Текст книги "К истории немецкого вопроса (СИ)"

Автор книги: Александр Приб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Некоторые мои статьи перепечатывались в германских и российских изданиях. А вот читал ли их В.Мюллер, в этом я сомневаюсь. А жаль. Если бы читал, то быть может, что-то проклюнулось бы для него в истории российских немцев. И не только их, ибо этот народ никогда не жил обособленно от окружающей его действительности.

В течение 1997-1998 г.г. в газете «Земляки», где я работал в качестве редактора исторического отдела, вышли мои исторические очерки «Российские немцы на огненных перекрестках истории». Затем была издана книга «Заложники-Geiseln» на русском и немецком языках, которая до сегодняшнего дня пользуется большой популярностью среди граждан Германии, Америки и России. В той же газете «Земялки» в 1997-99 г.г. увидела свет моя работа на немецком и на русском языках «Белая книга судеб», в основу которой легли трагические рассказы-судьбы наших стариков, поведанные мне во время множества встреч с ними на земле Германии. Третий год подряд в журнале «Deutsch-Russischer Kurier», и тоже на двух языках, публикуется моя новая работа «Die Geschichte der deutschen Kolonisten in Russland». Кстати этот журнал издает местный издатель-немец, и я сотрудничаю с этим журналом уже 8 лет.

Прошу В.Мюллера отметить для себя, что этот перечень дел я привожу не для того, чтобы он отнес их на счет моих заслуг, а лишь для того, чтобы он, наконец-то, понял, что «предметом изнутри», в отличие от него я и по призванию, и по образованию, и в связи обладанием неисчерпаемыми историческими фактами, почерпнутыми мною из первоисточников в ходе сотен встреч, интервью, бесед, а также обратной связи через печатные издания с нашими земляками, я владею достаточно. И только после того, когда я получил профессиональныме знания историка-исследователя, когда получил в свое распоряжение и усвоил сознанием огромную массу исторических событий и фактов, полученных от моих соплеменников (а не тогда, когда год назад в Германию прибыл Г.Гроут), я взялся за эту важную работу, которую вот уже второй десяток лет по мере моих сил, способностей, знаний и познаний стараюсь делать.

Своей удачей в качестве исследователя немецкого вопроса я нахожу то, что сегодня еще живы свидетели прошлого – наши уважаемые старики – носители и хранители самой честной и правдивой истории о прошлом нашего народа. И с ними у меня все эти годы существует прочная, взаимодоверительная, непрерываемя связь.

А В.Мюллер, тем временем, в своей статье задает читателям, наполненный сарказма вопрос о моей состоятельности, в качестве исследователя немецкого вопроса. Зачем?

Истину, которая приоткрылась мне, я постоянно пополняю новыми фактами и свидетельствами, которыми благосклонно обеспечивают меня наши уважаемые старики.

С 2000– 2001 годы, при бескорыстной помощи газет «Родина» и «Земляки» я собрал тысячи бесценных с исторической, политической и юридической точек зрения анкет российских немцев, которые прошли ад большевистских лагерей в годы войны и еще долго после неё.

На основе сделанного исторического анализа этих анкет в газете «Родина» в 2000-2001 годах была опубликована серия моих статей, в которых из великого множества фактов выводилась одна единственная истина, суть которой в том, что в отношении российских немцев в СССР в годы войны было совершено ничем не прикрытое преступление – уничтожение немецкого народа по национальному признаку. Этих анкет сегодня тысячи и эти свидетельства жертв геноцида ждут своего часа, чтобы взорваться бомбой для тех, кто думает, что «все шито крыто и давно позабыто». Ошибаетесь, господа!

Кстати, мой вывод кардинально противоречит официальной исторической версии, которую выдвигают многие ученые из нашей среды (к примеру, профессор Аркадий Герман – Саратовский университет и доктор Айсфельд – Гёттингенский институт). Они не устают на своих научных «междусобойчиках» утверждать, что немцы в одном ряду со всеми другими народами СССР стали жертвами политических репрессий. Геноцид, согласно их заученых инструктивных понятий – не более, чем эмоции ничего не понимающих в истории и политике людей, – безграмотных российских немцев.

