Текст книги "Абсолют. Время решений (СИ)"

Автор книги: Александр Гончаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12

Фел хорошо помнил, где находятся стойла, поэтому от помощи посыльного кентавра отказался. Наспех одевшись, он направился к своему скакуну. В последние годы парень свыкся с мыслью, что трофейный ящер для него уже больше, чем средство передвижения. Благодаря прочной ментальной связи, они постоянно делились друг с другом своими переживаниями, планами и ожиданиями. И хоть ящеры когда-то были выведены Иерархом Акхорном как боевые скакуны для шукшей, Рогул за годы общения и влияния перестал быть тем кровожадным существом, которое было при их первой встрече. И сейчас, подходя к клети, в которой лежал с раздувшимися от переедания боками ящер, Фел думал о нем больше как о нашкодившем младшем брате, чем как о животном.

«И что ты тут устроил? – послал ментальный вопрос Фел. – Ты хочешь напугать конюхов? Так они помнят тебя хорошо. Или решил натрескаться до такой степени, чтобы в поход не смог выйти? Так я говорил тебе, что мы тут задержимся. А если мне ты понадобишься срочно? Как мы поедем?»

«Поехать ты можешь на лошади, которых тут очень много, или использовать полулюдей-полулошадей, которых тут тоже предостаточно. А зверствую я тут потому, что рядом постоянно ошивается малолетний червяк, который постоянно меня подкармливает, что-то вынюхивает. Вот мне и приходится соответствовать.»

«Какой червяк?» – удивился Фел, почухивая раздувшиеся чешуйчатые бока Рогула.

«Вы их шукшами называете. А «шукша» означает «червь» на языке тех, из кого их делали.»

«На языке гоблинов?»

Рогул мысленно послал образ гоблина и повернулся на другой бок, подставляя его под руку Фела. Тот, механически продолжил чесать друга, осматриваясь по сторонам. И действительно увидел фигуру удаляющегося Риззака.

«А почему ты раньше не говорил об этом?» – спросил Фел у ящера.

«Так ты не спрашивал. И мне не очень хорошо становится, когда я вспоминаю те дни, когда служил у Владыки».

– Что тебя озадачило? – спросила Диана, всматриваясь в лицо мужа. Когда его лоб сморщивался особым образом, это означало, что Фел сильно озадачен.

– Да вот, Рогул поведал о юном шукше, который тут около него крутился, подкармливал и пытался втереться в доверие. Малец знает, что ящеры падки до еды, особенно до мяса. А Рогул не противился и принимал эти знаки внимания.

«Скажи своей самке, – ящер иногда упорно так называл Диану, – что малолетний червь пытался договориться со мной какой-то поездке. Плакался, что кроме меня у него тут нет родственных душ, что я, как и он, выходец из Серого Стана, ну и так далее.»

«И что ты ему пообещал?» – спросил Фел.

«Пообещал, что после отдыха подумаю», – тихо ответил Рогул и заснул под мерное почесывание Фела.

– Парень хочет уехать отсюда. Видать, не по вкусу ему пришлась жизнь в Школе, – поведал парень. – Нужно будет Дилланиэлю рассказать. Пусть попробует найти ключик к пареньку. Все-таки один из первых одаренных шукшей.

Проведав Митро, супруги направились к покоям магистра Иггона. Тот их уже ждал. Обменявшись вежливы приветствиями, супруги заняли места в креслах, на которые указал Иггон и принялись ждать объяснений причины, по которой он их позвал. Тот какое-то время сидел, задумчиво опустив подбородок на переплетённые пальцы, разглядывая супругов.

– Хорошо, что вы вернулись, ребята, – начал магистр. – То, что Акхорн рано или поздно проявит себя, было понятно. Последние годы я активно искал место, где он спрятал магикум. Недавно, вот, нашли. И, как вы уже знаете, что уже столкнулись с ним. Теперь нам предстоит забрать магикум, перенести сюда, а потом переправить на Родос. Понятно, что Акхорн не будет просто смотреть, как мы это делаем. Сейчас там находится его ученик, Хэйго. Очень способный полукровка. Кроме того, благодаря магии, которую Акхорн получил от какого-то мага этого мира, Иерарх стал очень могущественным. Он и раньше-то был неслабым, а теперь даже боюсь представить, какими он обладает возможностями. Мы тоже последнее время усиленно овладевали магией Алан'Ивура. В этом нам очень помог магистр Экон. Ребята очень продвинулись каждый в своем направлении. Оценить наши возможности противостоять Акхорну не могу, потому что не знаю его возможностей. Хочу понять, вы будете с нами… противостоять Акхорну, или…?

