики, на танцевальном вечере в институте, я неожиданно ее встретил. Пригласил на вальс. Она оказалась легкой партнершей в танце. После вечера проводил до дома. Попрощались без всяких условий о встрече. На следующий день с большой группой однокурсников отправились в Хоботовский лес. День был тихий, солнечный, как бывает в средней полосе в начале октября, буйство красок золотой осени. Подзарядились мы энергией прилично. От прогулки получили большое удовольствие. Но девушка, которую проводил вчера, не уходила из моих мыслей.

Через неделю на танцах мы опять с ней встретились. Наши встречи стали регулярными. Познакомившись, я узнал, что зовут ее Ирина, фамилия Нечаева. На момент знакомства работала директором детской экскурсионно-туристической станции. На пятом курсе существовал день самостоятельной подготовки (ДСП) – это была среда. В этот день мы освобождались от обязательного посещения занятий, планировали день самостоятельно. С Ириной я стал встречаться по средам и выходным дням. При встречах я узнал, что ее мама умерла. Она живет с отцом и младшей сестрой. Брат служил в армии. К окончанию института я решил связать с Ириной свою судьбу. Стал настаивать, чтобы мы оформили брак. Она отказывалась. К этому времени я получил направление в большой совхоз «Верхне-Лимский» главным агрономом. Ирина обещала приезжать ко мне в совхоз. Я поставил ультиматум: «Или ты идешь за меня замуж, или я уезжаю, и мы больше не встречаемся». Это на нее подействовало. Ее подруга Рита Иловайская настоятельно советовала согласиться на мое предложение. В конце марта мы подали заявление в ЗАГС. Нам назначили срок регистрации 5 апреля. Ирининой подруге удалось уговорить зарегистрировать нас раньше. Нам подготовили все документы на 31 марта 1962 года. Случилось так, что в этот день Ирина была свидетельницей у своей подруги. Ей говорят: «Мы вас ждем сегодня». Звоните своему жениху, и мы вас зарегистрируем» Она отказалась. Свадьба была у нее на квартире 5 апреля, а свидетельство о браке значиться 31 марта. Свадебный вечер был скромный. Были одни родственники, подруги. С моей стороны – Ваня Кравцов и Саша Осипов. Они учились на курс младше, а мои однокурсники разъехались по домам на последние каникулы. Ваня Кравцов был с фотоаппаратом и все фотографировал. Позже прислал письмо, что пленку испортил. Так что фотодокументов о том событии не получилось. Родственники Ирины остались ночевать в их небольшой квартире. Нам с ней места не осталось. Мне пришлось возвращаться одному в общежитие. Это Меня несколько огорчило. Через день мы поехали с ней в Орел. Утром следующего дня были на квартире у сестры Наташи. Днем навестили семью старшей сестры Антонины. Спать Наташа постелила на полу, в той же комнате, где она спала с мужем. В эту ночь мы с Ириной стали мужем и женой. Утром рабочим поездом отправились во Мценск, где нас ждала мама, брат Николай и его семья. Встреча была радостной, но свадебных торжеств не было.

Я сейчас сравниваю свою женитьбу со свадебными торжествами своих сыновей. Это небо и земля. Особенно свадьба Алексея. Большой зал, гостей 120 человек, профессионал тамада. У нас этого не было. Жизнь была бедная. Эта бедность угнетала нас почти всю жизнь. Особенно трудно в материальном отношении были первые годы совместной жизни.

В чем нам с нею повезло, так это в том, что не пришлось ютиться по чужим квартирам. Ордер на свою квартиру я получил через две недели после приезда на работу в поселок Стрелецкий. Квартира располагалась на втором этаже в восьми квартирном доме. В ней было 20 кв. метров, две маленьких комнаты, кухня и прихожая. Для начала нас это, вполне, устраивало. С нами жила моя престарелая мама. Я ее забрал к себе, после того, как ее выписали из больницы. Жили трудно. Моя зарплата, за вычетом налога, – 76 рублей. У Ирины оклад учителя Лошаковской школы – 55 рублей. Потребности в обустройстве семьи большие. Нужна мебель, одежда, всякая домашняя утварь. Через год родился Андрюшка. Я как-то эту нужду переносил спокойнее, а Ирине давалось труднее. В аванс я получал 40 рублей, а в получку 28 рублей. Когда я отдавал ей эти деньги, у нее наворачивались на глаза слезы. Наши финансовые возможности позволяли покупать не более 0,5 кг вареной колбасы. Андрюше было около 3-х лет. Он просит: «Хочу чаю», и добавляет: «С колбаской». Он эту колбаску съедал один.

В засуху 1963 года было трудно с продуктами. Хлеб выдавали по норме, а белый хлеб, батоны везли из Москвы. В поселковом молочном ларьке выдавали только 0,5 л молока на человека. На нашу семью приходилось два литра. Андрюшка это молоко выпивал один. Маме молоко почти не доставалось, а нам с Ириной подавно.

