Текст книги "Возмездие (СИ)"

Автор книги: Александр Аввакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Лавров положил цветы на могилу Надежды и поднял к небу свои глаза, словно надеясь, что Бог ответит ему на его молчаливый вопрос. Но, небо молчало, лишь посыпало его голову мелким снегом, который, как и его счастье, таял от прикосновения с землёй и теплом рук. Рядом с могилой Надежды находилась могила его матери, которая, узнав о покушении на сына и Надежду, умерла от обширного инфаркта миокарда. Он хорошо запомнил этот день, когда он потерял сразу двоих своих самых близких людей.

Он медленно вышел с кладбища и, опираясь на палочку, побрёл на останову транспорта. Он медленно шёл по улице Ботанической, не замечая идущих ему навстречу людей.

Павел узнал о смерти матери и Надежды, когда его подняли из реанимации в палату. Его сердце сжалось и превратилось в камень. Он лежал на койке и вынашивал в себе планы мести. Мысль о мести позволила ему подняться на ноги. С этой мыслью он вставал и ложился каждый день своего пребывания в больнице.

Как-то его навестил начальник убойного отдела Харитонов. От него Павел узнал, что пока он находился в больнице, руководство УВД города уволило его из милиции якобы за допущенные нарушения в работе. Ему инкриминировалось физическое воздействие на задержанного Ермолина, в результате которого он не только получил от него показания, которые не соответствовали действительности, но и побудили того наложить на себя руки.

В отношении его было возбуждено уголовное дело, однако вскоре оно было прекращено. Из его сейфа пропали несколько секретных документов, в том числе и протокол допроса Ермолина.

– Юрий Андреевич! Я же Вам докладывал, что этот протокол допроса у меня забрал Новиков. Он должен быть у него.

– Извини, Лавров, но он утверждает, что вернул тебе этот протокол вечером того же дня. Скажи, почему в твоём сейфе лежал рапорт о твоём уходе из органов? Новиков моментально пустил его в дело, и МВД посчитало, что проще уволить тебя из органов, чем проводить довольно большую и масштабную проверку.

– Юра, вы задержали Гришина? Это он стрелял в меня и Надежду. Я узнал его. Я об этом говорил следователю прокуратуры.

– Я не в курсе. Уголовное дело по факту убийства Громовой Надежды приостановлено в связи с отсутствием лица, совершившего данное деяние.

– А как УАЗ? Там что-нибудь нашли?

– Ты знаешь, Павел, проведённая экспертиза, которая проводилась по факту возможного наличия в ней крови Корнеева, подтвердила её наличие, но почему-то признала обнаруженную кровь кровью совершенно другого человека, а не погибшего Корнеева.

Он извинился перед Лавровым и молча ушёл из палаты, оставив его один на один со своими мыслями.

* * *

Павел стоял на остановке с мокрой головой и промокшими ногами. Он не чувствовал холода и не обращал внимания на то, что его демисезонное пальто уже промокло. Ему не хотелось идти домой, там было пусто и холодно. Его никто и нигде не ждал. Пошарив в кармане, он нащупал в нём деньги. Пересчитав их, он вышел на дорогу и поднял руку. Через минуту около него остановилась машина.

– Мне в Московский район. Не подбросишь?

Водитель смерил его своим рентгеновским взглядом, стараясь угадать финансовое состояние этого человека.

– Садись, – коротко сказал он. – Я как раз еду на завод Органического синтеза.

Павел осторожно влез в салон машины и положил на колени свою палочку. Водитель ещё раз взглянул на него.

– Мужик, а ты при деньгах? Я не из тех людей, кто катает бесплатно. Больно уж ты бледный?

– Не переживай, деньги есть. Поехали. А бледный, это из-за того, что только что вышел из больницы. Три месяца провалялся без солнца и воздуха.

Водитель высадил его не так далеко от пивного бара. Расплатившись с водителем, он хромая направился туда. Выбрав столик в самом дальнем конце бара, он сел за стол. К нему подошла молодая полная официантка.

– Валя, как вчера. Два пива и триста граммов водки.

