Текст книги "Магоубийца (СИ)"

Автор книги: Александр Гномий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Магоубийца. Книга 1

Глава 1. Пробуждение

Здравствуйте.

Зовут меня Юрием. Служу разведчиком, 25 лет. Предельно высокого о себе мнения, уважаю себя за гениального стратега, способного идеально распланировать любую операцию.

Но, увы и ах, моё руководство так не считает. Полагаю, оно просто боится, что я в перспективе могу его сместить.

В каждом случае, отношение ко мне свинское, зарплата маленькая и задач никаких мне не дают. Соответственно, сегодня же я пишу заявление об увольнении и уезжаю из этого дурацкого города! Неважно куда – лишь бы уехать.

Так вот столь грозно и мрачно я размышлял на пути к офису. И посмотрите вы какое чудо! Сегодняшний день, видимо, решил не заладиться окончательно.

Какой-то полудурок на быстром мерседесе умудрился сбить ребёнка. А теперь стоял и доказывал что-то полиции. Да так громко и нагло, что я аж подивился его смелости.

Подошёл поближе, послушать их, без сомнения, высокоинтеллектуальный диалог. Пристально осмотрев виновника торжества, заметил одну интересную вещь – что-то выпирало из внутреннего кармана его куртки. Конечно, в тот момент я не придал этому значения, мало ли что у человека может быть в карманах? Да хоть пакетик с наркотой!

Полицейские же тем временем попытались арестовать преступника. Один уже даже достал наручники, а другой, вы не поверите, пистолет. Мол, надоели мне эти разговоры, ложись, давай, мордой на капот.

Ну и дальше история приняла неожиданно стремительный оборот. Преступный элемент каким-то чу́дно быстрым образом вытянул из внутреннего кармана своей куртки пистолет… Раздался щелчок предохранителя и два молниеносных выстрела.

Через мгновение один из полицейских свалился не землю с простреленной шеей. Другому повезло не больше – пуля угодила в грудную клетку, где-то рядом с сердцем.

Любой адекватный человек в этой ситуации бы просто убежал, но я, как профессиональный военный, так поступить не мог. Ну и полез врукопашную… За что и поплатился. Жизнью.

***

Очнулся я голым, лежащим в капусте. Любопытное, наверное, зрелище со стороны. Благо, что зрителей не было. Да и вообще ночь на дворе, какие зрители?

Факт своего возрождения я принял как данность. Три пулевых ранения (две пули пришлись мне по коленям, а третья, довершающая, в голову) куда-то испарились.

В данный момент меня больше интересовало, почему я голый и почему я в капусте.

Встав на ноги, я попытался осмотреться. Но, увы, было темно, хоть глаз выколи.

Ну я и попёрся вперёд. Сначала через капусту, потом через картошку, через морковку и ещё кучу других самых разных овощей.

Честно говоря, я не имел абсолютно никакого понимания, что мне делать. Очнуться голым… Непонятно где… Да ещё и ночью!

Что может быть лучше, правда ведь?

Конечно, жив и на том спасибо, но бухтение – это моя неотъемлемая часть. Я очень люблю бухтеть по поводу и без повода. Такой вот я посредственно приятный человек.

Спустя некоторое время я брёл по сельской дороге в неизвестном мне направлении. Начинало светать.

Село было как село. Ничем не примечательная деревенька, но, надо отметить, весьма бедная. Ни тебе дорог асфальтированных, ни тебе коммуникаций серьёзных. Домики все как один старенькие, покосившиеся, многие вообще с соломенными крышами.

Прошлый век, ей-богу. У них тут что? Даже электричества нет? Ни одного столба! Никаких проводов! Никаких газовых труб! Вообще ничего.

К слову, я умудрился украсть штаны и рубаху с верёвки у одного из домов. Так что голым я уже не был. Одежда, конечно, была, скажем так, весьма дешёвая: из грубого материала и отвратительного пошива, но выбирать, как говорится, не приходится.

Ещё бы обувь найти… Я паренёк городской и привык всё-таки в ботиночках ходить. Малоприятное ощущение, когда натыкаешься на какие-нибудь весьма противные остренькие камушки.

Ладно. Всё это мелочи жизни. Задача минимум на данный момент – дождаться утра и расспросить людей.

