355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Протоиерей (Торик) » Русак » Текст книги (страница 6)
Русак
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 18:26

Текст книги "Русак"


Автор книги: Александр Протоиерей (Торик)



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Ну, смотри… – протянул Якуб, вонзаясь зубами в кусок прожаренного мяса. – Шашлык не ешь, сил не будет работу делать! Так, Эдуард?

– Я не Эдуард, я Эдгарс, – спокойно ответил латыш, разрезая ножом мясо на блюде. – Хорошо ешь – хорошо работаешь, хорошо работаешь – хорошо ешь!

– Алло! Вазген, слушай! – Сергей повернулся спиной к стеклянной двери в кабинке для междугородних телефонных переговоров на переговорном пункте тверского почтамта. – Вазген! Переправь мне деньги за этот месяц на тверской почтамт, до востребования, предъявителю водительских прав под номером ……………! Понял?

– Подожди! Ещё раз номер продиктуй, так, всё правильно записал! Хорошо, Сергей, сегодня, через час, отправлю!

– Спасибо, Вазген! – Сергей положил трубку и, открыв дверь, вышел в зал переговорного пункта к поджидавшей его на скамейке Даше.

– Поговорил? – спросила Сергея девушка. – Куда мы теперь пойдём?

– Куда? – Сергей задумался. – Смотря сколько у нас будет свободного времени! Сейчас выясним в отделе переводов, как скоро дойдут сюда деньги, отправленные сегодня из Москвы.

Они подошли к стойке с надписью «Переводы денежных средств».

– Девушка! – Сергей обратился к сидящей за стойкой сотруднице почтамта. – Если из Москвы сегодня через час отправят сюда перевод, как скоро можно будет его получить?

– Получить? – сотрудница почты посмотрела на часы. – Теперь уже только завтра, с восьми тридцати утра!

– Спасибо! Всего доброго! – Сергей отошёл от стойки к Даше. – Придётся ночевать где-то здесь! Нужно будет завтра получить с утра деньги и тогда отправляться дальше, в деревню!

– Серёжа! Ты много денег потратил на мою одежду? – глядя ему в глаза спросила Даша. – Может быть, можно её здесь продать, оставить только самое необходимое?

– Ноу, мэм! – улыбнулся Серёга. – Что упало, то пропало, то есть, что тебе куплено, то возврату не подлежит, носи и радуйся! С деньгами у нас всё в порядке, только нужно завтра их запас пополнить, потому что неизвестно, сколько нам придётся отсиживаться в «норке» и сколько денег нам может понадобиться. Запас наличности никогда лишним не бывает! Пойдём, пока не поздно, прогуляемся по городу! Ты здесь никогда не была?

– Я вообще нигде, кроме детского дома, не была, Серёжа! – ответила Даша. – А церковь здесь есть?

– Вот прогуляемся и посмотрим!

– Пошли!

Церковь нашлась недалеко от почтамта. Пройдя по Советской улице и перейдя две площади: Советскую и Ленина, – Сергей и Даша увидели слева, на углу квартала большой светлый храм с колокольней. Двери были открыты.

– Давай зайдём, Серёжа! – обратилась к Серёге Даша. – Служба, наверное, уже идёт! Ну на немножечко! Я так давно не была в настоящей церкви!

– Конечно, зайдём, Дашонок! – бережно прикоснулся к её плечу Сергей. – Не вопрос! Молись, сколько тебе хочется, я буду рядышком!

– Спасибо, Серёжа! – она потянулась к сумке, висящей на плече у Сергея. – Разреши, я свой шарфик достану, мне в храме надо в платочке быть!

Она повязала голову шарфиком, привычным движением перекрестилась перед храмовыми дверьми и вошла внутрь церкви. Сергей оглянулся вокруг, неуклюже перекрестился «для порядка» и вошёл вслед за ней.

В храме неторопливо шла вечерняя служба. Сгущающиеся на улице сумерки уже создали внутри храма таинственный полумрак, освящаемый лишь редкими светильниками по стенам и немногими свечами, горевшими тут и там на латунных напольных подсвечниках перед иконами. Из-за алтарной стены иконостаса, сквозь массивные золочёные врата периодически доносились непонятные Сергею возгласы священнослужителя, хор негромко отвечал на них откуда-то сверху: «Господи, помилуй!» Народу было немного.

