Текст книги "У Кошки Девять Жизней"

Автор книги: Александр Бондарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 19

«Пора заканчивать, – говорила себе Таня, – Пора заканчивать. Пора ставить последнюю точку.» Пора всадить пулю в Альберта и сматываться из этого города. Сматываться, пока не подстрелили.

Таня сидела в ресторане за столиком. Она смотрела на сигарету, на дымящийся кофе в чашке. Через несколько столов от нее располагалась компания во главе с Альбертом. Таня уже знала в лицо каждого – видела она их не один раз. Вчера Таня решила, что тянуть больше незачем: она встретит захмелевшего короля нальчикских бандитов на ступеньках вот этого самого ресторана и всадит в него обойму. Всё. Через полчаса после этого её уже не будет в Нальчике... Решила уже, как услышала разговор – Альберт сидел от неё достаточно близко и говорил по сотовому – говорил громко. И Таня услышала ясно и четко: через неделю Альберт женится. Самое время отправить его в преисподнюю – как раз накануне его свадьбы. Таня зло улыбнулась этой своей мысли. Но тут как раз появилась другая мысль: ещё более интересная. Альберт должен умереть не накануне, а именно в день своей свадьбы. На самой свадьбе. В костюме новобрачного. На глазах у своей невесты. День, который должен был стать самым счастливым в его жизни, станет последним днем: окончится он в аду. И это будет справедливо, это будет правильно для такого подонка, такого животного, как Альберт.

Она решилась уже. Знала, что так всё и произойдёт. Хотя продолжала сомневаться. Туда съедется сволота чуть ни со всей России. Как Таня проберется на эту свадьбу? Как она потом оттуда выберется?.. Слишком много неясного. Слишком много сложных вопросов.

И тут... Таня вздрогнула, напряженно уставилась в чашку: Альберт шёл к её столику... Да, он шёл к ней. Что это значит? Зачем?..

Таня собралась вся в один твёрдый тугой комок; она контролировала сейчас каждое свое движение, самое незначительное и самое незаметное. Выражение лица её сделалось холодно-рассеяным. Таня глянула быстро на приближающегося Альберта, потом – на сигарету, на чашку. Конечно, она не знает его, конечно же она видит это лицо в первый раз.

Альберт подошёл к столу. Вежливо наклонился.

– Девушка, – голос его с сильным нерусским акцентом звучал немного хрипло, надтреснуто – как у людей, злоупотребляющих куревом, но хрипотца эта добавляла голосу какое-то особенное, чисто мужское обаяние. – Девушка, можно вас пригласить? Вы танцуете?

Таня подняла на горца пытливые, внимательные глаза. Она обдумывала. Потом улыбнулась.

– Можно. Приглашайте.

Альберт тоже улыбнулся ей. Галантно предложил руку.

– Разрешите, девушка.

Таня оставила сигарету дымиться в пепельнице и поднялась из-за стола, взявшись рукою за сильный локоть Альберта.

Медленная, красивая мелодия наполняла ресторанный зал, смешиваясь с сигаретным дымом: всё это вместе действовало опьяняюще. Альберт подвёл Таню к танцевальной площадке, где неспеша переминались несколько пар. Таня некрепко, но уверенно держала Альберта за руку. И тот, вдруг, увидел, что партнёрша его действительно умеет танцевать, и делает это она так изящно, словно движения танца естественны для неё – естественны, как сама жизнь.

– Девушка, где я вас уже видел? Ваше лицо мне знакомо...

Таня не отвечала. Красивые глаза её смотрели вдаль, и в них была пустота.

– Девушка...

– Меня зовут Таня.

Она повернула лицо и смотрела прямо, не мигая.

– Таня. Красивое имя. А я – Альберт.

Таня опять отвернулась.

– А чем вы занимаетесь, Таня? Учитесь, работаете?

Девушка ответила не сразу. Она молчала, потом, повернув голову, глянула на Альберта:

– Давайте не говорить. Давайте просто танцевать. Вам нравится? Мне – да.

