Текст книги "Забытые на обочине"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– К вам он тоже уважения не проявил. – в том же тоне ответил Заваров. – Но это уже другой разговор.

– Так что Григорий? – прервал его Геннадий, нахмурившись.

– Ничего... Ничего особенного. Не говорить же нам посреди дороги?

Геннадий колебался всего секунду.

– Хорошо. Здесь рядом есть забегаловка.

Через несколько минут они оказались в небольшом кафе и Заваров сразу предупредил.

– Хотелось бы выпить, но я на мели...

– Оно и видно. – пренебрежительно заметил Геннадий и заказал официантке кофе, по коньяку и "пепси-колу". После чего спросил вызывающе.

– Ну?! Решил на меня наехать, или как? Давай сразу коротко и чтоб ясно.

– Я тоже так люблю, чтобы быстро и ясно. Ты уж извни, но братишку своего, Гришаню, ты ограбил, старик. В натуре его обул.

– Да? – назависимо спросил Геннадий.

– Да. Так вот получается.

– Как?

– Просто. Пока он в психушке куковал, отец ваш умер. И ты присвоил все его капиталы, квартиру, дачу и все прочее генеральское барахлишко с накоплением.

Геннадий смотрел на него задумчиво, а Заваров тоже решил подержать паузу для многозначительности.

– Как вас зовут? – спросил Геннадий и тот ответил внятно.

– Заваров Виктор Иванович, честь имею.

– Шантажисты чести не имеют, это ты брось. Гришка в твоих руках?

На мгновение Заварову хотелось ответить утвердительно, но потом он вдруг решил, что этим человеком будет разумнее играть относительно честно и ненужных крапленых карт в игре не использовать.

– Нет. Он уехал утрясать свои дела в Ярославль. Может ещё обьявится, а может и нет. У него там неприятности.

– Угу. Так в чем тогда дело?

– Я считаю, что вы обязаны с ним по братски поделиться. Наследством. Думаю, что после генерала его не так уж мало.

– Не считай башлей в чужих карманах. – презрительно ответил Геннадий и Заваров понял, что у этого человека хватит твердости, чтоб сопротивляться шантажу. Заваров решил рискнуть, использовать домысел на непроверенных фактах.

– Чужих денег я не считаю... Да и не в наследстве как таком речь. А вот есть у меня предпроложения, что вы, Геннадий Викторович, применяли некоторые ходы, чтоб как можно на больший срок удерживать своего брата в психушке.

Заваров видел, что удар попал в цель. Не то чтоб Геннадий испугался, но откровенная настороженность промелькнула на его лице и он спросил замедленно.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ну, все эти историии, в которые попадал ваш брат... Вы его подставляли под них. Он и просидел целых десять лет. И сейчас его положение тоже не из завидных. Кто-то ему помогал.

Заваров играл "в темную". Он базировался только на смутных догадках, но никакой другой системы у него не было. Он был свято уверен, что коль скоро Геннадий захватил наследство батюшки, отодвинув от него сводного брата, то, – следовало полагалать, – боролся за него остервенело, а потому, вполне допустимо, применял любые средства.

Геннадий сделал ошибку. Произнес нейтральную фразу, которая давала Заварову плацдарм для новой атаки.

– Ты ничего не докажешь, придурок.

– Может и не докажу! – радостно подхватил Заваров. – Но попытаться можно, Геннадий Викторович! Такой пустяк, как то, что вы устроили у себя дома спектакль, когда пришел ваш брат – это легко доказуемо! Ученицы вашей жены разыграли кино, будто снимают у вас всю квартиру, а вы – ютитесь в комнатушке. Но это конечно, не криминал. Пока не криминал. Однако, можно попытаться доказать, что вы через свои очень некрасивые действия, помогли такой большой срок держать брата в психушке! А эти действия были не всегда красивые и законные. На то есть свидетели. – Заваров замолк и вновь решил рискнуть. – Свидетели в Ярославле.

Геннадий отвел глаза. И молчал, пока официантка не принесла заказ, расставила его на столе, улыбнулась Геннадию, как старому клиенту и ушла.

– Пей. – кивнул Геннадий на графинчик коньяку. – И сколько ты хочешь, чтоб заткунться и больше в моей жизни не появляться?

