Текст книги "Пепел (СИ)"

Автор книги: Александр Го

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Взглянув вниз на спуск с лестницы, я понял, что имел в виду Клещ. По всей видимости, действительно немного тронувшийся умом подпол установил у самого основания еле заметную растяжку: граната Ф-1 в паре с тонкой леской.

Незваный гость с интеллектом слепого пса, конечно же, повёлся бы на такой сюрприз. Однако, даже самый захудалый мародёр в этих окрестностях знает про меры предосторожности и куда нужно смотреть, если лезешь в чужой схрон.

Я вернулся в кабину, Клещ уже бодрствовал на ногах. Облокотившись о проём одного из смотровых окон, он возился с каким-то современным на вид биноклем.

– Вот этому учат в ваших школах разведчиков? – недовольно спрашиваю, подразумевая растяжку внизу.

– В каких школах? – Клещ язвительно скалится. – Ты мало что понимаешь в этом, сталкер. Да и не учился я на разведчика.

Мне даже не хотелось с утра пораньше доказывать его неправоту и читать лекции о нравах местных ребят в чёрных кожаных куртках, а также про важность ночных дежурств. На фоне совсем не присущего ему раздолбайского поведения и запаха перегара, я выглядел скучным нудилой, который думает о правилах в месте, где они не писаны ни для кого.

– На кого же ты учился? – зачем-то спрашиваю я.

– На финансового аналитика, – Клещ пожимает плечами, и, судя по выражению лица, он не шутит.

– Ладно, – киваю со смирением. – Убери свою Лесю, да я пойду.

– Погоди, рано ещё, – Клещ посмотрел на меня очень странно, лицо его посерьёзнело. Он протянул мне бинокль. – Взгляни сюда.

Я взял бинокль и посмотрел на Затон через окуляры. Техника была получше китайских моделей, с которыми обычно ходило большинство любителей поглазеть вдаль. Я оценил силу масштаба, но ничего нового не увидел.

Холмистая и кое-где аномально-бугристая местность. Много заболоченных прудов и стоячей воды, заросли болотной растительности покрывают ржавые остовы мелких катеров и судов покрупнее. Вдалеке виднеются очертания крупного сухогруза, название которого я позабыл.

– Не туда смотришь, правее возьми и чуть выше, – пробурчал Клещ мне под ухо.

Я послушал его, но увидел лишь дым от костра или другого источника горения, вздымающийся в небо. Обзор закрывал самый высокий холм на Затоне, через который проходила разбитая дорога, её часто называли «сельским серпантином».

– И что? Кто-то разбил лагерь с утра и жарит сосиски на костре, – прокомментировал я увиденное и отдал бинокль Клещу.

Я не делал поспешных выводов, но и не собирался вымаливать у подполковника по крупице информации, которую он, по всей видимости, и так мне выдаст.

– Там группа бандитов, их много: около двадцати, и все они идут в одном направлении.

– Для Зоны уже небольшая армия, – я хмыкнул. – И куда же они идут?

– Туда же, куда и ты.

***

Точка координат, где своё последнее пристанище обрели два наёмника, хотя мне в этом ещё нужно было убедиться, находилась почти на краю обрыва. Песчаный холм будто разъедала со всех сторон стихия и аномалии. Скорее всего, годами ранее такой деформации ландшафта здесь даже не наблюдалось. Будет иронично, если ещё через какое-то время могила сползёт в болото вместе с осыпающимся песчаным грунтом.

Их я заметил издалека. Плотное скопление почитателей тюремной романтики и всяческих грязных дел. Так много гопников я не видел даже в обжитых базах на Свалке. Они толпились на месте, в которое заботливо всё это время меня подталкивал подполковник Клещ.

Извилистая дорога с разломанным от времени асфальтом вела меня прямо в эту гущу недоброжелателей.

К обеду, когда солнце уже вовсю жарило округу, я достиг места назначения. Бандиты встречали презрительными взглядами, тихими щелчками предохранителей, кто-то в этой толпе на заднем плане даже умудрился злостно похихикать мерзким гнусноватым голосом.

Меня заметили быстро, потому что я особо и не скрывался. До шайки оставалось несколько десятков метров. Я заметил, как братия расступается, услужливо освобождая мне путь к могиле.

Издалека я заметил самодельный надгробный крест из досок – таких в Зоне полно, и существовали они относительно долго, потому что даже беспринципные бандиты старались не тревожить и не осквернять захоронения.

