Текст книги "Прыжок к звёздам"

Автор книги: Александр Михайловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Посвящается:

солдатам и офицерам Советской Армии

1987–1989 годы

Часть I. Шаг за порог

А рядом случаи летали, словно пули…

Одни под них подставиться рискнули,

И ныне кто в могиле, кто в почёте…

1. Осень 1988 г. Боевые учения «Щит»

Десантная группа продвигалась через ночь, выходя из района «засветки». Волчьей рысью по лесной тропе, зная, что кольцо поиска непрерывно сжимается. Среди плавно передвигающихся теней выделялись две неуклюжие фигуры. От головы группы отделилась одна тень и, вроде бы, не сбавляя темпа, переместилась в конец колонны.

– Слышь, Викторыч, что будем делать?

– Насчет чего, товарищ лейтенант?

– С этими двумя мы далеко не уйдем. – Лейтенант взглянул на светящийся циферблат – третий час. Мать…

– Спутаем след, наверняка пустят собак, – коренастая тень махнула рукой – недалеко река.

– Километра полтора, – лейтенант хлопнул по планшету.

– Сойдем с тропы, через лес минут за десять доберемся.

– Навязали нам этих – взгляд лейтенанта наткнулся на неуклюжие фигуры – летуны, так их.

– Думаю, до реки выдержат – лунный свет высветил погоны прапорщика – дальше не знаю?

– Вводная, так ее – лейтенант передразнил неизвестного начальника – «Вертолет подбит, пилоты следуют с группой!..»

Последние слова донеслись уже издалека – лейтенант догонял голову колонны. Вроде бы незаметно проскочили черноту ночного леса. Где-то вдалеке раздался собачий лай, но десантники уже скатывались с обрыва в стылую осеннюю реку. Лейтенант резким жестом выкинул два пальца – Двоих на ложный – выдохнул он командиру первого отделения – Отход по течению.

– «Рыжий», «Тихоня»…

Две тени отделились от колонны. Взбивая, десятками ног, ледяную воду, группа двигалась по течению, скрываясь в тени обрыва. Минут через пять усиленного бега с громким плеском кто-то рухнул в реку.

– Летун!….. – мысленно выругался лейтенант – Группа, привал! – остановившись, он, сдвинул каску на затылок, вытирая рукой взмокший лоб, – У вас пять минут. Прапорщик, ко мне!

Викторыч подошел, раздвигая ногами черную в ночи воду, прислушиваясь к донесшемуся издали плеску – Наши возвращаются – буркнул он себе в усы.

– Что будем делать, «Дед»? – лейтенант поправил висящий на плече автомат, – Рано, или поздно они разберутся, в чём тут дело и приготовят нам тёплую встречу ниже по течению!

– Так, точно! – Викторыч настороженно вглядывался в темноту, – Есть правда одна думка… – он на мгновение замолчал, размышляя, – Гарна может получиться шкода!

– У нас мало времени…

– Погодь, лейтенант! – прапорщик негромко свистнул, – Павленко, бисов сын, подь сюды!

– Здесь, товарищ прапорщик! – возникла из темноты громоздкая тень.

– Значит так, старшина! Возьми пару своих орлов и топай вперёд! Особое внимание на правый берег…

– Пещера… – в полутьме было видно, как сверкнула белозубая ухмылка.

– Ну, ты догада! – прапорщик хлопнул старшину по плечу, – Исполняй!

– Дык, то каждый пацан знает… старшина обвёл взглядом берег, – Лазили… Знаем… – он щёлкнул пальцами, – Гафур, «Японец», быстро ко мне!

Из темноты выросли ещё два силуэта, такие же коренастые, только ростом пониже… – Топай за мной! – старшина широкими шагами направился вниз по течению, – … смотреть в оба… – затих вдали его придушенный шёпот. Несколько минут всё было тихо. Так! Если найдём пещеру, скроемся и пропустим облаву мимо… – пробормотал себе под нос лейтенант и взглянул на светящиеся в темноте стрелки часов, – Тронулись и мы, что ли?

