Текст книги "Абсолют. Время решений (СИ)"

Автор книги: Александр Гончаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 1

Фел пришел в себя от шума, который издавали капли воды за решеткой камеры. Они, как маленькие молоточки, отбивали такт «Вставай! Вставай!». В голове сильно шумело, во рту был металлический привкус, а горло было сухим, словно от быстрого бега по раскаленной степи. «Где Диана и ребята?» – первое, что пришло ему в голову, когда он с трудом открыл глаза. Оглядевшись вокруг, он увидел маленькую комнату без окон, одинокий магический фонарь, под стеной лежала перегнившая черная солома, на которой он, в общем-то, и находился. Парень попробовал пошевелиться, но крепкие путы не дали ему это сделать. Тогда Фел призвал Абсолют, но ему удалось только разогнать кровь по телу, из-за чего закололо везде и очень больно. «Долго, наверно лежу» – пронеслось у него в голове.

Помучившись от боли, Фел начал чувствовать все тело. «Итак, я в темнице. Абсолют меня не слушает, видимо, в веревки вплетены нити магикума. Где Диана и ребята, не понятно. Великолепно!» – пронеслось у него в голове. «Абсолют могу использовать только внутри себя. Это уже хорошо. Теперь нужно понять, как это можно использовать для освобождения». Парень принялся бить пяткой в стену, насколько это позволяли путы, но сила удара была очень слабой. Тогда Фел от злости ударил затылком по стене. В голове зашумело и накатила тошнота. Сказывалось длительное пребывание без сознания и голод. «До крови разбил голову, идиот!» – зло подумал о себе Фел и попытался смахнуть кровь. Когда несколько капель попали на веревку, послышалось шипение и в воздухе повис запах пеленой веревки. Его Фел не перепутал бы ни с чем, так как ему частенько приходилось нечаянно поджигать путы, на которых висели туши быков. «Интересно. Может с помощью крови и магии получится пережечь эти путы?» – подумал Фел. Но задуманное ему не дали осуществить стражники. Вероятнее всего, они услышали его стук и заглянули в камеру.

– Очнулся! – сказал старший по виду стражник. – Беги к магу, – повернулся он к напарнику, – предупреди, что гость пришел в себя. Пусть дает команду, что с ним дальше делать. Этот малый тоже сведущ в магии. Неясно, что от него можно ожидать.

– Так он же магической веревкой опутан, – возразил молодой стражник. – Мы с помощью такой оборотней берем.

– Он – не оборотень. Никто не знает, что эти маги могут. Бегом к Рогачу, я сказал!

И его напарника, как ветром сдуло. Старший присмотрелся к Фелу и сказал:

– Не дури тут у меня и будешь целым до прихода Рогача.

– Давно я тут? – спросил Фел.

– Третий день.

– А где мои спутники, Диана и двое детей, не знаешь случайно?

– Перевертышей, скорее всего, пустили на оздоровление вождю. А баба твоя в соседней камере сидит.

Фел скрипнул зубами и начал извиваться, словно червь. Стражник подскочил к нему и сильно ударил кулаком по лицу. Узник сделал вид, что потерял сознание.

– Другое дело, – пробубнил стражник. – А то надумал он тут брыкаться.

Проверив для надежности состояние пленника, удовлетворенный собой стражник вышел из камеры и захлопнул дверь. Фел, когда шаги удалились, принялся выплевывать кровь на веревки. Те начали шипеть, и от них пошел дымок. После очередного плевка один из жгутов веревки перервался. «У меня так крови не хватит» – подумал Фел, продолжая насасывать в рот кровь и сплевывать ее на свои путы. Вскоре и второй жгут из трех перервался. У парня в голове начало шуметь и опять затошнило. Тогда Фел принялся заполнять свое тело Абсолютом, и ему опять стало легче. «Интересно, Абсолют помогает бороться с голодом, и чем это аукнется потом?» – пронеслось у него в голове.

За стеной раздались шаги от большого количества людей. Потом лязгнул засов, и двери отворилась. В камеру вошел Рогач в сопровождении трех дюжих стражников и еще какой-то человек в богатой одежде. Оглядев узника, маг сказал:

– Долго отдыхать изволил. Но твой отдых скоро закончиться. Ты должен решить, присягнешь Владыке Акхорну, или умрешь.

– Что с Дианой и детьми? – перебил его Фел.