Она испуганно посмотрела по сторонам и молча ушла. Через минуту она поставила перед ним две кружки пива и бутылку из-под минеральной воды, в которой находилась водка. Лавров пил уже третий день, то есть с момента, когда его выписали из больницы, и местный пьющий народ уже считал его своим закадычным другом.

– Как дела? – спросил его мужчина с помятой внешностью.

– Лучше всех, у кого хуже меня.

– Не угостишь?

Мужчина подставил свою пустую кружку к его кружке. Лавров плеснул в его кружку немного водки и залил её пивом.

– За тебя, за твоё здоровье, – произнёс мужчина и чокнулся с его кружкой.

– А теперь вали. Оставь меня одного.

Мужчина встал и, забрав свою кружку, плавно переместил за соседний стол.

Допив заказанное спиртное, Павел, шатаясь, направился к двери. Как он добрался до дома, он плохо помнил. Проснулся среди ночи. Голова раскалывалась от боли. Он прошёл в туалет и сунул её под струю холодной воды, сел в кресло и впервые за эти дни задумался над тем, как ему жить дальше. Чем дольше он думал, тем больше и больше приходил к выводу, что абсолютно не знает, как жить дальше.

Он взял в руки верёвку, которая почему-то лежала на диване, и посмотрел на люстру. Ему вдруг захотелось уйти из этой жизни. Это желание всё больше доминировала над другими. Павел побрился, надел чистую белую рубашку. Он снова остановился около люстры и посмотрел вверх, где должен был находиться крюк.

– Вы, наверное, тоже хотите, чтобы я вздёрнулся? – произнёс он вслух. – Нет, уважаемые, вы этого не дождётесь. Сначала я перебью вас всех, а затем решу, что мне делать дальше, жить или умереть.

Он посмотрел на часы, несмотря на столь ранний час, поехал на Центральный колхозный рынок.

* * *

Он уже часа три шлялся по рынку, внимательно вглядываясь в лица продавцов и таких же праздно шатающихся людей. Наконец, он подошёл к одному из мужчин.

– Привет! – поздоровался он с ним. – Мне нужен ствол.

Тот удивлённо посмотрел на Павла.

– Ты, наверное, ошибся. Я этим товаром не торгую.

– Извини. Я, наверное, действительно ошибся, – ответил ему Павел. – Шутка.

Он ещё походил немного по рынку и не спеша направился на остановку трамвая.

– Парень, погоди! – крикнул мужчина, к которому Павел уже подходил.

Лавров остановился и посмотрел на него. Внутренний голос подсказывал ему, что он не ошибся, выбрав из сотни человек именно этого мужчину.

– Что тебя интересует?

– Всё, что угодно, лишь бы стреляло.

– Вот возьми адрес. Я буду ждать тебя около этого дома в шесть часов вечера. Приходи один с деньгами.

В шесть часов вечера Лавров уже стоял около указанного в записке дома и ждал мужчину. Он появился на двадцать пять минут позже назначенного времени.

«Похоже, проверял меня, один я или нет», – подумал про себя Павел.

– Давай, отойдём в сторону и поговорим, а то торчим с тобой, как два тополя на Плющихе, – предложил мужчина и завернул в арку дома.

Павел оглянулся по сторонам и молча проследовал за ним.

– А теперь покажи свои деньги, – обратился к нему мужчина. – Ты знаешь, что эта штука стоит больших денег?

Лавров полез в карман и вытащил деньги.

– Я думаю, что этого хватит, для того чтобы купить у тебя ствол.

Он не успел закончить свой монолог, как за спиной у мужчины выросли две массивные мужские фигуры.

– Давай деньги! – с угрозой произнёс мужчина. – Покалечим!

Павел вздрогнул от неожиданности. Он сам не понял, как на него налетел какой-то непонятный для него кураж.

– Только взамен на товар, – ответил ему Павел.

Павел сжал кулаки и стал выбирать из них наиболее опасного противника. Опасней всего ему показался молодой мужчина лет тридцати с синими наколками на фалангах пальцев. Судя по всему, он был ранее судим, и возглавлял эту группу уличных разбойников.

– Вагиз! Ты что с ним базаришь? Посади его на перо и всё. Ты же знаешь, что он не побежит в милицию жаловаться на тебя. Он же не дурак и не будет говорить, что он лишился своих сбережений при покупке оружия.