Это уже не "запах шашлыка" – понял Заваров – Это уже сам смачный шашлык в натуральном виде!

– О сумме мы можем договориться, – небрежно произнес Заваров, поскольку боялся продешевить.

– Смелей! – презрительно подхлестнул Геннадий.

– Послушай, – сменил тон Заваров. – Дело ведь не в сумме, которую я запрошу за молчание...

– Правильно, придурок, – оборвал Геннадий. – Это правильно. Потому, что какую бы ты сумму не назвал, хоть один рубль, хоть сто тясяч долларов, ты не получишь с меня не копейки. Никогда, понял меня?

– Почему? – ровно спросил Заваров.

– Потому, что я знаю законы шантажа. Ты получишь сумму и будешь доить меня, пока я не сдохну! И мне выгодней нянять киллера, чтоб тебя прикончить. Но я этого делать не буду. Действуй, если можешь. С братом я как-нибудь договорюсь. Хоть мы и сводные, но по пятидесяти процентов крови родные, однако. Ты не получишь от меня ничего. И никогда.

– Правильно. – без паузы ответил Заваров. – Я так и думал, что ты крепкий парень. Ну, а если я прошу не деньги,а что-нибудь другое?

– Что?

– Небольшую информацию. Если она будет честной, ты мы сейчас ударимся боком друг о друга и разлетимся в разные стороны навсегда.

– Какую информацию?

Заваров налил себе коньяку из графинчика, выцедил маленькую рюмку и сказал спокойно.

– Чем занимается Шаратаров?

– Бизнесом.

– Каким?

– Многоплановым. Хочешь на него наехать или попросту ограбить?

– Еще не знаю.

– Можешь попытаться ограбить. – кивнул Геннадий. – Где его офис, все знают. Где его дача – тоже. Собери команду, купи танк, роту с автоматами и – вперед.

Заваров помочал, потом сказал тихо.

– Я его ненавижу так же, как ты. И я хочу, чтоб он за мной окурки подбирал.

Ответ прозвучал откровенно презрительно.

– У тебя на это мозгов не хватит.

– А у тебя – хватит?

Геннадий ответил не сразу.

– Ты кого представляешь? Какую братву? Солнцевскую, Ореховскую?

– Нет. Я сам по себе.

– И нет никакой бригады?

– Нет. Но если понадобится, то собрать братков можно очень быстро. Я же "афганец". Да и шоу-бизнесом занимался. На зоне немного куковал. Солдат найду, сколько надо. Были бы "зелененькие".

– Понятно, – в растяжку ответил Геннадий. – А теперь голодный и на все готов? Указать тебе, где Шаратаров деньги держит? Где у него касса?

Заваров из осторожности неопределенно повел головой. Геннадий усмехнулся.

– Надо понимать, вы смелый и решительный человек. Конкретней. Чего хотите?

– Наколоть Шаратарова.

Кривая гримаса на лице Геннадия изобразила презрительную насмешку.

– Вы решительный и смелый человек. Но, судя по всему, этим ваши достинства и ограничиваются. Маловато. О какой сумме в кассе Шаратарова мечтать изволите?

Заваров мигом понял, что вопрос провокационный, что это всего лишь проверка "на вшивость". Он улыбнулся и ответил вразумительно.

– Сколько бы денег в кассе не лежало, даже если их возмешь, то они все одно когда-нибудь кончятся.

– Следовательно, что получается? – спросил Геннадий.

– В долю Шаратарова войти надо. Или...

Он замолчал и Геннадий тоже закончил не сразу.

– Или – вообще перехватить у Шаратарова его бизнес.

– Про то и говорю.

Заваров чувствовал, что разговор дается ему с гигантским напряжением. Но хуже было то, что он уже понимал: что справиться с этим многохитрым человеком, руководить им – ему, Заварову, вряд ли удастся. Он, даже в этом разговоре, уже несколько раз брал над Заваровым верх. Навязывал собственную волю и, коль скоро вопрос встанет о вещах капитально серьезных – то не позволит ему, Заварову, играть роль первой скрипки. Но в начальной фазе Заварова устраивала должность и "второй скрпики". Заваров снова пошел на риск.

