Текст книги "Схватка гигантов"

Автор книги: Александр Больных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

События

Как мы уже отмечали выше, историю военных действий в годы Первой Мировой можно было бы назвать «Крушение иллюзий». Мы уже упоминали, что в ходе военных действий вместе с десятками военных кораблей погибли и многие теории, причем с таким же ужасным грохотом, какой сопровождал гибель «Куин Мэри» в Ютландском бою. Вольно или невольно, но мы вынуждены рассматривать все события этого периода через призму англо-германского морского противостояния. Все остальные театры имели откровенно второстепенный характер, что подчеркивалось выделенными для этих театров силами.

Англичане для действий на Средиземном море не нашли ничего лучше старых броненосцев. Даже появление "Гебена" в составе турецкого флота не взволновало Адмиралтейство. Оно решило, что "Лорда Нельсона" и "Агамемнона" хватит для нейтрализации кошмара, перед которым трепетал весь российский Черноморский флот.

То же самое можно сказать и об отношении немцев к Балтике. Они до такой степени считали ее "Тевтонским озером", что против русской бригады линкоров не нашли ничего лучше пары легких крейсеров. Когда нам громогласно сообщает о том, что для "усиления" своего флота на Балтике немцы перебросили туда 4-ю эскадру линкоров, следует вспомнить, что на самом деле это были броненосцы типа "Виттельсбах", которые потеряли всякое боевое значение еще лет 10 назад.

Главным определяющим фактором в годы войны стала полная изоляция морских театров военных действий. Если русский Балтийский и Черноморский флоты, а также австрийский флот оказались в вынужденной изоляции, продиктованной самой географией театра, то мы без труда можем найти и примеры самоизоляции. В течение всей войны русские с ужасом ожидали появления на Балтике дредноутов Флота Открытого Моря. Действительно, пару раз они туда заглядывали в ходе первой и второй Моонзундских операций германского флота. А ведь Кильский канал строился именно как внутренняя операционная линия! Но в 1915 году немцы перебросили на Балтику лишь одну эскадру линкоров с кораблями сопровождения. Трескучая "Операция "Альбион", состоявшаяся в 1917 году, была не более чем цирковым представлением. Она не имела решительно никакого военного и политического значения и ни на что не повлияла.

Германское командование, судя по всему, просто хотело как-то развлечь изнывающие от безделья экипажи своих линкоров. А заодно реализовало смутные подсознательные стремления, чему сильно порадовался бы старик Фрейд. Если не удается десант на меловые скалы Дувра, то пусть болотистые равнины Эзеля сойдут за "балтийский Альбион".

В точно такой же самоизоляции оказался и Средиземноморский театр. Даже для проведения Дарданелльской операции Адмиралтейство не направило туда ни одного боевого корабля, имеющего реальную ценность. Конечно, в начале 1915 года у берегов Турции появились линейный крейсер "Инфлексибл" и линкор "Куин Элизабет". Но… Как я предполагаю, причиной абсолютно бессмысленного похода первого стало стечение обстоятельств. Просто до января 1915 года корабль ремонтировался в Гибралтаре после Фолклендского боя и в нужное время оказался под рукой в нужном месте. А грозный линкор в тот период вряд ли был полноценной боевой единицей. Он только что вошел в строй (официальная дата – январь 1915 года), и Адмиралтейство, судя по всему, решило провести испытания машин и артиллерии в "обстановке, максимально приближенной к боевой". Как я думаю, Адмиралтейство в турецких батареях не видело совершенно никакой опасности для этого корабля.