– Твоя жена сидит в соседней камере, – подтвердил слова стражника маг, – а дети выполнили свою миссию – помогли вождю Хосогу.

– И ты думаешь, что буду с тобой заодно служить этому чудовищу? Этому … пожирателю детей? Мне проще умереть, чем смириться…

– Заканчивай сотрясать воздух, – перебил его Рогач. – Я даю тебе времени до вечера. Если ты не передумаешь, я начну с твоей женушки. Я иссушу ее магическую силу сначала, а потом наполню жизненной силой тело старого вождя. Исходя из того, что она молода и очень сильна, три-четыре месяца ему обеспечу. Поверь, ей будет больно. Очень больно. И ты все услышишь и увидишь. Потом я займусь тобой. Сначала я велю отрубить тебе ноги и руки, а потом проделаю то же, что и с твоей ненаглядной.

Рогач ухмыльнулся, и камни, которые были вживлены в кожу его головы, заиграли в тусклом свете факела. Фел буравил его взглядом и тихо извивался в своих путах.

– А как ты поймешь, что я не обману твоего Владыку? Принесу клятву, а потом сбегу? – спросил Фел.

– Никуда ты не сбежишь. Клятва привяжет тебя крепче пут, которыми ты сейчас связан. Владыка найдет тебя, где бы ты ни был. И тогда твои мучения растянуться на месяца. Ты будешь сам отгрызать себе руки, сам вырвешь свои глаза. В общем, будет весело. Думай. Времени осталось всего ничего. Я сейчас закончу и скоро вернусь.

Рогач еще раз криво ухмыльнулся и вышел из камеры. Мысли Фела лихорадочно прыгали с одного вопроса на другой. Он пытался сосредоточиться, но ужас от того, что ожидает его жену от пыток Рогача, ужас за судьбу всех разумных этого мира, не давали ему этого сделать.

Придя в себя после разговора с Рогачем, Фел укусил себя за губу и принялся с остервенением сплевывать свою кровь на веревку. Вскоре и третий жгут перегорел от его усилий. Напитав себя еще раз Абсолютом, парень принялся извиваться, что было сил. Долго веревка не поддавалась. Но, благодаря его стараниям, она вскоре сдалась. Фел почувствовал, что сила натяжения пут спадает. Воодушевленный успехом, он продолжил извиваться, и веревка окончательно сползла и позволила ему освободиться. Фел тут же захотел ударить магией в дверь и освободить Диану, но вспомнил, как бесславно был пленен, и решил придумать более тихий план побега. Благодаря подпитке Абсолютом, он чувствовал себя полным сил, но из-за постоянного обращения к магии в нем что-то происходило. Памятуя о лекциях магистра Экона, Фел решил, что это реакция его организма на голод и работу с Абсолютом. Съест половину кабанчика, поспит два-три дня и придет в норму, успокаивал себя парень. Теперь нужно придумать, как отсюда бежать, добраться до Школы магии и все рассказать магистру Иггону. Но ничего путного в голову не приходило. Время шло, и с его течением приближался момент следующей встречи с Рогачем. «Когда он войдет и увидит, что я свободен от его магических веревок, то он от неожиданности может тут же ударить меня магией, – размышлял Фел. – Я смогу ему ответить, даже стражников разбросаю, но как потом попасть к Диане, ка потом еще и вытащить ее отсюда? Не будет же Рогач сам меня отсюда гнать? Сам меня? А это мысль».

Фел принялся заново опутывать себя веревкой. Будучи опытным пастухом, он знал, как аккуратно сделать узел таким образом, чтобы потом его быстро развязать. С трудом ему удалось опутать себя снова, и даже получилось вздремнуть, пока вновь не раздались шаги за дверью. Три стражника бесцеремонно схватили Фела и поволокли его в соседнюю камеру. Когда его впихнули в нее и швырнули на пол, он увидел свою Диану. Она висела, распятая на кресте, и зло смотрела на стражников. Когда тело Фела упало, ударившись о стену, она вскрикнула:

– Ох, Создатели! Ты как? Сильно они тебя мучали?

– Я был без сознания все это время, – кряхтя, ответил. – Пришел в себя, ко мне заявился Рогач и предложил принять присягу Акхорна. Если я откажусь…

– А ну, заткнись! – проревел один из стражников и ударил ногой по ребрам Фела. – До прихода магистра Рогача всем молчать! Иначе буду ломать кости, пока до вас не дойдет!