Сергей поискал глазами Дашу. Она стояла на коленях в углу, около возвышающейся на несколько ступеней от пола серебряной гробницы, богато украшенной чеканкой. Гробницу покрывала сверху полукруглая рельефная арка, опирающаяся на восемь небольших колонн. В глубине, на стене, над гробницей виднелась икона, с неразборчивым, с Сергеева места, ликом. Даша сосредоточенно молилась, периодически осеняя себя крестным знамением и кланяясь головой до покрытого ковром пола. Было видно, что она чувствует себя в храме привычно и комфортно. Сергей встал в уголке у стены, поставил снятую с плеча сумку на пол между ног и, словно втянутый в этот неизвестный для него мир богослужения какой-то неведомой прежде, но явственно ощутимой силой, отдался новым для него, волнующим ощущениям.

– Что-то, наверное, всё-таки есть! – думал он, неторопливо оглядывая окружающее пространство и словно вливаясь сознанием в какой-то влекущий его душу к неведомому бескрайнему миру, неудержимый поток. – Наверное, даже не Что-то, а Кто-то! Вряд ли Бог, если Он есть, является бездушной вычислительной машиной… Тогда, наверное, не было бы никаких чувств… А я же чувствую страх, обиду, ненависть, жалость… Девчоночек этот тоже что-то мне в сердце запал, не надо бы этого сейчас, голова нужна трезвая… Что-то здесь ощущается особенное, в этом месте, такое, чего я никогда и нигде прежде не ощущал! Словно ты здесь не один, словно на тебя, как на играющего в песочнице ребёнка, смотрит заботливая любящая мама… Причём, это не моя собственная реакция на непривычную обстановку, это больше похоже на сработавшее профессиональное чутьё, когда, не видя глазами и не слыша ушами, явственно ощущаешь присутствие около себя некоего живого объекта… Да! Так и есть! Это ощущение присутствия рядом и вокруг Кого-то Живого! Но нет, явно не стоящих здесь людей… Неужели Его, Бога?

– Серёжа, Серёженька! – Даша осторожно коснулась его ладони, вкладывая в неё свои тонкие пальцы. – Вечерня закончилась! Какой ты сейчас красивый!

– А! Что? – встрепенулся, приходя в себя, Сергей. – Что, уже выходим, да?

– Он услышал мою просьбу, Серёжа! Он услышал! – девушка радостно сжала в своих тонких пальчиках его тяжёлую, обшарпанную ладонь.

– Аллаху Акбар! «Русак»! Я знаю этот позывной! – взорвался бешеной яростью Магомед. – Я слышал его в перехвате много раз в две тысячи четвёртом, когда наш отряд потерял почти всех бойцов вместе с Абу-аль-Валидом! О! С какой радостью я перережу ему глотку! Аллаху Акбар!

ГЛАВА 17. БАБУШКА ПОЛЯ

– Перережешь, если сможешь! – улыбнулся Умар, снисходительно взглянув на закипевшего иорданца. – Для этого тебя и посылают! Только ты учти, что это не мальчишка-срочник, это серьёзный профессионал, бывший офицер «грушник», спецназовец! Два дня назад он завалил тремя выстрелами трёх человек, из которых один был тоже разведчик-спецназовец! Он вооружён и готов к нападению на него! Поэтому я и собрал вас троих, лучших людей с боевым опытом, чтобы сделать эту работу!

– Тогда лучше стрелять! – задумчиво протянул Эдгарс. – С ножом к нему вряд ли подойдёшь!

– Ты не подойдёшь, я подойду! – всё ещё запальчиво ответил Магомед, взмахнув гневно рукой.

– Смотрите по обстоятельствам: пуля или нож – без разницы! Он должен быть мёртв. И девка, которая с ним, тоже, – Умар бросил на стол распечатанные на принтере фотографии Сергея и Даши. – Вот это они. Фото возьмите с собою, пригодятся.

Якуб взял в руки фотографию Даши, внимательно посмотрел на неё.

– Слушай, Умар! А она ничего! Может, её сначала…

– Как хочешь! Главное – она должна умереть, нам платят за это!

– Я разрежу тебя на куски, кафир, собака! – с ненавистью в голосе прошипел Магомед, разглядывая фотографию Сергея. – За Амира-аль-Хаттаба, за Абу-аль-Валида, за всех шахидов джихада!

– Нужен будет короткий «калаш», – обратился к Умару латыш, – или лучше ВСК 94, подойдёт и АПСМ с глушителем.