– Да, пора! – Викторыч подтянул лямки вещмешка, – Продолжить движение… – он остался на месте пропуская мимо себя цепочку бойцов, – Тише, бисовы детыны! – донеслось до лейтенанта издали, – … не с дивчиной, чай гуляете…

– Товарыш лэйтэнанант! – донеслось из темноты впереди через некоторое время.

– Чего тебе, Саидов? – отозвался лейтенант.

– Пэщэра, товарыш лэйтэнант!

– Большая? – лейтенант настороженно вслушивался в темноту, представляя себе, как сзади и спереди развертываются цепи облавы…

– Глубокая, товарищ лейтенант, – донёсся глухой голос старшины, – конца не видать…

– Остановить, движение! – передал лейтенант по цепочке и сделал несколько шагов на голос старшины. Возле самого берега, дно стремительно ушло из-под ног и, проклиная всё на свете, лейтенант по самую грудь провалился в ледяную воду, едва успев поднять над головой автомат.

– «Сусанин», вот ты кто! – выругался он вполголоса, выбравшись к входу в пещеру. Даже по сравнению с темнотой безлунной ночи, мрак внутри её затаился угольной чернотой…

– Укрыться можно, товарищ лейтенант, – голос старшины глухо доносился изнутри, – тут сразу после входа пара поворотов, воды сначала по колено, дальше сухо…

– Ясно, старшина! – Лейтенант шагнул в кромешную черноту, – далеко она ведёт?

– Да мы далеко и не ходили!? – Павленко моргнул в темноте, синим глазом потайного фонаря, – Идите сюда, здесь сухо…

– Неплохо! – лейтенант взглянул на часы, – Заводи людей, старшина, да побыстрее… постарайтесь не наследить! – добавил он после некоторой паузы.

Непроглядно-глухой мрак пещеры наполнялся дыханием десятков людей, спотыкающимися шагами, негромким бряцанием оружия. Пройдя чуть вперёд, лейтенант вытянул руку, нащупывая стену, но вместо шероховатой глины ощутил под рукой гладкий и холодный металл.

– Так! – он достал потайной фонарь и осветил призрачным светом пещеру… чуть скруглённая металлическая плита заменяла одну из стен, лейтенант сразу догадался, что именно её огибала вода промывшая эту пещеру… Металл не был абсолютно гладким… почти прямо перед ним, находился вдавленный отпечаток человеческой ладони. Не осознавая, что он делает, лейтенант Виноградов положил на него руку…

Внезапно все звуки заглушил короткий лязг. Полутораметровый сегмент металлической плиты ушёл вглубь и в сторону, в распахнувшийся проем хлынул нестерпимый свет. Ослепленный после кромешной темноты, лейтенант на мгновенье зажмурился, закрывая глаза рукой.

– Ой, мама! – за его спиной, пробормотал кто-то в изумлении.

– Ни х. а, себе приколы! – лейтенант опустил руку, которая тут же плотно сжала рукоятку автомата…

– Ну, що тут у нас? – Викторыч пробрался через плотно столпившихся десантников и осмотрелся, – на кино похоже?..

Действительно, четыре ряда кресел, перед матовым экраном, создавали иллюзию кинотеатра.

– Да, уж вряд ли, Викторыч. – скептически покачал головой лейтенант – кресла то почти самолетные, с подголовниками, много из них не насмотришь.

– Може бункер, какой, секретный, с войны остался? – Викторыч недоверчиво повёл стволом автомата… – рванёт ещё? Немцы тут много всякого понагородили!

– Вряд ли, товарищ прапорщик, – сержант Николаев, в прошлом студент 4 курса «Бауманки», заглянул в проём, – Как новенькое всё, даже пыли не видно… Обшито пластиком, – это я вам, как без пяти минут инженер, заявляю… экран опять же, во всю стену… похож на телевизионный… – он помолчал и, потянув носом, добавил – и воздух свежий, почище, чем в пещере…

– Стой! – крикнул лейтенант, но было уже поздно, сержант перешагнул порог и осматривался внутри…

– Как вы её открыли-то, товарищ лейтенант? – стараясь ни к чему не прикасаться, сержант прошёл по проходу между кресел…

– Отпечаток ладони на двери… – лейтенант сам удивился своей глупости, – руку положил, оно и открылось…

– Сенсорный замок, – сержант провел кончиками пальцев по стене, – Точно пластик, только, хоть убей, не скажу какой… – он покачал головой, – а ведь вас могло и током шарахнуть, к примеру, если не хуже чего…

– Этот свет нас демаскирует, – лейтенант встревожено посмотрел в сторону выхода.

