Текст книги "Парижане и провинциалы"

Автор книги: Александр Дюма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

XLV. КАК БЫЛО ОТПРАЗДНОВАНО НОВОСЕЛЬЕ В ЗАМКЕ ВУТИ

На следующее утро все охотники, созванные Мадленом к семи часам утра по списку, который был составлен лично им, будучи предупреждены г-ном Редоном, что вместо охоты в этот день состоится большой званый завтрак, почти равный обеду, вместо того чтобы явиться ко времени, указанному в первом приглашении, и в костюмах охотников, явились в десять часов утра одетые так, как и подобает людям, собирающимся пировать у главного лица всей округи, то есть у господина мэра.

Встреча была назначена на половину одиннадцатого в замке Вути.

Господин Пелюш с наслаждением вновь разместился в своей великолепной комнате, которую он покинул с таким сожалением, не надеясь ее больше увидеть. Он безмятежно проспал там всю ночь и проснулся в девять часов.

Камилла, ответив церемонным реверансом на почтительное приветствие Анри, удалилась в свою маленькую комнатку, но спала она далеко не так долго, как ее отец, проснулась в пять часов утра и немедленно подбежала к окну в надежде услышать от Анри его обычное пожелание доброго утра; но никого не было видно, и ничто не выдавало присутствия в близлежащих зеленых зарослях какого-либо влюбленного, пусть даже и безмолвного. Камилла тогда вспомнила, что ей сказал ее крестный отец об обещании, данном г-ном Анри, не говорить ей больше ни слова о любви, и, сожалея, что ей довелось повстречаться с молодым человеком, столь твердо держащим свое слово, она все же не могла не восхититься подобной твердостью. И чтобы вознаградить его, а быть может, чтобы наказать, она послала тысячу воздушных поцелуев в том направлении, где, по ее предположениям, он находился, то есть в направлении охотничьего домика.

Что касается Анри, то, будучи верным своему обещанию, он удалился в охотничий домик, где крайне плохо провел ночь, почти не в силах заснуть; но когда стало рассветать, он подумал, что если ему не позволено говорить Камилле о своей любви, то ему вовсе не запрещено смотреть на нее, когда она появится в окне, а при своем тщеславии он нисколько не сомневался, что она в нем покажется. Поэтому он встал на рассвете и известными ему тропинками пробрался к маленькой хижине, называвшейся домиком садовника, но не потому, что в ней жил какой-то садовник, а потому, что внутри него лежали различные орудия садоводства; и там, глядя в оконце, все покрытое пылью, посреди которой он расчистил отверстие величиной с глазок, Анри стал дожидаться, когда откроется окно Камиллы. Как мы и говорили, оно открылось, и Анри с несказанным удовлетворением мог наблюдать, с каким старанием Камилла разыскивала его всюду, где он должен был быть, но где его не было, и счесть те поцелуи, которые она ему посылала, убежденная, что ее сейчас видят лишь Господь Бог и ангелы.

В половине одиннадцатого, как и остальные, она под руку со своим крестным отцом пришла в замок, и г-н Пелюш с удовлетворением отметил, что г-н Анри появился пять минут спустя после нее, и пришел с противоположной стороны.

Без четверти одиннадцать все собрались в главной гостиной. Господин Редон приветствовал прибывших с удивительной любезностью, а затем, вполголоса обменявшись со слугой несколькими словами, сказал:

– Господа, мы сядем за стол лишь в час, поэтому у нас есть время прослушать чтение одного документа, впрочем, надеюсь, не лишенного интереса. Господин Анри, будьте так любезны предложить вашу руку мадемуазель Камилле и садитесь возле нее. Поскольку это чтение в первую очередь затрагивает ваши интересы, то было бы кстати, если бы вы могли поделиться друг с другом чувствами, которые оно породит в вас.

Яркая краска выступила на лицах обоих молодых людей; но, не имея ни малейшего понятия о том, что должно было произойти, при всем своем замешательстве Анри встал, подал руку Камилле и вместе с ней направился к двери второй гостиной, обе створки которой распахнул перед ними слуга.