Было что-то удивительное, чарующее в этой загадочной темноглазой красавице, похожей на "роковую героиню" из мексиканского фильма. И Альберт подчинился. Он не спрашивал ни о чём. Только молча рассматривал Таню, завороженный плавностью и красотой ресторанной мелодии.

Музыка смолкла. Таня проворно и как-то тихо высвободилась из рук Альберта и сделала шаг назад. Альберт замер.

– Я ухожу, – сказала Таня. – Мне пора.

– Но можно... ваш телефон?

– Телефон?.. Зачем?

Таня улыбнулась одними губами.

– Хотите меня увидеть?.. Приходите завтра. Сюда. В это же время, – она глянула на часы. – Я буду здесь.

– Завтра? Я приду.

Альберт удивлённо смотрел на неё. Таня повернулась и, не прощаясь, вышла из зала.

Глава 20.

Когда Таня появилась в ресторане, Альберт уже был здесь. Она сделала вид, что не заметила его, не увидела, не обратила внимания, что ей вообще всё равно.

Таня присела за столик и зажгла сигарету. Она тихо пускала дым, глядя в угол.

Подошёл Альберт.

– Здравствуй, Таня!

Она подняла глаза.

– Здравствуй.

Альберт сел за её столик. Достал сигареты. Таня увидела очень красивую и очень дорогую зажигалку, усыпанную изумрудами. Альберт чиркнул. Сигарета задымилась.

За столиком, откуда пришёл Альберт, сидел мрачный, морщинистый горец, лет сорока на вид, усатый и похожий на высушенную селёдку. Он ковырял тарелку пустым, ничего не выражающим взглядом.

– У вашего друга плохое настроение, – сказала Таня, – щелчком сбив сигаретный пепел.

Альберт опешил слегка, внимательно посмотрел на Таню, потом огляделся на морщинистого горца.

– Он всегда такой, – сказал Альберт. – Это Ахмед, мой телохранитель. Он – чеченец. Воевал в отряде Басаева. Слышала про Будённовск? Ахмед был там.

– Худой, будто его не кормили неделю...

– Его не кормили полгода – сидел под следствием. Сегодня вышел.

Таня улыбнулась одними губами.

– У вас хорошие друзья. Телохранители, то есть...

Альберт развернулся всем корпусом.

– Ахмед! – крикнул он и махнул рукой. – Ахмед, сюда иди!

Тот отложил вилку и поднялся из-за стола. Альберт отодвинул стул рядом с собой. Чеченец молча подошёл и молча сел.

– Сколько ты человек убил? – спросил Альберт. В голосе у него прозвучало самодовольство, и Таня поняла, что вопрос этот, и ответ на него: для Альберта – показательное шоу.

На худом, высушенном лице чеченца не шевельнулось ничего. Он помолчал несколько секунд, а потом выговорил:

– До тридцати досчитал и тогда сбился. Зачем считать? Убивать надо, а не считать. Я больше всего в жизни люблю: бараний шашлык, людей резать и анашу курить.

Таня внимательно рассматривала кончик своей сигареты.

– У тебя все телохранители такие... из животного мира?

Альберт напрягся. Ахмед вперил холодный и неподвижный взгляд в Таню.

– А ещё я люблю отрезать уши русским женщинам. Я это больше люблю, чем анашу и больше, чем бараний шашлык.

– Ахмед... – король бандитов города Нальчика негромко постучал по столу зажигалкой. – Встал и исчез отсюда.

– Я особенно у беременных русских баб люблю отрезать уши, – медленно и с удовольствием проговорил Ахмед. И детей грудных напопалам разрывать – тоже. Берёшь его за одну ногу, за другую – и в разные стороны. Вместо одного ребёнка – два делается...

– Ахмед... – Альберт приподнялся. – Ты не понял меня?..

Ахмед встал и, не говоря ни слова, вышел из-за стола. Альберт сел.

Он покачал головой.

– Зря ты это. Ахмед тебя не простит теперь. Он никому ничего не прощает. Тысячу лет помнить будет, потом подкараулит – и нож засадит в ребро.