Однако после публикации моего анализа, ни один из них не осмелилися, в отличие от В.Мюллера, назвать меня «ревизионистом», и не посмел отвергнуть моих выводов. И все потому, что эта тема на протяжение 10 лет ставится мной в прессе открыто, она доступна всем для обсуждения. А открытость для функционеров от науки и политики означает опасность (буквально) со всех сторон. Они понимают, что может сказать им в противовес Густав Фабрициус, отсидевший 10 лет в общем лагере из-за неповиновения трудармейскому начальству Ивдельского лагеря. «...Только благодаря тому, что я оказался среди зэков, я выжил. Из тех моих друзей и знакомых, кто попал со мной в Ивдельский лагерь, в живых не осталось ни одного...», – рассказывал он мне с дрожью в голосе.

Функционеры хорошо понимают, что спорить на этот счет с моими выводами означает спорить с Густавом и Марией, Павлом и Эльзой, Мартой и Генрихом, со всеми теми, кто чудом остался жив в этой кровавой мясорубке. Спорить с моими выводами для ученых мужей означает разоблачить себя перед народом и открыть перед ним свое истиное лицо. Вот потому и молчат «товарищи» в надежде, что их заговор против собственного народа останется в туне, незамеченным, нераскрытым.

Ладно, они молчат, у них есть на то причина. Но как только заговорят, их тут же хозяева отбросят от кормушки-подачки. Но вы-то, набивающиеся к нам в вожди – господа гроуты, мюллеры, эрлихи, гайгеры и прочие, – вы-то зачем на базе этой ложной исторической установки до сего дня толкаете нас на борьбу за безликую политическую реабилитацию, игнорируя тем самым сам факт геноцида!?..

Этим вы не только скрываете от людских глаз трагедию нашего народа, как таковую, но и самих преступников, кто непосредственно осуществлял уничтожение народа, покрываете! Скрываете вдохновителей геноцида типа зловещей фигуры Ильи Эренбурга, долгие годы до хрипоты с желчной пеной у рта оравшего на всех перекрестках: “На вытяжку, скотина! Не смей дышать передо мной! Увидишь немца – убей его скорей! Сколько раз ты увидишь его, столько раз и убей! Увидишь хоть одного – убей! В Германии, в Германии – в проклятой стране».

Вы не хотите понять одной простой вещи, что в нашей ситуации реабилитация российских немцев – явление вторичное и брошено оно народу в виде обглоданной кости дворовой собачёнке, чтобы не скулила.

Признание же Россией факта геноцида, совершенного в отношение немцев в СССР, за которое действительно следует всеми силами бороться, будет само собой означать и нашу полную реабилитацию.

Вы же упорно (и тупо) на протяжение последних 15-ти лет пытаетесь направить усилия российских немцев на борьбу за нашу реабилитацию как жертв политических репрессий 1935-1945 годов. Мало того, реабилитация для вас означает возрождение никому уже давно не нужной немецкой республики на Волге. Тем более противно выглядели и выглядят ваши старания, направленные на борьбу за создание на просторах рухнувших в СССР сарафанных республик, называемых вами «культурными автономиями». И это на фоне невиданного массового обнищания населения и особенно в деревнях, где проживает наибольшее число остающихся там сегодня немцев!

Неужели никому из вас невдомек, что духовная культура зиждется на материальной основе, – она есть ее суть! А там, где речь идет о физическом выживании людей, когда в нетопленных избах просят еды голодные дети, когда одинокие старики и старушки стылыми ночами умирают в своих домах от холода и недоедания – кощунственно, позорно, стыдно напяливать на себя немецкий сарафан и устраивать в каком бы то ни было «культурном немецком центре» пляски под аккордеон за счет денег, выцыганенных из немецкого бюджета под обещание создать для остающихся в СНГ немцев немедленный автономный рай и лишить их тем самым желания ехать на родину предков!

Еще не умерли наши старики – свидетели прошлого, и благодаря тому, что они еще, слава Богу, дышат и живут, продавшие их за тридцать сребренников вожди от истории, философии, литературы, политики не имеют никакой возможности сочинить свои догматические историко-философско-литературно-политические труды, не рискуя быть разоблаченными в глазах общественности. Потому и не появилось пока, лживым языком написанных теорий, учений и систематизированных взглядов на нашу историю. Сегодня наши «сюзерены-покровители» лишь с опаской и с оглядкой вынуждены делать попытки их создания.