Мужчина сунул руку в карман, этого оказалось вполне достаточно для того чтобы Лавров сильным и точным ударом в подбородок отправил его в нокаут. Схватив второго нападающего за рукав куртки, он резким движением своего корпуса тут же сломал ему руку. От сильной боли мужчина охнул и стал пятиться назад. Лицо его побледнело, то ли от сильной боли, то ли от страха. Сильным ударом в лицо Павел повалил его на землю. Третий мужчина предпочёл не связываться с ним и, повернувшись к нему спиной, бросился бежать и через минуту исчез в какой-то подворотне.

Павел нагнулся над мужчиной и осмотрел его карманы. В одном из карманов он наткнулся на самодельный револьвер, в барабане которого находилось пять мелкокалиберных патронов. Сунув наган в карман куртки, он собрался уйти, но его остановил стон второго мужчины. Осмотрев его карманы, он обнаружил в одном из них финский нож и деньги. Забрав всё это, он вышел из арки дома и, оглядевшись по сторонам, направился к остановке трамвая.

* * *

Приехав домой, Павел снял с себя куртку и направился в кухню. Расстелив на столе старую газету, он быстро разобрал револьвер.

«Слабоват, – подумал он про себя, рассматривая разобранное оружие. – Едва ли выдержит два или три выстрела. Но другого пистолета пока у меня нет, и мне придётся рассчитывать только на этот самодельный ствол и финский нож».

Павел быстро собрал разобранный револьвер и взял его в руку. Прицелившись в лампу, он мысленно представил, как из ствола этого револьвера вылетает пуля и впивается в лицо Гришина. Впервые в своей жизни он испытал какое-то удовлетворение только от одной мысли о предстоящей мести. Павел улыбнулся, представив как тот, схватившись руками за лицо, будет медленно сползать вдоль стены. Он положил на стол револьвер и взял в руки нож.

Финский нож ему понравился больше револьвера. Подкинув его дважды в воздух, Павел моментально ощутил, что нож был изготовлен неплохим кузнецом, хорошо знавшим толк в изготовлении подобных изделий. Повертев финку в руках, Павел положил его рядом с револьвером. Итак, он был готов к началу боевых действий.

Лавров прошёл в комнату и сел в кресло. Сейчас в его голове снова стали прокручиваться мысли о мести. Первым, с кем хотел рассчитаться Павел, был Гришин. Ведь это он, со слов Волкова, должен был убить его.

Павел закрыл глаза и стал вспоминать всё, чем он располагал о Гришине. Насколько он помнил, тот жил в частном секторе на улице Второй Вольной. Он был не женат и проживал в небольшом доме вместе с семьёй своего старшего брата. Он трижды привлекался к уголовной ответственности и трижды выходил «сухим из воды».

– Ну что, посмотрим, Гришин, как тебе удастся вывернуться из этой ситуации. Я приду к тебе не для того чтобы забрать тебя в милицию, я приду для того чтобы убить тебя. Кровь за кровь, глаз за глаз.

Убрав оружие со стола, он направился в ванную комнату. Приняв душ, он лёг спать.

Павел сидел на лавочке недалеко от дома Гришина. Он сидел уже более трёх часов, чем вызывал у проходящих мимо него людей нескрываемое любопытство. Чтобы не замёрзнуть, он надел шерстяной свитер и дублёнку.

Наконец, калитка дома Гришиных открылась, и из ворот вышла молодая женщина, за руку которой держался мальчик.

«Похоже, это жена брата, – подумал он про себя. – Наверное, повела ребёнка в садик. А где сам Гришин? Время много, пора уже и ему выползти из берлоги».

Прошло ещё минут тридцать, калитка снова открылась. Из неё вышел мужчина в возрасте тридцати-тридцати пяти лет. Он равнодушно посмотрел в сторону Лаврова и прошёл мимо.

«Наверняка, старший брат. Они сильно похожи друг на друга, разница лишь в возрасте, – вспоминая ориентировку, подумал он. – А вдруг он ждёт его напрасно? Гришин парень молодой и мог ночевать где угодно. Хорошо, посижу ещё минут тридцать, если не выйдет, пойду домой».

