Текст книги "Государственник. Восхождение (СИ)"

Автор книги: Александр Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Кин как обычно сидел на крыльце своего дома. Для этих целей он попросил Луна смастерить ему табуреточку. Лучи солнца отражались от поверхности старой серебряной монетки, платы за брак Миры. Ее свадьба прошла без происшествий. Правда Кин не особо запомнил ее. Так как был все время пьян. Он не мог объяснить почему на этом празднике, который во много был его заслугой, ему было так грустно. Почему было так больно? От слов Лиом или от того что Мира лишилась возможности выйти за того кто ей мил? Может быть просто из-за пережитого. Нельзя погибнуть в одном мире и проснуться в другом, а в последствии участвовать в битвах с кошмарными монстрами и не менее кошмарными людьми, без всяких осложнений для психики. Так это объяснял это себе Григорий, хотя не мог отрицать что гормональные взрывы молодого тела уж слишком сложно подавлять.

Сейчас перед землянином стоял вопрос: «Что делать дальше?». Ответа на него пока не было. Кин уже обследовал оба берега реки Муол на примерно два километра вверх и вниз по течению. Так как он разбирался в мостах, так же как и в ракетах и феминизме третьей волны, то он просто запоминал различные интересные места. Так что он сможет сразу показать строителям нужное уже им место.

Вот только вестей от Цао пока не было. Да и местный аналог антитеррористической операции против горных разбойников тоже не спешил заканчиваться. Иногда через деревню в сторону гор проходили небольшие воинские отряды, а значит они были нужны там. А верениц с пленными разбонийками все не было и не было.

Григорий так и не смог найти какую-либо серьезную точку роста помимо рыболовецкого бизнеса. Так что он пока бездействовал. Будь на его месте Кин из прошлого, то он бы наверняка женился бы на Хуа, или другой девчонке. Обрабатывал бы поле, а может построил бы лодку. И так бы этим до пенсии, то есть смерти, и занимался бы. Но землянин категорически не был на такое согласен. Мало того, что на скучный брак он согласен не был, так и внешний мир казался ему слишком интересным, чтобы просто отмахнуться от него. Однако на Фэнше, так же как и на Земле, деньги являлись мерилом свободы. А их сейчас было совершенно недостаточно, как и связей. Теперь одного Цао было мало, нужна связь со всей его гильдией, но кроме проекта моста пока предложить нечего. «Замкнутый круг какой-то, может стоит сходить к Водаю?» – подумал парень. Рассказы старика он находил занимательными. Да и других старших он любил послушать. Особенно про окружающие поселки, нужно же знать с кем живешь в одной долине.

За забором послышался топот копыт. Кин тут же подскочил к калитке и открыл ее. Ему хотелось посмотреть кто же прибыл в поселок. Однако оказалось, что прибыли к нему. Перед Кином стоял мужчина в легкой одежде, но с мечом на поясе. Так обычно выглядели армейские гонцы. Гонец протянул парню свиток набранный из дощечек.

Кин простоял пару секунд в нерешительности, а затем сказал:

– Я не умею читать!

– Ой, прости, – хлопнул себя по лбу гонец и развернул свиток. – Кин из Хюэ, тебе надлежит явиться в город Хэйбу для прохождения службы не позднее конца текущего месяца.

– И все? – спросил парень.

– Так же ты должен передать этот свиток командиру Чжао Джи Лоану, – гонец передал еще один свиток. – Радуйся парень, тут сказано, что твою деревню освободят от налогов на пять лет.

«Хм, мы получили даже больше чем рассчитывали» – подумал Григорий, он кивнул гонцу:

– Это все?

– Да, – тот кивнул в ответ и удалился.

– Кин, что это было? – подскочил к нему Лун.

– Повестка, – пожал плечами тот.

В своем мире Григорий Ааронович, испытывал отвращение к армии. Нежелание носить погоны с сапогами было столь сильным, что он променял прописку в Тель-Авиве на крохотную студию в Москве, не дожидаясь пока его отправят в Цахал. Так сказать с исторической родины на малую. Об этом решении он не пожалел ни разу. Теперь он гадал, придется ли ему жалеть, если он пойдет служить в этом мире?

