Текст книги "Там алеет заря (СИ)"

Автор книги: Александр Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Середина февраля 1899

Владимир Николаевич Ламсдорф дописал последние строки и поставил точку. Быстро просмотрев написанное, он удовлетворённо кивнул. Вот так будет правильно. А детали распишут его трудолюбивые помощники. Для России сейчас крайне не желателен был рост вооружений на суше. И нужно попытаться его остановить. Потому как большое перевооружение – это огромные деньги, которые желательно бы пустить на более нужные для страны цели. А рост флотов европейских стран – это в первую очередь угроза Британии. Для России же это не особо опасно, тем более флот сейчас и так активно строится. До предстоящей Гаагской конференции оставалось ещё два с лишним месяца, но подготовка к ней сейчас отнимала у графа значительную часть рабочего времени. Мероприятие очень важное и от того, как Россия, инициировавшая её проведение, подготовит и проведёт эту конференцию, многое зависело. Возможная экономия бюджета, возможное повышение престижа страны. Да и личные карьерные успехи Владимира Николаевича волновали не в последнюю очередь. За два года службы на посту товарища министра иностранных дел граф успел показать себя с самой лучшей стороны. И как знать, возможно пост товарища министра ещё не предел его карьеры. В конце концов некоторые выходцы из остзейского дворянства в России забирались на самую вершину властной пирамиды.

Ламсдорф взглянул на напольные часы и отложил в сторону перо. Полдень. Предстоит принять несколько посетителей. Хотя первый из записавшихся сегодня на приём весьма заинтересовал графа. Вот интересно, что понадобилось князю Агреневу, одному из самых богатых людей страны от Министерства иностранных дел. Впрочем, что гадать? Сейчас все и узнаем.

Граф взял в руки колокольчик и позвонил. Через несколько секунд дверь кабинета открылась и на пороге появилась фигура его секретаря.

– Слушаю, ваше высокопревосходительство…

– Вот эти бумаги отнесите помощникам, – Ламсдорф протянул секретарю несколько исписанных листов, – и можете приглашать первого посетителя.

– Слушаюсь, – секретарь взял бумаги и быстро вышел, не до конца прикрыв дверь.

– Ваше сиятельство, – донеслось из приёмной, – прошу, Владимир Николаевич вас ожидает. Пятнадцать минут.

В кабинет вошёл князь Агренев. Хоть вроде бы и не военный, но выправка в нем чувствуется, мельком оценил Ламсдорф. Знакомы они почти не были. Разве что представлены друг другу на Новогоднем балу. После взаимных приветствий князь расположился на стуле напротив.

– Итак, Александр Яковлевич, что же привело вас ко мне?

Князь достал из небольшого принесенного с собой чемоданчика две тонких папки и передал одну из них товарищу министра.

– Как вы возможно знаете, Владимир Николаевич, я несколько лет по служебным делам провёл на Дальнем Востоке. В этой папке я набросал некоторые свои наблюдения и соображения по поводу положения дел в тех местах, каковыми они мне представляются. И изложил некоторые предложения, кои на мой взгляд могут быть полезны для укрепления наших позиций в данном регионе. Надеюсь, вы найдёте время ознакомиться с моим взглядом на происходящее там…

Ламсдорф принял папку, ознакомился с объемом написанного и кивнул.

– Хорошо, я посмотрю, Александр Яковлевич. Но вы ведь не только за этим записались ко мне на приём? – граф требовательно посмотрел на посетителя.

– Несомненно, Владимир Николаевич, – князь Агренев немного помедлил и продолжил, – я задумал в Персии в районе Персидского залива одно предприятие. На мой взгляд оно будет весьма полезным не только мне, но и нашему государству. Надеюсь, что министерство иностранных дел заинтересуется данным прожектом и поможет мне его осуществить. Прошу вас ознакомиться! – князь передал Лансдорфу совсем тонкую папку.

– Как вы знаете, – продолжил он, – устье реки Шат-эль-араб является перекрестком торговых путей Ближнего Востока. Однако русский капитал в тех местах представлен весьма слабо в противоположность британскому. А согласно германским планам строительства железной дороги Истамбул – Багдад, в тех местах скоро могут утвердиться и германцы. На восток от реки расположена территория Персии, с коей у нас весьма хорошие отношения. И я бы хотел получить вот в этих трех юго-западных провинциях концессию или лучше монополию на поиск и добычу нефти. А также право на постройку порта на персидской территории и ряда торговых представительств. Насколько я знаю, подобные прожекты уже пытались осуществить британцы, но у них это не вышло из-за противодействия России. Мое же начинание более скромное, поэтому тщу себя надеждой, что оно может получиться.