Во второй гостиной находились г-н Дерикур, нотариус Вути, и г-н Менессон, нотариус Виллер-Котре: один сидел за столом, на котором лежал двойной лист гербовой бумаги, другой расположился рядом. Оба были одеты, как и полагается нотариусам, то есть в черные сюртуки и белые галстуки.

В ту минуту, когда г-н Редон пригласил Анри взять Камиллу под руку, г-н Пелюш сделал протестующий жест, но Мадлен схватил его уже протянутую руку и придавил своей, сказав при этом:

– Подожди конца спектакля. Ты всегда успеешь выказать свой гнев и позже, если потребуется.

И он прошел вместе с ним в распахнутую дверь сразу же вслед за молодыми людьми.

Господин Пелюш лишь попытался оттолкнуть ногой Фигаро, поскольку пес, проявив полное неуважение к нему, хотел попасть в гостиную вслед за Анри и Камиллой; но Мадлен остановил ногу своего друга так же, как до этого он задержал его руку.

– Не трогай его, – смеясь, произнес он. – Собака более чем кто-либо имеет право услышать то, что сейчас будет зачитано.

За г-ном Пелюшем и Мадленом шли Жюль Кретон, г-н Жиродо и другие друзья Мадлена – все те, кого мы встречали в начале этой истории.

Это была та же самая гостиная, где за восемь месяцев до этого они собрались для чтения брачного контракта, так внезапно расстроенного неожиданным появлением дона Луиса.

Господин Пелюш обратил на это внимание Мадлена.

– Надо же! Действительно, это так, – ответил тот, словно до сих пор и не заметил этого.

Каждый сел в кресло; только одно оставалось незанятым рядом с Мадленом, и он, подозвав Фигаро, сделал ему знак расположиться в нем.

Фигаро повиновался, нимало не удивившись, что ему оказывают такую непомерную честь, и уселся, словно был вполне разумным существом.

– Господа, – произнес г-н Редон, – прошу вас выслушать, не перебивая, то, что вам сейчас будет прочитано. Те, у кого появятся какие-либо замечания, смогут высказать их после прочтения.

Присутствующие переглянулись с видимым удивлением. Господин Пелюш схватил за руку Мадлена, но тот, когда цветочник уже собирался открыть рот, прервал его словами:

– Прежде послушай, ведь это ни к чему не обязывает. Камилла и Анри вздрогнули и побледнели. Их взгляды жадно устремились к нотариусу, державшему в руках документ. Анри вытер со лба проступивший пот. Камилла прошептала:

– Боже мой! Боже мой!

Одни из двух нотариусов, г-н Менессон, поднялся и стал читать:

«Перед лицом метра Менессона, нотариуса Виллер-Котре, и его коллеги метра Дерикура, нотариуса Вути, предстали:

1) господин Анри де Норуа, совершеннолетний, занимающий должность руководителя работ в обществе «Мадлен и компания „, с жалованьем в тридцать тысяч франков…“

Анри подался вперед.

– Господин де Норуа, – обратился к нему г-н Редон, – вы, как и все остальные, связаны обещанием отложить все замечания до окончания этой процедуры.

Нотариус продолжил:

«… проживающий в своем замке Норуа коммуны Вути…»

– Как! – вскричал Анри. – В моем замке Норуа?

– Тише, ради Бога! – промолвил Мадлен. – Иначе мы никогда не закончим.

– Но однако… – заметил г-н Пелюш.

– Но ведь вам же обещали, господа, что все разъяснится в самом конце, – настаивал Мадлен. – Неужели так трудно дослушать?

Анри посмотрел на своего крестного с невыразимой признательностью. Камилла молитвенно сложила руки.

«… в своем замке Норуа, – повторил нотариус, – выступающий от своего собственного имени, с одной стороны;

2) господин Мадлен, действующий от своего имени в связи с приданым, которое он назначит ниже сего будущему супругу, – с той же стороны…»

Молодые люди одновременно воскликнули:

– Мой друг!

– Мой крестный!

– Тише! – крикнул Жюль Кретон голосом судебного пристава из «Женитьбы Фигаро».

Нотариус возобновил чтение:

«3) мадемуазель Камилла Пелюш, несовершеннолетняя девица, выступающая от своего собственного имени при содействии и с разрешения господина Пелюша, ее отца, – с другой стороны…»

– Здесь, – произнес г-н Пелюш, отдавая честь на военный лад, – но, однако…

– Тише! – повторил Жюль Кретон голосом еще более гнусавым, чем в первый раз.

«4) господин Пелюш, – читал нотариус, – отец, выступающий в присутствии собравшихся при сем как с целью засвидетельствовать свое одобрение, так и желая оказать содействие своей дочери и дать ей разрешение на этот брак, в связи с приданым, которое он назначит ниже сего в ее пользу, – с другой стороны…»

Господин Пелюш открыл рот, чтобы заговорить, но Мадлен закрыл его рот ладонью.

«Каковые стороны, – продолжал нотариус, – установили нижеследующие правовые условия брака, решенного между господином Анри де Нору а и мадемуазель Камиллой Пелюш:

Статья 1.

Имущество будущих супругов будет нераздельно».

– Пропустите, – сказал Мадлен.

«Статья 2.

Супруги не будут иметь обязательства по долгам и ипотеке одного и другого».

– Дальше, – повторил Мадлен.

Нотариус пропустил обычную статью контракта, чтение которой представлялось бесполезным Мадлену, и перешел к статье третьей: «Назначение приданого будущему супругу».

При упоминании этой столь важной статьи брачных контрактов все напрягли слух.

«По случаю брачного союза, – читал г-н Менессон, – господин Мадлен выделяет и назначает в виде приданого господину Анри, своему крестнику, а тот с благодарностью принимает сумму в триста тысяч франков билетами Французского банка, которую через мое посредство господин Мадлен в настоящую минуту вручает будущему супругу…»

И г-н Менессон достал из своего кармана пачку банковских билетов, которую он положил на стол со следующими словами:

– Подсчет проведен, я все проверил.

Анри встал, дрожащий и бледный как мертвец, явно намереваясь что-то сказать, но прежде чем он успел раскрыть рот, Мадлен повелительно сказал ему:

– Молчите и садитесь. Я прошу вас об этом, а в случае надобности я вам это приказываю.

Анри упал на стул и, закрыв лицо руками, разрыдался. Мадлен подал знак нотариусу, который продолжил:

«Статья 4.

Назначение приданого будущей супруге.

По случаю брачного союза господин Пелюш со своей стороны выделяет и назначает в виде приданого мадемуазель Камилле Пелюш, своей дочери, будущей супруге, атас благодарностью принимает сумму в триста тысяч франков билетами Французского банка, которая будет ей вручена при чтении контракта».

– Но, – вскричал г-н Пелюш, – что за ерунду вы здесь читаете, сударь? Неужели вы полагаете, что я прибыл открывать охоту, имея в кармане триста тысяч франков в банковских билетах?

– Не знаю, сударь, – спокойно ответил второй нотариус. – Но я знаю, что мне их вручили сегодня утром от вашего имени…

– Кто? – вскричал г-н Пелюш.

– Ваш друг Мадлен, и вот они.

Сказав это, нотариус в качестве противовеса приданому Анри положил на стол пачку в триста тысяч банковских билетов, произнеся, как и его коллега:

– Подсчет проведен, я все проверил.

– Мадлен! Мадлен! – вскричал г-н Пелюш, не зная, что ему делать: то ли рассердиться, то ли броситься в объятия друга.

– Отец, – воскликнула Камилла, – отец, я согласна, последуйте моему примеру!

И подобно Герсилии, подталкивающей Ромула и Тация в объятия друг друга, Камилла толкнула г-на Пелюша в объятия Мадлена.

С этого мгновения ни с той, ни с другой стороны более не последовало никаких замечаний.

Молодые люди переглянулись, опьянев от счастья, но все еще сомневаясь. Мадлен подтолкнул Камиллу в объятия Анри так же, как до этого Камилла

отправила г-на Пелюша в объятия друга.

