Текст книги "Там алеет заря (СИ)"

Автор книги: Александр Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Конец августа 1902 года

Сегодня Александру удалось поймать министра финансов Империи в ресторане недалеко от Министерства. Так уж получилось, что в этот раз все приходилось делать на бегу.

– Здравствуйте Сергей Юльевич, приятного вам аппетита. Вы не против, если я присяду? – и Агренев, повинуясь разрешительному кивку Витте, уселся рядом.

– Добрый день, Александр Яковлевич. Какими судьбами? Может закажете себе что-нибудь?

– Да, пожалуй! – князь повелительным знаком подозвал официанта и заказал себе второе и клюквенного морса.

После ухода официанта он продолжил.

– А судьбами… Знаете, мне пришло несколько интересных мыслей, как мы могли бы помочь друг другу. Вот только все сейчас приходится делать на бегу, поэтому и наша встреча выходит не очень подобающей серьезному разговору.

– Вот даже как? – удивился Витте, отрываясь от свиной отбивной. – Мне казалось, что две недели назад мы с вами все обсудили по поводу дел на Кольском полуострове. Или у вас родились очередные мысли, как помочь государству Российскому? – съязвил министр и отправил в рот очередной кусок отбивной с поджаренной корочкой.

В это время официант принёс морс в хрустальном графине, прервав своим появлением начавшийся разговор. Налив холодный напиток в стакан и пожелав приятного аппетита, он сообщил, что заказ будет готов через семь минут и опять удалился.

Александр отпил пару глотков, и откинулся на спинку стула. Сергей Юльевич к этому времени вспомнил о маринованных грибочках и уделил им своё внимание.

– Вы говорите, говорите. Я как-то уже привык к тому, что иногда приходится заниматься несколькими делами сразу, – сказал министр.

– Ну если так, извольте, – Александр сделал ещё один глоток. – Что до помощи государству, то тут вы между прочим совершенно правы. Полагаю, что министерство финансов не откажется от увеличения добычи золота в стране? То есть от золота, которое казна сможет покупать у русских золотодобытчиков по внутренним ценам …

Витте оторвался от тарелки, метнул на князя серьёзный взгляд и спросил.

– Это серьёзный вопрос, если речь идёт о большом количестве металла.

– О большом, – согласился Александр и уточнил, – сначала о нескольких десятках пудов, но потом это количество может возрасти на порядок и больше.

– Вот как? Я вас слушаю.

– Хорошо, я начну несколько издалека. В Сибири и на Урале лёгкое золото постепенно заканчивается. По крайней мере в тех местах, где его добывали ещё 25 или 50 лет назад. Но по сути в этих же местах есть ещё золото более глубокого залегания или более бедные россыпи, которые не очень выгодно разрабатывать при имеющейся примитивной технике. Возможно вы знаете, что в 99-м году в стране появилась первая драга. Она как раз и позволяет разрабатывать те участки, которые до этого оставались нетронутыми. В 99-м году драга была одна, в 1900-м уже 4, через год их стало 7. В этом году их работает уже 12. Из них моих пять. Производит драги мой завод в Челябинске. Он может производить и большее количество драг. Да и нет в драгах ничего такого, что не позволяло бы их выделывать любому хорошо оснащенному заводу. Но есть определённая проблема. Она заключается в том, что механизм этот стоит достаточно серьёзных денег. И немногие могут позволить его себе купить в одиночку. Приходится создавать акционерные общества, чтобы можно было приобрести одну единственную драгу. При этом она, как вы понимаете, может разрабатывать только один золотоносный участок за раз. И это многих сдерживает…

Витте промакнул рот салфеткой и повернулся к князю.

– И что вы хотите от меня?

– Скажем так. Я предлагаю способ, который позволит казне получать дополнительное золото и налоги, золотодобытчикам даст драги, а мои заводы получат дополнительные заказы на эти механизмы. Тем самым ещё и немного увеличится продукция машиностроения в стране.

– Хмм! Вы хотите ввести казну в дополнительные расходы?