Прошло минут пятнадцать, и из дома вышел тот, ради которого он мёрз с самого утра. Лавров медленно поднялся с лавочки и, не спеша, направился вслед за Гришиным.

Павел старался держаться как можно дальше от него, чтобы не попасть ему на глаза. Он хорошо усвоил одну истину, обучаясь на курсах. Если ты обратил внимание на человека, а затем его вновь встретил в течение дня, это должно насторожить тебя. Если ты увидел человека в третий раз, это говорит о том, что за тобой установлена слежка.

Гришин свернул с дороги и пошёл проходными дворами, сокращая свой путь. Он вышел на остановку третьего троллейбуса и стал ждать транспорт. Павел, стараясь не попасть ему на глаза, встал за афишным щитом.

Около Гришина остановилась бежевая «девятка». Из машины вышел молодой парень и поздоровался с ним. Они отошли в сторону и стали о чём-то разговаривать. Шум проходящих мимо машин заглушал их разговор, поэтому Павел не услышал, о чём они говорили.

Поговорив, парень направился к машине. Открыв дверь, он повернулся к Гришину и громко произнёс:

– Так мы тебя ждём вечером, не забудь. В девять вечера в «Арене».

Машина тронулась и помчалась в сторону улицы Тверской. Павел повернулся и медленно направился в сторону своего дома. Теперь он знал, где будет этим вечером Гришин.

* * *

Дома Павел быстро переоделся, надел на себя белую рубашку, галстук, костюм и поехал в центр города. Он вышел из троллейбуса и, свернув на улицу Пушкина, остановился около дверей ночного клуба «Арена». Дверь в клуб была закрыта. Немного подумав, он постучал. За дверью было тихо. Ему пришлось долго стучать в дверь, прежде чем открыл её заспанный охранник.

– Здравствуйте, – поздоровался с ним Павел. – Я из пожарной инспекции. Извините, но я должен обследовать все ваши помещения.

– Вы знаете, я не уполномочен отвечать за какие-либо нарушения. Может Вам стоит зайти чуть позднее, когда придёт администратор?

– Я не могу подстраиваться под всех ваших руководителей. Так что пойдёмте, будем осматривать вместе с Вами.

Охранник замялся. Он уже сто раз пожалел, что открыл дверь клуба этому человеку.

«Сейчас найдёт кучу нарушений, выпишет постановление и закроет клуб. Если это произойдёт, то меня точно вышибут с работы», – успел подумать охранник, прежде чем двинуться вслед за проверяющим.

– В чём дело, молодой человек? Если мы с Вами сейчас не посмотрим помещения, наличие в них приспособлений для локализации и тушения пожара, то я просто выпишу предписание и закрою ваш клуб, – сказал Павел.

Лицо охранника исказила гримаса, словно он проглотил что-то горькое.

– Можно сделать один звонок? – спросил он у Павла. – Хочу всё-таки поставить в известность об этой проверке администратора. Всё же я охранник, а не какое-то ответственное лицо. Для меня главное, чтобы не было драк и каких-то других подобных происшествий.

– Я думаю, что Вам не стоит особо беспокоиться. До открытия клуба ещё полтора часа и я думаю, что мы успеем всё проверить.

Лавров, не обращая внимания на охранника, прошёл в танцевальный зал, откуда прошёл в бар, а затем направился по коридору в туалет. Охранник, всё время следовавший за ним, остановился около двери туалета.

– Может, Вы позволите мне сходить в туалет без присмотра? Если Вам это так интересно, то можете сопровождать меня до самого унитаза.

Павел вошёл в туалет и прошёл в кабинку. Достав из кармана костюма револьвер, он положил его в смывной бачёк. Вымыв руки, он вышел из туалета. Заметив отсутствие охранника, он достал из кармана финский нож и в нескольких местах перерезал телефонный провод.

Лавров медленно направился к выходу из клуба. Заметив спешившего к нему охранника, он поинтересовался у него, каким образом охрана контролирует отдыхающих в зале людей.

– В разные смены по-разному. Иногда, проверяем металлоискателем парней, иногда нет. Всё зависит от настроения старшего по смене.

