Текст книги "Док и его кот (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Мусичка вернулся вечером, но Муна не пришла ни завтра и не послезавтра. Я пробовал навести справки среди местных, но никто индианку даже мельком не видел. Впрочем, насущные дела очень быстро заставили меня выбросить её из головы.

Оставшееся время до отъезда я посвятил лечению жителей Вирджиния-Сити. Не то, чтобы я сильно страдал человеколюбием, дело обстояло ровно наоборот, просто мне очень хотелось проверить самого себя на профпригодность в подобных условиях и заработать немного денег.

Ну что могу сказать…

Денег я заработал и даже прилично по нынешним временам, хотя оплату принимал по гораздо меньшим тарифам, чем сейчас принято, а многих обслужил и вовсе бесплатно. Каким бы мизантропом и циником я не был – определённая человечность во мне всегда присутствовала.

А вот тест на профпригодность…

Но тут надо начать издалека.

Я рос в очень странной семье. Мать – один из ведущих челюстно-лицевых хирургов страны – отец – криминальный авторитет старой формации. Его отцовство так и не было никогда законно оформлено, но папу я всегда вспоминаю с теплотой – отцом он был замечательным, в том числе из-за того, что всегда, даже в моём младенческом возрасте, относился ко мне как к взрослому.

К слову, настоящую финку он мне подарил в три года.

Но не суть, из-за его постоянных отсидок, отца я видел крайне редко, так что мной занималась только мать и тётушки – тоже врачи и патологоанатомы.

В общем, читать я учился по «Общей хирургии» Кузнецова, а вместо раскраски – раскрашивал иллюстрации в справочнике «Манипуляции в практике ургентной травматологии». Катание на велосипеде по прозекторской во время вскрытия трупа и вопросики: «тётя Бася, а что там красненькое в животике у дяди», тоже не являлись чем-то из ряда выходящим.

Представили?

Всем было глубоко плевать, что подобное могло в клочья разорвать детскую психику – из меня сызмальства делали врача-хирурга – об ином пути для своей кровиночки мама со своими сёстрами даже не задумывалась.

Что из всего этого вышло, вы уже знаете. Человеческим хирургом я так и не стал, а в придачу к знаниям получил вывихнутые мозги.

К чему это я?

Да к тому, что я хороший хирург-ветеринар, можно даже сказать, отличный ветеринар, но при этом весьма посредственный человеческий врач, хотя и обладаю достаточным багажом знаний для того, чтобы оказывать хирургическую помощь людям.

Впрочем, скорее всего, на фоне местных эскулапов, я всё равно смотрюсь как заслуженный профессор против студента первокурсника. А свой главный недостаток – отсутствие прочных знаний о нынешней медикаментозной терапии – я очень быстро поправлю. Учиться я умею – мать и тётушки постарались.

В общем, кому-то из своих пациентов я действительно помог, с прочной тенденцией к окончательному выздоровлению, кому-то просто облегчил страдания, многим только внушил надежду, но тест на профпригодность всё-таки не провалил.

Так что доку Вайту – быть.

Но хватит разглагольствовать, пора валить из этого города. Вирджиния-Сити успел мне осточертеть до такой степени, что я был готов рвануть из него куда глаза, глядят, хоть к чёрту на кулички.

Но куда глаза глядят, не получилось.

Мисс Морган попросила сопроводить её и её девочек в Бозмен, туда же намылилась и Пруденс с Ромео. Немного подумав, я согласился. Почему нет? Бозмен так Бозмен, погляжу на Монтану, а там станет ясно, что дальше делать.

Что понадобилось в Бозмене мисс Меллори, я толком не знаю, но туда же вместе с ней собрался и тевтонский инженер. Потомственный дворецкий сболтнул, что нужный его хозяйке человек, сейчас именно в этом городе, а дойча Пру для чего-то наняла. Но вот для чего, так и осталось неизвестным. Впрочем, я не допытывался, какая мне разница, чёрт побери.

– Готов в путь дорогу? – поинтересовался я у Мусички, лениво развалившемся на кровати.

– М-р-мяу… – котяра с готовностью муркнул и энергично спрыгнул на пол.

За время наших приключений сибиряк несколько похудел, но зато стал гораздо подвижней и грациозней. В его повадках начал угадываться настоящий хищник, дерзкий и смертельно опасный. А ещё, на левой лопатке у Мусия появилась проплешина – не все схватки с шавками города прошли бесследно.