– Если смотреть только с этой стороны, то да, расходы первоначально будут иметь место. Но для казны весьма незначительные. По сути речь идёт об обыкновенном кредитовании. Но в данном случае кредитование затронет не только золотодобычу, но и одновременно машиностроение, которое сейчас ощущает явный недостаток заказов. При этом каждая сторона получает то, что ей нужно. Схема достаточно проста. Казна выделяет кредит, на который золотопромышленник приобретает у завода драгу. В собственность промышленника драга может перейти как сразу, так и переходить постепенно по мере выплаты им год за годом заранее фиксированных долей. А может и вообще не переходить, а быть у него в аренде. Это три возможных варианта. По-хорошему, драга может окупиться в случае аренды или в случае полной собственности примерно за пять-шесть лет. Далее пойдёт чистая прибыль. При заводе у меня открыта школа механиков и мотористов. Так что с персоналом проблем не будет. При этом в сезон драга может работать фактически круглосуточно с небольшими перерывами на техническое обслуживание и мелкий ремонт. В отличии от человека с лотком. Это уже проверено практикой.

– Ну хорошо, допустим. О какой сумме может идти речь?

– Челябинск может делать ещё до пяти драг в год, если не менять планы. И мой Сестрорецкий завод ещё три-четыре. Драга стоит 250–350 тысяч рублей в зависимости от вариантов. В случае, если министерство финансов одобрит проект и выделит деньги, то я готов продавать драги с минимальной наценкой. Думаю, 7–10 % к себестоимости – это вполне приемлемо будет для всех.

– И все материалы у вас, Александр Яковлевич, естественно с собой? – усмехнулся Витте.

– Естественно, Сергей Юльевич, – улыбнулся Александр.

– А почему вы не хотите кредитовать сами? Или подключить другие банки?

– Сроки кредитования велики, Сергей Юльевич. Сейчас немногие могут позволить себе выдачу длинных денег. Да и кредитная ставка в этом случае выйдет не самой подходящей. Ведь банки в этом случае золота не получают, а казна напротив заинтересована в дополнительном золоте и не только в нем одном.

– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Идея, конечно, интересная. Но гарантировать ничего не могу.

– Кстати, есть и ещё два момента. Если казна пойдет на эту схему, то тем самым она составит конкуренцию иностранцам, в особенности англичанам, которые уже начали проникать в нашу золотодобычу. Думаю, что вы согласитесь, что наше золото, мы как-нибудь добудем и без англичан. Тем более, что раз они начали к нам приходить, то увидели возможность получения большой прибыли. На малую норму прибыли они никогда не соглашались. И хоть, насколько мне известно, результаты англичан вроде бы пока весьма слабые, но это только пока. Со временем они и у нас приспособятся. Не факт, что это так уж нужно. И без них с нашим золотом справимся. Есть и еще один момент. Подобную схему можно применять на мой взгляд для любого товара, который мы покупаем за границей за обеспеченные золотом рубли. Если, конечно, производитель оборудования русский, а сам товар соответствует мировым стандартам.

Витте немного призадумался, качая в руке чайной ложечкой, и потом кивнул.

– Да, тут я с вами соглашусь. Это действительно так. Поэтому мы и стараемся сейчас все казенные заказы передавать нашей отечественной промышленности. Вы это наверно заметили, Александр Яковлевич. Однако, как вы понимаете, казна не может кредитовать всех, кто работает подобным образом.

– Знаете, по крайней мере на себе казенное кредитование я сейчас не очень ощущаю. Что же до нынешнего договора с казной и кабинетом, то тут совсем другое дело.

– Ну может вы и правы, – Витте отправил в рот ложечку с мороженым. Но вам все равно грех жаловаться.

Ответить Александр не успел. Прибыл официант с заказом и извинениями за небольшую задержку.

После ресторана собеседники добрались до кабинета министра и продолжили свой разговор уже там.

– Александр Яковлевич, я это все внимательно посмотрю. Да и промышленному департаменту нужно материалы показать, – Витте похлопал рукой по объемной папке, переданной ему князем. – Вы говорили, что у вас есть ещё что-то интересное…

Александр поудобнее устроился в кресле.

