Текст книги "Прыжок к звёздам"

Автор книги: Александр Михайловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Цыц, «Ржевский», молчать! – это к прапорщику вернулся утраченный на мгновение дар речи.

Действительно, пол помещения был метра на два ниже площадки перед дверью, и все пространство было забито сидящими, лежащими, стоящими молодыми обнаженными женскими телами всех существующих на Земле рас и народов. Придя в себя, Викторыч оценил, – Примерно сотня женщин и девушек в возрасте примерно от пятнадцати и до тридцати лет, совсем как в «универсальном магазине», на любой вкус и размер!

– Первое отделение, ко мне! – одновременно он поднял забрало шлема. В легкие ворвался холодный и вонючий воздух, пахло немытым телом, мочой и экскрементами. В ярко-белом луче фонаря было видно, как в холодном воздухе вверх поднимаются зловонные испарения. Прапорщик даже вспомнил заумное название этого явления – миазмы. Минуту спустя быстрым шагом подошел старшина Павленко. Здоровенная, как шкаф фигура, которую бронескафандр делает еще массивнее, автомат вскинутый на правое плечо. Ну вылитый Шварцнеггер в «Хищнике», а следом за ним и все его отделение. Парни только что побывали в своем первом бою, да еще каком, и были изрядно возбуждены.

– Товарищ прапорщик, первое отделение прибыло по вашему приказанию, в бою потерь не имели, – отрапортовал комод1, и подмигнул, – Все нормально, товарищ прапорщик, не так страшен черт, как его малюют. Перемочили всех за милую душу, бойцы из них никакие. И чего только они на нас хвост подняли?

– Не все так просто, Леша – прапорщик сделал шаг в сторону, – Смотри! Внимательно смотри! И это не единственный такой грузовой трюм.

Павленко поднял светофильтр на шлеме и некоторое время молча смотрел в глубину трюма, потом выразился кратко и емко, – Ну не… ж себе, товарищ прапорщик! И сколько же их здесь всего? – его передернуло, – Товарищ прапорщик, я все понял, какие будут указания?

– Во, как раз, товарищ лейтенант на связи! Товарищ лейтенант, переключаю на старшину Павленко.

– Значит, так! – услышал Павленко в наушниках голос лейтенанта, – Вскроешь остальные двери. Эти, скажем так, «ЖЕРТВЫ ТАТАРСКОГО НАБЕГА», держи пока под полным контролем. Я опасаюсь, как бы у них не началась коллективная истерика от неясности обстановки. Психануть с непоняток они вполне могут. По моему приказу, будь готов перевести их к нам на борт. Все ясно, старшина?

– Так точно, товарищ лейтенант! – теперь старшина ухмылялся, почти, как удачно нашкодивший мальчишка, – Имею честь доложить, что вверенное отделение потерь не имеет, раненых нет, боевой дух высокий… Ваше приказание будет выполнено в полном объеме. Я думаю мой парни не посрамят честь советских десантников.

– Ладно, молодец! – прервал его лейтенант, – Поздравляю с боевым крещением, но, ребята, прошу вас, не зарывайтесь! Дай-ка мне на минутку картинку из этого трюма?

Павленко включил нашлемную камеру и медленно повернул голову… – Достаточно, товарищи лейтенант?

– Да, спасибо старшина, глаза бы мои на это не глядали! – лейтенант отключился.

– Слушай, Виалла, – Виноградов повернулся к изображению хозяйки корабля, – как ты можешь объяснить, для чего понадобилось похищать всех этих людей. Я обратил внимание, что не видно ни детей, ни людей старшего возраста. По крайней мере в этом трюме подростки, девочки и молодые женщины…

– Серьежа, – Виалла провела рукой над пультом, – после анализа данных сканирования корабля трогов, я могу уверенно утверждать, что их бортовой компьютер имел биологическую природу. Скорее всего конструкция составленная из нескольких десятков живых человеческих мозгов. В старые времена они так не делали, у них была хоть и примитивная но неживая системотехника.