О, а вот и первые живые люди. Пожилой дедушка, облачённый в какую-то странную белую робу, вылез из хаты своей ни свет, ни заря, и с деревянным, чёрт побери, ведёрочком потопал к колодцу.

– Здравствуйте, а вы не подскажете, как это село называется, – прокричал я дедушке.

Тот испуганно обернулся, что-то пробормотал и бросился обратно в дом.

Я удивлённо пожал плечами. Не хочет дедушка общаться. У старых людей свои странности.

И так я мотался от дома к дому. Любопытно, но реакция везде была одинаковая. Едва я обращался к людям, они сразу же убегали.

Даа… С этими людьми каши не сваришь, подумал я. А затем получил чем-то тяжёлым по башке.

Опять в капусту?

***

Очнулся я, увы, не в капусте, а на холодном полу тюремной камеры. Голова болела, а всё тело продрогло. Глаза я разлепил с трудом.

Надо мной, склонившись, стояла девушка, лет эдак двадцати двух. С красивым, пускай и грязным, лицом, золотистыми волосами и весьма, гм, весьма привлекательной фигурой, хотя мешковая одежда по максимуму скрывала её достоинства.

Заметив, что я на неё смотрю, девушка резко отпрянула. А затем что-то прожестикулировала.

Они здесь что, немые?

– Я не понимаю, что это значит, – натянуто улыбнувшись, произнёс я.

Реакция… Ну, как минимум она не убежала. Однако её удивлению, скажем дипломатично, не было предела.

– Я… сейчас, – пробормотала девушка и ушла.

Ну, что ж, по крайней мере, они не немые.

Прошло около часа, прежде чем моя новоиспечённая знакомая вновь вернулась ко мне, притащив с собой карандаш и охапку каких-то бумаг.

– И снова здравствуй, красавица, – сказал я, улыбнувшись уже искренне.

Девушка слегка покраснела, что-то невнятно пробормотала и протянула мне принесённый инвентарь. На одной из бумаг были написаны вопросы, а вторая представляла собой чистый лист, на который, судя по всему, мне предстояло писать ответы.

Я с интересом взялся за прочтение.

Вопрос первый.

«Согласно уставу 3 кодекса о правах холопов, а также согласно указу царя об основополагающих устоях нашего общества, разговаривать имеют право исключительно представители высшего сословия. Что касается остальных, подобное может расцениваться как преступление и согласно законодательству карается штрафом размером в тысячу золотых за каждое сказанное холопом слово. При этом бормотание или же разговор с самим собой в отсутствие других людей не запрещён и даже одобряется. Скажите, вы знаете об этом?»

Я почесал затылок. Эк чего удумали. Ну, логично, что мой ответ – «Нет, не знал».

– Той есть, ты говорить мне ничего не можешь, правильно? – спросил я девушку.

Радостное согласие…

Ладно.

Вопрос второй.

«Пожалуйста, укажите ваше настоящее имя и фамилию, если таковая имеется. Напоминаем, что холопам иметь фамилию запрещается».

Поразмыслив с несколько мгновений, я написал своим корявым почерком: «Сами вы холопы. Я Юрий. Юрий Вахатов. Бывший разведчик».

Вопрос третий.

«Кто ваши родители? Есть ли семья, дети?».

«Отец, Антон Вахатов, отставной офицер. Мать, Мария Вахатова-Катюжинская, повар. Семьи нет, детей нет».

Вопрос четвёртый.

«Знаете ли вы своё истинное имя? Бывали ли вы когда-нибудь в чертогах разума? Если да, то когда и при каких обстоятельствах.»

«Отвечать не желаю».

Я на самом деле понятия не имел, о чём вообще речь, но глупым показаться тоже не хотелось. Истинное имя? Это ж из книжки какой-то, фэнтези, в детстве ещё читал. Чёрт… Забыл название.

– Кстати, а нас прослушивают? – оторвался я от бумаги.

Девушка помотала головой.

– А чего тогда молчим, сударыня? Вы же видите, я ваших этих жестов не понимаю. Только слова.

Девушка с интересом на меня воззрилась.