– Есть Сергей Юльевич. И тоже по драгоценным металлам. В стране сейчас добывается до 4,5 тонн платины в год, и могло бы добиваться и больше. Но казна её скупает у добытчиков не всю и не очень регулярно. Основные её производители – это Шуваловы и Демидовы. Дабы не прекращать добычу, часть платины они вынуждены продавать иностранным компаниям, которые скупают ее по низким ценам. Аффинаж металла выполняется за границей. И цена на чистую платину из-за монополии компаний «Джонсон, Маттей и Ко», а также «Демутис, Лемер и Ко», которые занимаются её очисткой, стоит вдвое от той цены, по которой, насколько мне известно, идёт неочищенная платина на мировом рынке. А за счёт того, что в своё время англичане скупили чуть ли не весь запас нашей платины, сейчас именно они устанавливают цены на мировом рынке. Это при том, что они её добычей вообще не занимаются, а Империя добывает как бы не 9/10 от всей платины в мире.

Витте весь подобрался.

– Александр Яковлевич, вы владеете сведениями, которыми по идее не должны обладать. Ну кроме цен на рынках…

Александр открыто улыбнулся.

– Может это и так, но тем не менее я это знаю. Так уж случилось. Более того, когда я начал добывать в своём Кыштымском округе платину, ко мне сразу пожаловали англичане и предложили скупать все излишки, которые не идут в казну. В своё время я отказался от их услуг. Но впоследствии все разузнал, и мне стало по-честному обидно. Какой-то по сути посредник диктует цены на рынке, наживая при этом огромные барыши. И я попросил своих химиков заняться аффинажем платины. Все оказалось не слишком сложно. Выделку чистой платины, а также сопутствующих редких металлов – осмия и иридия я в этом году в небольших количествах наладил. А потому в этом году я переработаю всю платину, которую добывают в Кыштыме. И предложу ее казне. Соответственно у меня к Министерству финансов имеется предложение. Не желала бы казна выделывать очищенную платину и сопутствующие ей редкие металлы внутри страны?

Витте посидел, внимательно глядя на Агренева, и постукивая пальцами по столу.

– Ваши предложения, Александр Яковлевич?! Но учтите. Переработку драгоценных металлов казна из своих рук выпускать не будет, если таковая возможность имеется в наличии. Вы – подданный Российской Империи в отличии всяких англичан и французов. А поэтому… Ну вы понимаете.

Это было именно то, что и предполагал Агренев. А поэтому даже и не собирался подгребать под себя аффинаж сырой платины. Просто не дадут. И никакие добрые отношения с Государем и самим Витте тут неважны. Это государственные интересы страны. И государственные секреты Империи.

– Полагаю, казна не откажется от небольшого заводика в Екатеринбурге? Я готов его построить, передать технологию аффинажа и отчасти снабжать завод необходимыми химикатами…

Сентябрь 1902 года

Калашников отложил карандаш с угольником и отошёл в сторону от чертежной доски. Да, вот так будет правильно! И теперь сюда нормально встанет холодильная машина.

Он около года работал в Николаеве в компании Россуд и уже многое успел сделать. Над переездом в Николаев Калашников размышлял довольно долго. Не хотелось переезжать с Сормовского, которому он отдал столько лет. Однако количество заказов в начале века из-за кризиса все убывало, а доходы главного инженера впрямую зависели от количества и суммы произведенного заводом. В итоге он дал себя уговорить. И похоже не прогадал. А вместе с ним в Николаев переехали две дюжины рабочих и мастеров из Сормово. После них ещё приехала большая группа с Воткинского завода. Там дела с заказами в 1901 году тоже были не ахти. Да и потом люди приезжали и приезжали. Правда не такими большими группами.

Ранее он проектировал и строил только речные суда. А вот здесь пришлось заняться морскими. Требования к ним были совсем другие, но с этим Василии Иванович свыкся быстро. Тут пока не слишком широко применяли сварку при изготовлении корпусов, в отличии от того, что было в Нижнем Новгороде. Ну да и причины понятны. Но как главный инженер судоверфи он сразу получил задачу внедрения сварки. Там, где можно. Для остального пока в дело шёл уже знакомый пневмоинструмент и более древние способы типа кувалды.

