Текст книги "Лекарство от скуки (СИ)"

Автор книги: Александр Савельев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

   – Быть вольным капитаном, короче...

   – Именно. Как любила говорить она: «Быть свободной как чайка»...

   Арчи издал короткий смешок.

   – Ну, девочке простительно быть излишне романтичной. Катарине, которая лучше знала реальную жизнь за пределами маяка, такие мечты дочки не нравились, конечно. Она бы предпочла видеть Марину ведьмой и своей помощницей. Но запрещать что-то ей тоже не хотела, решив: «Будет, что будет». Более того, когда девушке исполнилось восемнадцать, мать благословила ее на попытку реализовать мечту, дав с собой немного денег и три дара. От деда редкой конструкции двухзарядный пистолет с колесцовыми замками его собственного изготовления. От отца «Моргану» – шпагу-бильбо с зачарованным клинком-фламбергом. И от себя амулет в виде нефритового черепа с наказом сжать крепко в руке в минуту смертельной опасности. И Марина отправилась с попутным кораблем во всю ту же Бонавентуру. Но там ее ждало горькое разочарование.

   – Не удивительно, учитывая ее пол.

   – Да. Даже в нынешнее изрядно эмансипированное время для девушки получить патент морского офицера почти нереально. Точнее такие-то все ж есть, но только среди дочерей, внучек и племянниц вольных капитанов или, куда реже, купцов. Девице неизвестного происхождения пробиться в их немногочисленные ряды практически невозможно. Будь она парнем все стало б много проще, но девушек ни мичманами на корабли, ни в Морскую Академию не берут. Как бы на последнее официальных запретов нет, но есть негласный обычай, который свято блюдут. «Женщине не место в команде корабля» и все тут.

   – И так уж они и не правы-то, капитан? – Глубокомысленно изрек Арчи, – Жизнь на корабле и матросские обязанности слишком тяжелы для девушек. Офицерам, конечно, куда как легче, но и им несладко, особенно молодым. Опять же бои, риск попасться пиратам... Все ж скорее и правда девушкам не место в корабельной команде.

   – Все верно, – отозвался я. – Но из представительниц прекрасного пола туда все равно стремятся лишь единицы. А реально выдерживают еще меньше. И все в командах вольных капитанов. И будь последние менее переборчивые, точнее принимай они кандидаток не только из «своего круга», то морских волчиц могло бы быть побольше. Если у девушки страстное желание, способности и твердый характер то почему бы и не дать им шанс получить патент морского офицера? У пиратов ведь с этим куда проще.

   – Да, там главное иметь стальные яйца, но есть ли они действительно у тебя между ног не столь уж и важно. Хотя и пираток не так уж и много – тяжела корабельная жизнь, что уж говорить.

   – Марина может и не знала все это в тонкостях, но наивной романтической дурочкой отнюдь не была. К ее матери всякие личности захаживали и рассказов девочка наслушалась немало. Так что трудностей она не боялась. Но вскоре после прибытия в Бонавентуру она осознала, что ее надежды тщетны и мечта имеет все шансы не осуществиться. Ее не хотели брать ни в Морскую Академию, где находили для этого благовидные предлоги, ни мичманом на корабли, капитаны которых либо прямо ее посылали, либо предлагали такое, где обучением морскому делу и не пахло. Конечно, она могла легко попасть в корабельный экипаж, если бы воспользовалась своими дарованиями. Скажем отучиться три года в Школе Магии, получить диплом ведьмы, да и завербоваться на судно какое-нибудь. Ее бы взяли с удовольствием. Маги, даже начинающие ведьмаки и ведьмы, как-то очень неохотно идут на океанскую службу, хоть им и предлагают весьма приличные деньги и всяческие привилегии. Но они и без того обычно находят себе неплохую работу, может и не столь выгодную, но намного более спокойную и без необходимости терпеть лишения. Но магам патенты строевых офицеров почти не выдают, не смотря на все их знания и таланты. Это они должны отслужить скажем четверть века, а то и дольше, приобрести хорошую репутацию, завести нужные связи, понять кому и какие взятки дать... Именно поэтому капитаны-маги – такая исключительная редкость... Можно было пойти в Навигаторскую Школу...