– Даже так?! – лейтенант провел рукой по глазам, – Тогда нам не о чем с ними разговаривать, потому что бесполезно договариваться. Придется постоянно помнить что где то за углом могут оказаться такие вот соседи. Банда людоедов. А это будет похуже чем мистер Рейган с его «Звездными войнами». Что бы не было дальше… – лейтенант прервал свой монолог, – Короче, Виалла, я хочу знать, сколько людей сможет вместить твой корабль по максимуму, потому что, конечно же, я не смогу бросить там никого.

– Серьежа, – отозвалась Виалла, – системы жизнеобеспечения вытянут полторы сотни человек в активном состоянии, кроме того на борту имеется пятьсот ячеек для погружения в холодный сон. Ты же помнишь, одной из наших нашей задач была эвакуация людей.

– Теперь надо молиться, что бы места хватило всем… – лейтенант бросил взгляд на обзорный экран, – Виалла, если я все правильно понимаю, то нам нужна планета. Планета вроде нашей Земли, на которой мы могли бы жить, ведь нельзя долго болтаться в космосе со всем этим балаганом на шее.

– Я не знаю, что тебе сказать, – Виалла закрыла глаза, – но думаю что все будет хорошо. Кто ищет – тот найдет. Так кажется у вас говорят? Твои люди и этот корабль, мы сможем возродить цивилизацию даже на необитаемом мире, лишь бы он был пригоден для жизни. Ведь это корабль-семя и он может очень многое. И я увижу, как вы подниметесь до звезд, ибо срок моего существования ограничен только временем жизни алмазно-индиевых кристаллов бортового компьютера.

– Да только я этого не увижу, – лейтенант встал, – потому что срок моего существования органичен временем жизни моего тела. И в компьютер, пусть даже самый совершенный, я не полезу ни за какие коврижки. Но я могу хотя бы начать то, что после меня смогут продолжить другие.

4. Страшнее ада

Вонючий полумрак грузового трюма содрогнулся от тяжкого удара, весь мир вокруг жалобно застонал всеми своими стрингерами и шпангоутами, отвлекая Джона О`Брайена первого лейтенанта Военно-воздушных Сил Армии США, кличка «Викинг», от тяжких размышлений о прошлом. Еще дней десять назад ему казалось что он один из самых счастливых людей на планете. У него была любимая жена, скоро он должен был стать отцом. На службе у него тоже все было О`кей, недавно полученное звание продвигало его еще на одну ступеньку карьеры. И наконец отпуск на Гавайях только-только успел начаться. И в этот момент произошло ЭТО… Однажды, когда он возвращался из бара изрядно «нагрузившись», возле самого коттеджа на него казалось обрушилось небо. Очнулся он в этой вонючей забитой людьми камере. Половинная тяжесть, тусклый красный свет и многие другие детали говорили о том, что о происках русских, китайцев, арабов и прочих представителей враждебных Соединённым Штатам сил тут лучше и не вспоминать (если конечно они не научились управлять гравитацией). Тем более, что контингент оказался самым разнообразным в национальном плане Европа, Россия, Штаты, латиноамериканцы, азиаты да и вообще кого только не было среди примерно сотни голых, как младенцы, мужчин. Потом появились ЭТИ… Черные твари, как две капли воды похожие на чертей с картин эпохи возрождения… Они зацепили одного из людей чем-то вроде аркана и уволокли с собой. Больше его никто не видел. «Викинг» не привык просто так поддаваться судьбе. В своей части он был известен очень упорным характером и всегда добивался поставленной цели с настойчивостью маньяка. Мускулистая, спортивная фигура, короткая стрижка, а еще больше командные интонации проскальзывающие в его голосе, как то сами собой выдвинули его на роль лидера сначала среди англоязычных пленников и европейцев. «Викинг» был не силен в прикладной психотерапии и возникающие случаи истерик и паники прерывал единственно доступным ему сейчас средством – ударом в челюсть.

– Человек ты или животное? – нависал он над очередным слабонервным, – эти гады только того и хотят, что бы ты был такой тряпкой.

В эти моменты ему мучительно хотелось иметь под рукой хоть какое-то оружие. Иногда ему снилось, что он снова сидит за штурвалом своего сверхзвукового бомбардировщика и над его головой опять бездонно-голубое небо Земли. После таких снов он просыпался с ощущением мучительного бессилия и бешено колотящимся сердцем, ещё не зная что судьба не только сменит козыря этой партии но и разыграет козырного туза. Звездолёты сближались, и каждая минута приближала развязку.