Стражники достали металлические палицы, обернутые кожей с шипами, и стали около своих узников, показывая всем своим видом, что готовы от слов перейти к делу.

– Детей скормили Хосогу, – с вызовом сказал Фел. – Та же участь ждет…

Но стражник не дал ему договорить. Он нанес несколько ударов палицей по спине, а потом врезал кулаком, на который была надета перчатка из толстой акульей кожи, по лицу Фела. Кровь опять полилась по его лицу, но он не позволил крови попасть на веревку, отчего его шея выгнулась, придав его телу выражение покорности. Вскоре раздались еще шаги, и в камеру вошел Рогач с тем же мужчиной в богатых одеждах.

– Вы тут уже веселитесь? – с холодной улыбкой спросил маг. – Не могли меня дождаться? – не получив ни от кого ответа, продолжил. – Прежде, чем вы примете решение, Владыка Акхорн лично желает вам кое-что сказать. Вы представляете для него определенную ценность, – его губы дрогнули в презрительном оскале, – поэтому будьте вежливыми. И подтащите их ближе друг к другу, – обратился он к стражникам, – а то разбросали их по камере. Владыке будет неудобно с ними говорить, если они будут в разных углах.

Стражники быстро подхватили Фела и усадили его около ног Диана. Парень коснулся щекой ее голени и послал волну нежности и любви, смешав ее с потоком Абсолюта. Он настолько хотел, чтобы она почувствовала, как он ее любит и переживает за то, что она оказалась в такой ситуации из-за него, что девушка от удивления сильно раскрыла глаза, почувствовав прилив магической силы. Ведь она тоже была связана веревками с вставками из магикума. Но потом взяла себя в руки, чтобы не выдать мужа.

– Так лучше, – сказал Рогач. – Фергус, вызывай Владыку.

Человек в красивой одежде достал из складок своего плаща кристалл, закрыл глаза и принялся что-то бормотать. Вскоре его бормотание стало громче, и над кристаллом появилось облако, которое вскоре трансформировалось в голову Иерарха Акхорна

Глава 2

Когда Акхорн обвел комнату взглядом, задерживая свое внимание на каждом из присутствующих, Рогач подобострастно сказал, скрестив руки на груди и замерев в почтительном поклоне:

– Владыка, по твоему повелению одаренные Фел и Диана готовы слушать тебя и лицезреть. По моему мнению они не достойны твоего внимания. Я неоднократно пытался…

– Мне нет никакого дела до твоего умозаключения, Рогач, – бесцеремонно перебил его Акхорн. – Закрой рот и жди, когда я тебя о чем-то спрошу.

Перепуганный маг еще ниже наклонился и ретировался за спину Фергуса. Последний же втянул голову в плечи и еще дальше отстранил от себя магический кристалл.

– Итак, Феллан, мы опять встретились. Я хорошо помню, как во время осады Лок-Райдхани ты своей игрой на флейте срывал атаки моих воинов. Твоя магия очень меня заинтересовала в тот момент. Но совокупность факторов, которые сложились в тот момент не позволили мне изучить твой феномен. Да-да. Мне не чужды науки, постижения чего-то нового. Абсолют, который пришел в Алан'Ивур был для меня нов и непонятен. Наблюдающие с помощью Экона смогли меня остановить и вывести из строя на какое-то время. Но это все позади. Я хочу предложить тебе стать моим вассалом. Ты принесешь мне клятву, и я помогу тебе обрести контроль над твоими магическими способностями. Ты будешь наращивать свою силу, свои познания в магии будучи членом моей свиты. У тебя будет прекрасное будущее, если ты примешь мое предложение. И я пощажу твою супругу. Ей тоже придется принести клятву. Насколько я знаю, у нее хорошие задатки ментальной магии. Она сможет тоже сможет занять достойной место в моей свите.