   – Ну вот да... Людей с талантом Проводника не так уж и много, а навигаторы всегда нужны, так что там на пол особо и не смотрят – главное – способности и характер.

   – Но там была б такая же проблема, о которой Марина была вполне осведомлена – навигаторам, как и магам, крайне неохотно выдают лейтенантские и капитанские патенты.

   – Странно... Из них должны получаться прекрасные офицеры и капитаны.

   – Зависть, Арчи, – сумрачно сказал я. – И недоверие. Абсолютное большинство людей боится всего непонятного лично им и магического тем более. А способности Проводника – та же магия. При этом все прекрасно понимают, что без навигаторов будут обречены лишь на каботажные плавания вдоль берегов. Народы Ойкумены с этим мирятся. Но вот океанские нации позволить себе такого не могут. Так что там навигаторы жизненно нужны... Их ценят, уважают, дают привилегии за службу, но при этом побаиваются, сторонятся на кораблях и... завидуют. Капитан вроде бы «первый после Богов», но при этом должен вечно советоваться с навигатором и быть зависим от него в важнейших вопросах. А вот капитан-навигатор получает уж слишком большие преимущества перед обычными. Кому такое понравится? Так что под разными благовидными предлогами людей с способностями Проводников стараются держать подальше от непосредственного командования кораблями. Но вот купцам иметь на своих судах капитанов-навигаторов выгодно... Ведь он будет всегда сам знать где находится корабль, какой кратчайший маршрут до места назначения, его не застанут врасплох ни пираты, ни морское чудовище, ни шторм, а платить ему надо хоть и больше, чем просто капитану и просто навигатору, но меньше, чем им двоим вместе – сплошные выгоды. Так что навигатору, желающему получить капитанский патент, стоит найти купца, а может владельца каперского или арматорского корабля, который согласится ему помочь в этом. Обычно взамен такой помощи новоиспеченный капитан обязуется прослужить своему покровителю пять-десять лет. А за это время как раз и на собственный кораблик, пусть небольшой, сможет скопить... Марина все это вполне неплохо представляла от клиентов и просто гостей ее матери.

   Я замолчал, набивая и разжигая трубку. Во многих вещах я консервативен, скажем, вот не люблю новомодные сигары. Раскурив ее и затянувшись несколько раз, продолжил:

   – Ей повезло. По крайней мере, как она тогда решила. В одной из таверн, где девушка с горя решила напиться после очередного отказа, встретила она бывшего океанского капитана, который решил, что купцом ему лучше будет. Тот проникся сочувствием к ее положению и посоветовал идти в Навигаторскую Школу. А на возражения, что потом патента все равно не видать будет, ответил, что готов посодействовать в его получении, с его мол связами это будет несложно. И даже срок ответной службы предложил всего в пять лет. Марина колебалась недолго и согласилась. Поступить в Школу, правда, оказалось несколько сложнее, чем она полагала. Сначала пришлось окончить годичные курсы Проводников и год же отслужить на земле, точнее в одной из торговых факторий Бонавентуры в Берберии. Места там, как известно, дикие и опасные, при этом приходилось часто водить караваны от океанского побережья до Великой Реки и обратно. Так что Марина не раз рисковала жизнью. Но благодаря полученным оттуда рекомендациям, подтвердившим ее способности, твердый характер и бесстрашие, она смогла наконец-то поступить в Навигаторскую Школу. Учиться ей нравилось... Теория, практика на учебных кораблях, самостоятельная практика летом... Последнюю она проходила на судне своего новоявленного покровителя. Тогда у него была шнява. И он свое обещание держал. На «Морской Леди» с Мариной обращались скорее как с мичманом, чем навигатором-учеником и учили всем корабельным премудростям. Три года обучения пролетели быстро. Ее тут же взяли на «Леди» как навигатора-подмастерья. Более солидного специалиста на судне такого уровня все равно обычно и не видели. Через три года службы ее пригласили на квалификационный экзамен. Но не в Навигаторскую Школу, как она ожидала, а в Морскую Академию. Опять-таки тот купец сдержал слово. И вышла с того экзамена она с лейтенантским патентом. Потом были положенные пять лет службы в этом чине, которые она совмещала с навигаторскими обязанности. И вот в тридцать лет она получила долгожданное приглашение на новый экзамен. Вожделенный капитан-лейтенантский патент... Пока еще не свобода, но бОльшая часть пути к ней пройдена, главные препятствия преодолены. Время, только время отделяет от нее... Пять лет срок немалый для человека, но ради мечты потерпеть можно. Да и то сказать, она имела все основания гордиться собой – редко кто даже из мужчин к тридцати годам получает капитанский чин. К тому же под ее командованием была уже не шнява. К тому времени ее покровитель перебрался в Островную Конфедерацию, приобрел уже серебряный купеческий патент и заменил прежнее потрепанное океаном, ветрами и пиратами судно на «Королеву» – новенький бриг. Шестнадцать четырехфунтовок и шесть полуторафунтовых фальконета – хочешь ценный груз перевози, особо не беспокоясь о пиратах, хочешь каперствуй. Правда, купец стал уделать собственно океанской торговле все меньше внимания, а больше интересовался разными махинациями и посредничеством, но тем не менее и ходить по его поручениям, и разные товары перевозить пришлось немало. Так что опыт у Марины набрался немалый. И вот он – миг свободы. Все обязательства выполнены. Правда мать уже намекает, что ей бы уже внука, а лучше внучку понянчить, мол, тридцать пять возраст уже солидный для женщины, и так уж наплавалась, пора бы уж осесть и остепениться, о семье задуматься, хотя б о ребенке. Но Марина решила все же по-другому... Слишком долго она боролась за все это.