– Мы могли бы сработать на пару... На равных долях.

– Допустим. – кивнул Геннадий. – Моя доля очевидна. Я около Шаратарова, знаю чем он занимается, знаю, как вырыть ему яму. А в чем твоя доля, господин Заваров?.

– Ты же сам сказал. – нашел ответ Заваров. – У тебя команды нет. Свою команду, пока ты в "шестерках" у Шаратарова, ты собрать не можешь. Он это сразу усечет. И тебе крышка. Команда будет у меня.

Заваров не знал, что звериная интуиция его не только точно уловила состяние дел Геннадия, но и попала точно в нужное время. Гененадию действительно нужна была команда – тайная от шефа Шаратарава, личная бригада голодных парней, на все способных и ко всему готовых, чтобы урвать свой кусок мяса от пиршества жизни. Геннадий проговорил жестко.

– Ты мне сейчас всё расскажешь о себе. И учти, что эту информацию я проверю.

– Хорошо. Слушай.

Биографию свою, даже с темными её сторонами, даже с ООС Балтийска, Заваров выложил практически без утайки. Поведал и про свой период эстрадных выступлений, легких и коротких увлечений наркотиками. Строго говоря, большой и даже опасной тайны его жизненный путь из себя не представлял. Закончил он решительно.

– Я не стукач, не "голубой", ни наркоман, ни алкоголик.

– Посмотрим. – кивнул Геннадий. – Сколько тебе потребуется, чтоб собрать "быков"?

– Для кого дела? "Мокруха"?

Геннадий поморщился.

– "Мокруха"! Рехнулся что ли?! Это уж последнее дело. Но учитывать вероятность крутых действий, конечно, надо... Есть у меня одна затея, для которой нужно человек шесть-восемь...

Он замолк и Заваров не выдержал пузы.

– Какой специальности?

– Разной специальности. – уклонился Геннадий. – И набрать эту команду надо очень быстро.

– Считай, что я её набрал. Проведешь испекиционный смотр через пару дней.

– Проведу. Издали и инкогнито. В открытую мы с тобой встречаться не должны. Учти, что Шаратаров очень хитрый и умный мужик. У него бизнес, считай, межународного класса.

– Я так и подумал.

Геннадий перевел разговор на пустяковые темы, но Заваров быстро уловил, что даже в праздных разговорах – его,Заварова, прощупывают не предмет его мироощущений, желаний и возможностей. Все то же звериное чутье подсказало Заварову, что вранье на пользу не пойдет и в этой непродолжительной беседе он был в достаточной степени искренен.

Они вернулись во двор и Заваров остановился возле своего "сааба", по номерам которого Геннадий тут же определил.

– Так ты из Подмосковья?

– Я ж тебе сказал.

– Это даже к лучшему.

Заваров сел в машину, включил зажигание, мотор чихнул и смолк счетчик топлива завалился за "ноль". Заваров вылез из салона и корчась от унижения, ненавидя до потемнения в глазах себя, Геннадия, весь этот поганый мир, попросил.

– Бензин кончился... Ты мне не плеснешь немного?

Геннадий глянул ему в лицо без насмешки, произнес уверенно.

– У тебя не только бензин кончился. У тебя денег на жизнь нет.

– Почем ты знаешь? – без особой энергии спросил Заваров.

– По глазам.

Геннадий открыл гараж, вынес маленькую канистру на десять литров и они молча опорожнили её в бак "сааба". Мотор завелся со второго поворота ключей в замке зажигания.

Заваров протянул руку для прощания и обнаружил в собственной ладони пятьдесят доларов. Геннадий сказал спокойно.

– Это не подарок. В долг даю. Учитывая твое положение. Не благодари, отдашь, когда сможешь.

– Я это просто запомню, Гена. – ответил Заваров ещё не зная, возненавидит ли за он за эти подачки своего нового компаньона, или, действительно, будет ему навсегда благодарен.

– Часы нашей постоянной телефонной связи – полдень и полночь. Каждые сутки. Трезвый или пьяный, но звони.

– Понял. А если твой братан у нас вдруг обьявится...

Геннадий резко вскинул на него глаза.

– Почему это он у вас обьявится?