Проводы в этом мире ничем не отличались от земных проводов. Григорий пару раз провожал своих однокурсников в армию. Была отличная еда, много алкоголя, прекрасный с виду праздник. Он всегда радовался, что не является виновником торжества. А тут уж ему пришлось посидеть послушать напутствия от парочки старых солдат:

– Главное чтобы вас в дальний поход не отправили, а то так можно и родную деревню лет пять не увидеть.

– Много ты понимаешь, сейчас войны не то что раньше, – возразил товарищу Муун-старший. – Думаю через пару месяцев мы тебя увидим.

– Надеюсь, – невесело кивнул Кин.

– Кин, послушай, у тебя голова с алмазами, как говорят на юге. Ты главное не подставляйся по глупости, а успех тебя сам найдет, – сказал старик Муш. – И вот держи, подарок тебе.

На стол перед парнем лег меч. Простой солдатский, без всяких излишеств. Такие вещи были и Кину и Григорию по душе. Он достал его из ножен и воздел его к небу:

– Спасибо вам, дядюшки.

– Ты главное возвращайся, – в один голос сказали бывшие вояки.

Перед уходом Кин заглянул и к старому отшельнику. Тот не желал слушать подробностей, будто он намеренно хотел ограничить поток информации из внешнего мира. Вместо этого он достал откуда-то небольшой кусочек минерала напоминающего нефрит:

– Это лунный камень. Пригодится.

– Так а что он делает? – недоуменно спросил Кин.

– Удачу приносит, а еще с ним проще лунную энергию поглощать. Может и тебе сгодится, – пожал плечами Водай.

Лун сделал последнюю попытку переубедить товарища, когда они уже отошли достаточно далеко от деревни:

– Кин, а может ну его. Подайся в лес, если надо я буду тебе нужные вещи подкидывать. Зачем рисковать там, – сирота махнул рукой в сторону горизонта.

– Эх, братец, братец, – покачал головой Кин, – ты же должен понимать, что если я не выполню приказ, то всю деревню накажут.

– Да знаю я, просто неспокойно, – опустил он голову.

– Не бойся за меня, Лун, я еще вернусь, помогу построить тебе большой дом для всей твоей семьи.

– Семьи?

– Да, надеюсь у тебя будет жена с богатым приданным, когда я вернусь, – Кин улыбался, но тон его был приказным. – Ладно, бывай.

Кин хлопнул друга по плечу и двинулся в путь. До цели назначения он планировал добраться дня за три. За спиной у него была сумка с едой. На поясе висели ножны с мечом. Сам путник был облачен в свой лучший синий халат. На ногах у него были простые сандалии. Больше ему ничего и не нужно. Армия всем, по идее, обеспечит.

Обычно таким образом рекруты не путешествовали. Военачальники и чиновники не верили в добросовестность крестьянских парней, потому отправляли за ними солдат во главе с представителем власти. Он прибывал в деревню где набирал необходимое количество новобранцев. Однако в случае Кина было доверие. Господин Чэн, который наверняка стоял за всем этим, хорошо понимал, что парень не откажется и не сбежит. Потому позволил ему самостоятельно добраться до места, без всякого конвоя. Тем более что отравлять за ним одним солдат было бы расточительством.

По пути Кину встретилось нечто интересное и отвратительное. Возле дороги стоял столб на котором был подвешен человек. Когда парень подошел ближе то смог рассмотреть жертву получше. У казненного из груди точило две стрелы, одно ухо было отрублено. Подвесили его совсем недавно, так как лужу крови еще не смыло дождем. Вот только было не ясно, бандиты ли жестоко убили крестьянина, или же это армия поймала разбойника из в назидание подвесила того возле дороги. В любом случае Кин не был намерен задерживаться тут.