– Возьмите хоть гранатомёт, Леча даст вам оружие, деньги и машину! Старшим будет Якуб! Машину Русака нашли брошенной на стоянке около магазина на питерской трассе, в машине была карта Тверской области, очевидно, у него «лёжка» около Твери. Езжайте в Тверь и ждите информацию, вот телефон для связи! – Умар положил на стол мобильник. – Аллаху Акбар!

– Аллаху Акбар! – вставая с дивана, ответили Магомед с Якубом.

– Денег надо побольше, Леча, от мусоров откупаться, – Эдгарс кивнул на вставших мусульман. – С их «славянскими» лицами шерстить будут часто!

– Тогда ты и поведёшь машину, Эдик, со своим латышским лицом! – ответил долговязый усатый Леча. – И с ментами разговаривать будешь тоже ты!

– Пошли смотреть оружие, – вставая с кресла, ответил латыш.

– Бог услышал тебя? – Сергей удивлённо посмотрел на Дашу. – А что ты просила у Него?

– Я просила, чтобы Он дал тебе почувствовать Себя, Серёжа! – лицо девушки светилось радостью. – Отец Леонид всегда говорил, что самое главное – это почувствовать Бога сердцем! Не головой понять, что Он существует, а именно почувствовать Его Самого сердцем, душою! Почувствовать Его любовь и откликнуться на неё!

– А ты Бога чувствуешь сердцем? – спросил Сергей.

– Конечно! Особенно в церкви, и всегда, когда искренне от всей души обращаюсь к Нему с молитвой! Ты ведь сейчас тоже почувствовал Его, я вижу это по твоему лицу! Оно стало таким светлым и красивым, Серёжа!

– Ну, не знаю, – смутился Серёга, – я и вправду почувствовал Что-то необычное здесь… Даже, пожалуй, Кого-то… Но насчёт светлого и красивого лица, это уж ты загнула!

– Со стороны виднее, со стороны виднее! – по-детски радостно захлопала в ладони Даша. И вдруг, быстро приподнявшись на цыпочках, чмокнула спецназовца в щёку.

– Это что было? – Сергей сделал удивлённое лицо.

– Ну ладно! – смущённо опустила глаза девушка. – Извини меня, я от радости…

– Нет-нет, не беспокойся! – Сергей радостно улыбнулся. – Можешь повторять это, когда тебе только захочется! Ну, пойдём искать гостиницу на эту ночь, раз уж придётся ночевать в этом городе!

– Вам не нужно искать гостиницу, молодой человек! – вдруг откуда-то сбоку возникла невысокая худенькая старушка в большом чёрном платке и с молодыми, блестящими глазами. – Вы извините, что я нечаянно услышала ваш разговор, здесь акустика громкая! Я здесь просфорное послушание несу и за подсвечниками присматриваю. Просто я одна сейчас в трёхкомнатной квартире живу, если хотите, я вас на ночь у себя устрою! И вам денег не тратить, и мне всё веселее, чем одной!

– А вы не боитесь чужих людей в дом к себе приглашать? – с интересом посмотрел на неё Сергей.

– Да какие же вы чужие? – удивилась старушка. – Вы же – Божьи! Девочка, миленькая, вон как хорошо молилась всю службу, я же вижу, что она Божий человечек! Это невеста ваша или сестрёнка?

– С чего вы так подумали? – спросил Серёга.

– Колечек нет, значит, не женаты, а в отцы вы ей не годитесь, уж больно молоды! Да и потом, с такой любовью глядеть на мужчину может только сестра или невеста, чай, не первый год живу!

– Ты мне сестра или невеста? – посмотрел Даше в глаза Сергей.

– Ну, Серёжа! – совсем засмущалась, покраснев и склонив голову, девушка.

– Значит, будет невестой! – уверенно заявила старушка. – Пойдёмте, детки, со мной, сейчас храм закрывать будут!

– А зовут вас как? – поинтересовался Сергей, закидывая на плечо ремень сумки.

– Меня Полиной Дмитриевной зовут, – отозвалась старушка, – а здесь, в храме, все просто Димитривной кличут! А вас, деточки?

– Меня – Сергей, – пропуская впереди себя Полину Дмитриевну и Дашу и придерживая массивную храмовую дверь, ответил Серёга, – а её – Даша!

