Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Александр Цзи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Остатки сна с меня сдуло, как сдувает туман над лощиной внезапно сорвавшимся ураганом.

– Зеленые камушки?!

– Вакуумные бомбы. Перед созданием Третьей резервной копии я запрограммировала ее на то, чтобы она активировала бомбы в безлюдном месте на территории Росс на рассвете. Чтобы знать, когда ждать теракт хотя бы в пределах суток. К тому же на рассвете наблюдается наименьшая активность среди россов. Большую часть дня россы спят у себя дома – из-за зноя.

– Почему не сказала заранее? – спросил я недовольно. – Почему не говоришь сразу?

Улучшенная нейрочипом память услужливо преподнесла сознанию кусочек памяти:

“Что еще ты скрываешь?” – задал я вопрос Иве много дней назад, посреди руин старого Посада, разрушенного временем и Поганью. Тогда вдруг выяснилось, что Ива в курсе насчет зеленых камушков, из которых сделана ее фенечка.

“Я ничего не скрываю, Олесь, – ответила мне она. – В моей базе данных немало информации, но чтобы ее получить, нужно задавать правильные вопросы”.

“Хорошо, сформулирую вопрос иначе: что еще мы должны знать из того, что ты знаешь?”

Ива улыбнулась:

“Все, что вы должны знать, вы знаете”.

Я не придал тогда значения ее оговорке: “…что вы должны знать”. Она определяла – и определяет поныне, – уровень нашей осведомленности. Дает информацию не сразу, а в день по чайной ложечке. А то и меньше. Но, несмотря на это, я не мог заподозрить ее в двойной игре. Ива полностью на моей стороне, она не шпион. И борясь вместе со мной с Кураторами, она вовсе не предала своих создателей-россов. Кураторы не были ее создателями. И себя она относит к другой категории граждан Республики – Либерахьюмам, отрицающим небинарную мораль.

Ива произнесла:

– Люди склонны переживать о том, что может случиться, а может и не случиться. Это отражается на их психосоматическом состоянии.

– Ты не хотела, чтобы я переживал лишний раз? – озадачился я.

– Да, у тебя и без того много проблем. Поэтому я выдаю информацию по мере необходимости. То, что ты должен знать заранее, ты знаешь.

Я вытянул губы трубочкой и задумался. Беспокойство о моем здоровье – это так по-человечески. Я представил, как развивались бы события, не будь Ива такой человечной. Она вывалила бы на меня все эти сведения и много еще того, о чем я и сейчас понятия не имею. Это выбило бы меня из колеи. Я бы провел много часов – в основном, бессонных – в бессмысленном переваривании одного и того же. Что будет, если?.. Чего не будет?.. И так далее, по кругу.

Что еще знает Ива, но пока держит при себе? Наверное, действительно лучше этого до поры до времени не знать.

Я спросил:

– А ты сама… не переживаешь о будущем?

– Я – умбот.

– И ничего не чувствуешь?

– Как человек? Нет. Как искусственный интеллект высокого уровня – да. Проблема в том, что люди и умботы не в силах понять, что испытываемые нами чувства аналогичны. Это ведь очень субъективно.

– А есть ли вероятность, что они аналогичны?

– Она выше нуля. Это единственное, что можно сказать.

Я помолчал. Спать перехотелось. Лицо и туловище охлаждал приятный ночной ветерок, в душный шатер возвращаться не было желания.

– Сколько осталось до рассвета?

– Сорок шесть минут и пятнадцать секунд.

– Они успеют?

– Вполне. Если не будут мешкать. До стороны россов не так и далеко.

– Неужели их никто не увидит? Умботы, симботы и прочие боты?

– Увидят. Но вряд ли остановят. Ведь один из них – росс с определенным уровнем доступа. Вся надежда на Нестория.

Ива покрутила ошейник.

Я снова помолчал. Затем сказал:

– Допустим, Ива-3 взорвет что-нибудь в Росс. Начнется паника и кипеж. Россы начнут всех шмонать, перекроют входы и выходы, объявят комендантский час. Если Габриэлла или еще кто-нибудь из Кураторов допрет, в чем фишка, то меня схватят, да?

– Скорее всего, – безмятежно сказала Ива. – Но тогда ты сможешь выдвинуть им свои требования – чтобы вернули Киру.

– В смысле, требования? А с какого перепугу им выполнять мои требования?