Первую ночь пришлось провести в лесу. Возможно если бы Кин поднажал, то успел добраться до поселения к полуночи. Но он не стал рисковать и бродить в потемках. К тому же он воспринимал все это как просто путешествие. А в путешествии не обязательно торопиться. Так что он соорудил себе лагерь и принялся ужинать в свете костра.

Чем ближе к Хэйбу, тем более обжитой была окружающая местность. Кин остановился на постой в большой деревне. Ее окружали рисовые поля, в которые поколениями вкладывали свои силы местные жители. «Титанический и долгий труд» – одобрительно подумал Григорий, глядя на затопленные поля тянущиеся вдоль дороги. Сама деревня была раза в четыре больше, чем Хюэ. И проживало тут под шесть сотен человек. Местные оказались вполне приветливы к Кину, тем более что тот сам легко шел на контакт и развлекал присутствующих историями. Опять таки ловил немного томные взгляды девушек. В итоге с него не взяли и медной монетки за постой. Даже еще еды в дорогу дали. Заодно для себя Кин отметил, что местные с удовольствием бы разнообразили свой рацион рыбой. «Есть смысл приобрести телегу и на ней доставлять товары самим, без Цао» – подумал землянин. Но все это, к сожалению, после войны.

Оставшийся путь до Хэйбу он проделал точно по графику. В полдень он прибыл к воротам города. Тут проживало не меньше пяти тысяч человек. Город был окружен каменной стеной в три человеческих роста. Хэйбу вырос вокруг торгового пути, потому сквозь него, словно шоссе, проходила мощенная дорога. Именно по ней Кин и решил последовать. Стража на воротах пыталась его задержать, но демонстрация свитка с печатью снимала все вопросы.

По улицам города сновали горожане, перемещались тележки с товарами. В какой-то момент Кин добрел до центрального рынка где торговали всяким товаром, в том числе и живым. Рядом с клетками, внутри которых сидели псы, стояли клетки с лунным тварями. Уж не ясно кому может понадобится домашний монстр, но более всего Кина удивляло, кто смог изловить такую тварь живой. От разглядывания монстров его отвлек торговец с необычайно бледными лицом, он явно был не отсюда:

– Юноша, может вашего господина заинтересует мой прекрасный товар?

Кин посмотрел в сторону, куда указывал торговец и слегка опешил. Там были клетки с людьми, в основном они были обносках. Однако тела нескольких женщин были покрыты рисунками.

– Возможно, – Кин натянул на лицо улыбку, – в какую сумму обойдутся молодые мужчины?

– Всего триста больших серебряных монет! Цена просто отличная, – торговец решил будто Кин недоволен ценой. – Сейчас мало воюют вот и пленников мало. Зато прекрасных женщин хватает, видите есть даже из западных племен, – работорговец указал на размалеванных.

– Я передам это своему господину, – поклонился Кин, на всякий случай он запомнил эту информацию, хотя понятия не имел о ценности больших серебряных монет.

Общение с этим торговцем и вид его товара, конечно не были приятны Кину. Однако и крайней неприязни он не испытывал, списывая поведение людей этого мира на знаменитое выражение Цицерона: «О времена, о нравы!» – которое ярко иллюстрировало всю разницу между восприятием Землян, и жителей Фэнша. Кин и на Земле знавал людей, которым личная свобода просто претила, они действительно не знали что с ней делать и попросту скатывались в маргинальную жизнь, без целей и занятий. Да и более того, некоторые земные государства даже на современный для Григория момент относились к своим гражданам как к рабам. Например не позволяя им покидать собственную территорию без загранпаспорта. Так многим местным рабам это так же запрещалось, хотя они имели право владеть имуществом или выбирать место работы, как и свободные люди. Потому все относительно, а человеку необходимо смотреть в суть вещей. Тогда люди не будут воспринимать некоторые вещи как правильные и разумеющиеся.

Поспрашивав у местных, Кин наконец смог отыскать городские казармы. Они располагались за капитальным забором, а у ворот стояло два угрюмых охранника с копьями в красной форменной одежде. Парень поприветствовал их:

– Свиток для господина Чжао Джи Лоана!

