Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Александр Цзи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Что мне с тобой сделать, ведун? – пропел эльф на росском языке. Его серебристые волосы слиплись от дождя, вода стекала со лба и длинного носа. В больших сиреневых глазах не было злобы – лишь удовольствие и любопытство. – Ты сильный, сильней всех остальных, не правда ли?

…Включился допарт Глаза Урода.

Что от него толку-то? У россов есть магическая защита.

– Взять тебя в плен, что ли? Поизучать? Почему ты другой?

…Активировался допарт Морока – от него тоже пользы ноль. К тому же работает он лучше в сочетании с артефактами – такими как кольца и М-стикеры, с которыми я давно не заморачивался. Может быть, зря?

– Или ты слишком опасен, и надо с тобой быстро покончить?

Я попытался высказаться – получилось не очень. С губ сорвалось какое-то невразумительное кряхтенье.

– Что? – наклонился ко мне эльф.

– Давай уже… – выдавил я, сотрясаясь от ударов током. – Скорей! Дольмен, врубайся!

Эльф не понял, естественно. Но я и не пытался ему что-то объяснить, просто тянул время.

А допарт Дольмена все-таки подключился – раньше Знака Умбота, слава яйцам! Не хотелось бы, чтобы еще и Первая Ива сунула сюда нос.

Дольмен открывает врата между мирами (если считать миром виртуальную реальность, сгенерированную Единым) и дарит геркулесову силу и энергию. Мгновенно мускулы наполнились нечеловеческой силой, которая когда-то заставляла меня голыми руками выкорчевывать деревья в лесу. Я протянул левую руку и оторвал от доспеха чертов дротик. Правой вцепился в кисть эльфа – тот тонко вскрикнул и выронил кинжал.

Я перевернулся – сейчас эльф оказался внизу, а я сбоку и сверху. Сверху лило с такой силой, что вспомнилось наше с Витькой и Ивой путешествие по Поганому полю… Значит, дожди и здесь бывают! Ближе к горам и полноводной реке.

– А мне что с тобой сделать? – выдавил я.

Эльф смертельно побледнел после неожиданной камасутры. Он не ожидал такого во всех отношениях кульбита.

Оба мы совершенно забыли, что находимся посреди поля боя и вокруг идет сражение. И никто нам по странной прихоти судьбы не мешал.

Я схватил эльфа за ошейник и потянул в сторону. Тонкая шея согнулась. Небольшое усилие – и хрустнут позвонки.

– Не убивай меня! – просипел эльф. – Лучше возьми в плен!

– А на хрена ты мне там нужен? Кормить еще тебя…

– Договоримся!.. – выдохнул эльф, закатывая глаза.

Я ослабил давление.

Договоримся?

Он может знать полезные вещи, которые пригодятся в будущем. В крайнем случае обменяем его на наших пленных. На то, чтобы обменять его на Киру, надежды мало.

– Ладно, – согласился я.

И врезал кулаком по лицу. Не сильно, но росс моментально погрузился в глубочайший нокаут. Я и сам плохо осознавал свою чудовищную силу, подаренную допартом и собственным изменившимся организмом. И воздержанием вблизи самых сексуальных женщин (и биоботов) Поганого поля. Без преувеличения – я даже гриф олимпийской штанги согнул бы при желании.

– Полежи тут пока…

Я выпрямился, быстро огляделся. Удача – дама капризная, в любой момент может подвести. Пока на меня никто не обращает внимания, но долго это не продлится.

К удивлению, Отщепенцы держали позиции. Я уже разобрался, что наши стрелы не бьют током, но благодаря заостренным наконечникам пробивают плоть. Множество россов было ранено, с десяток улепетывало на байках, а Отщепенцы гнали их верхом. Несмотря на рев двигателя, байки имели “потолок” скорости, чтобы не превосходить лошадей. То есть наши возможности были примерно равны, несмотря на кажущуюся разницу в экипировке.

Кое-кто увлеченно фехтовал, кто-то бездыханными мокрыми грудами лежал на земле.

Если для россов эта договорная война – спорт, то спорт это в высшей степени экстремальный. В самый раз для пресыщенных от всего на свете россов.