Довольно скоро он заметил, что среди «этих парней с востока», как он про себя называл русских, славян и прочих азиатов тоже выделился свой лидер.

– О`Кей! – буркнул он себе под нос однажды, – Пора устроить свой маленький саммит!

Вожак «этих восточных парней», оказался низкорослым крепышом вполне европейской наружности и тоже уже некоторое время присматривался к «Викингу».

– Джон! – протянул «Викинг» руку незнакомцу.

– Иван! – взгляд русского был мрачен и казалось говорил – «Ну что ещё, ради всех чертей, тебе надо?», – но, несмотря на взгляд, его рукопожатие было крепким, без тени враждебности.

Джон опустился на пол рядом с ним, следующие несколько минут прошли в полном молчании. Русский был явно не расположен к разговору, Джон заметил, как сжимаются и разжимаются его кулаки

– Джон О`Брайен, секанд лейтенант, Арьмия ЮэсЭй! – он посмотрел Ивану прямо в глаза.

– Иван Седов, – Военно-Морской Флот СССР! – на не менее ломаном английском ответил тот пожимая его ладонь.

– О, офицеер, гуд! Вери гуд! – сейчас «Викинга» не интересовало что всю свою службу, он только и делал что таскал с брюхе своего В-1, нацеленные на этого «Ванью» ракеты «Томагавк», а Ванья тоже в любой момент был готов выпустить смертоносный ядерный веер с борта своего подводного атомохода. Сейчас им обоим предстояло играть совсем в другие игры, и честно говоря, если бы не подлое ощущение своего полного бессилия, эта игра нравилась бы ему гораздо больше. На ломаной смеси двух языков, при помощи пальцев, жестов и прочих вспомогательных средств они обсудили с десяток планов своего возможного освобождения, но любой из них оказывался авантюрным, если не просто нереальным. Им оставалось только ждать. Они оба не знали, что может быть именно в этот момент «Стальная Роза» зацепила корабль трогов цепкими щупальцами своих детекторов. Вероятность неумолимо превращалась в неизбежность…

И вот наступил момент, когда от тяжёлого удара всё вокруг загудело подобно пустой бочке, сбитые с ног люди кубарем покатились по полу… Моргнул и погас свет… «Викинг» почувствовал, как его тело теряет вес, к горлу подступила тошнота. Внезапно вернувшаяся, тяжесть бросила его на пол. Крики ужаса раздирали уши, казалось наступает конец света.

– Что это было, Иван – «Викинг» толкнул русского локтем, когда второй, не менее сильный, удар, потряс все вокруг.

– Кто-то или что-то лупит наших «хозяев» бейсбольной битой прямо по фейсу! – злорадно ответил тот, и тут третий удар ещё раз швырнул их на пол с неистовой силой. «Викингу» казалось, что какой то великан сначала выворачивает его наизнанку, потом завязывает узлом. В глазах резко потемнело и на пару мгновений он потерял сознание, как теряют сознание пилоты на запредельных перегрузках.

– Круто! – «Викинг» утер кровь с разбитой губы, и добавил, – У этих парней тяжелая рука…

– Жёсткие ребята! – Иван говорил на ломаном английском, – Они явно перепутали это корыто с боксёрской грушей…

– Тихо, вы, там – рявкнул Джон на завозившихся за его спиной людей, когда через пару минут металл стен донес до них немузыкальный лязг.

Сначала едва слышно, а потом все громче и громче до них стали доноситься и другие звуки. Сухой треск автоматных очередей был едва слышен, но вот ухнувшие пару раз гранатные разрывы донеслись вполне отчетливо.

– Абордаж?! – американец схватил Ивана за руку, – Эти парни пошли на абордаж!

– Похоже… эти твари подавились кем-то, кто им не по зубам! – русский лейтенант, размышлял вслух, приложив ухо к стене, – Металл отлично проводит звук, – пояснил он Джону, – Кажется бой идёт совсем рядом… Что они там взрывают, хулиганы? – от очередного удара у него зазвенело в ушах.

В этот момент топот, лязгающий топот возник прямо возле двери. Яростное шипение и негромкий хлопок донесся до них даже через толщу металла. Все замерли в напряженном ожидании.