– Заманчивое предложение, – ответил Фел, когда Акхорн замолчал и в камере на какое-то время повисла тишина. – Но как ты представляешь себе, что я примкну к твоей свите? По твоему приказу были умерщвлены мои родные, по твоему приказу шукши вырезали целые деревни, твои слуги убивают ни в чем неповинных оборотней, чтобы получить дополнительные дни для своей жизни. Ты нарушил все каноны, которые Боги завещали нам, ты…

– Каноны! – крикнул Акхорн. – В бездну каноны! Как ты, ничтожество, можешь говорить о каких-то канонах? – с лица Акхорна слетела маска спокойствия и величия. – Я сам – Бог, если ты забыл. И я, знаю, кто писал эти каноны, кто давал вам предназначение, направлял вас и для чего вообще создавал. Вы, жалкие рабы, которые должны просто служить для процветания Родоса. От вас нужен только труд и почитание нас, Создателей. Теперь, когда Иерархи ушли с добычей, чтобы дальше завоевывать новые миры, вы стали неуправляемым стадом, которое я и возглавлю. И все те, кто будет противиться моей воле, умрут. Тебе, червь, я предложил стоять рядом со мной из-за твоей уникальности. Но не обольщайся на этот счет, я с такой же легкостью сотру тебя и пойду дальше. Твоя сила хоть так, хоть так будет мне служить. Поэтому принимай решение сейчас, или умри.

Фел исподлобья смотрел на разбушевавшегося Иерарха. Он понимал, что один из Богов Алан'Ивура очень могущественное существо, и что он не сможет противостоять Иерарху. Но на кону не только его жизнь, но и жизнь Дианы, и жизни других разумных этого мира. Занять же сторону Акхорна – полностью противоречило его естеству. Парень немного ослабил веревки, чтобы в нужный момент быстро осуществить нападение. Он не знал, способен ли Акхорн в этой ситуации убить его с помощью магии. Нужно, скорее всего, просто разорвать связь Фергуса с кристаллом, ударить по Рогачу, когда он нечего такого не ожидает и попытаться отсюда уйти. Но прежде нужно выудить еще какую-нибудь полезную информацию, что противостоять Акхорну.

– То, что ты Создатель, Бог Степей, я хорошо знаю, – спокойно сказал Фел. – Знаю насколько ты силен. Хорошо понимаю, что твои способности в использовании Абсолюта больше, чем у магистра Иггона. Но ведь, согласно оставленному завещанию Богов, через тысячи лет они вернуться. Вернуться проверить, как мы следуем канонам и предназначениям, как мы развиваемся и копим для них наши дары. Как ты тогда сможешь противостоять им после их пришествия? Я слышал, что в вашем мире очень много сильных Иерархов, способных тебя уничтожить. Неужели ты думаешь, что тебе все сойдет с рук? Особенно после того, что ты учинил с магикумом. Магистр Экон говорил, что в твоем мире очень… недовольны твоим поступком.

– Ну конечно, Совет Иерархов, эта кучка напыщенных самолюбивых стариков, наверно, метает гневные молнии. Еще бы! Я сорвал их планы. Не дал возможности закинуть в горнило их кузни огромной кучи дров, замедлил процесс захвата новых миров. Да мне плевать на них! – лицо Акхорна исказилось в презрительной гримасе. – Теперь этот магикум, который я оставил себе, поможет мне создать щит. Который они не пробьют никогда. Если же попытаются, то затратят уйму сил. Будут ли эти затраты равноценны удовлетворению от наказания взбунтовавшегося Иерарха? Зная их сущность, думаю, что нет. Когда они будут способны вернуться сюда, я буду готов. Разбившись о мою защиту и оценив свои потери от попыток наказать меня, они забудут об этом мире. И тогда я останусь тут один! Единственным богом для тех, кто присягнет мне на верность! Поверь, я могу ценить верных мне слуг.

– Ты не боишься, что против тебя восстанут все разумные нашего мира? Мало кому понравиться то, что нужно нарушить каноны и предназначения. У людей, гномов, альвов, шукшей есть жизненные цели, которые нам завещали Создатели. И все разумные счастливы от того, что они существуют для достижения этих целей. Ты же хочешь у них это отобрать.

– Отобрать? Нет. Перенаправить. Все разумные были созданы для того, чтобы служить своим Богам. Теперь они будут служить только мне. Ничего не поменяется для пастухов, кузнецов или хлеборобов. Будет только один Бог! Я! И у тебя будет уникальная возможность стоять около меня! Ты будешь Стоящим-с-Богом!

В камере повисла тишина. Фел посмотрел на Диану. Она ответила ему взглядом полном решительности умереть, но не покориться Акхорну. Но Фел едва заметно улыбнулся и подмигнул жене, мол, не спеши умирать, у меня есть один маленький сюрприз. Диана очень хороша знала своего мужа, и его такое поведение означало, что сейчас будет какое-то представление. Фел сделал каменным выражение лица и повернулся к Фергусу.