Заваров неловко хохотнул.

– Да кажется, он на мою сестру глаз положил. Если обьявится...

– Вот что, – оборвал Генналдий. – Мой брат – это мои проблемы. Его не трогай. Обьявиться – сообщи. Я сам с ним разберусь, тут твоя помощь больше не нужна.

– Как хочешь, конечно. Я этого дела более не касаюсь... Честно. Но только ты с ним все же будь поосторожней. Он иногда не такой дурак, как кажется.

Геннадий закрыл гараж, сказал с непонятной улыбкой.

– Даже если он и дурак, то беда в том, что всякий дурак порой бывает победителем. Если он удачливый и везучий.

Они все-таки обменялись рукопожатиями и Заваров выехал со двора. На душе его скребли кошки. Он понимал, что столь удачно начатое сотрудничество могло рухнуть через дясяток минут, когда Геннадий откроет дома сверток с "подарком из Риги".

Он проехал всего квартал и остановил машину. Нужно было предупредить события. Он нашел ближайшее кафе, в вестюбиле отыскал таксофон и набрал номер картиры Геннадия. Тот сам снял трубку.

– Нестеров слушает.

– Извини, это Заваров. – он заговорил без передышки. – Геннадий, тебе сейчас передали подарок из Риги. Это моя работа. Ты не обижайся, у меня не было другого выхода. Не было к тебе подхода. Я ж не знал, кто ты и что ты. Не волнуйся, подарок от меня. И... И больше таких номеров не будет.

– Молодец. – сухо ответил Геннадий.

– В каком смысле?

– В двух смыслах. Во-первых, остроумно околпачил нашу дуру-няньку, во вторых – молодец, что позвонил и покаялся. Наверное, с тобой можно делать дело.

– Конечно.

Заваров понимал, что сейчас скажет лишнее но удержаться не мог.

– Еще одно. Этой вашей беби-ситер не говори, что именно я такую туфту подсунул. Эту пустую канистру из Риги.

– Понравилась обезьянка? – в голосе Геннадий послышался смех.

– Да. – сдержался Геннадий.

– Вот и хорошо. Теперь и ты у меня на крючке. Так что будем работать на равных. Я распишу Наталье твой облик в самых красивых красках.

– Спасибо. – непризвольно ответил Заваров, хотя решительно не собирался благодарить.

Однако, уже на выезде из Молсквы, Заваров решил, что черная полоса его жизни закончилась, под ногами появилась твердая опора, а главное – он вошел в систему людей, которых не интресуют деньги как таковые, а "дело", в которых эти деньги являются просто рабочим инструментом. В чем будут заключаться его обязанности в этом бизнесе, Заваров имел пока лишь смутное представление, хотя первое задание получил – следовало сформировать бригаду лихих парней. Эта проблема Заварова не волновала – клоун Левка Огнев уже был под рукой, а связи Огнева со шпаной любого ранга и пошиба были обширны. Бригаду на любой вкус и к любому делу сформировать будет раз плюнуть.

День прошел, можно считать хорошо, хотя, тут же пришла неприятная мысль – денег этот день он не прибавил. И тут же вспомнилось то унижение, которое пришлось пережить, выпрашивая бензин у Геннадия. Таких минут Заваров себе не прощал и тут же неожиданно вспомнил, что у одного "жучка" в Зеленограде он месяц назад на пари выиграл сто долларов. Это все-таки деньги, хотя за ними придется возвращаться через всю Москву.

Заваров притормозил, нашел в своей книжке телефон "жучка", а потом отыскал телефон-автомат и жена этого прощелыги заверила, что через час "Васенька" обязательно будет дома.

Назад, через всю Москву, Заварова погнало даже не безденежье, а чувство злости к паршивцу "Васеньке", который корчит из себя "крутого делового", а сам столь необязателен в денежных рассчетах. Заваров решил, что в виде штрафа за удержания рассчета – даст Васеньке хотя бы доброго тумака по морде.

Он вкатился в Зеленоград, когда уже заметно темнело. Нашел по указанному женой должника нужный адрес, нажал на звонок, дверь окрыла рыхлая мокрогубая женщина в неряшливом халате и сообщила радостно.