   – Людям далеким от моря не понять, что означает для моряка капитанство, – задумчиво сказал фамильяр.

   – Да. Даже достижение адмиральского ранга в военном флоте, пожалуй, вызывает потом не такой восторг и бурю чувств. Не случайно ведь ради членства в Клубе Вольных Капитанов многие отказываются от чинов и престижных назначений.

   – И не случайно говорят о капитане «Первый после Богов». Полная ответственность за корабль и полная власть на нем. Ведь и адмиралы с судовладельцами в некоторых случаях должны подчиняться капитанским приказам.

   – А уж вольному капитану, тем более навигатору, приказывать не может никто, ничего и никогда. На своем судне он царь и бог. И из «сухопутников» мало кто понимает сколь сладостны такая власть и свобода. Так что обременять себя семьей новоиспеченная вольная капитанша не собиралась. Это мужчина может позволить себе оставить на берегу жену с ребенком и уйти в Океан на полгода. Для женщины подобное недопустимо. Так что хотела она покапитанствовать лет десять, возможно успеть за это время попасть в Клуб Вольных Капитанов, а там было б видно... Возможно и родила бы себе наследника или наследницу.

   – В сорок пять лет? Поздновато как-то...

   – Ну современные магия с алхимией это позволят без проблем, если есть деньги, опять же мать могла помочь найти специалистов по такому, а спутника жизни или, как минимум, отца ребенка, Марина хотела подыскать среди других вольных капитанов. Так она и заявила своей матери. Та была, естественно, недовольна, но переупрямить дочь не смогла. А саму Марину в то время волновала совсем другая проблема – где взять деньги на собственный корабль. Она, конечно, копила все эти годы, но все равно имеющегося капитала хватало только на люггер или, в лучшем случае, небольшую шхуну. Ей же хотелось чего-то побольше, а лучше всего – не расставаться с «Королевой», которую она чувствовала уже как часть себя. Но тут ее теперь уж бывший работодатель еще раз пришел на помощь, предложив купить бриг фактически за половинную стоимость. Сам он решил попробовать новомодную баркентину. Естественно Марина согласилась на подобное щедрое предложение без раздумий.

   Я прервал рассказ неспешно покуривая трубку и задумчиво смотря в быстро наступающую вечернюю тьму за окном. Попугай тоже затих, но через несколько минут не выдержал и издал что-то вроде смущенного покашливания.

   – Что же было дальше, капитан?