Но В.Мюллер, не дожидаясь реализации их планов, со всей страстью уже сегодня стремится ревниво охранять будущие догматы фальшивой веры. Он, как и Гроут, «упреждает время», не взирая на то, что труды фарисеев еще не получили официального научного статуса и не вменены народу к повседневному руководству и исполнению как закона, он страстно борется с «ревизионистами».

Достаточно известна история половецкого хана Атарака, который увел свою орду из родных донских степей в Грузию. Там он прижился и возвращаться назад не желал, несмотря на страстные уговоры соплеменников, которые направили к нему из степи посольство. Тогда один из послов дал ему понюхать пучок сухого ковыля. Хан тут же поднял свою орду и возвратился в родную степь.

Эту историю я привел к тому, чтобы еще раз подчеркнуть о могучей связи человека со своей родиной. Ландшафт, окружающая среда, климат – это все является теми факторами, на фоне которых формируется этнос, его характер, образ мышления, вид хозяйственной деятельности, специфический только для данной конкретной территории на карте земли. Германские племена сформировались в этносы в специфических, характерных только для ландшафта Европы условиях. И само понятие «германцы» ассоциируется у людей с конкретным образом этих народов, их культурой, поведенческими нормами и т.п. Переселившись в Россию и пустив новые корни в Поволжских и Причерноморских степях уже не местный ландшафт формировал их ментальность (они не стали, например, кочевниками, как этого требовала степь), а наоборот, они подчинили его своей культуре, внедряя на огромных территориях, не знавших плуга, земледелие на основе многовекового опыта, полученного германцами в Европе.

Этнографы давно единодушны во мнении, что различие этносов заключается не в различии языков, рас и религий, уровнем образованности, а лишь стереотипом поведения, который напрямую связан с ландшафтом, в котором формируется этнос. В зависимости от окружающего ландшафта и климата формируется стереотип поведения, который в свою очередь является высшей формой адаптации человека в окружающей среде. Разнообразие этносов – производное разнообразия на земле ландшафтов. Происхождение этноса и его дальнейшее существование напрямую связаны с определенной территорией, с ее географическими и климатическими особенностями. Таким образом, корни этноса таятся в особенностях ландшафта. Однако, сменив ландшафт, этнос не может не оставить свои первородные корни. Ландшафт с собой не унесешь, а значит при смене территории нужно прощаться и с корнями. В любом случае в историческом плане этнические корни российских немцев остались в Германии, и с этим вряд ли можно спорить.

Но В.Мюллер спорит и, критикуя мой взгляд на этническую проблему российсих немцев, задает читателям риторический вопрос: «Итак, российские немцы – это этнос, корни которого находятся не с ним!?». Очевидно, он полагает, что перед переселением в Россию предусмотрительные немцы положили свои корни в заплечные тощие котомки.

Нет, исторические корни представители германских этносов, переселившихся в Россию, остались там, где осталась и их бывшая среда обитания, то есть в Германии. И это не только я утвержадаю, это утверждают этнографы. Другое дело, что немец, по определению А.И.Солженицина, «что верба, куда не воткни, везде расцветет!». И это говорит о многом, об очень многом, характеризующем немцев в добром качестве.

В умении быстро приспосабливаться к новым природным условиям, заключается в их исключительной способности к адаптации. Оказавшись в новых географических условиях, представители германских этносов: швабы, баварцы, саксонцы, меннониты, пруссы, шведы, и другие, неся чудовищные потери, все же сумели адаптироваться в кардинально меняющихся от Бессарабии до Волги, от Петербурга до Северной Таврии и Крыма ландшафтах. Да, там они пустили свои, новые, корни. Как уже отмечалось выше, крестьяне Европы, переселившиеся в Россиию, были представителями нескольких германских субэтносов. В результате активной хозяйственной деятельности эти субэтносы в условиях различных ландшафтов России и в дальнейшем развивались отлично и независимо друг от друга и поэтому говорить о возникновение в условиях России некоего нового единого этноса, как-то «российских немцев» (идея Мюллера-Гроута) нет никаких оснований. Никогда немецкие субэтносы не были в России единым этносом ни по культуре, ни по образу хозяйственной деятельности, ни по ментальности.