– А Васенька только что позвонил, извинился и сказал что будет утром! Вы Заваров, да? Он вас ждет утром.

Кровь ударила в голову Заварова и он проговорил сатанея.

– Врешь, сука! Он дома! Тащи сто долларов или я тебе шею сворочу!

Женщина поступила совершенно правильно и выбрала единственный способ надежной защиты – дико закричала на всю эту чистую лестничную площадку с четырьмя стальными дверьми по бокам. Правильно сделала – Заваров был так разьярен, что неизвестно чем бы всё это кончилось.

Соседнии двери не открылись, зато наверху послышались тревожные голоса.

– Я завтра приеду! – успел крикнуть Заваров, кидаясь к лестнице. – И передай фрайеру, что ноги ему вырву! Сиськи твои узлом завяжу!

Жирняга продолжала орать, упадая в истерику, а он сбежал по лестнице никем не задержанный. На чьи-то крики из окон (Я тебя запомнила!)внимания не обращал: собственно говоря, ничего предосудительного он совершить не успел, а своих отношений с "жучком" он ни ценить, ни продолжать не собирался. Бесила непорядочность и эта жирная стерва в халате и золотых украшениях, в доме которой, конечно же, во всех матрацах были зашиты доллары. Вместе с тем, он знал определенно, что ни завтра, ни после завтра за своим догом сюда не приедет. Унизительно – не та сумма, чтоб набраться духу вторично её выручать из рук мелкой швали.

На этом бы день Заварова и закончился – день удач, перемешанных с унижениями. Но километров за восемь до Степановска, уже в полной темноте позднего вечера, мотор "сааба" чихнул, машина дернулась и заглохла. Десяти литров подаренного бензина для завершения пути не хватило.

Заваров по инерции скатился с полосы движения и остановился. Уже не хватало злости, чтобы проклинать всех и вся. Но этой ярости доставало на активные действия – любого порядка. Сдержать себя Заваров уже не мог. Он вышел из салона автомобиля и тут же приметил, что буквально метрах в трехстах от него сверкает ночными огнями бензозаправочная станция.

Шел одиннадцатый час вечера. К довершению всех бед Заварова, принялся накрапывать редкий, но холодный дождик. Заваров скинул пиджак, достал из бардачка газовый пистолет, из багажника черную куртку искуственной кожи, запер все двери автомобиля и пошагал к станции. Никакого конкретного плана действий у него не было. Требовался бензин и Заваров не намеревался ни просить, ни одалживаться. Ему казалось, что он, изнывая от жажды, шагает по раскаленной пустыне и сейчас, возле оазиса с источником воды, придется сразиться на смерть за глоток живительной влаги. По иному он себе ситуацию и не представлял. В мире для него сейчас не было ничего, кроме ожесточенной схватки за выживание – никаких других путей, никаких прочих приемов, кроме кровавой битвы.

Метров за пятьдесят до заправки Заваров увидел, что возле колонок никого нет, а за окнами станции мелькает несколько фигур. Атака на станцию была безрассудным занятем – там, почти наверняка, мог оказаться на работе кто-то из жителей Степановска, где его, Заварова, едва ли не каждый знал в лицо.

Он замедлил шаги и старался держаться в темноте, когда его обогнал темный "мерседес" и по пульсирующим тормозным огням Заваров тут же сообразил, что автомобиль свернет на заправку.

Он успел увидеть, что водитель сидит в машине один.

Заваров соскочил с дороги и вдоль кювета добежал до края заправочной площадки станции как раз в тот момент, когда водитель "мерседеса" вставил заправочный пистолет в бензобак и пошагал к кассе. Заваров сразу разглядел, что это был как раз из тех типов, которых он ненавидел и кому остервенело завидовал. Тип – Шаратарова и ему подобных. Кругленький толстячок пятидесяти лет с торчащим упругим животиком, в добротном костюме и красивом длинном плаще. Лысоватый, конечно, а чтоб не простудить свою плешивую голову – держал над собой зонт.

Этот зонт – решил дело. Водитель, расплачиваясь за бензин, отгородил зонтом и себя, и кассиршу от вида на собственный автомобиль. Решение пришло к Заварову мгновенно. Он перепрыгнул через канаву, сильно пригибаясь добежал до "мерседеса" и уже совсем едва ли не ползком подкрался к передней левой дверце машины.