Ламсдорф просмотрел написанное.

– Так, монополия на поиск нефти и нефтяного газа… извещение правительства шаха об иных найденных полезных ископаемых, приоритетное право на разработку иных кроме нефти, если таковые будут найдены компанией, право, угу только право на постройку портовых сооружений, железных дорог и трубопроводов, линий телеграфной связи!.. Организация торговых домов…

– Александр Яковлевич, вы серьёзно надеетесь найти там нефть? И я пока не очень вижу в чем тут интерес правительства…

– Честно говоря на нефть я не слишком рассчитываю, Владимир Николаевич. Британцы ищут нефть в Персии уже не один год, и пока ничего не нашли. Хотя если она будет найдена, то это просто шикарное место поблизости от такого крупного рынка сбыта как Индия. Поэтому изначально я рассчитываю на торговлю.

– Тогда я не очень понимаю…, –   засомневался граф, – зачем вся эта история с нефтью, железными дорогами и прочим? Зачем платить за концессию аж на 50 лет и прочее?

– Владимир Николаевич, вы не дочитали до конца, – напомнил Агренев.

– Хорошо…, –   и Ламсдорф продолжил чтение. – Так, возможность подключения к делу сторонних контрагентов и партнеров, организация охраны предприятий из русских и персидских подданных, организация торговой и портовой стражи, использование подданных России в качестве рабочей силы на строительстве… ТАК! Охрана, рабочая сила? Уж не собираетесь ли вы…?

Князь улыбнулся.

– Вы все верно подметили, Владимир Николаевич. Я, – Агренев голосом выделил это слово, – не собираюсь. Но если правительству будет нужно, то оно вполне может организовать достаточную ОХРАНУ, скажем, из казаков или прочих военнослужащих на вполне законных основаниях, которые будут изначально прописаны в договоре. Под видом упомянутых структур. Вплоть до того, что именно охрана будет определять на этой территории некоторые порядки…

– Хмм! Экий вы однако выдумщик, князь! – граф попытался быстро прикинуть в уме все плюсы и минусы подобного расклада. Заманчиво, конечно. Но проблемы, к сожалению, очень даже возможны. Британцам очень не понравится такое соседство.

– То есть нефть и прочее вы искать не собираетесь?

– Собираюсь. Но на первых порах, пока не удастся как следует закрепиться в тех местах, особо в этом усердствовать не буду. Что же касается чисто торговых дел, то я успел уже переговорить с рядом наших купцов, и они заинтересовались открытием дел в тех местах. Думаю, найдётся ещё немало желающих. А вместе зачинать дело всегда проще. Все-таки сосредоточие торговых путей Ближнего Востока, а значит рынок там достаточно емкий.

Ламсдорф в раздумьях постучал пальцами по столу. Предложение определённо было интересное. Хотя в части организации так называемой охраны весьма рискованное. Но ведь можно и не доводить до введения туда войск. И тогда это чистая коммерция. А что она не понравится британцам, так это их проблемы. Они и так все южное побережье залива под себя подмяли. А вот если нефть и вправду найдётся, то присутствие войск там будет необходимо и понятно. Не булыжники поди охранять будут. Вот только сухопутная связь с теми местами аховая, а на море правят бал британцы. Да и Вильгельм II намеревается туда влезть. Но ведь не поднимать же руки из-за этого. На крайний случай этот князь просто проиграет в деньгах и все. А государство просто будет не причём. Хотя он то вряд ли проиграет. Особенно если нефть найдёт. И тогда прибыль может выйти ого-го!

Граф бросил взгляд на спокойно сидящего напротив Агренева.

– Я надеюсь, вы понимаете, что предприятие несколько рискованное? Железная дорога в Персии, на которую наше правительство взяло концессию, пока до сих пор не начата строительством. И будет ли начата, неизвестно. А морем… – Ламсдорф не закончил фразу.

– Конечно. Иначе бы я и не пришёл к вам, – невозмутимо ответил князь.

– Хорошо, князь. Я переговорю с кое-кем, – Владимир Николаевич намекнул на самые верха. – Обещать я тут ничего не могу. Впрочем, не думаю, что коммерческая часть вашего предложения встретит возражения. Но тогда это будет только ваш риск.

– Буду вам очень признателен. И тоже попробую ещё переговорить кое с кем, – миллионер улыбнулся с некоторым намеком. – Рад был нашей встрече, граф!

– Взаимно, князь, взаимно. Я извещу вас о результате. Но сомневаюсь, что он будет скорым.