– Идёмте со мной, деточки мои, Дашенька и Серёженька! Здесь совсем рядышком, через два дома, третий – мой будет!

– Полиночка Дмитриевна! – Даша застенчиво взяла в руки розетку от варенья. – А можно мне ещё немножко варенья, вишнёвого?

– Кушай, деточка моя дорогая, кушай на здоровьице! – старушка с удовольствием наполнила Дашину розетку вареньем из стоявшей на столе вазочки. – Я рада, деточка, что тебе моё варенье понравилось, кушай во славу Божью! Я гляжу на тебя и думаю: «Вот такая у меня могла бы быть внученька сейчас! Такая же беленькая и хорошенькая, также бы я её своим вареньицем угощала! Если бы Васенька мой, ненаглядный, не погиб под Берлином, в сорок пятом году!»

– А ваш муж, Полина Дмитриевна, был солдат или офицер? – Сергей поставил на стол недопитую чашку крепкого чая.

– Солдат он был, деточка Серёженька, солдат простой, «гвардии рядовой»! В первый день войны на фронт ушёл, всю войну ни царапинки не получил, а перед самой Победой, в конце апреля тысяча девятьсот сорок пятого года, на мине взорвался! Под самым городом Берлином! А мужем он мне стать не успел, деточка, Васенька-то мой! У нас как раз свадебка двадцать первого июня состоялась, всю ночь мы с Васенькой с гостями гуляли, песни пели… А наутро уже и войну объявили, и Васенька мой в военкомат побежал, да так оттуда лишь за вещами, на пять минут, и вернулся! Поцеловал меня и говорит: «Не тужи, Поля, мы быстро немца разобьём, я вернусь и свадьбу догуляем! Жди меня верно!» Ну вот я и жду с тех пор… Только уже не его ко мне, а когда меня к нему призовут, к Васеньке моему! Теперь уж совсем скоро свидимся! Да ты не плачь, Дашенька, детонька моя! Ну, прости глупую бабку, что тебя, деточку мою, расстроила!

– Я.. я ничего! – всхлипнула в ответ Даша.

– А хочешь, детонька, я тебя развеселю? Хочешь, расскажу, как мамоньку мою, Александру Григорьевну замуж выдали? – улыбнулась старушка. – Чудо как занятная история!

– Рас… расскажите, п-пожалуйста! – успокаиваясь, проговорила девушка, отирая слёзы уголком своего нового шарфика.

– Ну, послушайте, детки, про старые времена, такого уже никогда больше в России не будет!

Мамонька моя, Александра Григорьевна, одна тысяча восемьсот девяносто второго года рождения, была уроженкой города Курска, как и родители её, дедушка и бабушка мои, Григорий Карпович и Марфа Степановна. Мамонька была старшею сестрою из двух дочерей своих родителей, младшую, родившуюся шестью годами позже мамоньки, девочку, назвали Клавдией. Когда мамочке моей в одна тысяча девятьсот шестом году исполнилось четырнадцать годков, её мама – бабушка моя, Марфа Степановна – почила в Господе, из-за лёгочной болезни. Дедушка мой, известный в Курске столяр-краснодеревщик, схоронив супружницу, переехал с дочками в город Владикавказ, то ли из боязни за здоровье дочек, то ли от переживаний по возлюбленной супруге своей. Однако, не прожив полных трёх лет в городе Владикавказе, он и сам сильно простудился и, пролежав две недели в горячке, отошёл ко Господу и к дражайшей супружнице. Осталась мамонька моя в семнадцать лет круглой сиротою, имея на руках одиннадцатилетнюю сестрёнку. Как ей жить дальше и представить себе не могла! Лишь молилась Пречистой Матери Божьей, о Ея всемилостивой помощи!

Папонька же мой, Димитрий Георгиевич, был самый что ни на есть терский казак! Родился и жил он в казачьей станице Стодеревская, в ста пятидесяти верстах от города Грозный, в семье казачьего терского полка полкового музыканта Георгия Митрофановича Столярова. Папоньку Митю его отец в двенадцатилетнем возрасте привёл в полковой оркестр, дал в руки трубу духовую «корнет-а-пистон» и сказал: «Играй!» С тех пор папонька мой всю жизнь и был военным музыкантом, три войны прошёл, дважды из плена бежал, партизанил и опять в военном оркестре служил до самой его в одна тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году случившейся смерти! В последние годы жизни он в симфоническом оркестре на литаврах играл, хоть уже и на пенсии был! Никаким молодым литавристом заменить не могли, такую силу звука он из литавров извлекал! Но то – после было…

А когда исполнилось папоньке моему Димитрию Георгиевичу девятнадцать лет, решили его родители женить! Да-да, деточки мои! В те времена, да в казачьих станицах, такие вопросы исключительно родителями решались! Оно, может, и к лучшему было… Объявили они сыночку Мите своё решение родительское: «Будем тебя женить»! Митя со смирением всяческим: «Как благословите, батюшка и матушка!» «Так и благословим!»