   – Дальше... Ну пару лет все было просто замечательно. «Королева» почти все время, за исключением ремонтов и кренгования, была в Океане. Что-то из фрахтов находила она сама, какие-то выгодные контракты ей подбрасывал по дружбе и старой памяти прежний покровитель. И вот как-то зайдя однажды в Вестпорт, Марина обнаружила этого купца в сильном расстройстве – оказывается его баркентина налетела на риф. Новый навигатор оказался куда менее талантлив, но более самоуверен, чем она. Судно и груз спасти удалось, но оно встало в док на долгий ремонт. И из-за этого срывалась важная и чрезвычайно выгодная сделка. Естественно Марина вызвалась помочь старому другу. Тем более, по его словам, рейс ожидался довольно коротким, зато плату он предложил очень неплохую в пятьсот империалов. В назначенное время на судно явился он с тремя своими людьми. При них был лишь один небольшой, но увесистый сундучок. Было сразу понятно, что дело нечисто и явно связано с контрабандой. Но Марину это не смутило. Она понимала, что достаточно уже богатый и уважаемый купец в нечто совсем уж сомнительное и плохо организованное не полезет, а значит дело вполне безопасное, но выгодное. Получила задаток в сто империалов, да и вышли они в море. Самого купца она поселила в своей каюте, отгородив ее часть ширмой из парусины, телохранители же расположились с экипажем. Сначала они направились в неприметную бухточку на берберском берегу, прождали тройку дней и над ними зависла «чайка» – любимый транспорт воздушных контрабандистов. Купец дал некий сложный сигнал разноцветными ракетами и с аэрокорабля спустили на тросах вместительный сундук, а подняли обратно сундучок-груз. Телохранители тут же унесли его в каюту. А Марине дали новое место назначения – и вот тут она сильно изумилась. Ей сказали идти к Черному Острову. Возможно ты слышал о нем.

   – Да, приходилось, – задумчиво ответил фамильяр, почесывая когтем голову. – Сколько себя помню, у него вечно была дурная слава. Чудовищ странных там нередко видят и на самом острове, и в водах вокруг. Те, кто высадился там частенько пропадают. Уж не живет ли там кто типа лича? А может демон какой?

   Любопытствуя попугай косился на меня круглым глазом.

   – В том-то и дело, что нет. Марина прикоснулась к этой загадке, но слишком дорогой ценой. Понятно, что, отдав нужные распоряжения о курсе и вернувшись в каюту, она полюбопытствовала о содержимом сундука. Ее бывший покровитель был этим, естественно, недоволен, но и не мог не удовлетворить ее интереса, прекрасно понимая, что иначе та может просто приказать просто выкинуть за борт хоть сам сундук, хоть его самого. И будет в своем праве. А он теперь даже не был ее официальным работодателем. Как Марина и подозревала там были слитки магометаллов всех четырех видов: адамантум, эбонит, митрил, солярий... Десятка по два двуфунтовых слитков каждого вида.

   – Двадцать пять лет каторги..., – чуть удивленно произнес Арчи. – Ай да купец оборотистый.

   – Да, по законам Бонавентуры и Островной Конфедерации перевозка такого количества подобного груза сулит капитану четверть века каторжных работ. Но тем не менее это все ж обычная контрабанда, а не нечто совсем уж запретное типа Камней Душ или демонических артефактов. Так что Марина после коротких раздумий согласилась продолжить вояж к огромному облегчению своего пассажира. Но когда они прибыли на место, то она, к удивлению и крайнему неудовольствию купца, заявила, что хочет сопровождать его вместе с его людьми. Что поделать, но Марина была столь же любопытна, как и ее отец, да и мать тоже. При этом она убедилась, что контрабанда – занятие крайне прибыльное, а при должной осторожности вполне безопасное. А потому она хотела приобрести сейчас хоть какой-то опыт, наблюдая со стороны за организацией продажи такого редкого и дорогого товара. И никак не могла взять толк, почему купец никак на это не соглашается. Опять же – да, магометаллы это контрабанда, но не настолько ж запрещенная, чтобы скрывать так тщательно своих партнеров, если уж признался в самом ее факте. В общем, она настояла, согласившись с условием, что больше никого из команды быть не должно. А дальше... На берегу они ждали около часа, а потом к ним вышла дюжина людей. Очень странных людей. Если не присматриваться и не задумываться – то ничего слишком уж необычного, но внимательная и сообразительная Марина заметила несколько очень необычных деталей. Они почти все были буквально увешаны самым разным холодным оружием, имели также несколько сложной конструкции арбалетов, но у них не было огнестрела – вообще. Еще они все были с ног до головы затянуты в кожу, часто проклепанную и с кольчужным усилением. При этом среди них было двое магов, причем один был совершенно точно полностью слеп. Хотя... Возможно он был Проводником, потому что сразу повернул голову к Марине, хоть никак не мог ее видеть, а вот ПОЧУВСТВОВАТЬ родственный талант...