– Ну, тогда идём…

Я повесил на плечо «Эллис» с «Большой Бертой», правой рукой подхватил дорожный кофр с личными вещами и уже совсем собрался выйти из номера, но вспомнил об ошейнике для кота, который мне смастрячил местный шорник.

– Стой… – я застегнул на Мусичке полоску тиснёной буйволиной кожи с маленькими серебряными шипами и потрепал его по холке: – Вот теперь видно, что ты настоящий бойцовский кот. Идём…

Мусий недовольно повертел башкой, но сдирать с себя обновку не стал.

Только мы вышли в коридор, как сразу стал слышен яростный спор на смеси немецкого и английских языков.

– Эльзхен, майн либлингс медхен!!! – жалобно причитал Зигфрид. – На кого ты меня бросаешь? Останься! Останься, твой любимый отец просит тебя. Хочешь я стану на колени?

– Найн и ещё раз найн, фатер! – шипела Эльза. – Устроюсь – заберу вас к себе.

– Позор на мою седую голову!!! – яростно заорал хозяин салуна. – Спасибо, Господи, что Марта не дожила до этого! Устроишься? Где ты собралась работать? В борделе? Цурюк! Не пущу!

– Да хоть и в борделе! – отрезала Эльза. – Всё лучше, чем заживо гнить в этой дыре! Ауфвидерзейн, фатер. Пишите письма…

Громко треснула дверь.

– Майн гот!!! – взвыл Зигги и увидев меня, заблажил речитативом. – Мистер Вайт!!! Я умоляю вас, присмотрите за моей девочкой! Я не могу всё бросить, но как только улажу дела здесь, я сразу приеду к ней.

– Присмотрю, но только по дороге… – пообещал я, подумав, что Эльза сама за кем угодно присмотрит.

– Вы святой человек, мистер Вайт!!! – Зигги затряс скрещенными кулачками перед своей мордой. – Храни вас бог! Зигфрид Йодль умеет быть благодарным.

– Данке, герр Йодль… – я пнул коленом дверь и вышел во двор.

Перед салуном уже собрался внушительный караван. Два путанабуса, простите, два бордель-фургона мисс Морган, фургон мисс Меллори, фургон Эльзы Йодль, вдобавок, к нам прибились ещё три семьи переселенцев, тоже собравшихся в Бозмен.

А ещё, провожать нас собрался чуть ли не весь Вирджиния-Сити.

– Миштер Вайт!!! – конюх Джим подвёл ко мне моих лошадей. – Лошадки в полном порядке, не ишвольте шомневаться, я своё дело шнаю.

– Спасибо, дружище… – я крепко пожал ему руку. – Скоро заеду, не скучай…

– Храни ваш Господь миштер Вайт!!! – старик прослезился и принялся утирать слёзы кулаком.

Я взял у него поводья, но тут ко мне подошёл шериф.

– Мистер Вайт… – блюститель закона выглядел как всегда дико похмельным, но при этом ещё очень смущённым и расстроенным.

– Шериф Фарлоу…

– Возьмите, мистер Вайт… – шериф протянул мне перетянутый шпагатом свёрток из серой обёрточной бумаги. – Здесь всего четыреста семьдесят долларов, но обещаю, что к следующему вашему визиту город полностью закроет счёт. Ещё раз извиняюсь за такую досадную проволочку. Мэр Сеймур изрядная свинья, но… – законник запнулся и понизил голос, – но на самом деле деньги украла его жена, чтобы отправить дочь с женихом в Нью-Йорк. К счастью, часть денег всё-таки у неё осталась. И пусть лучше Сеймур достанет доллары, чем я его повешу. А он достанет – я обещаю…

– Хорошо, шериф Фарлоу.

– Я ещё хотел попросить не упоминать вас нигде об этом прискорбном случае… – Фарлоу ещё больше смутился.

– Обещаю.

– Я всегда знал, что вы настоящий джентльмен, мистер Вайт! – бурно обрадовался шериф. – А эту сучку Хардинг, я лично накажу, будьте уверены! О-о-о! Я всю шкуру с задницы у мерзавки сниму. На всю жизнь запомнит. Точно говорю, сниму, не будь я Адам Фарлоу. Так взгрею, что навсегда забудет, как с бандитами связываться…

«Всё правильно, – подумал я. – Жестокая правда жизни. Закон-законом, но не вешать же хозяйку единственного в городе борделя. Так можно и вообще без шлюх остаться…»

Кивнул шерифу, взял свёрток с деньгами и пожал ему руку.