– Все назад! – махнул рукой «Викинг», – Прижмитесь к стене…

В этот момент дверной проём полыхнул ослепительным магнием. Когда в глазах пропали безумно пляшущие зайчики, Джон с Иваном увидели ЕГО. На фоне дверного проема стояла закованная в черные доспехи вполне гуманоидная фигура, лица не видно под черным забралом шлема, на широкой груди «ёлочкой» закреплены запасные магазины, чисто подсознательно Иван отметил, что два магазина с правой стороны уже использованы… Форма магазинов заставила взгляд скользнуть по правой руке фигуры, опущенной вниз… Кисть в чёрной блестящей перчатке сжимала ребристую рукоять автомата. Кто бы это ни был, но в руке он держал вполне настоящий автомат Калашникова – в этом Иван ошибиться никак не мог.

– «Калашников»! «Калаш», чтоб я сдох! – потрясённо прошептал он, толкнув Джона локтем, – Джон! Ты что-нибудь понимаешь?!

– Ай сии… – невозмутимо ответил тот, – Калашников – да! Понимаешь – нет!… – и подумал про себя, – Сейчас как даст очередь от бедра!

Очереди не последовало. Неожиданно фигура в чёрном, привычным движение забросила автомат на плечо, и подняв обе руки к голове, откинула забрало шлема, открыв молодое лицо с серыми, как штормовой океан, глазами…

– Старшина! – крикнул он через плечо, – тут мужики, около сотни…

– Понял, Диман, работай дальше! – донеслось в ответ и проем на некоторое время опустел.

Взорвись в этот момент бомба, Иван наверное был бы потрясён меньше… Мёртвой хваткой вцепившись в руку американца, он почти закричал, – Джон! Ты слышал?! Это наши!!!

Тот только пожал плечами, – Летс гоу, май френд, токинг… – и обведя пристальным взглядом остальных добавил, – Тихо парни, хуже может уже и не будет, сохраняйте порядок… – он внимательно наблюдал как русский подошел к помосту перед дверью и заговорил с широкоплечим усатым освободителем.

***

Стоя в дверном проёме, примерно на метр, возвышавшемся над полом трюма, старшина Павленко внимательно следил за приближавшимся голым крепышом. Все остальные сбились в испуганную кучу у дальней стены. Этот их испуг изрядно действовал ему на нервы, но с этим ничего нельзя было поделать, а этот парень идёт себе спокойно… Алексей направил на него яркий луч ручного фонаря. Незнакомец прищурился от бьющего в лицо яркого света.

– Стой там! – даже не надеясь, что его поймут, скомандовал Павленко, когда между ними осталось метра два…

– Хорошо! – неожиданно отозвался незнакомец, немедленно остановившись, и даже сделав шаг назад, – Стою! – он прикрыл глаза рукой от ослепительного света, – Кто вы такие?

– А-а-а, русак! Смотрите, он тут еще и вопросы задает?! Интересно! – хрипло пробасил старшина, внимательно разглядывая своего визави, – Мы-то, спецназ ВДВ! А, ты-то кто такой? И как это, позволь узнать, друг любезный, тебя угораздило вляпаться в это дерьмо? Как известно, русские не сдаются!

– Лейтенант Иван Седов, Военно-Морской Флот СССР – Иван чувствовал себя крайне неудобно стоя перед неизвестным бойцом в ТАКОМ виде, – А я и не сдавался, я просто не помню как «вляпался».

– Пить меньше надо! Наверное… – буркнул Павленко, – А то, какой из тебя лейтенант, теперь это моему командиру решать! – сначала он говорил оскорбительно-покровительственным тоном, потом сменил гнев на милость, – Ладно, не переживай, НАШ лейтенант мужик что надо, он разберется. Ты самое главное не дёргайся, художественная самодеятельность нам не нужна! Да и вообще, все это дело житейское: они – вас, мы – их! – успокоил старшина Седова, – Сделать их можно! Это я, старшина Павленко, тебе говорю! – Старшина чуть склонил голову вправо, будто прислушивался к чему то внутри себя, потом, еще раз ВНИМАТЕЛЬНО посмотрел на Седова, и оценив его военную выправку, сделал рукой приглашающий жест, – Давай, иди сюда, лейтенант, есть разговор «за жисть», как у нас в Одессе говорят!