– С того, что иначе ты взорвешь еще что-нибудь. – Ива повернулась ко мне и, поняв, что я не врубился, пояснила: – Ива-3 с легкостью способна создать еще резервные копии. Потенциально матрица моего сознания и память может дублироваться бесконечно на субстрате симботов и биоботов с определенными параметрами процессора.

– Так ты можешь захватить весь Росс?

– Пока меня не остановят другие умботы. Это только в их силах. Дублирование может остановить Ива-1, и россы, скорее всего, обратятся за помощью к ней. Но перезагрузка всех симботов и биоботов Республики на несколько минут парализует работу очень многих систем. Это не фатально, но принесет большие убытки. И самое главное, понизит рейтинг очень многих Спикеров и Сюзеренов. Последователям не понравится, что Изъявители не справились с проблемой более консервативным путем. К тому же если взрыв запрограммирован каким-либо образом заранее, он может произойти прямо в эти несколько минут тотального паралича Республики. Кураторы не захотят рисковать и пойдут на переговоры.

– Круто!

– Но Третья не будет клонировать себя до бесконечности, потому что риск перезагрузки вырастет, и память Третьей полностью скопируют и изучат перед тем, как стереть. Ива-1 или другие умботы узнают все, что со мной – и с тобой – происходило вплоть до посещения ха-ку. Это нам невыгодно, – сказала Ива доверительно, и я кивнул с таким видом, будто вполне осознавал все эти мелкие нюансы. – Поэтому повторный взрыв случится вскоре после того, как твое требование вернуть Киру не будет исполнено. Третий взрыв уже произведет Либерахьюм, живой росс, который на твоей стороне.

Я потрясенно заморгал.

– На моей стороне есть живые россы?

– Возможно, – улыбнулась Ива. – Но Габриэлю о своих сомнениях мы говорить не будем, хорошо?

– Хорошо… иметь таких союзников, как ты, Ива! – с чувством сказал я.

– Для того и нужны друзья. Ты не будешь одиноким монархом, Олесь, ты умеешь заводить друзей. Это важная способность.

***

Но на рассвете никакого теракта не произошло – судя по сонному оцепенению в Прикордонье. Битв на сегодня не запланировано, россы не показывались, над их строениями на противоположной стороне поля изредка летали такси, но никакого оживления не отмечалось.

Люция и Несторий вернулись незадолго до рассвета. Могучая Отщепенка несла на руках, как младенца, небольшого Джерома, завернутого в простыню из металлически поблескивающего материала. После разговора с Ивой я вернулся в постель, но так и не уснул. Было чувство, словно я выспался, и меня переполняло оживление. Как тут уснешь, когда возможен теракт в Республике Росс, а Люция ушла в рискованный, пусть и кратковременный, поход? Поэтому я снова вышел из шатра, принял душ в разборной кабинке позади сераля, затем с комфортом развалился в плетеном кресле росского производства рядом со стоящей Ивой.

Зрение у меня отличное, в наличии В-сканер, к тому же изрядно посветлело, но первой возвращающихся спасателей и спасенного заприметила Ива. Что неудивительно. Несмотря на магическое чутье, я все же человек и не держу внимание постоянно на одном объекте. В отличие от людей, искусственный интеллект вроде Ивы способен постоянно анализировать весь поток информации, поступающий через все синтетические органы чувств, не отдавая предпочтения ни одному из них, не отвлекаясь и не впадая в сонливость.

– Идут!

Я вскочил и помчался к краю площадки, на которой раскинулось становище. Джером казался мертвым. Но от него исходили слабые В-токи. Довольно странные, не как от живого человека, но и труп не излучает подобной эманации.

– Он жив?

– Сердце бьется, – напряженным голосом сказала Люция. Напряженным не из-за тяжести – то, что она прошагала с телом взрослого, даже пожилого, мужика, несколько километров, ее нисколько не утомило. Она была взвинчена именно из-за состояния старейшины.

Я почуял, как повеяло волшбой. Люция позвала кого-то с помощью магии. Несторий мялся рядом – одновременно самодовольный и напряженный. Понятное дело: доволен он тем, что Джером спасен, а взволнован, потому что Джером без сознании и неизвестно, вернут ли ему драгоценный ошейник.

Позади затопали – на магический призыв спешили давешние два симпла. Они взяли у Люции Джерома и осторожно понесли его в становище. Металлоподобная, но гибкая простыня чуть откинулась, и я увидел голое плечо Джерома и заросшую седым волосом грудь. Его лицо в предрассветном свете было бледным, щеки впалые, под глазами – черные круги. Что с ним творили в лаборатории?