Ментальность саратовских немцев и тогда и сегодня кардинально отличалась и отличается от ментальности меннонитов Хортицы, а у меннонитов, в свою очередь, она отличалась и отличается сегодня от мантальности швабов Северной Таврии и т.д. Единственным фактором, обобщающим эти множественные субэтносы в России являлась их древняя общность происхождения от суперэтноса – германцев. Этот постулат применим для нас и в сегодняшних условиях по возвращению на родину предков.

Таким образом, совершенно надуманной является попытка в условиях Германии выделить нашу немецкую диаспору, наподобие силезских или судестких немцев, в какую-то единую этническую группу под общим названием «российские немцы». Дело в том, что судетские немцы, как и силезские, имеют каждая свои общие субэтнические корни. Под собирательным названием «российские немцы» кроется лишь место нашего географического 200-летнего пребывания на карте Евразии – в России. Мы же, как были так и остались представителями нескольких субэтносов, которые если не кардинально, то очень значительно отличаются между собой. Поэтому любые параллели, которые пытются провести мои оппоненты между российскими немцами, как народом, представляющим собой единую этническую диаспору, например, с баварцами или швабами, не имеют под собой никаких оснований.

И уж, если мы не хотим растворяться в общей германской среде, о чем так сокрушается Г.Гроут, тогда давайте требовать для себя возможности рассредоточиться среди тех этнических диаспор, выходцами из которых являлись наши предки. Баварцы – к баварцам, швабы – к швабам, саксонцы – к саксонцам, пруссы – к пруссам и т.д. В этом тербование хоть какое-то рациональное зерно присутствовать будет. А в том, о чем твердит Г.Гроут, требуя для российских немцев статуса отдельной этнической диаспоры, полный абсурд прослеживается.

Поменяв территорию проживания, германские субэтносы в России оказались автоматически под покровительством славяно-русского суперэтноса, с которым их никак не связывала общность этнического происхождения. В подобных случаях суперэтнос ассимилирует пришлый чуждый ему субэтнос. Другого пути природа общества просто не знает, а знает лишь попытки независимого существования их друг от друга на одной территории, которые ни к чему хорошему не приводят ни тех, ни других.

Благодаря дарованному Екатериной Великой германским переселенцам «колониального статуса», который действовал с 1765 по 1871 г.г., процесс ассимиляции крестьян Европы в славяно-русском суперэтносе искусственно сдерживался. Какие же последствия имело это явление для суперэтноса и германских субэтносов, через сто лет после переселения их в Россию? А привело это к вспышке панславизма, которую можно обозначить, как фазу перехода славяно-русского суперэтноса к активной защите от засилья германских субэтносов, претендующих своей активной хозяйственной и культурной деятельностью на первенство.

В чем это засилье выражалось? А выражалось оно в том, что к началу 70-х годов 19 века германская группа суперэтносов имела в частном владении без малого 14 миллионов гектаров земли, что равно территории средних размеров европейского государства. В пользование от государства немцам было выделено лишь 2,047 миллиона гектаров земли, остальные 12,5 миллионов были ими скуплены у разорившихся помещиков. На выде-ленных государством землях было создано 304 материнских колонии. К концу 19 века немцами было дополнительно создано 3200 дочерних колоний. Немецкие колонии раскинулись на тысячи километров с севера на юг от Прибалтики до Крыма и с запада на восток – от Бессарабии до Амура. В немецких колониях производилось 60% сельскохозяйственного экспорта России. По официальным данным за время переселения в Россию въехало 100 000 человек. К концу века за счет естественного прироста численность населения колоний составляла 1,7 миллиона человек. То есть, численность населения увеличилась в 17 раз. В среднем в каждой колонистской семье было по 8 детей, выращенных до совершеннолетия, в то время в России этот показатель составлял лишь 3 ребенка на семью. Грамотой в немецких колониях владело 85% населения, в то же время число грамотных в среде суперэтноса состаляло лишь 15%.

Подобная ситуация, которая создалась в России в последней трети 19 века, явилась результатом искусственных условий, созданных в империи усилиями прежних императо-ров, начиная от Екатерины Великой, а также уникальными трудовыми способностями немцев.