Когда Седов подошёл вплотную, Павленко продолжил, – Во первых, до особого распоряжения – я для вас и царь и бог и воинский начальник! Все мои приказы, пожелания и намеки исполнять без промедления! Понятно?!

Седов утвердительно кивнул, и так потрясённый происходящими событиями…

– Ну вот и ладушки! – продолжил старшина, – Во вторых! С минуты на минуту ожидается приказ на эвакуацию, а это еще тот геморрой, так что пусть все сохраняют полный порядок. Паника и давка нам тут не нужна, при неподчинении открываем огонь на поражение, – Алексей сомневался, что смог бы стрелять в голых, перепуганных людей, но ещё немного их припугнуть считал не лишним.

За спиной у старшины Иван увидел ещё несколько бойцов, в таких же чёрных скафандрах, стоящих у других дверей, с наведёнными внутрь автоматами. Эти ребята явно чувствовали себя довольно раскованно, как хозяева, разговаривали и даже шутили чуть охрипшими голосами…

– Что, тут происходит? – Иван настороженно ждал ответа.

– В третьих! Вопросы здесь задаю я! – старшина обвел взглядом толпу, – В четвертых! С этого момента вам больше ничего не угрожает, кроме вашей собственной глупости! Кстати, пора бы наладить учёт и контроль. Сколько вас здесь и кто старший?

– Девяносто восемь человек, старших двое: я, – Иван нашел взглядом высокого рыжего парня, – и Джон…

– Отлично! Золотая сотня значит! – старшина прищёлкнул пальцами, – Давай-ка, зови сюда своего Джона… Устроим саммит…

В этот момент на поясе Алексея зазуммерил коммуникатор…

***

Не успел прапорщик пройти и десяти метров как навстречу ему вывернулся из за угла один из десантников. Забрало шлема было поднято и прапорщик сразу узнал это мальчишеское лицо – рядовой Лобанов, «Сержик», прослужил меньше года, девятнадцать лет, совсем мальчишка, любимец всего взвода… Плотно сжатые губы дрожат, в расширенных глазах слезы, на груди скафандра брызги блевотины…

Викторыч резко встряхнул его, – Что случилось, солдат! Ты не ранен?

– Нет, товарищ прапорщик, там, там такое..! – парень был в шоке…

– Стой здесь, я сам посмотрю! – прапорщик отодвинув солдата к стене, взял автомат наизготовку.

– … эти черти, такие гады… – уже приходя в себя шептал за его спиной десантник.

Растолкав сгрудившихся в дверях трех солдат, Викторыч ошарашено остановился. Мысли в голове забегали, как взбесившиеся черти. На блестящем столе лежало мужское тело, уже расчлененное. Конечности отделены, из под бритого черепа змеятся провода, по прозрачным шлангам толчками бежит кровь.

– Таким даже «духи» не баловались! – отвлечённо подумал он.

Чуть поодаль, в углу, на точно таком же столе лежала совсем еще юная девушка, почти девочка с привязанными к специальным кольцам руками и ногами, изящный череп сверкал в свете фонарей, роскошные белокурые волосы бесформенной грудой лежали на полу. Трог был один и присутствовал, так сказать в виде фрагментов, ибо после полного магазина экспансивных пуль, выпущенного из «калаша» в упор, от него мало что могло остаться целым. На залитом черной кровью полу валялись голова и ноги, все же остальное напоминало донельзя дырявый кусок черного мохнатого коврика, перемазанный котлетным фаршем. Стены, испещренные вмятинами от пуль, забрызганы той же гадостью. Тот кто тут стрелял, явно пришёл в себя только когда на пол со звоном не вылетела последняя гильза.

– Ну с-суки, – прапорщик сжал зубы, – Вы, мля, у нас еще узнаете, как людей жрать, падлы хвостатые!!! – он подошел к вытянувшемуся на столе девичьему телу. Очевидно нож хирурга-мясника тут еще не брался за работу, девушка натужно и хрипло дышала, находясь очевидно без сознания. – Тоже мне, мужики, что ж вы дивчину от этой дряни не отцепили?! – нашёл Викторыч выход своей ярости, – Драть вас надо, сукиных котов, в порядке общей профилактики!?