Таня молчала. Она продолжала рассматривать кончик своей сигареты. Альберт вглядывался, но не увидел на лице у нее ничего, похожего на страх или на замешательство. Положив недокуренную, дымящуюся сигарету в пепельницу, Таня встала. Альберт молча следил за ней: Таня прошла мимо стола, где мрачный Ахмед ковырял вилкой еду и, дойдя до конца зала, не оглядываясь, толкнула дверь в вестибюль. Ахмед, который сидел всё это время неподвижно и смотрел только в тарелку, вдруг тоже поднялся, бросил грязную вилку на скатерть и двинулся следом.

Альберт понял, что неизбежного не миновать. "Сама виновата", – решил он про себя. Отодвинув тарелку в сторону, он быстрым спокойным шагом направился к выходу – к той двери, за которой пропали Таня и чеченец Ахмед.

Он толкнул дверь и остановился. В вестибюле никого не было.

"В туалет", – решил он.

Оказавшись перед двумя дверьми, украшенными буквами "М" и "Ж", Альберт подумал и тихонько толкнул вторую дверь.

И чуть не столкнулся с Таней. Она молча протянула ему золотой браслет, замазанный кровью.

Шагнув внутрь, Альберт увидел своего телохранителя. Тот сидел в углу, разбросав по полу ноги и свесив голову набок. Краешком, из-под кожаной куртки выглядывала рукоятка ножа.

Альберт остолбенел. В то, что произошло здесь, он просто не мог поверить. Повернулся и молча смотрел на Таню.

– Ошибся сортиром, – сказала та. – Мужской дальше.

Глава 21.

– ... как барана. Его же финкой.

Таня затянулась и медленно пустила дым.

– Он недооценил меня, – сказала она спокойно. – Когда ты недооцениваешь врага – тебя уже наполовину убили.

– Где ты научилась убивать?

Таня посмотрела Альберту в глаза. Кошачьи зрачки её тихо и кровожадно блеснули.

– Неважно. Главное, что научилась.

Альберт покачал головой. Они сидели всё в этом же ресторане на другой день.

– Ещё будут вопросы?

– Будут. Поедешь ко мне? Сейчас.

Таня молчала. Она смотрела внимательно – так, словно изучала Альберта, словно пыталась прочесть что-то у него в глазах. Потом, так ничего и не вычитав, покачала медленно головой.

– Почему? – спросил Альберт.

– Для чего ты хочешь, чтобы я к тебе ехала? Зачем? Скажи, зачем, и я, может быть, передумаю. Скажи – зачем.

– Ты нравишься мне.

– Нравлюсь? Этого мало. Можешь смотреть на меня здесь – смотреть, сколько хочешь. Этого недостаточно для того, чтобы я к тебе ехала.

– Я люблю тебя... Мне кажется, что я тебя люблю...

– Неправда, – Таня покачала головой. – Тебе так не кажется.

– Правда! – Альберт схватил её руку и стиснул. Глаза у него вспыхнули. – Правда!

– Отпусти, – Таня высвободила ладонь.

– Ты удивительная девушка, – продолжал Альберт, покачав головой. – Я ещё не встречал таких...

Таня опустила глаза.

– Это всё не нужно, – сказала она. – Это всё лишнее. Тебе не нужно было вообще меня встречать. Вообще.

Она встала.

– Когда я тебя увижу?! – Альберт вскочил.

– Завтра. Здесь. В это же время.

Поспешным, неточным движением извлёк он из пачки сигарету, глядя, как Таня повернулась к нему спиной и пошла к выходу. Альберт видел, что рука её что-то нащупала в глубине дамской сумочки и держит это что-то, не выпуская.

Глава 22.

Таня не знала сама, зачем она идёт на встречу с Альбертом. Ей только казалось, что вот сейчас она выяснит и поймёт что-то важное для себя – что такое, чего она не знала ещё вчера утром. Таня шла, опустив голову, и та самая улица, по которой она ходила уже и вчера и позавчера, казалась ей теперь какой-то соврешенной иной, не такой, как обычно. Таня не заметила чёрного «Вольво», подъехавшего к ней совсем близко.

Войти в ресторан она не успела. Из-за угла появились двое: Таня узнала их – видела пару раз в компании с Альбертом. Она приостановилась и на всякий случай сунула руку в сумочку.