Аристократы поднялись со своих мест, прощаясь. Ламсдорф даже проводил Агренева до дверей. Когда же посетитель ушёл, Владимир Николаевич ещё минут пять сидел в своём кресле и размышлял. Уж больно все было неоднозначно.

– Ладно, – решил граф, – над этим можно подумать и позже. А сейчас следующий посетитель…

В это время князь Агренев вышел на улицу. Навстречу ему пронеслась галдящая и размахивающая руками группа молодых людей. Явные студенты. Князь вздохнул. Бузят студенты. Молодежь, блин! Даже Санкт-Петербургский Университет пришлось временно закрыть. Как бы до Москвы буза не дошла. Терять будущих спецов его Политеха из-за их молодых горячих голов Александру совсем не хотелось. Слишком в них много вложено. И слишком на них большие планы возлагаются. Придётся ехать в Москву и пытаться удержать особо ретивых от никому не нужного и глупого шага. Не настолько пока искусны пока его пропагандисты, чтоб достучаться до каждого. Ещё пару дней визитов и нужно будет ехать.

Александр сел в автомобиль и кинул водителю, – Домой!

– А вот кстати, – подумал он, – кого-то явно выставят на улицу или даже вышлют из столицы. Пожалуй, стоит попытаться прибрать этих молодых людей к себе. С практических факультетов, начиная этак с курса третьего. Может чего и выйдет из некоторых… Надо будет с Гореновым посоветоваться.

Февраль 1899

Поздним февральским утром автомобиль князя марки АМО после предъявления пропусков въехал на территорию завода, на котором это авто и появилось на свет. У заводоуправления автомобиль остановился. Перед самим зданием в шеренгу были выстроены грузовики и легковые авто. Видимо серийная продукция завода. Александр пришёлся вдоль строя.

М-да! Жуткое ретро! Впрочем на данный момент это лучшее, что производилось в стране. А может даже и в мире. Зато какой простор для совершенствования формы и содержания. Вот только ощущения при пользовании легковой Волгой были далеки от когда-то привычных. Впрочем, это опять же дело привычки. Стерпится – слюбится.

На крыльцо заводоуправления выскочил Луцкой в накинутом на плечи меховом пальто.

– Александр Яковлевич, здравствуйте! Позвольте Вас поздравить с возвращением! Пойдёмте в тепло. Карл сейчас подойдёт.

– И вам добрый день, Борис Григорьевич! Я тут глянул мельком. Это все наша серийная продукция?

– Да, но лучше, если Карл будет её представлять.

Они поднялись на второй этаж и вошли в просторный кабинет. За светским разговором прошло минут десять и, наконец, появился и сам главный конструктор отечественных автомобилей вместе с директором завода Степановым. Взаимные приветствия много времени не заняли и четыре больших начальника наконец расселись за большим Т-образным столом. Вводная часть общего доклада закончилась быстро.

– Таким образом, в прошлом году наш завод выпустил 185 легковых автомобилей с различными кузовами и 39 грузовых грузоподъёмностью 1.5 и 3 тонны. Из легковых почти половина поставлена в Европу. Грузовых мы туда пока не поставляли. Также за границу поставлено 35 легковых шасси для иностранных небольших заводов под сборку ими в их собственных кузовах. Сборка осуществлялась на пяти стендах в двух цехах. Отдельно грузовые и отдельно легковые. В этом году добавлено ещё два стенда легковых и один для грузовых. Планируем выпустить на этот год до 400 легковых автомобилей и до 50 шасси для сторонних заказчиков. Заказов на грузовые на этот год около 50. Кроме этого есть совместная работа завода с заводом Густава Листа по пожарному автомобилю. Она ещё не закончена. Поэтому пока о их выпуске говорить несколько преждевременно. Хотя перспективы мне представляются весьма неплохими. Также есть интерес со стороны пивоваренных компаний к бочке на шасси трёхтонного автомобиля. В течении недели смежники должны поставить нам саму бочку для установки на шасси. И можно будет представлять образец. Каким будет возможный спрос, я пока не берусь сказать. Все-таки техническая грамотность в народе оставляет желать лучшего. Поэтому и спрос на грузовики пока очень невелик. Две трети выпуска грузовиков идёт другим вашим заводам. Хотя мы и предоставляем покупателям такую услугу как обучение водителей и механиков. Есть некоторые проблемы с производством, но мы их оперативно решаем. При заводе имеется вечерняя школа, в которой мы обучаем рабочих технической грамоте. Через неё же проходят ускоренным курсом новички, чтоб впоследствии пройти полный курс. Что касается отдельных моделей и моторов, то об этом лучше расскажут мои коллеги, – закончил доклад директор.

