Текст книги "Государственник. Восхождение (СИ)"

Автор книги: Александр Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Монументальное каменное строение в восточной части города он нашел легко. И в этот раз ему даже не пришлось тратить час на поиски. Заветная дощечка торчала прямо из каменной кладки. "Хм, городские головы не спешат выделять деньги на ремонт фортификаций" – задумался парень глядя на изрядно уставшую стену. Зато деньги с лихвой выделялись на постройку новых. Чем-то ему напомнило, как губернаторы на его земной родине открывали с помпой новые медцентры, но при этом все забывали, что уже через год новенький госпиталь столкнется с проблемой закупки расходных материалов и оплатой коммунальных платежей, ведь денег из бюджета на это не выделили. "С другой стороны, я и не ожидал, что Фэнш будет так уж сильно отличаться от Земли в этом плане" – грустно усмехнулся Кин.

Этот стих был неизвестен Кину, скорее всего потому, что он был сочинен самой Сай. Все дело в его содержании, такое местный поэт вряд ли бы сочинил:

"

Я прекраснейшая птица

Мною сложно обладать

Лишь прокравшись мимо тигра

Сможешь меня отыскать

Насладиться в полной мере

И исчезнуть сей же час

"

С другой стороны было продолжение:

"

Златый тигр не дремлет

Лишь смельчак

Что мне внемлет

Сможет место отыскать

Скажи: "Цикада"

И сразу я явлюсь

"

В этом стихе она недвусмысленно намекает на интим. Хотя сами стихи были так себе, но нужно отметить, что они тронули кое-что в Кине. Потому он усиленно принялся думать. Пришлось даже пройтись вокруг района, чтобы простимулировать мыслительную активность и в итоге он вспомнил одно место, куда ходил вместе с Маоу Сано.

"Крадущийся Тигр" – чайная и игорный домом. Местные чайные скорее были кальянными, где мужчины разных возрастов собирались и решали важные дела в клубах густого дыма от западных трав. Однако стих был не об этом месте, а о заведении напротив. Публичный дом "Хатский Приют" оказался тем самым местом, где оканчивался этот путь поэзии.

Путь парню преградил охранник, с мечом на поясе. Фасад здания внушал уважение, уж очень богато был украшен, но появленние охранника с таким оружием и вовсе подтверждало элитнейший статус заведения. "Может быть потому Маоу даже не смотрел в его сторону" – подумал Кин. Охранник будто просканировал парня, к счастью на нем не были его обычные армейские обноски, а одежда предоставленная семьей Ляу. Результат оказался позитивным, потому охранник пропустил гостя.

Затем его встретила весьма консервативно одетая женщина, особенно для такого места. Голос ее просто обжигал холодом:

– Господин, ваша цель визита?

Ее голос даже слегка сбил с толку.

– Цикада, – спокойно произнес Кин.

– Прошу за мной.

Вопреки ожиданиям она не повела его за собой глубь здания, откуда слышалась музыка. А открыла потайную дверь, которая казалась обычной стенной панелью из ткани. Кин последовал за хостес. Они прошли через узкий коридор, как оказалось полный таких потайных дверей, и открыла одну из них. После чего жестом пригласила внутрь.

В новом помещении оказалась большая кровать, кувшин с вином и закуски. "Я уже боялся, что тут будет, что-то из воспоминаний Григория" – выдохнул Кин. Из-за ширмы вышла девушка. Нет это оказалась не Сай. Кин раньше не встречал таких, но был готов биться об заклад, что она из кочевников. Даже в таком полумраке была видна ее бледная кожа. На лицо она была красива, хотя среди местных такие острые черты не ценились. Поток предположений девушка прервала словами:

– Ты в смятении. Сай устроила нашу встречу в подарок за спасение.

– Я бы предпочел деньгами, – честно сказал Кин, час с очередной куртизанкой его не сильно прельщал.

– Я тебе не продажная девка, – возмутилась девушка.

– И тем не менее мы в борделе.