Она оказалась открытой, но ключей в замке зажигания, как предполагал Заваров – не оказалось. Правильно, такие типы всегда осторожны, поэтому они и есть "такие типы". Запускать мотор без ключей Заваров не умел. Нужно было выбирать из двух решений одно – либо затаиться возле машины и нападать, когда владелец её будет усаживаться к рулю, либо... Первое решение было опасным опять же по прежним соображениям – их могли увидеть через окно кассы.

Толстяк все ещё возился, рассчитываясь за бензин. Легким движением Заваров приоткрыл левую дверцу машины, скользнул в салон, змеей прополз через спинку кресел на заднии сиденья и уже оттуда прикрыл дверцу. Потом вжался в пол между передними и задними креслами, влип лицом в резиновый коврик, оставив свободной только правую руку с пистолетом.

Он слышал, как толстяк наствистывая, подошел к машине, включил пистолет и минут пять в баке булькал втекающий бензин.

По звукам трассы можно было определить, что мимо, без остановок прошли два автомобиля.

Толстяк прекратил заправку и громко крикнул.

– Спасибо,принцесса!

Машина качнулась, хлопнула водительская дверца, мягко загудел мотор и "мерседес" словно поплыл, тронулся с места.

Заваров не позволил водителю набрать высокой скорости. Едва они выскочили за границу света вокруг бензозаправки, он приподнялся между кресел, прижал дуло пистолета к затылку водителя, щелкнул взведенным предохранителем и сказал ровным голосом.

– Гаси скорость. Прижмись к обочине. И остановись.

При этом он успел сдвинуть зеркало обратного вида так, чтоб водитель не смог его разглядеть.

Странно, но веселый толстячок оказался решительно не робкого десятка. Сбросил газ, выключил мотор и плавно сошел на темную обочину, после чего спросил.

– Уважаемая дешовка, вы определенно не знаете с кем имеете дело?

Лишние речи всегда никчемны, а главное – не терять темпа. С короткого размаха Заваров ударил толстяка в ухо пистолетом и сказал.

– Выходи. К багажнику. Руки на уровне плеч. Стреляю тут же.

– Тише, тише, дешовка. Я не такой дурак, чтоб устраивать тут возню. проворчал толстяк.

Это дважды повторенная "дешовка" бесила Заварова до того, что руки чесались для нанесения серьезного удара на поражение. Но нужды в излишнем риске не было.

Толстяк вышел из машины и склонив голову так, чтоб показать, что в лицо нападавшего и думает заглядывать, встал к багажнику.

Заваров последовал за ним, выдернув ключи из замка зажигания. Он шагнул к толстяку, а тот сказал все так же спокойно.

– Только не делай глупостей. Я тебя не вижу и не знаю. Деньги во внутреннем кармане пиджака. Возьми, а документы оставь. Часы снимать не рекомендую. Они дареные, с надписью. Больше ничего существенного нет.

Если бы он ничего не сказал про деньги – Заварову и в голову бы не пришло полезть к толстяку в карман! Но не отказываться же, когда предлагают сами! Заваров достал из кармана толстяка пухлый бумажник, почти на ощупь вытащил из него пачку денег, а бумажник сунул в карман плаща ограбленого. Потом отпер багажник и скомандовал коротко.

– Влезай внутрь.

– Это теперь наверное лишнее, а? – толстяк даже засмеялся!

– Залазь. – повторил Заваров угрожающе.

– Ладно, пусть так. Ты, наверное, прав. Тебе надо выиграть время. О-ох, упаси тебя Бог, если мы с тобой ещё встретимся. А искалечишь или угонишь женину машину, так я сам постараюсь с тобой встретиться.

Заваров, не отвечая на все эти рассуждения, собрался было прихлопнуть за ним багажник, когда вдруг обнаружил, что, возможно, его задача упростилась – в просторном багажнике оказалось две металлические канистры под бензин. Он схватился за них и тут же обнаружил, что они полные. Этот жирненький тип, конечно, всегда имел при себе запасец горючего, а не ездил, как Заваров, на последних каплях от заправки до заправки. Он вытащил обе канистры и поставил их на землю. Толстяк продолжал послушно лежать в багажнике, слегка поджав ноги и не поворачиваясь лицом к Заварову. Тот прихлопнул багажник, перенес канистры в салон и метнулся к рулю. Он вставил ключ в замок зажигание и повернул его.