Крест они выкопали и оттащили к большому валуну. Я также заметил, что могила уже раскопана, видно было по зияющей яме, высокой куче грунта и двум воткнутым в неё штыковым лопатам.

Мельком и особо не всматриваясь, я оценил собравшуюся банду. Их действительно было больше двух десятков. Одеты просто: по большей части плащи и куртки, некоторые даже с бронежилетами и разгрузками, но скорее в порядке исключения.

Далеко не у всех бандитов были щетинистые и обветренные бестолковые рожи. За последние годы они неплохо наладили свою жизнь в Зоне, были даже группы очень зажиточных и хорошо экипированных авторитетов.

Передо мной стояли типичные братки или, как я любил их иногда называть – мафиозники. Они ведь не дураки, у них своя иерархия и порядки, а судя по этому представлению: неплохие способности к организации интересных мероприятий.

К своему большому удивлению, среди пристально смотрящих на меня лиц я узнал трёх бывших сталкеров одиночек, мало знакомых, но некогда производивших впечатление порядочных людей. Впрочем, в Зоне часто меняли сторону и сферу интересов.

Меня встречал их лидер, среднего роста в кожаной куртке, под которую был надет чёрный бронежилет. Он напялил солнцезащитные «авиаторы» и с надменной ухмылкой стоял прямо возле могилы. Видимо, ожидал, пока я подойду.

Я спокойно прошёл по выделенной тропе, даже не оборачиваясь понял, как эта тропа смыкается толпой гопоты.

– А вот и наш дорогой гость, – главный так меня приветствовал. Сначала он раскинул руки, будто в порыве обнять «гостя», но затем указал на вырытую могилу. – Мы уже это сделали за тебя, всю грязную работу. Ты хотел убедиться в том, что тебя не настигнут призраки прошлого? Смотри.

– Что ты несёшь? – раздражённо процедил я ещё на подходе к яме. – Будто бы в этом была моя вина. Мне нужно узнать личность лишь одного призрака, и чего он от меня хочет.

Подойдя к могиле, я заглянул в неё. Наружу непроизвольно вырвался вздох разочарования.

Всё, что можно было разглядеть на дне могилы лишь бесцветные, перемешанные с грунтом останки и рваные тряпки, некогда бывшие чёрно-синими комбезами наёмников.

– Такое бывает, брат, – главарь паясничал, пожимая плечами. – Наивно надеяться на опознание спустя такое время.

– Я тебе не брат, – посмотрел ему прямо в глаза, несмотря на то, что он скрывал их за зеркальным отражением чёрных линз. Он тут же снял очки, и я увидел холодный и расчётливый взгляд, без какой-либо злобы и, пожалуй, даже неприязни. – Правда, что вы работаете на него?

– Да, и не только мы, – главарь кивнул. – Об этом уже многие знают.

– Зачем?

– Ты совсем отстал от местного социума, – он улыбнулся и покачал головой. Разговаривал лидер местной шайки совсем не так, как типичный зэк, скорее всего, он даже ни разу в жизни не был тюрьме, но здесь в Зоне, по какой-то причине ступил на кривую дорожку. – Здесь всем правит сила, оглянись. И тот, кто сильнее по праву обладает большей властью. Думаю, не надо тебе объяснять, в чём сила нашего босса?

– Босса? Вот как? – я усмехнулся. – Он решил стать местным политиком? Может, лучше объяснишь, при чём здесь я? Что ему надо от меня, твоему боссу?

На последнем слове я показал, как можно больше презрения, впрочем, никто особо не отреагировал, даже в толпе. Передо мной стояла не армия фанатиков, а просто группа алчных людей, объединённых общей целью, видимо, убеждённых, что она будет выгодна для них всех.

– Ну смотри, всё проще некуда, – главарь шагнул в мою сторону, подошёл почти вплотную, я даже не успел среагировать, как получил под дых сильный удар с руки. Меня тут же скрючило, я закашлял. – Он просто с тобой играется, потому что считает тебя виновным в чём-то. – Главарь отшагнул в сторону, после чего неожиданно в бок прилетел ещё один удар с ноги, от бандита, которого я даже не видел за спиной. – Это не значит, что ему от тебя совсем уж ничего не нужно.