– Я третья дочь аяоллы Джучи, мой отец повелел принести ему ему под сердцем внука от великого воина. Сай сказала, что ты спас ее, что в тебе есть что-то. Если это не так, то тебе лучше уйти! – в процессе речи она вплотную приблизилась к нему.

"Ну за великим воином ей лучше к Ши Чану, но мне кажется он такой задумке не обрадуется" – подумал Кин.

– Размечталась, – одним движением он сбросил с нее накидку. – Я воин и во мне есть много чего.

– Так докажи, – свернули в свете ее прелести.

После этого штаны Кина сами рухнули на пол.

Глава 25

Экзамен, практически для каждого из студентов в Хато, начинался с похода к статуе Люй Ву. Это был один из великих мыслителей прошлого, во многом на его трудах строилось обучение будущих чиновников. Да и в обществе считалось хорошим тоном при обсуждении серьезных вопросов сослаться на его труды.

Вереница юных, а иногда не очень, выстроилась перед статуей. И каждый по очереди прикасался к ее подножию и мысленно возносил молитвы. Кин не стал изменять традиции, тем более что некоторые его товарищи тоже пришли сюда. К тому же Наследник твердо уверовал в то, что если в мире есть практики, лунные драконы, монстры всех мастей, а так же души сотканные из двух других, то и святые действительно могут реально существовать после смерти. А заступничество такой сущности ему ой как пригодится. Потому он медленно подошел к трехметровому бородатому человеку, стоящему на небольшой столичной площади вдали от суеты, и возложил руки: "На экзаменах я буду много ссылаться на ваши труды, так что помогите. А еще ваш тракт об сельском хозяйстве в разы толковее чем у Чан Чжэна" – мысленно произнес Кин. К его большому облегчению, статуя не заговорила в ответ.

Утром студенты встретились на площади перед дворцом князя. Именно в его тени будет происходить экзамен. Сам дворец был построен на холме, Кин предположил, что на насыпном, а не природном. Благодаря этому он еще сильнее возвышался над городом. К воротам дворца вела лестница из тридцати ступеней. Конечно же это бы не единственный способ попасть туда. Было множество запасных входов, а так же тайных ходов внутри холма.

Наконец из врат появилась процессия. Во главе нее шел необъятный человек, который тащил на плече, словно боевой топор, огромный свиток. Остальные в процессии были слугами. Распорядитель приблизился к группе сжавшихся от страха студентов. Прокашлялся и заявил:

– Соискатели, следуйте за мной!

После чего резко развернулся, чуть не зашибив свитком, который как оказалось бы перевязан шелковой лентой, княжеского слугу. Слуги были нужны, чтобы построить студентов в коробку, как на параде. И таким порядком они начали свое восхождение по лестнице. В процессе чиновник начал горланить песню: "Каждый путь с первого шага, каждая лестница словно путь..." – по традиции соискатели тоже должны были ее пропеть во время восхождения. Кину эта лестница показалась самой крутой в его жизни, хотя не то чтобы он так уж много лестниц преодолел за свою нынешнюю жизнь.

Наконец он преодолели ворота и глазам студентов предстал внутренний двор. На на самом деле не весь двор, а лишь его первая секция. Как оказалось, тут были еще одни ворота. На время экзамена двор превратили в экзаменационную площадку. Со стен на соискателей смотрело множество чиновничих глаз. "Бездельники, лучше бы работой занялись" – подумал Кин.

Распорядитель вновь обратился к соискателям:

– В этом свитке перечисленные имена лучших. Надеюсь, что после этого Предназначения мне посчастливиться использовать кисть. А теперь по очереди представляйтесь и проходите на место.

От волнения некоторые студенты забывали свои имена, кто-то не мог добраться до места, но вездесущие слуги сохраняли порядок. Наконец дошла очередь до Кина. Он на ватных ногах подошел к распорядителю:

– Кин Хюэ!

– Записал? – распорядитель обратился к мелкому чиновнику-писарю.

Тот кивнул.