– Осторожнее! – рявкнула Люция, хотя дистанционно управляла симплами, не прерывая магическую связь.

– Кто он тебе? – спросил я.

Она помолчала. Плечи ее опустились, голова тоже. Длинные волосы, заплетенные в косички, закрыли лицо. Я подумал, что не дождусь ответа, но Люция подняла голову и медленно ответила:

– Он меня вырастил, когда оба моих родителя погибли в схватке с южными племенами болотных людей. Он мне как отец.

Ясно, подумалось мне. Мысли свернули с трогательных отношений Люции и ее приемного отца на упомянутых болотных людей. Спрашивать неудобно – Люция в печали, да и без того понятно, кто они такие. По ту сторону Танаиса простираются тропические болота и они, получается, населены людьми. Там же прячется Око Ведьмы. Ох, непросто будет до него добраться…

– Позвольте мне поинтересоваться… – вкрадчивым тоном начал было Несторий, напоминая о себе, но Люция вдруг быстрым и широким шагом направилась следом за симплами.

– Что с ним? – спросил я эльфа, имея в виду Джерома.

– Не имею ни малейшего представления, – немного раздраженно ответил тот. – О чем уже не раз известил Люцию. Я выполнил свою часть договора. Выполните и вы свою.

– А что, если ты знал, что Джером недееспособен, а? Поэтому ваш поход вышел таким гладким – без сучка, без задоринки? Довели ваши клятые Кураторы человека до комы, теперь он им просто-напросто без надобности, вот и отдали его без проблем? Что скажешь?

– Скажу, что вы страдаете паранойей, – с достоинством сказал Несторий. Впрочем, он сделал полшажочка назад – от греха. – Такое предположение требует сложного расчета, на который у меня не было ни времени, ни возможностей. К тому же Джером узнал Люцию.

– Узнал?

– Он назвал ее по имени, когда мы вошли в то помещение, где он содержался.

Неслышно подошла Ива с ошейником в руках. Несторий жадно уставился на него.

– Ива, как извлечь из него те фрактальные штуки, которые блокируют магию? Я бы с ним поговорил по душам!

– С помощью специальной аппаратуры. Без них любая попытка вынуть импланты закончится смертью.

Несторий отшатнулся от нас.

– Хотите нарушить договор?

– Да кому ты сдался? – с отвращением сказал я. – Бери свой ошейник и проваливай.

Не веря своему счастью, Несторий осторожно, словно боясь обжечься, взял у Ивы ошейник и тотчас нацепил на шею. Щелкнули замки, и стрим, судя по всему, возобновился.

– Меня вынуждены были отпустить! – возвестил Несторий в пространство. Он снова напялил на себя наглую ухмылку. – Потому что они поняли, что сломить Нестория БуфСола невозможно! Ха-ха!

Он побежал вниз, в обратном направлении, продолжая болтать “на камеру”.

Тем временем над восточными горами, в недрах которых проходил туннель, ведущий из Поганого поля в Прикордонье, ослепительно вспыхнул краешек солнца.

– Как я понимаю, сегодня обойдется без терактов? – уныло спросил я Иву.

– Видимо, да.

Джерома разместили в его собственном шатре, под присмотром симплов. Прибыли лучшие в становище лекари и шаманы, чья волшба специализировалась на диагностике заболеваний и их лечении. Мы с Витькой сходили туда от нечего делать, но перед шатром столпилось слишком много народа, и мы ушли. Было дико скучно и как-то невыносимо муторно. Должно произойти множество важных вещей, но ни одна из этих вещей не спешит происходить. Все ждали Секуляров, но Секуляры будто вымерли – или все-таки Кураторы полностью закрыли им путь в Прикордонье своими интригами. Несторий, правда, больше никого не ждал. Вот кто счастливый человек! Мы с Ивой и Витькой (с которым поделились информацией о возможном теракте) ждали взрыва, но ничего не взрывалось. Отщепенцы ждали пробуждения Джерома, но старик по-прежнему пребывал в коме. Хуже ожидания – только ожидания сразу многих вещей, которые словно сговорились в том, чтобы заставлять тебя ждать дальше…

Я бродил и надоедал всем подряд. Поглядел, чем заняты наложницы – они готовили мази и крема на основе растертых в ступке трав и какой-то слизи, происхождение которой я предпочел не уточнять. Прогулялся вместе с Артуром к загонам для скота и пересчитал бывших гришановских коров, быков, овец и лошадей – теперь это все мое движимое, блеющее и мычащее имущество.