– Стой! – быстро скомандовал один.

Другой подошёл вплотную.

– Залезай в машину, – присказал он. – Залезай быстро. Поговорить надо.

Таня получила быстрый удар между лопаток – быстрее, чем успела бы среагировать. Она почти лишилась сознания. У неё вырвали сумочку. Один из бандитов распахнул Танину сумочку и, увидев пистолет, присвистнул с уважением.

Дверь "Бэ-Эм-Вэ" раскрылась настежь, и Таню впихнули внутрь. Там она увидела ещё двоих: Таня узнала Седого – ей приходилось не раз видеть этого старого уркагана в компании нальчикского уголовного короля.

– Поехали, – сказал Седой, глядя в окно. Он даже не обернулся на Таню.

Потом, постучав пальцем по оконному стеклу, негромко добавил:

– Ахмед был хорошим человеком. И моим другом. Он заслужил, чтобы за его смерть отомстили.

Таня ничего не отвечала. Ей было ясно, что она влипла. И влипла крепко.

– Можешь пока расслабиться, – сказал Седой. – У тебя ещё есть время. Ты будешь умирать медленно. Медленно и красиво.

За окном "Бэ-Эм-Вэ" проплывал Нальчик: дома, люди, деревья. Всё это казалось сейчас розово-красным, жёстким и неприятным – аляповато оформленная сцена ритуального убийства... Ехали недолго. Машина подвернула к девятиэтажке и остановилась напротив подъезда.

Таню вывели из машины. Один из молодчиков крепко держал её за локоть. Но она и не пыталась сопротивляться. "Ещё не конец" – уверенно шептал ей кто-то внутри. И этот кто-то наверняка знал, что к чему, наверняка понимал, что происходит. Таня ему поверила. "Ещё не конец, – шептал кто-то. – Ещё не конец. Конец – это когда пуля сидит в черепе. А это – ещё не конец..."

Тот, кто шагал сзади неё, покачивал тяжелым пистолетом. Ещё у одного рукоятка торчала за поясом. Седой сосредоточенно жевал потухший окурок, руки он держал в карманах плаща. "Погасшие сигареты любят сосать импотенты, – отметила Таня про себя. – Это если верить Фрейду."

Поднялись наверх. Дверь квартиры открылась, и Таню втолкнули внутрь.

– Ну вот, мы и пришли. – Седой сплюнул окурок на пол. – Теперь начнём.

Один из его молодчиков резко и сильно врезал Тане под дых. В глазах у неё померкло и перевернулось, Таня чуть не задохнулась в эту секунду. Согнувшись, она упала на пол почти без сознания. Седой подошёл ближе, энергично помахивая лёгкой длинной дубинкой – похожей на каталку для теста. Размах – и Таня получила удар по спине: сознание её растворилось в кроваво-грязной, раздавленной, полумёртвой тишине... На секунду она пришла в себя... и...

ещё один раз.

Всё погасло.

Таня очнулась от того, что её сильно, с размаху, хлестали по лицу. Попробовала встать на ноги – всё тело разламывалось от мучительной, жестокой боли.

– Сейчас – вторая серия, – сказал Седой, отшвыривая дубинку в сторону. – Самая приятная. Называется "Четверо мужчин и одна женщина."

Таню подняли и бросили на диван, с неё стащили одежду. Она хотела вырваться, и тут же получила кулаком в лицо...

Когда сознание снова вернулось к Тане, она увидела над собой потную физиономию усатого кавказца, который тяжело кряхтел от натуги. Седой и ещё двое – эти стояли в стороне и смотрели. Таня вдруг поняла, что они уже закончили. Очевидно, она была в отключке больше часа...

"Всё! Вот теперь точно конец!.."

И тут Таня увидела пистолет – рукоятка выглядывала у кавказца из-за пояса. Это был последний шанс. Упустить его нельзя никак.

Таня закрыла глаза. Она быстро просчитала в уме все движения... Пошевелила одной рукой, другою... Приоткрыла глаза и тут же выдернула пистолет.