Особняком стоит история эскадры графа фон Шпее. Эти события явились единственным примером мобильности морской силы и взаимосвязанности театров. Действия фон Шпее привели к вынужденному отвлечению части сил Гранд Флита из Северного моря, причем в достаточно критический момент. Однако если рассмотреть эту операцию под микроскопом, то выяснится, что и здесь не все обстоит просто и ясно. Действительно, адмирал Фишер приложил прямо-таки нечеловеческие усилии, чтобы вытолкнуть "Инвинсибл" и "Инфлексибл" в море как можно раньше. А далее почти все книги рассказывают, как линейные крейсера совершили стремительный бросок в Южную Атлантику. На самом же деле их плавание более напоминает неспешный выставочный вояж мирного времени. Экономическая скорость, частые остановки… Наверное, недаром Фишер так озлился на победителя при Фолклендах адмирала Стэрди. Ведь тот ухитрился опоздать в пункт назначения на 4 суток! А мог опоздать и еще больше, упустив возможность перехватить фон Шпее.

Главным театром военных действий, или точнее бездействий, стало Северное море. Немцы упрямо ждали, что англичане приступят наконец к ближней блокаде Гельголандской бухты. А коварный Альбион столь же упрямо отказывался это делать.

После первой вылазки адмирала Битти англичане не предпринимали самостоятельных действий больше 3 лет. Немцы в рамках своей теории "малой войны" совершили несколько набегов на берега Англии, обстреляв беззащитные города Уитби, Сандерленд, Скарборо и другие. Выманить и уничтожить часть сил британского флота они не сумели, зато за линейными крейсерами адмирала Хиппера прочно закрепилась черная слава "детоубийц". Впрочем, это прекрасно вписывалось в общую картину "гуннских зверств", которые немцы совершали с присущим только этой нации отсутствием такта и здравого смысла. Эти набеги не принесли немцам совершенно никаких успехов, они даже не сумели потопить случайно застигнутые в атакованных портах несколько легких крейсеров и эсминцев.

А весной 1915 года случилось неизбежное: эскадру Хиппера перехватили британские линейные крейсера и потопили "Блюхер". После этого интерес к набеговым операциям у германского командования пропал надолго. Вдобавок немцы начали подозревать, что противник проявляет подозрительную осведомленность обо всех их планах. И действительно, это было так. Часто англичане узнавали о планируемой операции еще до того, как германские корабли покидали порты. Это было результатом счастливого совпадения двух факторов. Первый – в британском Адмиралтействе уже достаточно давно действовал разведывательный отдел, который имел в своем составе особо засекреченное подразделение – так называемую Комнату 40. Это подразделение занималось радиоперехватом и расшифровкой радиограмм противника. Второй – в августе 1914 года в Балтийском море сел на камни германский легкий крейсер "Магдебург", на котором были захвачены кодовые и сигнальные книги германского флота. Русские охотно поделились этим с англичанами. Но если Комната 40 сполна использовала подарок судьбы, то британские адмиралы, как мы увидим ниже, воспользоваться предоставленными им сведениями не сумели.

В 1916 году главные силы двух флотов встретились у берегов полуострова Ютландия (так думали англичане), или вблизи пролива Скагеррак (так полагали немцы). Однако генеральное сражение, которого все ждали и боялись, не состоялось. В очередной раз сцепились эскадры линейных крейсеров, а линкоры ограничились кратковременной перестрелкой. После этого немцы в августе того же года совершили демонстративный выход в море, на чем действия линейных флотов завершились. Все происходившее в Северном море с сентября 1916 года по ноябрь 1918 года нельзя назвать даже малой войной. Это была какая-то микроскопическая война. Даже перестрелки эсминцев можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Кризис идей привел к довольно странной трансформации самой морской войны. Динамичная и масштабная по самой своей природе, она совершенно неожиданно превратилась в дурное подобие окопного сидения на суше. Позиционная морская война – такого раньше никто представить себе не мог даже в кошмарном сне. В этом состояло кардинальное отличие Первой Мировой войны от Второй Мировой. Для последней характерным было следующее развитие событий: в понедельник Соединение Н выходит из Гибралтара в Средиземное море, чтобы обеспечить проводку очередного конвоя на Мальту. А в пятницу оно уже принимает участие в охоте на "Бисмарка" где-то посреди Атлантики. Лучший британский адмирал XX века Эндрю Браун Каннингхэм в 1914 – 18 годах командовал одним из эсминцев Средиземноморского флота, а в 1939 – 43 годах командовал уже самим британским Средиземноморским флотом. Он позднее в своих мемуарах напишет, что под его командованием британские линкоры проводили в море больше времени, чем он сам ранее на эсминце.