Судоверфь в течении ближайших лет пяти-шести предполагала строить суда только в двух корпусах. Водоизмещением в 8 и 4.5 тысячи тонн. Но вот предназначение у судов должно было быть разным, – товаро-пассажирские, наливняки, чистые сухогрузы, угольщики… Сейчас он проектировал рефрижератор. Были и ещё задумки, до которых пока не дошли руки. А двигатель! Сейчас у достроечной стенки стоял наливняк, который должны ввести в строй месяца через два. И ещё один его брат близнец недавно был заложен. А вот второй эллинг занимал тоже восьмитысячник, но товаро-пассажирский. На нем собирались установить комбинированную силовую установка. Паровая турбина и два ДВС Тринклера. Причём работать последние должны не напрямую на единственный гребной вал, а через одетый на этот вал электродвигатель. Да ещё была хитрая система понижения оборотов и реверса на валу для турбины, поскольку крутиться она могла только в одну сторону. Систему разрабатывала немецкая компания «Блум унд Фосс». По мнению Василия Ивановича немцы, эти аккуратисты излишне усложнили механизм. Он бы сделал немного не так и главное проще. Самой машины ещё в металле не было, но чертежи немцы уже прислали. Ну да и ладно. Посмотрим, как оно работать будет, когда судно войдёт в строй. А там, глядишь, и свою конструкцию можно будет придумать. Тем более, что для судов в 4.5 тысячи тонн все ещё предстояло проектировать заново, поскольку начальство решило, что паровыми машинами заниматься завод сам не будет. Если судно закажут с ними, просто отдадут заказ на изготовление машины соседям. На территории верфи был ещё один цех, где делали какие-то небольшие катера, но они Василия Ивановича не особо интересовали. Да и руководили там всем отставные военные моряки. Так что Калашников заходил пару раз в тот цех, посмотрел на работу, да потом и забросил это дело. Ему даже с чертежами тех катеров ознакомиться не дали. И это главному инженеру завода! Ну да и черт с ними. Потом на воде посмотрим. Никуда они от нас не денутся.

Дверь в кабинет отводилась нараспашку вместе со стуком в неё и в комнату ввалился бригадир Петрович.

– Василий Иванович, сил моих больше с этим засранцем Епифановым нет! Уволил я его. Опять, зараза, кувалдой болты заколачивал. Ничего до него не доходит…

– Знаешь Иван Петрович, ты меня не сильно расстроил. Уволил, так уволил. И жинку его, на проходной скажи, чтоб больше не пускали. Нечего тут мне сопли разводить. Не первый раз уже. Все, хватит. Пущай вон в грузчики идёт. Там его силушка богатырская в самый раз будет.

– Ну дык она не через проходную, видать, приходила прошлый раз. Там сейчас мышь не проскочит. На лодке похоже приплывала. С воды то от соседей на завод завсегда попасть можно, если сторожа проглядят.

– Ладно, с этим пускай начальник охраны разбирается. Что у вас пробным пуском машины на «Первенце»? Все готово?

– Заканчиваем, Василий Иванович. К завтрему должны управиться.

– А ну, пойдём. Сам все гляну. А то закопался я что-то с этим рефрижератором. Непорядок! Сейчас только переоденусь в рабочее.

Проходя по заводу и отвечая на приветствия встречающихся по дороге рабочих, Калашников заметил открытые ворота того самого цеха, который собирал катера. Не иначе, как катер спускать на воду собрались.

– Ну да и ладно, – решил он, – после осмотра машины и поглядим, что они там такого насобирали. А вообще цех то не самый маленький. Вполне можно буксиры портовые в нем наладить. Ежели вот пару Тринклеров на буксир поставить, то вполне себе неплохой такой буксир выйдет. А если взять шестицилиндровый, так и вообще одного хватит. Но его Василий Иванович ещё не видел, хотя управляющий рассказывал, что такой уже пытаются делать в Коврове.

Ноябрь 1902 года

Александр сидел перед камином и потягивал великолепный шустовский коньяк. Надежда уехала к сестре. Вернётся видимо поздно. Делать было собственно нечего. Только размышлять, чем он и занимался, сидя в кресле.

Что ж, этот раунд борьбы за будущие нефтяные земли Персии можно считать ничейным. А где-то даже выигранным. Естественно, игра далеко не закончена, но пока статус-кво сохранен. Конечно, британцы при случае не откажут себе в удовольствии подставить ему подножку, но до начала войны с Японией крупных неприятностей с их стороны наверно можно не ожидать.