– Да, магистр, – перебил его Фел, за что получил от Дианы тычок кулачком под ребра, – мы с вами. Нужно добить ситуацию до конца. Или мы его, или он нас. Мы во время нашего… отсутствия не старались специально совершенствовать свои магические способности, но и не бездействовали, о чем я вам уже рассказал. Вы же знаете, что мои способности не подлежат точному объяснению, позволяющему применять их в жизни так, как это происходит у Линни, Баэля или других ребят. И я понимаю, что для изучения моих способностей нет времени. Буду, как и ранее, действовать по наитию

– Что касается твоих способностей, у старины Экона есть определенные мысли. Он не сказал, что это касается именно тебя, но нужно попробовать. Предлагаю сейчас с ним связаться и сделать небольшое исследование. Ты не возражаешь?

– Я в вашем распоряжении, магистр, – ответил Фел.

– Мне можно остаться с вами? – спросила Диана.

– Конечно, дорогая, – ответил Иггон, улыбнувшись. – Может даже и помощь твоя понадобиться.

– Какая?

– Пока не знаю. В этих вопросах я не силен. Об этом больше расскажет Экон. Если вы не возражаете, я его вызываю.

Получив утвердительные кивки, Иггон выбрал нужный амулет, закрыл глаза и начал вызывать Экона. Вскоре над зажатым в кулак кристалле появилось облачко, которое сформировалось в фигурку старого магистра. Он, как обычно, был в видавшей виды мантии, седые волосы были всклокочены, а под глазами залегли тени от бессонных ночей.

– Приветствую тебя, мой мальчик, – улыбнулся Экон Иггону. – Что там у тебя стряслось? Мы тут с моими учениками готовим новую экспедицию в недавно открытый мир. Там нашли отличные залежи центория. Вот и приходится ночами не спать.

– Доброго здравия тебе, учитель, – перебил старика Иггон. – Извини, что прервал тебя, но хочу, чтобы ты попробовал сделать расчет на возможность дитя Абсолюта у одного парня. Это Фел. Ты его должен помнить, он…

– А! Забавный музыкант! – вспомнил Экон. – Он вернулся? Где он? Давай, попробуем на нем мои расчеты.

Иггон подозвал к себе Фела. Парень, зардевшись, стал за плечом у магистра и поклонился Экону. Тот какое-то время рассматривал его, хмуря лоб, и иногда закатывая глаза. Было понятно, что он что-то уже прикидывал в уме.

– Великолепно, – изрек Экон. – Передай ему кристалл, а я кое-кого позову в помощь. Все-таки удаленность наших миров, мой возраст. Кхе-кхе. В общем, нужны помощники.

Иггон передал Фелу кристалл и рассказал, а сам стал за спиной у парня. Ведь амулет был настроен на его ауру, и как все будет развиваться, он предугадать не мог.

– Концентрируй силу на образе старика, – шептал магистр. – Все остальное он сделает сам.

Фел молча кивнул головой и сконцентрировался на Эконе. Тот отдавал какие-то распоряжения в пустоту, покрикивал на невидимых помощников, а потом, когда все его требования были удовлетворены, сказал Фелу:

– Сейчас, мой мальчик, я буду работать с твоей аурой. Больно не будет. По идее, ты вообще ничего не почувствуешь. Все данные с тебя я передам моим ученикам. Мы их просчитаем, и я дам тебе ответ, являешься ли ты дитем Абсолюта, или нет.

– А что эти знания нам дадут? – спросил Фел.

– Очень многое. Но об этом позже. Я приступаю. Расслабься и просто держи кристалл.

Фел кивнул головой, и выполнил все распоряжения Экона. Вскоре по его телу пробежали небольшие судороги, такие, как после отсиженной ноги или руки, когда кровь опять в них начинает поступать. Потом его тело начало немного вибрировать, вызывая некоторый дискомфорт. Фел закрыл глаза, и попытался еще больше отвлечься и расслабиться.