Я потащил пленного за шкирку по траве – собирался положить его тихонечко возле малахитовой стенки и вернуться на поле брани. Глядишь, еще пленных возьму, и тогда у эльфа появятся соседи.

Пока доковылял до стенки, уложил эльфа и обернулся, ситуация в “соте” успела измениться. Отщепенцы, несмотря на кажущуюся неорганизованность, теснили врага, а россы отступали. Дождь к тому времени почти прекратился, черные тучи откочевали к горам, где угрожающе погромыхивал гром и посверкивали молнии. Выглянуло солнце, и стало душновато.

Я торжествующе завопил и побежал следом за бро и сис, размахивая саблей и высматривая своего коня.

И тут ситуация изменилась снова. Произошло замешательство среди Отщепенцев, они дрогнули и начали отступать. Среди россов тоже произошла перегруппировка. Разноцветные попугаи выстроились в линию, которая вытянулась клином. На его острие на байке несся росс – субтильный, лицо закрыто платком-шемагом и зеркальными очками, длинные красные волосы развеваются языками пламени и…

Нет, это был не росс, а росска! Женщина с обалденным телом, какое бывает только у суперфотомоделей после качественного фотошопа или в воображении художников типа Бориса Валеджо. Росска сидела на байке, наклонившись вперед, прильнув к нему грудью, а талия тоненькая-претоненькая, зато ноги – длинные и крепкие в обтягивающих штанах, и ягодицы такие, что глаз не отвести. Не представляю, как можно так сидеть на байке, но в позе было столько эротичности, что я на миг позавидовал байку.

Но самое потрясающее в этой диве было то, что билась она с восхитительным мастерством и остервенением. Вырубила на ходу одного Отщепенца электродротиком, сбила с коня другого веревкой с утяжелителями, полоснула третьего саблей… Она носилась по полю туда-сюда широкими зигзагами и расчищала пространство от неуклюжих волосатых варваров.

Я наконец заметил своего коня – уловил его В-сканером. Приманил Знаком Урода и вскочил в седло. Он не был ранен, как ни странно.

Собственно, я мог уже не биться. Себя проявил, даже пленного взял – для Секуляров достаточно. Галочка поставлена. Можно удалиться в сторонку и ждать, когда объявят перерыв на обед.

Но я слишком распалился после всего пережитого. В жилах бурлил адреналин и тестостерон, древний зов далеких предков-воинов звучал так громко, что заглушал голос разума. Не успев все обдумать как следует, я рванул вскачь к росской фурии с саблей наголо.

Понимаю: идиотизм. Но битва – это битва. Не хуже (точнее, не лучше) коллективного умопомешательства. Это как очутиться в центре беснующейся толпы или на трибунах футбольного поля. И битва, и толпа – это стихии, которые захватывают тебя целиком, и ты разучаешься думать.

Мы с фурией схлестнулись как два средневековых рыцаря. Клинки мощно ударились друг о друга – звон и искры! Мы разъехались, развернулись и снова начали сходиться. Кисть у меня побаливала от удара, но боль была терпимая. Сил у фурии немало – я это ощутил после одного-единственного удара.

“Включить боевой режим!” – крикнул я мысленно, не особо надеясь, что режим включится после слишком короткого перерыва. Но он вдруг включился.

Мы снова сошлись на полной скорости, я отбил удар сабли почти небрежно, хотя фурия целила в ногу, выронил оружие и освободившейся рукой ухватил диву за красные волосы, после чего выдернул из седла.

Рывок заставил меня самого в срочном порядке покинуть коня. Благодаря боевому режиму я спрыгнул с четвероногого друга с ловкостью Джеки Чана, не выпуская огненные патлы.

Где-то радостно взревели Отщепенцы, наблюдая мое циркачество.

Фурия упала на спину, то тут же ее длинные ноги взметнулись и ударили меня в корпус. Я отпустил волосы, а ноги росски мотнулись в другую сторону, и бешеная дива прыжком оказалась снова в вертикальном положении. Какое мастерство!

Не теряя ни мгновения, она ударила меня кинжалом – саблю тоже выронила после кульбита. Боевой режим позволил мне пропустить ее вооруженную руку подмышкой, я сразу развернулся, выламывая кисть. Прием сработал – фурия потеряла теперь и второе свое оружие. Но сдавать не намеревалась.