Полученная в самом конце 1899 года от персидского шаха концессия на поиск и добычу нефти в двух юго-западных провинциях страны, а также на организацию различных торговых и прочих заведений крайне не понравилась британцам. Британский посол в Персии в ультимативной форме потребовал от шахского правительства аннулировать её. Да и здесь в Петербурге, как удалось узнать, реакция британцев была крайне резкой. Но русское правительство явно не для того так постаралось с добычей этой концессии, чтоб просто так отступить. Момент был выбран идеально. Островитяне терпели на юге Африки одно поражение за другим, а европейская пресса топила британцев в нечистотах. Собственно, похоже верхам в России эта концессия была изначально интересна просто как ещё один козырь в Большой Игре. А если концессионерам и вправду удастся там закрепиться, так это просто отлично. Концессию удалось получить не на три провинции, как это намечалось, а только на две, но это Александра совсем не расстроило. Дипломатическую атаку на шаха русским дипломатам удалось отбить. А британцам просто предложили взять подобную же концессию, что через год одна из английских компаний и сделала. За тот срок, пока бушевали дипломатические страсти, удалось быстро сколотить консорциум из желающих приобщиться к ближневосточному рынку купцов и заводчиков, действующий под сенью компании Русско-персидское партнерство, на которую была получена концессия. Но поскольку в возможность добычи нефти в районе Персидского залива мало кто верил, то поиск оной был возложен на плечи князя, что и было отражено в учредительных документах. А поскольку правительство обещало членам консорциума поддержку в их не лёгких делах, то на юго-запад Персии была направлена представительная делегация дабы ознакомиться с местом и наметить точки размещения причалов, складов, торговых домов и прочих необходимых сооружений. Причём отправилась сразу на двух судах вместе со своим товаром. Правда без самого Александра, который в тот момент отправился в совсем другой конец Азии. В консорциуме были и те, кто до этого в Персидском заливе раньше не работал, и те, кто уже имел там свои интересы. По результатам посещения компаньоны констатировали, что работать там хоть будет и сложно, но в перспективе место чрезвычайно интересное и прибыльное. А потому единогласно было утверждено начало работ по постройке инфраструктуры для ведения дела. Правда на первых порах решено было дело с размахом не ставить, а развивать постепенно. Все-таки кризис, да ещё и опаску люди имели. А ну как англичанка гадить активно начнёт. Что вскорости и началось. Англичане начали отказываться бункеровать русские торговые суда в Заливе. И зафрахтованные с товаром и материалами для строительства тоже. Пришлось срочно договариваться о бункеровке углем с османскими и персидскими чиновниками. Выходило сначала накладно, но постепенно подтянулись арабские, персидские и португальские купцы, и дело наладилось. Хоть уголь и выходил немного дороже, чем на английских угольных станциях в Персидском заливе. Но одними проблемами с углем англичане не ограничились. Начали возникать проблемы и у русских судов, идущих через Суэцкий канал вокруг Азии на Дальний Восток. Русские власти отреагировали на это довольно быстро. Для начала в порту Батума начались проблемы у танкеров компании Shell. Их могли мурыжить неделю и больше, не давая стать под погрузку. А потом не выпускать из-за каких-нибудь бюрократических проволочек. Владельцам грузов в русских портах негласно начали рекомендовать воздерживаться от фрахта английских судов, а выбирать транспорт под другими флагами. Но и этим власти не ограничились, а продолжали выдумывать все новые препятствия. Так сразу нескольким нефтедобывающим компаниям в Баку, перешедшим под контроль британцев, начали чинить препятствия. Британцы также не сидели сложа руки. Но добила англичан идея, поданная самим Александром. Причём осуществлена она была в лучших традициях информационных войн будущего. Сергей Юльевич объявил о том, что правительством страны рассматривается проект сооружения керосинопровода через Персию в Персидский залив. И что якобы предварительные переговоры с шахом на эту тему уже проведены. Причём это было правдой. Единственно, что они пока ни к чему обе стороны не обязывали. Было также объявлено, что в Министерство финансов можно подавать заявки на участие в сооружении трубы с указанием предполагаемой суммы вклада в денежном выражении. А так как было заявлено, что казна собирается покрыть недостающую долю собственным участием, то все это выглядело весьма серьёзно. Получалась прямая последовательность. Русские намерены построить керосинопровод, которым не смогут воспользоваться британцы, потому как им нечего через него качать. А поскольку это не просто труба, а весьма с ценным содержимым, то её будут охранять. То есть русские военные появятся в Персии. И особенно в конечном пункте. А так как дальше керосин должен будет развозиться танкерами, причём по-видимому русскими и какими-то ещё, то в Персидском заливе на постоянной основе появятся ещё и русские боевые корабли. Пусть и не в сравнимом с английским количестве, но ведь это как пойдёт… И это рядом с Индией! А то, что русские военные просто так сидеть в устье Шат-эль-араба не будут, было очевидно. В сочетании с планами строительства Германией железной дороги до Багдада, а возможно и дальше, это произвело эффект. Ко всему прочему страдали перспективные планы по захвату нефтяного рынка в Азии компанией Шелл. И хотя конкурентные преимущества она имела очевидные из-за владения нефтеносными участками в голландских колониях, но вот большими объемами добычи похвастать явно не могла. В общем британцы пошли на переговоры с русским правительством. И ситуацию вернули к изначальному состоянию. То есть русские не строят трубу, а британцы с русскими не гадят друг другу. Правда британцы выторговали условие, что концессионеры не могут начать продажу нефти и нефтепродуктов, если нефть таки будет в Персии найдена, раньше 1907 года, но Агренев не возражал и против подобного условия. Впрочем об этом его никто особо и не спрашивал. Все равно он пока к добыче нефти в тех краях был не готов. Да ещё и поменяться может многое до седьмого года.