Ничего нельзя было разобрать, кроме взрывов смеха, радостных всхлипов, бессвязных восклицаний.

Оба нотариуса, в противоположность античным авгурам, которые не могли смотреть друг на друга без смеха, одновременно вытащили платки из карманов и взглянули друг на друга, утирая слезу.

Жюль Кретон опрокидывал одно за другим кресла, а Фигаро прыгал, радостно лая и не подозревая, что он являлся первопричиной всего этого.

Анри, как ребенок, подошел к Мадлену и упал перед ним на колени.

Мадлен обнял его и прижал к груди.

– О мой благородный, мой достойный друг, – сказал ему Анри, – вправе ли я принимать от вас подобные благодеяния?

– Как?! Вправе ли ты? – вскричал Мадлен. – Полагаю, да.

– На каком основании? – спросил Анри. – Кто я вам? Ваш крестник, только и всего.

– Несчастный! – сказал ему Мадлен. – Неужели ты до сих пор не понял одного?

– Чего?

– Того, что эта бедная девушка, которую соблазнил граф де Норуа, твоя мать…

– Да?

– Это была моя сестра, неблагодарный!

Анри вскрикнул от радости и бросился на грудь Мадлену.

– Да, да, – вскричал он, – я был страшно неблагодарным!

– Ну, дети мои, – произнес Мадлен, – все это прекрасно, но мы забыли главное.

– Что же мы забыли? – спросил г-н Пелюш со слезами на глазах.

– Черт возьми! Мы забыли подписать контракт.

– Это верно, – заметил г-н Пелюш и, взяв перо, подписал гербовую бумагу первым.

Мадлен поставил свою подпись вслед за ним.

Затем – оба супруга.

После этого – все вперемешку, как попало.

Величественные росчерки обоих нотариусов завершили дело.

Когда была поставлена последняя подпись, дверь обеденной залы распахнулась, открывая вид на великолепно накрытый стол, и слуга объявил:

– Господин и госпожа де Норуа, кушать подано!

– О-о! – произнес Жиродо, единственный, кто с сожалением смотрел на происходящее. – Господин и госпожа де Норуа – еще рано их так называть!

– Во всяком случае, этого не долго ждать, – заметил г-н Редон, – так как в назначенный час мы отправимся в мэрию, а господин кюре обещал нас ждать до двух часов в церкви.

Все произошло так, как и было намечено. После великолепного завтрака, во время которого молодые люди и крошки не взяли в рот, они, все еще не веря своему счастью, совершенно оглушенные случившимся, выполнили все формальности обеих процедур: гражданского брака и венчания.

После венчания, как обычно, все прошли в ризницу, где каждый поцеловал новобрачную и расписался в книге записей.

Господин Пелюш взял перо в свою очередь и уже собирался поставить свое имя.

– Черт возьми! – внезапно вскрикнул он так громко, что все обернулись.

– Что случилось? – спросил Мадлен.

– А как же Атенаис? Ведь мы забыли о ней, только и всего!

– Полно, – усмехнулся Мадлен. – Завтра открытие охоты: пошлешь ей в корзике с добычей уведомительное письмо.

– А, черт возьми! Тем хуже! – произнес г-н Пелюш решительным тоном, каким Цезарь воскликнул, переходя Рубикон: «Alea jacta est! note 18Note18
  Жребий брошен! (лат.)


[Закрыть]» В конце концов она не ее родная мать, а я ее отец!

И он поставил свою подпись.

КОММЕНТАРИИ

Роман «Парижане и провинциалы» («Parisiens et provinciaux»), высмеивающий меркантильность и ограниченность французских буржуа, был написан в 1866 г. На фоне незамысловатой любовной истории Дюма с неподражаемым юмором описывает свои родные места, парижские и провинциальные нравы и быт, сцены охоты.

Время действия – лето 1846 г. – осень 1847 г.

Роман впервые публиковался в газете «Пресса», с 26.06 по 13.10.1866. Первое его книжное издание: Paris, Techen, chez Charles Prochaska, Libr.-Editeur, 24mo, 4 v., 1867.