Один из них ни слова не говоря ушел внутрь лагеря. Кин не стал задавать каких либо вопросов. Очевидно, что тот отправился докладывать.

Так и оказалось. К воротам вернулось двое. Охранник и высокий воин в богатых доспехах. Голова его не была закрыта шлемом, так что всем хорошо были видные его светлые волосы. Невероятно редкое явление в этих землях. Да и лицо самого воина отличалось от большинства местных. Кин машинально поклонился ему. Воин заявил:

– Я командир сотни, Чжао Джи.

Кин поклонился еще раз:

– Кин Хюэ, у меня послание для вас от господина Чэн Зао.

– За мной, – скомандовал воин.

Кину оставалось лишь повиноваться. Они двигались среди навесов, складов и казарменных строений. Местные военные не слишком уважали симметрию, потому лагерь во многом напоминал лабиринт. Но возможно это потому, что сейчас тут было слишком много войск. Наконец Чжао привел его в небольшую палатку, в которой стоял стол и небольшая печь, на которой грелся чайник. Господин разлил содержимое по кружкам и предложил курьеру присесть:

– Итак, что передает дядюшка Чэн?

– Вот, господин, – Кин протянул командиру свиток.

Тот сломал печать и принялся читать. Его глаза буквально бегали при чтении свитка, Чжао периодически бросал взгляды на Кина, но ничего не говорил. Наконец он закончил чтение, отпил из кружки и спросил:

– Чем ты так заинтересовал дядюшку?

Кин подозревал, что содержание свитка касается его персоны. Иначе бы это послание доставил бы конный гонец уже давным давно. Можно сказать, что он попал на очередное собеседование, только теперь с рекомендательным письмом.

– Я вместе с друзьями победил шайку бандитов, а так же помог узнать про большую группу горных разбойников, – не стал выдумывать крестьянин.

– То есть, у тебя задатки командира? – спросил Чжао.

– Не совсем, я могу лишь придумывать, убеждать и предлагать, но приказывать это не по мне. А значит в командиры я пока не гожусь, – Григорий привык, что на амбициозных соискателей руководители всегда делали стойку, так как амбициозные готовы реально впахивать за копейки в начале карьеры.

– Что ж, – после короткой паузы сказал воин, – советник Чэн с тобой согласен. Ты будешь моим советником.

– Это большая честь, господин, – Кин встал и поклонился, выбора у него не было.

– Все хватит кланяться. У нас так в армии не принято. Теперь только воинское приветствие, – Чжао сделал нечто вроде римского приветствия.

Затем командир достал небольшую дощечку и кистью нарисовал на ней несколько символов:

– Найди снабженцев, пускай они тебе выдадут снаряжение.

– Да, командир, – отсалютовал новоиспеченный солдат.

Кин покинул палатку и двинулся в сторону арсенала. Пришлось пару раз спросить дорогу у солдат. Те с интересом рассматривали юношу, но дорогу указывали верно. В арсенале он отдал дощечку интенданту, а тот взамен выдал новобранцу арбалет, десять болтов к нему, комплект одежды, а так же чешуйчатую безрукавку из кожи. Последнее особенно порадовало парня, так как весила она не очень много. На долгих маршах это будет преимуществом.

Кин кое-как рассовал свое снаряжение, после чего вернулся к командиру. Его на месте не оказалось, зато его встретил там новый сослуживец:

– Ты Кин? – спросил низкий чернявый солдат.

– Да, – парень сделал воинское приветствие.

– Командир просил показать тебе твою палатку, а затем сводить на обед. Да не тянись ты так, хехе, – хлопнул его по плечу солдат.

– Обед, это хорошо, – широко улыбнулся Кин.

Новобранец уже давно учуял запах мяса с кухни, сейчас его молодой и развивающийся организм интересовало именно оно. Да и порции тут будут явно побольше чем в деревне. Хотя армейские повара славились своим умением сделать из набора съедобных ингредиентов одно абсолютно несъедобное блюдо.