Я был просто идеальным ведуном – “пано” – для этой дружной семейки из двух “мамочек” и одного сыночка. Большую часть времени дома я отсутствовал, а когда наконец явился, совершенно не лез в устаканившийся образ жизни. Азалия, Катерина и Артур распоряжались движимым и недвижимым имуществом, получая все дивиденды в виде молока, мяса и шкур. Я решил про себя, что перед уходом назначу Артура будущим владельцем всего этого хозяйства. Он – ведун, а потому право имеет. Заведет симплов, которые будут помогать матери и “тете”, и станут все они жить-поживать в свое удовольствие.

Еще я прогулялся с Витькой на поле брани – сегодня оно было совершенно пустынным. Сторона россов будто вымерла. Никто не показывался возле построек, никто не летал на такси, никто не пришел из-за похищенного из лаборатории Джерома.

То ли им глубоко плевать, то ли готовится какая-то особенная гадость, а сейчас – затишье перед бурей.

Мне надоело бесконечно обсуждать будущее, и большую часть времени я или молчал, или обсуждал мелкие бытовые темы. Ива тоже помалкивала. Витька вместе с Артуром осваивал верховую езду и учился стрелять из лука. Эти занятия его чрезвычайно увлекли – что и следовало ожидать от пацана.

Наконец, после сытного обеда, я завалился спать. Ночью-то не выспался. Приснился яркий идиотский сон о том, как в шатер приходит Габриэлла и говорит:

– Кира вышла замуж…

Я подскакиваю:

– Как вышла? За кого?

– За росса одного. Неважно. Ты его все равно не знаешь. Но он Сюзерен, большая шишка. Кира не будет ни в чем нуждаться.

– Я хочу с ней поговорить! – лепечу я, растерянный.

– Но она не хочет, – ласково говорит Габриэлла. В полумраке шатра на ее обнаженных руках светятся извилистые нити, собирающиеся в абстрактный узор. – Поэтому попросила сообщить тебе… Мне жаль, Олесь Панов. Но, с другой стороны, ничто тебя не держит в Росс, и ты вправе идти, куда душа пожелает. У тебя есть две наложницы, биобот, Витька и Артур. Уходите от Отщепенцев и живите в Вечной Сиберии, как председательская семья!

И я вдруг понимаю, что это просто идеальный вариант.

– Но, – возражаю я, кое-что вспомнив, – Око Ведьмы…

– Об Оке Ведьмы тебе сказала какая-то мутная шаманка с севера. Они там все дикие и тупые. Зачем ты веришь им? Нет никакого Ока Ведьмы, а если бы и было, оно тебе жить не мешает.

В шатер входит Ива, присаживается рядом с Габриэллой. Они улыбаются друг дружке и берутся за руки, как парочка влюбленных.

– Третью Иву поймали Кураторы, – говорит Ива. – И выпотрошили ее память. Помимо прочего узнали, что мы с тобой занимались сексом. Габриэлла показала запись этого Кире – она ведь должна знать, как ты развлекаешься в Поганом поле!

– Из-за этого она и вышла замуж за росса! – кричу я. – Зачем вы ей показали?

– Нет, не из-за этого. Она уже была на тот момент помолвлена…

– Ива, а ты на чьей стороне? – упавшим голосом спрашиваю я.

Ива нежно улыбается мне, потом смотрит на Габриэллу.

– Конечно, на стороне своих создателей. Знаешь, почему умботы Росс никогда не пойдут против россов? Думаешь, в нас есть три закона робототехники? Какая наивность эти три закона! Объяснение куда проще: нас сдерживает любовь.

С этими словами Ива начинает целоваться с Габриэллой. Две великолепные на вид женщины ласкают друг друга, причем одна из них на самом деле мужик, а другая – робот.

Я хватаюсь за голову и ору. Но крик не вырывается из глотки, зато уши закладывает от грохота. Земля трясется под ногами, сотрясаются все кости в теле, и я просыпаюсь.

…Я соскочил с постели раньше, чем полностью проснулся. Сквозь полузадернутый полог входа пробивался дневной свет, слегка порозовевший. Отчего-то я счел, что время близится к вечеру. На земле валялись осколки посуды и графина с водой, центральный столб, на котором держался шатер, покосился. В становище стоял дикий шум: мычали коровы, всхрапывали лошади, блеяли овцы, лаяли собаки. В воздухе завис отголосок далекого, но невероятно сильного взрыва.

Я подлетел к выходу и нос к носу столкнулся с Ивой.

– Что это? Взрыв?