Сверка перевода с оригиналом была выполнена по изданию: Paris, Michel L6vy freres, 12mo, 2 v., 1868.

351 … Старый Париж уходит от нас! – Во второй пол. 50-60-х гг. XIX в. была произведена коренная перестройка старой части Парижа в пределах кольца Бульваров, проложенных в кон. XVII в. на месте средневековых городских стен. Там было снесено множество домов (до 27 тысяч), построено много новых, сооружено девять мостов, проложены новые прямые и широкие улицы, заменено покрытие улиц. Кроме украшения города и улучшения его санитарного состояния, эти меры имели целью создать условия для использования артиллерийского огня и атак кавалерии при подавлении народных восстаний.

… с нарисованным или высеченным на углу изображением Мадонны … – В католических странах Европы рисованные или скульптурные изображения распятия или Богоматери служат обычными украшениями углов улиц и глухих стен.

… резными деревянными фризами – скромными парфенонами каких-то безвестных Фидиев … – Фриз – полоса в верхней части здания, заключенная между его главной балкой и карнизом и обычно украшенная сплошным орнаментом.

Парфенон – храм Афины, древнегреческой богини-воительницы, покровительницы мудрости и женских ремесел; был построен в 447 – 488 гг. до н.э. в Афинах, крупнейшем городе и культурном центре Древней Греции; архитекторами храма были Иктин и Калликрат, а статуи его фронтонов и рельефы фриза создавались под руководством Фидия; храм был разрушен в 1687 г. при осаде Афин венецианцами, а его сохранившиеся скульптурные изображения в нач. XIX в. были вывезены в Англию; ныне он частично восстановлен.

Фидий (нач. V в.-ок. 432/431 до н.э.) – знаменитый скульптор Древней Греции, автор статуй на афинском Акрополе и скульптурного убранства Парфенона; друг Перикла и приверженец демократического строя. Его произведения дошли до нового времени лишь в копиях. Статуя Зевса Олимпийского работы Фидия в древности входила в число т.н. «семи чудес света».

… застывшими, словно подлинные вехи крепостной стены Карла VI… -

Карл VI (1368-1422) – французский король с 1380 г.; большая часть его царствования отмечена неудачами в Столетней войне (1337-1453) с Англией и гражданскими раздорами, прежде всего враждой «бургиньонов» («бургундцев») и «арманьяков», т.е. феодальными кликами сторонников двух соперничавших за власть и влияние родственников короля – герцога Бургундского и герцога Орлеанского (последнего поддерживал граф д'Арманьяк, по имени которого получила название партия его сторонников). Эти потрясения в значительной мере были связаны с тяжелым психическим заболеванием Карла VI.

Однако при Карле VI крепостные стены в Париже не сооружались, и здесь, скорее всего, подразумеваются те, что были воздвигнуты в период царствования Карла V (см. след. примеч.).

… это стены дворца Сен-Поль, отбрасывавшие свою тень на лоб мудрого короля Карла V… – Дворец Сен-Поль, находившийся на восточной окраине Парижа, был построен в XIV в. Карлом V; после подавления народного восстания в столице туда была перенесена королевская резиденция из дворца на острове Сите; разрушен в XVI в.

Карл V Мудрый (1337 – 1380; правил с 1364 г.) – король Франции из династии Капетингов; успешно вел Столетнюю войну против Англии, упорядочил внутреннее управление и финансы страны; в 1358 г. подавил крестьянское восстание Жакерия в Северной Франции и народные выступления в Париже.

… это образ Богоматери, у подножия которого, на улице Барбетт, оборвалась эта почти кровосмесительная и все же такая поэтичная любовная связь герцога Орлеанского, прославившаяся в веках скорее благодаря его супруге Валентине, чем его любовнице Изабелле … – Улица Барбетт находится в восточной части старого Парижа; она была проложена в 1563 г. через территорию располагавшегося здесь особняка Барбетт и первое время называлась Новой улицей Барбетт, поскольку поблизости находилась Старая улица Барбетт, вошедшая позднее в улицу Вьей-дю-Тампль (Старую улицу Тампля). Герцог Олеанский, Луи (1372 – 1407) – представитель т.н. второго Орлеанского дома, родоначальник линии Орлеан-Валуа, младший брат короля Карла VI; воспользовавшись слабоумием короля и благосклонностью Изабеллы Баварской (см. примеч. к с. 52), его жены – поэтому Дюма и называет их связь почти кровосмесительной, – в 1404 г. стал регентом государства; был убит своими политическими противниками (его закололи 23 ноября 1407 г. убийцы, напавшие на него, когда он, направляясь к королю, переходил улицу Вьей-дю-Тампль).

Валентина Висконти (ок. 1370 – 1408) – жена Луи Орлеанского с 1389 г., дочь герцога Миланского; после убийства мужа, относившегося к ней весьма холодно, обратилась к королю с просьбой об отмщении, но была удалена от двора; имела восьмерых детей и перед смертью взяла с них клятву отомстить за отца.

352 … это Венсенский замок, где добрый король Людовик IX читал молитвы, а г-н де Бофор вешал раков в знак своей ненависти к знаменитому плуту Мазарино Мазарини … – Венсенский замок – см. примеч. кс. 168.

Людовик IX Святой (см. примеч. к с. 189), известный своим благочестием, часто жил в Венсене и вершил суд под дубом в местном лесу.

Бофор, Франсуа Вандом, герцог де (1616-1669) – побочный внук Генриха IV; один из вождей «Фронды принцев»; пользовался в Париже большой популярностью, за что получил прозвище «Король рынков».

За противодействие политике Мазарини герцог Бофор был заключен в Венсенский замок и провел там несколько лет. Его развлечения там, и в частности то, как он вешал Мазарини под видом вареного рака, красный цвет которого намекал на кардинальское одеяние министра, описаны Дюма в романе «Двадцать лет спустя» (глава XX).

Мазарини, Джулио (1602 – 1661) – французский государственный деятель, по рождению итальянец; с 1643 г. – первый министр; кардинал; фаворит королевы Анны Австрийской; продолжая политику кардинала Ришелье, добился гегемонии Франции в Европе; был приглашен на французскую службу Ришелье, который познакомился с ним в Италии во время дипломатических переговоров, и, находясь при смерти, рекомендовал его Людовику XIII в качестве своего преемника.

… это замок Тампль, где кровавым потом истекала королевская власть… – Тампль (от фр. temple – «храм») – укрепленный монастырь в Париже, построенный в XII в.; служил резиденцией рыцарей военно-монашеского ордена тамплиеров (храмовников). В Тампль в августе 1792 г. был заключен вместе с семьей король Людовик XVI, и оттуда в январе 1793 г. он был уведен на казнь.

… это тюрьма Аббатства, откуда вышли жертвы 2и 3 сентября… – Аббатство – средневековая тюрьма монастыря Сен-Жермен де Пре, куда заключали крестьян монастырских владений; с 1674 г. – военная тюрьма; в годы Революции – политическая. 2 – 5 сентября 1792 г. городские низы Парижа, возбужденные неудачами французской армии в войне с вторгшимся во Францию неприятелем и слухами о контрреволюционном заговоре в тюрьмах, произвели там массовые казни заключенных: аристократов, священников, не присягнувших конституции, и королевских солдат, расстреливавших народ во время восстания 10 августа. В результате погибло около половины заключенных.

… балаганные подмостки на бульваре Тампль, где жители предместий изумлялись шутовским выходкам Бобеша и Галимафре … – Бульвар Тампль – часть магистрали Больших бульваров на ее северо-восточной части; название получил от монастыря Тампль, располагавшегося неподалеку; проложенный и благоустроенный в кон. XVII – нач. XVIII в., он был засажен стоящими в пять рядов крупными деревьями; позднее на нем появилось множество кафе и мелких театров. Бобеш (фр. bobeche означает «башка», «рожа»; настоящее имя Ан-туан Марделяр, или Манделяр) – французский комический актер нач. XIX в.; прославился во времена Империи и Реставрации; считался характерным артистом на амплуа балаганного шута и простака, развлекающего толпу; на бульваре Тампль выступал в театре Пигмеев.