Следующим меня отвлёк местный пастор Уоллес – сухенький старичок в пыльной рясе, которому я успел вырезать без наркоза здоровенный фурункул на заднице.

– Сын мой…

– Падре…

– Сын мой… – старик взял мои руки в ладони и заглянул мне в глаза. – Ты хороший человек, потому что вылечил меня и многих добрых людей, но…

– Но, что?

– Но вместе с тем, ты редкостный мерзавец… – пастор скорбно кивнул, но после недолгой паузы вдруг радостно ощерился и добавил: – Ибо только редкостный мерзавец мог так зверски распороть жопу священнику. Святые угодники, я до сих пор сру стоя. Но всё ещё пока живой и благодаря вам, уже не молю Господа о смерти. Храни тебя Господь!!!

– Падре… – я чуть не заржал и приобнял священника одной рукой. – Благодарю, падре…

Оглянулся, вскочил в седло и провёл взглядом по каравану. Или, как местные выражаются – поезду из фургонов.

Опять дорога, опять будет скрипеть седло, а над головой свистеть индейские стрелы.

Тьфу-ты, свят-свят-свят, совсем сдурел коновал хренов.

Но ничего, с божьей помощью доберёмся. С нами поедет опытный проводник из местных – так что точно не заплутаем. К тому же, по его словам, дорога терпимая, да и погода уже установилась. А индейцы с прочими разбойниками? Да и хрен на них. Среди переселенцев пять вполне боеспособных мужиков с оружием, плюс я и тевтонский инженер – так что с возможными проблемами в дороге должны справиться.

Разом загалдели жители

– Доброй дороги, мистер Вайт!..

– Храни вас Господь, мистер Вайт!..

– Видать и убийца может быть хорошим человеком!

– Приезжайте поскорей!..

– Какой хороший человек, этот мистер Вайт.

– Убийца он, как есть убийца, просто грехи замаливает…

– И доктор отличный, палец мне отхватил, я даже перднуть не успел…

– А то, что рожа как у убийцы, так кто без греха…

– Приезжайте, мы будем ждать…

– А помните, как он вырубил Спунера?..

– Помнишь, Спунер?

– Тяжёлый кулак, чего уж тут…

Я уже совсем собрался дать команду к отправлению, как вдруг в общий гул вплёлся пронзительный детский голосок.

– Подожди-и-ите, мистер Ва-а-айт! Подождите-е-е, не уезжайте-е-е!!!

Через мгновение, ко мне из толпы выскочила девчушка лет десяти-одиннадцати возрастом.

Босая, как все дети в городе, с простеньком вылинявшем платьице, чумазая и растрёпанная, она схватилась за стремя и задыхаясь запищала:

– Доктор Вайт, по… подождите, не уезжайте, там моя мама… мамочка, никак ребёночка родить не может… из неё кровь сильно идёт. Вылечите её, пожалуйста…

«Господи… – я чуть не взвыл. – Только родов мне ещё не хватало. За что? Теоретически я знаю, как и что там у человеческих женщин, но до сегодняшнего дня принимал роды только у кобыл, кошек, собак и у одной ослицы Гузель…»

Девочка протянула ко мне ладошку, на которой лежала пара монеток.

– У нас есть деньги, мистер Вайт, не подумайте, целых двадцать центов… – она вдруг всхлипнула и прошептала: – А тут ещё папа маму побил. И тётю Магду, которая маме помогала рожать, застрелил. Она рядом с мамочкой лежит. А я через окно выскочила…

– Сукин сын… – громко выругался Фарлоу, прижав девочку к себе. – Это Хоуп Смит, Марта Смит – её мать, она была на сносях. Отец Хоуп, Джошуа Смит – давно не в себе. Месяц пьет, да и с умишком у него неладно. А старуха Магда Хансен – наша повитуха. То есть, была… нашей повитухой. Док, Джошуа я арестую, но без вас Марте не обойтись…

«Блядь, да что, на мне крест сошёлся?!! – выругался я про себя. – Док, док, док… я когда-нибудь из этой помойки выберусь? Пошли все в жопу!..»

Но вслух озвучил совсем другое.

– Ведите…

Возле сложенного из брёвен невзрачного домика на окраине Вирджиния-Сити вытянулся словно на часах здоровенный бородатый мужик в одном исподнем с двустволкой в руках. Весь лонг-джонс у него был залит кровью, а на лице очень хорошо просматривалось безумие.

Завидев нас, он прицелился и громко проревел:

– Не подходите! Клянусь Господом, я выстрелю! Прочь, нечестивцы!

– Успокойся Джошуа, – Фарлоу спрыгнул с коня. – Все нормально, я привёз доктора. Он поможет Марте…

Стеганул оглушительный выстрел.

Джошуа пальнул у нас над головами и истерично закричал:

– У меня нет денег на доктора!!! Пошли вон! Господь поможет! Изыдите нечестивцы…

– Джошуа… – рыкнул шериф. – Подумай о дочке. В последний раз говорю…

– Подождите шериф… – я придержал руку шерифа на револьвере. – Я сам…

И пошёл к обезумевшему мужику.

О чём думал при этом? А хрен его знает. Ни о чём. Мне просто хотелось как можно быстрее уехать из этого грёбаного города.

– Не подходи, нечестивец!!! – взвизгнул Джошуа Смит и навёл на меня свой дробовик.

Я стиснул зубы и через силу весело ухмыльнувшись, закричал.

– Ты что, не узнаешь меня, Джош? Это я, Майкл Джексон. Вот, долг тебе решил отдать…

– Долг? – Смит озадаченно нахмурился. – Майкл Джексон? Что-то не припомню…

– Ну как же, Джош… – я вытащил мешочек с металлическими долларами из заплечной сумки и, не останавливаясь, тряхнул им. – Вот, сорок долларов, как уговаривались, возвращаю…

Мужик опустил двустволку и поскрёб бороду.

– Сорок долларов, говоришь…

– Ага, сорок… – я в два шага подскочил к Смиту и сходу всадил ему в челюсть апперкот.

А потом, не оглядываясь, рванул в домик.

В нос шибанул застоявшийся густой запах крови. На тюфяке в углу лежала бледная как мел молодая женщина с большим, но уже опавшим животом. Тряпки под ней полностью пропитались кровью. Чуть поодаль от неё, на полу раскинула руки словно на пляже, полная старуха в капоре. Вся грудь у неё представляла собой одно сплошное месиво.

– Чёрт… – я упал на колени возле беременной женщины и попытался прощупать у неё пульс, а после того как не нашёл его, схватился за свою примитивную слуховую трубку.

Но плод тоже ничем о себе не давал знать.

– Я помогу вам с родами, Бенджамин… – следом за мной в хибару забежала мисс Морган, но тут же закрыла ладонью рот и грязно выругалась. – Господи, что натворил этот сын шлюхи и осла!!! Они мёртвые. А ребёнок?

– Пока не знаю… – я отбросил трубку и приложил к животу женщины ухо. – Ну, давай, малыш, давай…

В какой-то момент мне показалось, что ребёнок пошевелился, и я тут же полез в саквояж за ланцетом.

– Что вы собрались делать? – Бель удивлённо на меня посмотрела.

– Есть маленький шанс, что ребёнок живой. Но проверить это можно, только достав его из живота.

– Никогда не слышала, чтобы так делали… – мисс Морган покачала головой. – Бен… вы рискуете. Если ребёночек живой – это одно. А если мёртвый… – люди посчитают, что вы просто надругались над трупом. Несмотря на всё то добро, что вы для них сделали, вас до сих пор считают убийцей…

Я помедлил пару секунд, а потом одним рывком задрал на женщине пропитанную кровью и мочой рубаху и решительно провёл первый разрез…

А уже через несколько минут держал в руках окровавленное тельце.

Большого мальчика, настоящего великана…

– Господи… – ахнула Бель. – Он всё-таки мёртвый…

– Это мы ещё посмотрим… – рыкнул я и шлёпнул малыша по попке.

Раз, другой, третий, ни на что не надеялся, и чуть не сошёл с ума, когда в хибаре раздался пронзительный хрипловатый вопль.

– Крепкий засранец, – я довольно ухмыльнулся и принялся перевязывать мальчику пуповину.