Глава 10

Армейская жизнь Григорию очень не понравилась. Он конечно понимал, что придется подчиняться и «стойко переносить тяготы и лишения службы», однако его раздражала именно некомпетентность. Сам то он не разбирался в тактике и стратегии, тем более столь древней. Но бесхозяйственность и безынициативность тут лезла из всех щелей. Концентрация тех самых «чинуш» тут была просто зашкаливающей. Но поделать что-то с ними нормальные командиры не могли или не хотели. Такое на Земле называли армией мирного времени, когда в армию шли именно те, кто не мог себя применить в гражданской жизни, то есть попросту отбросы. «Хорошее железо не отдают на гвозди. Хороших сыновей не отдают в армию» – поговорка была придумана отнюдь не либералами-пацифистами 20-го века. Хотя тут Григорий сам понимал, что был слишком строг, все же тут и хватало и хороших командиров, которые нормально относились к своим солдатам и уделяли внимание организации их быта. Как оказалось городское казармы не были чем-то централизованным, положение подразделений тут зависело во многом от командующих офицеров.

Кстати о них. Кин бросил взгляд на своего. Чжао Джи был как раз из компетентных. Конечно в гражданской жизни такой бы человек быстро бы захирел, но для княжеской армии он был просто необходим. В целом он производил хорошее впечатление даже на такого сугубо гражданского человека как Григорий. Во-первых он всегда был готов выслушать просьбы солдат, и что более важно, исполнить их. Во-вторых он был невероятно честолюбив. Он присутствовал на всех тренировках подразделения, в которых Кин конечно же участвовал, и всегда давал советы и подбадривал. Так же он инспектировал снаряжение своих солдат каждые несколько дней, а за не выявленные нарушения он не всыпал плетей, а добивался коллективного осуждения. "От вашего снаряжения зависит жизнь ваших братьев!" – он вызывал стыд у человека, в многом это было эффективнее страха. А так же он не пил. От слова совсем, не то чтобы Григорий обожал трезвеников, просто он считал, что пьянство это порок присущий всем, а лидер это почти божество, пороков у него быть не может. Он сам с разочарованием вспоминает одного из своих первых начальников, которые во всей "красе" проявил себя на парочке корпоративов. В итоге тот конечно добился повышения, но большой пользы он в итоге организации не принес, так как его целью было лишь усесться в хорошее кресло. А вот такие люди-маньяки как Чжао Джи, готовы были долго гореть своей темой. Это вовсе не означало, что они добивались высоких постов. В конце концов меритократические ценности часто исполняются только на бумаге.

Хотя и у Чжао Джи были изъяны, а именно доверчивость и прямолинейность. Одним из таких случаев стала подготовка отряда к выступлению из расположения. Они должны были получить зерно от снабженцев, казалось бы рутина. Вот и сотнику Чжао так казалось. К счастью его сопровождал Кин, видимо его должность неотступного слуги была была продиктована советником Чэном. Молодой боец и обратил внимание на то, что очень уж хорошо снабженцы выполняли свои обязанности. В этот раз они не запрягли солдат отряда все таскать, некоторые мешки они тоже погружали на телеги. Кин из интереса решил заглянуть в один из них. Снабженец почуяв неладное попытался его остановить:

– Новобранец! Тут все уже взвешено, нечего тут лазить!

– Да? А как на счет качества? – парня совершенно не смущал ветеранский статус вопрошающего, в армейской среде такое было жестким табу.

– Качества? Мы же показали вашему командиру мешок, там все хорошо.

– Кин, что-то не так? – командир подошел к ним.

– Ваш новобранец не имеет малейшего понятия о дисциплине! – нужно отдать должное, голос снабженца не дрогнул.

– Вот как? – спросил сотник Чжао.

– Командир, – Кин встал на колено, – у меня есть основания полагать, что зерно было намочено, чтобы иметь больший вес. Они намеренно таскают эти мешки сами, чтобы наши солдаты не почувствовали ничего.