Чем это закончилось, всем известно: был отменен колониальный статус, колонии были переименованы в поселения. Были поменяны на русские немецкие названия колоний, а колонисты обращены в «поселян». В школах стало обязательным изучение русского языка как основного языка общения. Другими словами, чтобы избежать конфликта между пришлой и коренной культурами, государством была сделана попытка ассимилировать немцев в суперэтносе. Но, как показало время, к ожидаемым результатам эти мероприятия на практике не привели.

Прав В.Мюллер, когда утверждает, что немцы первыми пустили в поволжскую «землю корни и стали ее обрабатывать». Но, к сожалению, они не стали от этого своими рос-сийскому суперэтносу. И не случайно среди обывателей в те времена вовсю гуляла пого-ворка: «Немец, он хоть и хороший, а все же лучше его повесить». Они, как были так и остались чужаками, народом германского происхождения. Создавалась тупиковая ситуация. Чем упорнее немцы не желали ассимилироваться, тем ярче проявлялось недобро-желательное отношение к ним со стороны общества. Был ли другой выход из создавшегося тупика, кроме ассимиляции? Да был и он заключался в реэмиграции.

Это был первый «звонок колокольчика», предвещавшего немцам грядущие беды. 300 тысяч немецких колонистов этот звонок поняли, покинули Российскую империю и направились в Америку отвоевывать у индейцев «дикий запад». Но большая часть не решилась оставить политую потом не одного поколения землю и обрекла тем самым себя на будущие страдания.

Ассимилироваться колонисты в силу многих объективных причин не могли, да и не хотели. Немецкий вопрос принял затяжной хронический характер. В будущем все попытки его решения со стороны власти с годами приобретали все более насильственный и перманентный характер. В конечном итоге насилие в отношение немцев, как отдельного народа воплотилось в высшую форму его проявления – геноцид.

Опровергая мой тезис о том, что спасением пришлого народа, когда у него за спиной находится метрополия, из которой он вышел, является ассимиляция в суперэтносе, В.Мюллер не согласен. В качестве контраргумента он приводит совершенно неуместный пример с турками, живущими сегодня в Германии. В.Мюллер пишет: «Возьмите, например, турок в Германии, у них за спиной своя метрополия, расстворяться и ассимилироваться они не собираются и, уж тем более, не видят для себя никакой этнической трагедии». Турки не видят и В.Мюллер не видит в этом никакой трагедии, а я вижу...

Вот в том-то, что они не видят для себя в создавшейся ситуации никакой трагедии и отказываются ассимилироваться, как раз и кроется опасность. И доказательством моему выводу является судьба нашего народа – российских немцев – который не захотел в свое время ассимилироваться в среде суперэтноса, в результате – пережил геноцид. В связи с такой позицией турецкой диспары в Германии со стороны общества год от года растет недовольство, что само по себе уже опасно. К тому же недовольство перерастает в раздражение, раздражение может перерасти в ненависть, которая, превысив критическую массу, имеет свойство искать выход в агрессивных всплесках. Но турок, в отличие от немецких колонистов России не держат огромные частные владения земли и они всегда готовы ретироваться в родное отечество

А теперь давайте расмотрим гипотетическую ситуацию, когда Турция и Германия вдруг окажутся в состоянии политического, экономического или, хуже того, военного противостояния. Ведь никто не может гарантировать нам вечный мир. Что будет с турками, живущими в Германии? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к историческим аналогам. В декабре 1941 года, когда Япония объявила войну США, правительство интернировало всех японцев, проживающих на ее территори и до конца войны содержало их в концентрационных лагерях. Тоже самое проделала и Великобритания по отношению к проживающим на ее территории итальянцам, союзникам Третьего рейха. Отметим, что данную процедуру проделал не диктаторский режим, а самые, что ни на есть представители эталонных демоктратических государств. Так что на месте В.Мюллера я не стал бы ссылаться на такие зыбкие аргументы.

Далее, в отношении ситуации с турками В.Мюллер замечает: «...при дальнейшем сохранении динамики демографических процессов в Германии они (турки. Вставка моя – А.П.) растворят в себе немцев, а затем и одряхлевшую старушку Европу».

Если турки и лелеят такие планы, то держат их в тайне, а о создании турецкой автономии вообще помалкивают, очевидно, понимая весь абсурд таких притязаний! А чем же, господин Мюллер, мы лучше турок, что до сих пор требуем от России воссоздания государства. Заслуг больше? А кто их измерял? Турки, например, утверждают, что именно они «восстановили» послевоенную Германию. Почемы бы и им не запросить себе в пользование, ну, хотя бы, какой-нибудь «восстановленный» ими город, если уж не автономию...