– Господи!!! – Бель ошеломлённо хихикнула. – Бенджамин… я даже не знаю, что сказать…

Я быстро осмотрел ребёнка и растерянно замер, не очень понимая, что с ним делать.

– Давайте сюда… – мисс Морган выхватила его у меня из рук и быстро замотала в какую-то тряпку. – И молчите, ради бога! Дальше я сама всё сделаю и скажу людям. Вы только молчите.

Я машинально кивнул и пошёл на выход.

И как вкопанный остановился на пороге, увидев, как над распластавшимся на земле Джошуа Смитом горько рыдает его дочь.

– Док, тут такое дело… – Фарлоу вымученно улыбнулся. – Джош… когда вы ударили Джоша… он упал затылком на камень и помер. Только ногами разок дёрнул и сразу же сдох. Нет-нет, не переживайте, никаких обвинений в вашу сторону не будет, все видели, как это случилось. И поделом дурачку.

– Убийца!!! – девочка вдруг оторвалась от трупа отца, добежала до меня и, заливаясь слезами, принялась колотить кулачками. – Будь ты проклят, убийца! Будь проклят ты и твои дети…

Потом резко замолчала, упала на колени и закрыла лицо руками.

Фарлоу досадливо поморщился и тихо спросил:

– А что Марта с ребенком?

– Ни мать, ни повитуха, не выжили, – почему-то совершенно спокойно ответил я. – Все они были уже мертвы ещё до нашего прихода. Но ребёнка я достал из матери и спас…

– Как достали? – Фарлоу недоуменно уставился на меня. – Вы же говорили, что её убил Смит.

– Да, убил, но я разрезал живот и достал ребенка.

– Господи… – ахнул шериф. – Я вам верю, док, но люди. Проклятье! Гудман, никого не пускать в дом! Будут лезть, стреляйте…

Из толпы вдруг раздался плаксивый противный женский голос:

– Оставил дитя без отца, мерзавец…

Через мгновение люди взорвались гневными выкриками:

– Убийца!

– Сволочь!

– Повесить его!

– На сук, сволочь…

– Что не так? – к толпе неожиданно выскочила Бель. – Что вам не нравится, я спрашиваю, мерзкие вы уроды?

В этот момент она очень была похожа на разъярённую клушу, защищающую своих цыплят.

– Этот мерзавец! – женщина пнула труп. – Убил свою жену и повитуху. Мистер Вайт спас ребёнка. Чем вы недовольны?

– Спас? – недоверчиво ахнули из толпы. – Но как?

– Неважно, спас и всё!!! – мисс Морган высоко подняла тихо попискивающего мальчика.

– И что же с ним теперь делать? – плаксиво поинтересовался тот же голос.

– Он разрезал живот мёртвой!!! – громко заорал какой-то пацан, крутившийся возле меня с шерифом. – Я слышал, слышал, он сам сказал!

Толпа опять зашлась в гневном ропоте.

– Да где это видано дитя из мёртвой матери доставать…

– Кощунство…

– Не гоже так, мёртвую тревожить…

– И что же с ним теперь делать? Порченый ведь ребёнок…

– Порченый, точно…

– Тут своих некуда девать…

– Так пусть себе забирает и кормит…

– Это справедливо. Убил отца – пусть кормит детей…

– Мерзкие вы сволочи!!! – Бель плюнула в сторону толпы. – Я! Я заберу себе детей! – она одной рукой прижала к себе девочку. – Шериф, слышите? Я забираю детей. Мистер Вайт, идём, надо как можно быстрей уезжать из этого дерьмового городишка…

Из толпы снова раздался истеричный выкрик:

– Будь ты проклят, убийца!!!

Я положил руку на рукоятку револьвера и посмотрел на людей. Выкрики тут же прекратились.

– Идём, Бенджамин! – резко торопила Бель.

Кивнув, я помедлил ещё пару секунд, потом развернулся и пошёл к лошадям…

Глава 13

Решение Бель забрать детей всех устроило и нас беспрепятственно выпустили из Вирджиния-Сити.

Правда, проводник внезапно испарился, вместе с задатком, но мы всё равно продолжили путь – просто возвращаться уже было некуда.

К счастью, среди следующих с нами поселенцев нашлась кормящая мать. Особого энтузиазма при предложении стать кормилицей она не высказала, но желание резко возросло, после того как я насыпал ей полную ладонь серебряных долларов.

Я вполне резонно подозревал, что с новорожденным не всё в порядке, после такого-то течения беременности и экстремальных родов, но очень скоро успокоился, так как проверить свои опасения никакими другими способами кроме визуального осмотра не мог.

К тому же внешне мальчик выглядел абсолютно здоровым, и как все малыши его возраста только и делал, что жадно ел, писался, какался да спал.

Бель назвала его Уайтом и заботилась о малыше как о своём собственном сыне. К слову, Пруденс тоже воспылала любовью к мальчику и даже, кажется, ревновала его к мисс Морган. Да и Ромео кудахтал над пацаном как квочка.

А из девиц пониженной социальной ответственности получились прекрасные няньки.

Что, в общем, полностью меня устроило, так как роль отца я даже не собирался на себя примерять.

Хоуп, очень странным образом резко забыла, что случилось с её семьей. Словно какая-то неведомая сила разом стёрла ей все страшные воспоминания. Девочка вела себя, как будто ничего не случилось, и даже меня воспринимала совершенно нормально.

Эльза Йодль ещё раз попробовала подцепить меня на крючок, а после того как убедилась в полной бесперспективности своих намерений, очень быстро и с гораздо бо̀льшим успехом переключилась на инженера Гофмана.

Ну а я…

Я первое время молчал и держался в стороне от всех. Нет, никаких переживаний не было, случившееся не стало для меня неожиданностью и только подтвердило моё мнение насчёт людей, просто… просто мне не хотелось говорить.

Народ в караване тоже благоразумно держался подальше от Дока Вайта, словно понимая моё состояние. Впрочем, скорее всего они просто боялись, но меня это ничуть не беспокоило.

Вечером третьего дня пути, расставив по постам поселенцев, я решил немного отдохнуть, отошёл в сторонку и развёл костерок, чтобы сварить себе кофе. Расстелил рядом с огнём одеяло, только прилёг, как Мусий тут же увалился ко мне под бочок.

– Шерстяная ты морда… – я потрепал котяру по холке и принялся раскуривать трубку.

С треском в костерке вспыхнул смолянистый сучок, осветив в сумерках чью-то фигуру рядом.

Я потянулся за револьвером, но сразу убрал руку, опознав в гостье мисс Морган.

– Бенджамин… – Бель шагнула ко мне. – Я решила…

Но не договорила, потому что рядом с костром появилась Пруденс.

– Бенджамин… – Пру присела в быстром книксене. – Я решила…

И тоже замолчала, зло покосившись на соперницу.

Я уже было собрался погнать прочь обоих, но меня опередила мисс Морган.

– Не уходите, мисс Меллори… – Бель жестом остановила Пруденс. – Побудем с мистером Вайтом вместе. Бенджамин, не будете возражать против нашей компании? Я припасла немного шоколада…

– А я цукатов… – Пру показала маленькую коробочку.

«Буду возражать…» – сердито буркнул я, но только про себя, а сам машинально кивнул.

Возможно из-за шоколада и вообще, сладкого, без которого у меня уже началась жесточайшая ломка.

Потребность готовить себе кофе резко отпала – Бель и Пруденс сделали всё сами, при этом, удивительным образом умудрившись не переругаться. Потом разложили свои подношения на одеяле, сунули мне в руки кружку и выжидательно замолчали.

Но я не оправдал их надежд и только кивнул. Разговаривать с дамами по-прежнему не собирался. Сами припёрлись, пусть сами и болтают. А нам с Мусичкой и так хорошо.

Молчание нарушила мисс Морган.

– Я хочу вам рассказать о себе… – тихо сказала она и после того, как возражений не последовало, продолжила. – Когда мне было всего одиннадцать лет меня… купили. Родители продали меня, как обычную лошадь или корову, всего за два доллара…

– Господи… – ахнула Пруденс, прижав ладони ко рту. – Какой ужас…

Бель криво улыбнулась.

– Но, если бы меня не купили – я бы умерла с голоду, как моя сестра и брат. К тому же, меня купил замечательный человек, добрый, великодушный и очень мудрый. Звали его Уайт Морган, и он был владельцем самого шикарного борделя в Солт-Лейк-Сити. Нет, не подумайте, он купил меня не для того, чтобы сделать шлюхой – он купил меня для себя.