Я пытался встать, но каждый раз кто-то выходил из толпы и наносил жёсткий удар в район живота, почек или спины. Они не жалели силы, делали всё молча, без усмешек и улюлюканья, будто я попал на какой-то обряд наказания или посвящения. Главарь стоял поодаль и с довольной ухмылкой наблюдал за происходящем.

Во рту появился солоноватый привкус железа от случайно прокушенной щеки. Трудно было понять, сколько это тянулось, потому что после пятого или шестого удара, я уже ощущал боль по всему телу и с трудом понимал, что происходит.

После сильного удара по голове, от которого зазвенело в ухе, я понял, что живым мне отсюда не выбраться.

Как раз в тот момент, когда звон начал утихать, а кто-то из толпы уже готовил для меня очередной унизительный пинок, я услышал выстрел – далёкий и приглушённый.

Главарь свалился замертво недалеко от большого камня. Я успел заметить, как его чёрные берцы около секунды дёргаются в поле моего зрения, а затем замирают.

Толпа бандитов разбежалась по скудным укрытиям, после второго выстрела упало ещё одно тело. Кто-то неразборчиво кричал и матерился, загрохотал шквал ответной стрельбы.

Я продолжил лежать и потерял счёт времени. В очередной раз ко мне пришло осознание того, что свою жизнь я давно упустил где-то далеко в прошлом, и теперь уже вряд ли стоило о чём-то беспокоится.

Но в то же время я пытался сконцентрироваться на собственных болевых ощущениях. Нужно понять, что я сам могу сделать в такой ситуации, потому что не всё в моей жизни было разрешено так, как мне хотелось бы разрешить.

Я перевернулся набок, попытался подняться и сквозь мутную пелену, будто расфокусированного объектива заметил, как сильно поредели ряды местной банды, и как увеличилось количество трупов на холме.

Клещ отрабатывал издалека на славу, а судя по суматохе и даже некоторой панике, бандиты не могли понять, откуда точно по ним ведут стрельбу.

Один из братков судорожно укрылся за чёрным стволом прогоревшего дерева, кажется, пытался там перезарядиться и был уверен, что снайпер его не достанет, но за секунду повалился от попадания в корпус.

Бандиты отступали, а я постепенно приходил в себя.

И снова всё пошло не по плану.

Я увидел, как смазанная тень перебегает от укрытия к укрытию в обратном бандитам направлении. Он бежал ко мне, а я только и успел приподняться на одно колено: был немаленький страх, что Клещ случайно попадёт и в меня.

Чёрный собственной персоной подбежал ко мне с уже поднятой для удара рукой.

– Думал, я тебя здесь брошу, Лоцман? – из-под шлема с красными светящимися линзами послышался хрипловатый голос.

Глава 8.2

На минуту я замолчал, дал возможность генералу Воронову переварить информацию и хорошенько обдумать услышанное.

Конечно, больше всего его интересовало, что же произошло совсем недавно в Припяти, и какова судьба загадочного артефакта, фигурирующего в моём деле?

Я не торопился. Мне надоело быть чьей-то пешкой, хотелось воспользоваться по полной всеми преимуществами ведущего.

– Вадим Андреевич, может быть, вы хотите узнать немного из моего прошлого? Ещё до того, как я подался в Зону на рискованные заработки?

– С чего вдруг? Именно сейчас? – удивился генерал, затем с пониманием хмыкнул. – Пора, значит, по-твоему. Однако больше всего мне бы хотелось узнать детали твоего пленения этим Чёрным.

– И всё же…

– Да пожалуйста, – генерал кивнул. – Лишние данные о твоей личности не помешают делу и так же пойдут под запись.

***

Чем чаще я возвращался в своих мыслях в прошлое, тем больше не узнавал себя в настоящем.

Промокший после дождя, грязный и неровный асфальт возле общежития – всё, что я видел перед своим носом. Потратил минуту, чтобы прийти в себя и подняться на колени, хотя подумаешь, всего-то разок получил под дых от местного гопника. Тот пытался отжать у меня остатки стипендии, не вышло. Я и без него могу успешно справиться с тратой собственных средств. Видимо, разочарованный пустыми карманами, он и выместил на мне всю свою злобу. Я не мог тогда за себя постоять, не умел драться, осуждал любое насилие, даже ответное.

Хлопнула дверь парадного входа, со ступеней босиком сбежал Егор. Мы с ним учились на одном потоке и жили в одной комнате.