Присмотрели родители Мите в станице девушку подходящую, перекинулись словцом с её родителями – те, вроде, и не против! Но до смотрин дела не доводили, до официального сватовства захотели о Митиной судьбе волю Божию узнать, очень благочестивые и богомольные дедушка с бабушкой мои были! Поехали они, взяв с собой Митю, в город Владикавказ к слепой блаженной старице Анастасии, известной своим даром прозорливости и изречения воли Божьей и почитаемой как мирянами, так и священством по всему Северному Кавказу. Вот примерно как сейчас в Москве блаженную Матронушку Московскую почитают! Привезли они Митю в дом, где старица Божья приходящих к ней за помощью принимала, дождались своей очереди, вошли вместе с Митей в горницу.

– Ну, здравствуй, Митя, здравствуй, жених! – приветствовала его блаженная Анастасия, хотя ни имени его, ни дела, по которому тот приехал, блаженной не докладывали. – Есть, есть Божие благословение тебе, Митенька, жениться! Но не на той невесте, что тебе в станице присмотрели, а на той, что тебе Сам Господь приготовил! Вы идите, в другой комнате посидите пока, Меланья вам чаю предложит. А ваша невеста, с приданным, сюда через полчаса придёт, ждите!

Вот сидят они, ждут, слово старицы, как слово изо уст Божьих, принявши, молятся со смирением! А через полчаса приходит мамонька моя Александра, с сестричкой Клавонькой, покойной тётушкой моей, к блаженной Анастасии про свою сиротскую долю узнавать, как теперь ей жить дальше, самой кормиться да сестру содержать! Лишь вошла она в горницу к слепой старице, та и её сразу по имени называет!

– Здравствуй, Шура! – говорит. – Тут тебя жених твой, Митя, дожидается! Есть на то Божье благословение, чтобы вам с Митей честными супругами стать, Богу служить семейной любовью да деток в этой любви растить! Зови Митю, да на колени вставайте, благословлять вас буду, во исполнение воли Божьей!

Привели Митю. Встали Митя с Шурой на колени перед блаженной старицей, Божьим человеком, благословила она их святым образом Господа Спасителя нашего – вон он, в уголочке за лампадой висит – и отправила восвояси! Приняли мои дед с бабкой Шуру с Клавонькой, как из рук Божьих, привезли, ничтоже сумняся, в станицу свою и сыграли свадьбу по местному обычаю! Прожили с той поры вместе мамонька с папонькой моим, почитай, шестьдесят два года в любви и согласии совершенных, народили трёх дочерей, я вот – средненькая осталась, а Маша и Галя, сёстрочки мои, уже в небесных обителях от трудов и скорбей земных почивают… Кушай, детонька моя, Дашенька, кушай ещё вареньица, вот из крыжовничка возьми!

– Спасибо, Полина Дмитриевна! Спаси вас Бог! – Даша замялась, словно застеснявшись своих слов, которые хотела произнести. – Полина Дмитриевна! Я в детдоме выросла, у меня ни родителей, ни бабушек с дедушками не было… А можно, пока я у вас в гостях, я буду вас бабушкой Полей называть?

– Зови, милая, зови, внученька! – Полина Дмитриевна встала, подошла к Даше, слегка приобняла её за плечики, поцеловала в макушку и погладила по пшеничным волосам. – Мы у Господа все друг другу родненькие, ты мне внученька, я тебе бабушка! А в Небесном Царствии Его все друг другу будем братики и сёстрочки, деточки Единого Отца, всех Своей любовью покрывающего!

– Спасибо! – всхлипнула девушка и, уткнулась лицом в старенькую кофточку на груди Полины Дмитриевны, обхватив старушку своими гибкими тонкими руками.