И вот тогда к Агреневу пришли Ротшильд с Нобелем. С первого раза в начале 1902 года им договориться о совместных действиях на рынке не удалось. Слишком мало ему тогда предложили. Единственное, о чем тогда договорились, так это не устраивать друг против друга ценовых войн. Хотя Нобелю лицензию на соляровый двигатель Луцкого он после встречи дал. Но на своих условиях. Теперь же князь был близким другом и порученцем русского Императора. Тот есть ситуация явно изменилась. Пришли они правда больше из-за вероятной персидской нефти и упавших нефтяных цен. Ведь если нефть в Персидском заливе действительно будет найдена, то шансы на завоевание азиатского рынка открываются просто шикарные. И то, что до 1907 года ещё оставалось несколько лет их совершенно не смущало. Нефть ещё нужно найти, а потом оборудовать все необходимое для добычи и транспортировки. На это нужно время. А если промедлить, то ведь у князя могут появиться в Персии и другие партнёры. Собственно то, что главные нефтедобытчики страны придут к нему договариваться он прекрасно понимал. Отличный нюх на большую прибыль и у Ротшильдов и у Эммануэля присутствовал всегда. Так что они его не разочаровали. Только и всего. Он дал добро на участие обоих в поиске нефти в Персии. Единственное пришлось оговорить, что они поделятся технологиями глубокого бурения. Намёк они поняли правильно. А после удалось договорится и о совместных действиях в Европе и Азии. У Ротшильдов удалось даже выторговать кредитную линию в 18 миллионов на 6 лет под нормальный процент. И значит появились деньги на организацию аммиачной революции. А с апреля в Коврове пошла серия паровых турбин мощностью 2,6 тысячи лошадиных сил. Жаль только денег на ГЭС не было. Потому как проект укрощения водопада Кивач уже имелся. И инженеры нынче уже прикидывали, как бы лучше перегородить плотиной реку Уфу неподалёку от одноименного города.

– М-да… Жаль, что пока для Уфимской ГЭС не создать паевой фонд. Сначала нужно будет показать реальную технологию получения аммиака и азотной кислоты. А вот потом от желающих вложиться в дело придётся реально отбиваться. Ну и ладно. Первую не секретную установку будем ставить рядом с Самарой. И добро пожаловать в гости смотреть, как из воздуха получается кислота. И бабки, господа, готовьте, бабки!