– Ты как? – обеспокоенно спросил друг.

– Лучше всех, – я натянуто улыбнулся.

Он помог мне встать и проводил до комнаты, будто в этом была необходимость. Хотя, пожалуй, со стороны я выглядел жалко: худощавый, извалянный, в глазах полное непонимание, как прожить хотя бы ещё один день.

– Завтра выходной, – к чему-то сказал Сенин. Полулёжа на своей кровати, пальцами он отбивал чечётку по клавиатуре ноутбука, видимо, с кем-то активно переписывался.

– Ну и что? – без энтузиазма спросил я.

– Разве у тебя нет планов на выходные? Может оторваться в местном клубе, например?

– Ты меня приглашаешь? – я усмехнулся.

– Ну, можно и так сказать, – Егор пожал плечами и на минуту отвлёкся на меня, взглянул исподлобья. – Вообще-то, это меня пригласили – твоя сестра.

Мне трудно было скрыть своё удивление. Моя сестрёнка первокурсница и скромняга зовёт Егора в клуб? Впрочем, он и сам, наверняка посодействовал ей в этом деле. Я давно заметил, как он пускает слюни на мою младшую сестру.

– Если ты хотел попросить моего разрешения, то я не против, – лениво сказал я и упал на подушку, подложив руки под затылок. – Да и вообще, Катя – уже взрослая девушка, сама может выбирать себе кавалера.

– Да я о тебе пекусь, а не разрешения спрашиваю, – укоризненно сказал Сенин. – Ты сидишь в общаге безвылазно, только на учёбу и выходишь. Что с тобой?

– Не знаю, просто осенняя хандра, видимо. Сам понимаешь, ещё немного и мы отучимся, а впереди очередная неопределённость и всё ещё хуже, чем после школы.

– Тебе надо отвлечься, ещё раз говорю. Пошли в клуб.

– А что там интересного? У меня и денег-то особо не осталось.

– Завтра будет тематическая вечеринка, знаю, что для пар будет бесплатный вход. Уже, считай, есть варик сэкономить, а так, я могу тебе и занять. В чём проблема?

– Бесплатно, – я хохотнул. – Ты пойдёшь с моей сестрой. А мне не с кем идти, уж извиняй.

– Спокойно, брат. Всё уже решено за тебя.

Я вопросительно посмотрел на Сенина, он лишь загадочно подмигнул мне. И вот опять, как всегда, кто-то уже всё решил за меня.

Конечно же, мне пришлось туда пойти, из-за уговоров друга, но я не пожалел.

Сестрёнка пришла с подругой. Её звали Ольгой, и в последующие полгода она стала для меня просто Олей, Оленькой, «оленёнком». Типичная история студенческой любви или, быть может, просто яркого увлечения. Сейчас уже и не понять. Мы отлично проводили с ней время, болтали вживую и переписывались в сети, встречались, занимались любовью.

Я умилялся с каждого её увлечения, надо признать, она была развитой, умной, а также очень милой девушкой. Я поддерживал её стремления в волонтёрстве и активизме, хотя сам ничего не смыслил в этом. Всегда соглашался, на интересные мероприятия, в основном связанные с искусством, от которого сам был далёк. С появлением девушки у меня даже нашлись источники дохода, будто одно мотивировало другое.

Летом следующего года, после того знаменательного вечера произошло первое потрясшее нашу семью событие.

Я был дома у матери, помогал ей с хозяйством, она меня потчевала вкусной домашней стряпнёй, которой так не хватает оторванным от дома студентам.

Мобильный зазвонил в зале, я встал из-за стола и спешно переместился из кухни, чтобы ответить на звонок. В телефонной трубке послышался чей-то излишне официальный и не особо доброжелательный мужской голос. Меня спрашивали по имени и отчеству, просили приехать и дать показания.

Как оказалось, весь активизм Ольги был связан с политикой и какими-то разоблачениями, не особо желанными среди местных чиновников и силовиков. Она почему-то никогда не делилась со мной такими подробностями и ни разу даже не подымала близких тем. Зато она вовлекла в это мою сестру и даже Егора.

Их задержала полиция, но вменяли в вину им вовсе не протесты или разоблачения. Не было никаких законов, запрещающих свободу слова или право на протест. Упомянутые статьи были тяжкими: от создания преступного сообщества до хранения запрещённых веществ и терроризма.