Бенц уже было хотел начать, но Александр остановил его жестом:

– Карл Фридрихович, при осмотре автомобилей перед заводоуправлением мне бросилось в глаза одна деталь. Шины. Не подскажете, почему решено было отступить от ранее намеченных вариантов?

Бенц открыто улыбнулся:

– Видите ли, Александр Яковлевич, история с шинами для легковым авто выглядит анекдотичной, но тем не менее это факт. Основным транспортом являются сейчас лошади, запряженные в разного вида повозки. Лошади имеют подковы, из которые периодически теряются гвозди. Гвоздей на дорогах столько, что весьма часты случаи прокола колёс. И чем шире колесо, тем больше вероятность прокола. Кроме того водители обычно не рискуют превышать скорость в 30–35 верст в час при езде даже по свободной дороге. Изначально мы делали широкую шину для легковых автомобилей с целью уменьшить тормозной путь. Но поскольку мало, кто рискует ездить быстро, а также из-за обилия гвоздей на дорогах мы решили сузить шины. И я считаю это правильным.

Александр хмыкнул. Даааа! Такой причины он представить себе не мог. Действительно, дворники убирают лошадиные яблоки на улицах, но кто целенаправленно будет убирать с них гвозди? Это ж никому не нужно.

– А с грузовиками какова причина? – поинтересовался Александр.

– Здесь проблема, к сожалению, техническая. Выдержать в серии грузовую шину с камерой пока не получается. Мы обращались на «Треугольник» и на «Богатырь». Консультировались также с французским «Мишленом». К сожалению, пока результат неважный. Нам обещали поработать над конструкцией шины, но сказали, что вероятно проблема в составе резины. Нужен подбор специального состава. Поэтому пока грузовики идут у нас с полнотелой шиной средней ширины. Из-за этого мы были вынуждены несколько снизить максимальную скорость у обоих моделей. Ездить превышая 15 верст в час на нынешних шинах по брусчатке и по грунтовой дороге весьма некомфортно. А асфальтовых дорог сейчас очень мало. Да и на них встречаются ямы. Так что к сожалению оба варианта являются вынужденной мерой.

– М-да! Не было печали… – проворчал князь. – Что у нас ещё … гхмм… неожиданного?

– Больше ничего подобного, – вмешался Луцкой. Он взглянул на Бенца. Тот кивнул в ответ.

– По моделям мы вам о каждой расскажем при осмотре на улице и в цехах, – продолжил Луцкой. Я же сейчас остановлюсь только на своих двигателях. Двигатели на легковых моделях двух и четырёхцилиндровые. По сравнению с временем вашего отъезда нам удалось их существенно доработать. Возросла надёжность и на треть мощность. Хотя из осторожности мало, кто использует всю мощность двигателя. На грузовой полуторке стоит та же четверка, что и на легковых моделях. На трехтонке – двигатель другой. Тоже четырехцилиндровый, но большего объема. Этот двигатель пока выпускается в Сестрорецке. Вы вероятно видели его там в цехах. Сейчас мы начали работу над пятитонной моделью. Двигатель под неё уже разработан, но пока не выпускается. Сделана только пробная партия из пяти штук для разработки самого грузовика. Обе модели двигателей поставляются также сторонним покупателям для привода различных механизмов. Так что моторов мы сейчас выпускаем в разы больше, чем делаем автомобилей и шасси. И спрос на них только растёт. Большое количество продаём за границу в том числе и для автомобилей других фирм. К сожалению, есть проблемы из-за малого количества высоко квалифицированных мастеров и рабочих. Брак имеет место. Нужны ещё хорошо обученные люди. Не те, которых выпускают наши ускоренные курсы. Если нам удастся решить эту проблему, то и выпуск моторов можно существенно увеличить, – и он выжидательно посмотрел на своего нанимателя.

– Борис Григорьевич, я с Дальнего Востока вам рабочих не привёз. Их там почти вообще нет. По крайней мере нужной вам квалификации. Растите сами, ищите в наших учебных заведениях, требуйте с наших юристов, сманивайте наконец. Что я вам ещё могу посоветовать? У меня каждый управляющий и каждый главный инженер просит опытный персонал. Я конечно помогу, чем могу, но основное вам придётся делать самим. Все мои предприятия увеличивают выпуск продукции. И всем нужны кадры. Вот мой вам ответ, – Агренев строго обвел глазами присутствующую тройку автомобилестроителей.