Вынужденная пассивность линейных флотов привела к страшным последствиям. Причем страшным не для противника, а для страны, затратившей огромные деньги и силы на создание этих самых линейных флотов. "Великое сидение" в базах завершилось серией кровавых мятежей, прокатившихся практически по всем флотам без исключения.

Единственное различие этих бунтов заключалось в том, что флоты-победители продержались немного дольше. Зато если говорить о потерпевших поражение… Чем завершилось выступление моряков-балтийцев, знают все, ведь без ополоумевшей от безделья матросни Великая Октябрьская контрреволюция шансов на успех не имела (Придется сделать сноску. В октябре 1917 года недоразвитый капитализм в России был заменен развитым феодально-бюрократическим строем, который описал Карл Маркс в своем "Капитале" под названием азиатского способа производства. Да еще с ярко выраженными элементами рабовладения – речь идет о ГУЛАГе. Поэтому октябрьский переворот иначе как хрестоматийной контрреволюцией назвать нельзя. Недаром отдел пропаганды ЦК КПСС в свое время запретил книгу Карла Маркса "Тайная дипломатия царской России". Вот уж нашли антикоммуниста!). Те же самые последствия имел для Германии и мятеж в Киле в 1918 году. В том же самом 1918 году рвануло на кораблях австрийского флота в Поле, хотя там бунт был уже следствием развала двуединой монархии. В 1919 году взбунтовались экипажи французских линкоров, находящихся в Черном море. И завершилось все Инвергордонским мятежом в Королевском Флоте. Ейбогу, пора писать книгу "Линейный флот как источник революционной заразы".

В незапамятные времена персидский царь Ксеркс осерчал на море, точнее на пролив Босфор, разметавший цареву понтонную переправу, и приказал высечь негодника плетьми. В годы Первой Мировой вполне серьезные адмиралы совершили нечто очень похожее по своей противоестественности. Они сумели вырыть на море окопы, потому что иначе назвать Дуврский и Отрантский барражи трудно. Чтобы помешать подводным лодкам выходить в море, поперек проливов были развернуты линии дрифтеров с подвешенными сетями, установлены минные заграждения. Началась позиционная война на море, апофеозом которой стала установка Великого минного заграждения поперек всего Северного моря. Более бессмысленное расточительство придумать было трудно.

Впору было вспомнить фразу Фридриха Энгельса о бессмысленной гонке вооружений, в ходе которой "нация как бы топит часть своего совокупного продукта в море". И действительно, взяли и утопили, потому что десятки тысяч мин этого заграждения никого не остановили и никому не помешали.

Правда, в самом конце войны британское Адмиралтейство очнулось от летаргии и предложило испытать новый, а точнее давно забытый способ борьбы с подводными лодками. Было решено затопить на входных фарватерах бельгийских портов Остенде и Зеебрюгге брандеры, чтобы эти самые фарватеры перекрыть. Наверняка британские адмиралы вспомнили попытки адмирала Того закупорить бутылочное горлышко входа в гавань Порт-Артура. Операции были проведены с потрясающей смелостью, жаль, что они не увенчались успехом. Брандеры были затоплены не совсем точно и фарватеров не перекрыли. А потому без ответа, остался другой вопрос: стоило ли это делать вообще?

Сколько дней потребовалось бы немцам, чтобы устранить помеху в порту, который находится в самом центре Европы? Это ведь не осажденная дальневосточная крепость.

В отношении подводной угрозы практически все участники войны продемонстрировали почти младенческое невежество. О метаниях германского командования мы уже говорили. Но британское оказалось подготовлено ничуть не лучше. Уже давно было известно, что конвой – это наилучшая система защиты торгового судоходства. Даже неохраняемый конвой лучше, чем отсутствие конвоев. Но Адмиралтейство и правительство ввели систему конвоев, только оказавшись на краю пропасти. Преодолеть сопротивление судовладельцев им удалось с величайшим трудом.