Я знал, что никто из них не способен на подобное. Дело решили сфабриковать, меня привлекли как свидетеля. Чтобы я не сказал следователю, ничто уже не могло им помочь.

Позже под вечер позвонили матери, пока я в ступоре сидел у себя в комнате, не знал, что мне делать и как ей об этом рассказать. Силовики на той стороне телефона справились плохо. Мать увезли на скорой с приступом. Тогда я ещё не знал, что жить ей оставалось совсем немного, и новый повод для сильного стресса будет уже связан со мной.

***

Генерал поморщился и покачал головой. Я и не ожидал, что он мне будет сочувствовать. Спустя столько лет, мне уже и не нужно было чьё-то сочувствие.

– Понимаю, – Воронов смотрел в мою сторону, но как будто бы сквозь меня. Взгляд глубоко задумавшегося человека. – В те годы такие сфабрикованные дела попадались часто, особенно политически мотивированные. Полицейские и следователи, они лишь винтики системы и делают, то, что им прикажут. Признаться, я и сам застал несколько таких случаев.

– Не нужно оправдывать своих коллег, – попросил я, качая головой. – Мне в целом всё понятно об этой системе и сопутствующем ущербе. Не будь мне столько лет, сколько есть сейчас, может быть, я даже питал какую-то обиду ко всем людям в форме и был непримиримым «борцом». Сейчас уже всё равно, Зона меня многому научила. Как бы ни развивалась наша наука, как бы люди не стремились к гласности и равенству, мы всё равно будем жить в мире, где правит сила. Сколько нужно потратить веков, чтобы достичь справедливого демократического общества? Никто не знает и сегодня. Может быть, есть в мире такие общества, которые немного приблизились к мечте, но точно не достигли её. А сколько нужно времени, чтобы всё скатилось в первобытность? Наверное, часы. Достаточно лишь погрузить весь мир в хаос. Можно представить ядерную войну или появление по всему земному шару вот таких, наподобие Чернобыльской, зон. В Зоне люди гораздо ближе к своей сути.

– А я слышал, что вы сталкеры – все философы, – губы генерала растянулись в слабой улыбке. – Мы, люди системы, тоже любим пофилософствовать, ведь такова наша жизнь, и все эти размышления лишь способ справиться внутри себя с окружающей нас реальностью. Особенно тяжело, когда ты умом чуть выше среднего.

– Похвально Вадим Андреевич, – я даже выпятил губу, оценивая мысль теперь уже скорее собеседника.

– Но всё же давай вернёмся к нашей основной теме, – попросил генерал с вежливой улыбкой. – Ты попал в плен к Чёрному. Он ведь что-то хотел от тебя, верно?

***

Гад раздел меня до трусов, подвесил за руки на какое-то потолочное крепление, обмотав запястья, по ощущениям, толстой конопляной верёвкой. Я чувствовал, как быстро теряют чувствительность мои руки, думал, что всего несколько часов в таком положении, и конечности останется разве что только ампутировать.

Все манипуляции Чёрный проводил, пока у меня на голове был пыльный мешок. Морально я уже подготовился к пыткам в полной темноте, точнее, думал об этом, но не был уверен.

Мне казалось странным, почему он не хочет, чтобы я смотрел на происходящее? Во многих фильмах часто заострялось внимание на том, как жертва наблюдает подготовку пыточного инструмента и разные эмоции на лицах своих мучителей, от холодного и бледного безразличия до игривого весёлого настроения или безумных гримас.

Чёрный не разочаровал.

Он сорвал мешок с моей головы, и я смог осмотреться.

Если бы не характерный запах, витающий даже под землёй, я бы решил, что меня вывезли за пределы Зоны.

Мы находились в каком-то просторном погребе. Стены были выложены досками, относительно новыми, уже успевшими потемнеть, но всё ещё отдающие ароматом свежеобработанной древесины. Пол оказался с качественной каменной кладкой, а в тусклом освещении единственной лампы за спиной моего похитителя из тени проступали три деревянных бочки. Именно в таких обычно хранится вино. Никогда подобного не видел вживую.

Чёрный сидел на маленьком стульчике напротив меня, подперев кулаком подбородок, а, точнее, уродливый закрытый шлем. Он будто скучал или ожидал чего-то.