– Надеюсь это ясно!? А если так, то давайте пройдемся по цехам.

Александр поднялся из-за стола.

А затем была экскурсия по заводу. Несколько отдельных моментов он смог подсказать этим пионерам автомобиле и моторостроения. Мелкие нюансы, но они могут позволить увеличить выпуск при неизменном персонале. Свежий взгляд на проблему. Только и всего.

Уезжал с завода он в приподнятом настроении. Завод явно встал на ноги и готов развиваться и дальше. А это главное.

Конец февраля 1899 года

– Что ж, господа, хвалитесь! – произнёс князь обступившим его инженерам. – Знаю, что вы хорошо потрудились, но хотелось бы воочию увидеть то, над чем вы работали эти годы.

– Попрошу сюда, Александр Яковлевич, – инженер Кузьминский подвел князя к большому сборочному стенду с лежащей на нем паровой турбиной. – Вот наша красавица! Почти тысячу лошадиных сил. Причём замечу, это уже третья промышленная. Эта поедет на Кыштымский медный завод, – и он ласково погладил обшивку собираемого агрегата.

– Первую опытную мы сделали ещё в 96-м. Она, кстати, тут недалеко работает. Но там всего на 300 лошадей. А эта уже можно сказать серийная. Где-то через месяца два оборудуем ещё одно сборочное место и она станет полностью серийной.

– А где ж генератор?

– Генератор мы больше сюда с Перми не возим. Смысла нет. В соседнем цеху поставили испытательный стенд, там есть и генератор. А штатный уже на месте устанавливаем на вал, центрируем, ну и так далее.

Агренев обошел стенд.

– Молодцы! Что сказать, просто молодцы! Надеюсь с премией вас не обидели? – усмехнулся он.

– Не извольте беспокоиться, Ваше сиятельство. Всех поощрили честь по чести.

– А мощнее проекты есть?

– Есть, как не быть, Александр Яковлевич. Следующий шаг – это турбина на 2.5 тысячи лошадиных сил. Но в металле пока есть только единичные детали. Нужны специальные станки. Что-то заказали у швейцарцев, что то нам соседи общались сделать. Там ведь как… Заказанное нами оборудование позволит в будущем изготавливать на нем турбины до 5–6 тысяч лошадиных сил. А может и больше. Но это дело весьма отдаленного будущего. Но мы заказали с запасом. На перспективу. А так у нас сейчас заказов на полтора десятка турбин этой мощности уже есть. Причём все внутренние. Сонин пока извне заказы не берет, хотя, как говорят, уже желающие имеются.

– Ну что ж, господа, порадовали, так порадовали. Спасибо вам огромное! Доброе дело вы сделали, – Агренев по очереди пожал руки инженерам и мастерам.

– Ваше сиятельство, дозвольте обратиться! – подошедший сотрудник внутренней охраны вытянулся в струнку. – Господин Сонин просил передать, что начальники заводов собрались. Просит вас прибыть. Ждут-с! Позволите сопроводить?

– Так, господа, я не прощаюсь, потом я к вам ещё загляну, – обратился князь к инженерам турбинного цеха. И повернувшись к охраннику, молвил:

– Ну веди, братец, веди.

На улице мела февральская подземка. Впрочем после амурских погод подмосковный февраль выглядел не слишком морозным.

Там же. На следующий день

– А есть ещё что-нибудь из новинок? – спросил Агренев начальника опытного цеха, откладывая в сторону револьвер под 4,2 линии с несколько укороченным стволом.

– Есть, ваше сиятельство. – Оружейник открыл большой металлический шкаф, повозился в нем и достал что-то продолговатое, завернутое в тряпицу. Развернул. На свет показался короткий карабин. Даже весьма короткий.

– Под патрон 7,62×25. На семь патронов. Дальность стрельбы метров 300. Работа Мосина. Браунинг, как увидел, долго языком цокал. А потом назвал гениальной халтурой. Максимально простой и дешёвый. Произвести все можно и в обычной мастерской. Кроме ствола. Пострелял он из карабина, потом я. Не винтарь, конечно. Но поворотистый. Для леса может пойдёт, для зарослей, да для забавы. А вечером Джон ко мне подошёл и говорит:

– Ты, Петрович, эту вещь убери и никому не показывай. Нехорошая это вещь. Вот князь приедет, ему на суд отдашь. Пусть сам решает, что с ней делать.

Я потом карабин этот пару раз доставал, да кумекал над ним. Думаю он и в два раза более мощный патрон потянет. Но у нас такого нет.