Обрушила на меня удары своими восхитительными ногами, которые у нее были невероятно сильными и одновременно гибкими, что в природе вообще встречается редко.

Я неловко, но быстро отбил все ее стремительные “вертушки” неуклюжими блоками. Она отскочила, поняв, что меня, так сказать, голыми ногами не возьмешь. В зеркальных очках отражалось поле битвы и я сам. Хотел бы я видеть выражение ее лица! Да и вообще лицо. Шемаг сбился вниз, и я увидел тонкий носик.

Возникла крохотная пауза. Фурия подняла одну руку – на кисти виднелось что-то вроде смарт-часов. Прибор пикнул, моргнул красным глазом – и сзади взревело. Я отступил и оглянулся – к нам ехал байк. С пустым седлом. Вероятно, фурия управляла им через эти самые смарт-часы.

Байк резко ускорился, из-под обоих колес вылетели куски почвы. Я увернулся, как тореадор от быка, и тут на меня насела фурия. Тут мне пришлось несладко: с одной стороны атаковала фурия, с другой – ее байк. Не знаю, как она управляла своим транспортом; скорее всего, в байк встроен умбот, которому достаточно приказать нападать на конкретного человека, а в деталях он и сам разберется.

Надо срочно вырубать фурию и раздавить к чертям собачьим ее смарт-часы! Я прыгнул с места сразу метра на три и схватил диву на плечи, одновременно повернув таз вбок, чтобы не получить коленом по яйцам. Так и есть: твердое колено врезалось мне в бедро. Сзади опять взревел байк. Я развернулся вместе с фурией, подставляя ее тело под удар байка.

Байк несся на максимальной скорости, затормозить резко не смог бы ни за что. Он и не затормозил – но и удара не последовало.

В состоянии боевого режима я вижу все как бы в слоумо. И в то же время отлично оцениваю настоящую скорость.

В этом самом слоумо я увидел, как несущийся прямо на застывшую в моем захвате фурию байк развалился на части: руль, сферические колеса, седло, прочие части – все это разлетелось в воздухе, как от медленного взрыва, облетело фурию и меня и снова сложилась в единое целое уже на другой стороне. Одно из колес мазнуло меня по икре, и я чуть не свалился. Удержался на ногах, но выпустил фурию.

А еще я заметил кое-что…

БОЕВОЙ РЕЖИМ ВЫКЛЮЧЕН

– Вот же сука! – прошипел я на тру-ру.

А где обратный отсчет? Был, но я его прошляпил в пылу схватки? Очень даже может быть.

– Еще какая, малыш! – отозвалась фурия на чистейшем тру-ру.

Я бы удивился этому знанию чистого русского языка у росса, но мозг (или нейрочип?) напомнил увиденное мельком секунду назад. Когда развалившийся на части байк облетел нас роем, я увидел полупрозрачные тяжи какой-то слизи между кусками байка.

Я уже видел эту слизь, управляющую металлоломом…

Лего!

Но как? Днем? Под управлением россов?

Думать некогда. Я повернулся и выстрелил из всех Знаков в байк, который снова несся на меня. Затем еще раз – из Знака Глаза Урода, в пустоту.

“Ко мне!”

И тут случились сразу две вещи.

Байк снова развалился на части, но собираться больше не хотел. Сферические колеса, покрытые морщинами наподобие извилин, укатились в траву, седло, двигатель и прочие части застыли на земле. А слизистое Лего стянулось в сферу и ускользнуло в заросли.

Одновременно ко мне подскочил всхрапывающий, вращающий глазами конь, притянутый волшбой. Я бы и им воспользовался удаленно в бою, как росска байком, если бы допер до такой тактики раньше.

Но никогда не поздно исправлять ошибки. Я “велел” коню встать позади фурии, чтобы отрезать ей отступление.

– А ты неплох! – сказала фурия на тру-ру низким грудным голосом.

И сняла очки и шемаг.

Я уставился на нее. Большие миндалевидные глаза были желтые, без зрачка. Черты лица хоть и тонкие, женские, но было в них что-то знакомое…

– Ты сестра Габриэля? – воскликнул я.

Она засмеялась, задрав голову и откинув красную копну. Шея у нее была тонкая и без кадыка.