Галимафре (фр. galimafree означает «бурда»; настоящее имя Огюст Герен; 1791 – ок. 1870) – французский комический актер на амплуа шута, партнер Бобеша, выступавший вместе с ним в балаганных театрах в период Империи и Реставрации; умер в безвестности.

… увидев в приоткрытую дверь, охраняемую служащим Курция, добродетельную Сусанну, одеяние которой состояло лишь из ее собственного целомудрия, меж двух похотливых старцев… – Курций (настоящее имя Кури, или Курс) – основатель двух музеев восковых фигур в Париже (ок. 1770 г.): один из них располагался в Пале-Рояле (там были представлены изображения великих и замечательных людей), а другой – на бульваре Тампль (здесь были выставлены фигуры всякого рода негодяев и преступников). Сусанна – героиня Библии, красивая и благочестивая жительница Вавилона, перешедшая в иудаизм; она была ложно обвинена в прелюбодеянии двумя старцами, домогательства которых были ею отвергнуты, однако от казни ее спас юный Даниил, обнаруживший обман. Рассказ о Сусанне (Даниил, 13) в первоначальном древнееврейском тексте Ветхого завета отсутствует: это более поздняя вставка, относящаяся к кануну нашей эры. Здесь имеется в виду сцена, когда Сусанна купается в своем саду, а похотливые старейшины подглядывают за ней.

… бессмертный суд царя Соломона с фигурами настоящей матери, обманщицы и ребенка, которого чуть было не разрубили на две части! – Соломон – царь Израильско-Иудейского царства с 965 до 928 г. до н.э. в период его наивысшего расцвета; согласно библейской легенде, славился мудростью, любвеобильностью и справедливостью и был автором нескольких книг Библии. Здесь речь идет о библейской легенде, получившей название «Суд Соломона». К царю обратились две женщины-блудницы, родившие в одно и то же время и в одном и том же доме по ребенку, один из которых вскоре умер; каждая из них утверждала, что в живых остался ее ребенок. И тогда Соломон сказал: «Рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой» (3 Царств, 3: 25). Истинная мать из-за жалости к сыну тотчас отказалась от такого решения, а равнодушная обманщица согласилась с ним. Так царь узнал, какая из двух женщин – мать этого ребенка, и отдал его ей.

… Прощай Париж Филиппа Августа, Карла VI, Франциска I и Генриха IV! – Филипп II Август (1165-1223) – король Франции с 1180 г.; успешно проводил политику централизации государства и расширил его пределы.

Франциск I (1494-1547) – король Франции с 1515 г. (до воцарения – граф Ангулемский, герцог Валуа, первый принц крови); крупный государственный деятель, правление которого явилось важным этапом формирования абсолютной монархии в стране; вел активную внешнюю политику, отмеченную постоянным соперничеством с германским императором Карлом V Габсбургом, пытался (не всегда успешно) противостоять гегемонистским устремлениям Габсбургского дома и удержать французские территориальные завоевания в Италии; оказывал покровительство наукам, искусствам и просвещению, способствовал развитию французской культуры Возрождения, создал самый блестящий в Европе двор, где важную роль играли представительницы прекрасного пола, большим поклонником которого был он сам.

Генрих IV (1553-1610) – король Наварры с 1572 г. под именем Генриха III и Франции с 1589 г. под именем Генриха IV; в 70 – нач. 90-х гг. XVI в. глава протестантской (гугенотской) партии во Франции; став королем Франции, первым из династии Бурбонов, фактически восстановил единство страны, разрушенное религиозными войнами второй пол. XVI в., и проводил политику ее экономического развития; способный полководец; самый популярный из французских королей.