Круглые линзы горели красным светом, и мне даже стало интересно, в чём же их назначение. От шлема тянулась трубка куда-то за спину, но кислородных баллонов видно не было. Одет он был, ожидаемо, во всё чёрное, а его длиннополый плащ порядком истрепался с последней нашей встречи.

– Чё те надо от меня, козлина? – зло прошипел я сквозь зубы.

– Извини, брат, может быть дело вовсе не в личной неприязни, – прохрипел Чёрный и выпрямился на стуле. – За последние годы я понял, что мне просто приносит удовольствие мучения других, насилие над другими, страдания других. Это ещё сильнее, чем обычная мужская похоть, хотя, может, и проистекает из неё. Да, знаю, я больной на голову человек. – Чёрный выпустил смешок, такой же уродливый, как и его покорёженный голос.

– А ты человек?

– Хороший вопрос. Чисто физиологически – да, я человек. Но люди слабы, мне бы хотелось пересилить этот порог.

– Мы с тобой знакомы? – не знаю почему, но каждый вопрос вызывал выброс адреналина, и ответы на них были даже волнительнее, чем ожидание возможных пыток или смерти.

– Не буду тебя долго томить, на сегодня я уже заработал себе на хорошее настроение. Одно представление на могиле чего стоит.

Чёрный поднялся со стула, обеими руками схватился за шлем и с некоторым трудом снял его.

Я увидел изуродованное лицо, асимметричное и обожжённое. Будто больного врождённым заболеванием человека окунули в чан с кислотой на половину лица.

Он расплылся в кривой улыбке, а его глаза отсвечивали красным, потому шлем он держал на груди, а линзы продолжали светиться.

И всё же в этом уродстве было что-то знакомое, но настолько далёкое и давно забытое, что я бы не вспомнил и просидев напротив него неделю.

– Урод ты знатный, у меня таких знакомых в жизни не было.

– В последнюю нашу встречу я был послабее, но посимпатичнее, – Чёрный снова расплылся в улыбке, в которой я увидел даже некоторую доброжелательность, искренность, но разум, конечно же, не поверил в подобное. – Помнишь лейтенанта, который прочёсывал с тобой мерзкое холодное озеро?

– Прохоренко? – он мог гордиться собой, потому что я был сильно удивлён. Из всех перебранных в голове версий, его я не то, что не учёл, а даже не вспомнил.

– Да, знатно надо мной поиздевалась Зона. Пришло время ей вернуть должок.

– И ты считаешь, что во всём случившимся есть крайний? – я презрительно фыркнул. – Идиот. Мне было тебя жаль, я даже некоторое время переживал… Не я послал молодого лейтенанта служить в Чернобыльскую Зону, не я приказывал лезть в это озеро. Мы думали, что ты утонул. Наш командир тогда тебя пытался спасти…

– Да-да-да. Бла-бла-бла, – Чёрный махнул рукой, зачем-то сделал разворот на триста шестьдесят градусов, и снова надел свой шлем. – Не подумай, что я комплексую, но мне не комфортно без него. Я прямо как Дарт Вейдер, у нас много общего, иногда даже чувствую себя ситхом.

– Таким как ты место в психушке, Прохоренко.

– Ладно, давай вернёмся к нашей темке. Ты на самом деле прав, и нет твоей вины в случившемся. Разве что, ты мог попытаться меня спасти тогда. Твой командир меня просто не увидел под водой, он бы и не смог. Это озеро было непростым, как и тот артефакт.

– А я бы тебя, по-твоему, увидел?

– Не придуривайся, Лоцман. Или, как они тебя называли, Ханурик? Ты же тогда увидел что-то, чего не видел я и остальные. Тот артефакт скакал с места на место, не давался нам в руки.

– Не понимаю, о чём ты.

– А этого и не нужно, – Чёрный с хрипом вздохнул. – Наверное, я зацепился за тебя просто потому, что ты единственный живой свидетель тех событий. Но всё же, ты и носитель нужных мне знаний, а может и чего-то большего. Я так обрадовался, когда первый раз случайно увидел тебя в Пристанище.

– Ты там был?

– Да, при желании, я могу свободно разгуливать, где мне только захочется. Надо будет, стану невидим, захочу, стану другим человеком.

– Как это работает?

– Наверное, так же, как и твои способности видеть невидимое, – Чёрный подошёл ко мне почти вплотную, от него сильно воняло всем чем только может вонять от запущенного человека.

– Какие способности, что ты несёшь, козёл? – не скрывая отвращения, я сморщился и отвернул голову.