– Так, это кое-что… – сержант протянул к стене руку и металлическая плита с коротким лязгом, встала на место, отсекая сержанта от остальных…

Не успел лейтенант перевести дух, как люк снова открылся… – порядок, шеф! – сержант сиял как новенький пятак, – … открывается и закрывается! Если, закрыв дверь подождать внутри, с полным комфортом…

– Вернёмся в казарму, – из нарядов не вылезешь! – проворчал прапорщик, проходя внутрь, – кхомфорт ему подавай… А, в общем, идея не плоха! – признал он, опускаясь в кресло и сбрасывая с плеч вещевой мешок.

– Ладно! – лейтенант резко махнул рукой, – Давайте-ка побыстрее… времени совсем не осталось.

Когда последний десантник шагнул внутрь, сержант Николаев замкнул люк, отрезав окружающий мир толстой металлической плитой.

Воспользовавшись тем, что начальство отвлеклось, десантники разошлись по помещению, наслаждаясь ощущением твердого пола под ногами. Один из вертолетчиков подошел к трем отдельным креслам прямо возле экрана и, вглядевшись в пульт, обернулся к напарнику.

– Витя, тебе это ничего не говорит?

– Угу! – «Витя» ткнул пальцем – первый пилот, штурман, второй пилот…

– Не-е-ет! – Крик Клима Николаева утонул в громовом рёве, под полом что-то глухо заурчало, всё вокруг заходило ходуном – будто из вековой берлоги выбирался огромный зверь. Даже через толстый металл было слышно, как снаружи с грохотом обрушивались пласты земли.

– Ну, вот и влипли, – попытался пошутить лейтенант, пытаясь удержаться на ногах, – Двери закрываются, следующая станция – Копенгаген! – ему наконец-то удалось бросить своё тело в кресло, не все были так удачливы, один из парней не удержал равновесие и с криком покатился по перекошенному полу.

– Пучков! Растяпа! – этим возгласом старшина Павленко привёл растерявшихся парней в чувство, – Эй, кто-нибудь, подберите его!

Прапорщик, слегка побледнев, обвел помещение цепким взглядом – Ну что, хлопци, занимай места согласно купленным билетам! – выражение его лица было непроницаемым, хотя на лбу выступили капли холодного пота.

Эта команда запоздала, без лишних напоминаний десантники и сами пытались добраться до кресел. Не успели товарищи втянуть упавшего неудачника на свободное место, как матовый до последнего момента экран налился чернотой, утробное урчание перешло в пронзительный свист, чернота сменилась панорамой ночной реки, залитой огненным заревом. Казалось, земля проваливается из-под ног, уходит, куда то вниз – чувство привычное каждому из присутствующих. Дисплеи под экраном быстро перемигивались огоньками, по ним проносились цепочки непонятных символов и танцевали бешеную пляску разноцветные кривые.

– Метров триста с гаком – нарушил молчание один из вертолетчиков.

– Идиот! – не смог сдержаться Клим, – тут же сплошная сенсорика, нужно мне было сразу догадаться! – он стукнул себя рукой по лбу, – неизвестный пластик, неизвестный сплав… управление сенсорное… Мне, дураку, сразу на пульт надо было взглянуть! А этот болван – пальцем туда… Счас как рванёт и всё, – Митькой звали!

Внезапно свист сменился громовым ревом, многократная тяжесть вдавила людей в кресла.

– Живы будем, старлей, ох морду тебе набью, примат любопытный, экспериментатор сраный… – сержант Николаев, расслабившись, откинулся на спинку кресла, – Ах мама дорогая, не увижу я тебя… – он с трудом повернул голову к окаменевшему от шока лейтенанту, – С приключеньицем нас, товарищ лейтенант, прошу прощения!

– Не дёргайся, – прохрипел тот самый «Витя-вертолётчик», – перегрузка сильная, шею вывихнешь.