ГЛАВА 18. ПЕРЕВОД

– Анатолий Михайлович! Есть информация! – Шнурков без стука вбежал в кабинет Хрюнова, едва тот, усевшись на рабочем месте, успел пропустить «утреннюю» рюмку «после вчерашнего». – Клиент проявился в Твери на главном почтамте!

– Чего? – не врубившись сходу, рыкнул Хрюнов. – Ты что не стучишься, Шнурок, какой клиент?

– Русак, Анатолий Михайлович, Русаков Сергей Валерьевич! Он звонил вчера вечером с главпочтамта Твери, просил некоего Вазгена Арутюняна, родственники которого арендуют его жилплощадь, переслать деньги за аренду в Тверь, на главпочтамт до востребования! Деньги вчера вечером были отправлены, вот примерно сейчас, – Шнурков посмотрел на часы, – Русаков может уже их получать…

– Идиот! – взревел полковник. – Почему разговор был вчера, а я узнаю о нём только сегодня? Мы могли его принять прямо сейчас, а теперь он получит свои деньги и исчезнет!

– Девочки с прослушки не были проинструктированы о степени срочности, у вас уже кончился рабочий день, и вообще, прослушка по этому делу неофициальная… – виновато бормотал Шнурков. – Я уже связался с тверскими операми, попросил их присмотреть за получателями денег на почтамте…

– Ты выслал им фото Русака?

– Да, конечно, только недавно…

– Уроды! Дебилы! – бесновался Хрюнов. – С кем приходится иметь дело! Сраный отупевший наркоман – лучший следователь! Остальные вообще, кроме стрижки бабла, ни хрена не умеют и не хотят делать! Счастье, что у меня в областном УВД Твери начальник по розыску – старый приятель!

– Катя, быстро! – крикнул полковник в селектор внутренней связи. – Соедини меня с тверским УВД, полковником Митяевым!

– Анатолий Михайлович! – из динамика раздался удивлённый голос секретарши. – Но в тверском РУВД нет полковника Митяева!

– Катя! Кроме улицы Тверская в городе Москва, есть ещё город Тверь в стране Россия! – закатил глаза к потолку полковник. – Быстро связь! Дебилы…

– Полковник Митяев на связи, Анатолий Михайлович! – испуганным голосом объявила по селектору секретарша через несколько минут.

– Митяев, Гена? Здравствуй! – ободренно закричал в трубку Хрюнов. – Да, я! Выручай, Гена, надо парня одного с девицей вместе принять и закрыть, данные и фото уже высланы!

– Принять, закрыть, а дальше?

– Дальше звякнуть мне, а их помариновать в «обезьяннике» или лучше в отдельных камерах полдня, пока не позвоню, затем извиниться – мол, обознались – и выпустить! Всё!

– А им на хвост от самых дверей уже присядут твои люди, Толя?

– Это другая тема, Гена, не сейчас!

– Ну, Толя! Только для тебя, сам понимаешь!

– Я твой должник, Геннадий!

– Поговорим об этом после, через недельку буду у вас в столице!

– Замётано! Обычная программа гарантирована!

– Бывай, Толян!

– Пока, Гена! Шнурок! Сюда!

– Полина Дмитриевна! Доброе утро! – Сергей тихонько вошёл на кухню и обратился к хлопочущей у плиты старушке. – Даша ещё не вставала?

– Спит, Серёженька, деточка, спит моя внученька! – Полина Дмитриевна вытерла руки об передник и повернулась к Сергею. – Умаялась девонька, видно, и тело и душа отдыха требуют!

– Да уж! – кивнул головой Серёга. – Досталось ей за последние дни! Пусть отдыхает! Я сейчас быстро пробегусь до почтамта, мне там перевод получить надо, и обратно! Если Даша проснётся без меня, вы ей скажите, пусть она не беспокоится!

– Хорошо-хорошо, Серёженька! – закивала старушка. – Я ей всё скажу, не дам волноваться ягодке моей! Чайку не выпьешь, на дорожку?

– С удовольствием, когда вернусь, Полина Дмитриевна!

– Ну, беги, деточка, тут рядышком, ты быстро обернёшься!

Сергей вышел на улицу. Осеннее утро было тёплым и солнечным. Сергей быстрым шагом двинулся в сторону почтамта, на ходу сканируя боковым зрением окружающее пространство: ничего не вызывало подозрений. Он зашёл в здание почтамта, продолжая незаметно оглядывать окружающих, подошёл к стойке, где выдавались переводы.