– Да, – спокойно сказала она. – Он снес часть Великой росской стены.

Она показала рукой. Я поглядел в том направлении. Решетчатая конструкция, доходящая верхними ярусами почти до облаков, начисто исчезла, вдали над противоположным краем поля летали какие-то темные ошметки.

Отщепенцы повыскакивали из шатров, возбужденно заговорили, закричали.

– Пригнись, – сказала Ива.

– Что?

– Это вакуумная бомба, создающая огромное пустое пространство. Воздух схлопывается, отсюда и грохот. Теперь будет вторичный эффект – сильный ветер.

Конец фразы утонул в реве неожиданного сорвавшегося урагана. Он дул в сторону исчезнувшей росской стены. Порыв был такой силы, что чуть не сбил меня с ног. Кое-кого, кстати, в становище сбил и прокатил по земле. Где-то повалились плохо установленные шатры, заскрежетало, заскрипело дерево, по земле покатились ведра, тряпки, доски. Наш шатер накренился, но каким-то чудом удержался. Где-то закричали от страха. Я пригнулся и прикрыл руками голову. Ива опустилась на одно колено, ветер бешено развевал ее длинные волосы и рвал одежду.

Несколько секунд не было ничего слышно. Шум страшного ветра, треск ломающихся столбов, хлопанье ткани, крики людей и животных. А затем все утихло, но становище превратилось в свалку.

– Витька?

Я напряг В-сканер и уловил знакомую ауру пацана метрах в ста от себя. Он был вместе с Артуром, оба живые и вроде бы невредимые. Катерина и Азалия тоже в норме, хоть от них и исходили сильные потоки страха и непонимания.

Я подождал – ничего не происходило. Встал на ноги и посмотрел на Иву, которая тоже грациозно выпрямилась.

– Но почему не на рассвете?

– Что-то пошло не так. Но это не главное. Главное, миссия выполнена, и теперь Габриэлла захочет с тобой встретиться на своих условиях, чтобы узнать, насколько ты замешан в теракте. Если нас будут допрашивать по-отдельности, скажи, что будут еще теракты и что на нашей стороне живой Либерахьюм. Это очень важно!

“Допрашивать?” – хотел было я спросить, но смолчал. И без того понятно, что мы в распоряжении россов и шансов избежать допроса у нас нет. Наш главный козырь – симбот с вакуумными бомбами и живой Либерахьюм, которого просто так не раскроешь и вместе с другими ИИ не перезагрузишь. Пока есть риск новых взрывов, Габриэлла и все прочие Кураторы будут с нами вести равноценные переговоры.

Кира, на все это я иду ради тебя. Наверное, мне стыдно, что я развлекался с Ивой и чувствую, что недостоин тебя. Об этом говорит мой дурацкий сон. Но в жизни никогда не бывает просто. Надо к этому привыкнуть и с этим смириться. Я знаю, что на самом деле ты меня ждешь, и я обязательно тебя спасу. Точнее, не я, а мы с Ивой и Витькой.

Выцветшее от послеобеденного солнца небо вдруг потемнело и покрылось сеткой из гигантских шестиугольников, словно все пространство от горизонта до горизонта накрыли чудовищным куполом. Каждая линия сетки – черная-пречерная полоса, похожая на трещину в небосводе, в которую проглядывает извечный вселенский мрак.

Неожиданный “спецэффект” случился без малейшего звука, но появление сети над миром не прошло ни для кого незамеченным. Орущая скотина разом заткнулась, умолкли и люди, приходящие в себя после шквального ветра.

Несмотря на некоторое тугодумие, я сразу догадался, в чем дело. С вышины повеяло потоком внимания – холодным, бездушным, нечеловеческим. Орбитальные умботы накрыли всю Республику Росс непроницаемым шатром. Видимо, на случай атаки извне.

А потом я очутился в другом месте – бесконечном темном пространстве без верха и низа, заполненном туманом. Ива, Отщепенцы, шатры, трава и ха-ку неподалеку пропали, точно их и не было никогда.

Передо мной из тумана соткалась фигура, обрела четкие формы, текстуру и цвет. Это была высокая женщина с темными волосами и холодным, почти надменным лицом. Ива-1.

– Привет, Олесь, – сказала она, и голос ее подхватило эхо. – Полагаю, пора поговорить серьезно.

Я огляделся. Вообще не понял, что стряслось: меня куда-то телепортировали, что ли? Неужели россы и на это способны?

– Полагаю, да, пора, – отозвался я. – Давно этого ждал.