– Проходи, – толстяк кивнул Кину. – Эх, что-то жарко сегодня, подайте мне стул и веер.

"Ну вот, сейчас экзаменатора хватит солнечный удар, и Предназначение отменят" – полезла в голову бредовая мысль.

Однако этого не случилось и Кин спокойно разместился за небольшим столиком. Как и в школе "Пяти Великих Столпов" ему предоставили писчие принадлежности. Вот только дощечек для записи ему дали гораздо, гораздо больше. А так же тут были восковые дощечки, в качестве черновика.

Когда наконец все расселись по местам, ударил гонг и начался отсчет времени. Соискатели застыли словно охотничьи псы перед норой зайца. Распорядитель объявил:

– Я, Джоу Джай, объявляю о начале семьдесят шестого Предназначения. Темой сочинения является: "Государство и его путь". Пускай ваши мысли направят мастера древности.

Студенты судорожно начали писать. Кин даже подивился их прыти. Он не стал следовать их примеру, ведь экзамен будет длиться до заката. Григорий и за меньшее время успел написать диплом для своей бывшей. Хотя тут правила игры немного другие. В экзаменационном сочинении придется использовать поэзию, к счастью советы Сай его неплохо поднатаскали. А так же придется делать тонну отслылок к различным трактатам. Григорий назвал бы это чем-то средним между научными работами в СССР с обязательными ссылками на Ленина даже в работах о высшей математике, и постмодернизмом в произведениях 21-го века.

Для получения вдохновения, а дворец правителя суверенного государства просто идеальное место, он решил поглазеть по сторонам. Весь двор был вымощен камнем, не просто булыжниками, а аккуратными квадратами. По сторонам стояли каменные здания с деревянными украшениями, за которыми стол долгий кропотливый труд мастеров. Все было в ярких красках, которые наверняка пришлось тащить из далеких провинций. Тут то его и "накрыло". Кин глубоко вздохнул и склонился над работой.

Спустя почти три часа он наконец смог выпрямится и вздохнуть. Получалось пока не совсем то. Он оглядел своих конкурентов. Тут и обнаружился один нечестный студент, им оказался ни кто иной как Маоу Сано. Он отогнул край халата и яростно что-то вычитывал оттуда. Кин понимал, что это проблема для всех соискателей, ведь если Маоу поймают, перенесут экзамен и придется начинать все заново. Хуже всего то, что между рядами сновали слуги, которые должны были ловить списывающих. А Маоу слишком увлекся, и не видел, что скоро мимо него пройдет слуга. Кину нужна была диверсия, но не слишком серьезная, чтобы вызвать отмену экзамена.

Решение было неприятным, зато быстрым. Он схватил палочку, которой писал на восковой таблице и со всей силы вогнал себе в левую руку. После чего Кин закричал благим матом: "О небо, кровь! У меня кровь". В сторону Кина бросилось сразу двое слуг. Вскоре его многострадальную руку перевязали. Распорядитель приблизился к юноше:

– Кин Хюэ, ты можешь продолжать экзамен?

– Да, это пустяк, господин. Прошу прощения, что отвлек вас, – Кин нижайше поклонился.

– Хорошо, только не усердствуй так.

Когда до конца экзамена оставалось всего ничего, Кин наконец смог дописать эпилог в виде стиха.

"

Тот отец – кто защищает

Тот отец – кто направляет

Без отца семья пуста

Нет плотины, нет моста

Государство есть отец

Государство защищает, направляет и карает

"

Сай бы за такой слабый стих его убила. Но другого у него попросту не было. Само сочинение Кин написал в духе того, что государство должно именно защищать людей и определять лишь некоторые аспекты жизни людей сделав множество ссылок на высказывания и события прошлого. Григорий бы наверняка не согласился бы с таким сочинением, но сочинение любого другого толка сочли бы радикальным. Так что пришлось играть по правилам. Потому Кин использовал почитаемый в культуре образ отца и многие моменты связанные со взаимоотношениями отца и сына.