– Доброе утро! Мне должен был перевод поступить из Москвы, до востребования, на вот эти права! – Сергей протянул сидевшей в окошке сотруднице почтамта карточку автомобильных прав.

– Да, деньги пришли! – посмотрев в компьютере, сказала она. – Можете получить!

– Прекрасно! – обрадовался Сергей, неторопливо оглядывая помещение и мысленно намечая точки прохода в случае экстренной ситуации.

– Пожалуйста, распишитесь вот здесь! – сотрудница почтамта протянула Сергею бланк, Сергей расписался в нём. – Вот, возьмите ваш перевод!

– Спасибо! – Сергей, не пересчитывая, сунул деньги в карман куртки. – Всего доброго!

– До свиданья! – ответила сотрудница почтамта, не отрывая взгляда от экрана компьютера.

– Так! Кажется, всё спокойно! – подумал Сергей, быстрым шагом направляясь к выходу из почтамта. – Ага! Стоп! Всё-таки, спокойно не всё!

Сергей увидел, как в стеклянную дверь почтамта быстро входят два деловитых молодых человека с характерным, для представителей их профессии, выражением осознания своей власти над окружающими на чисто выбритых, бесстрастных лицах.

– Менты! – безошибочно определил Серёга! Мгновенно он изменил траекторию своего движения и остановился у стенда с информацией.

Двое вошедших сразу направились к окошку переводов.

Сергей спокойно, но без излишней медлительности, отошёл от стенда, не теряя из виду оперативников, разговаривающих с только что оставленной им сотрудницей почтамта, отошёл от стенда и, сделав ещё десяток шагов, выскользнул в бесшумно открывающиеся стеклянные двери на улицу. В его распоряжении были считанные секунды. Сейчас посланные искать его, выяснив, что разминулись с ним в нескольких шагах, кинутся вслед, на ходу объявляя по рации «план перехвата» или нечто подобное, могущее перекрыть Сергею дорогу к дому Полины Дмитриевны. Решение надо было принимать мгновенно. Он вышел на проезжую часть и встал на пути ближайшей двигающейся в его направлении машины, раздался визг тормозов.

– Ты что, совсем?… – высунулся из окна остановившейся «жигулюхи» водитель.

– Брат, выручай! Мне только до храма, тут недалеко! – обратился к нему уже впрыгнувший на правое сиденье Серёга. – Плачу тройную цену!

– Поехали! – вздохнул водитель.

Машина тронулась, в зеркальце заднего вида Сергей увидел, как из дверей почтамта выскочили те двое, в гражданке, и начали лихорадочно озираться вокруг, одновременно говоря по мобильникам или по рациям, этого Сергей уже не разглядел.

– Так что случилось-то, что ты так в храм заторопился? – спокойным и, как показалось Сергею, даже слегка насмешливым тоном спросил водитель.

Серёга повернулся к нему и только тут заметил, что водитель – священник! Реальный священник в черной одежде с большим металлическим крестом на цепи, свисающим почти до пупа. Лицо его было испитым, одутловатым, с отвисшими мешками под неопределённого цвета мутными глазами и нездоровым румянцем на носу и едва прикрытых редкой бородой щеках, безошибочно выдающим пьющего человека. Хотя вряд ли ему было больше тридцати с небольшим лет. В машине явственно попахивало перегаром.

– Мне, собственно, не в сам храм! – пояснил священнику Серёга. – А к дому рядом с храмом!

– И мне к дому рядом с храмом! – пожал плечами священник.

Машина подъехала к дому Полины Дмитриевны, священник заглушил мотор и вынул ключ из замка зажигания.

– Мне сюда!

– И мне сюда… – Сергей взялся за карман. – Сколько я вам должен?

– Иди ты! – сверкнул взглядом священник. – Такси не мой бизнес!

Они вместе вышли из машины, вошли в подъезд, поднялись на второй этаж по старой широкой лестнице с коваными периллами и остановились перед дверью, где жила старушка-просфорница.

– Так ты к Димитривне? – посмотрел на Серёгу священник.

– Так точно, и вы к ней?

– Ну да! Тогда звони давай!

– Батюшка! Благословите! – открывшая дверь на звонок старушка, склонив голову в беленьком полотняном платочке, подставила священнику сложенные в горсточку ладошки.

– Бог благословит! Просфоры готовы? – недовольным голосом пробурчал священник.