– Это серьезно обвинение, – сказал командир.

– Зато легко доказуемое, крестьянских сыновей помимо меня в отряде хватает, господин.

Конечно же обман вскрылся. Этим приемом пользовались крестьяне, чтобы обманывать сборщиков податей. Зерно довольно неплохо впитывает воду, а визуально это заметить непросто. Потому сдаваемый объем был гораздо меньше реального. Просмотра пары мешков хватило, чтобы доказать правоту дерзкого новобранца. Вот тут и вскрылась слабость Чжао Джи. Он схватил снабженца, с которым только что весело беседовал и чуть не отдал вексель о получении провианта, и удали того головой о стену. К счастью, тот выжил. Конечно командир проучил мерзавца и на чужом примере, внушил страх вперемешку с уважением своим бойцам. Однако данный поступок был недальновиден в плане того, что несчастный коррупционер наверняка имел связи в казармах Хэйбу, да из их пределами тоже. И вместо того, чтобы заставить того откупиться, тем самым улучшив положение отряда Чжао Джи, такого полезного человека чуть не убили. Более того это вскорости могло отразиться и на отношении, повязанных с этим снабженцем, людей к отряду. А там доходило вплоть до казарменного коменданта. К счастью, отряд вскоре покинул Хэйбу.

Отряд продвигался по землям княжества в сторону горных хребтов, за которыми засели разбойники. Основная армия уже была там, однако успеха не достигла, раз им потребовалось подкрепление. Кин, закинув свой арбалет на плечи шагал, позади командира. Тот так же шел пешим, хотя многие другие офицеры обычно передвигались на колесницах, даже по Хэйбу. Кин то и дело бросал взгляд на своих товарищей по оружию. Многие из них уже были ветеранами, о чем свидетельствовали их длинные волосы связанные в конские хвосты, а так же бороды. Паразитов они не боялись, так как много времени уделяли гигиене, а так же натирались маслами, которые отпугивали вредителей. Солдатской грубости в этих людях было мало, возможно к крестьянам и горожанам они относились плохо, считая их слабыми. Но внутри своего воинского сообщества они были дружелюбны, в том числе и с салагами. Благодаря хорошем отношению Кин быстро влился в их ряды и узнал множество вещей о сослуживцах. Как оказалось некоторых из них еще в юности продали в личное рабство их собственные семьи. Личное рабство от обычного отличалось тем, что личного раба нельзя было перепродать, при этом он или его семья имели право выкупиться. Так вот многие солдаты были выкуплены Чжао Джи в обмен на службу в армии под его началом в течении шести лет. Были тут и просто сироты, и безземельные крестьяне, а так же люди с туманным происхождением.

Кин со смехом воспринимал теории, которые строились вокруг его собственной личности, раз уж он так был близок к командиру. Кто-то считал его бастардом коих в княжеском дворе хватало, тем более что и сам Чжао Джи происходил из столицы, но при этом не был членом клана или рода. При чем некоторые "гении" думали, что Кин и есть внебрачный сын командира, их даже не смущало, что у них разница в возрасте всего в пару лет. Кто-то считал что Кин просто родственник. Так же ходил слушок, что юноша и вовсе любовник Чжао, так как тот редко появлялся в борделях Хэйбу, значит и вовсе женщинами не интересовался. И уж тем более не держал наложниц, которых офицеры часто покупали. Кин не пытался развеивать какие-либо догадки, они все прошли сами собой, когда командир сам рассказал о подвиге Кина в ночном лесу. Тогда на парня стали смотреть с большим уважением, тем более что рассказ был приукрашен:

– Кин, а ты правда зарубил двух бандитов? – не унимался Ши, парень на год младше Кина.

– Я же уже говорил, что их убили мои друзья, – отмахивался землянин.

– И так хитро придумал, ночью напасть пока эти свиньи спали! – хлопнул его по плечу парнишка, среди местных солдат такая хитрость являлась доблестью.