Мотор – не завелся! Даже стартер не прихватило! В "мерсе" такого не могло быть!... Если не учитывать спецблокировки системы зажигания.

Только в этот момент Заваров начал нервничать и едва не сделал ошибки. Он уже выскочил из салона и собрался было схватить канистры, чтоб бегом домчаться к своему "саабу". Но изнутри багажника послышался стук и невнятный крик.

Заваров отпер замок и слегка приоткрыл крышку – тут же прикинув, что не обыскивал как следует этого типа и если сейчас он, Заваров, получит пулю в брюхо, то сам будет виноват.

Но толстяк прокричал сквозь щель сварливо.

– Справа, под рулем кнопка красная! Блокировка! Учить вас, дураков, надо!

Заваров вновь метнулся к рулю, проделал предлагаемое действие и мотор принял обороты. Заваров выждал пока мимо прокатился тяжелый трейлер, развернулся и за десяток секунд докатился до своего "сааба". Уже едва ли не паникуя, он вылил половину одной канистры в бак "сааба", потом уложил обе в свой багажник, бросил ключи зажигания от чужой машины в салон "мерседеса" и через несколько секунд уже пролетел огни бензозаправки.

Еще через минуту он заставил себя спокойно проанализировать все промахи, ошибки и точные маневры операции. Грубой, пошлой, недостойной операции, которой он, конечно же, будет стыдиться. Но прошло – нормально. На "четыре с минусом" по пятибальной шкале. Надо было для такого случая иметь маску, или хотя бы глубокую лыжную шапочку. То, что он мог оставить свои отпечатки пальцев на "мерсе" Заварова не волновало – этот тип не из тех, кто поторопится в милицию, для него суета с ментами будет большей потерей нужного времени и нервов, нежели он пострадал от нападения.

Кстати, каков навар?! Заваров сунул руку в краман и вытащил отнятые деньги. Не доллары, к сожалению, хотя такие типы, по мнению Заварова, рублями давно отучились расплачиваться. Тысячи две приблизительно, в крупных купюрах. Не густо. И беда не в скудности суммы, а в убожестве приема, каковым она была получена. Хорошо, что хоть не соблазнился на часы.

К моменту, когда Заваров вошел в свою пустую квартиру, он успел уже трижды поклясться, что с подобными трюками покончено раз и навсегда. Лучше подохнуть с голоду.

Но клятвы его и все притяные результаты анализа операции рухнули буквально через час с небольшим. Поначалу показалось, что вообще все рухнуло.

Где-то в час пополуночи, когда Заваров, выпив немного водки досматривал телевизор, раздался телефонный звонок и едва он снял трубку, как ехидный, знакомый, но неизвестно кому точно принадлежащий голос промурлыкал.

– Заварчик, а что это ты бросаешь свой "сааб" на дороге возле бензозаправки? А? Всякий пипл ограбит!

– Что? – спросил он, обмирая.

– Я рядышком там и "мерседес" стоял с о-очень хорошим товаром в багажнике! Ну и скандальчик был!

– Кто был? – тупея спросил Заваров.

– О-ох, Заварчик, до чего ты дошел! Ну, ладно, что по дачам лазил, вские соленья-варенья у пенсионеров крал, так хоть знаешь ты теперь, на кого руку поднял?!

– Кто говорит? – выдавил Заваров. – Ты кто, скотина?

– Знакомы мы, Заварчик, знакомы. И прятаться от тебя я не собираюсь. Но, сам понимаешь, небольшой разговорчик у нас с тобой состоится.

– Когда?

– Ну, сегодня уже поздно, да и устал ты, я думаю, поволновался. Позвоню я завтра или попозже. А ты пока не дергайся. Я буду молчать, а более никто ничего не видел и не знает. А клиент твой из багажника – он тоже пока никакой наводки на тебя не имеет.

– Кто клиент? – Заваров уже пришел в себя.