– Кстати, а как вас зовут? Только словами, пожалуйста. Ваши пальчики, конечно, прелестны, однако же имени вашего они мне сообщить не смогут.

– Алиса, – еле слышно пробормотала моя новая знакомая. Я, правда, услышал.

– Ладно, Алиса. Я, надеюсь, вы никуда не уйдёте? Сейчас заполню сию бумажку и озвучу вам своё деловое предложение.

Итак, возвращаемся к нашим баранам.

Вопрос пятый.

«Служили ли вы в войске? Если да, то в каком. В войске царском или войске княжеском. Или, может, в войске иностранном?»

Хм… Однако на местного военного я явно не похож, да и языки иностранные знаю неплохо. Вполне могу сойти за иностранца, почему нет?

«Имел честь служить в воинстве иного государства».

Вопрос шестой.

«Скажите, готовы ли вы вступить в армию великого князя Северского и сражаться на его стороне в нынешней войне?»

Вот тут я задумался. Суть моего делового предложения к Алисе, если вкратце, познакомиться с местным начальством и убедить их в моей профпригодности. Мол, лучше я буду воевать, нежели в тюрьме этой поганой сидеть. Однако, видимо, местные сей вариант и сами предусмотрели и активно набирают добровольцев. Что ж, выбора у меня в любом случае нет.

«Да»

Ответив на ещё парочку совершенно банальных вопросов, я вновь обратил всё своё внимание на Алису, которая терпеливо ожидала, стоя в сторонке.

– Итак, красавица, я согласен с пунктом шестым, указанным здесь на этой бумажке и готов воевать на стороне Князя. Вы можете вкратце описать процедуру? Словами, пожалуйста.

Однако ответить она не успела. В камеру мою забурился наполеоноподобный мужичек. Низенький, с характе́рными усиками и надменным выражением лица.

– Доброго здравия, солдаче. Стало быть, вы хотите послужить на благость княжества великолепного нашего?

Забавный у «дяденьки» выговор…

– Сударь, да. Я готов к воинской службе.

– Мы-с так поняли, что вы служили разведчиком, верно говариваю? – вопросил мужичек, бегло пробежавшись по моим ответам.

– Верно.

– Ну, спешу вас обрадовать, разведчиком вы служить не будете. Места все заняты, – лилейным голоском проинформировал меня сей субъект. – А вот в качестве пушечного мяса вполне сгодитесь. Мышцы есть, оружие, я думаю, держать умеете. Агась. Так и запишем, Юрий… Мдам… Фамилию указывать не буду, а то подумают ещё чего… Дальше. Холоп. Мясная консерва. Опыт имеется. Определить в первый эшелон.

От подобной наглости я даже дар речи потерял.

– Замечательно! – радостно прокаркал мужичек и махом вылетел из камеры, не дав мне сказать ни слова.

Алиса сочувственно похлопала меня по плечу и тоже ушла.

Таки дела. Угодил я, кажись, в Средние века.

Интересно, а я в капусте второй раз смогу возродиться?

***

Через несколько часов за мной пришли. Жирный вонючий тюремщик пинками разбудил меня, мирно спящего на холодном полу. Ну что за люди? Никакого уважения!

– Вставай, холоп.

Он? Высшее сословие? Серьёзно?

Ну, я встал да пошёл за ним петлять по коридорчикам тюремным, очень напоминающим какой-то лабиринт. А ещё эти заключённые в камерах, коих здесь было навалом. Сидят и пялятся на меня своими озлобленными глазами, мечтая, наверное, оказаться сейчас на моём месте.

К счастью, вскоре всё это закончилось и мы выбрались наружу. Я весело рассмеялся, обрадовавшись солнцу и свежему воздуху.

Оказался я в тюремном дворе, который путём нехитрых махинаций превратили в эдакую оружейную. Тюремщик молча указал мне на палатку, куда уже выстроилась очередь из иных, подобных мне, оборванцев.

Там мне выдали армейскую одежду весьма, надо отметить, удобную, хорошего пошива, чистую. И… Меч.

Благо, я ходил с годик примерно на фехтование, и хотя шпага – инструмент, весьма отличный от меча, общие принципы схожи и уж как-нибудь да наловчусь.