– Я и есть Габриэль, дурачок! Вернее, Габриэлла. Так меня сейчас зовут. Надоело мужское тело, захотелось женского. Ты разве не в курсе, что в Республике можно без проблем менять пол при желании?

– Так… – Я старался не показывать ошеломление. – Ничего удивительного… Яиц у тебя и раньше не было, так что сейчас тебе так даже лучше… Из хренового мужичка, глядишь, и получится п*здатая женщина!

Габриэлла снова засмеялась.

– Ты стал остроумным, Олесь! И очень сильным! Но и мы зря времени не теряли! Как тебе наша новая технология? Симбиоз высоких технологий и Погани!

– Это Лего?

– Это не совсем Лего. Это технологии на основе Лего. Поэтому они функционируют при свете дня и подчиняются моим командам. Но то ли еще будет, Олесь! Когда мы доберемся до твоих допартов…

– Закатай губу, Габриэлла, – пробормотал я. – Сначала ты вернешь мне Киру.

– С какого перепуга? – широко раскрыла желтые глаза росска. – Ей и у нас хорошо.

– С того, что придется на нее обменять… тебя!

Я прыгнул на Габриэллу, намереваясь вышибить из нее дух и одновременно приказывая коню встать на дыбы и ударить росску копытами в спину.

На миг Габриэлла испугалась – это было видно по выражению лица. Но затем она заулыбалась. Я не понял, чему она радуется. Я летел на нее спереди, а конь поднимался на дыбы сзади. У нее не было выхода.

…Но что-то оглушительно треснуло, перед глазами ослепительно вспыхнуло, и я вырубился.

Глава 8. Стрим месяца

Очнулся я оттого, что кто-то энергично, но неумело делал мне искусственное дыхание. От него было больше вреда, чем пользы – я начал задыхаться из-за облепивших меня губ. И без искусственного дыхания пришел бы в себя, никакой необходимости в нем нет.

Плохо понимая, что происходит, я вывернулся, и горе-реаниматор оторвался от меня. Оказалось, это Люция Отщепенка. Я валялся на травке, а Люция сидела рядом и приводила меня в сознание.

– Очнулся? – обрадовалась она.

– Где она? – просипел я, вытирая губы тыльной стороной ладони.

– Кто?

– Габриэлла, блядь!

Я рывком сел и огляделся. Битва закончилась, россы пропали из виду, Отщепенцы приводили себя в порядок, помогали раненым усесться на лошадей, укладывали бездыханные тела на легкие волокуши, которые притащили симплы.

– Она тебе представилась? – удивилась Люция. – Надо же! Наверное, ей понравилось биться с тобой… Но в конце она ударила тебя запрещенным в Прикордонье орудием и скрылась на своей повозке.

Ударила запрещенным орудием?

Габриэлла струсила и нарушила закон Секции, в которой сама трудится на должности Спикера? А где хваленая росская законопослушность? Или Кураторам закон не писан? Будет о чем рассказать Секулярам, когда связь с ними наладит Третья Ива.

Люция заулыбалась и твердыми мозолистыми пальцами погладила меня по груди. Выяснилось, что она сняла с меня грудной доспех – сочла, что он мешает мне дышать.

– Я испугалась, что ты погиб, – своим низким хрипловатым голосом протянула она. – Было бы жаль терять такого бро…

– Абьюз и харрасмент, – пробормотал я.

– А? Здесь больше никого нет…

На самом деле вокруг суетилась куча людей. Но на нас мало кто обращал внимание.

Я увернулся от тянущихся ко мне губ – Люция снова возжелала сделать мне искусственное дыхание рот в рот, хотя я окончательно пришел в себя.

– Где мой конь? И где пленник?

Силы ко мне вернулись, и я вскочил на ноги – к разочарованию могучей Отщепенки. Видимо, у Люции после битвы усилилось либидо, бес ее поймет. Но мне миловаться прямо сейчас тянуло меньше всего. Встреча с преображенным Габриэлем меня потрясла.

Конь пасся неподалеку, и я приманил его Знаком. Пленный эльф валялся на прежнем месте – все так же без сознания. Хорошо же я его угостил!