– Ох! – вскрикнул Экон, заканчивая процедуру. – Тут и без расчетов все понятно. Ты – уникум. Давненько я таких не встречал. Ты не просто дитя Абсолюта. Ты еще и ткач Абсолюта! Жаль, что я далеко от тебя! Я бы с превеликим удовольствием поработал бы с тобой! Иггон! На тебя ложиться ответственная миссия – донести до мальчика его значимость, и помочь ему с инициацией.

– Почему раньше нам удавалось понять, кто он такой? – спросил Иггон.

– Когда все его возможности только зарождались, их трудно было выявить. А за последние годы он самостоятельно их развивал, где-то по наитию, где-то используя твои подсказки по работе с Абсолютом. В общем, хе-хе, он созрел! И теперь его нужно аккуратно развить.

– Если Акхорн нам даст на это время, – тихо сказал Иггон.

– Да. Совсем вылетело из головы, – печально сказал старый магистр, потирая подбородок. – А еще магикум, мост для перехода, группа для добычи центория. Слишком уж я стар для такого количества задач. Но, в любом случае, это нужно будет делать. Так что, ребятки, начните с обучения Фела, а все остальное уже по ходу движения. Нужный кристалл Нисс покажет, где взять. Там, конечно, мало информации, так как я не предполагал, что тут скоро объявится дитя Абсолюта, а по поводу ткача, там вообще мало данных. Вы начинайте, а дальше – посмотрим. За сим раскланиваюсь с вами. Да, Виктус просил сделать для него доклад о ходе поисков и передачи магикума на Родос. Так что поторопись с этим вопросом, мой мальчик. До скорых встреч.

Фигурка старого магистра блеснула и исчезла. Сказать, что Иггон выглядел ошарашенным от обилия полученной информации, так вообще и близко не охарактеризовать его состояние, когда связь прервалась. Он просто стоял с выпученными глазами и смотрел куда-то в пустоту.

– Магистр, – позвал его Фел, – вы что-то можете пояснить?

– А? – вышел тот из ступора. – Да. Давай-ка выпьем вина, и все обсудим.

Глава 13

Разливая вино по кубкам, Иггон пытался собрать вместе мысли, которые перескакивали с одной новости на другую. «Дитя Абсолюта рядом, к тому же он еще и ткач Абсолюта. Экон сейчас будет занят подготовкой к освоению нового мира, а значит будет мало доступен для контакта. Следовательно, поход за магикумом полностью будет на мне. Хорошо, что Фел вернулся. Начнем с ним…»

– Кто такой дитя Абсолюта, и кто такой ткач Абсолюта? – спросил Фел, отхлебнув из своего кубка, прерывая поток мыслей Иггона. – И почему магистр Экон сказал, что именно я являюсь этим дитем и ткачом?

– Если кратко, дитя Абсолюта – это человек, или любой разумный, способный брать магическую силу любыми порциями, использовать ее в любой стихии. Ткач – маг, который способен создавать Абсолют. То есть, даже вне поля влияния Абсолюта на мир, в котором он находится. Но эти способности нужно развивать. Годами и десятилетиями. В моем мире ткачей Абсолюта известно всего четыре. И они все Иерархи.

– Я могу отказаться от развития у себя этих способностей?

– Конечно. Никто тебя не будет заставлять развивать в себе эти способности. Но есть другая сторона этого случая. Со временем весть о том, что ты особенный, может дойти до лиц, которые захотят тебя использовать. И средства для достижения этих целей могут использовать самые разные.

– Может к тому моменту я состарюсь и умру, – улыбнулся Фел, делая очередной глоток вина.

– Да, но таких как ты совсем другая длительность жизни. Даже без развития у себя сверх способностей ты проживешь значительно дольше, чем многие разумные, в том числе и альвы, которые могут жить больше десяти-пятнадцати тысяч лет.

– Я заметила, что за годы, который мы провели вместе, я ничуть не изменилась. И мой Митро практически не постарел. Я уж то знаю, сколько живут обычные олени.

– И ящер твой не постарел, а даже как-то… стал более развитей, – сказал Иггон. – Я вчера проходил мимо него и посмотрел на его ауру. Она сильно отличается от аур ящеров. Так что, сам видишь, без получения определенных навыков тебе будет сложно отбиваться от желающих что-то от тебя поиметь.