   – Да уж, команда чудиков...

   – Вот кем-кем, а чудиками они точно не были. Марина многое к тому времени повидала и прекрасно могла отличить умелых бойцов от паркетных шаркунов, бренчащих рапирами только на дуэлях до первой крови. И она почувствовала в них опытнейших рубак, которые прошли десятки боев и отлично бы вписались в любой пиратский или каперский экипаж.

   – Так может они воздушники? Там вроде огнестрельное оружие не в почете...

   – Нет, на аэрокораблях редко используются длинные пушки даже малого калибра из-за веса и отдачи. Но вот карронады и фальконеты там вполне широко применяются, на стрелковый огнестрел и ручные гранаты тем более запретов нет.

   – Тогда... Уж не с Ирия ли они? Там-то уж никакого огнестрела нет совершенно точно.

   – Самое логичное предположение, – задумчиво произнес я. – Марина тоже так подумала, хотя и не была уверена. Выходцев с Ирия она встречала, заходя в Бонавентуру, где они бывают по торговым делам. И вот эти незнакомцы были непохожи на тех ирийцев. Конечно, это могли бы быть тамошние контрабандисты, интерес которых к магометаллам очень даже понятен – на Ирии их нет вообще, а вот потребность есть, пусть и меньше чем у нас. Но как они бы протаскивали эти слитки через таможни при Портале? Варианты-то есть, но в итоге это выйдет куда дороже официальных закупок. Проще уж захватить легально купленный и уже доставленный туда груз. Да и плату они доставили очень необычную – равного объема сундук с... магокристаллами всех четырех стихий.

   – Однако..., – удивленно произнес Арчи. – Очень редкий и ценный товар...

   – Еще бы! По слухам, их делают где-то здесь, в Мидгарде, в некоей секретной алхимической лаборатории под строгим контролем Великого Совета, а говоря прямо – лично Древних Богов. И большой вопрос – кто ж такой смелый и ловкий, кто сумел оттуда стащить этих магокристаллов на целый сундук, не боясь божественного гнева.

   – Может не оттуда, а из хранилищ Гильдии Магов?

   – Очень сомнительно..., – покачал я головой. – В Гильдии буквально трясутся над каждым из этих кристаллов, выдавая их под расписку только артефакторам да боевым магам на особых заданиях. Так что главное и местные хранилища кристаллов охраняются получше драконьих сокровищниц. Не удивительно, что на черном рынке они стоят огромные деньги – заметно дороже слитков магометаллов такого же веса. Так что те, кто готов менять их вес на вес поступают с обычной точки зрения крайне глупо.

   – И то верно...

   – А тут вот участники встретились, купец обменялся с одним из незнакомцев рукопожатием и несколькими словами, после чего сундуки с обеих сторон поставили на землю, быстро проверили их содержимое, и распрощались. Та странная компания со своим новым грузом ушла внутрь острова, а вот Марина осталась под пристальными взглядами своих спутников, почувствовав себя очень неуютно, хотя, казалось бы, уж своему бывшему покровителю, который так много для нее сделал, она могла бы доверять абсолютно. Но тот полез в карман и достал оттуда некую склянку и протянул ей со словами, что она должна это выпить. А на ее подозрительный вопрос, что же это такое, нехотя, но честно признался, что Эликсир Забвения.

   – Интереееснооо..., – встрепенулся попугай.