– Я не пойду с тобой, Акхорн. Хоть ты и Бог, но ты …не мой Бог. Я не могу принять того, что ты обрекаешь на смерть разумных, которые не станут разделять твоих взглядов. Мне претит то, что ты своих верных слуг, шукшей, обрекал на пожирание людей и гномов. Твои полукровки тоже…

– Довольно! – перебил его Акхорн. – Рогач, забери их силу, но сделай так, чтобы они тысячи раз пожалели о своем отказе. И когда ты освоишь работу кристаллов для связи со мной? У меня пока нет возможности держать у тебя магов, пусть и не таких сильных, как ты, но умеющих делать простые магические манипуляции. И еще. Завтра выступайте к Хранилищу. Хосог знает, где оно. Там сейчас мой ученик, Хэйго, – обо мага переглянулись. Раз любимый ученик находится там, то ситуация неординарная. – Вы будете охранять Хранилище до моего прихода. Я собираюсь забрать магикум к себе в замок.

– Да, мой повелитель! – согнулся в поклоне Рогач. – Я сегодня же приступлю к освоению работы с вашим кристаллом. По дороге к Хранилищу я успею освоить эту премудрость.

Акхорн еще раз обвел взглядом присутствующих в комнате, задержав взгляд на пленниках. Что-то ему не понравилось в выражении лица Фела, и он велел своим слугам:

– Как только закончите с ними, свяжитесь со мной и покажите их тела. Только я хочу ясно понять, что это именно они, а не какие-то горожане. Кристаллы с их силой пришлете мне.

Оба его слуги синхронно кивнули головой, и Акхорн исчез. Рогач постоял немного и велел одному из стражников:

– Прикажи принести сюда куб для перекачки силы, мои инструменты и позови Хосога. И все сделай быстро. Владыка не будет ждать. У нас мало времени.

Стражник ударил кулаком в грудь и поспешил покинуть эту мрачную камеру, в воздухе которой витал липкий страх от общения с Иерархом.

– Фергус, ты останешься? – спросил Рогач.

– Я ни за что не пропущу этого, – ответил тот. – Тем более я уверен, что Владыка спросит у меня об этом. И мне интересно, что он нашел в этом парен. Может пойму, какую уникальность он имел ввиду?

Рогач повернулся к замершим Фелу и Диане. Те смотрели на них с чувством презрения и даже какой-то жалости. Так бояться и пресмыкаться перед Иерархом? Ни перед Зэббом, ни перед Элитией, ни перед Гурукхом так не пресмыкались их подданные. Люди, альвы и гномы почитали и уважали своих Создателей, но не боялись их.

– Сначала я вырву ваши глаза, – сказал Рогач, когда понял смысл пренебрежительных взглядов пленников. – Без глаз вас все равно легко будет опознать. Дай кинжал, – обратился он к одному из стражников, – не хочу ждать, когда принесут мои инструменты.

Как только Рогач отвернулся, Фел дернул пальцем за веревку, и та безвольными кольцами спала с его плеч. У Дианы перехватило дыхание, когда она это увидела и почувствовала, как ослабевают путы на ее руках и ногах. Фергус же, беззвучно открывал рот и указывал на них пальцем, привлекая внимание Рогача.

– Что ты там увидел? – спросил тот, оборачиваясь к своим пленникам. – Не стой столбом! Бей по ним!

– Но Владыка велел забрать их силу! – возразил Фергус.

– Это мы посмотрим, кто у кого заберет силу, – сказал Фел, нанося удар первым.

Глава 3

Всю ночь Баэль вел остатки их отряда прочь от Хранилища. Благодаря его альвийской способности видеть в темноте, ни лошади, ни его олень не сломали себе ноги. Только под утро Геда скомандовала привал. Она почувствовала, что у Марка какие-то проблемы. Ее брат упорно блокировал свое сознание, но и его силы были не бесконечны. Когда альв указал наиболее приемлемое место для стоянки, все сползли со своих скакунов и попадали на землю, не заботясь о твердости своего ложа.

Геда подошла к завернутому в плащ брату и положила руку ему на лоб. Парень горел. Жар его тела говорил о том, что Марк без сознания.

– Баэль, осмотри пожалуйста Марка. Он блокирует свое сознание, и я не могу понять, что с ним.