– Ты не знаешь, да? В Зоне у каждого человека могут раскрываться определённый таланты. Кто-то находит в себе сильную интуицию, как третий глаз, кто-то может заглядывать в будущее на короткий промежуток, а кто-то спокойно переживает Выбросы под открытым небом или, например, манипулирует людьми и мутантами, подобно контролёру. Каждый чувствует это место по-своему. Конечно, никто здесь не становится супергероем, но я, кажется, приблизился к этому, как никто. Жаль, что герой из меня уже не выйдет, – Прохоренко усмехнулся и вернулся к своему маленькому стулу. – Когда-нибудь яйцеголовые из научно-исследовательского института, который хотят развернуть прямо в Зоне… Кстати, слышал про такой?

– Да мне насрать.

– Так вот, когда-нибудь умники раскроют этот секрет, и, наверняка у человечества появится немыслимая перспектива развития. Но пока этого не случилось, мне бы хотелось быть пионером в нелёгком деле самосовершенствования.

– Хочешь стать местным лидером, чтобы ещё больше косплеить ситха? Когда я понял, кто ты такой, мне стало так сильно на тебя плевать. Ты же просто ничтожество, Прохоренко.

– Думай что хочешь, – Чёрный махнул рукой, он никак не поддавался на мои провокации, хотя говорил я очень даже искренне. – Ты мне нужен, просто чтобы понять очередной механизм в сложных законах Зоны, которые пока что всем нам кажутся аномальными. Знаешь, как сложно быть первопроходцем? Соваться в пекло и опасные аномалии? Моё лицо, как и всё тело, было сильно подпорчено, но не в том озере, а уже в последующие годы.

– Всё равно не понимаю, чего ты хочешь.

Прохоренко поднял указательный палец вверх, затем направился в сторону бочек, вытащил из проёма между ними массивней короб. В нём я опознал вместительный контейнер для артефактов.

Чёрный поднял крышку, на секунды в погребе даже добавилось света. Мой пленитесь достал из короба какую-то колбу и вернулся ко мне.

Издалека я сразу понял, что же ему удалось заполучить для своей коллекции.

– Пепел, – невольно сорвалось с моих губ.

– А, так у него даже название есть? – Чёрный хрипло усмехнулся.

– Я его сам так и назвал.

– Вы связаны ещё больше, чем я думал, – покачивая головой, насмехался Прохоренко. – Расскажи мне, как ты тогда понял, куда нужно плыть, чтобы схватить его?

– Не помню, – я растянулся в ехидной улыбке. – Ты вроде бы как-то достал ещё один экземпляр. Зачем тебе знать об этом?

– О нет, – Чёрный покачал головой. – Возможно, этот артефакт единственный в своём роде.

– Хочешь сказать, что это тот самый? Спустя столько лет?

– Удивительно, да? Выглядит свежо. Хочешь узнать, что я сделал с тем учёным и его коллегами, когда проник в их лабораторию, на границе с Зоной?

– Мне плевать.

– Да, мне тоже, – Прохоренко пожал плечами. – Не хочешь говорить сам, я постараюсь выпытать, как бы банально и скучно это не прозвучало.

Мне уже было всё равно, и я даже не испытывал страха к предстоящим мучениям, либо он был подавлен и заглушён чем-то иным. Однако, кем бы себя этот гад ни считал, планы его были нарушены в очередной раз.

Наверху послышался громкий топот. Всё произошло за секунды.

В дальнем углу погреба рядом с бочками появилась полоса дневного света. Кажется, кто-то открыл люк. Чёрный с нечеловеческой силой рванул вперёд, но кто-то оказался быстрее и кинул вниз предмет овальной формы в стальном корпусе, размером не больше двух кулаков.

Светошумовая звонко поскакала по каменному полу и громко взорвалась. Казалось, что сейчас из моих ушей хлынет кровь.

Я зажмурился, но это не помогло, свет был ослепляющим, проникающим сквозь веки, куда бы я не повернул голову.

Поначалу я слышал крики знакомых голосов.

– Урод, я привёл твоего старого друга, выходи! – это кричал Клещ.

– Помнишь меня, сучара?! Ну, где ты прячешься? Зассал? – этот голос я тоже узнал, американец совсем уж ославянился.

Затем все голоса замолкли, и я понял, что потерял слух и зрение.