Для теста я пару раз взмахнул приобретённым оружием и с удивлением отметил его удобность и лёгкость. Правда, заработал за такую своевольность несколько подозрительных взглядов от местной стражи.

Что касается огнестрела, он здесь есть, но, как мне объяснили в палатке удивлённые рекрутеры, исключительно для аристократов и их дружины. Право владения огнестрельным оружием ровно также может быть даровано простолюдину кем-то из высшей знати, но это случается крайне редко и в моём случае неактуально.

Затем были небольшие бюрократические формальности, после чего меня определили в нечто отдалённо напоминающие боевое подразделение, состоящее по большей части из преступных элементов, которые одарили меня хмурыми взглядами и холодными приветственными кивками.

Никаких тренировок, никакого боевого слаживания – ничего. Впрочем, какие могут быть тренировки для мясных консерв, как выразился тот наполеоноподобный мужичек. Наша задача – отвлекать вражеские войска, пока более элитные подразделения будут зализывать свои раны, перегруппировываться и пытаться дальше воевать. А уж подохнем мы или нет – не их забота.

– В боевое построениееее, – внезапно завопил наш командир. Видимо, аристократ, раз ему можно рот открывать.

Шуровали мы, словно африканские рабы, под чётким надзором парней с кнутами. Для вида пару раз они хлестнули парочку человек, хотя те вроде бы ни в чём и не провинились.

Местность вокруг была лесистая. Наш отряд двигался по лесной дороге. Некоторые, в частности, командир, периодически опасливо озирались, словно бы боялись засады. Это беспокойство вскоре передалось многим.

Погода была смурная, а лес был тих и дик, так что тут и в обычное время всякое может померещиться, особенно людям боязливым, а уж когда ты идёшь на войну с более, как я понимаю, разумным противником…

Прошёл час, потом второй, потом третий. Некоторые уже начинали уставать, ведь шли мы достаточно быстро. Что же будет, когда мы до поля боя доберёмся? Кучка вымотанных, необученных холопов (так, здесь называют простолюдинов). Это будет интересно…

Я сразу скажу сильно воевать не планирую. При первой же возможности сбегу к чертям собачьим. Основы сего мира я выучил: говорят только аристократы, простолюдины общаются жестами.

Беда правда в том, что жестов я не знаю, а на благородного мужа непохож. Однако вариант оставаться в ТАКОЙ армии меня тем более не прельщает.

Едва выйдя из леса, мы услышали звуки битвы. Где-то в отдалении, до неё ещё идти минут двадцать, если не больше, но всё-таки услышали.

Народ, правда, это не сильно приободрило. Но а мне пора думать над тем, как улизнуть.

В теории, если исходить из того, что битвы здесь, нутром чую, напоминают худшие сражения средневековья: каша мала, никакой тактики, никакой стратегии, то сбежать будет не сильно проблематично. Главное, чтобы тебе по башке не прилетело раньше времени. Стрелой там или ещё чем…

***

В отличие от нашей братии, враг воевал более умело и войска его имели намного более качественную экипировку: начиная от банального оружия и брони и заканчивая висящей у каждого воина на плечах аптечкой.

На поле битвы были раскиданы вражеские группы стрелков с охраной. Их основной задачей, насколько я понял, являлся отстрел приходящего подкрепления, той есть людишек вроде меня.

В отдалении же точился основной бой и враг, судя по всему, побеждал. Его войска разрезали наши силы на две части и полуокружили.

Моему подразделению дали задание уничтожить одну группу стрелков (для начала). В моём понимании это была самоубийственная миссия. Брони у нас не было. Щитов тоже. Пока мы добежим до ближайшего отряда, половину расстреляют. Другую половину добьют вражеские копейщики, стоящие на охране.

Шансов мало.

Однако и убегать с поля боя сейчас тоже не вариант. Я однозначно получу стрелу в спину, причём наверняка от своих же. Противнику-то на дезертиров наших плевать по большому счёту. Им, наоборот, чем больше, тем лучше. А вот наше весьма умное и благородное командование, я уверен, отдало приказ убивать всех предателей, коими, собственно, дезертиры и являются.

Вывод: придётся идти в бой, а там посмотрим.

Я достал меч и позорно спрятался за спинами остальных, уйдя практически в самый конец нашего отряда.