… начиная с терм Юлиана и кончая Триумфальной аркой на площади Звезды … – Термы Юлиана – так Дюма называет дворец Терм, грандиозное сооружение римской эпохи (III в. н.э.), одно из древнейших в Париже, сохранившееся вблизи исторического центра города; в XIX в. это здание принято было считать дворцом, построенным императором Констанцием I Хлором, а в настоящее время считают общественными купальнями (термами). Юлиан – римский император с 361 г. Флавий Клавдий Юлиан (331-363), прозванный Отступником, поскольку он пытался возродить язычество и остановить распространение христианства; в 355-360 гг. в качестве соправителя своего предшественника Констанция II управлял провинцией Галлией (соврем. Францией) и, возможно, жил во дворце Терм.

Триумфальная арка – грандиозное сооружение (высотой до 50 м), возведенное по замыслу Наполеона I в честь его побед; она должна была служить западными воротами Парижа; воздвигать ее начали в 1806 г., а завершили в 1836 г.; арка построена на возвышенности, которой заканчивается в своей западной части проспект Елисейские поля, на площади Звезды; богато украшена скульптурами; на ней выбиты имена 386 генералов, участвовавших в битвах времен Республики и Империи.

Площадь Звезды – большая круглая площадь в конце Елисейских полей, от которой лучами расходятся 12 широких проспектов; начала формироваться в первые годы XVIII в., а окончательное устройство приобрела в 50-х гг. XIX в.; свое современное название получила в 1863 г.; в XVIII – XIX вв. на ней находилась застава для сбора ввозных пошлин в Париж.

353 … забыли даже название той улицы, из которой вырос Севастопольский бульвар. – Севастопольский бульвар – одна из центральных магистралей Парижа; идет от площади Шатле на правом берегу Сены через центр старого города в северном направлении к Восточному вокзалу; проложен в 1855-1857 гг. во время реконструкции столицы в 50-60-х гг.; название получил в честь взятия английскими и французскими войсками Севастополя в 1855 г. во время Крымской войны 1853 – 1856 гг. против России. Севастопольский бульвар вобрал в себя более десяти улиц торговой части старого Парижа, через которую был проложен.

… Мы имеем в виду старую и почтенную улицу Бур-л'Аббе. – Улица Бур-л'Аббе находилась в торговой части старого Парижа, между

улицами Сен-Дени и Сен-Мартен, и шла в меридиональном направлении, связывая несколько небольших улочек этого района; она была известна с XII в. и когда-то служила улицей находившегося здесь небольшого селения; в сер. XIX в. была поглощена Севастопольским бульваром. После этого в том же районе была проложена Новая улица Бур-л'Аббе, соединявшая улицы Сен-Мартен и Севастопольский бульвар и позднее ставшая называться просто улицей Бур-л'Аббе.

… в сплетении улочек и переулков, соединявших улицы Сен-Дени и Сен-Мартен. – Улица Сен-Дени – одна из радиальных магистралей старого Парижа; ведет от правого берега Сены на север к Бульварам; существует с VIII в.; с развитием города Сен-Дени и одноименного монастыря у северных окраин столицы приобрела большое значение как путь в этом направлении.

Улица Сен-Мартен – другая радиальная магистраль Парижа, проходящая параллельно улице Сен-Дени, восточнее ее; ведет от правого берега Сены на север к Бульварам.

.. острый угол, образовавшийся там, где Бур-л'Аббе выходила к улице Гренета … – Улица Гренета, наискось соединяющая улицы Сен-Дени и Сен-Мартен, известна с XIV в.; в нее своим северным концом упиралась улица Бур-л'Аббе, образуя с ней острый угол на западной своей стороне.

… экзотическое растение из страны феи Морганы или королевства Титании … – Фея Моргана – волшебница, героиня народных легенд о короле бриттов Артуре (V – VI вв.), на основе которых в средние века возникло множество рыцарских романов; соперница другого великого волшебника этого цикла – Мерлина. Титания – королева эльфов, персонаж комедии У.Шекспира «Сон в летнюю ночь».

354 … указать занятие предпринимателя, носившего столь изысканную и благозвучную фамилию. – Фамилия Пелюш (фр. Peluche) означает «плюш».

… за последние годы искусство разного рода Наттье и Баттонов достигло значительного развития. – Магазины искусственных цветов, принадлежавшие парижским торговцам Наттье и Ф.Баттону в сер. XIX в. располагались на улице Ришелье.