– Как все сложно стало с приходом магии в наш мир, – сказал Диана, катая межу ладонями кубок с вином. – Мой народ выращивал оленей, мы были в почете у альвов. Получили благословение от двух богов, Зэбба Справедливого и Элитии Прекрасной. Гномы добывали руду, драгоценности. Альвы… альвы варили нектар, избавляли от хворей, помогали с увеличением урожаев и поголовья скота. Всем было все понятно. После прихода Абсолюта все поменялось. Тот, кто владеет магией может творить все, что ему вздумается. А еще этот Иерарх расшатывает наш мир. Все стало непонятным, непредсказуемым и каким-то хрупким. За годы нашего путешествия я ведь тоже развивала свои способности. И понимаю, что могу так вот запросто стать вождем у какого-нибудь народа. Если только у них амулетов, таких как в Ревезе у охраны, не будет. Но Акхорн же не может быть вездесущим.

– Во избежание таких вот последствий, Диана, – ответил ей Иггон, – мы и занимаемся Сводом правил для магов. Он уже готов, и молодым одаренным во время обучения уже доводим его основы. А теперь можно и тебя привлечь, Диана. Ты можешь внушать им ужас, который может их преследовать в случае нарушения Свода. Да, это жестко, но на нынешнем этапе я не смогу сам минимизировать опасности, которые могут возникать без следования этим правилам.

– Вот видите, – сказал Фел, – Диана права. Все только усложняется, становится непонятным, опасным и … грустным. Я не говорил, но мне последнее время тяжело придумывать мелодию, способную веселить кого-либо, или способную давать радостные чувства.

– С этим вопросом могу помочь, – улыбнулся Иггон. – Недавно был у суанносов. Так они просили, в который раз уже, чтобы ты пришел к ним и сыграл. Заодно посмотришь, какими красавцами растут их дети, вылупившиеся после твоих концертов у моря.

Фел с Дианой переглянулись, и, не сговариваясь, пожали друг другу руки. Они часто обсуждали во время своих странствий то момент, когда вернутся в Школу. И одним из пунктов было посещение водников. Когда-то Фел играл для них, и эмоции, полученные от брачных танцев этих существ, очень благотворно влияли на него. Ему казалось, что он горы готов был перевернуть, когда переплетались его музыка и их танцы. Разговоры о ребенке неоднократно поднимались у супругов, но они не торопились с этим вопросом, пока не решили, где осядут. А теперь, когда всплыло столько фактов, вообще непонятно, каким будет у них будущее.

– Завтра можете и съездить к своим стары друзьям, – предложил Иггон. – Заодно развеетесь, отдохнете. А мы начнем подготовку к перевозке магикума. Линни уже готов попробовать переместиться к своим шахтам и обратно. Если у него все получится без последствий, тогда и пойдем к Хранилищу.

– Еще вопрос, – сказала Диана, – а что такое центорий, о котором говорил магистр Экон? Его глаза так блестели, когда он упомянул о нем.

– Это очень редкий камень. Когда его находим, то самый большой самородок размером с детский ноготок. Так вот, вместе с магикумом они творят чудеса. Амулеты, в состав которых входят эти материалы, могут создавать миры, воскрешать из мертвых, если есть хотя бы кусочек косточки. В общем, много разного, на что способен тот, у кого есть подобные амулеты. Но за всю историю Родоса, как мне помнится, находили не больше трех десятков самородков центория такого размера. В основном маленькие песчинки находили, но и с их помощью можно сотворить очень много. Например, для алтаря, который расположен в чертогах Иерарха Элитии, были использованы два амулета с крупинками центория. И с помощью этого алтаря можно воссоздать руку вашего друга Марка.

– Понятно, – сказал Фел. – А какая цель у вас, наших Создателей? Вы столько знаете, столько умеете. К чему вы идете?

– Это очень сложный вопрос, – потер подбородок Иггон. – Мы его уде не один раз обсуждали с вашими друзьями. Если кратко, у нас нет конечной цели. Мы постоянно в поиске нового, в открытии миров, в создании вселенных. Наша цель – движение вперед.

– Зачем?

– Нам интересно, куда мы дойдем в конце, если таковой будет. А пока мы создаем, и находим в этом наслаждение.