Как я и говорил, дошла до цели всего половина. Часть была убита, часть ранена, часть попыталась сбежать, но получилось лишь у одного низенького старенького дедушки, которого, по-моему, просто пожалели.

Охрана у этих групп на самом деле была не сильно многочисленной – 24 воина, ставших в круг, защищая собою стрелков, мягко скажем, не сильно-то великая мощь.

Спустя первых несколько минут боя, пока я думал, что делать и как, нашим удалось всего лишь ранить одного из охранников. В то время как мы потеряли уже аж десять человек.

Самое отвратительное во всём этом, что и у стрелков было оружие ближнего боя – короткие мечи. Поэтому с ними тоже знатно придётся повозиться.

В общем, мне надоело ждать и думать. Я просто бросился в бой.

Как оказалось, боец из меня весьма неплохой. Я лихо размахивал мечом направо и налево, ловко уклоняясь от ударов или попросту их парируя. Уж не знаю, откуда во мне столько прыти взялось, но сейчас это было и неважно.

Заколов нескольких стрелков, к которым наш отряд умудрился прорваться только минут через десять боя, я отступил – отдышаться.

Благо, на меня внимания никто не обращал.

Надо признать, что бойцы в моём отряде, которых я поначалу счёл неумелыми оболтусами, сражались ничуть не хуже меня. Яростно и отчаянно.

Ценою довольно больших потерь, мы перебили половину копейщиков и умудрились прорваться к стрелкам. Последние же, откинув луки в сторону, обнажили мечи и тоже бросились в бой.

И вряд ли бы мы устояли, если бы не внезапно подоспевшее подкрепление из ещё одного свеженького «мясного», да простят меня за такие слова, отряда.

В этот кульминационный момент я и решил сбежать. Ситуация на поле боя слегка переменилась. Хотя основная битва была фактически проиграна, однако за счёт навалы ополчения удалось разбить практически все группы стрелков, пока враг, закончив ту самую битву в отдалении, перебив всех наших, перегруппировывался.

Что будет дальше и кто победит – не знаю, хотя, скорее всего, всё закончится неким паритетом. В любом случае битва меня уже более интересовала. Я устал, запачкался кровью, а моя психика всё ещё не переварила убитых мною людей.

Выгнав все посторонние мысли из головы, я принялся действовать согласно придуманному мною по дороге плану. Совершенным его назвать было нельзя, однако какой есть, чёрт побери!

Ещё раз убедившись, что на меня никто не смотрит, я быстрым движением меча резанул ладонь. Пошла кровь…

Неприятно скривился. Рана получилась глубже, чем я рассчитывал. Однако, если меня кто-то вдруг остановит, я гордо продемонстрирую ему своё «ранение» и объясню, что сражаться левой рукой я не могу, а правая, как видите, недееспособна.

Постепенно ускоряя шаг, а впоследствии и вовсе перейдя на бег, я двинулся в сторону леса.

Вскоре я был уже далеко.

Глава 2. Новая жизнь

Лес оказался весьма неравномерным. Местами – жиденький. Местами – непролазно дикий и густой. Сплошь испещрённый мелкими оврагами и ручейками, отыскать последний для меня не составило большого труда.

Напившись вдоволь ледяной воды, я разделся и смыл с себя кровь, пот и грязь. Затем, не раздумывая, состирнул и одежду, которая после боя превратилась в весьма сомнительные лохмотья.

Развесив мои мокрые одеяния на ветках, я уселся голой задницей на прохладную траву и принялся думать.

Если рассуждать логически, место битвы не должно находиться сильно далеко от коммуникаций. Дорог, я имею в виду. А следовательно, вполне адекватным решением было бы дождаться завтрашнего утра (а к тому времени всё уже, я надеюсь, закончится), вернуться обратно и попытаться отыскать эти самые вот коммуникации.

Если хватит сил и духу, возможно, обыщу парочку трупов. Отвратительное занятие, но у меня вариантов не так чтобы много.

Однако параллельно мне закралась ещё одна интересная мысль: вернуться к тюрьме и попытаться выловить Алису, когда она будет идти домой (не в тюрьме же она живёт, верно?). Не факт, правда, что она меня не выдаст, но… Чего мне терять? Не зная ни языка жестов, ни местной географии, не имея денег, далеко я точно не уйду.