Если кто-то наблюдал это зрелище снаружи, то мог увидеть, как над лесом почти бесшумно поднялась темная, обтекаемая тень, зависла на секунду, потом невыносимый грохот, след, как от молнии, тающий в небе и больше ничего. Некоторое время спустя, в западных газетах, появилось не подтвержденное, но и не опровергнутое сообщение об испытании русскими нового типа космической ракеты. Поговорив об этом недели две, мир забыл об этом событии.

Пару минут спустя тяжесть, наливая мышцы свинцом, казалось, начала растворять в себе сознание, и через некоторое время все уснули глубоким сном. На заднем экране медленно удалялся в бездонную черноту, голубой глобус Земли, покрытый неряшливыми пятнами облаков.

2. На борту

Сознание медленно возвращалось к лейтенанту, кто– то настойчиво тряс его за плечо, под ним было что– то мягкое и уютное, просыпаться совершенно не хотелось. Внезапно вспомнилось все, и молодой человек резко сел на своем ложе.

– Викторыч!? – над ним, широко расставив ноги, стоял прапорщик, – где все наши?

– Уси в сборе, оружие тю-тю, а люди-то все налицо.

– Так, – лейтенант сел и обвел окружающее недоуменным взглядом, – Где это мы? – впечатления с трудом пробивались через замутнённое сознание. Это самое «окружающее» не наводило ни на какие определенные аналогии. Круглая комната, с два десятка метров в диаметре, стены неопределенно радужных тонов, посреди комнаты зеркальная гладь круглого и приличного по размерам бассейна. – Метров семь тут будет, но, в общем – это к делу не относится, – подумал лейтенант.

Посреди бассейна, мирно журчит небольшой фонтан. Десантники в форме, но без оружия, кто сидел, кто лежал на расположенных по периметру комнаты странно изогнутых лежанках покрытых толстыми, мягкими тюфяками ослепительно белого цвета.

– Нет не комнаты – зала, – поправил себя лейтенант, – размеры, знаете ли, мать вашу, не те…

Мягкий, пастельный свет уныло падал из невысоких светильников расположенных между изголовьями лежанок. Воздух был свежим, с лёгким запахом мяты.

– Так, товарищ прапорщик, доложить обстановку! – лейтенант сел по турецки на своём тюфяке, повернувшись лицом к старшине.

– Обстановка – абзац! Ясно, что занесло, куда?! – Викторыч опустился рядом на корточки, – Райские кущи, только ангелочков не хватает… В общем, мы тут посовещались с Климом, как никак наш «технический эксперт», и решили пока ничего руками не трогать!

– Одобряю, хотя уже поздно, Викторыч! Поздно запирать гараж, когда машину уже угнали! – лейтенант взъерошил свои короткие волосы, – Кстати, что насчет входов-выходов?

– Дверь есть, но не открывается! – раздался из-за спины лейтенанта, голос Клима, – Домашний арест, так сказать! – он звонко ударил кулаком об ладонь.

Будто в ответ на его фразу, из проема в стене выкатилась низкая тележка уставленная тем, в чем все безошибочно признали тарелки и стаканы, несмотря на то, что были они странно-квадратной формы. Только тут лейтенант почувствовал, что голоден, как волк. Содержимое выглядело и пахло вполне аппетитно.

– Ну что товарищи, назначим подопытного кролика, или поверим хозяевам?! – лейтенант взял с тележки тарелку и уже нацелился в неё, извлечённой из сапога, ложкой.

– Погоди-ка, товарищ лейтенант! – Клим положил руку на его плечо, – Пусть пробует кто-нибудь другой, а остальные пусть грызут «сухпай».

– И что будем жребий бросать? – недовольно отозвался лейтенант, но тарелку все же в сторону отложил, примерно минуту он, нахмурившись, размышлял… – Странно? Не чувствую ничего особенного… Всё как будто, так и должно быть…

– Запах мяты… – присоединился к разговору младший сержант Пак, – это может быть транквилизатор? Есть такие лекарства от страха!

– Синтетическая отвага в таблетках? – лейтенант нахмурился, – Очень может быть! – он обвёл взглядом своих товарищей, – Кто же всё-таки будет пробовать пищу?

– «Сухпая» хватит на сутки, – Викторыч размышлял вслух, – может на двое-трое, если экономить… И кстати, а не хотят ли нас потравить? – прапор мрачно пожал плечами.

– Не вижу отчего? – лейтенант поднял брови.

– А вдруг?! – Викторыч чиркнул ладонью поперек горла.

– Ну, это ты зря! – лейтенант зачерпнул ложкой пенистую массу и понюхал, – газом, оно проще. Это помещение, как мне кажется, герметично, несколько грамм, какой-нибудь гадости в воздухе и все быстренько бездыханны, или медленно, это смотря по вкусу хозяев. Не дышать-то ведь мы не можем? – после некоторых колебаний он снова отложил ложку, теперь его настораживало то, что пища неведомых хозяев могла оказаться для людей просто ядовитой…

– И без злого умысла… – подтвердил его мысли Пак, – как будущий врач должен предупредить, что биохимия штука тонкая – одна ошибка и хана!

– Усыпили нас, оружие вот отобрали… – Викторыч с опаской посмотрел на лейтенанта

– Ах, Викторыч, Викторыч, – лейтенант невесело усмехнулся, – мы тут все люди опасные, сначала будем метко стрелять, а потом уже и смотреть в кого… Может хоть здесь принято сначала разговаривать? По крайней мере, я на это надеюсь!

Так ничего и не дождавшись, «официант» резво уполз в свою дыру. Внезапно за спиной лейтенанта раздался удивленный возглас. Он резко обернулся. Медленно гас свет. Часть стены превратилась в экран, даже не экран, а казалось, что стала прозрачной, или вообще исчезла…

– Ну что хлопцы, кажись, дождались «разговора»? – Викторыч хлопнул себя по бедрам, – Посмотрим до чего добалакаемся?

– Интересно, что же нам сейчас покажут, – лейтенант внутренне напрягся, – даже транквилизатор, если он и присутствовал здесь, не мог полностью погасить чувство тревоги. Интуицией, подсознанием или же шестым чувством – как хотите, так и назовите это ощущение, он понимал, что именно сейчас решается их судьба. Вполне комфортные условия и может опасная, но гостеприимная попытка обеспечить их пищей говорили о том, что зла им не хотят… Транквилизаторы – просто умное решение для снижения последствий футуршока… но всё-таки червячок сомнений закрался в его душу.

Тем временем свет померк окончательно, на экране появилась беспредельная чернота космоса, усыпанная мириадами звезд. Одна из звезд стала стремительно расти, превращаясь в голубой диск с проступающими на нем, через перистые одеяла облаков, контурами материков. Мелькнул знакомый всем силуэт итальянского «сапога»… местность под крылом неведомого летательного аппарата, скорее всего того на котором они сюда и прибыли…

– Не выше километра… – прокомментировал один из вертолётчиков.

– И, скорее всего очень давно… – отозвался сержант Басманов, – Окрестности Рима, там сейчас сплошная паутина автострад и мелких городков… Такой дикий пейзаж, должно быть, был в тех краях еще до Ромула и Рема…

– Откуда ты взял? – лейтенант почесал в затылке, – ах да, ты же у нас на истфаке учился…

– Вообще-то, товарищ лейтенант, это школьная программа, пятый класс, – съязвил один из десантников, – Как сейчас помню…

Действительно в поле зрения камеры пробегали только девственные леса и луга, один раз мелькнула и пропала небольшая деревенька с крошечными лоскутками полей… Летательный аппарат набирал высоту, показывая мир более общим планом, показались уменьшающиеся контуры Черного моря…

Земля снова съежилась до точки на звездной карте. Изломанная красная линия прочертила свой путь среди звезд и уперлась в одну из бесчисленных точек. Эта планета могла бы быть сестрой нашего мира – аквамариновая гладь океанов, зеленые пятна лесов, заснеженные горные пики… Промелькнули огромные города, похожие на россыпь драгоценных камней. Камера оторвалась от планеты и приблизилась к одной из двух лун, – огромные нагромождения металлических конструкций загромождали безжизненную равнину.

– Вся промышленность вынесена на необитаемые планеты и спутники! – отметил Клим, – неплохо придумано, никаких промышленных загрязнений и экологических катастроф…

На экране появились улицы города: зеркальные дороги, цветной хрусталь домов – и все абсолютно пустынно… До этого момента фильм был полностью немым, будто впитал в себя безмолвие космоса, но вдруг за кадром прозвучал высокий голос. И хотя смысл фраз искажался странным протяжным акцентом, будто диктор не говорил, а пропевал фразы, но все-таки, несомненно – это был вполне понятный русский язык, – Мы хорошие инженеры и биологи, но однажды мы сделали ошибку… нас привлекло бессмертие, опыты продолжались почти сто лет и, как нам казалось, привели к полному успеху. Мы приняли бессмертие и заморозили рождаемость. Ученые считали, что добились успеха и что стерилизация обратима… Они ошибались, ошибались в обоих случаях. Несколько сотен лет спустя, мы начали умирать, а стерилизация оказалась необратима. Так ошибка поставила нас на грань вымирания. Начались работы по созданию клонов… Но в этот момент появилась новая опасность – на нас напали! Это была молодая, непримиримая раса завоевателей и разрушителей.

На экране промелькнул приближающийся к планете огромный флот, навстречу ему поднялись защитники. После короткой, неравной битвы, зелено-голубой диск покрылся оспинами сотен, а может и тысяч взрывов, а голос продолжал рассказывать историю древней трагедии, – Наш корабль получил последнее задание и покинул орбиту тогда, когда уже ничего нельзя было изменить! Он уходил от гибнущей планеты с одной миссией – предупредить и передать наши знания. Наш мир стал МЕРТВЫМ МИРОМ, Галактике нужен ЗАЩИТНИК! Нужна молодая, агрессивная цивилизация с достаточно гуманной этикой, которая не побоится встать на дороге у агрессоров. В то время, когда мы прибыли к вам, ваша раса ещё лежала во мраке. Но у нас оставалась НАДЕЖДА, единственная надежда… Кроме вашей расы, наша экспедиция не смогла обнаружить никаких полностью разумных существ. Вы стояли на лестнице биологического прогресса выше всех остальных кандидатов, и мы решили ждать…

Такого лейтенант предвидеть не мог – он уже давно догадывался, что имеет дело с инопланетянами, но такое не укладывалось в голове… На экране появилось изображение молодой, и даже красивой женщины вполне человеческого вида, если бы не одна деталь – вся она была положительно синего цвета. Темно-синие волосы и брови, бледно-голубая кожа и яркие васильковые глаза. Что-то вроде греческой туники бледно-салатового цвета, окутывало ее фигуру, оставляя свободными только руки. На минуту повисла гробовая тишина. Потом голубокожая женщина, произнесла на вполне понятном русском языке, – Сходные задачи порождают сходные решения, – она задумчиво улыбнулась, – вот почему мы внешне были так похожи на вас…

– Во, синя дивчина… – казалось, что, в общем-то, непрошибаемому Викторычу на голову упала стальная балка – все видал – от волнения он перешел на чисто русский язык – но синих баб не доводилось… тридцать пять лет на свете, пятнадцать в армии, Афган, под пулями ползал, но это…

Усевшись по турецки, младший сержант Пак загибал пальцы, невнятно бормоча себе под нос, – … в молекуле гемоглобина вместо атома железа – медь, – отсюда «голубая» кровь, иначе кожа выглядела бы фиолетовой… пигмент меланин, несомненно, имеет какой то аналог синего цвета… только, глупому студенту, непонятно, на хрена матери-природе такие фокусы… ведь медь хуже железа связывает кислород… разве что его содержание в воздухе будет раза в два выше… Так что решение не такое уж и сходное…

В свои двадцать три года лейтенант уже усвоил азбучную истину, что даже очень красивые женщины могут быть несчастны в жизни, – он встал и энергично прошелся по комнате, – а эта голубокожая девушка показалась ему чем-то несчастной. Если только её, внешне гуманоидную, мимику можно так же экстраполировать на её же эмоции и если её эмоции в своей основе параллельны земным. За его резкими движениями наблюдали три десятка пар внимательных глаз.

– Продолжим наши занятия философией, – подумал он, – совершенно не хочется ждать от нее ничего особенно неприятного, но с другой стороны: во первых – внешность бывает обманчива, особенно в данном случае, во вторых – неизвестно какова ее власть в этом заведении… – решив, что от лишних мыслей у него только появляются лишние вопросы, но при этом не родится никаких ответов, лейтенант одернул помятый камуфляж.

– Ну что же, будем знакомиться?! Меня зовут Сергей! – после секундной паузы он добавил, – Лейтенант Сергей Виноградов, Воздушно-десантные войска, Эс-Эс-Эс-Эр. – взгляд его был прям и жесток, словно говоря, – Ну, давай, выкладывай чего тебе от нас надо?!

Взгляд девушки с экрана выглядел грустным, – У меня тоже когда то было имя, на вашем языке его можно произнести как Виалла. Теперь я искусственный интеллект этого корабля, по вашему его можно назвать «Стальной Цветок», а еще точнее «Стальная Роза», – она взглянула, куда то в сторону, и, немного помолчав, добавила, – Я вижу у вас есть ко мне много вопросов, товарищи?

– Вопросы есть! – лейтенант встал и пошире расставил ноги – Во первых: в чем цель всего этого?! – он обвел вокруг себя рукой, – балагана.

– В какой то мере это просто случайность, для меня, например даже трагическая, – совсем земным жестом она поправила непослушный локон – Согласитесь, Сергей, несколько тысяч ваших лет срок немалый, даже для искусственного разума когда то бывшего разумным существом из плоти и крови…

– Не знаю, для меня такие сроки это просто нереально – лейтенант пожал плечами.

– Когда мы прибыли сюда, ваш мир лежал в дикости. Но тут был разум и мы приступили к исследованиям. Но, то ли биологи что-то просмотрели второпях, и нас атаковал какой-то местный вирус или микроб. Или просто кончилось наше бессмертие. Только пришло время, когда наши люди стали умирать один за другим. – Виалла опустила глаза, – Последняя группа не вернулась с планеты – это их челнок вам удалось найти… Я осталась одна… Моя специальность этика и лингвистика, и ещё немного биохимия – я не могу управлять кораблем. Пришлось воспользоваться установкой для переноса сознания в машину. А потом долгие годы я ждала, пока на вашей планете разовьется Цивилизация. Шли годы, столетии, тысячелетия и я могла только догадываться, что Цивилизация на планете развивается. Пятна распаханных полей, города, нитки дорог. Все это было неплохо видно и отсюда. Иногда города грели, а дороги и поля снова зарастали лесом. Путь разума извилист и труден. По настоящему мне стало интересно несколько десятков лет назад, когда вы наконец изобрели радио, а потом и телевидение… Теперь я знаю о вас многое, пусть и не все.

– Вполне убедительно! Все это очень даже может быть. – лейтенант сдвинул берет на затылок, – Но как ваш «челнок» мог выдержать все это время.

– Для такой техники, как «челнок» было неважно, сколько прошло времени – пять минут или тысячи лет. Это автоматизированная самоподдерживающаяся система. Вероятно, уходя, его оставили в режиме аварийного возврата…

– И как только мы оказались внутри – он стартовал?

– Верно! Потом охранная программа центрального компьютера распознала в вас чужих и, выпустив в воздух усыпляющий газ, одновременно активировала мое присутствие…

– И что же вы решили делать с такими «незваными гостями»?

– Это еще не все. Навигатор, перед своим последним рейсом на планету, проложил какой то новый курс, сигналом на исполнение служило возвращение челнока. Должно быть, он очень торопился… – было заметно, как она нервничает, если конечно программы могут нервничать.

– И сейчас мы движемся? – этот вопрос заставил всех затаить дыхание.

– Да, и неизвестно куда… – изображение девушки тяжело вздохнуло, – изменить курс нет возможностей ни у меня, ни у вас, просто отсутствуют коды доступа к навигационному блоку…

– Допустим, и что же из этого?

– Учитывая, что вы агрессивные люди, воины, я хочу получить некоторые гарантии. Мы должны заключить с вами определённое соглашение, скажем некоторый Пакт о Ненападении, хотя бы… Так это кажется у вас называется? Вы не против?