Характеризуя военные действия на море в целом, следует сказать, что они имели фрагментарный, мозаичный характер. Война на море распалась на ряд почти не связанных между собой эпизодов, что и обусловило название нашей книги – "Морские битвы Первой Мировой войны". Единые целенаправленные кампании, вроде Битвы за Атлантику или кампании на Соломоновых островах, флоты вести пока еще не научились.

Чуть ли не единственным исключением явились действия русского Черноморского флота по поддержанию приморского фланга Кавказской армии. Причем это было двойное исключение. Мало того, что русский флот дал пример многомесячной планомерной работы, он еще показал нехарактерный для Первой Мировой образец умелого взаимодействия с армией. И этим мы можем вполне законно гордиться.

Историография

Когда читаешь практически любое описание военных действий на море, изданное в СССР или России, то создается странное ощущение – войну выиграла Германия. Корабли у немцев были отличные, адмиралы превосходные, пушки великолепные, матросы прекрасные и так далее… Желательно употребление превосходных степеней. Даже затопление кораблей Флота Отрытого Моря в Скапа Флоу в 1919 году – не что иное, как проявление величия германского духа и последняя победа, одержанная немецкими моряками над союзниками в этой войне. Довольно странный вывод из не имеющей аналогов в мировой истории капитуляции. Даже позорная порт-артурская эпопея завершилась все-таки гибелью от вражеских снарядов. Впрочем, это еще не самый красочный пример «историографии».

Первым и самым охотно цитируемым источником басен стали "Воспоминания" Альфреда фон Тирпица. Откуда полетела по свету утка, будто германские орудия меньшего калибра обладали лучшей бронепробиваемостью, чем более тяжелые английские? Оттуда. Откуда поползла легенда о том, как "Зейдлиц" пробивает броню "Тайгера" с дистанции 11,4 км, а тот германскую всего лишь с 7 км? Опять из этой книги.

При этом гросс-адмирал не утруждает себя обоснованиями и ссылками на какие-то вычисления или результаты испытаний. Просто дает таблицы, и все последующие поколения историков верят этим данным, как "Священному писанию". А ведь если попытаться просчитать все это, используя формулы, приведенные еще в книге В.П. Костенко "Эволюция систем бронирования", то результат окажется совершенно иным. Да и результаты Ютландского боя говорят прямо противоположное. Тяжелые британские снаряды без труда пробивали броню германских кораблей на дистанциях, намного превышающих указанные Тирпицем. Однако никто из историков об этом вспоминать почему-то не желает. Я уже не говорю о том, чтобы использовать в качестве источника капитальные работы Натана Окуна, опубликованные в журнале "Warship International", в которых приведены данные послевоенных опытов по расстрелу германских броневых плит.

Другой источник подлинно мюнхаузеновских сказок – мемуары старшего артиллериста "Дерфлингера" фон Хазе. В книге "Киль и Ютланд" наворочено столько, что остается лишь разводить руками, удивляясь, как это англичане вообще уползли домой после Ютландской битвы. Опять же приведу лежащий на поверхности пример бездумного цитирования источника. Все любят говорить о том, как замечательные немецкие артиллеристы давали аж по 2 выстрела в минуту из тяжелых орудий, и ссылаются при этом на мемуары фон Хазе. Действительно, он пишет об этом и даже приводит хронометрические таблицы. Но я хочу задать наивный вопрос, известно, что в погребах "Дерфлингера" имелось по 80 снарядов на каждое 305-мм орудие. Если залп дается каждые 40 секунд, как об этом любят твердить, то боезапаса хватит ровно на полтора часа боя. Один только бой линейных крейсеров длился более 2 часов. Откуда немцы снаряды взяли? Или они все-таки стреляли помедленнее?