Поэтому да – решено! Дожидаюсь завтрашнего утра и иду в сторону тюрьмы. Дорогу я примерно помню. А пока необходимо найти чего поесть.

***

Утром следующего дня, как и планировалось, я пошёл к тюрьме. Добрался я без особых проблем и спрятался среди деревьев.

Людей не было. Лишь пару раз выходил тюремщик – видимо, подышать свежим воздухом. Да, теперь я его понимаю. Те жалкие часы, что я провёл за решёткой, произвели на меня неизгладимое впечатление.

Прошло несколько часов, прежде чем я наконец увидел её. Алису. В этот раз она была вымытой и в относительно пристойной одежде, что делало её ещё более привлекательной. Засовывая что-то в сумку, она, не смотря по сторонам, быстро зашагала прочь.

Ну, я двинул за ней.

Отойдя примерно метров на триста и убедившись, что вокруг никого нет, я её окликнул:

– Алиса!

Девушка вздрогнула, остановилась и удивлённо на меня уставилась. Что-то прожестикулировала, затем нахмурилась и через мгновение сказала:

– Что ты здесь делаешь?

– Тебя ищу, – произнёс я виновато и вылез уже из кустов. – Видишь ли, мне особо некуда идти…

– И поэтому ты решил пойти ко мне?

Я пожал плечами.

– А больше-то я никого здесь не знаю.

Девушка обречённо вздохнула.

– А с войной то что? Тебя ж воевать отправляли.

– Ну я и воевал, а потом смылся. Не дурак же.

– Вот тут я с тобой посмею не согласиться. Дураки в тюрьмы не попадают.

– Ну уж нет! – во мне проснулась моя сварливая натура. – Я попал в тюрьму не потому, что я дурак, а потому что вокруг излишне много дураков!

Алиса покачала головой.

– Пошли давай, ворчун. Только язык держи за зубами!

Рядом с тюрьмой располагалась деревенька – маленькая и полузаброшенная. Людей на улицах было немного, а многие дома, покорёженные от времени, пустовали. Собственно, на этом вот кладбище и жила моя подруга. Одна, слава богу.

Дом её был аналогичен всем прочим: деревянный, двухэтажненький, маленький, старенький. Входная дверь ужасно скрипела из-за проржавевших петель.

Но вот интерьер меня удивил. Внутри всё походило эдак на типичный дом середины прошлого века.

Был туалет, была ванная, был стационарный телефон, на кухне стоял маленький холодильник, была газовая плита.

В общем, относительно даже современно. Вот только… А как здесь всё это работает? Электричества-то нету же. И я бы спросил, конечно, но… От меня ведь сразу потребуют объяснений, почему я не в курсе и с какой луны я свалился. Короче, проще сделать вид, что всё знаю.

Алиса определила меня в одну из спальных комнат на втором этаже (которых было аж две). Сама же она почивала во второй.

– Юра, давай договоримся – говорить исключительно шёпотом. Если кто-то вдруг услышит, то, скорее всего, доложит, – перечисляла Алиса мне правила проживания. – Водой сильно не злоупотреблять, а если сильно приспичит – таскай из колодца. Готовить умеешь?

– Вполне, – ответил я. Готовить я не только умею, но и даже очень люблю.

– Хорошо, – устало улыбнулась девушка. – Потому что я не очень-то умею. Дальше… Из дома никуда без острой нужды не выходить. Пока ты не научишься говорить на языке жестов, никуда тебе ходить нельзя…

Время шло. Дни практически ничем друг от друга не отличались. Я готовил еду, читал книги, изучал географию, историю, политическое устройство, тренировался в обращении с мечом. Вечером, когда приходила Алиса, мы изучали язык жестов.

Работала она, к сожалению, практически каждый день, из-за чего наше общение было весьма ограничено и скомкано.

Тем не менее мы сблизились. Хотя и не так сильно, как мне бы хотелось.

Мы договорились не говорить о своём прошлом, что, несомненно, мне лишь на пользу. Если я расскажу ей про мой старый мир и про моё чудно́е возрождение, она в лучшем случае сочтёт меня сумасшедшим.