Меня радует, что В.Мюллер видит опасность для Германии, которое исходит от турок. В рассуждениях В.Мюллера наблюдается истинный патриот. Вот точно также размышляли в конце 70-х годов и патриоты России: «Мы не хозяева в собственном доме. Да! Чужеземец у нас везде. Рука его проглядывает во всем. Мы игрушки его политики, жертвы его интриг, рабы его силы. И если вы пожелаете узнать от меня, кто этот чужеземец, этот пролаз, этот интриган, этот столь опасный враг русских и славян, то я назову его. Этот виновник – Drang nach Osten, вы его знаете – это немец! Борьба между славянами и тевтонами неизбежна. Она даже близка». Эти слова принадлежат знаменитому русскому генералу Скобелеву. Немецкие колонисты при этом рассматривались патриотами-панславистами в качестве передового отряда, арьергарда тевтонов.

Стало быть, себе мы в патриотизме не отказываем, а вот славянам отказываем! С чего бы это такой двойной стандарт в подходе к одинаковой проблеме у автора статьи?

Я уже писал в одной из своих статей о том, что, если бы колонисты России были при-шельцами из космоса, то и Россия, и ее народ (россияне) посчитали бы их бесценным приобретением для своего государства и дали бы немцам столько суверенитета, сколько те «смогли бы унести» или как там Б.Ельцин на подобную тему брезгливо говаривал. Но камнем преткновения к такому восприятию германского субэтноса была его историко-этническая принадлежность к мощнейшему центральному государству Европы – к Германии.

Вся наша беда заключается в том, что Россия всегда рассматривала немецких колонистов в мирное время в качестве представителей германского суперэтноса, а во время конфликтов и войн, как 5-ю колонну Германского государства.

Второй колокольчик для российских немцев прозвенел в годы первой мировой войны, когда были изданы «ликвидационные законы», предусматривающие ликвидацию немецких владений в 150 километровой западной приграничной зоне. В связи с этим в 1915 году было депортированпо 200 тысяч волынских немцев в Оренбургские степи и в Сибирь. В результате, после заключения Брест-Литовского мира, еще 100 тысяч немцев покинуло Россию. Такая возможность для немцев России открылась тогда, когда в этот договор, под давлением Германии, был включен пункт, позволяющий российским немцам в течение десяти лет покинуть Советскую Россию и возвратиться на историческую родину.

Большинство немцев не воспользовались представившейся возможностью, надеялись – авось, все наладится. Обустроенный и обухоженный очаг – да и по-крестьянски обработанную на плодородие землю – с щемящей болью на сердце и душе оставлять было жаль. Ощущая себя исконными хлеборобами, несущими только добро окружающим, никогда не помышлявшие ни о какой гегемонии, они не считали себя виновными перед россиянами. А потому и не хотели допустить мысли о надвигающемся на них страшном горе. Более всего на крутых поворотах истории, когда перед ними объективно становился вопрос о возвращение на родину, их смущало одно очень важное обстоятельство: землю, их основное богатство, с собой унести было нельзя. Без земли же они себя не мыслили, без земли в Германии они заведомо обрекались на прозябание.

Именно потому в пылу революционной эйфории, ослепленные ленинским декретом «о праве наций на самоопределение», немцы увидели для себя наиболее безболезненный, как им казалсоь, выход. За ними оставалась не только земля, но и признание в качестве самостоятельной нации – немецкой нации. Такой самообман мог произойти лишь под влиянием выдвинутых большевиками изначально лживых и провокационных революционных лозунгов, в частности: «Земля тем, кто ее обрабатывает».