– Понятно, что ничего непонятно, – вздохнула Диана. – Может мы тогда сейчас и выедем к суанносам, Фел? – сменила она тему. – Чего ждать-то? Возьмем еды на несколько дней, и к морю!

– Да, ребята, – поддержал ее Иггон. – Пока есть такая возможность, езжайте.

– Боюсь, что мой Рогул до тако степени объелся, что не сможет сейчас меня нести, – почесал затылок Фел.

– Возьми любую лошадь. Тут их предостаточно, – сказал, вставая Иггон.

Супруги поднялись, вежливо поклонились Иггону и направились к выходу. По дороге к своим покоям их нагнал какой-то паренек, и, запыхавшись, выговорил скороговоркой:

– Уважаемы мастер Фел, мастер Баэль просил вас зайти к нему в мастерскую. Мне велено вас проводить, если вы готовы сейчас навести мастера Баэля. Если вам удобно в другое время, то спросите меня, Тима. Я проведу вас в удобное для вас время.

– Да мы, вроде, знаем, где корпит над ретортами Баэль, – улыбнулся Фел. – Он не говорил, что за срочность такая?

– Нет.

– Тогда веди, – сказал Фел. – Давай сегодня попробуем тут закончить все дела, а завтра утром двинемся к побережью, – обратился он к жене. Та согласно кивнула головой, и чета отправилась за юным посыльным.

Проходя по поместью, в котором они не были вот уже пятнадцать лет, супруги заметили, как сильно оно изменилось. Добавилось много разных построек, которые возводились как в сторону моста, соединяющего поместье с внешним миром, так и в сторону моря, где их ждали морские обитатели – суанносы.

Жилые и подсобные помещения, которые настроили за последнее время, отличались настолько, насколько отличались те, кто в них жил. Большинство домов занимали люди и гномы. Альвов наблюдалось значительно меньше, чем других представителей разумных рас. Если дома людей и гномов возводились в основном из камня, то альвы свои постройки делали из дерева. Во всех домах жили ученики с разбивкой по годам обучения, и учителя, которыми стали выпускники первых потоков. Вот для них лучшие мастера строили жилье с учетом требований для каждой расы. Потом пошло все не как планировалось. В каком-то году одаренных гномов приехало меньше, людей больше, альвы вообще не приехали. А вождь кентавров не позволил увеличивать количество построек. И если гномы нормально селились в дома людей, то последние ну никак не помещались в низенькие хатки гномов. Тогда Нисс принял решение построить несколько домов для всех рас. В такой последовательности и стояли дома: улица для гномов, улица для людей, переулок альвов и отдельно – общие дома. Проходя мимо такого дома Фел и Диана столкнулись с выходящим Риззаком. Он куда-то торопился и едва не сбил с ног проходивших мимо дверей супругов.

– Куда так торопишься? – спросил Фел парня, подхватывая его под руку, когда юный шукша едва не упал.

– Э-э-э, к мастеру… Баэлю, – запинаясь ответил тот.

– Вот и хорошо, и мы к нему идем. Пойдем вместе.

Риззак недовольно глянул на Фела, но в глазах человека не было злости или какого-то недоверия, поэтому он покорно поплелся вместе с ними.

Глава 14

По дороге к мастерской Баэля Фела и Диану постоянно окликали знакомые кентавры, молодые маги, которые были совсем детьми, когда супруги покидали школу пятнадцать лет назад. Одним из первых их окликнул рыжий парень с наглым выражением лица

– Я слышал, что вы вернулись, – осклабившись сказал он, протягивая руку для пожатия Фелу. – Я – Люк. Помните меня?

– Ну конечно же, Люк Красный, – сказал Фел. – Тебя трудно забыть. Как ты тут поживаешь?

– Да вот, позвали преподавать боевикам, – сказал он. – Я после выпуска поехал к северянам, чтобы там искать одаренных, ну и помогать в силу своих возможностей. Прожил там три года и меня призвали в Школу. Теперь учу балбесов.

– А сам не таким был пятнадцать лет назад? – улыбнулась Диана. – А теперь – цельный маг.

– Попрактиковаться не удалось. Сходил пару раз в походы. Немного погонял диких медведей, которые после голодной зимы повадились на поселения северцев набеги делать. Поговаривали, что какие-то орки объявились недалеко от границ северцев, но меня в школу вызвали.