Альв подошел к Марку, положил ему руку на голову и закрыл глаза. Спустя десяток ударов сердца, он сказал:

– С ним что-то очень скверное. Нужно осторожно его раздеть и осмотреть. Как бы не очередной подарок от Акхорна.

К замершим над Марком Геде и Баэлю подошел Линни, который уже практически уснул. Но озабоченный тон разговора товарищей не позволил ему отключиться. Альв увидел, что около шеи с левой стороны тело покраснело. Он аккуратно отодвинул рубашку, а потом попытался осмотреть руку. Его челюсти сильно сжались от увиденного. Вся рука, которая была сломана во время боя, почернела. Баэль закрыл глаза и принялся вливать живительную магию в руку Марка. Геда во время этих манипуляций держала голову брата и пыталась достучаться до его сознания. Ей это напомнило одну из первых стычек с магией Иерарха, когда Марк также блуждал в лабиринтах сознания и не мог оттуда выйти. Но тогда был рядом Фел с его магической игрой, были рядом магистры с их оптом и силой. Сейчас же против магии Акхорна у них была только их магия.

Заострившиеся черты лица Баэля говорили, что его силы на пределе. Линни опустился около друга на колени и принялся подпитывать его своей магией. Но он знал, что это ненадолго. Все-таки любое использование магии предполагает и расход собственных жизненных сил, а они все были истощены долгим боем и ночным маршем.

– Все, – едва слышно сказал Баэль. – Я не могу больше ничего сделать.

Он влил в рот Марка остатки нектара и принялся осматривать и ощупывать руку. Небольшой участок плеча приобрел естественный цвет, но большая часть руки оставалась черной. Геда беззвучно плакала, слезы катились по ее щекам и оставляли грязные дорожки.

– Я не остановил процесс отмирания, – опять сказал Баэль. – Если мы не отрежем руку, чернота пойдет дальше. Мы не успеем довезти его до Школы, чтобы там вместе с магистром помочь Марку.

– Что ты предлагаешь? – сквозь зубы спросила Геда.

– Отрезать руку. Только так можно спасти его от смерти.

– Тогда режь, – также сквозь зубы сказала девушка. – Если он придет в себя, я все объясню. Режь. Чем раньше ты это сделаешь, тем больше плеча ему сохранишь. Чернота опять пошла вверх по руке.

Баэль посмотрел на место, куда указывал Геда, и кивнул головой. Альв достал из своего мешка серп, который они вместе с Линни выковали для сбора целебных трав. Этот серп обладал уникальной способностью оставлять ткань на месте среза живой, быстро возобновляя жизненные процессы поврежденной материи.

– Хлебни, – прохрипел Линни, протягивая Баэлю свою флягу. – Тут гномье вино с нектаром Тириэля. Это придаст тебе сил. И не думай сейчас о плохом. Нам нужно спасать жизнь нашего …брата.

Альв посмотрел в глаза гнома и принял из его рук флягу. Сделав пару глотков, он полил лезвие своего серпа и принялся за дело. Геда сильно зажмурила глаза и принялась напевать какую-то песню, направляя остатки своей силы в сознание Марка.

Когда Баэль закончил операцию, Геда упала возле брата и потеряла сознание. Альв обессилено прислонился к дереву, под которым они сидели и тоже отключился. Линни, видя, что все его товарищ либо спят, либо находятся без сознания, сделав приличный глоток из своей фляги, расположил по углам поляны, на которой они находились, какие-то свои кристаллы, наполнил их магией, достал из мешка кусок вяленого мяса и принялся его жевать.

– Ничего, – бурчал он себе под нос, – вернемся домой, я зажарю себе кабанчика. А потом посплю пару дней. Главное, чтоб парень выжил.

Ближе к вечеру Геда и Баэль проснулись. Линни, увидев, что его товарищи готовы принять вахту, кивнул им головой, упал на свой плащи тут же захрапел. Альв подошел к Марку и принялся его осматривать. Рубец на культе уже затянулся, дыхание больного было ровным, бледность с щек ушла.

– Распространение магического заражения остановлено, – сделал он вывод после осмотра, – теперь нужно, чтобы он пришел в себя. Я сейчас сделаю отвар для восстановления сил. Остужу и вольем ему в рот. Потом будем пытаться его привести в чувства.

– А я потом свяжусь с магистром. Нужно будет ему все рассказать.