– Понятно, – ответил Павел. – Я хочу сказать, что пройти в ваш клуб с оружием практически невозможно?

– Мне трудно сказать, при мне таких случаев не было. Здесь дежурят бывшие сотрудники милиции, а у них глаз, как алмаз. Думаю, что они сразу заметят, если у человека в кармане будет пистолет.

Лавров поблагодарил охранника и вышел на улицу. Неожиданно за ним на улицу выскочил охранник.

– Скажите, пожалуйста, Вашу фамилию. Вдруг возникнут вопросы у администрации заведения?

– Если спросят, скажите, приходил капитан Сафин из городской пожарной инспекции. А лучше вообще ничего не говорите. Вечером я сам встречусь с администратором, и вместе с ним осмотрим помещение. Думаю, что так будет лучше. А так у вас вроде бы всё в порядке. Ещё раз до свидания.

Он сел в троллейбус седьмого маршрута и поехал в сторону железнодорожного вокзала.

* * *

Лавров приехал в «Арену» в начале девятого. Заметив знакомого охранника, который стоял у дверей, он дружески помахал ему рукой словно старому знакомому.

– Пропустите его, – произнёс охранник своим товарищам. – Этот человек из пожарной охраны. Я его знаю.

Павел прошёл мимо охраны и, подозвав к себе знакомого, обратился к нему:

– Администратор здесь?

– Была здесь, если не ушла ужинать, – ответил охранник. – Могу поискать, если хотите?

– Спасибо, не стоит. Я сам её найду, – ответил он и направился в зал.

Павел сидел за стойкой бара и медленно потягивал красное вино из бокала. Было ещё сравнительно рано для постоянных посетителей клуба, и это давало ему возможность полностью контролировать обстановку в клубе. Ближе к девяти вечера в зале появился знакомый Лаврову парень, которого он видел на остановке троллейбуса. Парень уверенно вошёл в зал, поздоровался с охранниками и сел за дальний столик. По его поведению можно было безошибочно сделать вывод о том, что он является постоянным клиентом этого клуба. К нему быстро подошёл официант и принял у него заказ. Пока он ожидал свой заказ, в зал вошёл Волков. Остановившись на входе, он стал искать кого-то в этом большом зале. Волков быстро увидел знакомое лицо и направился к столику. Он поздоровался с парнем и сел на свободный стул. Они обменялись несколькими фразами. Парень достал из кармана пиджака небольшой свёрток и передал его Волкову.

– По всей вероятности, наркотики, – сделал заключение Павел. – Если это так, то сейчас Волков встанет из-за стола и уйдёт. Наверняка, будет толкать эти наркотики на входе в клуб.

Так и произошло. Волков встал из-за стола и медленной походкой направился в сторону туалета. Павел посмотрел на часы. Было сорок пять минут девятого.

Бокал Павла опустел. Он снова заказал себе бокал вина и стал медленно его цедить, поглядывая на посетителей. Зал постепенно стал заполняться молодёжью. Заиграла музыка, и все устремились к центру площадки, чтобы потанцевать.

Чтобы лучше видеть интересующий его столик, Павел встал из-за стойки бара и сел за пустующий недалеко от бара стол. Отсюда он снова видел столик, за которым сидел тот парень. Сердце Павла учащённо забилось, когда он увидел, как в зал вошёл Гришин и сразу направился к нужному ему столику. Поздоровавшись с сидящим за этим столиком парнем, он присоединился к нему. Они о чём-то стали оживлённо говорить, иногда бросая взгляды на танцующих девушек.

Наконец, Павел дождался того, за чем он пришёл в этот ночной клуб. Гришин поднялся и направился в сторону туалета. Лавров оказался раньше в туалете, чем Гришин. Он сунул руку в бачок и достал оттуда револьвер.

Встав около двери, он приоткрыл дверь кабинки и увидел Гришина, а вернее его мощный бритый затылок. Он взвёл револьвер и приставил его к голове Гришина.

– Ну что, Гришин, пришло время собирать камни. Ты, наверное, забыл, как стрелял в меня летом?

– Слушай, мужик! Я думаю, ты не станешь здесь стрелять. Кругом люди, охрана. Ты же не сумасшедший.