М-да, а в стране сейчас полицейский и жандармский произвол творится. По крайней мере так это называется в независимых СМИ. Но даже и они ведут себя в основном пристойно. Ведь законы, предложенные Александром с использованием некоторых норм американского законодательства были быстренько оформлены и приняты. А в купе с активностью карательных органов, которые начали чистить всякие подпольные организации ещё весной, получилась очевидная картина. Кого-то посадили, кого-то просто пристрелили при задержании, потому как зуб у правоохранительных органов на этих смутьянов давно большой имелся, а остальные, не дожидаясь ареста рванули за границу в более спокойные с их точки зрения места обитания. Ну кто мог. И теперь оттуда, из Франции, Швейцарии и прочих «свободных» стран воют о самодержавном произволе и угнетении народа. Правда не забывая при этом баловаться хрустом французской булки и подачками каких-то организаций и частных лиц. Его экспедиторы уже начали работать в местах массового скопления этих личностей, попутно фиксируя на фотопленку факты угнетенной жизни этих господ-товарищей. Но мало, ой как мало было ребят, способных работать за границей. К тому же и внутри страны имелись личности, по которым требовалось работать. Эта публика была уже другого рода. Высокопоставленные взяточники и прочие махинаторы, которых сдавать полиции не имело смысла. Полиция просто может побояться связываться. Да и у самих правоохранителей было немало дел. Компромат на отдельных личностей периодически всплывал то в прессе, то прям у следователей на столе. Сипягин – главный сатрап Империи, как его называли различные революционеры и оппозиционеры, явно с подачи Государя заявил, что взяточников и казнокрадов он терпеть не намерен. И отдельные честные полицейские начали пока ещё робко стряхивать пыль с ранее не доведенных до суда дел и давали им ход.

Начало меняться трудовое законодательство. Но пока робкими шажками. Кризис перекинулся на металлургию и машиностроение, и потому портить сейчас отношения с заводчиками Михаил явно не спешил. В тоже время Император показал, что процесс начался. И он о народе думает. Состоялся разговор и с представителями либералов, которые мечтали о конституции. И парламенте. Собственно им было сказано, что конституция – это правильно. И через пару лет ей можно начать заниматься всерьёз. А парламент пока преждевремен. Хотя бы потому, что пока нет ни конституции, ни партий, ни традиций парламентаризма. А потому нужно делать все осторожно и постепенно. Чтоб не навредить. Предложения же по двум последним вопросам ему они могут подать, но вот радикализмом явно страдать не стоит. Потому как Его Императорское Величество это явно не оценит. А ещё лучше, если господа сначала в качестве эксперимента выберут какую-нибудь губернию, и попробуют там осуществить то, что они хотят получить в масштабах страны. Вот, скажем, выберут Рязанскую и попробуют сначала в ней. А то Императору страну под их эксперименты отдавать жалко. Губерний то много, а страна у него одна. Но только поперву господам придётся много поработать. А он посмотрит. М-да! А неплохой ученик вырос!

Вот и со строительством Кругобайкальской железной дороги сразу разобрался. Сергею Юльевичу пообещал, что если ещё раз такое будет, то Витте одной отставкой не отделается. Кредит Санкт-Петербургского международного коммерческого банка закрыли. А вот предприятия по большей части французские, которые участвовали в схеме, оставили на следующий год почти без казенного заказа.

Продамет в том году таки создан. Правда хилый какой-то. Всего 9 заводов объединились, и не все из них крупные. Зато правление почему-то сидит в Париже. С Витте у Агренева уже был на эту тему разговор в присутствии Михаила. Александр тогда выразил сомнения, что такие объединения нужны. Тем более, что часть из заводов, входящих в синдикат, как раз и участвовали в финансовой сфере с Кругобайкальской дорогой. Если они себя так с самого зарождения синдиката повели, то что будет потом? Может нам пора посмотреть на законы по монополиям? И Михаил его тогда поддержал.

Эх, где нынче Гриша? Как же его не хватает! Весточку, правда, вот прислал. Ведь и там ухитрился поработать. Пулицера на тот свет отправил. И намекнул, что есть ещё кандидат говорливый. Ну понятно, господин Херст, ваша очередь следующая. И ведь один работает. Не дай Бог что! Впрочем если там президентов убивают, то Херсты это так, рыбешка мелкая. И ведь не хочет пока возвращаться. Пишет, осенью 1903 года прям во Владивосток вернётся. Надо ему команду экспедиторов послать, хоть он категорически и отказывается. М-да, вот Иосифа и пошлю с ребятами. Парень толковый. Впрочем это изначально было ясно. Не просто так он в другой жизни всей страной правил. Там ведь не одной стрельбой заниматься нужно, а ещё и извилинами как следует шевелить.

Александр посмотрел на содержимое бутылки.

М-да! Что-то он хорошо так посидел. Надя теперь обидится. Нет, с этим пора завязывать!

Князь поднялся, убрал бутылку в бар и направился к кабинет. Там его ждала очередная посылка от господина Пильчикова. Сколько их уже было? И сколько ещё будет…