Геда и Баэль принялись выполнять намеченное. Альв быстро отобрал нужные травы и принялся готовить отвар. Он что-то бормотал под нос и делал пассы над котелком. Когда из него вырвалось голубоватое облачко, маг облегченно вздохнул. Затем с помощью ножа Гедо разомкнула губы брата, и Баэль медленно стал вливать ему в рот целебный отвар. Сначала ничего не происходило. Потом тело Марка выгнулось дугой, по рукам и ногам пробежали судороги. Геда с силой прижала его плечи к земле и попыталась проникнуть в его сознание, но Марк вдруг открыл глаза и сильно выдохнул. Вместе с выдохом изо рта вышло серое облако.

– Что, старшая, я опять тебя напугал? – хрипло спросил Марк.

– Что-что, а пугать ты умеешь, – со слабой улыбкой ответила Геда. – Как ты? Что чувствуешь?

– Чувствую, будто меня прогнали через жернова мельницы и выбросили в канаву. А еще рука лева зудит и чешется. Только вот не пойму…

Глаза парня уперлись в пустоту на том месте, где должна была быть левая рука. Его зрачки расширились, и он часто задышал.

– Если бы я не отрезал руку, ты бы умер, – сказал Баэль. – Я, к сожалению, пока не владею теми возможностями, которые были у магистра Аг’Во. Иерарх опять во время атаки применил какую-то магию, против которой я был бессилен. Я, конечно, уже не тот, каким был во время похода в Золотой лес и к погонщикам оленей, но и Акхорн очень сильно вырос в магии смерти.

– Я тебя не виню, – бесцветным голосом ответил Марк. – Просто… с приходом Абсолюта в наш мир я сначала думал, что перед нами открываются новые возможности, новые горизонты. Я хотел участвовать с гномами в строительстве новой дамбы на Черной реке, хотел быть одним из первых, кто испытает новый гидромолот, а мне пришлось ехать к загадочному барьеру, сражаться с гоблинами. Думал вместе с отцом создать новое крыло замка в Лок-Райдхани, а пришлось противостоять Акхорну с его убийственной магией.

– Разве отсутствие руки не позволит тебе участвовать в перечисленных тобой проектах? – спросил Баэль. – Насколько мне известно, магия работает независимо от количества конечностей, а от наличия способностей. Ты – очень способный маг. А руку… Руку тебе сделает Линни. Придумает какую-нибудь деревянную, или металлическую руку, начертит на ней руну и будешь еще ею работать не хуже, чем своей собственной.

Марк скупо улыбнулся и отвернулся от альва и сестры. Какая-то горечь и тоска вдруг нахлынули на парня, но быстро отогнал от себя эту хандру. Нужно двигаться дальше.

– Когда мы поедем в Школу? – спросил он у Баэля.

– Когда ты сможешь сесть в седло, – ответил тот. – Но тебе нужно денек еще на восстановление. Да и мы поистрепались сильно. Линни, вон, только уснул. Как проснется, будет голоден, словно сотня ящеров, начнет грызть седло и сетовать на прилипший к позвоночнику живот. Так что я пойду, поохочусь. Ты его еще попои отваром, – обратился альв к Геде, – и пробуйте садится.

Геда кивнула головой и погладила брата по волосам. Тот благодарно поцеловал ее руку и прижался к ней щекой. Баэль оставил их, а сам, взяв лук, пошел на охоту.

– Я сейчас вызову магистра, если ты себя нормально чувствуешь, и тебе не нужна какая-либо помощь. А потом попробую приготовить какую-нибудь похлебку. Второй день, как мы без еды. Нужно набираться сил. Пока Баэль кого-то подстрелит, пока приготовим.

– Хорошо бы, чтобы он успел до пробуждения Линни. А то голодный гном хуже магического удара Акхорна. Поврежденную руку хоть отрезать можно, а с Линни так не сделаешь, – криво улыбнулся Марк.

Геда еще раз потрепала его по волосам и полезла в дорожный мешок. Достав из него кристалл, она принялась вызывать магистра. Иггон сразу ответил на вызов. Над кристаллом заклубилось облачко, и перед Гедой возникла фигура магистра.

– Вы долго не выходили на связь, а я не отвлекал вас. Время было не на вашей стороне. Вам удалось проникнуть за барьер? Что вы узнали? Все ли живы? Плохо выглядишь, девочка. Рассказывай.

Геда посмотрела на брата, повернулась к магистру и начала свой рассказ.