Только тут с десантников спало оцепенение, быстро перепилили десантными ножами неподатливый пластик наручников, один, самый здоровый, подхватил на руки легкое тельце.

– На борт, ее к «медицине», самим ждать в тамбуре! – прапорщик решительно махнул рукой и включил видеосвязь с лейтенантом, – Смотри, командир, что делается!!!

– Иду к вам, доложишь лично! – в глазах лейтенанта мелькнула злая искра и экран на рукаве снова померк…

Лейтенант нашел Викторыча в главном коридоре между шлюзом и складами, был он собран и страшно мрачен. Викторыч, дрожащей рукой, загасил о стену, уже обжигающий пальцы, окурок и кратко доложил ему о ходе боя и всех дальнейших сюрпризах и деталях… Выслушав доклад, лейтенант длинно и грязно выругался, потом хмуро кивнул, – Мы еще отыграемся на них! – он хлопнул прапорщика по плечу, – Приступай к эвакуации, а это бухенвальдское корыто – в пепел!

Не успели они закончить разговор, как к ним подошел посыльный из первого отделения,

– Товарищ лейтенант, разре…

– Давай! – устало прервал его Виноградов, – Только покороче!

– Второй трюм тоже бабы, примерно сотня, в третьем мужики тоже душ сто…

– Передай Павленко! – Виноградов пристально посмотрел на Викторыча, – Пусть начинает эвакуацию. За операцию отвечает прапорщик Кривоносов! Все вопросы решать с ним! Ясно!

– Так точно! – вскинул руку к шлему десантник, и получилось это у него как-то особенно – впервые за долгое время он отдавал честь не мундиру, а тому кто его носит.

– Бегом, десантник! – отпустив бойца лейтенант повернулся к прапорщику, – Слушай меня внимательно, Викторыч! На «Стальной Розе», всех не наших – сразу в сон, Виалла объяснит что и как. Наших мужиков поселишь на вторую палубу, рядом с бойцами, женщин размещай на первой палубе. Выводите сначала женщин, человек по десять-двенадцать. Размещать в каждую каюту по четверо, двери пока запереть. Постарайся управиться часа за два… Ну, вот и все инструкции… Действуй!

***

Прапорщик вглядывался в глаза, проходящих мимо женщин, улавливая как в их глазах, через маску отчаянья и тупого безразличия, начинает пробиваться огонек надежды.

– А может быть это тебе только показалось, прапорщик Кривоносов? – спросил он сам себя, проводив взглядом очередную группу, – Такой кошмар, какой они пережили, должен сильно их искалечить…

– Ну, что, Викторыч, тяжкое зрелище?! – лейтенант цедил слова сквозь зубы, – Эти твари у нас ещё сковородки горячие лизать будут!

– Да, командир! – впервые Викторыч назвал лейтенанта командиром.

А мимо тёк бесконечный поток обнажённых женских тел, десяток за десятком проходили мимо и совсем юные девушки лет четырнадцати-пятнадцати и молодые женщины постарше. Одна из них, уловив слова на знакомом языке, бросилась к лейтенанту и обхватила его руками за шею, – Ребятки! Наши, русские! Вызволили! – по грязному, но не утратившему привлекательности лицу текли слезы. Ее руки мертвой хваткой вцепились в лейтенанта. Внезапно пальцы разжались и девушка медленно стала сползать на пол. Сергей осторожно взял ее за хрупкие, содрогающиеся от рыданий, плечи. Сильным, но мягким движением поднял на ноги и долго-долго вглядывался в бездонно-васильковые глаза, думая о том, что сколько горя и ужаса довелось вынести этому нежному существу!

Девушка успокоилась, прекратила всхлипывать. Внезапно ее щеки окрасил, пробившийся даже через слой многодневной грязи, румянец.

– Простите, товарищ офицер! – смущенно пробормотала она, метнувшись в толпу таких же нагих тел. У шлюзовой трубы дежурный десантник поймал ее за руку, быстро застегнул на талии транспортный пояс и с силой толкнул по канату в сторону тамбура «Стальной Розы»…

Викторыч проводил ее долгим взглядом, – Дочка у меня дома осталась, такая же… красавица!