   – Да, вещь редкая, конечно. Делают его эльфы на Ирии, они же в основном и применяют. У людей ценится среди шпионов, авантюристов и преступников. В общем флакон с подобным зельем добропорядочный купец таскать с собой не должен. Марина, разумеется наотрез отказалась пить, в гневе сказав, что так она и о оставшейся плате забудет, не для этого ли ее и пытаются напоить столь сомнительным угощением. Ее коварный спутник пытался убедить несговорчивую капитаншу, что там всего капля эликсира на полпинты воды, что должно было заставить женщину забыть лишь последний час, ей, видите ли, никак нельзя было помнить об увиденной странной компании. Но Марина, столкнувшись с таким недоверием, которое она расценила как предательство, уже не верила своему бывшему покровителю, которого до этого она считала близким другом. И, согласись, у нее в этом случае были серьезные причины думать, что непонятные покупатели магометаллов это лишь предлог, чтобы, заставив ее выпить Эликсир Забвения, еще и не заплатить остаток денег.

   – Четыреста империалов это очень приличные деньги, да...

   – Наемный капитан заработает их лет за пять, вольный года за три. Да и не все средней руки купцы, каким был тогда тот прохиндей, могут похвастаться таким чистым годовым доходом...

   Я замолчал, выбивая пепел из трубки и пряча ее в кисет, потом мрачно продолжил:

   – В итоге спутникам-телохранителям купца, видимо, надоело слушать препирательства, и они направились к Марине с явным намерением схватить ее, чтобы можно было влить в горло зелье. Та, предсказуемо, схватилась за Моргану... Итог схватки был, увы, очевиден... Марина не была умелой фехтовальщицей и практически не имела шансов выстоять против опытных бойцов, каковыми были ее противники... Последним сознательным усилием она схватилась за материнский амулет, что все еще носила на груди... Ее тело привезли на «Королеву», объяснили все нападением недобросовестных клиентов, что хотели отобрать груз. Первому лейтенанту брига тот купец выплатил все четыреста империалов в разной монете, которые в итоге разделили между командой. Во многом из-за этого рассказу о нападении и поверили... Марину вскоре похоронили в Океане со всеми положенными капитану почестями.

   Попугай издал удивленное курлыканье:

   – Как?! Разве это конец истории?! Я-то думал...

   Внизу раздались громкие голоса, в которых я без труда узнал Виллоу и Шарля Гамбетту, моего первого лейтенанта.

   – Мне пора, – сказал я, вставая и беря шляпу. – А что касается истории... Если отправишься со мной, то сможешь увидеть ее финал.

   Фамильяр колебался всего несколько мгновений.

   – Я согласен! – и вспорхнул на мое плечо.

   Птицеловы

   Проснулся я затемно. Сон для меня вообще был скорее удовольствием, чем потребностью, а предстоящий день обещал быть очень насыщенным, чтобы тратить время разлеживаясь в постели. Когда я встал и принялся одеваться, Арчи что-то недовольно прочирикал со своего насеста и продолжил дремать. Мое возвращение на корабль с попугаем на плече вызвало массу пересудов среди экипажа, ведь до этого я не проявлял никакого интереса ко всякой живности, но о том, что это не просто ученая птица, а фамильяр знал один Гамбетта. Вообще, я надеялся, что Арчи станет Шарлю хорошим другом и надежным помощником уже в ближайшем будущем, но пока мой лейтенант относился к неожиданному попутчику довольно насторожено, хотя уже перестал шарахаться от него. Улыбаясь своим мыслям, я открыл дверь каюты и вышел на палубу.

   Увидев меня поднимающимся по трапу на шканцы, стоявший на вахте Гамбетта удивленно шагнул навстречу.

   – Доброго утра, капитан. Хотя... Еще даже ночь... До восхода Солярия еще пара часиков. Что подняло вас в такую рань-то? На «Фата Моргане» все тихо и спокойно, перемену погоды тоже ничего вроде не предвещает...