Один выстрел – кавказец сверху неё дернулся и судорожно захрапел. Пуля точно пробила бок и вошла в сердце. Остальные трое застыли на полсекунды: они никак не могли ожидать такого. Седой сунул руку в карман и тут же получил пулю. Таня надавила курок несколько раз. Один из бандитов рухнул, обвалив шифанер сзади себя. Другой поднял вверх обе руки. Прицелившись, Таня всадила ему пулю выше колена.

– Вот так! – произнесла она тихо.

Застонав, кавказец свалился на пол.

Таня, спихнув с себя мёртвую тушу, медленно поднялась с дивана. Её обнажённое тело всё было в синяках и мутных кровоподтеках. Хромая и и с усилием, Таня подошла ближе. Седой был жив – пуля продырявила ему грудь ниже плеча. Рядом валялся парабеллум. Таня толкнула его ногой – пистолет отлел в сторону. Она пригляделась. Бандит, получивший три пули в грудь, не дышал. Другой тихо стонал, придерживая окровавленными пальцами простреленную ногу.

– Давай, – сказала Таня, качнув пистолетом. – Подъём. Сейчас моя очередь. – Она ткнула кавказцу пистолет в ухо. – И подними этого.

Бандит повиновался – пистолетное дуло не оставляло ему выбора. Он приподнял своего главаря и потащил его к дивану, где только что лежала Таня.

– Давай, – пистолет тихо качнулся. – Поторопись. Я хочу, чтобы ты сделал с ним всё то же самое. И быстро.

Кавказец остановился, застыл. Седой открыл глаза – он пришёл в себя.

– Ты не понял меня?

Грохнул выстрел, и в диване появилась аккуратная дырка.

– Мне не жить после этого, – тихо проговорил кавказец.

– Твои проблемы, – Таня покачала головой. – Если не поторопишься – сдохнешь прямо сейчас, прямо здесь.

Она ещё раз спустила курок – ещё одна дырка образовалась в диване. Потом приподняла пистолет и прицелилась.

– Решай.

Кавказец наклонился. Он перевернул Седого. Тот ответил грозным, но бессильным рычанием. Кавказец начал стаскивать с него штаны. Седой дёрнулся.

– Слушай, ты...

Прицелившись, Таня продырявила ему пулей плечо. Потом – второе.

– Веселее! – Таня качнула стволом. – Веселее давай!

Кавказец уже лежал сверху. Седой тяжело заскрипел зубами. Лицо у него набухло, побагровело.

Таня обессиленно села на пол, но пистолет её продолжал держать на прицеле обе мишени.

– Не нравится? – спросила Таня, и губы её согнулись усмешкой. Седой смотрел ей в глаза, не отрываясь. – Потерпи: скоро конец.

Седой хотел что-то ответить, но не смог: только какие-то неопределенные звуки вышли из горла. У насильника его явно не получалось. Но он явно старался. Диван уже весь был залит кровью. Кровь стекала на пол и собиралась здесь в большую чёрную лужу...

Прошло десять минут. Кавказец уже выбился весь из сил. Лицо у Седого было не красным: она было серым – серым, как сигаретный пепел.

– Всё, – сказала Таня. – Хватит.

Кавказец приподнял голову, и Таня сделала прицельный выстрел: кавказец затих – его мозги вместе с кровью были разбрызганы по дивану. Седой никак на это не прореагировал. Его глаза неподвижно смотрели в одну точку – где-то в дальнем углу комнаты.

Таня приставила дуло к голове Седого и надавила курок.

Глава 23.

Аслан бросил окурок на землю и наступил ногой. Вытащил пистолет из кармана, проверил обойму. Кранты: теперь уже Валера точно получит своё.

Валеру выследили специально нанятые Асланом частные сыщики из фирмы "Престиж". С сегодняшнего дня Валеру пасли уже люди Аслана.

А Валера вместе со своим телохранителем из армянской группировки спокойно пил кофе в небольшом уютном кафе, вход в которое тихо караулили Аслан и его люди.

– Я сам хочу этого козла, – рот у Аслана гадко перекривился. – Сам... Своей рукой...

Аслан хотел ещё что-то добавить, но один из его абреков поднял палец:

– Тихо! Они встают.