– Мерзавец… – фыркнула мисс Меллори.

– Да, наверное, его можно назвать и мерзавцем… – после недолгой паузы согласилась Бель. – Но лично я ничего плохого от него не видела, кроме потребности ублажать старика. Он дал мне всё: Уайт научил меня жизни, научил защищать себя и даже позволил получить образование. По сравнению с подавляющим большинством людей я жила как королева. Правда, как только я повзрослела – без сожаления прогнал. Но, всё равно, только благодаря ему, я стала той, кем есть сейчас.

Мисс Меллори что-то собралась сказать, но очень благоразумно смолчала.

– Как могла устроиться в жизни девочка, которая выросла в борделе? – грустно улыбнулась Бель. – Конечно же… – она сделала паузу и резко выпалила. – Конечно же, моя жизнь продолжилась в таком же борделе, но уже в своём – Уайт помог мне его завести, за хороший процент от выручки. Многие считают меня шлюхой, хотя я никогда не продавалась за деньги. Я просто выбирала себе мужчин по своему вкусу. А они за это благодарили меня, иногда даже своими жизнями. А ещё, я просто покупала мужчин, точно так же как купили меня в своё время.

Пруденс мечтательно вздохнула, видимо ей тоже очень хотелось выбирать себе мужчин по вкусу. И покупать – тоже.

– Но таких как вы, Бенджамин, я никогда не встречала… – Бель лукаво улыбнулась, смотря на меня. – И сразу же забыла об остальных других…

– Я тоже не встречала! – Пру ревниво стрельнула глазами на мисс Морган и сразу же сменила тему. – А что случилось с этим Уайтом Морганом?

– Он умер, – коротко отрезала Бель. – Ему выстрелила в затылок очередная малолетняя шлюшка, когда он читал утреннюю газету.

Это было сказано таким тоном, что сомнений в том, по чьему желанию это было сделано, у меня не осталось.

Дамы немного помолчали, а потом Пруденс решительно заявила.

– Я тоже хочу рассказать о себе.

Я промолчал, методично приканчивая шоколад и цукаты. Но Бель вежливо подбодрила Пруденс.

– Конечно, мисс Меллори. Такое нельзя держать в себе. Я с удовольствием вас выслушаю.

Пруденс стрельнула на меня глазами, но, так и не дождавшись поощрения, горько вздохнула и начала рассказывать.

– Я никогда ни в чём не нуждалась, моя семья была достаточно богата. Но… – она запнулась. – Но все всегда относились ко мне снисходительно… – Пруденс сделала ещё одну паузу и решительно выпалила. – Как к дурочке! Все, мать, отец и все родственники. Да, я с трудом научилась читать и писать, но во всём остальном чувствовала себя абсолютно нормальной. Эта снисходительная опека меня дико бесила, и я, в первое время, старалась доказать людям обратное, но никто не замечал моих успехов. Всем было плевать, что я легко подкую лошадь, что я сама могу поймать лосося с помощью своего чепчика, что я попадаю с пятидесяти ярдов в тарелку с первого выстрела, могу починить паровую машину и даже разбираюсь в химии. А что с неё, говорили они, дурочка и есть. Надо побыстрей выдать её замуж, такая дурочка будет находкой для мужа – тупая как пробка, да ещё готовит отлично.

Тут уже я вытаращил на Пру глаза. Ну ни ничего себе! И, похоже, не врет… тон уверенный, говорит с отчётливым знанием своей цены. А я лопух уши развесил. Очуметь и не встать, прямо на глазах изменилась. Ну и нахрена притворялась?

Но долго гадать не пришлось, на этот вопрос ответила сама Пруденс.

– Очень скоро я поняла, что доказывать что-либо людям бесполезно и начала искусно притворяться. Да, дурочка, да, тупая. И знаете, мне стало гораздо проще и легче жить.

– Мне подобное очень знакомо, мисс Меллори… – Бель ободряюще притронулась к руке Пруденс. – Очень знакомо. Бесполезно убеждать людей. Они всегда видят в тебе только то, что хотят видеть. Да-да, со мной всё обстояло точно так же. Шлюха, говорили они, что с неё возьмешь.

«И со мной… – грустно подумал я. – Убийца, говорили они, а кем другим он может быть с такой рожей и глазами?..»

