Текст книги "Там алеет заря (СИ)"

Автор книги: Александр Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Июль 1899 года

Хорошо быть братом царя в Российской Империи. Любимым братом. Не прошло и нескольких месяцев после разговора с Михаилом в «Колизеуме», как 105-мм гаубица Рейнметалла образца 1898 года появилась на столичном артиллерийском полигоне. Впрочем, похоже не совсем она, а некий предсерийный ее образец. Трудно сказать, какими доводами оперировал Михаил к Императору Всея Руси, но результат вот он. На русском полигоне. Очень помог и Сандро через своего отца, Великого Князя Михаила Николаевича, главного артиллериста страны. А вот будущий сменщик отца на этом посту, Великий князь Сергей Михайлович особого интереса к орудию не выказал. Так, поприсутствовал на представлении и первых стрельбах, да и уехал по своим делам.

Увы, в апреле месяце Императорскую семью постигло несчастье. В Абастумани в своём поместье умер Великий Князь Георгий Александрович. В тот день 15 апреля Агренев находился в Швейцарии, но на похороны вернуться Санкт-Петербург успел, заскочив по дороге домой к герру Круппу. Сказать, что Михаил был расстроен смертью брата – это ничего не сказать. После пышных похорон Михаил был очень печален. Он стал замкнутым и раздражительным. За месяц после похорон Александр виделся с теперь уже Цесаревичем только один раз. И говорить с ним было очень трудно. Пришлось приложить огромные усилия, чтобы хотя бы немного вывести его из этого состояния. Как ни странно, именно прибытие на полигон гаубицы расшевелило Великого Князя. Вероятно он нашёл себе дело, которое отвлекло его от этого горя. Дело, которое нужно сделать самому, потому как большая часть генералов и высших офицеров не видела в гаубице особой нужды. А это значило, что если Великий Князь сейчас не приложит максимум усилий, то просмотр и испытания орудия закончатся ничем. И армия останется только с полевой трехдюймовой пушкой, испытания которой продолжались. Вернее пушек было две – Путиловского и Обуховского заводов, но Обуховский явно проигрывал.

Александр тоже как мог, старался привлечь внимание специалистов к орудию, но, к сожалению, связей среди артиллеристов у него было мало. А делать каждый раз подношения для того, чтобы протолкнуть нужное стране и самим артиллеристам решение – это как-то совсем неправильно. Князь Гагарин, возвращенный в прошлом году из Тулы в Санкт-Петербургский арсенал и заинтересовавшийся немецким орудием, и то успел сделать больше. Ну да и не мудрено. Все-таки Андрей Григорьевич был в среде артиллеристов своим, более того весьма ценился как специалист, пусть и в несколько другой области, нежели полевая артиллерия. Но при этом обладал поистине огромными связями.

Что совсем не удивительно, но самым заинтересовавшимся на полигоне выглядел Роберт Августович Дурляхер. Впрочем, это было, пожалуй, и не мудрено. В стране на нынешний день это был наверно главный специалист по орудийным лафетам. За три дня до первого показа Агреневу удалось плотно пообщаться с этим с ним. Скептицизм Дурляхера насчёт перспектив орудия Александру удалось развеять всего за минут десять, а далее Роберт Августович уже сам включился в обсуждение идеи и начал сыпать специальными терминами так, что уже скоро Агренев с трудом его понимал.

На полигоне гаубица произвела на присутствовавших положительное впечатление. Все-таки сотрудники Рейнметалла своё дело знали, а гаубица была для своего времени весьма хороша. Оно и понятно. Лучше один раз увидеть, чем … Впрочем, сразу после окончания первого дня показательных стрельб развернулась длящаяся уже несколько лет дискуссия. А нужна ли русской армии гаубица, и не стоит ли ограничиться только одной полевой пушкой. В общем все как всегда. Присутствующие тут же разделились на три группы. Те, которые за. Те, которые против, и те которые не выражали своего мнения. Последних было больше всего, поскольку в этой группе оказались и сомневающиеся, и те, которым было все равно, и ждущие мнения своего начальника. А Великий Князь Михаил Николаевич своё мнение насчёт нужности гаубицы после показа высказывать явно не торопился. А поскольку главную идею по созданию собственной гаубицы с размещением противооткатных устройств под стволом знало всего несколько присутствовавших, то и спор господ офицеров опять закончился ничем. Стороны в очередной раз разошлись при своих мнениях.

Через пару дней ночью группа инженеров сестрорецкого завода с санкции начальника полигона смогла обмерить всю немецкую гаубицу. Да ещё взять образцы лафетной стали и материала ствола. Обихаживать начальника полигона Александру пришлось долго. В итоге князь стал беднее на охотничью Авто-5, Плетку в дорогом исполнении и два полевых телефона. Что при этом подумал про Агренева начальник полигона, Александру было наплевать. А ведь явно что-то не слишком приятное. Ну да и чёрт с ним. Не до великосветских понятий о дворянской чести. Потому как в то, что ГАУ захочет купить гаубицу, не верилось совсем. Ну почти. Да и калибр у неё не русский. И длина ствола на взгляд князя выглядела слишком малой. Всего 10 калибров.

Через неделю чертеж лафета был готов. Впрочем чертежом назвать это было сложно, поскольку разбирать гаубицу было нельзя. А ну как потом собрать не удастся. По этой же причине остался необмерянным затвор и противооткатные устройства в лафете. Правда инженеры смогли разобраться с принципом работы затвора, но сразу оговорили, что устройство весьма сложное и требует высокого мастерства от того, кто будет его изготовлять. Последнее обстоятельство не слишком обрадовало Александра, но тут уж ничего не поделаешь. Лафет, конечно, в точности тоже никто повторять не собирался, но лучше при конструировании иметь чертеж чужого лафета, чем его не иметь. Будет откуда подсмотреть некоторые решения. А вот насчёт затвора конечно жаль.

Гаубица прошла за месяц испытания стрельбой и возкой. И отбыла в Германию. А ГАУ так и не готово было принять решение, стоит ли заказывать Рейнметаллу гаубицу в русском калибре или нет. И стоит ли формулировать техническое задание на международный конкурс. Собственно, примерно такого результата и ожидал Александр. Хорошо ещё сразу не отказались. Впрочем генералы и полковники тоже люди, и они тоже читают газеты. А Сытин с прибытием орудия в Россию получил конкретный заказ на то, чтоб превознести в прессе достоинства орудий навесного огня. И, пожалуй, неплохо с этой задачей справился. Не сам конечно. Просто его корреспонденты брали интервью у разных людей, имеющих отношение к артиллерии, а на страницы газет в основном попадали только мнения о нужности мортир и гаубиц. К сожалению, с государственными изданиями так сделать было нельзя, но фон в прессе был таки положительный создан.

Через четыре дня на Петербургской квартире Агренева собрались четверо. Обсуждение вышло очень не простым.

– Ваше Императорское Высочество, лафет я спроектировать могу. Если на то будет соответствующий заказ ГАУ. И финансирование. Без этого я начать работу не могу. Это категорическое условие. Оно не моё. Таков установленный порядок, – обстоятельно объяснял Дурляхер.

– Но ежели говорить отвлеченно, – он посмотрел на Цесаревича и, увидев, поощряющий кивок, продолжил, – то конструкция лафета из-за отката ствола вдоль направления выстрела, как у проходящих сейчас испытания трехдюймовок, будет несколько иная, чем у германской гаубицы. Принцип мне примерно понятен, но потребуется большая работа. Насколько мне известно, подобных конструкций в мире для мортир ещё никто не создавал. Так что трудности я ожидаю немалые.

– Роберт Августович, если мне будет позволено как не специалисту, – начал Александр вкрадчиво, – то я лично не вижу причин, по которым Россия не может быть в этом первой. И почему бы именно вам не стать именно тем первым, кто спроектирует подобный лафет?

– Александр Яковлевич, лафет, как вы понимаете, вещь вторичная. Перед этим нужно спроектировать ствол орудия с казенной частью. То, как устроен затвор Рейнметалла мне понятно, но, боюсь, на наших заводах в настоящее время его воспроизвести в серии не удастся. Очень тонкая работа. Германцы себе это могут позволить, а мы, к сожалению, нет. А до всего этого нужно техническое задание и снаряд. Без этого мы сейчас говорим ни о чем.

– Роберт Августович, это все понятно. Я в отличии от Александэра артиллерист, – вмешался Михаил. – Заказа ГАУ, как вы понимаете у меня сейчас нет. Однако и для самого заказа нужно ТЗ. И мне видится, что мы можем сейчас в общих чертах прикинуть это задание. Как вы на это смотрите?

– Как Вам будет угодно, Ваше …

– Без чинов, Роберт Августович, – прервал его Цесаревич.

– Хорошо. Михаил Александрович, я к моему сожалению не имею дела к составлению заданий. Это несколько не моя обязанность.

– Пусть так, – Михаил достал из кармана свергнутый листок бумаги. – Мы с Александром Яковлевичем на досуге прикинули, что хотелось бы получить в итоге, – и протянул лист Дурляхеру.

Артиллерист вчитался в короткий список требований. Потом положил лист на стол и надолго задумался, постукивая пальцами по столу. Князь Гагарин подвинул лист к себе и тоже ознакомился с написанным. А остальные собеседники внимательно наблюдали за Дурляхером.

Наконец Дурляхер очнулся от раздумий и высказал своё мнение.

– Михаил Александрович, по моему мнению, если удастся выполнить эти требования, то это будет выдающееся орудие. Баллистика его мне ясна. Несколько не понятно, зачем нужна дальность в 7,5 верст. Для этого все-таки существуют пушки.

– Которые будут в два с лишним раза тяжелее, чем гаубица, – заметил Александр.

– Да, тут вы правы. Ну хорошо. Допустим так. Но к сожалению, я стволы я не рассчитываю. В России вообще очень мало специалистов по этому делу. Насколько мне известно, сейчас работы по расчету стволов для трехдюймовок закончены на обоих столичных заводах. И нарезку менять не уже не будут. Теоретически можно было бы подключить кого-нибудь из Арткома и Обуховского завода. Андрей Григорьевич, у вас вроде бы есть кто-то на Орудийном заводе?

– Есть такой человек. Вы правы, – согласно кивнул князь Гагарин, но нужна целая группа.

– Хорошо! – подытожил Цесаревич, – то есть принципиальное согласие есть. Если будет заказ ГАУ, специалисты и деньги, то все согласны взяться за работу?

Согласие было полным.

– В этом случае будем считать, что мы договорились. И ещё, Александр Григорьевич, и вы Роберт Августович, попробуйте переговорить со специалистами с Обуховского завода лично. Я не могу гарантировать, что заказ будет выдан, но когда он будет выдан, не хотелось бы терять время на долгие организационные вопросы.

Совещание почти что заговорщиков продолжалось ещё некоторое время, а потом все разошлись. И теперь Великому князю Михаилу Александровичу предстояла самая трудная задача – каким-то образом уговорить как Императора, так и ещё нескольких высоких чинов включая генерала-фельдмаршала. Уговорить просто попробовать. А ещё каким-то образом получить деньги на разработку. В российском бюджете, как известно, лишних денег никогда не было. Но тут Александр был готов вложить и собственные средства. Было бы решение. А ещё требуется как-то отстоять сформулированное техническое задание, чтобы получить перспективное орудие, а не вчерашний день.

Август 1899 года

Очередное августовское утро принесло очередную порцию прессы. Не само, конечно. Для этого у князя имелся секретарь.

Полюбопытствуем, что нам сообщает наша дорогая пресса. Так, ну это понятно. Так, Гаагская конференция завершилась полным успехом… Тра-ля-ля. Приняты конвенции… Приняты декларации. Это что такое?? О запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров и дирижаблей или при помощи иных подобных способов…

Ну и кто после этого Николай с номером два? Нет, ну запретил бы сразу все русское оружие… Чтоб долго не мучиться!

Князь с раздражением откинул газету. Не, ну не идиот, а?!

Но тут глаз зацепился за знакомые слова. О! Нашлись умные люди! И что не удивительно среди англичан. Отказались запретить подводные суда. Это они правильно сделали. Вот только очень недальновидно для себя любимых. Но пока они об этом ещё не подозревают. Ну хоть это радует.

А вот ещё один умный подарок. Не принят принудительный арбитраж в международных делах. По настоянию Германии. А и правда, зачем им сторонний, то есть, читай, британский навязываемый арбитраж? Он и нам ни к чему.

Князь глотнул кофе и потянулся за булочкой. Новости, как и жизнь показывали свой окрас зебры. Чёрное – белое, чёрное – белое…

Август 1899 года

Вениамин Ильич сидел, пригорюнившись, и обдумывал новое порученное ему дело. У его работодателя и даже местами партнёра появилась новая навязчивая идея – завести своё ювелирное дело. Нет, завести ювелирную мастерскую можно было вполне легко. Стоило просто нанять или купить готовую мастерскую и дело сделано. Но князь желал создать целый ювелирный завод, и при этом так, чтоб на нем не было евреев. Странное желание. Как же без них, если в работе с золотом и камнями евреи – первые специалисты? Да поди их больше половины в этих делах. А ещё требовалось как-то наладить сбыт прямо таки промышленной продукции ювелирного завода. Нет, конечно, продавать золото, платину, серебро и драгоценные камни, добываемые в Горном округе князя и прочих местах, наиболее выгодно не слитками и россыпью, а именно в виде ювелирки, но как, скажите пожалуйста, налаживать сбыт предполагаемого количества всяких побрякушек, особенно если оптовыми покупателями и реализаторами продукции завода окажутся опять те же иудеи и их неформальные объединения, опутавшие своими сетями всю Европу и Америку? Как?!

Князь, конечно, назвал в качестве кандидатов пару имён ювелиров, но при этом сам сомневался в личностях и прямо признался в этом Луневу. Вряд ли тот же Фаберже вдруг захочет вдруг продаться и стать не хозяином собственной фирмы, а наемным управляющим. Да и не имеет он больше дела с более менее простыми поделками. Он занят единичными эксклюзивными вещами. Хотя возможно и пойдёт на сотрудничество по разработке эскизов и моделей будущих моделей. А возможно и нет.

Но сбыт в этом деле главное! В конце концов, как говорят, в стране открывается и разоряется в год не по одному десятку ювелирных мастерских. Людей наверно собрать можно, если подключить его подчиненных в губерниях. Вот только закрываются эти скороспелые мастерские как раз из-за того, что не могут обеспечить сбыт своих изделий. И это небольшие мастерские. А тут продукция целого завода!

Так ничего и не придумав, Вениамин Ильич встал из-за стола, бросил на него пару монет и двинулся на выход из летнего кафе. На улице его поджидала сияющая на солнце хромированными деталями чёрная Волга с личным водителем. Вещь как статусная, так и не менее нужная главному юристу многочисленных крупных компаний.

– Пожалуй, стоит поручить это дело нескольким молодым помощникам. Пусть устроят мозговой штурм, как выражается Александр Яковлевич. Глядишь, и сообразят что полезное. К Фаберже пока рано обращаться. Это нужно будет делать самому. Но это дело привычное – переговоры. А пока продолжим заниматься делами банка, выросшего из банковской конторы. И продолжим сливать на его баланс акции и паи отечественных фабрик и заводов князя. Не всех, конечно, но многих. Экая громина выходит! И название под стать размерам. «Русский капитал»!

Сентябрь 1899 года

Уютный особняк с высокой красной черепичной крышей, скрывающийся в глубине небольшого парка в окраинах Берлина, сегодня принимал важных гостей. В гостиной за столом негромко переговаривались трое.

– И все-таки зря вы, герр Крупп не вложились в нашу Юго-западную Африку. Собственная колония – это совсем не то, что полунезависимое государство, от которого не знаешь, что ждать на следующий год, – произнёс хозяин особняка.

– Ну вложиться, Дитрих, я могу и сейчас. К тому же я сильно сомневаюсь, что за последние три года в этой пустыне найдены все россыпи ваших алмазов. Эта алмазная лихорадка только подстегнет интерес к данной забытой Богом территории. Причём даже не вкладываясь в нее, я уже получаю прибыль. Мои верфи загружены заказами на суда, мои заводы выполняют заказы на оборудование для приисков, и наращивают производство алмазного инструмента из добываемого вами сырья. Из того, что не идёт на украшение наших прелестных дам.

Собеседники улыбнулись. Представитель Дойче Банка отхлебнул из высокой кружки тёмного баварского пива и обратился к хозяину:

– Что слышно нового из дипломатических кругов по нашему вопросу?

– Увы, герр Дольц, тут я порадовать ничем не могу. Как вы знаете, после безвременной и такой удачной для нас …гхм… кончины Сесила Родса англичане, казалось, потеряли решимость действовать в агрессивной манере в тамошних делах. Нет, генеральное направление не изменилось, но о решении проблемы военными средствами почти перестали говорить. Тем более, что перед своей кончиной Родс подложил своим соотечественникам немалую свинью, сагитировав значительную часть уитлендеров на отъезд из Трансвааля в … как там её, в Родезию. Чем вы, господа, не преминули с успехом воспользоваться, увеличив наше экономическое влияние на юге Африки. Но в последние полгода, к сожалению, партия войны значительно окрепла. В беседах наши британские оппоненты на словах, как будто бы, признают необходимость учёта наших экономических интересов в бурских республиках, но стоит только дойти до отдельных выдвигаемых нами предложений по разграничению интересов, а тем более насчёт урегулирования англо-бурских отношений, так сразу мы упираемся в невидимую стену. Видимо, они считают дело уже решенным, а республики уже включенными в свою империю. Пусть даже при этом придётся пострелять. А потом, господа, в лучшем случае вас обложат налогом на добычу золота в свою пользу. А, зная англичан, могу сказать, что налог очень скоро станет непосильным. Нас оттуда выдавят за несколько лет. Ведь в своей империи они могут устанавливать какие угодно законы и налоги. И хорошо, если при этом вам удастся получить справедливую цену за то, что вы там оставите. К сожалению, все идёт к неизбежному концу. Радует то, что вы успели окупить свои расходы и поиметь неплохую прибыль.

Хозяин ненадолго задумался и продолжил:

– Как вы понимаете, Германия официально вмешаться в конфликт не может. Его Величество всегда готов поддерживать экономическую экспансию германского капитала, но задействовать флот против Британии даже для демонстрации солидарности с бурами не имеет смысла. Силы, к сожалению, несопоставимы. Поэтому вам следует ожидать только политической поддержки. Более того, могу уверенно сказать, что в случае конфликта, против Британии будет вся Европа. Чем более затяжным он будет, тем больше на Британию выльют помоев в прессе. Содержание большого воинского контингента вне зависимости от результата действий выльется в очень немалые расходы для британской казны. И если все это не приведёт к быстрому и однозначному положительному результату, то у вас появятся неплохие шансы на сохранение вашего бизнеса в Трансваале. Недавно обиженные Лондоном французы тоже готовы подергать льва за хвост, пока тот будет сильно занят кем-то другим. Но также неофициальном порядком. В конце концов в Европе найдётся немало сорвиголов и прочих идеалистов, готовых отравиться хоть на край света, дабы защитить некую эфемерную справедливость. И если будут организованы вербовочные конторы, способные доставить добровольцев на юг Африки, то … Хоть это и будет совсем не армия.

Собеседники замолчали. Крупп, прикурил сигару, глубоко затянулся и начал постукивать пальцами по столу.

– Шайзе!

И в комнате вновь воцарилось молчание.

Через некоторое время за дверью послышались лёгкие шаги. Стук в дверь. Вошёл дворецкий.

– Господа, прибыл полковник Мельвиг. Просить?

– Да, Ганс, мы его ждём.

В комнату вошёл коренастый человек в тёмном гражданском костюме. Остановившись перед столом, он коротко поклонился и щелкнул каблуками.

– Здравствуйте господа! Надеюсь, я не заставил вас долго ждать?

– Ну что вы, полковник, прошу, присаживайтесь! Тем более вы пунктуальны как всегда, – ответил хозяин. – Вам что-нибудь предложить?

– Благодарю, я, пожалуй, ограничусь сельтерской.

Полковник плеснул себе в бокал воды из бутылки, сделал пару глотков и откинулся на спинку стула.

– Господа, я получил несколько новых известий из Трансвааля. Герр Крупп, последняя партия ваших пушек и снарядов прошла через португальскую границу без эксцессов. С сопровождающими их …гмм… специалистами. Португальцы в колониях по-прежнему очень неравнодушны к бурскому золоту, – улыбнулся полковник и продолжил.

– По моим подсчетам сейчас в Трансваале около 20 тысяч граждан Германии и большинство из них благодаря отбору умеет держать в руках оружие. Есть также около 7 тысяч австрийцев. В основном чехи и венгры. Французов и прочих я специально не подсчитывал. К сожалению, английских уитлендеров в разы больше, но вряд ли кто-то из них возьмется за оружие до того, как англичане не займут Преторию. Большинство или уедет из страны или останется копаться на приисках.

Три дня назад фольксрад Трансвааля предложил англичанам вариант гражданства республики после 5 лет непрерывного пребывания на территории Республики и выполнения ряда стандартных бюрократических процедур. Но вряд ли это предложение будет принято. После исхода уитлендеров, организованного Родсом, и последующего их возвращения могущих и желающих получить гражданство Республики у англичан получается много, но меньше, чем им нужно. Все идёт к войне, господа.

Полковник сделал глоток и продолжил.

– К сожалению, наши специалисты констатируют, что армии у буров нет. Все попытки убедить их создать хотя бы что-то похожее на армию оказались напрасными. Хорошо хоть удалось убедить их на создание постоянных артиллерийских подразделений и пулеметных рот. Хотя должен сказать, что в тактике буров присутствуют и положительные черты. Некоторые специалисты предсказывают бурам определенные успехи в случае войны. Особенно на первых порах. Далее… Нами проведена определённая работа и подготовлены некоторые неожиданности для англичан, которые могут на время задержать сосредоточение и транспортировку сил вторжения на театр военных действий. Тылы у англичан на юге Африки также могут оказаться под ударом. В последнее время нам удалось добиться договорённости с ещё одним местным вождем. Не бог весть что, но размазывать дополнительно боевые части по путям снабжения это очень неприятно и затратно. Вообще должен заметить, что сил у буров несколько больше, чем принято считать. Многие из них не поддались когда-то в Большой трек и остались на контролируемых сейчас Лондоном территориях. И при успехе буров многие из этих не ушедших в трек могут примкнуть к отрядам своих соотечественников. Более того, поскольку отступать бурам больше некуда, то драться они будут. Есть вполне обоснованные надежды на возвращение ими себе Наталя. Не факт, что им удастся захватить Дурбан, но Наталь они захватить могут. Если им улыбнётся удача.

– То есть буры начнут первыми? Я правильно понял? – спросил представитель Банка.

– Думаю, да. Им нет смысла ждать, пока британцы подтянут в Африку дополнительные войска. Кстати, в Трансваале начали появляться русские путешественники. Многие из них с явной военной выправкой.

– И много таких замечено? – заинтересовался Крупп.

– Пока меньше сотни, но они продолжают пребывать. Офицеры.

– То есть это не люди нашего русского друга?

– Сомневаюсь. Думаю, русские тоже интересуются происходящим. Скорее всего это военные наблюдатели. Но не исключено, что некоторые из них захотят поучаствовать в отдельных эпизодах лично, а не будут довольствоваться одним только наблюдением.

– То есть русским интересно действие и результат, – задумчиво пробормотал хозяин дома. – А судя потому, что они ни коем образом не сдерживали поставки оружия князем Агреневым, русские не прочь как минимум затянуть происходящее. То есть если они давно знали, к чему все идет, то наверняка успели подготовиться откусить где-то себе кусок.

Хозяин покрутил в руках пустую кружку. Потом огладил рукой аккуратную бородку. Но так и не произнёс какого-то пришедшего ему на ум вывода.

– Посмотрим.

Крупп, внимательно наблюдавший за хозяином дома, потискал в руках потухшую сигару и бросил её в пепельницу.

– Полковник, так и не удалось выявить, работает ли наш русский друг через кого-то на добыче золота там?

– Увы, герр Крупп. Это так и осталось для меня загадкой. А не зная правильного ответа, можно прийти к неправильным выводам, которые … Ну вы понимаете. Люди Агренева в Трансваале есть. Но известные нам, золотом не занимаются.

– М-да… – протянул пушечный магнат – Загадка!