– А ты не думай. Я разнесу сейчас твою голову, как куриное яйцо.

– Мужик! Может, договоримся? Ты же знаешь, я это сделал по приказу Жана. Это он мне приказал убить тебя.

– Но ты, Гришин, убил не меня, ты убил девушку, которую я любил.

– Это просто эксцесс исполнителя. Я промахнулся и, по всей вероятности, попал в неё.

– Повернись ко мне лицом. Прежде чем всадить в тебя пулю, я хочу посмотреть тебе в глаза.

Он повернулся. Их глаза встретились. В глазах Гришина была пустота. Павел не увидел в них ни раскаяния, ни страха. Павел плавно нажал на курок, но револьвер сухо щёлкнул.

– Осечка, – пронеслось в голове Павла.

Он снова нажал на курок, однако револьвер снова дал осечку. Гришин сразу всё понял. Он оттолкнул растерявшегося Павла в сторону и выскочил из кабинки. Правая рука Гришина потянулась за пистолетом, который был у него во внутреннем кармане пиджака. Он выхватил пистолет, но взвести его не успел. Лавров отбросил в сторону уже никому не нужный револьвер и выхватил из кармана нож. Он размахнулся и по рукоятку всадил нож в грудь Гришина. Тот повалился на пол. Из его рта потекла тонкая струйка кровь, которая стала пузыриться. Он захрипел и умоляюще посмотрел на Павла. Он вытащил из его груди нож и ударил его ещё раз. На этот раз удар пришёлся в шею. Ноги Гришина несколько раз дёрнулись и затихли.

Павел оттащил его труп в кабинку туалета и, схватив швабру, быстро затёр кровь с кафельного пола. Он поднял с пола свой револьвер, тщательно вытер ручку и снова бросил его в ноги мёртвого Гришина. Обтерев нож об одежду трупа, Павел осмотрел карманы убитого. Забрав деньги и пистолет «ТТ», он спокойно вышел из туалета и повесил на дверь туалета табличку «Технический перерыв». Осмотревшись по сторонам и убедившись в том, что его никто не увидел, он сразу же направился в гардероб. Получив своё пальто, он быстро оделся и вышел из клуба «Арена».

Он шёл по улице Баумана, не обращая внимания на встречный холодный ветер. Его колотила мелкая, противная дрожь. Он сейчас пожалел, что не взял с собой клюшку, так как почувствовал, что у него сильно заболела раненая нога. Он прислонился спиной к холодной стене и закрыл глаза. Он снова вспомнил пустые глаза Гришина, его искривлённый от боли рот. Бившая его дрожь стала стихать. Почему-то он вспомнил Афганистан, своего первого убитого врага, которого он вот так же, как и Гришина, зарезал ножом. Однако всё, что когда-то было в Афганистане, осталось где-то там вдали. Там он убивал моджахедов безо всякого сожаления, там были враги. Но здесь в Союзе, где человек человеку брат, товарищ и друг…

Павел поднял воротник пальто и снова побрёл по Баумана в сторону вокзала. Вскоре ветер заставил его свернуть в переулок. Он поправил воротник пальто и потёр замерзающие от ветра уши.

«Ты что раскис, – успокаивал он себя. – Этот человек стрелял в тебя. Он убил твою любимую девушку и мать. Чем он лучше моджахеда? Ничем! И тот, и другой хотели убить тебя, но ты оказался более удачливым, чем он».

Успокаивая себя, он незаметно для себя дошёл до железнодорожного вокзала, сел в трамвай девятого маршрута и поехал домой.

* * *

Раздевшись, Лавров собрал всю свою одежду, в которой был в этот вечер в ночном клубе «Арена», сложил в полиэтиленовый пакет и выбросил в мусорный контейнер. Он наполнил ванну горячей водой и лёг в неё, закрыв глаза. Прошло несколько секунд, и он почувствовал, как его тело, ещё недавно сжатое словно пружина, стало потихоньку расслабляться. Павел снова думал, правильно ли он поступил, что убил Гришина, и пришёл к однозначному для себя решению, что он это сделал абсолютно правильно, так как, передав его в руки правосудия, он не мог гарантировать, что возмездие настигнет Гришина.