Мои соратники – оставшиеся в целости и раненые – оживленно обсуждали сегодняшнюю битву, словно это был увлекательный поход в горы. К моему удивлению, убитых среди наших не было совсем, несмотря на то, что я видел бездыханные тела. Кого-то вырубили – как меня, но дозволенным оружием, кого-то сильно ранили, но все эти раны лечились волшбой с применением крови Урода и прочих малоприятных ингредиентов. Викентий сказал, что даже тяжелых раненых поднимут на ноги меньше, чем за неделю.

Среди россов тоже никто не погиб. Многих ранило, но для росской медицины эти раны – сущий пустяк.

От всех этих новостей ощущение, что договорная война – сущий фарс, только усилилось.

Когда я верхом, ведя эльфа на поводке со связанными руками, прибыл в обществе других Отщепенцев в становище, на меня накинулись радостные наложницы и Витька. Ива эмоций не проявляла, спокойно стояла у входа в шатер. Со стороны выглядело так, будто бывалый вояка вернулся домой, но я себя таковым не чувствовал.

На меня накатило раздражение. И от смехотворной битвы, на которой куча людей мается дурью, и от появления Габриэллы. Эта небинарная во всех смыслах личность использовала запрещенное оружие и открытым текстом заявила, что не намерена отдавать Киру! Тварь желтоглазая!

Я чуть ли не грубо отмахнулся от причитаний наложниц, выражающих свою радость немного экспрессивным образом, буркнул что-то в ответ на вопросы улыбающегося до ушей Витьки и поехал к большому шатру.

Туда же двинулись Люция, Алихан и прочие старейшины. В ха-ку не поехали. Мне не пришлось объяснять, что там симботы, глядишь, и не позволят как следует допросить росса с острыми ушами. Старейшины это понимали.

Правда, чуть позже, когда эльфа ловко привязали к опорному столбу в шатре, оказалось, что никто, кроме меня, не представляет, зачем мне понадобился пленный.

– Никто из наших в плен не попадал, обменивать не на кого, – сказал Алихан, хмуря единственную бровь. – Ты взял его на будущее?

– Хочешь предать его пыткам и убить? – кровожадно сверкнула очами Люция в полумраке шатра. – Боюсь, Секуляры не позволят…

– Ну и где их черти носят? – спросил я.

– Явятся, не переживай, – усмехнулся Мухаммед.

– Я собираюсь выяснить кое-что, – объяснил я.

Никто особо не возражал против того, чтобы мы “поговорили”. По факту взятие в плен и допрос с пристрастием в Прикордонье не запрещены. В прежние времена, по словам Старейшин, среди нас уже болтались бы Секуляры, но с некоторых пор воцарился бардак. Это когда Кураторы взяли власть в свои поганые ручки, догадался я.

Ну что же, используем этот бардак в свою пользу.

Эльф к тому времени очухался, но притворялся, что все еще в отключке. Мы вылили на него ведро воды, и притворяться дальше стало невозможно. Эльф вытаращил зенки, захватал губами воздух, сидя на земле у столба, с завернутыми назад руками.

Сначала все мы по-очереди, а потом и скопом попытались его зачаровать. Без толку. На россе стояла защита, природу которой мы не распознали.

– Но-но! – выдавив кислую улыбку, сказал эльф на отщепенском наречии. – Ваши трюки на меня не подействуют, и не пытайтесь!

– Предлагаешь перейти к более классическим методам? – спросил я его по-росски, вытягивая из ножен саблю и хлопая клинком по штанине.

Он испугался – на мгновение. Но тотчас снова напялил наглую ухмылку.

– Несторию сказать вам нечего. Скоро прибудут Секуляры, и мы распрощаемся на минорной ноте.

– Секуляры не торопятся, согласен? Пока они приволокут сюда свои тушки, мы уже успеем наговориться всласть! Как думаешь, Несторий?

Я взмахнул клинком перед его носом.

Начал немного издалека:

– Что за магию вы используете?

Никогда прежде не допрашивал людей и не мог бы сказать внятно, достанет ли мне уверенности и сил начать его резать, если он заупрямится. Бро и сис с интересом наблюдали за нашим диалогом. Никто не мешал, но и не помогал. Мой пленник – мне и корячиться с ним.

Но Несторий охотно ответил:

– Магию Поганого поля!