– Ничего, у тебя все еще впереди, -сказал Фел, хлопнув парня по плечу. – Ладно, бывай, нам к Баэлю нужно торопиться.

Около мастерской Баэля толпилась кучка учеников. В основном альвы и люди. Среди них скромно стоял один гном. Все внимательно слушали Баэля.

– Когда вы пропускает Абсолют через поврежденные ткани, нужно убедиться, что ваш подопечный, будь то разумный, животное или растение, безболезненно перенесут эту процедуру. Если в процессе лечения произойдет болевой шок, то вы можете навредить пациенту. В большинстве случаев все происходит без последствий, но у меня в практике были случае, когда суанносы под воздействием своего зелья каким-то образом препятствовали магии восстановления. Я пытаюсь затянуть рану, а края не сходятся. Я прикладываю больше усилий, а раненый начинает кричать от боли. Я его усыпил, но лечение все равно не шло, пока их шаман не предположил, что их ритуальный напиток каким-то образом мне мешает. Я вывел из его организма это пойло, и процесс пошел веселее. На этом все, – сказал альв, заметив подошедших Фела, Диану и Риззака. – Вечером в лаборатории буду работать с хомяками. Кому интересно – приходите.

Ученики загалдели, кто-то попытался что-то спросить у Баэля, но тот пресек все попытки, схватив Фела за руку и потащив его в мастерскую. Там на столах, ящичках, шкафах стояли всевозможные колбочки, баночки, ящички, висели пучки сухих трав, в кадках росли разнообразные деревца и кустарники на разных стадиях поры года: какие-то цвели, какие-то уже с плодами, какие-то с желтыми листьями, а какие-то вообще без убранства. В клетках под стенами сидели самые разные животные от мыши до волка. Последний спал, периодически поводя ушами. Когда в лабораторию вошла вся компания, он резко поднял голову и осмотрел вошедших, долго задержав внимание на Риззаке. Когда их взгляды пересеклись, волк глухо зарычал.

– Успокойся, Ворчун, – сказал Баэль. – Это мои друзья. Мы немного тут поработаем. Тебя тревожить не собираемся. Он помогает мне работать с оборотнями, – пояснил альв друзьям. – Их ауры на реакцию магии идентичны, вот и приходится периодически обращаться за помощью к нему. Но он не возражает, тут его хорошо кормят, не нагружают ничем, а, учитывая его возраст, это хорошая старость.

Фел и Диана ничего не сказали на длинную речь Баэля, а Риззак вообще спрятался за их спинами и старался быть тише воды и ниже травы.

– Нам кентавр-посыльный передал, что ты хочешь с нами встретиться, – начал Фел. – Мы просто завтра хотим удалиться на побережье. Суанносы передавали, что мы им зачем-то нужны.

– Хха! – воскликнул Баэль. – Ты бы видел их ребятишек, которые вылупились из икры после твоих концертов! Здоровяки и великаны! А последние пометы дают мелкое потомство. Вот и хотят повторения. А парня этого с собой берете? – кивнул альв на Риззака.

– Нет, он к тебе шел. Мы с ним столкнулись по пути, вот и пришли вместе, – сказал Фел.

– Что ты хотел? – как-то суховато спросил Баэль у юного шукши.

– Я, эта…, – замялся тот, – у вас еще раз хочу попробовать начать заниматься. Я могу уже сращивать веточки. Вот, смотрите.

Он подскочил к одной из кадок, и, прежде чем Баэль успел его остановить, сломал нижнюю ветку растущего деревца. Потом приложил обломанную ветку к месту слома, зажмурил глаза и принялся что-то шептать. Руку едва заметно охватило темно-зеленое сияние. Подержав немного зажатой в кулак ветку, Риззак медленно разжал его и отошел в сторону. Баэль внимательно осмотрел деревцо, потом положил руку на ствол и начал вслушиваться в свои ощущения.

– М-да, – протянул альв. – Ты можешь удивить. Ну, хорошо. Приходи завтра с утра на занятие. Я как раз начну новую тему. Тебе будет интересно.

Риззак шумно выдохнул и выбежал прочь. Фел и Диана немного походили по мастерской Баэля, а затем парень спросил альва, который что-то делал с деревцом, над которым Риззак демонстрировал свои возможности:

– Зачем хотел увидеться, дружище?