Неустанно хвалила девушка мою стряпню. Ведь готовила она весьма посредственно, а половину блюд, которые я подавал, она в жизни не видела.

К сожалению, или к счастью, сия идиллия длилась недолго…

Тем вечером Алиса, тяжело дыша, ввалилась в дом вся в крови, лицо у неё было в мелких царапинах и порезах. Девушка упала в мои объятия и тут же отрубилась.

Первым делом я уложил её на диван и стянул рубашку и штаны, дабы осмотреть тело на наличие ран. Да и лежать в окровавленной одежде – удовольствие ниже среднего.

Кхм, лифчика-то на ней не было… Ладно, не отвлекаться!

Всё её привлекательное тело было в синяках, а в плече зияла дыра то ли от стрелы, то ли ещё отчего. Рана, к счастью, была не сильно глубокой и явно не смертельной. Поэтому я со спокойной душой обработал её спиртом и перевязал.

Укрыв девушку пледом, я отправился на кухню. Ужинать.

Алиса очнулась через несколько часов. Первым делом напоив и накормив девушку, я осмотрел её плечо и сменил повязку.

Тот факт, что я стянул с неё практически всю одежду, её, слава богу, не смутил и восприняла она моё объяснение касательно этого с пониманием, хотя и с еле заметной на губах улыбкой.

Что более удивительно, она даже позволила, находясь в таком состоянии, повторно её осмотреть. Мой взгляд то и дело соскальзывал, сами понимаете, куда. Алиса делала вид, что не замечает моих мужских порывов.

– Что случилось? – спросил я наконец.

– Достаточно будет сказать, что здесь нам оставаться больше нельзя, – девушка слабо улыбнулась в ответ. – Скажем так, моё прошлое преследует меня неустанно.

– Ладно. И куда мы пойдём?

Девушка неопределённо пожала плечами.

– Уходим завтра на рассвете. А пока… Принеси мне наконец одежду!

Утром следующего дня Алиса разбудила меня ни свет ни заря. На мой вопрос, а почему так рано, она отвечать нужным не посчитала.

Я тут же потребовал дать мне осмотреть её плечо. Как бы там ни было, но военная подготовка подразумевает хотя бы минимальные познания в медицине. Девушка милостиво согласилась, и сама сняла с себя рубаху, что было вовсе не обязательно, однако я был только за. Причины сего, я надеюсь, объяснять вам нет нужды.

Рана, естественно, никуда не делась, однако не кровоточила и инфекция туда вроде бы не попала. Следовательно, заживёт, о чём я и сообщил Алисе.

Наскоро перекусив, умывшись да одевшись, мы выдвинулись в путь.

Куда мы шли я не спрашивал, а Алиса не говорила. Следовательно, так надо. Данное правило я уже усвоил. Если что-то надо сказать, она говорила сама. В ином же случае спрашивать было практически бесполезно.

– У тебя нет морской болезни? – внезапно спросила девушка.

– Эээ… Нет, вроде, – озадаченно ответил я. – А с чего это вдруг такие вопросы?

– Завтра вечером мы сядем на корабль, идущий в княжество Регальское, – девушка с усмешкой покосилась на меня.

– Можно задать вопрос?

Утвердительный кивок…

– Что мы будем делать в этом княжестве, если не секрет?

– Всё то тебе расскажи, – усмехнулась Алиса. – Остановимся у одного моего друга. Ты продолжишь учёбу, а я попытаюсь решить некоторые свои вопросы.

– А твой «друг» вообще знает о наличии меня? – полюбопытствовал я.

– Нет.

– Просто есть у меня подозрение, что мне он будет не рад.

Моя спутница лишь фыркнула и ускорила шаг.

Сгущались сумерки… Алиса открыла дверь трактира, и мы зашли внутрь.

Народу было немного, от силы пара человек, не считая хозяина – добродушного пузана, с забавной козлиной бородкой.

Нам он явно обрадовался, судя по тому, как изменилось выражение его лица.

Он показал знак приветствия и спросил, чего мы хотим.