Пруденс с благодарностью кивнула Бель и продолжила:

– Единственный человек, который догадывался о том, какая я на самом деле – это мой крёстный. Но, к сожалению, он по большей части жил вдалеке от нас. Всё шло прекрасно, меня совершенно устраивало моё положение, но тут, умерли родители. И все эти родственнички, которые раньше сочувственно сюсюкали надо мной и с готовностью исполняли любые мои прихоти, тут же дружно меня облапошили, оставили без гроша и даже попытались запереть в закрытый пансион. По большей части, я сама виновата, заигралась в дурочку, к тому же, даже не подозревала о такой подлости. Я попыталась сопротивляться, но уже было поздно – пришлось бежать. Зато я сейчас могу быть сама собой и начать жизнь с самого начала. И выбирать себе спутников сама! И кое-кого уже выбрала…

Мисс Меллори с намёком посмотрела на меня.

Бель иронично хмыкнула и в точности повторила взгляд.

Я почувствовал себя очень неуютно, примерно так, как чувствуют себя люди под прицелом.

И тут же положил конец, этому грёбаному торжеству феминизма. Выбрали они, понимаешь…

– А что, шоколада больше нет? – я небрежно отодвинул от себя коробку. – Тогда самое время спать.

И демонстративно закрылся одеялом с головой, при этом, слегка побаиваясь, что меня обварят кипятком или пристукнут по башке каменюкой.

К счастью, обошлось без покушений.

– А иногда… – звонким от негодования голоском выдала Пруденс. – Даже самые желанные, оказываются точно такими же свиньями, как остальные!

– Как вы правы, мисс Меллори, – поддакнула Бель. – Вонючие, наглые и мерзкие свиньи, раздувшиеся от ложного собственного величия. Идёмте Пруденс, оставим этого мужчинку в покое, у меня в повозке ещё есть шоколад и чуточку прекрасного рома.

– Как ещё есть шоколад? – я тут же высунул голову из-под одеяла. – Что-то мне расхотелось спать.

Но дамы дружно показали мне что-то вроде современного «фака» и гордо потопали к фургонам.

– Ну и валите… – зло буркнул я. – Мне и с Мусием хоро… Что? И эта пушистая сволочь свалила? Да и хрен на вас…

И благополучно заснул. И хотя проспал всего четыре часа, отлично выспался.

Мусичка вернулся ещё ночью, кошак благополучно досыпал, уткнувшись своей мохнатой жопой мне в щеку.

Ночь прошла нормально. Ну как нормально… Всё также лес пугал своим звуками до дрожи в руках, всё также под каждым кустом казались меднолицые утырки со своими дубинками и копьями, но я уже немного пообвыкся и воспринимал окружающую действительность, как само собой разумеющееся. Гораздо большее неудобство доставляло отсутствие утреннего душа и необходимость подтираться лопухом. И вчерашняя подгоревшая фасоль, с чёрствой кукурузной лепёшкой, ети их в душу, на завтрак.

В общем, с грехом пополам мы переночевали, и как только солнышко поднялось над деревьями – снова двинулись в путь.

Мисс Меллори и мисс Морган старательно и демонстративно меня игнорировали. Впрочем, друг друга тоже – видимо совместное поедание шоколада и распитие рома закончилось не так благополучно.

Ну а у меня, как бы странно это не звучало, после вчерашних душевных излияний дам, неожиданно прошла хандра. Грёбаный Вирджиния-Сити вместе с его ублюдочными жителями, напрочь потерялся в памяти.

Я вполне себя отлично чувствовал и, следуя во главе каравана, раздумывал, что могу внедрить в прогрессивную медицину конца девятнадцатого века.

– Общий анализ крови? Теоретически, могу делать, ничего сложного в нём нет, понадобится только хороший микроскоп и ещё…

Что ещё понадобится, я додумать не успел, потому что из-за поворота, на дороге показалась группа людей…

Тёмно-синие короткие куртки с двумя рядами пуговиц, голубые штаны, приплюснутые кепи и винтовки Спрингфилда.

Несомненно, это были солдаты из регулярных частей или около того. Но вот выглядели они какими-то потрёпанными, грязными и оборванными. А на некоторых хорошо просматривались бинты.

Я насчитал около пятнадцати человек, двое сидели на одной лошади, а остальные пёрли пешкодралом, без всякого строя, как бог на душу положит.