С первых дней работы в институте стал готовиться в аспирантуру. С несколькими сотрудниками, для подготовки к экзамену по философии, поступили в вечерний институт Марксизма-Ленинизма при доме Политпросвещения в г. Орле. Занятия отнимали много времени, и я мало мог помочь семье по дому. В зимнее время дорогу переметало, нам приходилось большую часть преодолевать пешком. В университете был хороший книжный киоск. Я там приобретал хорошие книги. Они тогда стояли дешево, но для моего кармана и это было накладно. Когда привозил очередную книгу домой, мама мне выговаривала: «Опять деньги потратил на ерунду, лучше бы купил колбасы». Нужда забылась, а книги, приобретенные в те годы, служат по сей день. Например, «Лекарственные растения» объемом более пятидесяти печатных листов, книга уникальная. Служит незаменимым справочником. Многие другие книги и сейчас остаются незаменимыми.

Трудно складывались отношения между мамой и женой. Женщина, родившая 10 детей, обладающая огромным житейским опытом, наблюдая за нашей жизнью с Ириной, ревностно относилась к невестке. Пыталась иногда давать свои советы. Ирина не хотела уступать в своих делах. Она вела домашнее хозяйство, готовила еду, убирала в квартире, занималась ребенком, работала в школе. Между ними возникли натянутые отношения. Я оказывался в трудном положении. Обе женщины, мама и жена, для меня самые дорогие люди. Я не мог принять чью-то сторону. Пытался их примерить. В результате складывалась такая ситуация: прихожу в обеденный перерыв домой, мама сообщает, что Ирина не то что-то сказала, или не так поступила; в беседе с мамой стараюсь защитить жену. Маме это не нравиться. Вечером в постели жена сообщает, что мама сказала и прочее. Я защищаю перед ней маму. В итоге я плохой и для мамы и для жены. Возможно, следовало соглашаться и поддерживать с мамой ее, а с женой принимать ее сторону. Но это для меня было не приемлемо. Я не мог быть двуличным, из-за этого пережил много горьких минут.

Когда мы поженились, Ирина заочно училась на истфаке в г. Рязани. Переехав в Орел, она перевелась в наш пединститут на факультет начальных классов и методики преподавания. Имея маленького ребенка и работая учителем начальных классов, выкраивать время для выполнения контрольных работ было трудно. Помнится, Андрюшке было два годика, у Ирины летняя сессия. Я взял на себя заботу о сыне, и ей сказал: «Иди в парк, обложись учебниками и готовься к экзаменам. К концу дня, приходит расстроенная и говорит: «Ничего не учила, проспала весь день». Когда, окончила институт и получила диплом, призналась: «С рождением сына, я обрадовалась, что можно не учиться в институте». Мне удалось побудить ее к получению высшего образования. В Стрелецкой школе среди учителей начальных классов она единственная имела высшее образование. Ирина почувствовала свое моральное и материальное преимущество перед коллегами. В момент откровения, сказала: «Я благодарна тебе, что заставил меня окончить институт». Учительница она получилась от бога. Вероятно, сказалась и наследственность. Ее бабушка и мать были учителями. Бабушке сам М. И. Калинин вручал орден Трудового Красного Знамени. Ирина пользовалась уважением среди коллег и родителей. Многие родители считали за честь отдать ребенка в ее класс. Она получила звание «Учитель-методист», «Отличник народного образования РСФСР», «Отличник просвещения СССР», ее портрет целый год находился на Областной доске почета в г. Орле, награждена медалью «Ветеран труда». Когда я пишу эти строки, она уже на заслуженном отдыхе. За время работы учителем, через ее руки и сердце прошло 200-250 детишек. Многие из них окончили среднюю школу с золотой или серебряной медалью.

Думаю, что лучше меня расскажут о ней корреспонденции в районной газете «Знамя Коммунизма». Достаточно полно и объективно характеризуют ее, как жену, мать и учительницу.

Нашему союзу на сей момент 48 лет. Дай бог дотянуть до золотой свадьбы. Сказать, что наша совместная жизнь была безоблачной, вряд ли. Были ссоры и размолвки, но до серьезных кандалов не доходило. Как-то мой однокурсник Ваня Кравцов написал в письме: «Сожалею, что связал жизнь со своею женой». Я ему ответил: «Ни на минуту е усомнился в своем выборе». Считаю, что нам с Ириной удалось построить нормальную семью, завоевать свое место в коллективах, где пришлось работать. У нас два прекрасных сына, умные красавицы внучки.

Постскриптум. 31 марта 2002 года мы с Ириной отметили золотую свадьбу в ресторане в г. Орле. На свадьбу приехал из Ленинграда Андрей. За свадебным столом с нами были Алексей с женой Наташей и дочкой Настенькой. Были цветы, подарки, фотографии. Свадьба удалась.

Газета «Знамя коммунизма» 14.01.1984 г.