Столь же странно выглядят и воспоминания адмирала Шеера "Германский флот в мировой войне". Конечно, можно говорить, что книга написана в 1919 году, а это слишком рано, чтобы претендовать на полноту и точность освещения событий. Это, безусловно, так. И все-таки я не верю, что в 1919 году Шеер все еще не знал точных потерь англичан в "бою у Скагеррака". Однако он продолжал утверждать, что потопил "линкор типа "Куин Элизабет". Извините, но это уже просто неприлично. Конечно, в мемуарах Джеллико "Гранд Флит" потери немцев тоже сильно разнятся с действительными. Но ведь Джеллико прямо указывает, что приведен его рапорт Адмиралтейству, написанный сразу после боя, а не результаты 3 лет размышлений.

Однако наши историки почему-то полюбили германские источники, постаравшись забыть об английских. Конечно, британцы тоже не без греха, но все-таки их книги написаны более объективно. Британская историография оказалась поражена другой болезнью. Британское командование после войны начала раздирать жесточайшая склока между адмиралами Джеллико и Битти. Интересам этой дрязги оказались подчинены историки, которые не столько искали истину, сколько поливали грязью соперника. Лишь в последние годы за давностью событий появились более или менее приличные исторические работы.

А что касается всех остальных стран-участниц войны, то их историки были заняты решением одной-единственной проблемы. Они стремились доказать, что "и мы пахали".

Поэтому рассматривать всерьез их книги мы не будем.

История Kreuzergeschwader
Одиссея эскадры графа фон Шпее

4 августа 1914 года за пределами Германии находились 8 крейсеров. Англичанам удалось справиться с ними довольно быстро. Призрак крейсерской войны, который всегда был кошмаром Адмиралтейства, примерно через полгода бесследно растаял. Ничего похожего на лихие рейды Джона Пола Джонса или Сюркуфа немцам предпринять не удалось.

Паровая машина позволила кораблям не зависеть от прихотей ветра, они развивали скорости, о которых даже не смели мечтать командиры гордых фрегатов. Но эта же паровая машина по рукам и ногам сковала командиров рейдеров неснимаемыми кандалами, имя которым "Уголь". О переходах через океан пришлось забыть, рейдеры ковыляли от одной встречи с угольщиком до другой. Поэтому 2 тома истории крейсерской войны, написанные будущим гросс-адмиралом Редером выглядят неуместной похвалой более чем скромным достижениям германских рейдеров.

Из этих самых 8 крейсеров, которые на 4 августа находились в заморских водах, 5 входили в Восточно-Азиатскую эскадру вице-адмирала графа фон Шпее. Если вам интересно полное имя этого незаурядного адмирала, я приведу его: Максимилиан Иоханнес Мария Губертус рейхсграф фон Шпее. Эта семья была одной из наиболее древних и благородных в Пруссии и могла проследить свою родословную до 1166 года. Под его командованием находились: броненосные крейсера "Шарнхорст" (флагман) и "Гнейзенау" и легкие крейсера "Эмден", "Лейпциг" и "Нюрнберг". Это соединение также носило название Крейсерская Эскадра – Kreuzergeschwader. Оно базировалось на германской колонии в Китае – Циндао. Кроме того, Германия имела легкий крейсер "Кенигсберг" в Германской Восточной Африке и легкие крейсера "Дрезден" и "Карлсруэ" в Карибском море. Они были отправлены туда, несмотря на все возражения фон Тирпица, желавшего сосредоточить максимальные силы в Северном море. Но для такой диспозиции имелись серьезные основания. Германия располагала обширными островными владениями на Тихом океане.

Германские интересы в Мексике, Африке и Китае требовали держать там кое-что более существенное, чем пара дряхлых канонерок.