Пробил гонг. Пришло время сдавать работы. Слуги быстро обошли столы и собрали свитки с сочинениями. После чего соискателей вновь построили и вывели за пределы княжеского дворца. Где бывшие студенты и были предоставлены сами себе. Они быстро сбились в кучки, начали обсуждать экзамен. Одиночки же пошли домой.

Кин вместе со знакомыми, в числе которых был и Маоу Сано, отправился в увеселительное заведение. Ребята собирались хорошенько приглушить стресс обильными возлияниями, которые грозили перерости в самый настоящий запой, так как результаты будут известны только через несколько дней. Во время застолья кто-то был весел и утверждал, что это лучшая его работа за все время. Кто-то затевал спор о сущности самой темы экзамена. В итоге так полюбившийся Кину "Красный Пес" стал ареной дебат, которые местные завсегдатаи с удовольствием судили.

И вот ранним утром изрядно опухшие студенты на подгибающихся ногах приблизились к спискам сдавших. Кин с трепетом обнаружил свое имя в списке. Хоть ему и не удалось стать лучшим, но в любом случае он прорвался на недосягаемую, для обычного крестьянина, высоту. Теперь он уже в принципе нельзя было говорить как о крестьянине. Теперь Кин стол куда выше чем Цао, Муун или Лун. Кин стал частью станового хребта княжества.

Маоу тоже поступил. И был вне себя от радости, что ему не придется возвращаться домой с позором. И хоть он мухлевал, он в конечном счете добился чего хотел. Потому он с большой радостью предложил Кину продолжить пить еще как минимум два дня. Однако однокашник вежливо отказался, пить ему надоело.

Вместо выпивки Кин выбрал тренировки. Однако и это ему не удалось. Так как скоро должен был начаться Новый Год, к этому празднику тут относились как к главному, он должен был отправить небольшие дары в Хюэ, а так же приложить письмо с радостными вестями. Теперь в деревне будет кому это прочесть, благодаря школе. Кин изначально подумывал отправиться домой лично, заодно он бы смог воочию увидеть плоды своих трудов, однако из-за его проживания в семье Ляу ему открылись куда более интересные возможности. В конце концов это праздник в семье аристократов, помимо куда более разнообразной пищи, тут предполагались куда более разнообразные гости. А юному теперь уже почти чиновнику было бы неплохо повращаться в таких кругах, даже сидя в углу на табуреточке.

Родственники со всех уголков княжества стекались в столицу. Они возвращались к своим семьям с своеобразными годовыми отчетами, составляли бизнес план на будущий год и возвращались обратно к своему делу. На следующие две недели жизнь на Фэнше остановится. Лишь редкие торговцы будут путешествовать между городами, а крестьяне делать что-то по хозяйству.

Так было и в семействе Ляу. Особняк был набит битком гостями. Люди ели, выпивали и вели деловые беседы во всех комнатах. Кину даже пришлось потесниться, теперь с ним проживала парочка слуг одного из старших родственников. Небольшая плата за возможность побывать среди если не небожителей, то их дальних родственников уж точно.

Один из гостей дома Ляу стал для Кина полной неожиданностью, и при этом невероятной ностальгией, сравнимой разве что со встречей с Шио. Кин по своему обыкновению сидел на крыльце и подкидывал монетку. Это была именно его привычка, как Наследника, ни Григорий, ни прошлый Кин, так не делали. Как вдруг через ворота вплыл паланкин. Кин уже по своему обыкновению готовился расстелиться в крестьянском поклоне, как вдруг увидел, что из паланкина выходит сам советник Чэн. Их взгляды встретились за мгновение, прежде чем Кин все же соблюл приличия.

С появлением советника началось празднование Нового Года. Все собрались во внутреннем дворе, который теперь освещался праздничными фонарями. Глава семьи, Ляу Ичхон, взял слово:

– Это был благословенный год. Мы отпраздновали рождение пяти детей. Мужчины нашей семьи вновь сражаются в рядах армии княжества, – он посмотрел на трех молодых офицеров, – и уже покрыли себя славой на границе. Мы вновь встаем на ноги, предки могут гордится нами.