Павел открыл глаза и посмотрел на белый потолок ванной комнаты. На потолке разноцветными бликами отражались огоньки хрустального плафона, некогда подаренного его матери работниками цеха, в котором она работала. Он снова закрыл глаза. Перед глазами медленно поплыло искажённое страхом и ненавистью лицо Гришина. Рука Павла вновь почувствовала, как его нож врезался в его грудь, дробя на мелкие кусочки его грудину.

– Кто ещё повинен в смерти моих любимых? – задал он себе вопрос, хотя великолепно знал об этом.

– Жан, – коротко ответил он сам себе. – Именно он послал Гришина убить его.

Минут через десять он вышел из ванной комнаты и, накинув на себя махровый халат, прошёл в комнату, где на столе лежал пистолет «ТТ», принадлежащий убитому Гришину. Он взял его в руки, вынул магазин и, убедившись, что он полон патронов, вставил его обратно. Теперь он был на сто процентов уверен, что этот пистолет не подведёт. Выпив полстакана водки, он лёг спать.

Павел проснулся от настойчивого звонка. Он схватился за будильник, но сразу понял, что звонят в дверь. Павел встал с кровати и, накинув халат, босиком направился к двери. Он молча открыл дверь и изумлённо посмотрел на стоявшего в дверях старшего лейтенанта милиции.

– Лавров? – спросил он его.

– Да. В чём дело? – спросил его Павел.

– Вас приглашает к себе начальник отдела уголовного розыска УВД Казани Харитонов. Вы знакомы с ним?

– Да. Я раньше работал у него в отделе.

– Вот и хорошо. Он попросил меня передать Вам его просьбу зайти к нему. Он хочет с Вами о чём-то поговорить.

– Я всё понял. Если позвонит ещё раз, скажите, что я обязательно зайду к нему.

Дня через три Лавров зашёл на работу к Харитонову.

– Привет, Павел! Как твои дела?

Павел криво усмехнулся.

– Ты что, Юрий Андреевич, издеваешься, спрашивая у меня про дела? Какие у меня могут быть дела? Ты что, прессу не читаешь, телевизор не смотришь? Меня сейчас ничего не интересует. Просто молча живу, как другие люди. Никуда не лезу и ничего сверх того, что имею, не требую. Сейчас занимаюсь поиском работы. Ты даже не представляешь, Юрий Андреевич, как трудно найти работу. Стоит только сказать, что ты воевал в Афганистане, тут же следует отказ. Они даже не смотрят на боевые награды и заслуги, а просто отказывают, считая тебя ненормальным человеком или наркоманом.

– Кстати, Павел, ты где был в это воскресенье?

– Дома, а что, Юрий Андреевич? Ты приезжал ко мне и не застал? Я только один раз выходил в магазин часа в два, а всё остальное время провёл дома. Ты почему меня об этом спрашиваешь?

– Ты в курсе, что в воскресенье вечером убили Гришина?

– Это какого Гришина? Гриню что ли?

– Его.

– И кто его замочил?

Он сделал небольшую паузу и удивлённо посмотрел на Харитонова. Харитонов в упор посмотрел на Павла, стараясь разглядеть в нём что-то такое, что могло бы подтвердить его версию.

– Ты что, Юрий Андреевич, думаешь, что это я его завалил?

Харитонов поморщился от этого вопроса.

– Ты меня извини, Павел, но так думают многие в нашем отделе, и особенно Новиков. Именно он настоял на том, чтобы включить эту версию в план оперативно-розыскных мероприятий.

– Вон оно что? Ну что, Юрий Андреевич, давайте задерживайте меня, сажайте в ИВС, крутите и вертите меня, как хотите. Да ты не поверишь мне, но я рад, что одним ублюдком на этой земле стало меньше. Я ещё в больнице мечтал свести с ним счёты, однако, видимо, нашёлся кто-то другой, кто решил за меня этот вопрос. Вы бы с таким рвением работали по раскрытию убийства Надежды. А то поработали два месяца и приостановили дело из-за неустановления личности преступника. Я ведь хорошо помню, что называл Вам фамилию убийцы, но Вы не поверили мне, а вернее не захотели поработать с ним.

Лавров замолчал и посмотрел на Харитонова.

– Что смотрите, Юрий Андреевич? Давайте, вызывайте следователя, пусть допросит меня.

– Да брось ты, Павел. Лично я так не думаю. Хотя сам бы на твоём месте, наверное, тоже мечтал убить этого человека.

Неожиданно для них в кабинет вошёл Новиков. Увидев сидящего на стуле Лаврова, он на какой-то миг растерялся, но, быстро подавив в себе эту растерянность, сказал:

– Ну что, Лавров? Если гора не идёт к Магомеду, то тот идёт к горе. Вовремя ты пришёл. В соседнем кабинете находится следователь прокуратуры, он хотел бы с тобой побеседовать.

– Я никуда и ни от кого не скрываюсь. Живу по месту прописки, имею дома телефон. Могли бы просто позвонить и пригласить меня, если я вам нужен.

– Зачем звонить, если ты сам пришёл? Ведь ни для кого не секрет, что ты в больнице говорил, что убьёшь Гришина, когда выйдешь из санчасти. Вышел ты три недели назад, а Гришина убили три дня назад.

Лавров криво улыбнулся.

– Вы что, бред раненого человека принимаете за умысел? Тогда я Вам советую, Владимир Иванович, съездить в сумасшедший дом. Может быть, тогда Вы сумеете раскрыть все кражи и убийства.

– Ты не дерзи мне. Ещё посмотрим, кто из нас будет смеяться последним.

– Я ещё не преступник, а Вы меня уже записали в этот разряд. Как говорят люди, не стоит зарекаться от тюрьмы и сумы. Я тоже с удовольствием принесу Вам передачу в изолятор, когда Вы там однажды приземлитесь.

Новиков размахнулся и хотел ударить Павла. Но, заметив внимательный взгляд Харитонова, резко повернулся и вышел из кабинета.

* * *

Павел шёл по улице и улыбался, вспоминая отдельные эпизоды его сегодняшнего допроса. Следователь прокуратуры, молодой паренёк, не так давно окончивший юридический факультет Казанского университета, изображал из себя опытного следователя. Он постоянно надувал щёки перед очередным вопросом, что неизменно вызывало у Лаврова лёгкую улыбку. Когда он снова надул для важности свои щёки, Павел не сдержался и улыбнулся открыто.

– Я бы на Вашем месте меньше улыбался, – сказал следователь. – Неужели Вы не понимаете, что следствие обоснованно Вас подозревает в совершении убийства гражданина Гришина?

Он пристально посмотрел на Павла. Его глаза словно два маленьких буравчика впились в него. Он, вероятно, рассчитывал, что это вызовет у Павла бурю эмоций, он вскочит со стула и начнёт стучать себя в грудь, доказывая обратное. Но ничего этого не произошло. Подозреваемый сидел на стуле и словно не слышал того, что ему говорил следователь. Когда тот отвёл свои глаза в сторону, Лавров спокойно спросил его.

– Скажите, гражданин следователь, на чём основаны эти подозрения?

Лицо следователя напряглось. Видимо, спокойный тон Павла стал выводить его из равновесия.

– В управлении только и говорят о Вашей возможной причастности к этому делу. Есть основания считать, что это Вы убили Гришина, мстя таким образом за смерть Вашей девушки.

– Что ещё говорят мои бывшие коллеги? – спросил его Павел. – Они ещё не инкриминируют мне убийство товарища Кирова или отравление Наполеона? Я смотрю, что Вы, гражданин следователь, далеко пойдёте, если будете прислушиваться к разговорам. Вот скажите мне, если все считают виновным в смерти Надежды этого человека, тогда почему он свободно передвигался по городу и не был задержан и арестован правоохранительными органами? Вы знаете, гражданин следователь, что Гришина даже не задерживали и не допрашивали по этому факту. А теперь, когда его убили, прокуратура и доблестная милиция сбивается с ног, разыскивая человека, который взял на себя функции милиции, прокуратуры и суда? Вам не кажется это странным?

– Извините меня, но я не занимался Вашим делом и не в курсе того, кто проходил по этому делу, а кто нет. Меня сейчас больше волнует тот факт, что у Вас нет алиби на этот вечер.