   Я задумчиво поднял глаза. Говорят, на нашей таинственной прародине ночное небо черно и украшено россыпью бесчисленных звезд и медленно проплывающей по небосводу Луной... Не знаю, я не бывал там, так что всего этого не видел, а у нас на Мидгарде, среднем плане Элизара, небо по ночам было мутно-серое, расцвеченное вместо светил Сияниями: белым на севере, алым на юге, зеленым на востоке, синим на западе и бледно-желтым в центре. Они давали какое-то освещение в темное время суток и помогали ориентироваться тем, кто лишен талантов Проводника, хотя точных координат с их помощью, конечно, никто не мог бы вычислить. Именно поэтому ни один караван на суще и ни одно судно в Океане в дальних странствиях не могли обойтись без проводников и навигаторов, кто ЧУВСТВОВАЛ мир вокруг и свое положение там. И не только это.

   – Наша добыча прибудет уже скоро, – сказал я, не позволяла паузе затянуться и превратиться в гнетущую тишину, – Склянок через десять, пожалуй... Идут быстро, видно там хороший маг, возможно даже стихийник.

   Да, я не был дипломированным навигатором, но и свои способности в этой области не скрывал, тем более от своего лейтенанта, так что мои слова не вызвали у него никакого удивления.

   – Тогда, с вашего позволения, капитан, предлагаю разбудить экипаж через две склянки, – задумчиво сказал он. – Времени хватит и на приборку, и на завтрак, и на подготовку к бою.

   – Согласен, – кивнул я.

   Подойдя к подветренному борту, традиционно считающемуся привилегированной капитанской стороной шканцев, я не спеша раскурил трубку. Гамбетта, немного поколебавшись, подошел ко мне. Это было, конечно, заметным нарушением морского этикета, но у нас с ним давно сложились довольно близкие и доверительные отношения, так что я не обращал внимания на небольшие вольности своего первого лейтенанта.

   – Вас что-то беспокоит, капитан?

   – Беспокоит? Да нет, все идет по плану, никаких неожиданностей быть не должно. Но я и правда хотел сейчас поговорить с вами.

   Мой собеседник насторожился.

   – Да, капитан?

   – Шарль, вам не кажется, что вы засиделись в лейтенантах? И по морскому цензу, и по умениям вы давно заслужили капитан-лейтенантский патент.

   Тот лишь невесело усмехнулся в ответ:

   – Где ж я себе корабль-то возьму? Сколько ни даю себе зарок копить, да вот только схожу на берег так... То в карты или кости проиграюсь, то напьюсь до бесчувствия, то на девок в борделях все спущу... Да что я вам рассказываю, капитан, сами все прекрасно знаете...

   Я кивнул с легкой усмешкой. Хотя в Океане Гамбетта был едва ли не идеальным офицером, но его загулы на берегу стали для экипажа «Фата Морганы» событиями поистине легендарными, каждый из них потом бывало месяцами обсуждался, и его не раз приходилось вытаскивать из серьезных неприятностей, в том числе и лично мне, а лейтенант тем временем мрачно продолжил:

   – Так что мне и на люггер не хватит, разве что на тартану. А с ней делать-то что? Селедку на абордаж брать? Не для меня это. Как и быть капитаном по найму. Уж лучше я так лейтенантом и останусь, пока либо не успокоюсь в океанских водах, либо не сойду на берег окончательно.

   – «Фата Моргана», надеюсь, вас устроит? Сразу в полное распоряжение вы ее, конечно, не получишь, но, отдавая половину своей теперь уже капитанской доли, вы через пять-шесть лет все выплатите.

   Мой лейтенант ошарашено замолчал, посмотрев на меня округлившимися глазами, разве что челюсть не отвесил.

   – А вы, капитан? Хотя... «Синяя Птица»... Хотите ее заполучить?

   – Судя по описанию нашего дорогого друга-купца, это очень даже хорошая шебека. Половину ее стоимости я уж как-то наскребу... А с ней, да, действуя совместно с нашем кечем, и на тяжелый корвет от мастера Алекса можно собрать...

   – Не доверяю я этому пройдохе, – мрачно пробурчал Гамбетта себе под нос.

   Я пожал плечами.

   – Он, конечно, лукавит и не говорит всей правды, но в этом конкретно моменте ему лгать смысла никакого.

   О том, что Виллоу рассказал мне все, я умолчал. Вот Гамбетте тайны нашего скрытного купца, как и мои собственные, знать точно не следует. Так что я просто передал ему вытащенный из кармана камзола пакет. Через полминуты в руках у теперь уже бывшего лейтенанта был бревет-патент капитан-лейтенанта и золотой эполет. Мне показалось, или в его глазах блеснули слезы?