Господин сделал драматическую паузу.

– А так же я рад сообщить. Моя дочь присоединится к гарему нашего князя.

Публика ответила радостными возгласами. Несведущим в местной политике могло показаться, что превратиться из аристократки в наложницу – равно понижению. Однако в местной культуре, иметь шанс дать наследника трона – почет. Соответственно и семья Ляу стала на ступень выше. "Не значит ли это, что подручный Ши Чана действовал по чьей-то указке, ведь у семьи нет больше дочерей подходящего возраста?" – подумал Кин.

Ичхон завершил свою речь:

– Празднуйте так, чтобы грядущий год стал для нас еще лучше! Вспоминайте наших предков, чтобы они гордились нами еще больше!

"Григорий бы наверняка счел это обращение куда лучшим, чем обращения правителей его мира" – усмехнулся Кин. Уж фразы вроде: "Это был благословенный год" – были так же редки, как закат утром. Из этой речи становилось видно, что Ичхон хорошо потрудился на своем месте.

Кин был молод и чужд, потому возможностей для бесед у него было мало. Потому его выбор пал на единственный возможный вариант – молодых офицеров. Вокруг них уже крутились братья Жэень и Чжун, он грезили о воинской славе, потому не давали прохода армейцам. Они же и представили Кина парням. После их презентации они прониклись большим уважением к Кину, много благодарили за спасение Сай. Один даже напрямую заявил:

– А я все думал, почему мне дали назначение в столицу. А все виной сестренка.

– Дурак, ты хоть это солдатам не ляпни! – заявил другой.

– Ты кого это дураком назвал?

– Господа, успокойтесь, глава же смотрит, – погасил конфликт Кин.

Потом их беседа приняла более мирное русло. Кин рассказал о своем походе. А офицеры рассказали о своих стычках с кочевниками на границе. Те постоянно терроризировали пограничные деревни. Но княжество упорно шло на Запад. Потому что там были земли, а так же торговые пути, что легко конвертируется в деньги.

Так за беседой к Кину незаметно приблизился слуга и прошептал на ухо, что господин Чэн желает его видеть. От таких предложений не отказываются, потому Кин шустро проглотил креветку в соусе и отправился на встречу с советником.

Чэна приняли в семье как высокого гостя, ему выделили апартаменты в старом крыле где раньше проживал глава. Советник восседал в кресле закинув босые ноги на небольшой столик. Помещение освещалось небольшими праздничными фонарями. Кин опять сделал крестьянский поклон. Мужчина на это заявил:

– Хитрый маленький лис, думаешь я поверю, что ты не знаешь как кланяются чиновники?

– Я стану им только после Нового Года, – улыбнулся Кин глядя прямо в глаза.

– Да, честно сказать, я сначала не придал значения знакомому имени в списках прошедших Предназначение. Я и подумать не мог, что ты уйдешь из армии так быстро. А в итоге встречаю тебя на крыльце этой замечательной семьи. Неужели Чжао Джи оказался так ужасен? – подался вперед советник. – И кстати присаживайся, прошу.

– Спасибо. Братец, – это слово Кин выделил, – Чжао оказался отличным командиром. Однако сама война меня весьма разочаровала. Я должен благодарить небо за то что она была против бандитов, а не другого царства.

– Вот как. Но ты ведь мог вернуться к себе домой, я слышал в Хюэ недавно произошли большие изменения, население значительно возросло, построили мост, а дым от печей застилает всю реку. Ты ведь про это знаешь из первых рук? – с намеком спросил Чэн.

– Конечно. Но ведь мост уже кто-то пытается взять под свой контроль, хотя наверное уже даже забрал...

Советник чуть не поперхнулся. Слова юноши выбили его из колеи:

– Не думал, что семья Ляу знает так много.