– Иначе бы в открытом бою у нас бы не было и шанса. Все, Ши, хорош трепаться, пока нагоняй от старших не получил.

Каждый день Кин и другие новобранцы тренировались. Пока остальные ставили лагерь, новобранцы участвовали в стрельбах из арбалета или тренировочных дуэлях. В других отрядах так не делали. Там старались повесить на молодых побольше хозяйственной работы. Командир Чжао считал, что необходимо как можно лучше обучить молодых бойцов, чтобы дать шанс им выжить и стать ветеранами.

Война для Григория выглядела как бесконечный марш. Сам то он примерно равное расстояние преодолел всего за пару дней. А вот сотне человек требовалось все пять. Каждый раз развертывание лагеря, поиск источника воды, готовка и прочие хозяйственно-организационные вопросы отнимали много времени и сил. Даже современные земные армии передвигаясь на машинах, способных развивать максимальную скорость до доброй сотни километров в час, на практике покрывали едва ли пятьдесят километров в день. То что уж хотеть от пехоты бредущей на своих двоих.

В один из дней отряд оказался совсем близко от горных склонов заросших высокими елями. Поля, казалось, тянувшиеся бесконечно, закончились в этой точке. А проселочная дорога стала совсем узкой. Поведение солдат резко изменилось. Теперь они начали с опаской оглядывать окрестности. Каждый ожидал стрелы или вражеского боевого клича из чащи. Воины сотника Чжао Джи не относились к разбойникам с пренебрежением.

Неподалеку от перевала отряд наткнулся на покинутый лагерь лесорубов. Командир взмахом руки приказал остановиться. Один из солдат пригляделся:

– Кажется лесорубы ушли, сбежали от этих ублюдков.

– Надеюсь, что они так и сделали – сказал другой.

– Они бы не бросили инструменты, – сказал седой ветеран Зун, который занимался подготовкой новобранцев.

Кин пригляделся, из бревна действительно торчал топор. Они направил лунную энергию на свои уши. С непривычки его чуть не оглушили трели птиц в вечернем лесу. Однако сквозь шум он смог услышать лязганье и шепот. Кин забрался в телегу, якобы с целью достать поклажу для лагеря. А сам тем временем подобрался к командиру:

– Господин, за теми кустами неприятель.

– Уверен? – командир даже не встрепенулся, а так и продолжил сидеть расслаблено, чтобы не вызвать подозрений.

– Да, – Кин продолжил возиться с тюками.

– Взведи арбалет и жди команды, только незаметно, – добавил командир, а затем громко приказал, – ставим лагерь!

Хвост колонны подтянулся, солдаты собрались вокруг телег. А заместители командира начали мелькать то тут то там якобы отдавая команды о развертывании лагеря. На самом же деле отряд незаметно строился в боевой порядок.

Кин тем временем, как и несколько других арбалетчиков, сидя на дне телеги взводил свой арбалет. Получалось довольно быстро и легко благодаря специальному рычагу установленному на оружии. Наконец стрелки привели оружие в боевую готовность.

Наконец командир взмахнул рукой. Стрелки повскакивали и выстрелили в направлении зарослей. Наследник последовал их примеру, он стрелял не наугад, а именно на звук хрустнувших веток. Кин тут же услышал крик, он был столь громким, что не нужно было даже усиленного лунной энергией слуха. Спустя несколько секунд последовал неприятельский ответ. В воздух взметнулось несколько больше стрел. Кин поспешил укрыться за высоким бортом телеги. Другие же бойцы подняли большие овальные щиты, чтобы прикрыть себя и товарищей. Еще секунда и окружение наполнилось звуками ударов стрел по дереву, а так же криками боли, все же нашли снаряды свою цель. У парня прямо возле ладони воткнулась стрела. «Это было слишком близко» – нервно усмехнулся Григорий.