– Почему вы деретесь сильнее, чем раньше?

– Потому что драться вполсилы скучно, – скривил губы эльф.

У входа в шатер завозились, кто-то заговорил высоким голосом, и у меня неприятно сжалось в груди. Кураторы приперлись? Мы не успеем поговорить с Несторием?

Но это был Витька – он боролся с одним молодым симплом.

– Да уйди ты! – выкрикнул пацан. – Я с Олесем! Вон тем великим колдуном!

Я спрятал саблю в ножны и поспешно прошел ко входу. Завидев “великого колдуна”, симпл сразу выпустил Витьку, которого не пускал в шатер, и испарился.

– Ты чего пришел?

– Ты его пытать будешь? – задыхаясь спросил Витька. Он моргал после яркого дня. – Или обменивать на Киру?

– Разберемся. Но на Киру вряд ли его обменяют.

– Хочу участвовать, – выпалил пацан.

– На фига?

– Ему надо правильные вопросы задавать. А ты его прибьешь раньше времени.

– Не прибью. А какие такие правильные вопросы ему надо задать?

– Заранее не могу сказать. Нужно ориентироваться по ходу дела.

– А я не могу пустить в шатер, – прямо сказал я. – Тут только ведуны присутствуют, заметил? Мне еще придется объяснять, почему мой симпл мешает проводить допрос. У Отщепенцев с этим строго: если бро не управляет своими симплами, то это не бро, а чмо, которое надобно выгнать ссаными тряпками в Поганое поле.

Витька сморщился.

– Ладно, пойду отсюда. Ты только держи себя в руках, Олесь!

– Ха, ха, – кисло сказал я. И вернулся к остальным.

Никто не поинтересовался, чего от меня понадобилось симплу.

Я снова приблизился к эльфу, встал над ним, вынув саблю – демонстративно, больше для дорогих бро и сис. К этому Несторию я не испытывал ни малейшей злобы, зря Витька переживает, что я эльфа прибью раньше времени. Знай эльф мои мысли, не изображал бы так старательно вызывающий пофигизм а ля: “Убивайте меня, пытайте, все равно мне на вас всех плевать”.

– Обмен пленными практикуете? – лениво спросил я.

– Только равноценный, – вмешался Алихан.

Люция зашипела:

– Они Джерома убили в плену! Убьем и Нестория! С пытками!

Ее глазищи кровожадно сверкнули, пальцы скрючились как когти хищной птицы.

– Он жив, – равнодушно сказал эльф, отвернувшись. – Джером ваш.

– Что? – взревела Люция.

– Его не убили, – повторил Несторий. – Он в лаборатории БуфСпика, над ним опыты делают – извлекают магию.

Я отступил на шаг ошарашенно.

“Россы делают опыты по извлечению магии? Как такое возможно? Тренируются перед тем, как достать мои допарты?”

Я присел перед пленником на корточки и ткнул саблей ему в живот. Эльф вздрогнул.

– Власть в Прикордонье как-то ухитрились захватить Кураторы, верно? Ты тоже из их числа, Несторий? И правит вами Спикер Габриэль!

– Нами никто не правит! – фыркнул Несторий, тряхнув мокрыми после купания лохмами. – Правители нужны баранам вроде вас. А Габриэль теперь Габриэлла.

– Да насрать, хоть Габриэлло!

– Мы продавили свой законопроект, – внезапно разоткровенничался Несторий. – Сейчас у нас есть право экспериментировать над Отщепенцами. Россам давно пора разобраться, как работает эта поганая магия… Большинство Сюзеренов и Спикеров проголосовало “за”. Ну, а их, в свою очередь, поддержали Последователи. То есть большинство россов не против нашей инициативы.

– У вас, россов, есть все, кроме магии, да? – спросил я.

А сам подумал:

“Многие годы, если не века, россы были самыми продвинутыми в Поганом поле. Но не владели магией. Экспериментировать над живыми ведунами им не позволял закон, но теперь Кураторы пересилили бюрократию. А это значит, что настроения в Республике изменились”.

Люция склонилась и взяла эльфа за ошейник. Потянула на себя.

– Где Джером, ползучая ты гадина?

– Я… же… сказал… в лаборатории БуфСпика… – прохрипел тот.