   – Спасибо, капитан, – голос его не дрожал, но там все ж чувствовались сдерживаемые эмоции.

   – Пустое... Вы давно это заслужили, я лишь воспользовался своими свежеполученными привилегиями вольного пост-капитана. Но не забудьте, в течение года вы должны сдать экзамены на постоянный патент.

   – Да-да, конечно...

   – Не думаю, что для вас он будет составлять хоть какую-то сложность, – с улыбкой добавил я.

   Шарль лишь рассеяно кивнул. Потом мы просто стояли в тишине, смотря на темнеющий недалеко от корабля берег, заросший густым лесом и слушали доносящиеся оттуда ночные звуки.

   Когда рулевой старшина второй раз с момента моего появления на шканцах перевернул большие песочные часы и отдал распоряжение дежурному абордажнику пробить в рынду, Гамбетта будто очнулся от летаргии и перешел к бурной деятельности.

   – Команде подъем!

   Уже через несколько минут раздались громкие трели боцманских дудок, высвистывающих команду «Гамаки наверх!». И почти сразу грозные голоса: «Всем, на палубу! Вылазь или падай! Вставать и койки вязать! Встаем и улыбаемся! Вылазь или падай! А вот и я с острым ножом и чистой совестью!» Так как «Фата Моргана» считалась в боевом походе, то, по установленным мною порядкам на кече не было никаких шлюх, а тем более жен и любовниц моряков. Я вообще не любил разврата на ней. И мои матросы быстро усвоили, что для встреч с девками есть или бордели или съемные меблированные комнаты. Так что обязательная при побудке на многих хоть военных кораблях, хоть гражданских судах команда «Ногу покажи!» у нас не звучала. Да и глухих стуков с охами засонь тоже не прозвучало – я не зря хвастался Виллоу, что у меня отборная, хорошо вышколенная команда. Зато почти сразу раздался грохот шагов более шести десятков человек, спешивших уложить сложенные и связанные гамаки в сетки вдоль бортов.

   Гамбетта быстро сбежал вниз и тут же послышались его короткие резкие команды. Я улыбнулся – кажется до вечера, когда он с полным правом назовет себя капитаном «Фата Морганы», Шарль решил побыть идеальным лейтенантом. Впрочем, он почти всегда был таким, случаев халатного отношения к обязанностям у него можно было пересчитать по пальцам и всегда это были дни после особо ярких его гулянок на берегу. Я лениво стоял на шканцах, наблюдая за перекличкой, объявлением, что именно сегодня ожидается бой, что вызвало заметный энтузиазм у всех, потом разводом на утренние работы. Бой не бой, а приборка это святое у моряков. Точнее именно перед боем и надо уделять особое внимание чистоте – упадет раненный на чистую палубу и его, возможно, удастся спасти, а вот если в рану попадет грязь и начнется заражение, то тут и маг-целитель не поможет, не говоря уж об обычном лекаре. И вот уже палубу окатывают забортной водой из ведер и ручных помп с парусиновыми шлангами, усердно трут швабрами, все металлическое натирают до зеркального блеска. Одновременно к кечу стали приставать лодки с мясниками, булочниками, зеленщиками и молочниками из фактории на берегу, которые наперебой стали предлагать свои товары. Уже через пару минут с ними начал ожесточенно торговаться наш кок. Через полчаса этого упорядоченного хаоса я прошелся по кораблю, сделал для порядка несколько замечаний, которые тут же бросились исправлять, а потом отпустил команду на завтрак, с чем сегодня затягивать было нельзя. Кроме положенной сейчас гороховой каши с мясом, я приказал выдать экипажу по куску бонавентурского сыра, издавна считавшегося излюбленный моряцким лакомством, банану и четверти пинты грога. Хоть для последнего и было очень рано, но подбодрить экипаж перед боем совсем не мешало. Мои распоряжения ожидаемо вызвали гул одобрения у всех кроме Гамбетты, традиционно считавшего, что экипаж можно немного побаловать после боя, но никак не до него.