Кин слегка высунулся из своего укрытия, пока его руки судорожно перезаряжали арбалет. Ему открылась картина: человеческая лавина с гиканьем несущаяся вниз по склону. Сложно сказать точное число врагов, но явно больше сотни. Все в разной одежде, некоторые даже в броне. С мечами, топорами и копьями. Полная противоположность солдат в красных головных повязках. От этого зрелища у убийцы лунных тварей слегка затряслись поджилки, однако голос Чжао привел всех в чувство:

– Стройся! Линия!

Солдаты со щитами под все еще падающими стрелами перестроились, чтобы лучше прикрыть своих товарищей. Они превратились в стену, на которую вот вот накатит волна человеческого прибоя. Когда до врагов оставалось лишь пару шагов Чжао наконец отдал новую команду команду:

– Волна! Стрелки, свободный залп!

По второй команде все было ясно. Кин не стал медлить и выстрелил в голову рослому детине с топором. Однако при беге тот качнулся и стрела угодила бегущему позади бандиту прямо в грудь. Первая же команда предназначалась для копейщиков, которые составляли вторую линию. Между щитами внезапно появились копья. Бегущие впереди бандиты, которых подгоняли их же товарищи, не успели затормозить и напоролись на острия. Следующим шагов щитоносцы раскрылись и нанесли удар по затормозившим разбойникам. Выучка против боевого запала. Последний у бандитов очевидно потух. Они ведь привыкли к внезапным атакам из засады, к тому же их врагами обычно становились купцы и чиновники, чья охрана не могла сравниться с армией.

Поначалу казалось, что бандиты вот вот разбегутся. Солдаты твердой поступью начали их теснить. Однако на правом фланге строя, противоположном местонахождению Кина и Чжао, враг смог прорваться. Чжао молниеносно принял решение:

– Вы, пятеро, за мной!

– Есть, – хором ответили солдаты, среди которых был Кин.

Они поспешили за командиром к месту боя. Землянин набегу взвел арбалет и установил на ложе последний болт. Когда он наконец достиг прорыва, то увидел как несколько солдат прижались спинами к телеге и яростно отбивались от врагов. Кин вскинул арбалет, прицелился без всякого мандража и выстрелил. Один из бандитов повалился с болтом в бочине. «Спасибо, братец!» – одним из бойцов оказался Ши. Стрелок лишь успел кивнуть товарищу-новобранцу, как того рассек топором тот самый здоровый разбойник, что чудом избежал смерти от арбалета Кина в начале битвы. У парня перед глазами всплыли те немногие моменты, что он разделил с Ши в походе. Как тот рассказывал, что собирается стать великим воином всего за одну кампанию, как вернется в родную деревню с добычей и славой, как женится на самой красивой девушке.

От воспоминаний у Кина вскипела кровь. Он пережил то, что переживали солдаты до него, и что буду переживать, пока существует война. Доселе рациональный и безразличный чужак, с лютой злобой выхватил меч и отправился мстить за смерть боевого брата. Он прорвался сквозь строй своих товарищей, избежал ударов врагов и достиг своей цели. Бандит не растерялся и попытался ударить топором выскочку, однако тот увернулся, из-за чего лезвие топора бессильной ударило по стене повозки. Еще мгновение и острие меча пробило брюхо цели. Разбойник жадно начал хватать ртом воздух, однако изо рта у него лишь полилась кровь. Кин не стал ослабевать натиск, наоборот еще глубже воткнул меч в тело, а затем повел меч в сторону, превращая укол в разрез. Горный бандит рухнул на колени. Кин хотел нанести еще один удар тому по голове, однако был вынужден сам отступить от удара другого разбойника. В итоге того прикончил Чжао. А после него еще двух, всего за пару ударов. Прорыв врага был ликвидирован в мгновение ока.

Бандиты дрогнули, задние ряды понемногу начали отходить, им было неохота влезать в эту мясорубку, под названием – строй княжеской армии. Тут уже настал черед Чжао: «На прорыв!» – с этим кличем он увлек за собой десяток солдат. Те просто порвали вражеский строй. Судьба разбойников была предрешена. Едва ли пару десятков смогло скрыться в зарослях.