– Мне нужна твоя помощь, – ответил тот, оставляя в покое деревцо. – Понимаешь, Линни создал амулет, способный защитить любого от удара. Неважно какого. Это может быть и удар палицей, и удар о землю при падении. Мы составили все расчеты, Линни начертил несколько вариантов амулетов, потом создал один с наиболее подходящим контуром. Я активировал цепь восстановления. А амулет не работает. Что мы только не делали, ничего не получается.

– Чем же я могу тебе помочь?

– Я хочу попросить тебя сыграть на своей флейте, когда я буду опять наполнять контур силой.

– А что играть-то? – недоуменно пожал плечами Фел.

– Ты же обычно угадываешь, что играть в нетрадиционных случаях, – успокоил его Баэль. – Этот амулет я хочу сделать до того, как Линни начнет перемещение к своему клану без использования стационарного алтаря. Я с его помощью хочу хоть как-то обезопасить этого гнома.

– Давай попробуем, – сказал Фел, доставая свою флейту. – Только предупреждаю, что даже близко в мыслях не представляю, что играть.

Баэль улыбнулся и пожал плечами. Пока он что-то делал с амулетом, Фел принялся что-то наигрывать. Музыка была хаотичной, непонятной и какой-то отрешенной. Потом вдруг она зазвучала тревожно, немного визгливо, а потом и вовсе стала резать слух. Но альв не обращал на это внимание. Он что-то делал с амулетом, сверяясь с записями, потом клал руки на амулет и что-то магичил. В конце всего действа Фел вдруг перешел на спокойную музыку, мягко навевая умиротворенность и спокойствие.

– Ну, давай пробовать, – сказал Баэль, убирая свои руки с амулета. – Я уверен, что в этот раз все получилось. Все контуры сошлись, узор получился четким.

Альв надел на себя амулет и протянул Фелу деревянную дубину. Тот недоуменно поднял брови, но, получив одобрительный кивок от друга, попытался того ткнуть оружием. Но удар не достиг своей цели. Палица прошлась по касательной, не причинив Баэлю вреда.

– Бей сильней, – велел альв.

Фел размахнулся и, что есть силы, ударил. На этот раз дубинка отскочила от альва, замерев на расстоянии трех пальцев от тела. Удар был нанесен с приличной силой, и Фел едва устоял на ногах.

– Получилось! – радостно сказал Баэль. – Пошли к Линни. Пусть этот гном не снимает с ебя амулет до самого возвращения.

– А может попробуем острым чем-нибудь, – предложила Диана доставая нож.

– Попробуй на мне, – сказал Фел, требовательно протягивая руку к амулету. Баэль послушно его снял и протянул другу.

Когда амулет занял место на груди, Диана осторожно чиркнула лезвием своего кинжала по запястью мужа. Но результат был тот же, на руке не было и следа, словно это был не острое оружие, а какая-то соломинка.

– Ударь сильней, не бойся, – улыбнулся Фел. – Ребята постарались на славу, когда делали амулет.

Диана произвела несколько резких ударов по руке мужа, потом попыталась воткнуть в грудь, но результат был тот же – ни одной царапины у Фела не появилось.

– Все, великолепно, – сказал Баль, нетерпеливо снимая с шеи друга амулет. – Идем к гному и вместе нацепим на него этот амулет. Поверь, в твоем присутствии он не будет сильно сопротивляться.

Найдя Линни в кузнице, где он что-то ковал в окружении таких замызганных гномов, и нацепив на него амулет, Баэль принялся испытывать его уже на гноме. Оставшись довольным от результата, альв побежал в свою мастерскую, чтобы подробно записать все действия и наблюдения, которые произошли во время процесса создания амулета.

– Раз такие дела, – сказал Линни, – предлагаю выпить вина и немного отдохнуть. Вы ж никуда не торопитесь?

Но Фел и Диана рассказали о просьбе суанносов, что хотели до темна попасть на побережье. Гном поворчал немного, но отпустил друзей, стребовав с них обещание сперва прийти к нему после суанносов и выпить с другом кувшин другой чудесного вина, разбавленного нектаром Тириэля. Тем ничего другого не оставалось, как дать такое обещание гному