– Они тут не причем. А вы, господин, подтвердили мое предположение, – сказал Кин. – Это логично. Ведь мост это серьезное дело. Даже эта семья начинала с защиты небольшого моста через реку Нум. Неудивительно, что мост в Хюэ прибрали к рукам. Но так или иначе деревня с него заработает.

– Это действительно логично. Но почему ты решил сдать Предназначение? – советник посмотрел парню прямо в глаза.

– Пока за мной не стоит государство, я никто. Хуже собаки, с мной можно сделать все что угодно.

– Ну не скажи, постоять за себя ты можешь, – Чэн усмехнулся.

– В любом случае, это даже не близко к силе государства. Я хочу получить ее часть и направить на благо, – сказал Кин честно.

– Благо кого? Ай, не обращай внимания. Мне нравится твой ответ. Неплохо. Думаю мы с тобой сработаемся. Такой талан не должен прозябать в провинции.

– Вы имеете ввиду, что мне позволят работать в Хато?

– Лучше. Во дворце князя!

Глава 26

Кин вернулся в свою комнату. Сейчас у него были смешанные ощущения. С одной стороны предложение советника выгодно, так как попасть во дворец князя другим путем не представлялось возможным. Максимум, и то используя свои связи в студенческих кругах, а именно Маоу, или связь с Ши Чаном, Кин мог бы претендовать на должность при дворе губернатора. В ином случае его бы отправили руководить строительством дорог где-нибудь на юге, где он стал бы участником коррупционной схемы или чего похуже. А иначе для мелкого чиновника из крестьян никак. Он мелочь, разменная монета. С другой стороны работая на советника Чэна он с легкостью мог стать такой же разменной монетой, с даже худшим исходом, ведь тут играют по-крупному. Был еще и третий вариант. Семья Ляу, но она сама находилась под советником. А иначе как объяснить его появление и новость о становлении Сай наложницей.

Его раздумья прервал стук в дверь. Кин произнес: "Войдите!". Раздвижная дверь распахнулась и в свете свечей возникла Сай. Глаза Кина полезли на лоб:

– Ты что тут делаешь?

– Ты очень гостеприимен, – она прошла в комнату и села на пол.

– А ты очень опасный гость. Так что пока нас не застукали я бы попросил...

– И это после всего, что я для тебя сделала? – она захлопала глазами.

– Это не будет иметь смысла, если меня четвертуют.

– Хахаха, – прыснула она. – Кстати, про сделала. Ну как тебе девушка?

– Не думал, что в конце этого приключения я стану отцом какого-то западного варвара, – Кин отвел взгляд.

– Неужели это все. Я думала Гвина в любви лучше. Да ты покраснел, значит все было отлично.

– Госпожа, не заговаривай мне зубы. Зачем ты здесь?

– Просто хотела отметить свой успех, с близким человеком, который общается со мной не потому что служит или со мной в родстве.

– Вот как. Ну это дело хорошее. Но тебе не будет грустно покидать семью?

– Не во-первых я не буду далеко. Да, во дворец не пускают всех подряд, однако могло быть хуже. Во-вторых я буду стоять выше чем большинство людей в княжестве и отвечать мне придется только перед князем.

– Это можно назвать свободой...

– Именно. Мои браться могут думать, что они лучше меня так как рождены мужчинами. Но это не так, они стоят ниже целой вереницы мужчин, которые стоят ниже князя.

В словах девушки была логика. Но сам Кин для себя знал четко, что никогда бы не поселился в золотой клетке. Даже если альтернативой была бы жизнь в трущобах Хато. С другой стороны, Сай обладает живым умом, потому она сможет смотреть дальше этой клетки. И тут Кин кое-что осознал:

– Госпожа, я тоже отправляюсь во дворец. Возможно мы сможем помочь друг другу.

– Ты серьезно? Кин, это же отлично! – она чуть не пустилась в пляс.

– Тише, тише. В женский дворец все равно пускают только евнухов. Но тем не менее...

Сай кинулась ему на шею и принялась трясти словно куклу. Такой бурной радости он не ожидал от нее. Конечно Кин не уверен, к добру его это все или нет. Но по заветам Григория он старался играть лучшую комбинацию из возможных. А сейчас это была лучше.