Правда, командование германского флота не учитывало одной детали – это была хорошая диспозиция мирного времени. В случае начала войны эти корабли имели мало шансов ускользнуть от многочисленных крейсеров британского флота, построенных именно для охоты на таких вот одиноких волков. Поэтому германские корабли предназначались для "ведения крейсерской войны против вражеского судоходства и контрабанды, перевозимой на нейтральных судах, для набегов на вражеское побережье, обстрела военных сооружений, уничтожения кабелей и радиостанций". Британская империя была очень чувствительна к подобным уколам. Более того, "принимая бой с равными или более слабыми вражескими силами, они могли помочь ведению войны в водах метрополии, отвлекая вражеские силы в отдаленные районы". К ведению крейсерской войны Германия постаралась подготовиться как можно лучше. Имея мало баз, немцы решили использовать для пополнения запасов изолированные якорные стоянки. Военным кораблям должны были помогать пассажирские лайнеры, переоборудованные во вспомогательные крейсера. Германские разведывательные организации раскинули щупальца по всем нейтральным странам. Так как Адмиралштаб ожидал, что в случае начала войны связь с кораблями станет гораздо более сложным делом, командир каждого крейсера был проинструктирован, что он "должен принимать все решения сам, учитывая свою главную задачу – нанести как можно больший урон врагу. Груз его ответственности усиливался изоляцией корабля. Часто ситуация выглядела безнадежной, однако он никогда не должен был выказывать слабость. Если он сумеет заслужить почетное место в истории Германского флота, то может быть уверен в благорасположении императора".

Адмирал фон Шпее тоже получил подобный приказ. Он решил, что лучшим способом ослабить давление на Циндао будут активные действия. Фон Шпее не собирался повторять ошибку русских, позволивших в 1905 году японцам заблокировать себя в ПортАртуре. В начале июня 1914 года развитие событий в далекой Европе позволило фон Шпее предположить, что война стремительно надвигается. В этот момент 2 легких крейсера отсутствовали в Циндао. "Нюрнберг" (на котором служил сын адмирала Отто) находился у побережья Мексики. "Лейпциг" был отправлен ему на смену. Последним событием мирного времени стал визит в Циндао британского броненосного крейсера "Минотавр" под флагом вице-адмирала сэра Мартина Джеррама. Атмосфера визита была очень теплой, и 16 июня "Минотавр" ушел. Никто еще не знал, что вскоре он станет одним из главных преследователей фон Шпее. Вскоре вышли в плавание и германские броненосные крейсера. "Эмден" остался в Циндао. Корабли фон Шпее должны были сначала посетить Нагасаки, после чего планировалось грандиозное турне по германской островной империи: Марианские и Каролинские острова, Фиджи, архипелаг Бисмарка, Земля кайзера Вильгельма на Новой Гвинее…

После короткой стоянки в Нагасаки броненосные крейсера взяли курс на юг. 29 июня радиостанции приняли сообщение об убийстве австрийского эрцгерцога ФранцаФердинанда. Старший помощник "Гнейзенау" капитан 2 ранга Ганс Поххаммер вспоминал, что "боевые учения, которыми мы занимались очень усердно, теперь приобрели более серьезную окраску. Мы все ощущали, что приближаются трудные времена".

Крейсера прибыли на Трук, где снова приняли уголь, после чего направились к острову Понапе. Там был установлен памятник немцам, погибшим во время мятежа туземцев. Но последние мирные дни ушли в прошлое. 28 июля фон Шпее получил депешу из Берлина: "Вероятно дальнейшее обострение отношений Центральных Держав и Антанты. Плавание на Самоа, вероятно, следует отложить. "Нюрнбергу" приказано идти в Циндао. Все остальное решайте сами".

Реакция фон Шпее была стремительной. Он понял, что Япония не упустит возможности захватить Циндао, используя войну в Европе. Поэтому он приказал "Нюрнбергу" следовать на Понапе. Поздно вечером 2 августа адмирал фон Шпее узнал о мобилизации германской армии. Это известие не застало адмирала врасплох. Он уже отозвал "Нюрнберг" и "Эмден". Первый прибыл на Понапе 5 августа, а вскоре на соединение с флагманом прибыл угольщик "Титания". 6 августа в 16.00 эскадра покинула Понапе и направилась на остров Паган (Марианские острова), который был выбран в качестве первой промежуточной базы. Туда же должны были прибыть угольщики, суда снабжения, пассажирские лайнеры и "Эмден".

11 августа на горизонте показались вулканические пики Пагана. На якорной стоянке собралось множество германских кораблей. Прибыл угольщик "Статс-секретарь Кретке", торговые суда "Хользатия", "Лонгмор", "Принц Вальдемар". Вскоре появился внушительный лайнер "Принц Эйтель-Фридрих". 13 августа прибыл легкий крейсер "Эмден".

В тот же день адмирал созвал своих капитанов на совет. Присутствовали: командир "Шарнхорста" Шульц, командир "Гнейзенау" Меркер, командир "Нюрнберга" фон Шёнберг, командир "Эмдена" фон Мюллер и командир лайнера "Принц ЭйтельФридрих" Тирекен. Адмирал предложил силами всей эскадры направиться через Тихий океан к берегам Чили. Это позволило бы использовать находящиеся там германские суда для доставки угля. Там же можно будет нанести серьезный удар по британской торговле.

При плавании в Индийском океане появится возможность сорвать перевозки войск из Австралии и Индии, но там не будет никакой возможности обеспечить корабли углем.

Правительство Чили всегда занимало традиционно дружескую позицию по отношению к Германии, и можно было даже рассчитывать на ремонт в доках.

С мнением адмирала согласились все, кроме фон Мюллера. Он сказал: "Я опасаюсь, герр адмирал, что мы практически ничего не сделаем за время долгого плавания через Тихий океан. И я не столь уверен, как вы, в действенности принципа "fleet in being". Если вы считаете, что обеспечение углем всей эскадры в восточно-азиатских, австралийских и индийских водах вызовет слишком большие трудности, то, может быть, вы разрешите мне одному действовать в Индийском океане?"

Несколько неожиданно в пользу предложения фон Мюллера высказался начальник штаба адмирала капитан 1 ранга Филитц. Фон Шпее не дал окончательного ответа, но согласился рассмотреть предложение. Фон Мюллер вернулся на свой крейсер, который принимал уголь. А вскоре к борту "Эмдена" подошел адмиральский катер с письмом.

Фон Шпее согласился отправить "Эмден" в самостоятельное плавание, хотя это означало потерю самого быстроходного легкого крейсера и лучшего угольщика.

Через 10 дней после объявления войны эскадра фон Шпее покинула Паган. Немцы взяли курс на Эниветок (Маршалловы острова), но лишь несколько старших офицеров знали о цели плавания. Адмирал пытался сохранить максимальную секретность. Было приказано соблюдать строжайшее радиомолчание. Было также запрещено выбрасывать мусор за борт. Эскадра следовала двумя колоннами. Левая состояла из крейсеров во главе с «Шарнхорстом», правая – из транспортов. Ее вел «Принц Эйфель-Фридрих». Ночью непривычные к совместному плаванию «купцы» разбрелись кто куда, и утром адмиралу пришлось отправить на поиски «Нюрнберг».. Совершенно неожиданно для всей эскадры утром «Эмден» покинул строй и пошел на запад вместе с угольщиком «Маркоманния». На прощание фон Мюллер передал прожектором: "Благодарю Ваше Превосходительство за оказанное мне доверие. Я желаю Крейсерской Эскадре «счастливого плавания». В ответ фон Шпее передал: «Желаю удачи».

А что же противник?

Чтобы нейтрализовать действия германских крейсеров "к востоку от Суэца", англичане в июне 1914 года располагали 3 эскадрами. В Китае под командованием сэра Мартина Джеррама находились броненосные крейсера "Минотавр" (флагман) и "Хэмпшир", а также легкие крейсера "Ньюкасл" и "Ярмут". В резерве в Гонконге оставался броненосец "Трайэмф". В Ост-Индии контр-адмирал сэр Ричард Пирс располагал броненосцем "Свифтшур", легким крейсером "Дартмут" и устаревшим крейсером "Фоке". Зато в Австралии находился корабль, который в одиночку мог уничтожить всю эскадру фон Шпее. Контр-адмирал сэр Джордж Пати поднял флаг на линейном крейсере "Аустралиа".

Кроме него под командой Пати находились новейшие легкие крейсера "Мельбурн" и "Сидней" и старые крейсера "Энкаунтер" и "Пайонир". Если бы все эти корабли сразу были брошены на поиски эскадры фон Шпее, ее жизнь оказалась бы недолгой. Англичане располагали подавляющим превосходством в силах и разветвленной сетью баз и угольных станций – Коломбо, Сингапур, Гонконг, Сидней, Окленд и множество других. Но Адмиралтейство нашло этим силам иное применение. Если Берлин предоставил фон Шпее "полную свободу действий", то Лондон буквально на каждом шагу вмешивался в действия своих адмиралов. Пирс был отправлен караулить "Кенигсберг", Пати под давлением австралийского правительства занялся экспедициями по захвату германских колоний в Новой Гвинее, на Япе, Науру, Самоа. Это была действительно неотложная задача – бесхозное имущество следовало прибрать к рукам побыстрее.

А ведь угроза, которую представляла собой эскадра фон Шпее, оставалась суровой реальностью. Для борьбы с ней остались только корабли Джеррама, которых хватило бы для уничтожения германской эскадры в бою, но которых было абсолютно недостаточно для поисков противника на океанских просторах. Кроме того, боевая ценность "Трайэмфа" вызывала у адмирала большие сомнения. Зато Черчилль верил только бумаге и считал броненосец с его 254-мм орудиями грозным кораблем. В действительности старый тихоходный корабль с наспех сколоченным экипажем, в который пришлось включить пехотинцев и гражданских добровольцев, больше напоминал пушечное ядро на ноге каторжника. Как язвительно заметил один из офицеров "Эмдена": "К счастью, у нас есть союзник в Адмиралтействе в лице Первого Лорда Черчилля".

Джерраму оставалось только уповать на удачу. Помощи от союзников ждать не приходилось. Франция и Россия имели на Дальнем Востоке лишь старые корабли -2 броненосных и 2 бронепалубных крейсера. Но "Монкальм", "Дюпле", "Аскольд" и "Жемчуг" вряд ли смогли бы помочь в охоте за немцами. Скорее их самих пришлось бы защищать от "Шарнхорста" и "Гнейзенау". Вдобавок у союзников царил еще больший бардак. Французское командование ухитрилось потерять флагман адмирала Угэ "Монкальм". Никто просто не знал, где находится этот крейсер. Правда, Япония располагала 12 линкорами, 11 броненосными и 12 легкими крейсерами, но англояпонский союз не предусматривал оказания помощи Англии в случае европейской войны. И действительно, Япония занялась решением собственных проблем, начав с захвата Циндао. При этом командование японского флота само потребовало помощи от англичан!

В результате там, где немцам мерещились смыкающиеся челюсти стального капкана, на деле беспорядочно метались корабли 6 флотов…

Джеррам получил предупредительную телеграмму 28 июля. Он немедленно приказал ввести в строй "Трайэмф". И тут же выяснилось, что британский адмирал мыслит довольно нестандартно. Он почему-то был уверен, что "Шарнхорст" находится на Япе, а "Гнейзенау" – в британской колонии Сингапуре (!). "Нюрнберг" и "Лейпциг", по его мнению, находились у западного побережья Мексики. Джеррам считал единственным германским кораблем в китайских водах "Эмден" в Циндао. Поэтому 30 июля он передал в Адмиралтейство: "Минотавр" и "Хэмпшир" покидают Вей-Хай-Вей сегодня в 16.00. "Ньюкасл" присоединится в море завтра. "Ярмут" придет в Шанхай в 23.00 и останется до начала войны. Я выхожу на рандеву севернее островов Сэддл, чтобы помешать "Шарнхорсту" и "Гнейзенау" достичь Японии".