– Готовы, батюшка, миленький, готовы! Проходите, батюшка, чайничек только вскипел, чайку с внучиками моими попейте!

– Сколько же у тебя этих внучиков, каждый раз всё на новых натыкаешься!

– Сколько Господь посылает, батюшка, миленький! Ему, Милосердному, виднее!

– Чай это, конечно, хорошо, – пробурчал батюшка, когда они с Сергеем вошли в прихожую, – а нет ли у тебя в загашничках водочки стопарика или хоть кагора какого-нибудь?

– Ой! Не держу дома, батюшка! Никакого винного пития не держу, уж, почитай, лет так тридцать будет! Вы уж простите старую, нерадивую!

– Ладно… – священник поморщился, видно было, что ему лихо. – Давай чай, что ли…

– Проходите, садитесь, батюшка! Серёженька, миленький! Позови Дашеньку, внученьку мою, она уже умылась, ожидает тебя! Сейчас вместе с батюшкой завтракать будем!

Сергей прошёл в дальнюю по коридору комнату, постучал в дверь.

– Дашонок! К тебе можно?

– Конечно, Серёжа! Доброе утро! – дверь моментально распахнулась, словно девушка стояла сразу за ней, ожидая стука. – У тебя всё благополучно?

– Ну… – замялся Серёга, – в общем, всё… слава Богу! Вот! – выпалил вдруг он, и сам удивился тому, что сказал. – Пойдём завтракать, твоя «бабушка» нас зовёт! Там к ней гость пришёл, священник, только ты не смущайся, он немного… своеобразный.

– Пойдём, Серёжа! Там, может быть, надо чем-нибудь бабушке Поле помочь! – она выпорхнула в дверь мимо Сергея, словно сверкнув на него солнечным лучиком сквозь щель в занавеске, и голос её зазвенел уже на кухне. – Бабушка Поля! Давайте я сковородку сама с плиты сниму, она же тяжёлая! Ой, батюшка! Благословите!

– Бабушка Поля! – улыбнувшись, покачал головой Сергей и опять повторил: «Слава Богу!»

ГЛАВА 19. ОТЕЦ ВИТАЛИЙ

– Серёженька! Познакомься: это батюшка Виталий, иерей Божий! – Полина Дмитриевна представила Сергею священника.

– Виталий! Можно отец Виталий, как нравится, – по-простому протянул священник ладонь Сергею, рукопожатие его было крепким. – Мы, Димитривна, собственно, уже знакомы! Я его чуть не сбил сегодня: он как прыгнет мне под колёса! Представляешь, завтра во всей жёлтой прессе заголовки: «Пьяный священник сбил человека посреди города!» Меня под запрет служения окончательно, а то ещё бы и посадили!

– Простите, отец Виталий! – извинился Серёга. – Обстоятельства были исключительные! Да и сбить меня вам не было никакой возможности, я офицер спецназа и на такие ситуации тренированный!

– Ну ладно, офицер, я не в обиде! Садись, вот жалко у Димитривны выпить нечего, а то бы мы с тобой сейчас на брудершафт!

– Да я не пью совсем…

– Чего так? «Питие есть веселие Руси», «егоже и монаси приемлют»! И должен тебе заметить, некоторые даже очень приемлют! Вот, например… Ладно! Не будем об этом. Димитривна! Ставь там на стол, что у тебя есть, мне ещё в мою «пупырловку» ехать надо, служить завтра…

– Сейчас, батюшка, миленький! Вот только салатик из капустки поставлю и всё! Благословите, батюшка, трапезу рабам Божьим!

Священник нехотя поднялся со стула.

– Ну, читай…

– Отче наш! Иже еси на небесех… – неожиданно чистым ровным голосом начала читать старушка, – …. Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй! Отче, благослови!

– Христе Боже, благослови ястие и питие рабам Твоим, – пробурчал священник, небрежно перекрестив стол пятернёй.

Все присутствующие сели и начали есть приготовленный Полиной Дмитриевной завтрак.

– Полина Дмитриевна! А далеко от Твери деревня Колонтаево? На такси туда долго добираться? – спросил Сергей, отодвигая от себя пустую тарелку.

– Это рядом со мной! – продолжая жевать, сказал священник. – Километра два-два с половиной! Не надо вам никаких такси, я вас на повороте к Колонтаеву высажу, пешочком за полчаса доберётесь!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю