Текст книги "Операция У"

Автор книги: Александр Чебышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

–Как же так? – изумился Глухарев, – Я еще не рассказал вам о самых главных страницах в моей книге! И чайку не поили...

–В следующий раз, Иван Степанович. Попьем. И не только чайку, – подмигнул Сергей.

–Распутайте это дело, Сергей Васильевич! – напутствовал его Глухарев, – На вас уповаю. Саша Дубов был таким хорошим парнем! Он для меня как сын был, понимаете?

–Понимаю, – кивнул головой Сергей, – Сделаю всё возможное...

Когда калитка за ним закрылась, Глухарев уронил слезу на землю, а потом бросил лопату.

ГЛАВА 15. Человек человеку брат.

Фидель сегодня был в плохом настроении: во-первых ему вклеили по первое число в конторе за то, что он своевременно не предупредил руководство о том, что Гадюкин возобновил опыты по схеме Кружкина. Конечно! Как он мог это сделать, когда покойный Ксан Ксаныч самолично наливал ему в лаборатории по сто пятьдесят спирта! После этого Фидель уже не хотел смотреть на опыты и шел в коровник.

Во-вторых, его предупредили, что премии по итогам месяца, в связи с ЧП ему не светит, а это была весьма приличная сумма, на которую Фидель собирался купить новую куртку и ящик водки.

В-третьих, сегодня ему никто уже не налил спирта, а денег в кармане хватало только на 2 кружки пива, которые он выпил недалеко от автобусной остановки.

"Твари!" – думал Фидель, вышагивая по своей родной Трубогнутой улице, – "Сами, небось, себе премий на мильён выписали, а мне, трудящемуся человеку – х..!". От таких дум Фиделю хотелось что-то сделать, например, напиться.

При подходе к своему покосившемуся домику Фидель увидел, что на лавочке перед забором сидит какой-то азиат, судя по внешности, и читает газету «Вестник надоев», которую издавали а местной малотиражке.

"Интересно, что этот Чингиз-Хан здесь делает?" – подумал Фидель, подходя поближе.

-Владимир Ильич? – вежливо осведомился человек азиатской наружности, когда Фидель подошел.

-Чего? Какой Владимир Ильич? – Фидель давно отвык от своих паспортных данных. Даже на работе его звали "Фидя" или "Фидель".

-Ну, ваша фамилия Зиновьев? – вежливо спросил азиатский человек.

-А-а-а! Ну да, – согласился Фидель, вспоминая, что зарплату он получал под фамилией Зиновьев.

-Тогда я к вам, – улыбнулся незнакомец. Фидель успел заметить, что у того ровные белые зубы.

-Ко мне? Зачем? – Фидель отступил на шаг и машинально сунул руку в карман, где, кроме сигарет «Прима» и спичек ничего не лежало.

-У вас в прошлом году останавливался мой брат, Иван, – сказал незнакомец и в его глазах промелькнуло облачко грусти.

-Иван..., ну был такой. Ну и что?

-С тех пор он пропал. Не вернулся домой..., – Фидя был готов поклясться, что в глазах азиата заблестели слезы.

-Какое несчастье! Как же так!... Так ты говоришь, братом ему приходишься? – затараторил Фидель.

-Да, он мой брат. По матери, – грустно кивнул незнакомец.

"Тебя бы послать по матери. Тоже мне, брат выискался. На свою рожу бы хоть в зеркало посмотрел!" – подумал Фидель, а вслух произнес:

-Наверное, в тайге заблудился. Он ведь собаку искал. Убежала..., падла. Да ты проходи, чего стоять, – с этими словами Фидель открыл калитку. Сунь Высунь огляделся и пошел вслед за Фиделем.

Во дворе затявкала какая-то шавка, похожая на все породы одновременно, но Фидель цыкнул на неё и она, поджав хвост, убежала в конуру.

В доме Фиделя с тех пор, как там несколько дней прожил Иван Деревянко, произошли некоторые перемены. Из дома исчезла груда пустых бутылок, которые Фидя умудрился сдать в несколько приемов и купить на выручку ящик водки, который он выпил и на сданную посуду купил пива. Вдобавок Фидя купил себе подержанный холодильник «ЗИЛ» и проигрыватель «Аккорд» с коллекцией пластинок Клавдии Шульженко, ансамбля «Песняры» и речей Леонида Ильича Брежнева. Все это говорило о возросшем духовном самосознании.

Фидель опустился на стул возле относительного чистого стола и поглядел на незнакомца:

-Тебя как кличут то?

-Петр Николаевич, – вежливо кивнул Сунь.

-А того то, твоего брата, вроде как Петровичем по батюшке кликали, – прищурился Фидель.

-Ну, правильно. У нас разные отцы, – чисто по-азиатски вывернулся агент 05.

Фидель чуть подумал и решил, что такое, в принципе, может быть.

-Ну, а от меня-то чего тебе надо? – спросил он, закуривая «Приму».

-Быть может, у вас остались какие-то вещи Ивана. Я бы взял их на память. И даже заплатил бы, – со слезой в голосе сказал Сунь.

При слове "заплатил" у Фиделя зажглись в глазах искры, как у охотничьей собаки и он торопливо стал думать, что можно было бы впарить нежданному посланцу в качестве забытых вещей Ивана.

-Эта-а, слушай, у меня вроде его ботинки оставались. Он в них в лес ходил, – протянул Фидя, оглядываясь.

-Каласо,... хорошо, то есть, – хмыкнул Петр Николаевич, – Может, еще чего будет?

-Он эта-а, всё какую-то тетрадку таскал с собой, где-то у меня вроде оставлял, но хоть убей, не припомню, – Фидя явно не знал что сказать.

-Тетрадку! – вдруг чуть ли не взвился Петр Николаевич, – Какую тетрадку?

Фидель почесал в темечке и с натугой стал вспоминать.

-Там какие-то записи были. Кружочки, квадратики, стрелки, – наморщив лоб, сказал он.

-Где же она!! – Петр Николаевич явно заволновался.

-Где, где! – в ответ повысил голос Фидель, – А х.. её знает! Ты вот пришел, сразу с порога про какие-то вещи расспрашиваешь, а у нас так не бывает. Ты бы вот бутылку принес, пивка, ну а я закусочки сгоношил – глядишь и вспомнили бы всё.

Агент 05 резко встал со стула и выбежал на улицу. По пути к этому дому он видел ларек с продуктами.

-Ишь как его задело! – пробормотал Фидель, открывая холодильник и доставая соленую капусту, – Видать сильно брата любил!

ГЛАВА 16. Немного информации о необходимости соблюдения правил дорожного движения.

Когда Сергей Зайцев вернулся в управление ФСБ и вошел в кабинет Дроздова, там было не продохнуть от дыма: сам Дроздов, Гандыба, Тараскин, и еще один незнакомый Сергею мужик смолили в четыре сигареты, сопровождая это гулом голосов.

-Ну и накурили вы мужики, – сморщившись, стал махать рукой Сергей, – Хоть топор вешай, – с этими словами он вытащил сигарету и зажег её, – О чем базар?

-Новости, Сергей Васильевич, новости, – Дроздов поднялся с кресла и приоткрыл окно, – похоже мы столкнулись с глубоко законспирированной сетью саботажников, если не сказать – диверсантов...

-Ого! – натурально изумился Зайцев, – Саботажников я не видел вообще, не доводилось, а вот насчет диверсантов..., диверсанта я в свое время одного пристрелил, а он оказался электромонтером. Нашим. С тех пор я являюсь подписчиком газеты «Энергетические вести».

-Да вы не иронизируйте, Сергей Васильевич, – махнул рукой Дроздов, – Вот, послушайте, что Тараскин рассказывает.... Давай Фёдор, еще раз...

-В общем так, товарищ майор. Маршрут спецмашины с контейнером знали только мы и за пятнадцать минут до отправления – начальник управления милиции для информации патрульных. Как вы понимаете, за 15 минут подстроить диверсию очень сложно.

-Почти невозможно..., – поправил его Сергей.

-Тем не менее, на обводной дороге в самом узком месте, в то самое время, когда должна была проезжать спецмашина, произошла авария. «Запорожец» врезался в Краз. У Краз-а отвалилось переднее колесо, ну а что с «Запорожцем» – сами понимаете. Что-то среднее между панцирной кроватью и холодильником, пропущенное через мясорубку.

-Ну что тут такого? – пожал плечами Сергей, – Аварии всегда происходят в самом узком или извилистом месте.... Не вижу умысла.

-А то, что обе машины были иногородними, тебе ничего не говорит? – спросил Дроздов.

-Говорит, – кивнул Зайцев, – Говорит про то, что водители не знали как следует трассу, ну и сошлись... вода и пламень!

-А то, что водитель Краз-а убежал с места аварии, это как? – воскликнул Тараскин, – Не говорит ли это об умышленном наезде?

-Скорее, это говорит о том, что водитель Краз-а был пьян. Кстати, ГАИ дало заключение о том, кто виновен в аварии?

-А там вообще можно дать какое-нибудь заключение? – обиженно проговорил Тараскин, – От «Запорожца» почти ничего не осталось, водителя можно идентифицировать только по зубам, если они не вставные. Краз отодвинуло взрывной волной от места аварии метров на десять и перевернуло. Машину сопровождения ГАИ отбросило на деревья в сторону. На одном она и повисла. От спецмашины остался только задний мост и передний бампер, который был найден метрах в ста от взрыва. Вот такие дела...

-Жертвы...? – тихо спросил Сергей, стряхивая пепел.

-Как я уже говорил, водителя «Запорожца» размазало по молекулам, два ГАИшника погибли, один находится в реанимации – все переломано. Из спецмашины не уцелел никто. Итог – пять трупов и один тяжелый. И никаких зацепок..., – Тараскин тяжело вздохнул и отошел к окну.

-Мда-а-а, – протянул Сергей, – Хреново.... А у тебя что, Нестор?

-У меня? – переспросил Гандыба и грузно поднялся со стула, – Да ничого хорошего. Гадюкин находился без сознания все время, когда его привезли в больницу. Врачи не смогли установить вид отравления и делали общую дезинтоксикацию организма. Больной оставался, как это они говорили... э-э-э: "в стабильно тяжелом положении", из комка не выходил...

-Из комы, – поправил его Сергей.

-Ну да, с кома, – поправился Гандыба, – И тильки всё приговаривал про дерьмо. Как будто забыл в холодильник положить.... А потом вдруг как крикнет: "Анка! Патроны давай!" – и с катушек! Вот так, товарищ майор! И еще к нему под предлогом того, что он племянник, пытался проникнуть какой-то гражданин не русской национальности!

-Что значит нерусской? Негр, что ли? – ухмыльнулся Зайцев.

-Не-е, не то чтобы негр який, но больше смахивает на китайца, а может на корейца..., а вообще один из охранников сказал, что он похож на Фазиза Хайруллина.

-А кто такой Фазиз Хайруллин?

-Так он говорит, что это дворник у них в доме...

-Тьфу, – сплюнул Сергей.

Андрей Ильич при этом сделал какое-то нервное движение рукой, в результате которого со стола упало несколько листков бумаги и журнал "Playboy", который под ними оказался.

Дроздов задвинул его ногой под тумбочку и зачем-то перелистнул календарь на столе.

-Ну, а что служба наружного наблюдения скажет? Ведь вы оттуда? – спросил Сергей, обращаясь к четвертому, вернее пятому участнику совещания.

-Так точно, товарищ майор! Капитан Беленький Станислав Романович. Наша группа вела наблюдение за объектом «Камень» с момента его прибытия в Нижний Пропил. Объект остановился в объекте «Пельменная», где съел две порции пельменей, салат из капусты и выпил стакан компота. После этого полчаса сидел на лавочке в центральном парке и выкурил две сигареты. После этого направился к пивному ларьку, который напротив ХИМБУМ-а, где имел контакт с некими гражданами Ивановым Николаем и Петровым Василием, в результате которого все втроем распили две бутылки водки и десять кружек пива, после чего Петров и Иванов пошли в магазин и купили третью бутылку, а объект «Камень» пошел к речке, свалился под куст и заснул. Всё.

-И где объект сейчас? – поинтересовался Сергей.

-Да все там же, в кустах, – ответил Беленький, – Наш сотрудник его прикрывает, скрытно конечно. Чтоб милиция не обчистила.

-Правильно, – кивнул Сергей.

-Слушай, Станислав Романович! – вдруг поднялся с места Дроздов, – А не те ли это Иванов и Петров, которые проходили у нас по делу объекта "Х"?

Беленький замер на месте, потом хлопнул себя по лбу:

-Точно! И в том же месте! Вот они, резиденты то оказывается!

-Живо взять их обоих! Только тихо! – прошептал Дроздов.

Беленький сорвался с места и исчез за дверью.

Сергей Зайцев прошелся по кабинету, тщательно обдумывая полученные факты и иногда посматривая на портрет Дзержинского, висевшего на стене. Как казалось, Феликс Эдмундович зло улыбался с портрета: мол, решай, что делать, товарищ чекист. Что было делать, Сергей пока придумать не мог, наверное потому, что голова была горячая от жары, а по исходным данным она должна была быть холодной.

Его, однако, постоянно свербила какая-то мысль, которая должна была дать направление дальнейших действий. Внезапно Сергей остановился.

-Слушай, Андрей Ильич, мне Глухарев сказал, что ты привлек для наблюдения в НИИ животноводства некоего Зиновьева. Так?

-Растрепал-таки, – зло ухмыльнулся Дроздов, – Ну да, привлек. За такую мизерную зарплату разве кого найдешь? А этот, по крайней мере вне подозрений.

-Так ведь он алкаш, как сказал Глухарев...

-Поэтому и вне подозрений. Кроме того, мы проявили заботу о человеке – подлечили его от этого злого недуга. Теперь он пьет значительно меньше...

-Ну а информацию-то какую-нибудь поставлял?

-А то как же! В прошлом квартале благодаря Фиделю предотвращено хищение с предприятия ценных реактивов, в том числе спирта на сумму... э-э-э, большую сумму! Кроме того, мы расчитывали на то, что он будет представлять большой интерес для контактов резидентуры, так что мы сможем как бы ловить на живца!

В голове у Зайцева внезапно словно зажегся свет или фонарь, это еще предстояло выяснить.

-Этот Фидель, где живет? – спросил он, останавливаясь посредине кабинета.

-Улица Трубогнутая, 6, а что?

Зайцев щелкнул пальцами:

-Вот именно! Около его дома я сегодня видел какого-то мужика азиатской внешности. Точно похож на Фазиза Хайруллина!

Дроздов замер на месте, его рука потянулась к телефону.

В это время как раз зазвонил телефон внутренней связи. Андрей Ильич боязливо взял трубку и молча выслушал сообщение. Положив трубку, он зажег сигарету и ухмыльнулся в сторону Тараскина:

-Ты, кажется, хотел побеседовать с водителем Краз-а?

-А то как же! Где этого гада поймали? Где он сидит?

-Этот гад сидит нанизанный на сломанную ветку дерева в ста метрах от места взрыва. Можешь побеседовать...

Гандыба непроизвольно икнул:

-А я только хотел пообедать...

ГЛАВА 17. Человек человеку брат (часть 2)

Фидель успел приготовить приличный стол – на нем стояла квашеная капуста, банка килек, скумбрия холодного копчения, колбаса докторская, хлеб (почти свежий).

Он еще раз поглядел на стол и остался доволен: давно он так не шиковал. Теперь предстояло решить, что можно было бы предложить в качестве вещей, напоминающих о пропавшем брате.

Кряхтя, Фидель вытащил из-под кровати порванные ботинки, которые он не надевал лет десять, разыскал пару грязных носков и рваную майку пепельно-горчичного цвета.

Поискав вокруг глазами, он увидел в углу комнаты стопку книг, которую давно хотел выбросить, поскольку они занимали место, отведенное под стеклотару. Фидель наугад вытащил одну из них: это оказался труд В.И.Ленина «Империализм и эмпириокритицизм». Прочесть это название Фидель все равно не мог, поэтому просто положил книжку поверх грязной майки.

В это время в дом вошел Сунь Высунь, больше похожий на Петра Николаевича. В руке он держал пакет, в котором брякала стеклянная тара.

"Одна бутылка не звенит!" – с удовольствием подумал Фидель и улыбнулся вошедшему:

-Входи, Николаич, входи. Я тут как раз вещички твоего брата разыскал. Только тетрадку не могу найти. Но ничего. Сейчас посидим, вспомню: всё будет в норме!

Сунь брезгливо покосился на небольшую горку одежды, поверх которой лежала книга бывшего учителя, и вытащил на стол бутылку водки «Столичная» и три бутылки пива.

-Это все что ли? – изумленно проговорил Фидель, – Ну ты даешь! Так мы никогда тетрадки не найдем!

-А сколько ж надо? – искренне изумился Сунь Высунь, – Это и так много!

-Это, может, для всяких разных там, – Фидель хотел сказать "китаёзов", – Мало. А для нашего брата это тьфу! – Фидель сплюнул и закурил свою «Приму»

-Вощем так, – сказал он, – Давай дуй в гамазин за повторной порцией, чтоб потом не вставать, а я пока тетрадку поищу!

Петр Николаевич насколько мог исказился в лице и, взяв пакет, молча вышел на улицу.

-Ты, эта, купи там еще чего пожрать. А я пока к соседу зайду! – крикнул вдогонку Фидя. В голове у него вдруг родилась гениальная идея, лишь бы Генка-таксист с соседней улицы был дома.

Когда Петр Николаевич отошел от дома, Фидя быстро натянул рваные кроссовки и, насколько мог быстро, побежал на соседнюю улицу. Там жил его приятель – Генка из таксомоторного парка. По счастью он оказался дома и сидел под яблоней, читая очередной глупый детектив из женской серии.

-Генка! – крикнул ему Фидель, – Генка! Дело на два пузыря!

-Куда ехать? – немедленно поднялся с места тот.

-Недалеко тут. Коммунистический тупик 17. Там Гадюкин живет. Жил, то есть.

-А на фига тебе туда?

-Хочу передать сострадание родным и близким. Ну и водки прихватить...

-Голова! – Генка завел машину, стоявшую у дома, и они рванули в центр города.

Вдова Ксан Ксаныча Гадюкина Мария Ивановна только пришла из магазина: надо было закупить провизии на предстоящие поминки, поэтому визит Фиди был для неё полной неожиданностью.

-Здрасте, Марь Иванна, – поприветствовал он её с порога, – Как вы себя чувствуете?

-Здравствуй, Володя, – вздохнула Марья Ивановна, – Да как себя можно чувствовать при кончине близкого человека.... А ты что, хотел чего?

-Да нет, Марь Иванна, я шел мимо, ну, думаю, надо зайти, поддержать...

-Спасибо, – вздохнула вдова, – Я и не знала, что ты так любил Ксан Ксаныча...

-Любил Марь Иванна, еще как любил! Бывало, останемся мы в лаборатории вечерком, Ксан Ксаныч плеснет мне спиртику в мензурку, а сам давай реакции готовить, да все приговаривает: этого мы столько льем, этого столько, а этого не надо, – всё меня пытался научить! Я ему, к примеру, говорю, что ложить нужно двести грамм, а он ложить двести пятьдесят – и в самую точку! Да-а-а, какой замечательный был человек! Как химичил! – Фидя с сокрушенным видом покачал бородой.

Марья Ивановна приложила к глазам платок:

-Может ты выпить хочешь, Володя?

-Дык...,не откажусь за хорошего человека, вечная ему память!

Вдова покойного сходила на кухню и вернулась с наполненным наполовину стаканом и соленым огурцом:

-На, Володя, благослови тебя бог!

-Пусть земля ему будет пухом! – сказал Фидя и легко опрокинул в пасть сто двадцать грамм, после чего задумчиво захрустел огурцом.

-Я, это, тетрадь с записями наших последних опытов у него оставил, Марь Иванна. Не попадались нигде? Такая тетрадь толстая, в клеенчатом переплете...

-Я все его записи в шкаф сложила, Володя, посмотри вон там, может, найдешь...

-Спасибо вам. Дай бог вам здоровья, – с этими словами Фидя прошел к книжному шкафу, где стопкой лежали различные тетради и папки. Любая из них могла содержать те записи, которые спрашивал косоглазый Петр Николаевич, но Фидя искал ту, на которой стояло бы побольше печатей и подписей.

Наконец, он её нашел. Тетрадь называлась «Описание модулирования полимерных реакций на базе высокомолекулярных фенолосодержащих соединений при повышенных значениях давления и температуры». Заглавный лист содержал сразу три штампа, четыре подписи и гриф "ДСП".

Причем здесь древесно-стружечная плита Фидель точно не знал, но слышал, что на особо важных документах её применяют всегда.

"Сойдет" – подумал Фидель – "Если я уж здесь ни хрена понять не могу, то этому эфиопу и подавно не разобраться. Сотен на пять баксов потянет, это точно...". С этими радостными мыслями он вышел из комнаты, прижимая к груди драгоценную тетрадь.

-Нашел, Марь Иванна, вот она, – Фидель потряс тетрадкой, – И записи последнего опыта здесь, вот они. Я ему еще тогда присоветовал добавить побольше аквафреша, а он сказал, что нужно побольше нурофена. И вы знаете, боль прошла!

Мария Ивановна рассеянно покачала головой:

-Да, он был такой.... Все хотел что-то новое, неизведанное. И вот..., – она заплакала, опершись на косяк двери.

-Не надо, Марь Иванна, – упавшим голосом сказал Фидя, – Его светлое имя всегда будет у нас на устах.... Даже не знаю, как теперь за коровами смотреть..., хлыст не поднимается...

Фидель пустил почти натуральную слезу, махнул рукой и пошел на выход. Марья Ивановна машинально помахала ему платком. Она тихо прошла на кухню и стала мыть посуду обыкновенным хозяйственным мылом: после смерти Ксан Ксаныча использовать химпрепараты даже для мытья посуды она уже не могла.

Фидель рухнул на переднее сиденье «Волги», где его ждал Гена.

-Давай, Генка, назад. Только побыстрее! – отдышавшись, вымолвил он.

-А где два пузыря? – обиженно спросил Гена.

-Будут, – коротко ответил Фидель, – Только вечером...

-Ну да, – обиделся Гена, – Деньги утром, вечером стулья.

-Вечером водка, – поправил его Фидя, – Ладно, не мелочись, а то позеленеешь. Давай газу!

Гена вдавил в пол педаль акселератора и «Волга» с визгом рванула с места.

f

Агент Алекс с трудом разлепил глаза и несколько минут пытался понять, где он находится: он лежал среди каких-то веток, сверху полоскалась зелень.

Исходная информация явно была недостаточной. Алекс перевернулся на бок: справа от его головы лежала ржавая консервная банка, слева – бутылка с отбитым горлышком. Полученная вторичная информация дала основание сделать вывод, что он – Каменев Алексей Иванович и находится на том же самом месте, где накануне он пытался выведать полезную информацию у Васи с Колей.

Страшная головная боль говорила о том, что, скорее всего, Вася с Колей выведали какую-то полезную информацию у него. Алекс застонал и принял сидячее положение, при этом его голова уперлась в вершину куста.

Было еще светло и, посмотрев на часы, Алекс увидел, что по местному времени всего 8 часов вечера. Это означало, что он проспал более четырех часов.

"Fuck all these damned russian alkashes!"* – с тяжким ощущением в душе подумал Алекс и, повинуясь многолетней привычке, огляделся.

Внизу, куда спускался склон, мирно протекала речка, сильно отдающая одеколоном типа "Красный террор", вверху плыли облака в безмятежном синем небе, на ветвях оживленно чирикали воробьи. Какой-то потрепанный мужик невдалеке тянул пиво из бидона – словом всё дышало миром и спокойствием.

Алекс еще раз застонал и рывком поднялся на ноги. Этот маневр ему удался, хотя возникло непреодолимое желание облегчить мочевой пузырь. Это ему тоже удалось, но заняло гораздо больше времени. После этого надо было делать какие-то выводы.

Алекс стряхнул с себя землю и снял кроссовку с правой ноги: там, в специальной стельке лежали доллары США в сотенных купюрах, в левой кроссовке лежали доллары в полсотенных купюрах, в карманах ветровки были распиханы Российские рубли в разных номинациях. Первое решение созрело мгновенно: Алекс поднялся вверх, туда, где начиналась пешеходная дорожка, и пошел в сторону пивного ларька.