«Купились» немцы на идее самоопределения. Надеялись стать своими и равными среди равных в государстве, якобы ставившем своей задачей «всеобщее благоденствие». Однако простые решения серьезных проблем всегда чреваты негативными последствиями. Бывшие колонисты России, как и весь ее народ, его чаяния и заботы мало интересовали власть. В ходе тяжелейшей гражданской войны, когда решался вопрос жизни и смерти большевиков, захвативших власть в Кремле, В.Ленину позарез нужны были союзники в лице основной массы крестьянства. Немецкие колонисты были его составной частью и настраивать их против себя у него не было никакого резона. Кроме того, создание образцовой немецкой республики должно было стать и присно быть наглядным и живым «Агитплакатом» для созревающей, на взгляд большевиков, революции в Европе и, в первую очередь, в Германии. И уже через десять лет на смену эйфории от, казалось бы, удачно разрешенной проблемы, немцев постигло горькое разочарование

Третий колокольчик прозвонил для немцев, когда в России началось новое ограбление крестьян, называемая коллективизацией, повлекшее за собой страшный голод. И, в первую очередь в Поволжье. Но изменить они уже ничего не могли! Было поздно: и земли нет, и старая родина в одночасье стала недосягаемой, так как большевики перед ограблением крестьянства предусмотрительно заперли на крепкий замок четырёхмерную границу России.

Так, довольно просто и не без коварства новой власти российские немцы оказались в мышеловке, которая окончательно захлопнулась после выхода указов правительства от 28 августа 1941 и 10 января 1942 года.

После прихода А.Гитлера к власти надежды даже самых «упрямых» большевиков на революцию в Европе рассыпались в прах и немцы год от года становились всё более нежелательными персонами для российского государства. Немцев уже в 1934 году взяли на спецучет, а в 1953 году началось их насильственное переселение из западных районов страны в казахстанские степи для поднятия целинных и залежных земель. Российские немцы, как представители национальности не внушающей государству доверия, имеющей прямое отношение к враждебно настроенной против СССР Германии, более других народов подверглись сокрушительным репрессиям в 1937-38 годах. Вряд ли была перед началом войны немецкая семья, в которой хотя бы один из ее членов не был расстрелян по приговорам троек.

В.Ленин, «подарив» немцам автономию, исходил вовсе не из «исторической принадлежности земли россисйким немцам, в чём пытается нас убедить В.Мюллер, а совсем по другим, коньюнктурным причинам, и это доказывет весь дальнейший ход исторических событий 30-х 40-х годов.

А теперь обратимся к событиям, которые предшествовали правительственным указам в СССР 1941-42 годов, в результате которых большая часть немцев оказалась за Уралом и чуть позднее в трудовых лагерях смерти.

Согласно военной-политической доктрине Адольфа Гитлера, все немцы, живущие вне пределов Третьего рейха, были определены единым собирательным названием – немецкий народ (Volksdeutsche). Гиммлер, поясняя цель подобного подхода к немцам, живущим вне пределов Германии, выразился по этому поводу ещее яснее: «Мы должны привлечь к себе всю имеющуюся кровь, чтобы она не досталась нашему врагу, чтобы никогда больше нордическая или нормандская кровь не проливались в борьбе против нас».

Кредо А.Гитлера, изложенное в его книге «Майн Камф», определяло на ближайшее будущее геоплитическую стратегию Германии – расширение жизненного пространства за счет восточных земель Европы. А план «Барбаросса» определил крайнюю границу этого пространства: «линия Архангельск-Астрахань». Таким образом aвтономная республика Немцев Поволжья оказалась в зоне стратегических и геополитических интересов Германии.

Сразу же после вторжения в СССР А.Гитлером была издана директива об активном использование интеллектуального и трудовопго потенциала российских немцев, проживающих на оккупированных территориях, в интересах Рейха.

Поскольку А.Гитлер в своих стратегических планах в отношение немцев СССР не делал секрета, то о них в Кремле было известно очень хорошо.

А теперь давайте представим себя на месте кремлевского лидера в любом качестве – царя, восточного деспота, демократа или либерала. Условие для всех одно: государство, которым вы управляете, находится в небывалой опасности. Речь идет о жизни и смерти, о том – быть или не быть ему независимым?

Исходя из деклараций, провозглашенных Рейхом, у власти подспудно созревало однозначное решение – убрать немцев из зоны, подверженной угрозе оккупации, поскольку фюрер собирается использовать их потенциал в интересах Германии. То есть, попытаться нейтрализовать этот потенциал, чтобы он не достался врагу. Именно так и поступает Сталин, уже в первые недели депортируя немцев из всех западных районов (Украина, Крым, Кавказ и т.д), которые еще не были оккупированы. 28 августа очередь доходит и до немецев Поволжья, которое входит в зону стратегических интересов Германии.