Наконец Сай покинула обитель Наследника. А тот вновь остался в гордом одиночестве. Но и это было не долго. Кин услышал мягки шаги в траве за окном. Он скрытно выглянул во дворе и обомлел. Там стояла пантера. "Неужели кто-то решил натравить лунную тварь на семью во время праздника" – Кин достал перевязь с мечом. Однако кошка не обраща внимания на людей и двигалась к его окну. Кин не стал дожидаться и сами выскочил с оружием наперевес. От неожиданности пантера взлетела на конек крыши, после чего сообщила:

– Ты что, с ума сошел?

– Кот? Ну извини, я тебя не узнал, – Кин опустил меч.

– Больше к тебе в гости не приду, – животное скорчило рожу.

– Ну ты и вымахал. Я надеюсь ты действительно прошел весь этот путь, чтобы просто в гости зайти. У меня сейчас не особо много времени убивать безумных практиков.

– Их я убиваю и сам. А тебе я принес приглашение.

– От кого?

– Понятия не имею. Они просто сказали передать тебе это. Они просто говорят мне что делать, а я получаю награду.

Пантера выплюнул на землю камень. Кин вытер его об траву и внимательно изучил. Камень вспыхнул и превратился в пыль, а у Кина в голове возникли образы водопада, горной тропы и храма в пещере. Это действительно было приглашение.

– И как мне найти это место?

Но пантеры уже и след простыл. А парень в полном недоумении вернулся на праздник.

Перед глазами Кина предстала лестница, огромная. Каждый шаг ней давался с трудом. Будто что-то приклеивалось к его обуви, из-за чего идти было тяжело. В недоумении он посмотрел под ноги. Оказалась, что лестница состоит из человеческих тел, рук, голов, ног. А сверху лестницы вниз летели новые. Как Кин не пытался, он не мог увидеть финала пути, вершина лестницы утопала в облаках.

– Господин, у вас большой день, вы верно волнуетесь? – служанка отвлекла Кина от видений его сна.

– Есть немного, – улыбнулся он.

– Прошу, просуньте руку сюда.

Костюм чиновника слуга советника доставил рано утром. Сам костюм был трехслойным. На первом слое была шелковая туника, напоминающая земную футболку. Затем шел белый приталенный халат с золотым узором. А уже поверх него одевался еще один большой халат со свободными рукавами, который назывался бонсай, он пришел к Хато от иноземцев. Бонсай был персикового цвета с вкраплениями белого узора, выполненного в виде листьев. Такой костюм мог стоить годовой работы целого поселения.

Служанка помогла ему облачиться в костюм. Последним штрихом был подарок советника в честь будущего сотрудничества – были палочки для волос. Они были посеребрены и украшены подвеской. Такая своеобразная заколка надежно зафиксировала непослушные волосы молодого чиновника в тугом пучке. Для землянина это был бы странный наряд, по крайне мере для мужчины, здесь же шелка, украшения и длинные волосы подчеркивали высокий статус. "Уж конечно он возвысится, как только я пересеку врата во дворец" – прошептал Кин.

Снаружи Кина уже ожидал паланкин, который должен был доставить его к судьбе. Шел небольшой дождь, а слуги безропотно стояли, пока по их большим соломенным шляпам стекала вода. Хоть Земля и Фэнш разделены временем и пространством, кое-что тут неизменно.

Праздники отгремели и наконец князь решил призвать своих новых слуг высшего порядка к себе. Должна была начаться церемония поступления новых придворных чиновников. Их было лишь пятеро. Кин ожидал увидеть среди своих новоиспеченных коллег ветеранов своего дела. Однако все они оказались столь же юны. Так в княжестве и делались дела. Система управления была химерой, состоящей из абсолютно меритократических экзаменов и расставления на ключевые посты не достойнейших, а удобнейших, что убивало всю идею меритократии как таковой. Кин и сам был удобнейшим. Вот только хитрый советник Чэн все так провернул, как в последствии выяснил юноша, что все подумали, будто он ставленник семьи Ляу. Многие из-за Кина и Сай начали побаиваться мощи этой семьи. Конечно Кин не был членом семьи, но кто-то хорошо поработал над тем, чтобы факт жизни парня в особняке семьи не остался незамеченным.