Алиса попросила ужин, ванную и то ли одну, то ли две комнаты. Надо будет уточнить… Я хотя и учу этот язык жестов уже с месяц, но всё же понимаю ещё далеко не всё.

Вот только как уточнить? Это вопрос, конечно, любопытный. Говорить ведь нельзя. Даже шёпотом. Да и вопрос сам по себе может показаться слегка странным…

Едва мы сели за столик, я убедился, что на нас никто не смотрит, и спросил у Алисы жестами:

– Комнаты две?

Получилось на удивление неплохо.

– Одна, но кровати две, – с улыбкой ответила девушка. – Рано.

– Что «рано»? – не понял я.

– В одной кровати спать.

Я смутился. Да как-то, видимо, больно мило смутился, раз заставил Алису расхохотаться.

– А ванная? – спросил я.

– Будет. Но потом. В комнате поговорим, – девушка старалась формулировать максимально простые предложения, за что я ей был несметно благодарен.

Вскоре нам принесли ужин – тушёную картошку, хлеб да молоко. Заказывала Алиса, однако я ничего против не имел. Наши вкусы совпадали.

Поужинав и помывшись, я наскоро осмотрел рану Алисы. После чего мы легли спать.

Следующим утром Алиса меня к моему большому удивлению не разбудила.

Когда я проснулся, что было около девяти, девушка уже не спала. Сидела на кровати в одной рубашке да трусах, читая книгу.

– Мы успеваем, а ты устал, – проговорила Алиса, заметив, что я проснулся, и насмешливо на меня покосилась.

– Как плечо? – спросил я, преодолевая смущение. Эта особа, чёрт бы её побрал, действовала на меня не самым положительным образом Обычно я твёрд, как репка (при чём тут репка вообще?), и мало что может вывести меня из равновесия. И уж тем более – заставить смущаться и краснеть.

– Ты опять хочешь его осмотреть? – рассмеялась девушка. – Не стоит, правда.

Я хотел было возразить, но тут раздался стук в дверь.

Мы с Алисой удивлённо переглянулись. Девушка соскочила с кровати, натянула штаны и, жестом приказав мне молчать, открыла дверь. Сказать, что моя подруга удивилась, значит ничего не сказать.

На пороге стоял парень в убранстве дворянина эдак восемнадцатого века. Зелёные глаза, взлохмаченные тёмные волосы, приятные, но уж больно островатые черты лица. Руку он держал на рукояти меча. На лице незнакомца застыла свойственная всем благородным надменная маска.

Алиса, не сказав ни слова, схватила энтого субъекта за руку и втащила в комнату.

– И я рад тебя видеть, – с лёгким акцентом проговорил вошедший, параллельно одаривая меня подозрительным взглядом. – А это что за хрен

Ответила Алиса, к моему удивлению, не жестами. Не сильно-то этот указ царский выполняют. Может, правда, ввели недавно.

– Что ты здесь делаешь? – проигнорировала девушка вопрос.

– Да вот, узнал от трактирщика, что остановилась в его заведении самая прекрасная дама из всех, что он видел. Я сразу понял, о ком речь. Так всё-таки, что это за…

– Ты не ответил на вопрос, Алан.

– Отвечу, когда ты ответишь на мой, – парировал парень. – Ты с ним спишь?

Я, между делом, тоже встал, оделся, и с искренним любопытством принялся наблюдать за этой, просите, семейной сценой. В разговор я решил не влезать, хотя и очень хотелось.

– Это не твоё дело, – возмущённо проговорила Алиса, скользнув по мне виноватым взглядом. – Я тебя не видела с полгода, а тут ты заявляешься и качаешь права.

– Он же холоп! Как ты вообще можешь с ним общаться, – воскликнул Алан.

Вот он – типичный дворянин! Чуть что, так сразу обязываться.

Алиса лишь покачала головой.

– Она с тобой спит? – требовательно обратился Алан уже ко мне.

Вот же неугомонный…

– Тебе же сказали, – ехидно улыбаясь проговорил я.

– Ты… Почему нельзя ответить чётко Да или Нет, а? – возмущённо воскликнуло сие чудо.

– Ну не зря же придумали статус «всё сложно», – ляпнул я невпопад, только потом поняв неактуальность данного выражения в этом мире. Благо, они меня уже не слушали.