Я почуял, как Люция давит на пленника волшбой – но безрезультатно. Я тоже подключил все Знаки.

Мухаммед, равнодушно наблюдая за всем этим безобразием, предложил своим вкрадчивым мягким голосом:

– Его что-то защищает от нашей волшбы. Поскольку россы не прирожденные ведуны, полагаю, что его защищает одежда. Разденем его донага и продолжим допрос.

Люция отпустила ошейник, и эльф перевел дух. Его вытянутая рожа покраснела.

– Не выйдет! Экранирующие фракталы внедрены нам в организм! И вы не имеете права меня пытать! Секуляры…

– Мне нужно поговорить с Габриэллой, – перебил я.

– А я хочу обменять Джерома! – встряла Люция.

Я оглянулся на нее, поднялся и встал перед ней. Мы были почти одного роста. Отщепенка излучала лютую ярость.

Лучше б она не знала, что Джером жив…

То, что старый Отщепенец жив, путало мне карты и мешало торговаться с Несторием.

А не ушатать ли Люцию волшбой? Со мной она не справиться. Не справятся и остальные, пусть даже скопом нападают.

Но я вовремя вспомнил совет Витьки: остыть и сначала думать головой.

– Люция, – начал я максимально спокойным голосом. – Мы должны действовать вместе. Мы спасем Джерома и мою Киру… Вместе!

Люция перевела дух, едва заметно кивнула и отступила.

Несторий хохотнул. Несмотря на потрепанный вид, вел он себя до невозможности вызывающе. Вероятно, не сомневался, что с минуты на минуту его вызволят Секуляры. Но, даже учитывая это, нельзя было не восхититься его отчаянной наглостью.

– Никого вы не спасете! – сказал он. – Вы все – сборище бродяг и балбесов, которым повезло родиться с магическим даром…

Про меня он, кажется, ничего не знал. Иначе не приравнял бы к Отщепенцам, природным магам.

– Когда-то давно, – продолжал эльф, вдохновленный нашим молчанием, – мир делился на страны, где больше всего ценились полезные ископаемые… Некоторые страны были населены ленивыми балбесами вроде вас, но им повезло родиться на богатой земле. Они ничем не заслужили этого богатства, но с радостью продавали его более развитым странам. У себя же устроили жуткую коррупцию, грабя не только природу, но и собственных соотечественников. А соотечественники были слишком тупы, ленивы и инертны, чтобы что-то с этим делать. Тех же инициативных, кто пытался бороться, правители этих стран просто-напросто подавляли или подкупали, и с тех пор борцы служили той же власти, делая вид, что противостоят ей. Захватившие власть балбесы подкупали также правителей более достойных, трудолюбивых стран, распространяя заразу коррупции…

– Хорош трындеть, – перебил я на тру-ру. Перешел на росский: – Какое-то у тебя примитивное и однобокое ви́дение времен Скучного мира… То есть мира до появления Поганого поля. Все было гораздо сложнее. Мир не делился на балбесов и не-балбесов.

Эльф пожал узкими плечиками.

– Неважно, на что он делился. Так его запомнили, таким он и остался в истории. История – великий фильтр, отсеивает все ненужное и неважное, оставляя только то, что нужно помнить, как уроки прошлого… Я к чему? К тому, что сейчас, в наше время, основная ценность цивилизации – не ископаемые, а способности человеческого организма и разума. И снова, как встарь, этот дар оказался в распоряжении ленивых балбесов…

– А может, мы этого достойны? – спокойно поинтересовался Мухаммед на правильном росском. – Все происходит по воле Вселенной, и ничего не случается зря.

– Волю Вселенной нам никто не сообщал, – сказал эльф язвительно. – Поэтому будем исходить из принципа случайности. Случайность несправедлива, и ее надо исправлять.

Я опустился перед эльфом Несторием на корточки и дал ему чувствительную пощечину.

Язвительность и надменность как рукой сняло. Несторий перестал мерзко лыбиться и испуганно уставился на меня.

– Мне, – раздельно, словно вбивая слова молотком, отчеканил я. – Нужен. Габриэль БуфСпик! Или ты придумываешь, как нам угодить, или в ближайшее время гостишь у нас на правах очень особенного гостя!

Несторий облизнул губы бледным языком. Взгляд его глаз метнулся к выходу из шатра. Ждет Секуляров, а те не торопятся…

– А нужен ли ты ей? – выпалил он.

– Клянусь непересыхающим Танаисом, мне надоела эта наглость! – взревела Люция.

Молниеносно выхватив саблю, взмахнула клинком – возле моего лица свистнул воздух. А на физиономии Нестория проступила длинная рана, из нее обильно потекла кровь.

– А-а-а! – заорал росс, задергался, но руки у него оставались связанными за спиной.

– Мы тебя по частям вернем! – рычала Люция. Ее удерживали Мухаммед и Алишер.

Несторий мотнул головой – капли крови брызнули по глиняному полу шатра. Рана пересекала щеку и располовинивала нижнюю губу. Я смотрел на рану и удивлялся, что россы внутри, оказывается, сделаны из мяса и крови, а не гламура и понтов. А еще думал, что зря Витька боится за меня – Люция куда темпераментнее.

Тяжело дыша, мокрый и окровавленный Несторий прошипел:

– Джерома тоже по частям вам пришлем!

При этих словах Люция перестала вырываться и поникла. Джером для нее дорог, а чертов росс сразу вник, куда бить.

– Не видать вам ни Габриэллу, ни Джерома, тупые вы животные…

– Прошу прощения, – прозвучал рядом голос Ивы. Она изъяснялась по-отщепенски.

Когда она успела войти? Мы были слишком увлечены допросом, поэтому перестали контролировать окружающее. И симплы ее впустили…

Поскольку никто не возражал, Ива в своих обтягивающих синих штанах и желтом топике, с гривой распущенных волос, подошла ко мне и Несторию, обливающемуся кровью, но по-прежнему наглому.

Наклонилась и вцепилась в ошейник росса.

– Ива… – начал я, решив, что она хочет его задушить или свернуть шею.

– Нет-нет-нет! – на росском забормотал Несторий. За все время я впервые увидел, что он реально испуган. – Только не это, проклятый биобот!

– Я не биобот, – ласково сказала Ива. Ее пальцы надавили на определенные места на ошейнике. – Я Ива, умбот и Либерахьюм, созданный во времена, когда Республика Росс была совсем молода. И я участвовала в разработке этого прибора.

Щелкнуло, и ошейник развалился на две половины, соединенные шарниром. Ива выпрямилась держа в руке разомкнутый ошейник, а Несторий с голой тонкой шеей зажмурил глаза и бормотал что-то жалкое и невнятное.

– Что это такое? – спросил я, показав на ошейник. – Его защита от волшбы?

– Намного лучше, – сказала Ива. – По крайней мере, с точки зрения этого росса. Это интерактивный ошейник, через который за ним наблюдают его Последователи. Он Изъявитель и вел стрим все это время. То, что он терпит пытки и при этом проявляет чудеса храбрости, повышает его рейтинг. И не только рейтинг, но и положение в иерархии Росс. Война в Прикордонье – отличный способ для амбициозных россов быстро вырасти от Солаги до Спикера.

– Так он экстремальный блогер? – понял я и изумленно поглядел на Нестория.

Тот орал, брызгая кровавой слюной:

– Сука! Я до тебя доберусь! Сожгу все твои нейроны!

Люция пнула его по ляжке, и он заткнулся.

– Снять ошейник непросто, – сказала Ива, – если не знать, как. И возвращать его мы не обязаны даже по правилам Секулярной этики. Неодушевленные предметы – байки, экипировка, оружие и стрим-ошейники – могут быть повреждены в ходе боевых действий, и возмещение за них не предусмотрено.

– Для этого дурня рейтинг важнее здоровья? – поразился я.

– Здоровье поправить в Республике не проблема. Рейтинг действительно важнее. От него зависит слишком многое.

– Как и в Вечной Сиберии, – кивнул я. – Иерархия – наше все… Ты молодец, Ива! Ты выключила ошейник? Стрим прервался?

– Да.

Я обратился к Несторию:

– Теперь у тебя нет Последователей, и ты будешь страдать впустую, без накрутки рейтинга.

Неожиданно для меня и всех присутствующих – за исключением, разве что, Ивы – Несторий заплакал.