– В общем, не против! – лейтенант Виноградов посмотрел изображению инопланетянки прямо в глаза, – Лично против вас я и мои люди пока ничего не имеем. Так что, можете считать, что безопасность вам обеспечена… – Викторыч одобрительно кивнул головой, – И, все же, что будет дальше?

– Придётся сделать рейс туда и обратно, – инопланетянка обвела взглядом плотно сгруппировавшихся десантников, – Но, для возвращения, нужно будет знать астронавигацию?

– Дело только в знаниях? – резким жестом лейтенант взъерошил волосы, – Да и, судя по фильму, который вы нам показали, может там, куда мы попадём, будет не очень хорошо и придётся сражаться!?

– Корабль оборудован средствами нападения и защиты. Все справочники и учебные пособия есть на борту, выдать их в приемлемом для вас виде тоже не проблема. Остается время на освоение и… – девушка что-то недоговаривала.

– Ваше личное одиночество, – догадался Сергей. После этого разговора он испытал к ней вполне человеческую симпатию.

– Да и это тоже, ведь у меня впереди еще вечность… Я буду «жить» пока существует этот корабль. И рядом не будет никого из своих!

– С точки зрения нормального человека, ситуация просто трагическая, – подумал лейтенант, – вот Айртон, в «Необитаемом острове» у Жуль Верна, за несколько лет сошёл с ума от полного одиночества, хотя знал, что за ним должны вернуться… В данном случае и срок не ограничен и необитаемой оказывается целая вселенная… И тут трагедии, – мелькнула у него мысль, наполнившая душу каким то сосущим чувством.

– Подождите немного… девушка вышла из поля зрения и экран снова погас.

Теперь лейтенант даже не пытался бороться со своим подсознательным антропоморфизмом, на мгновение ему показалось, что из-под психической маски лейтенанта Виноградова, снова выглянул простой советский парень Серёжа Виноградов, разбиватель девичьих сердец, врун, болтун и хохотун и, что самое главное почти такую же реакцию проявил и прапорщик…

– Ну, хлопцы, смотри у меня, – он напрягся, так что под пятнистым кителем резко обозначились узлы тугих мышц, – чтоб усё было в этих самых рамках, чтоб державу мне не позорили и батьку с мамкой тоже! – прапорщик обвёл «хлопцев» свирепым взглядом, особо многозначительно остановив его на вертолётчиках, – пока эта самая наша «епопея» не кончится – никаких глупостей… Всем смотреть в оба глаза и вертеть башкой так чтобы шея отвалилась! Вот разберёмся чуток, где ж тут собака порылась…

Позади них раздалось легкое шуршание. Обернувшись, лейтенант увидел, как сегмент стены отъехал в сторону и на пороге стояла она… Тонкая, бледно-салатовая ткань облегала стройную, изящную фигуру.

– Не надо удивляться, товарищи, это всего лишь голограмма – бесплотное изображение – ее голос звучал казалось отовсюду.

Состояние у всех парней, по меткому выражению Викторыча, было «в порядке общего обалдения», тишина установилась такая, что будь здесь муха, её жужжание было бы слышно за километр. Первым опомнился лейтенант, подавив в себе желание, стремительно вскочить, он медленно поднялся на ноги, держа раскрытые ладони на виду… жест этот у него получился чисто бессознательно – он вытянул руки перед собой и в абсолютной тишине медленно сделал шаг вперёд… Виалла, как зачарованная, повторила его движение… их руки: тонкая бледно-голубая и загорелая мускулистая соединились кончиками пальцев, и прошли друг сквозь друга – чуда не случилось, но на мгновение образовался как бы мост над пропастью… пропастью тысячелетий и звёздных бездн… В детстве Виноградов в запой читал Ефремова, братьев Стругацких и многих иных… но даже в самых смелых мечтах не мог представить, что нечто подобное произойдёт и с ним самим… Человеку, воспитанному, например, на литературе подобной «Войне миров» или прочим ксенофобским писаниям про «ужасных инопланетных монстров», вряд ли мог помочь самый мощный транквилизатор.