Текст книги "Звёздные Войны. Изгой-Один. Истории"

Автор книги: Александр Фрид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 2

Где-то в глубине сознания Джин находилась пещера, вход в которую плотно закрывал тяжелый металлический люк. Пещера служила не для ее защиты. Здесь она прятала под замок все, что давно поросло для нее быльем, но что было не так-то просто забыть. Восстание. Со Герреру. Имена знакомых и названия мест, погребенные во тьме на столь долгий срок, что в мозгу от них остались лишь мучительные импульсы.

Девушка питала отвращение к пещере и всему, что в ней скрывалось. Ко всем, кто о ней знал. Ясное дело, она не была настоящей, хотя однажды Джин в красках описала ее тому, кому доверяла, и призналась, какое значение для нее имеет этот образ. Она немедленно пожалела о содеянном и поклялась больше никому не раскрывать свой секрет. А сейчас граната, разворотившая вход в тюремный транспорт, заодно взрыла и землю вокруг люка, открыв его на обозрение Джин и всему миру.

Во время долгого, тягостного перелета с Вобани навигационный компьютер транспортника повстанцев засбоил, так что спасители вынужденно вызвали из штаба подмогу. И хотя Х-истребители были призваны защищать их, Джин ощущала себя зажатой в тиски между окружившими ее вооруженными повстанцами и металлическим люком в своем сознании.

Ей снова было некуда бежать.

Когда Джин выбралась из транспорта на луне красного газового гиганта, ее лицо и одежду покрывала тонкая пленка влаги. Теплый ветерок приносил из лесного полога джунглей зловоние гниющей растительности, маскируя куда более тонкий аромат плесени. Тень от величественной каменной пирамиды и ее внутренние залы давали лишь подобие облегчения – как раз в достаточной мере, чтобы нашедшие здесь приют никогда не забывали, насколько всепроникающи местные запахи, жара и сырость.

Девушке доводилось бывать и на менее приятных для жизни повстанческих аванпостах. Но этот – первый из них, куда ее привели под вооруженным конвоем, даже не сообщив, где именно она оказалась. Быть может, у этой звездной системы даже не было имени.

– Шагай.

Мужчина, возглавлявший рейд на Вобани, проводил Джин через взлетную полосу под крышу ступенчатой пирамиды, где был обустроен временный ангар с гладким каменным полом. Повстанца звали Рюскотт Мелыпи. Он не соизволил представиться, но девушка узнала имя, подслушав его разговор с пилотом.

– Все еще злишься, да? – спросила она.

– Из-за чего это?

– Из-за того, что я тебя лопатой огрела.

Мелыпи что-то пробурчал под нос.

– Они ждут, – указал он. Девушка не стала уточнять кто, потому что именно этого вопроса он ожидал.

Если ее поджидает Со, она знает, как с ним обойтись.

Пара миновала пилотов в летных комбинезонах, болтавших с механиками; прошла мимо ровных рядов истребителей, грузовозов и транспортников. Аванпост, на который привезли Джин, был далеко не так прост. Он был важен. Ей было невдомек, в какой звездной системе они оказались, но и без того она уже видела так много, что свобода в ближайшее время ей точно не светит.

Она вообразила, как ставит Мелыпи подсечку, с размаху бьет его лицом о камень, вырывает оружие из рук и тащит повстанца за собой ко входу в ангар, прикрываясь им, как щитом. Мятежники не дадут ей убраться с луны, но она может сбежать в джунгли, где… где что?

Отравится местной флорой, пытаясь продержаться на подножном корму?

Она позволила Мелыпи отвести ее вглубь пирамиды.

Но Джин смущал один момент: Со ни за что не позволил бы узнику увидеть все это.

Пирамиду воздвигли не повстанцы – это было ясно как день. Они здесь обжились, протянули провода по древним гравировкам и расставили мерцающие компьютерные панели, как подношения богам на плитах алтарей. Мелыпи, казалось, был ко всему этому равнодушен, а Джин припомнила, как обожала древнюю историю ее мама, и с почти осязаемой болью в сердце загнала это воспоминание подальше. Когда они очутились у дверей зала глубоко под поверхностью – вероятно, укрепленного бункера, способного выдержать обрушение всего строения, – Мелыпи жестом велел ей проследовать внутрь.

– Попробуй выкинуть тот же трюк, что на Вобани… – начал он.

– …и уж постарайся на этот раз не оплошать, – закончила за него девушка.

Первое, что бросилось в глаза в тускло освещенном бункере, – огромный стол для совещаний. Усевшись на стул, девушка принялась изучать собравшихся. Двое носили знаки отличия повстанческих генералов: один постарше, бледный и с проницательным взглядом; второй лет на десять моложе первого, неизменно угрюмый, с рыжеватыми волосами. Третий – с усиками и бородой, темноволосый, примерно одного возраста с Джин – стоял в стороне, будто его вовсе не заботила роль, которую ему определили в этом повстанческом спектакле. Он разглядывал Джин со сдержанным любопытством.

Со Герреры нигде не было видно.

– Сейчас ты зовешься… – шагнув вперед, генерал с выцветшими волосами задумчиво переводил взгляд между Джин и зажатым в руке инфопланшетом, – Леана Халлик. Это верно?

Он навис над ней, как будто хотел застращать.

Джин ждала. «Ну, пусть попробует».

– Незаконное хранение оружия, подделка имперских документов, насилие при отягчающих обстоятельствах, побег из-под стражи, сопротивление аресту… – Он опустил планшет и самодовольно склонил голову. – Представь, что Империя узнает, кто ты на самом деле. Ведь при рождении тебя назвали Джин Эрсо, не так ли?

Девушка вздрогнула.

Генерал не просто лучился – его улыбка от этой мелочной победы была едва ли не осязаема. Сказанное едва ли ее удивило – повстанцы не стали бы похищать какую-то Леану. Но впервые за долгие годы слышать произнесенное вслух имя «Джин Эрсо» – это все равно что кто– то вторгся в ее частные владения. Поднес газовый резак к люку в ее сознании и самым бесцеремонным образом попытался выжечь эту преграду.

Генерал не умолкал:

– Джин Эрсо, дочь Галена Эрсо, давнего пособника Империи в деле разработки оружия.

Отчаянно захотелось стукнуть генерала разок-другой, чтобы он прекратил долдонить: «Эрсо, Эрсо, Эрсо». От упоминания Галена по крышке люка побежала черная обуглившаяся трещина, и девушка ощутила, как частит ее пульс.

Но не успела она вставить слово в ответ, как у дальнего входа в бункер наметилось движение. Из теней появилась женщина в белых одеждах, изнуренная и в то же время несгибаемая, точно сталь. По лицу тянулись морщины, а медного отлива волосы были безупречно уложены – и вовсе не на солдатский или генеральский манер. Мужчины почти синхронно расступились, пропуская ее во главу стола.

– Что все это значит? – прошипела Джин, обращаясь к новоприбывшей.

– Шанс начать жизнь с чистого листа, – ответила женщина. – Нам кажется, ты в силах нам помочь.

Благодушные слова, но в голосе отчетливо читалась неумолимость.

– Кто вы такая?

– Ты отлично знаешь, кто она, – снова влез в разговор генерал, брызжа слюной. Капелька угодила на лоб Джин, но та даже ухом не повела. Новоприбывшая жестом велела мужчине помолчать.

– Меня зовут Мон Мотма, – представилась она. – Я состою в совете Верховного командования Альянса. Именно я санкционировала твое вызволение с Вобани.

Мон Мотма. Главный руководитель Альянса. Значит, пирамида – их штаб-квартира. Место, где принимают все решения, отдают приказы, отправляют тысячи солдат на верную смерть на чужбине…

Зачем ее привезли сюда? И где Со?

– За вашу голову назначена награда, – протянула Джин, чтобы нарушить затянувшуюся паузу. К тому же в этом она распознала уязвимость собеседницы, на которую стоило надавить.

Мон Мотма не рассмеялась, но Джин уловила проблеск улыбки на ее лице, когда глава Альянса повернулась к третьему офицеру, находящемуся в зале.

– А это капитан Кассиан Андор, – представила она. – Из разведки Альянса.

Кассиан сделал шаг в сторону девушки, но остановился на почтительном расстоянии, оставляя пространство для маневра на случай, если она выкинет какой-нибудь фортель. Приструненный генерал в расстроенных чувствах удалился в темный угол зала.

– Когда ты в последний раз общалась с отцом? – спросил капитан разведки.

В этот раз Джин не вздрогнула, но по крышке люка зазмеилась вторая трещина, а от газового резака во все стороны брызнули искры.

– Пятнадцать лет назад, – ответила она. Догадка, но довольно близкая к правде.

– Есть мысли, где он находился все это время?

В отличие от генерала, пытавшегося ее запугать, Кассиан говорил небрежно, но его глаза пристально изучали ее. Подобные вопросы он с тем же успехом мог бы задать за ужином, дабы показать, что собеседница интересна ему как личность.

– Предпочитаю считать его мертвым, – отмахнулась Джин. – Так гораздо проще.

– Так гораздо проще, – повторил разведчик. – Проще, чем что? Проще, чем понимать, что он важный винтик в имперской военной машине?

Невзирая на поддевку, говорил он все так же небрежно.

– Политические суждения не по моей части.

Джин уловила на лице Мон Мотмы новый намек на улыбку. Но Кассиан оставался тверд как кремень.

– В самом деле? Когда ты в последний раз пересекалась с Со Геррерой?

«А то ты не знаешь?»

Если Со здесь нет – если повстанцы нашли Джин без его помощи, – тогда к чему вся эта околесица?

– Давным-давно, – ответила девушка.

Теплота из голоса Кассиана куда-то испарилась. Его пристальному взгляду позавидовал бы любой дознаватель.

– Но он вспомнит тебя, не так ли? Согласится на встречу, если ты нанесешь дружеский визит?

Джин уже открыла рот, чтобы вступить в пререкания, чтобы огрызнуться, но не смогла вымолвить ни слова. Ей нужно было время, чтобы определить подход к проблеме; время, чтобы решить, кого она готова предать, чтобы спасти свою шкуру.

– У нас каждая секунда на счету, девочка, – прорычал генерал с рыжеватыми волосами. – Если говорить не о чем, мы просто вернем тебя, откуда взяли.

«Ладно. Нужен простой ответ. Честный. Который вы и сами знаете».

– Я была ребенком, – сообщила она. – Со Геррера спас мне жизнь. Он меня вырастил. Но я понятия не имею, где он сейчас. Я много лет его не видела.

Пожилой генерал кивнул, как будто утвердился в каких-то подозрениях. Он переглянулся с Мон Мотмой, но следующим снова заговорил Андор:

– Мы знаем, как его найти. Загвоздка не в этом. Нам нужен кто-то, кто пройдет через парадную дверь и не получит выстрел в лоб.

Джин подавила усмешку:

– Вы же все повстанцы, разве нет?

– Да, но Со Геррера – экстремист, – подала голос Мон Мотма. – Уже долгое время он ведет собственную войну. Нам нужно восстановить былое доверие – другого выхода нет.

Так вот из-за чего весь сыр-бор? Даже когда Джин впервые встретилась с Со, другие вожаки Восстания уже считали его отщепенцем. Если их с Альянсом дорожки окончательно разошлись, значит все это время он твердо придерживался взятого курса. А сейчас, стало быть, повстанцы выкрали ее из трудового лагеря, чтобы умилостивить своего давнего соратника.

Вот только это не объясняло всего.

Впившись ногтями в ладони, она задала вопрос, ответ на который знать совсем не стремилась:

– При чем здесь мой отец?

Мон Мотма кивком дала понять, что Кассиану следует удовлетворить ее любопытство.

– В Священном городе на Джеде объявился имперский пилот-перебежчик. Сейчас он в руках Со Герреры. – Разведчик сделал паузу и дождался, когда Джин встретится с ним взглядом, чтобы она прониклась значимостью его последующих слов. – Он утверждает, что Император создает оружие, способное уничтожать целые планеты.

В этот раз Джин не смогла удержаться от смеха:

– Какое беззастенчивое вранье!

Она ожидала увидеть на лице Мон Мотмы очередную тень улыбки. Но женщина лишь смерила ее долгим взглядом:

– А как мне видится, это правда. Я могу ошибаться – всем сердцем желаю ошибиться! Но оружие, способное губить планеты, – это закономерный венец всех прочих императорских деяний.

«Да вы тут все сбрендили!» – хотела выпалить Джин, но вовремя осеклась.

– Но ты права, – продолжила Мон Мотма. – Если бы дело было только в Со Геррере, мы бы нашли другой подход.

Ни насмешливый тон Джин, ни то, что его бесцеремонно прервали, казалось, не выбило Кассиана из равновесия.

– Пилот, – проговорил он. – Тот, которого Геррера держит под стражей.

– И что с ним? – спросила девушка.

– Он заявляет, что его прислал твой отец.

Люк раскололся, как обожженная глина. Из сырой, грязной, мрачной пещеры в ее сознание ручейком потекли непрошеные мысли, задвигая в дальние уголки все прочее, что там было. «Мой отец жив. Мой отец – предатель. Он строит оружие, способное уничтожать планеты». «Мой отец – герой. Мой отец – трус. Мой отец – грязный ублюдок». «Гален Эрсо не мой отец. Меня растил не Гален Эрсо…» Ладони кровоточили в тех местах, где она впилась в них ногтями. Джин вытерла руки о штаны и оглядела зал, который внезапно вихрем завертелся перед ее взором. Она едва расслышала слова Мон Мотмы: «Нужно остановить это оружие, пока его не достроили», – и снисходительную реплику генерала с рыжеватыми волосами:

– Задача капитана Андора – подтвердить заявление пилота и, если возможно, найти твоего отца.

Это было уже слишком. В голове роилось столько мыслей, сколько и вовек не обдумать. Но присутствующие ждали. Джин постаралась сконцентрироваться на собственном дыхании, зловонной духоте вокруг, своей влажной коже, соприкасающейся с холодным металлом стула. Она отвела мысленный взор подальше от раскуроченного люка над пещерой, а всю неприязнь, отвращение, нерешительность выдворила прочь, точно желчь. Снова раздался голос Мон Мотмы:

– Похоже, Гален Эрсо играет ключевую роль в разработке этого супероружия. Учитывая всю серьезность нашего положения и твою давнюю дружбу с Со Геррерой, мы искренне надеемся, что Со поможет нам отыскать твоего отца, дабы тот дал свидетельские показания перед лицом Сената.

– И если я это сделаю?.. – Девушка выплюнула эти слова с горечью, хотя сама их даже не услышала.

– Ты будешь свободна, – пообещала Мон Мотма.

Это лучшее, на что Джин могла надеяться.

К тому времени, когда девушку вывели из ангара на взлетную полосу, она так и не успокоилась, но по крайней мере смогла перевести дух. Джин ощущала себя побитой, все тело ныло, как наутро после драки, но дышать удавалось без труда. Если не думать о предстоящем задании и обо всем, что за ним кроется, с ней все будет в порядке.

А когда с делом будет покончено, она вернется к прежней жизни. Или начнет новую. Где-нибудь подальше от повстанческого Альянса, от Со Герреры, Галена Эрсо и от…

«Даже не думай».

– Капитан Андор! – послышался голос.

Кассиан замер на полушаге и, оглянувшись в сторону ангара, опознал источник звука – того самого генерала из бункера, который то и дело отпускал колкие замечания и ворчливо брюзжал, вместо того чтобы помалкивать, как его убеленный сединами коллега.

– Генерал Дрейвен, – пробормотал молодой разведчик. – Дай мне минуту.

– Да не торопись, – бросила ему Джин.

Прежде чем поспешить на зов Дрейвена, Кассиан метнулся к потрепанному транспортнику типа U и, скинув с плеча походную сумку, зашвырнул ее внутрь. Джин следом прошествовала к кораблю, окинув беглым взглядом транспортное средство, на котором им предстояло лететь. Несмотря на то что аванпост в целом был больше, суматошнее и оснащеннее, чем большинство виденных ею повстанческих баз, U-транспортник вполне оправдывал ее ожидания. Как и тот, что привез ее с Вобани, звездолет походил на комплект двигателей с примотанным к ним грузовым трюмом, который годами обслуживал дроид с поршнями вместо рук.

Впрочем, ей доводилось летать на кораблях и похуже.

– Джин Эрсо! Псевдоним Леана Халлик, узник номер шесть-два-девять-пять-альфа!

Она вздрогнула – в который раз – при звуке собственного имени. А пора бы уже привыкнуть.

Девушка подняла взгляд в сторону пассажирского отсека. Над панелью связи возвышался охранный дроид с имперскими знаками отличия – тот самый, что захватил ее на Вобани.

– Меня зовут K-2SO, – проговорил он так жизнерадостно, что Джин тут же заподозрила угрозу. – Я – перепрограммированный имперский дроид.

– Я тебя помню, – кивнула она.

Ей доводилось слышать о перепрограммированных дроидах, с которыми все пошло наперекосяк: защитные барьеры вставали на место, старые алгоритмы и коды необъяснимым образом всплывали из небытия. Впрочем, девушка не слишком беспокоилась: если K-2SO слетит с катушек, его первыми мишенями станут высокопоставленные члены Альянса. Беглую каторжницу, завербованную на секретное задание, безусловно, тоже придушат, но далеко не второй и даже не третьей.

– Полагаю, твое присутствие означает, что ты отправишься вместе с нами на Джеду, – продолжил дроид. Это было утверждение, а не вопрос.

– Похоже на то.

– Не лучшая идея. Я так думаю, и Кассиан тоже. Но кто меня послушает? Моя специализация – всего лишь какой-то там стратегический анализ.

Джин почти не слушала. Отвернувшись от дроида, она всматривалась в глубину ангара, где о чем-то шептались Дрейвен и Кассиан. Они стояли друг к другу так близко, что даже проходящие мимо пилоты и механики едва ли могли подслушать, о чем они говорят.

К своему удивлению, Джин осознала, что доверяет Дрейвену: он, конечно, тот еще засранец, но благодаря этому предельно предсказуем. Кассиан же – оперативник разведки, шпион, который врет и не краснеет. Вот кто потенциальный источник проблем.

– Ты можешь разобрать, о чем они говорят? – спросила она K-2SO, бросив взгляд через плечо.

– Да, – ответил дроид и удалился в кабину пилота.

Что ж, это по крайней мере честно. Оставленная наедине с собой в пассажирском отсеке, девушка не упустила возможности заглянуть в сумку Кассиана, но не нашла ничего, кроме походного снаряжения: оружия, портативных медпакетов и усилителей сигналов. Ни голоснимка с портретом верной супруги, ни дорогого сердцу детского одеяльца, расползающегося на лоскуты. Оперативник путешествовал налегке, не взяв ничего личного.

Джин извлекла из сумки бластер и, взвесив его на ладони, пристегнула к бедру. «Бластех» А-180 – не то оружие, которое она взяла бы, будь у нее выбор, зато вполне надежное и незаметное. К возвращению Андора Джин уже двигалась в сторону рубки. Дроид, проводивший предполетную подготовку, старательно ее игнорировал.

Входной люк захлопнулся, и сработал запорный механизм.

– Успела познакомиться с К-2? – поинтересовался Кассиан.

– Он очарователен.

Разведчик в несколько ребяческом жесте приподнял плечи, словно спрашивая: «А что я могу поделать?»

– Он имеет привычку говорить все, что взбредет ему в микросхемы. Побочное следствие обновленной программы.

Дроид повысил громкость вокабулятора, чтобы его хорошо расслышали оба спутника.

– Почему ей можно носить бластер, – спросил он, – а мне нет?

Джин держала руку подальше от оружия, но на всякий случай переместила вес тела, принимая защитную стойку. Оперативник смерил ее взглядом.

– Я умею с ним обращаться, – заявила девушка.

– Этого-то я и боюсь, – ответил повстанец. Его благожелательность в один миг улетучилась, уступив место холодной расчетливости профессионального шпиона. Джин даже ощутила мрачное удовлетворение. – Положи где взяла, – сказал он.

– Мы летим на Джеду, в зону боевых действий. Хочешь, чтобы я помогла отыскать Со, рискуя жизнью? – Она пожала плечами. – Доверие должно быть взаимным.

Кассиан пристально посмотрел на спутницу. Расчетливость из его взгляда тоже пропала, так что Джин вообще перестала понимать, что кроется в поведении повстанца. Он пожал плечами и перебрался в рубку.

«Лиха беда начало», – подумала Джин и отправилась на поиски койки или в худшем случае просто ровной поверхности, на которой можно растянуться. Она не спала с самой Вобани – с той самой ночи, когда сокамерница поклялась ее убить.

– И ты позволишь ей оставить бластер?

Кассиан Андор плюхнулся в пилотское кресло – потертое, с минимальной набивкой, перепачканное потом десятков биологических видов – и потянулся к рычагам и кнопкам. Ему давно не приходилось пилотировать транспортники, так что рукам еще предстояло вспомнить, как тут что устроено. Не дождавшись ответа, К-2 тут же выдал новый вопрос:

– Знаешь, с какой вероятностью она пустит оружие в ход против тебя?

Из-за удушающей влажности лобовой иллюминатор запотел настолько, что джунгли впереди превратились в размытое зеленое пятно. Кассиан мысленно прикинул курс. Диспетчерская рекомендовала пройти на бреющем полете над кронами деревьев, прежде чем полноценно набирать высоту, – какая-никакая попытка скрыть точное местоположение базы от имперских зондов.

– С высокой, – сообщил дроид.

Кассиан покачал головой:

– Полетели уже.

– С очень высокой.

«Ты даже не представляешь насколько», – чуть было не вырвалось у разведчика. Его мысли вернулись к разговору с генералом Дрейвеном в ангаре. Заверения в том, что Андору всецело доверяют, быстро осели где-то в дальнем уголке памяти, но приказы – приказы Дрейвена были словно выбиты в камне. «Гален Эрсо – ключевая фигура имперской военной программы. Нет надобности брать его живым».

«Найти и уничтожить на месте».

Дрейвен желал увидеть Галена мертвым – и стоит ли корить его за это? Покончить с человеком, на руках которого, без сомнения, кровь бессчетного количества мирных жителей, – не только справедливо, но и верно с практической точки зрения. Эрсо годами работал на имперскую военную машину, так что счастливого конца ему ждать не приходится. Если убийство ученого спасет хотя бы одну жизнь, это уже будет повод для праздника. И даже если нет, такой поступок все равно видится оправданным. Разведчика ничуть не беспокоило противоречие между приказами Мон Мотмы и генерала Дрейвена. Привести Галена Эрсо на слушание Сената, раскрыть тайный замысел по созданию разрушителя планет, поднять такой переполох, что гражданское правительство открыто выступит против Императора Галактики, – все это попахивало абсурдом, с какой стороны ни посмотри.

Мон Мотма добивалась разрядки напряженности – политического решения конфликта за счет стремительной военной операции. С точки зрения Кассиана и Дрей– вена, такое решение далеко от реальности. Вооруженные силы Империи верны своим командирам, а командиры считают, что и сами, без Сената управляют Империей вполне эффективно. И они правы. Рассчитывать на мирную передачу власти не приходилось. Но Мон Мотма была идеалисткой. Оперативник подозревал, что она хочет добиться сенатского слушания не потому, что верит в его действенность, а потому, что чувствует себя обязанной попытаться. Кассиан восхищался главой Альянса. Разделавшись с Галеном Эрсо, он освободит ее от обязательства тщетно искать мирные способы разрешить этот конфликт.

И несмотря ни на что, разведчик был встревожен.

Он сопровождал девушку, почти подростка, на встречу с давно потерянным отцом. Девушку, которая явно унаследовала от Со Герреры его буйный нрав и холодный профессионализм, даже невзирая на отсутствие какой бы то ни было генетической связи. Андора пугало отчаяние, которое он видел в ее глазах. Неужели другие его не видели? Неужели ему просто почудилось? Кассиан не знал, что тревожит его больше: то, как он поступает с Джин Эрсо, или то, как она поступит с ним, если когда-нибудь узнает правду.