– Да Рыба, Заварчик, неужто ты его не признал?! Рыба!

Признать в лицо эту "рыбу" Заваров не мог, поскольку её никогда не видел. А вот знать – знал! И по совершенно точным слухам эту тухлую Рыбу боялась вся братва Подмосковья, хотя ничего определенного о роде "рыбьих" занятий никто ничего не знал. Но, опять же по тем же слухам, ряд заказных убийств последнего года связывались именно с этим водоплавающим.

– Заварчик, – продолжал мяукать собеседник. – Я человек прямой и мучить тебя не буду. Валька я Климов, если вспомнишь мою рожу среди всякого пипла!

– Помню, крыса вонючая. Только и ты запомни...

– Тихо, Заварчик, тихо. Я тебе зла не желаю. Даже наоборот. Я и денег не попрошу, Заварчик. И к Рыбе с доносом не побегу.

– Ты к нему не побежишь, потому как это опасно. Он тебе не поверит и раздавит, как таракана.

– Да ладно уж тебе. Рыба – это не мой, понятно, фрукт. А с тобой договоримся, как положено, мы ж с тобой не пипл! Не дергайся.

– Звони с утра. – ответил Заваров и бросил трубку.

Он прошел на кухню и выпил ещё немного водки. О Вальке Климове – даже не думал. Мелкое ничтожество, промышлял рекетом, хулиган, шпана. Удивительней было другое соображение – всего лишь днем он сам, Заваров, стремился в хитрой беседе с Геннадием Нестеровым ловко использовать свою информацию, чтобы через несколько часов сам же оказаться зацепленым на такой же "крючок"! По дикой глупости и неосторожности. В конце концов, можно было оставить на бензозаправке свои автомобильные права, залить бензин и завтра расплатиться. Да пешком можно было до дому дойти! Или спать в машине до утра. Тысячи вариантов – а он выбрал самый нелепый. Потянуло на самый дикий – на борьбу, словно речь шла о жизни и смерти, а не о бутылке бензина.

Потом он подумал о жуткой "Рыбе", но все же заставил себя вспомнить для начала всё, что можно, о Климове Вальке. Что-то хилое и скользкое. И, скорее всего, – хитрое. Мелко плавает, но это не "рыба". Вот с тем сталкиваться было бы очень опасно. В такой вероятной ситуации лучше сразу бежать и падать в ножки, (в плавники!) обьясняя действия свои чем угодно и вымаливая прощения.

От этих мыслей Заварова так скорчило, что он почувствовал боль во всем теле.

...Крыса Климов позвонил только через два дня, за которые Заваров почти забыл про него, поскольку дел на него неожиданно навалилось невпроворот. Он метался между Степановском и Москвой, перезванивался с Геннадием Нестеровым, а про историю с атакой на Рыбу и жалким шантажом Климова – в суете дней и запамятовал.

Климов был деловит, более не ерничал и назначил встречу в кафе "Свирель" на восемь вечера, ещё раз предупредив, что будет мужской разговор и не более того. Заваров, как всегда, тщательно оделся и прихватил с собой изрядную сумму денег – не украденных, не занятых в долг, а полученных от Геннадия "на раскрутку" намеченной операции, которая сулила в финале сказочный успех.

В кафе он пошел пешком, чтоб опоздать и лишний раз продемонстрировать шантажисту – думаешь мариновал меня два дня и я спекся? Сиди, жди и дрожи сам.

Народу в "Свирели" было полно, но Климов загодя занял маленький столик на двоих, возле эстрадки, так что там, за общим шумом можно было говорить хоть и на повышенных тонах, но так, что никто не услышит.

Вся юркая фигура мелкого прохиндея Климова, его мордочка лисенка у Заварова ничего кроме отвращения не вызывали. Тот вскочил от столика, протянул ладошку и сказал, что сегодня угощает он. И даже считает это для себя за честь.

– Сколько ты от меня башлей хочешь отсосать? – прямо спросил Заваров, опустившись на стул. Он твердо решил, что деньги только покажет, но не даст шантажисту ни полушки.

– Ничего, Виктор Владимирович. – без всяких ужимок ответил Климов. Я не какой-нибудь мелкий пиплз, а моя информация для вас безценна.