– Спрятались! – Аслан шагнул в сторону.

Через минуту появился Валера. Он увидел Аслана, который быстро двигался ему навстречу. Валера остолбенел.

– Здравствуй, – сказал Аслан. – Здравствуй, Валера.

Он выхватил пистолет, и быстрая пуля сделала маленькую ровную дырку в стеклянной витрине кафе. Полоски разбежались в разные стороны по треснувшему стеклу. Валера бросился назад, в двери. Его телохранитель вытащил из под куртки пистолетное дуло, и тут же ударил выстрел с противоположной стороны улицы. Телохранитель Валеры, пригнувшись, пальнул два раза в ответ: кавказец в кожаной куртке и широких спортивных штанах шмякнулся на тротуар. Но вбежать в кафе телохранитель не успел: его свалили на землю две пули – в спину и в затылок.

Валера тем временем, уже ворвавшись в кафе, успел выбить ногой дверь с надписью "Посторонним вход воспрещен!" Перебежав через кухню, где обалдевшие от страха работники, увидев пистолет, молча шарахались в сторону, он расшвырял ящики с чем-то, чуть не упал, споткнувшись, и, распахнув дверь, которая была незаперта, оказался на улице... Здесь никого не было. Небольшой узенький дворик, совершенно пустынный. Но Валера не решился отходить в сторону – уж чересчур тихим и чересчур пустынным показался ему этот маленький дворик. Подумав немного, он потрогал ручку соседней двери: дверь оказалась незаперта. Валера быстро и тихо шмыгнул внутрь.

Он оказался в сумрачном и замусоренном коридоре – таком же пустом, как и тот дворик, где Валера только что был. Свет падал из окон. И было тихо.

Валера остановился. Где же Аслан? Ждёт на улице? Но где именно?

Валера шёл медленно – стараясь ступать так тихо, чтобы и самому не слышны были собственные шаги. Одна из дверей выходила наружу. Открой дверь – и ты на свободе. Но свобода ли там? А вдруг на улице его уже поджидают? Пулю или нож он получит быстрее, чем успеет среагировать...

Валера проглотил противную сухую слюну и неслышно протопал по грязному коридору дальше. Изодранная железная дверь в самом конце оказалась чуть приоткрытой. Валера толкнул её и оказался в какой-то полузаброшенной подсобке. Окно выбито. Валера шагнул внутрь. Подошёл к окну. И замер.

Он сразу же увидел Аслана. Тот стоял спиной и оглядывался.

Валера оценил ситуацию. Проскочить мимо будет непросто. Да и надо ли? Аслан его всё равно потом разыщет: разыщет, где бы он, Валера, ни спрятался. И кто знает, будет ли у него другая такая же возможность избавиться от своего недруга?..

Он посмотрел на дуло в своей руке, повертел его... Нет, это будет слишком громко.

А Аслан оглядел тем временем каждую из дверей – Валера успел спрятаться. Потом опять отвернулся.

Валера снял с себя тяжёлую золотую цепь и, продолжая следить через окно за Асланом, вплотную подошёл к двери. Взмахнув тяжёлой цепочкой, он резко распахнул дверь и в то же мгновение прыгнул на шею Аслану. Он оглушил его сильным, с размаху, ударом в спину. Аслан выронил дуло. Золотая цепочка, засверкав в воздухе, сдавила ему шею так, что всё спыхнуло и погасло: удушливый красный туман встал перед глазами, цвета и звуки – всё утонуло в этом тумане, невозможно было сделать ни вдох, ни выдох. Но Аслан, собрав всю свою силу – всё то, что осталось, всё таки ухватился одною рукою за цепь, другою достал из кармана нож. Щёлкнув, выпрыгнуло из кармана стальное лезвие.

Валера стянул ещё сильнее – аж до тяжёлого хруста. Лицо у Аслана побагровело. Нож выпал. Валера стянул цепочку с такой силой, как только он мог – даже застонал от усилия...

Тело Аслана обмякло. Между ног появилась лужа. Валера отпустил труп, и тот тяжёлым мешком беспомощно разлёгся на тротуаре.