Церемония должна была продлится три дня. В каждый из которых проводились ритуалы. Их проводили сами чиновники. В первый день они должны были провести Ритуал Защиты. На Фэнше под ритуалом понималось множество вещей. Например поклон тоже был ритуалом. Бросок первого зерна тоже был ритуалом, в древности его проводил сам правитель. Даже чаепитие было ритуалом. Но сегодняшний ритуал был особенным. Кин понимал его и как чиновник, и как практик. Дело в том, что Ритуал Защиты, был призван оградить жилище, или даже целое поселение от злых духов. Но дело в том, какими какими методами проводился ритуал. Кин при помощи граблей выводил узоры на песке. Схожие узоры он видел на том камне, что сделал из него Наследника. Потому это было далеко не суеверие, просто этот ритуал был древнее, чем само княжество, наверное древнее чем любое нынешнее государство. Эту древность никто так и не описал в трактате по истории.

После нанесения узора Кин встал в центре развел руки в стороны и принялся исполнять ритуальный танец. Его большие рукава взметнулись будто крылья у птицы. Он исполнял этот танец без музыки, потому со стороны это выглядело странно. Но для себя Кин вспоминал мелодию, услышанную на его малой родине во время свадьбы Мууна. Он даже чуть не запнулся в танце из-за мыслей о доме. Но в конечном счете закончил ритуал. Теперь дворец князя находился и под его защитой.

Несколько подобных ритуалов спустя молодые чиновники наконец предстали перед своим правителем. Князь Люй Бам Даон, последнее на языке кочевников означало Стремительны, правитель Хато и претендент на пару соседних провинций оказался седым стариком с бородой до пояса. Его прозвище особенно иронично смотрелось вкупе с тем фактом, что он уже еле говорил и жестикулировал. Чтобы не напрягаться князю, его слова передавал один из чиновников, Голос. Эта должность станет прекрасной традицией, если уже не стала. Как проверить, что Голос передает все в точности? А может князь уже в маразме, а высшие чиновники это скрывают. В этом и проблема подобного строя, правитель сам не знает когда вовремя уйти, а потом становится уже поздно. А "верные" слуги всегда готовы воспользоваться слабостью и пойти на любую мерзость. Так например случилось с одним из правителей прошлого Земли. Цинь Шихуанди постоянно разъезжал по стране, а когда он умер вдалеке от дворца, его верные министры скрыли факт его смерти, а затем еще и завещание подделали, а кончилось все гибелью всей семьи первого императора Цинь.

Голос вышел перед чиновниками стоящими на коленях в тронном зале. Он развел руки в стороны и возвестил:

– Князь Люй Бам Даон, победитель кочевых и горных племен, да будут предки благоволить его вечному правлению, рад приветствовать своих новых слуг! Поклон!

Все находящиеся в зале ударились лбами об пол.

– Поклон!

И опять все сделали.

– Поклон!

Это был последний.

– Слава князю и его дому!

– Слава! Слава! Слава!

Этот ритуал передавал некий заряд энергии всем находящимся в зале.

– Государство подобно дереву. Его корень находится здесь, в этом самом дворце. Именно вам выпала честь помогать ему расти.

Это была прямая цитата из основного трактата об управлении страной. Кину пришлось вызубрить эту книжку от и до, потому он терпеть его не мог. Что касалось утверждения о корне, он с ним был не согласен. Ведь корень питает дерево, так что тут им скорее были крестьяне и ремесленники. А государство, точнее княжеский дворец виделся скорее гигантским долгоносиком, который грызет несчастное дерево и периодически дерется с другими долгоносиками за право его объедать.